Переплетённые души

Глава 8. Для чего жить?

Воин обязан делать всё в точности, как ему велят. Не размышляя, не пытаясь спорить. Ведь, подумайте, что могло бы произойти, если бы каждый пехотинец со своим мнением считался.

Король Нолан

Он находился в пустоте. Один. Смотрел вперёд, вверх, вниз, по сторонам, но ничего не видел. Под ним не было опоры. Он не мог двигаться куда-то, даже когда хотел. Ведь, в любом случае, вокруг оставалась лишь пустота.

Не было мыслей. Не было чувств и эмоций. Он и сам становился частью этого мира. Пустой оболочкой. Он не смог бы сказать, кто он. Не знал, что ему нравилось, что нет. Ничего не знал. И не понимал, каково это – знать.

А потом он точно проснулся. Но мир вокруг него казался таким же серым, как и мир в сознании. У него было имя – Маркел. Так его называли все окружающие люди. Но не было второго имени, обычно называемого вместе с первым. Почему так? Почему даже в этом он был настолько непохож на остальных? Он дал себе ответ на этот вопрос, когда случайно услышал, что второе имя – название рода. Оно было таким же, как и у всех членов семьи человека.

А у него никого не было. Не было даже мысли, о том, что этот кто-то должен был присутствовать в его жизни. Но у всех остальных кто-то был. Близкий человек. Ещё один представитель рода. В роду Маркела же был только Маркел.

 У него был дом. Маленький, в котором совершенно невозможно было заниматься тем, для чего он существовал. Удары меча задевали стены, а сам он постоянно не мог удачно развернуться для следующей атаки. Странный дом. Зачем он был ему нужен, если юноша – так называли тех, кто был ещё не большим, но уже и не маленьким – не мог делать в этом доме ничего? Он слышал, что для других дома были идеальным местом для любого занятия. Самым любимым и родным. Он не знал, что это значило, но думал, что, если бы испытал подобное, сразу бы понял.

Ещё у Маркела был двор. Он был большой, удобный для тренировок. Там юноша мог делать всё то, что у него не получалось дома. То, для чего он был рождён на этот свет. То, за что у него был дом. Так говорил господин Дирван, а он никогда не врал. Маркел не знал, кем был этот господин. Знал только то, что тот учил его сражаться – так он это называл. Но господин никогда не сражался так же хорошо, как Маркел. Он был очень медленным, неаккуратным. Часто падал и останавливался, как только юноша начинал двигаться и мешать ему. Почему тогда он, а не Маркел был господином? Должно быть, Дирван существовал для этого. Так же, как Маркел – для сражений.

У господина Дирвана, впрочем, был другой господин. Господин Нолан. Казалось, он учил Дирвана так же, как тот – Маркела. Но сам юноша никогда этого не видел. Как не видел и этого господина, у которого почему-то тоже не было второго имени. Но этот господин был очень добрым, Маркел знал это. Потому что он дал ему этот дом и двор, дал меч и возможность сражаться. И Маркел старался делать это как можно лучше. Это было несложно. Противники всегда двигались медленно, даже медленнее, чем господин Дирван. Задача была в том, чтобы просто обойти их мечи и ударить собственным. Чем больше противников – тем больше мечей. Тем сложнее. Но, в любом случае, это было легко.

В один день господин Дирван сказал, что теперь вместо Нолана будет другой господин. Господин Ричард. В тот день Маркел увидел его сам. Но господин Ричард ему не понравился. Он был злым. Ему было всё равно на Маркела. Интересно, почему доброго господина Нолана больше не было?

В тот же вечер господин Дирван позвал юношу, чтобы потренировать его. Маркел любил эти занятия. Господин всегда рассказывал что-то интересное, а Маркел слушал и запоминал. Он помнил всё, что ему говорили, ведь только так он мог помогать господину. А быть полезным Маркел очень-очень хотел.

Но в тот вечер его планам было не суждено сбыться. В большой двор, в котором занимались Маркел и господин Дирван, пришёл злой господин Ричард и забрал учителя, даже не посмотрев на пехотинца. Тогда юноша остался один. Совсем один. В пустоте, из которой не было дороги наружу. На свободу.

