Переплетённые души

В коридорах творилась настоящая вакханалия. Люди, работающие в замке, сновали вокруг, стремясь убежать от других людей, вооружённых мечами. Один из них двинулся на Августа и юноша, не успев ещё ничего осознать, побежал. Справа от него горела лампа. Отстранённая мысль о ней непонятно как скользнула ему в голову: «Нужно её не задеть…»

Но юноша отвлёкся от этой мысли, услышав пронзительный женский крик со стороны. Лампа упала, стекло разлетелось по всему коридору, на время замедлив как преследователя (если за ним вообще следовали), так и принца. Август неловко уклонился и побежал дальше, спотыкаясь об осколки. Пока не увидел тень, скользнувшую чуть в стороне. Через секунду перед ним возникли Ричард и генерал Дирван.

Первый раз Август видел брата таким. На его лице смешались страх и ярость, его движения не были такими чёткими и уверенными, как обычно, а, наоборот, порывистыми, эмоциональными.

Как только Ричард увидел брата, он замер на месте, на его лице читалась попытка сказать брату что-то невысказанное за все эти годы. Молчаливая попытка. На секунду Августу даже показалось, что он видит в глазах Ричарда слёзы, но, наверное, это была просто игра света.

А потом Ричард пришёл в себя. На скулах заиграли желваки, а в глазах зажёгся огонь, который Август прежде видел только однажды, – когда случайно увидел, как брат убивал. Это было давно. Около четырнадцати-пятнадцати лет назад. Но это воспоминание прочно засело в голове юноши. Из-за этого Август всегда немного боялся брата.

Но теперь этот огонь не напугал его. То, что происходило вокруг было намного страшнее.

– Слушайте, – сказал Ричард тихо. – Бегите. Сейчас же. Меня они никогда не оставят в покое. Дирван, слышишь, – брат грубо схватил мужчину за плечо и посмотрел в глаза, – ты ценой своей жизни будешь защищать его. Расшибись в лепёшку, но не допусти его смерти. Понял меня?

Грубый тон, совершенно не сочетавшийся с должностью короля, с положением в обществе, с этим местом. Да и к Идрее, богине смерти, правила! Пусть пропадёт всё вокруг пропадом! Ему было наплевать. К тому же, Ричард не сомневался, что в эту ночь он перестанет быть королём.

Их обступили. Тогда старший брат вытащил меч из ножен, направив его в сторону противников и, снова сказав: «Бегите!», ринулся в бой. Его удары не достигали, наверное, и пятой доли той скорости, с которой сражался Маркел, но они были намного сильнее. Казалось, они были способны пробить любой доспей противника. Но этого Август уже не увидел, потому что господин Дирван, уверенными взмахами своего меча прорубая дорогу, заставил юношу бежать вслед за собой. Довольно быстро они освободили себе путь и свернули за угол.

– Совсем не умеете сражаться? – коротко спросил генерал.

– Нет, – практически прошептал Август, как никогда чувствуя свою бесполезность.

– Тогда нам придётся двигаться быстрее, Ваше Высочество.

***

Замок покинули, как в тумане. Августу казалось, будто только что они бежали по коридорам, и вот уже, увидев, что на конюшнях никого не было, взяли лошадей и свернули на них в лес, защищавший замок с одной стороны.

Только когда мужчина и юноша зашли достаточно далеко, Дирван позволил замедлиться.

Август поднял голову к небу. В его светло-карих глазах отразилась полная луна. Миг, и лицо перекосила гримаса ужаса. Он прикусил губу, стараясь скрыть дрожащую челюсть. А перед глазами то и дело вспыхивало лицо брата, осколки лампы, тёмные коридоры замка и кровь. Так много крови. Только сейчас Август осознал, что в эту ночь он лишился всего.

Глава 5. Я должен.

Любовь – самый страшный недуг в мире. К сожалению, его не излечить никакими лекарствами.

Ричард

Сложённые руки, вознесённый к небу взгляд. Слёзы на глазах, улыбка одними уголками губ. Руки дрожали. Не от страха, от восхищения. Первый раз Ричард по-настоящему осознал, что миров и правда три, было в тот день. Ему тогда было четыре года. Недавно у него родился брат и умерла мать. Отправилась в нижний, тёмный мир, обитель великой Идреи. До этого Ричарду много рассказывали о трёх мирах. В верхнем, самом прекрасном из всех, правил бог жизни и света, Террун, вместе со своими бессмертными учениками. По преданиям, они никогда не были людьми, но были созданы самим богом, в качестве помощников. Благодаря жителям верхнего мира, у людей, живущих в среднем мире и не обладающих никакими сверхъестественными способностями, рождались дети, менялись природные явления, горел огонь. Остальное же люди делали самостоятельно. Однако в некоторых легендах говорилось, что иногда Террун отправлял кого-то из своих детей в средний мир, чтобы помочь людям решить проблемы, с которыми они сами справиться не могли. Приход этих посланников каждый раз знаменовал начало новой эры. Поговаривали, что Август Первый, основатель империи, главой которой был отец Ричарда, был как раз таким посланником. Последним.

В нижнем мире жила бесконечно одинокая богиня смерти Идрея, сопровождаемая только своими прислужниками – гремами, которые, по приказу богини, забирали людей к себе, в нижний мир, когда подходил срок. Легенды гласили, что её мир был ничем иным, как абсолютной пустотой и забвением. Самой страшной карой на свете. Поэтому люди так боялись умирать. Чтобы не оказаться в пустоте, так точно отражавшей сердце её хозяйки.

До этого дня Ричард слушал наставников во всём и, так же, как и они, считал, что самым великим богом был Террун, создавший людей и все три мира. Воспринимал рассказы о нём, как прекрасные легенды, в правдивость которых, впрочем, никогда глубинно не верил. Но в тот день, когда он стоял в храме богини смерти на коленях, когда смотрел, вместе с отцом и советниками, на потолок, на котором были изображены прекрасные фрески, символизирующие верхний мир, он, неожиданно для себя, понял, что Идрея была намного более могущественной. Что бы ни происходило, какие бы достижения человек не получал, смерть всегда настигала его. И каждый попадал в тёмное царство, к его безмолвной повелительнице. Конец для всех был один. В отличие от воли верховного бога, Идрее было невозможно противостоять. В тот день Ричард, в первый раз в жизни, позволил себе в чём-то не согласиться с отцом. Может быть, и в последний раз. Но именно благодаря этому противоречию принц понял то, что всегда говорили его наставники. Три мира существовали. И он был их частью. Одним из тех людей, которые должны были промелькнуть серой тенью, перед тем, как попадут в нижний мир, выхода из которого уже не будет. Ведь, если бы он был посланником Терруна, если бы должен был как-то изменить мир и войти в историю, он бы знал это. Точно знал бы! Да и вообще, кто говорил о том, что посланникам из верхнего мира не была уготована та же участь в конце.

Ричард поднялся с колен. Горящий взгляд поймал вставшего на секунду раньше отца. Король Нолан обернулся недовольно посмотрел на сына. Подошёл. Грубая рука в перчатке коснулась щеки мальчика, вытирая слёзы. Он и сам не заметил, когда заплакал.

– Успокойся, принц Ричард. Будущий король никогда не должен поддаваться эмоциям.

Мальчик кивнул и закрыл глаза. Всего на миг. А, когда открыл, в них не осталось ничего, кроме ледяной корки.

Отец отвернулся, больше не удостоив его вниманием. Подошёл к колыбельке, стоящей в дальнем конце зала. Рядом с ней уже стоял мужчина, одетый в форму последователей Идреи. Новорождённых всегда отправляли в храм Терруна, чтобы поблагодарить великого бога за этот дар. Но в этот раз такой счастливый повод совпал с самым ужасным. Поэтому новорождённого принца отнесли в храм Идреи, вместе с матерью.