Он так и стоял на одном месте, глядя в одну точку, пока к нему не пришли другие, злые господа. Должно быть, друзья господина Ричарда. Они задавали грубые вопросы, в ответ на которые юноша молчал. Он вообще не любил говорить. Всегда предпочитал слушать.

Но спрашивали эти люди недолго. Поняв, что Маркел не отвечает, они решили, что тот вовсе не умел говорить и забрали его с собой. Забрали из дома. Лишили всего. Теперь дом Маркела стал ещё меньше, чем раньше. Там было сыро и темно. И холодно. Безумно холодно. Кровати не было, как не было и другой мебели. Только солома на земле. Кажется, так называлась эта странная штука, из которой делали манекены для тренировок с мечом. В остальном же для Маркела разница была небольшой. Новый дом не казался ему сильно хуже старого.

Потом эти люди пришли снова, ведя господ, обычно бывших его соперниками на тренировках. Все они почему-то удивлённо смотрели на Маркела.

– И его схватили? Да быть не может! – удивлённо проговорил один из бывших противников. Его звали Горин. Маркел видел его последний раз пару лет назад, а это имя слышал совсем мельком. Но всё равно запомнил.

Слова Горина удивили юношу. Схватили и схватили. Показали новый дом. А что в этом было такого?

Мужчина, ведший Горина, удивлённо проследил направление его взгляда и посмотрел на Маркела. Потом отвёл бывшего противника в новый дом и подошёл к юноше.

– Слышь, чего это все удивляются, что тебя схватили? – спросил он. К нему уже успело подойти несколько человек, слышавших Горина. Все они смотрели с интересом на хрупкого юношу, сидящего в углу камеры. И молчащего. Все они помнили, что он не говорил, но продолжали добиваться ответа.

Через минуту, один из них – тот, кто подошёл первым, – не выдержал и открыл дверь камеры юноши.

– Дай ему меч, – сказал он одному из окруживших Маркела. Тот втащил своё оружие и бросил его на землю перед юношей. Тот продолжал сидеть на одном месте.

– Возьми меч и подойди, – приказал ему злой господин. – Проверим, на что ты способен.

Маркел привык не противиться прямым приказам. Он мгновенно встал, взяв меч, и так же мгновенно оказался вне камеры.

Его обступило человек пять, в том числе и тот, кто говорил с ним. Все они подняли оружие. Рука юноши осталась опущенной, он только окинул взглядом каждого из противников, прикидывая тактику боя. Многое можно было понять уже по начальной позе. Потом заправил выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо, и посмотрел в глаза главному. На секунду на лице господина отразилось что-то похожее на страх. В глазах юноши не было ничего, кроме пустоты. Он был точно кукла. Жуткий взгляд.

– Начали, – сказал главный. Как часто Маркел слышал это слово от господина Дирвана. Что с ним было теперь? На этот вопрос пехотинец так и не нашёл ответа, потому что все его мысли переключились на бой.

Эти люди двигались быстрее, чем обычные противники Маркела. Но медленнее, чем господин. Но при этом их было пять. Это уравнивало шансы.

Удары наносились практически одновременно. Для юноши в этом был плюс: сразу видно, как уклоняться. Он ловко поднырнул под удары и уверенно нанёс свои. Несильно, чтобы не причинить вред. Двое упало. Ещё у двоих, пользуясь их медлительностью, Маркел выбил мечи из рук. Последнему, главному, приставил кончик лезвия к сонной артерии.

Мужчина тяжело дышал. Он никак не ожидал, что этот юнец победит их всех так легко. А теперь из-за его глупости их всех могли… убить?

– Стоп, – сказал он в страхе, не надеясь на успех. Будучи уверенным, что его конец сейчас придёт. – Отойди. Ты победил. Бой окончен.

К его величайшему удивлению, странный юноша, одетый в форму пехоты – только сейчас он это заметил – послушно отступил и, отойдя, протянул меч хозяину рукоятью вперёд. Тот, всё это время наблюдавший за боем, ошарашено принял оружие.

Юноша вернулся к главному и присел перед ним на одно колено, точно рыцарь. Мужчина, уже оправившись от шока, скомандовал:

– Отлично. А теперь возвращайся назад.

Маркел послушно вернулся в свой «новый дом». Подошёл к стене. Сел у неё в прежнюю позу, уткнувшись лицом в колени.