Ричард подошёл к отцу, заглянул в колыбельку. Маленький мальчик, лежащий в ней, совсем не плакал. Только удивлённо и любознательно смотрел не потолок зала.

– Этому миру давно нужны перемены. И ты станешь символом этих перемен, – сказал король Нолан сыну. – Тебя будут звать Август. Как первого из нас. Того, кто положил начало возвышению нашей семьи. Будь таким же сильным, как он.

Непроизвольно на губах у Ричарда вновь заиграла улыбка. Одним взглядом он спросил отца и, получив его кивок, протянул руки и достал брата из колыбельки. Прижал к груди.

«Я никогда, никогда тебя не брошу. Пока ты будешь вести наш мир к светлому будущему, я буду защищать тебя от всех угроз. Я знаю, что ты сможешь спасти нас всех, Август», – прошептал он. А, может быть, это был только голос в его голове?

***

Удар деревянным мечом заставил семилетнего Ричарда упасть на одно колено. Мальчик закусил губу, стараясь не выдать своей боли. В носу закололо, но он не заплакал. Справился.

Встал. Поднял повыше своё оружие. Простой деревянный меч был слишком тяжёлым, даже чтобы только держать его. Что уж говорить о том, чтобы сражаться. Но отец, стоявший напротив, не давал мальчику никаких поблажек. Раз за разом Ричард падал. Раз за разом с трудом сдерживал слёзы.

Когда тренировка закончилась, мальчик переоделся и пошёл в свою комнату, не теряя равнодушия на лице. Но, только за ним захлопнулась дверь, принц осел на пол и заплакал. Тяжело. Обречённо. Но абсолютно молча. Издаст хоть один звук – придут люди. Лучше уж сдерживать себя, но не быть под постоянными взглядами. Хотя бы в своей комнате хотелось иметь возможность побыть наедине с собой.

Был уже вечер. Ричард просидел в одной позе практически час. Окончательно стемнело. Тогда мальчик встал, слегка покачнувшись.

«Не сломаюсь. Выдержу», – решил он, сжимая руки в кулаки так, что ногти больно впились в ладони.

Открыл дверь и тихо, как мышь, спустился на первый этаж замка. По дороге видел часовых, но все пропускали его без вопросов. Перечить наследнику было себе дороже. Только на улицу его выпускать не хотели. Но мальчик посмотрел на одного из рыцарей, стоявших на входе, своими чёрными глазами, такими же, как у отца, и тихо, с едва уловимой угрозой, проговорил:

– Откройте дверь. Я не выйду за территорию замка.

Знакомая интонация, такая же, как у короля, заставила рыцаря подчиниться. Он послушно открыл мальчику дверь, и Ричард быстрым уверенным шагом вышел во двор.

Меч лежал всё там же, где мальчик его оставил. В небольшой пристройке, в которой хранилось всё оружие. Взяв его, маленький принц прошёл на тренировочную площадку.

Взмах. Удар. Взмах. Удар! Изо всех сил он оттачивал технику на манекене, стоявшем на площадке для тренировок. Оттачивал те движения, которые так легко получались у отца во время урока. Те, которые Ричарду давались с невероятным трудом. Но всё же давались.

И так продолжалось каждый день. Утром уроки с нанятыми отцом преподавателями. Вечером тренировки по владению мечом, боль, сдерживаемые слёзы. Ночью – самостоятельные занятия и попытки овладеть всем тем, что показывал отец. Пока в какой-то момент у Ричарда не начало получаться. Меч больше не дрожал в руке. Движения стали увереннее, сильнее. И, наконец, когда мальчику исполнилось девять, он начал побеждать отца в бою.

Когда это произошло, отношение короля Нолана к мальчику неуловимо изменилось. Он не стал мягче, не начал относиться к нему, как к равному, даже скорее наоборот. Начал давать принцу всё более сложные задания, с которыми не смог бы справиться практически никто. Но Ричард справлялся. Справлялся, потому что поклялся себе, что выдержит. Поклялся, что станет для отца тем идеальным сыном, которого тот хотел видеть. Принц не может позволить себе слабости. Принц не может позволить себе с чем-то не справляться. Это он усвоил ещё с раннего детства.

Один раз отец позвал его во двор, сказав, что мальчик должен выполнить очередное задание. Это могло быть всё, что угодно. Тренировка, экзамен по военной стратегии, просто урок от отца. Но то, что мальчик увидел, когда вышел во двор, повергло его в настоящий шок и ужас. Оказывается, он всё ещё мог испытывать эти чувства.

Во дворе стояли люди. Трое мужчин, закованных в кандалы. Грязных, неприятных, страшных. Мальчик случайно встретился с одним из них взглядом. По телу пробежали мурашки, и Ричард отвернулся, не желая больше смотреть в эти жестокие глаза. Как у хищника перед атакой. Перевёл взгляд на отца, стоявшего рядом с мужчинами в сопровождении пяти рыцарей из личной королевской гвардии. Те, как один, сели на одно колено, приветствуя принца. И встали только после его равнодушного кивка.

– Ты видишь этих людей, принц Ричард? – спросил отец, вырывая мальчика из мыслей. – Они совершили преступление. Недавно эти люди проникли в дом одного из аристократов, охотясь за золотом. К сожалению, хозяин дома и его жена, вернулись домой слишком рано. Но это не остановило наших гостей. – Мужчина сделал акцент на последнем слове. Зубы его сжались от ненависти. Взгляд буравил мальчика, точно хотел прожечь в нём дыру. – Они убили вошедших и сами поспешили убраться из дома. Но на улице были схвачены рыцарями, случайно оказавшимися рядом. Скажи мне, принц Ричард, какое наказание должно ожидать этих преступников?

Сердце мальчика глухо забилось. Он помнил, что по закону грозило убийцам. Но, несмотря ни на что, не хотел этого. Встреча с пустотой… Что могло быть хуже этого? Чем больше людей умирало, тем хуже жила вся империя. И уж точно никакой пользы не было бы, если бы к Идрее сегодня отправилось пять людей, вместо двух. Но Ричард не мог противиться отцу. Не мог идти против всего королевства. Поэтому он сказал так ни разу не дрогнувшим голосом.

– Никакой пощады. За убийство человека ждёт смерть.

– Тогда сумеешь ли ты сам исполнить этот приговор, принц Ричард? – прозвучал над ухом тихий голос отца.

Глаза мальчика расширились от ужаса. Он смотрел вперёд. Но, вдруг, монолитная картина перед его глазами сменилась. Метрах в пятидесяти от них, скрытый от остальных за углом, стоял Август. Пятилетний мальчик во все глаза смотрел на разворачивающуюся перед ним картину, казалось, больше всего боясь как-то выдать своё присутствие.

Тук. Тук. Тук. Сердце колотилось так громко и часто, точно хотело вырваться из грудной клетки. Наследный принц отвернулся и посмотрел на осуждённых.

– Разумеется. Для меня это честь, Ваше Величество, – сказал он тихо.

Подошёл на шаг вперёд. Отец последовал за ним. Его жуткий голос зазвучал точно внутри головы мальчика.

«Убей. Они недостойны жить.»

Ричард достал из ножен, висящих у него на поясе, меч. Настоящий. Не деревянный. Его собственный.

«Убей. Убей! Убей!!!»

Короткий взмах, и голова мужчины, стоявшего к нему ближе всех, покатилась под ноги маленькому принцу. Взмах. Ещё одна голова отделилась от тела другого преступника. Остался один. Тот самый, со злыми глазами. Мальчик ещё раз, теперь уже без страха, посмотрел ему в глаза, и ему показалось, что они вовсе не были злыми. Напротив, из правого глаза мужчины медленно скатилась слеза.

Взмах меча Ричарда, и окровавленный меч опустился в последний, третий раз. Из груди рвался надрывный крик боли. Скорби по этим незнакомым погибшим душам. Но мальчик не издал ни звука и даже не изменился в лице. Только закрыл глаза.