На него продолжали ошарашено смотреть, но он больше не обращал на это внимания. Дверь камеры закрыли. А потом люди начали уходить, перешёптываясь между собой. Он услышал, как главный сказал кому-то: «Этот мальчик может быть нам очень полезен. Если он и впрямь выполняет любой приказ…»

Что это значило? Неужели теперь Маркел смог бы по-настоящему приносить пользу? Эта мысль была для него самой радостной из всех. Теперь у него вновь была причина для существования.

Глава 9. Трещина на сердце.

Не хочешь сомневаться в себе? Да ты, друг, не хочешь жить.

Ильнара

Путь до Рейдола занял у Августа с компанией ещё недели две. За это время погода окончательно испортилась. Постоянно приходили стихийные бедствия, во время которых путешествие становилось попусту невозможным. Приходилось останавливаться и пережидать некоторое время в домах людей, стоящих по дороге. Их становилось всё больше. Второй по величине торговый город страны, по совместительству являвшийся самым большим портом, приближался.

Когда Август пересёк ворота, он первый раз за день вдохнул полной грудью, радуясь тому, что эта часть путешествия закончилась. Юноша с интересом осмотрелся. До этого он не видел даже столицы, находившейся совсем недалеко от замка, поэтому всё вокруг в этом шумном оживлённом городе было для него в новинку.

По-своему истолковав взгляд юноши, Ильнара весело спросила:

– Сильно отличается этот город от восточных? – сама она держалась в окружающей обстановке уверенно. Девушка рассказала, что не раз бывала в Рэйдоле. Больше того, она часто кочевала между ним и столицей, не задерживаясь ни в одном месте надолго. Поэтому этот город вполне могла бы назвать вторым домом.

– Не то чтобы очень, – сказал Август, воскрешая в голове картинки из книжек, изображавшие города востока, так заинтересовавшие его во время чтения. – Культура, конечно, другая. Но общее впечатление практически идентично. Так же людно и шумно.

– Идеальное место, чтобы красть, – Ильнара усмехнулась. Она любила поддразнивать Эммета, каждый раз злобно пыхтевшего, когда девушка упоминала то, чем занималась. – Здесь никто не смотрит, что делают окружающие – за всеми не уследишь. Да и денег у большинства так много, что пропажу небольшого количества они вряд ли заметят. Не беспокойтесь, господин, – она в шутливой форме обратилась к напрягшемуся Августу. – Я прослежу, чтобы вас никто не тронул.

– Спасибо, – кивнул Август, чем вызвал лёгкое удивление на лице девушки. Ильнара уже привыкла, к странности юного аристократа, но всё равно каждый раз удивлялась его ответам на её насмешки. Он говорил так просто и искренне. Как будто никогда в жизни не сталкивался с жестоким обращением и издевательствами. А, может быть, так и было? Только как это могло быть, если он пересёк уже половину империи, видя самых разных людей?

Ильнара не зацикливалась на своих сомнениях, но и не забывала про них, каждый раз подсознательно ища подтверждения своим мыслям. Доказательств того, что юноша не был во всём откровенен, у неё, впрочем, не было. Да и рассказы о прошлом звучали уж слишком естественно. Никто бы не смог так сыграть. Может быть, он и не играл?

– Нам нужно купить дом на некоторое время, – вывел Ильнару из мыслей как всегда серьёзный Эммет. Август продолжал разглядывать покупателей, торговцев и простых прохожих, не задумываясь о деле.

– Не волнуйся, Хоренси, – обратилась девушка к бывшему рыцарю. – У меня есть один вариант.

Чтобы добраться до этого «одного варианта», пришлось пересечь практически весь город, а потом, сойдя с лошадей, чтобы привлекать меньше внимания, свернуть в лес, находящийся к нему совсем близко. Дальше недолгий путь через заросли, и впереди показался небольшой дом лесника. Он находился прямо между деревьями, ветви которых надёжно скрывали жилище от посторонних глаз. Внутри было обставлено достаточно скромно, но вполне уютно и красиво. У человека, занимавшегося обстановкой комнат, явно был вкус. Август отметил, что всё в доме было рассчитано на двух человек: два кресла у камина, два стула, две двери в спальни. Кто ещё жил здесь, кроме Ильнары?