Развернулся к отцу, принимая из его рук платок, чтобы вытереть оружие от крови. Посмотрел за угол, где прежде стоял Август и понял, что там больше никого не было. Почему-то с этим, последним фактом было намного тяжелее смириться, чем с тем, что он своими руками отправил людей в забвение.

***

В день коронации Ричард стоял у зеркала, пожалуй, дольше, чем когда-либо. Практически без мыслей. Только смотрел, смотрел… Аккуратный костюм с иголочки, сшитый специально для мероприятия. Волосы, уложенные намного более строго, чем обычно. Всё это как будто меняло черты лица. Делало его старше, жёстче, сильнее. Только руки дрожали, выдавая страх. Он понимал, что в этот день детству окончательно настанет конец. А было ли у него когда-нибудь это детство? Был ли он хотя бы когда-то в своей жизни похож на ребят, показанных в легендах? Тех наивных робких ребят, в жизни которых не было страха и боли? Даже если был, не помнил этого. Другое дело Август. При мысли о брате, на губах смутно знакомого юноши в зеркале появилась улыбка. Лёгкая, почти незаметная. Только чуть-чуть приподнялись уголки губ. Но Ричард улыбался глазами. Август для него был всем. Единственный человек, которого Ричард по-настоящему любил. Любил больше всего этого обречённого, пропащего мира. Больше, чем самого себя.

Юноша сжал руки в кулаки и отвернулся от зеркала. В голове прозвучал холодный голос: «Нельзя выдавать свою слабость, король Ричард». Новый титул прошёлся по его телу, точно ледяная вода. Юноша сделал последний глубокий вдох, а вместе с выдохом ушла дрожь в пальцах. Он уверенно открыл дверь и вышел.

***

Пожалуй, первой мыслью юноши, после становления королём было: «Нужно обезопасить Августа». Он знал, что брат никогда не учился сражаться, боялся войны и не хотел никак контактировать с армией. Но всегда был уверен, что ни к чему хорошему его это не приведёт. Не хотеть войны – это одно, но быть неспособным минимально себя защитить – совсем другое. Поэтому Ричард планировал настоять на том, чтобы глава армии, господин Дирван, провёл для Августа хотя бы несколько тренировок. Теперь, когда Ричард стал королём, он спокойно мог отдать этот приказ. Но для этого нужно было хотя бы чуть-чуть познакомить Августа с устройством армии. Равно как и с её генералом.

Когда Ричард шёл к Августу, чтобы начать реализацию своих планов, его сердце колотилось едва ли не сильнее, чем во время коронации. Он боялся только того, что волнение как-то отразится у него на лице. А, когда они вместе двинулись в тренировочный зал рыцарей, юноша понял, что его худшие опасения оправдались. Трое мужчин шли молча. Господин Дирван, как всегда, был невозмутим и строг. А Август… Ричард был уверен, что брат просто не хотел говорить с ним. Что ему приятнее было находиться с головой в своих мыслях. Сам же Ричард одновременно хотел начать разговор и боялся этого. В голове один за другим проносились варианты развития событий, если он сделает первый шаг, если скажет что-то. Казалось бы, это было так легко: открыть рот и просто заговорить. Но он молчал. Молчал, пока они не пришли на первый этаж. И, когда господин Дирван открыл потайную дверь, юноша понял, что такой простой шанс для него был окончательно упущен. Так же молчалив Ричард оставался и всю дорогу назад, оправдываясь перед самим собой тем, что время для разговора было неудачным. Но, когда юноша увидел закрывающуюся за младшим принцем дверь, его охватил странный, практически иррациональный страх, который Ричард постарался загнать на задворки собственного сознания. Дурное предчувствие того, что удачного времени для разговора больше не будет.

Только ночью, оставшись наедине с собой, Ричард позволил страху вырваться. Он не ложился, только ходил по комнате кругами, едва отдавая себе очёс в том, что делал. Он боялся свалившейся на него ответственности, боялся привести всю империю к ещё большим страданиям, чем отец. Но больше всего его пугали глаза убитого им мужчины в подземельях. В этих глазах был привычный Ричарду страх и… странное торжество.