– Господин, – обратился к Августу Дирван. – Не лучше ли купить дом в центре? Так будет намного комфортнее…

– Мне кажется, это неплохой вариант, – ответил всё ещё задумчивый юноша. – Деньги у нас не бесконечные. А ведь нужно будет ещё снять место на корабле. Через месяц, скажем.

Дирван неохотно кивнул, оглядывая окружающую обстановку с неприязнью. Августу показалось, что бывшего рыцаря тоже смутило отсутствие второго жителя. Эммет явно не доверял этому дому, как не доверял и его хозяйке. Но Август решил, что, в крайнем случае, Дирван сможет его защитить. В доме как раз было только две спальни. Даже отговорку, чтобы постоянно находиться в сопровождении телохранителя, придумывать не надо было.

– Это твой дом? – спросил Август у Ильнары, просто, чтобы что-то спросить.

– Да. Один кхм… друг показал мне его семь лет назад. С тех пор живу здесь.

– А друг?..

– Больше нет, – холодно сказала она. – Уже год, как нет.

Глаза девушки точно заволокло туманной поволокой воспоминаний, и Август не стал расспрашивать дальше. Похоже, она не врала. Если бы пыталась обмануть, это было бы видно сразу. Не умела она врать. За дни совместного путешествия юноша понял это достаточно чётко.

Через пару часов Эммет пошёл в город, чтобы купить еду и одежду, достойную аристократов – взамен грязной дорожной, Ильнара ушла в лес за дровами для печки, а Август остался в доме один. Он долго сидел в кресле на кухне, уткнувшись лицом в колени. Его одолевали мысли, бесконечные мысли, которых он избегал все последние дни, оправдывая себя тем, что в дороге на них не было времени. Тогда он не задумывался о будущем. О моменте, когда дорога закончится. Но теперь это будущее наступило.

Прошло уже три недели с того момента, как власть в королевстве узурпировали, а он до сих пор не знал, кто это сделал, численность нападавших, причину и то, что сейчас происходило со страной.

Юноша поднял глаза, осмотрелся и заметил на обеденном столе несколько пустых свитков пергамента. Покопавшись в ящиках, нашёл перо и чернила. Начал чертить схему происходящего. Августу всегда проще было думать на бумаге, из-за чего у него часто уходило намного больше времени на решение задач, чем требовал учитель. Младшему принцу всегда нужна была чёткая схема.

Несколько взмахов пера, и на бумаге появилось схематичное изображение участка карты страны. Дворец, столица, лес. Стрелками показал возможные движения. Эти люди могли быть заговорщиками из страны, страдающими от тяжёлых условий, обеспеченных правлением отца Августа. Но тогда они должны были бы жить в столице, так как крестьяне на полях не восприняли Августа и Дирвана, как что-то обыденное. Значит, заговорщики не двигались по этой дороге из другого города. Да и там было много людей. Внимание бы точно привлекли. Да и собрать такую армию… Нет, вряд ли кто-то из страны смог бы такое, даже столичные.

По ходу мыслей, Август зачёркивал дороги, по которым, на его взгляд, не могли двигаться противники. Армия была большой, и доспехи у них были странными. Надо будет спросить Дирвана о них… Но всё это: большое число людей, странное поведение, незаметность, доспехи и единственный путь – столица или порт, говорило о том, что, скорее всего, эти люди были из другой страны.

Северная страна была главной в империи. Когда-то именно она, под руководством Августа первого, объединила четыре отдельных государства в империю. Культура осталась разной, но страны стали едины. Прекратились бесконечные войны и наконец-то наступил мир. Но «золотое время» правления Августа давно уже минуло. Проблемы в стране накапливались с каждым последующим правителем. Север беднел, и уже вскоре стал слабее других частей империи. Поэтому разрушение системы было делом времени. И нападавшие решили, что идеальным моментом будет как раз тот, когда влияние короля Нолана ослабнет, а новый правитель ещё не успеет освоиться на своём посту. Поэтому в качестве дня для нападения и выбрали коронацию Ричарда.