Из коридора раздался крик. Юноша замер на миг. Только на миг. Он не боялся. Самое страшное уже произошло. Его опасения оправдались. Он мог бы рассчитывать на то, что этот крик был простой случайностью, но в тот момент подобное казалось ему просто нелепым.

Вдох. На выдох времени уже не хватило. Ричард распахнул дверь и побежал по коридору в сторону лестницы. Один он бы не справился. Нужно было найти Дирвана. А потом – найти Августа. Он действовал чётко, не останавливаясь, когда слышал новый удар или крик. В тот момент это всё не имело значения. Стояла чёткая цель. И ничто не могло сбить его с этого курса.

Ричард вбежал в тренировочный зал, застав в нём двух человек – Дирвана и того странного юношу, Маркела. Похоже, они тренировались. Здесь, за толстыми стенами, было практически не слышно шума, происходившего выше. Неужели враги не проходили через ворота замка? Идрея, как можно было так упустить этот момент во время его проектировки!

Объяснения заняли ещё минуту. Теперь Ричард и правда боялся. Боялся, что опоздает. Но времени не было даже на страх. Они с Дирваном побежали наверх, а Маркел остался. Посвящать его в происходящее Ричард не собирался. И без этого проблем хватало. Эмпатичный Август, взглянув не пехотинца, подумал бы, что тому стало больно от такого решения короля, но Ричард даже не стал вглядываться в лицо юноши. Его цель была наверху.

Точно на крыльях взлетев вверх по лестнице, молодой король и генерал услышали крик в стороне от себя, а потом – в другой стороне – удар и звук бьющегося стекла. Крик был женский. Ричарда это мало волновало. А вот стекло… Не успев обдумать эту мысль, он рванулся в ту сторону. И, через миг, увидел брата. Тот стоял, ошарашено и испуганно глядя на него и молчал. Ричард смотрел на него. Так внимательно… Он хотел до мельчайших подробностей запомнить это лицо. В этот, должно быть, последний раз, когда они виделись. От этих мыслей у юноши закололо в носу. Но он не заплакал. Сдержался. Как сдерживался много раз прежде. Но ему показалось, что Август мог заметить эту последнюю слабость брата.

Ричард сжал зубы и проговорил тихо, чтоб его не мог услышать никто из нападавших. Из-за того, что только что пришлось сдерживать эмоции, голос прозвучал хрипло и куда более жёстко, чем Ричард хотел.

– Слушайте. Бегите. Сейчас же. Меня они никогда не оставят в покое. Дирван, слышишь, – с этими словами юноша властно схватил мужчину за плечо и слегка встряхнул. Тот должен был исполнить его волю. Король имеет право на любое обращение с подчинёнными, особенно если от этого зависит самое дорогое для него! – ты ценой своей жизни будешь защищать его. Расшибись в лепёшку, но не допусти его смерти. Понял меня?

Мужчина кивнул и показал Августу на коридор, откуда он только что пришёл с Ричардом.

Август наклонил голову в ответ. Но они не успели. Со всех сторон их окружили люди. Много людей. Ричард слишком увлёкся разговором и не заметил, как они подошли. Впрочем, это не меняло план. Разве что сокращало время на побег.

Юноша выдохнул полной грудью. Достал из ножен меч. Всю жизнь он ненавидел это оружие, впитавшее так много крови тех, кто совершенно не мог сопротивляться. Но сейчас Ричард и эти люди поменялись местами. Только он не сдался бы без боя. Хоть и понимал, что не сможет победить. Только сказал одно слово, последнее: «Бегите!» – и взмахнул мечом, поражая первого врага.

Удар следовал за ударом. За всю свою пропащую жизнь Ричард смог бы гордиться только одним: владеть мечом он научился превосходно. Враги падали, поражённые ударами молодого короля, сражающегося на последнем рывке своих сил. Словно звезда, которая перед смертью вспыхивает ярче, чем когда-либо до этого.