Ближе всего к северу со стороны замка находилась западная страна. Сейчас на троне там сидел юноша немногим старше самого Августа, Даниель. Август был не очень хорошо знаком с его личностными характеристиками, но поверить в то, что двадцатипятилетний молодой человек мог решить захватить другую страну просто чтобы усилить собственную, было для него практически невозможно. Наивность? Может быть. Но подобные зверства от того, кого юноша больше всех правителей ассоциировал с собой выглядели, по меньшей мере, жутко. С другой стороны, кто ещё это мог быть? В восточной стране правил пожилой король Винсент. Наследника у него не было, только одна дочь, которая была года на два-три старше Августа. Со стороны востока наоборот было бы выгоднее строить союзные отношение с севером. Так они бы могли легко получить власть над империей без лишнего кровопролития. Нужно было только заключить брак между Ричардом и принцессой. Если же это всё-таки Восток… Быть того не могло. Король не был дураком и понимал, что даже при успехе операции всё вскоре пойдёт насмарку – после его смерти. К тому же, это могло привести к полному развалу всей империи. Заявленного наследника у короля не было. Что до южной страны… Она была самой бедной в империи и не смогла бы противостоять остальным, даже если хотела. Союз с ней мог бы стать для Августа неплохим вариантом. Помощь наследнику – несомненная польза для беспомощной в остальных областях страны. За какие ещё заслуги юг мог так подняться? Но лучше было сначала направиться на восток. Поддержка этой страны должна была стать намного более значительной.

Пальцы юноши, сжимавшие перо, задрожали. О чём он думал? О возможности вернуть свою страну к власти? Сесть на трон? Навечно оказаться прикованным к одному месту, к замку, забыть про всё, что было него здесь, на свободе. Подобного он не мог представить и в страшном сне. С другой стороны, отпуская эту ситуацию, он только вёл империю к краху. Никто кроме него не мог ничего изменить. Август закрыл глаза, отложил перо. В его голове прозвучал вопрос, который он задавал себе каждый раз, когда считал, что не может принять какое-то решение: «Как бы поступил Ричард?»

Юноша никого не уважал сильнее, чем брата. Никем не восхищался настолько. И никого не боялся так сильно, как его.

Ричард бы не отступил. Он сделал бы всё для спасения страны. Но ведь он, Август, не Ричард! Из замка спасся он, а не его брат! Так почему он должен был поступать так, как сделал бы другой, не он?! Не должен был… Не должен…

«Меня зовут Август Норичетти. Я аристократ с востока. И я не знаю, что за проблемы у северной страны, и не хочу знать. Я хочу просто в целости и сохранности вернуться на родину после путешествия.» – прошептал он, прикрыв глаза.

Август убрал чернила и перо на места, а исписанный пергамент бросил в камин, и вышел из кухни. Он осматривал дом и сам не знал, что искал. Спальня, ещё одна, кладовая, душ, гостиная. Он замер, когда открыл дверь последней. В дальнем конце комнаты, у стены, стоял старый орган. Он был намного меньше, чем в замке, и явно дешевле, но это был орган. Август подошёл к нему, сел за стул, провёл рукой по клавишам, не в силах поверить. В замке этот музыкальный инструмент был для него единственной приятной вещью. Орган буквально стал лучшим другом принца в часы одиночества. Единственным, с которым юноша мог поделиться своей болью.

Пальцы ударили по клавишам. Он и сам не заметил, как это произошло. Но он играл. Играл, практически не глядя на собственные руки. Это и нужно было. Он и так прекрасно знал, где находились нужные ноты. Эту мелодию он написал сам. Яркая, эмоциональная, она было отражением весны для юноши. Отражением силы. Отражением свободы. И эту свободу сейчас он не променял бы ни на что. Никогда бы не отказался! Последняя нота. Финал в этой песне, длиной, казалось, в целую жизнь. И пальцы юноши поднялись над клавишами. Он встал. Повернулся в сторону двери, собираясь уходить. И замер. В дверях стояла удивлённая Ильнара.

Август отшатнулся. До этого никто не слышал, как он играл на органе. Больше того, никто не знал. Он покраснел, в голове судорожно заметались мысли о том, как начать оправдываться. Девушка, скорее всего, отреагирует на увиденную сцену колкостью, как всегда делала. Но слова разбойницы остановили мысли юноши.

– Это очень красиво, – сказала Ильнара, улыбнувшись в совершенно не свойственной ей манере. Мило, по-доброму. Даже восхищённо. Шрам на щеке, оставленный Дирваном, качнулся. – Что это за мелодия? Кто автор?

– Я, – тихо ответил Август. – Написал пару лет назад.