Но тут Ричарду попали в ногу, разрубив мышцы. Он упал на одно колено. Поднял меч, убивая ещё одного врага. Какой он был по счёту? Пятый? Больше ударов юноша нанести не успел. Кисть, в которой он держал оружие, отрубил взмахом своего меча один из воинов. Взгляд пробежался по телам на полу. Раз, два, три, четыре. Всё. Даже в этот раз он не оправдал собственных ожиданий. Это было последнее, о чём подумал король Ричард перед тем, как ему отрубили голову.

Глава 6. Я это он.

Знавал я одного парня, который всю свою жизнь называл себя другим именем. Да так часто называл, что, похоже, сам поверил. А после его смерти все удивлялись, почему на надгробии другое имя стоит. Вот и верь после этого людям…

Рассказ одинокого старца

Ветер подул сбоку и бросил мокрую прядь волос Августа ему в лицо. Юноша поморщился, заправив волосы за ухо. Не помогло. До чего же неудобно. Надеясь, что не упадёт с лошади, благо, она шла медленно, Август постарался связать вечно мешающие пряди в узел на затылке. Получилось, должно быть, ужасно, но, главное, они больше не мешали. Он ехал за господином Дирваном уже целый день. Под дождём. В мороз. Никогда прежде Август не чувствовал себя настолько плохо. Но он терпел. Нужно было доехать до ближайшего города как можно скорее, при этом минимизировав риск быть узнанными.

Замок находился на некотором отдалении от остального королевства. С одной стороны был окружён горами, с другой – рекой, за которой начинался лес, по которому сейчас и двигались Август и Эммет Дирван. Потом шли крестьянские поля. С третьей стороны от замка пролегала столица, но туда генерал армии решил не соваться. В случае, если за ними будет погоня, затеряться в городе, в котором многие могли знать о происшествии, было практически невозможно. В планах было выбраться из леса с противоположной стороны и двинуться на север, вдоль реки, становящейся всё более широкой и глубокой. Возле замка она скорее напоминала ручеёк, через который лошади легко прошли.

На дорогу по лесу ушло около недели. За это время Август смог кое-как привыкнуть к путешествию. Хоть и не знал, что практически всю грязную работу, требующую больших физических сил, Эммет, так теперь его называл юноша, взял на себя. Прежде Август читал легенды о том, как жители дворца или дворяне бежали из дома, притворяясь простолюдинами. Ещё в детстве ему казалось невероятным то, как они легко приживались в новом окружении и не высказывали практически ни малейшего неудовольствия от намного ухудшившихся условий жизни. Эти легенды, казалось, сами говорили читателю о том, что единственным счастьем для дворянина может быть только полный отказ от всех своих богатств и возможностей. Раньше Август читал все эти легенды, восхищаясь главными героями, и думал о том, смог бы он пойти по их стопам, даже втайне мечтал об этом. Но, оказавшись в похожей ситуации, юноша понял, что подобная жизнь была совершенно не похожа на ту, которую он себе представлял. Постоянный голод, дурное самочувствие из-за недостатка сна и совершенно неподходящих для него условий – на земле, накрывшись плащом Эммета, постоянно меняющаяся в северной стране погода, которую Август, живя в замке, не замечал. Но больше всего его напрягал моральный груз, резко навалившийся на него. Он не знал, что произошло с отцом и братом. Вернее, понимал, но не хотел признавать. Боялся, что его могли найти, даже сейчас, спустя столько времени. Но больше всего он боялся того, что могло произойти с его людьми, оказавшимися под властью узурпаторов. И, вместе с этим, боялся того, что ему постоянно говорил тихий голосок на подкорке сознания. Того, что изменить это положение дел не мог никто, кроме него. Но Август постарался сделать всё, чтобы не думать об этом. Больше всего он хотел просто бежать от проблем и жить тихой жизнью где-то далеко. А для этого ему нужно было перестать быть принцем.