– Невероятно… Не думала, что аристократы могут интересоваться подобным. Это правда потрясающе.

– Спасибо, – Август покраснел ещё сильнее. Отвёл глаза.

– Слу-ушай, – голос Ильнары вновь стал насмешливым. Она шагнула в сторону Августа. – Не отворачивайся. Смотри на меня. Давай-давай. Абсолютно нормально слышать похвалу. Нужно только уметь её воспринимать. Идрея не вырвалась из нижнего мира, когда тебе сказали, что ты талантливый музыкант. Ничего не случилось. Так что будь поспокойнее. Даже не знаю, как ты раньше с людьми-то общался.

Август глубоко вдохнул и посмотрел на девушку, стоявшую к нему совсем близко.

– Откуда здесь этот орган, – спросил он неожиданно для самого себя. – Ты тоже играешь?

Ильнара резко развернулась, и отошла обратно к двери. Взялась рукой за дверной косяк, и только тогда тихо проговорила.

– Нет. Это он играл. Когда я увидела его за инструментом в первый раз, поняла, что люблю музыку больше всего на свете. Тогда он был очень похож на тебя.

Девушка прижала пальцы к вискам и помотала головой.

– Нет. Конечно, не похож. Прости. Мне надо идти топить печь, – сказала она и поспешно ушла, оставив Августа наедине с собой. Юноша понял, что самой большой ошибкой для него сейчас было затронуть эту явно болезненную тему.

Август стоял на одном месте ещё долго. Смотрел в одну точку, просто не понимая, что делать дальше. Пока не услышал открывшуюся дверь дома. Пришёл Эммет? Или опять ушла Ильнара?

Август вышел в коридор и встретил вошедшего Дирвана. Похоже, тот пребывал в прекрасном расположении духа.

– Завтра мы идём на бал, – сказал мужчина. – Познакомился с одним человеком. Тот подарил нам приглашения. Сказал, что ему не терпится познакомиться с моим господином, о котором я рассказал.

В другое время Август бы запаниковал, услышав эту новость. Он всегда ненавидел все светские мероприятия. Но в тот момент в голове юноши было только улыбающееся лицо со шрамом.

– Но зачем? – спросил он без интереса.

– Ты что, совсем ничего не понимаешь? – весело сказал взбудораженный новостью Дирван. – Нам нужны связи, чтобы ни у кого не возникало вопросов, кто мы, когда будем покидать страну. Лишнее внимание нам не нужно. А аристократы, с которыми никто не знаком, вызовут ненужный интерес. К тому же, знакомства никогда не бывают лишними. Из всего когда-нибудь можно извлечь пользу. – Дирван понизил голос. – К тому же, я думаю, ты захочешь поближе взглянуть на то, как живёт твой народ.

Глава 10. Хочу туда.

Поднимаю глаза. Смотрю.

Только тьму разгляжу. Вздохну.

Свет мелькнёт вдалеке. Протяну

Руку вперёд – к нему.

Маркел сидел в камере, где проводил всё своё свободное время, которое теперь у него практически не заканчивалось. Ел он мало. Его всю жизнь кормили скудно, сейчас же, после смены власти, порции стали ещё меньше. Сначала ему приносили столько, чтобы посмотреть на реакцию, затем же, увидев, что парень никак не пытался возразить, такие порции за ним и закрепили.

Юноша сидел на полу день за днём, не понимая, почему никто не давал ему указаний. Он не знал сколько времени прошло, не знал, какое было время суток – раньше он различал их по тому, какие задания он получал от господина. Так продолжалось какое-то время. Много времени. Пока в один день юноша не увидел вне своего «дома» человека. Это был один из тех злых господ, забравших у него господина Дирвана. Маркел всмотрелся в лицо. Тот человек, мечом которого пехотинец победил тех господ. Имени его юноша не знал.

Щёлкнул замок, и дверь в камеру Маркела открылась. Юноша сидел. Господин зашёл внутрь, приблизился к нему. Присел на корточки, чтобы лучше видеть заключённого. Маркел не двигался.

– Здравствуй, – неожиданно прозвучал звонкий доброжелательный голос вошедшего. – Правда, что ты не говоришь?

Маркел покачал головой, что можно было истолковать, как любой ответ. Но господин понял это по-своему.