Злые и Виновные

Оливер К. Нил

Злые и Виновные

Пролог

«Эскапизм – стремление личности уйти от действительности в мир иллюзий, фантазии».

Толковый словарь иностранных слов Л. П. Крысина,1998.

Мистер Маккенна обладал незаурядным ростом, выделяющим его среди всех прочих – шесть футов и четыре дюйма, и это было, пожалуй, единственным подарком, оставленным маленькому Кирку его родителями. Семья беженцев из Ирландии, состоящая из женщины, мужчины, восьмилетнего сына и годовалой дочки на руках у полоумной старухи, решила отправиться за океан, в Штаты, ради поисков спокойной и благополучной жизни. Увы, но кроме проржавевшего автофургона, макарон с сыром и бесконечных банок от пива, вкупе с просроченными счетами, она так ничего и не смогла обрести. Земля свободных очень быстро дала понять молодому ирландцу, что полагаться он может только на себя и такой простой урок Кирк усвоил очень быстро. Долгие годы упорного труда, прилежной учебы в стенах школы и жестоких драк за её стенами позволили ему войти во взрослую жизнь со степенью бакалавра и не очень симпатичным профилем. Все пророчили невероятную карьеру столь упорному молодому человеку, но за год до выпуска его сестра попала в аварию. Школьная вечеринка, запрещённые вещества, крутые мальчики на родительских тачках – знакомая картина, не так ли? И все всегда знают, к чему это приведет, но разве это важно, когда ты подросток? Пошёл уже третий год, а Нора всё ещё не планировала возвращаться из комы в реальный мир, не смотря на все деньги, вложенные Кирком в её лечение. Кстати, о деньгах. Уже через две недели после той аварии, ему поступило предложение о работе, словно сам архангел Михаил услышал молитвы своего преданного слуги и решился на них ответить. Нью-Йорк всегда манил рыжего парнишку обилием возможностей, но только сейчас впервые он предлагал что-то реальное, достижимое. «Олимп», один из самых известных клубов восточного побережья для «избранных», с недавних пор нуждался в управляющем, и подобная честь, по протекции бывшего ректора, была оказана мистеру Маккенна. Более того, ошалевшего и ничего не понимающего Кирка заверили, что у него есть ровно десять дней на то, чтобы привести свои дела в порядок, проследить за размещением своей сестры в новой частной клинике, а также на переезд в заранее снятую квартиру в Квинсе. На все сопутствующие расходы прилагался чек с половиной его заработка за следующий месяц. Написанное там число заставило сердце Кирка пропустить один удар. Уже вконец ничего не понимающий мужчина первым делом побежал в собор и вознёс молитву своему заступнику сто раз не вставая с колен. Несмотря ни на что, он считал себя добрым католиком.

Поправив запонку на рукаве, управляющий «Олимпа» провёл мрачным взглядом по первому уровню клуба, проверил посты охраны и отправился на третий уровень. Бывать там полагалось часто, в качестве не столько управляющего, сколько ближайшего друга и помощника самого хозяина клуба. Дело в том, что третий уровень – место по-настоящему особое для по-настоящему особых людей, постоянных клиентов самого разного помола. Здесь встречались и музыканты, и политики, и работники киноиндустрии, ну и просто так называемая «богема». Всем им здесь гарантировалась анонимность и защита, а также любые развлечения, в том числе и не самые законные. В свои неполные тридцать лет, он прекрасно знал, как всё устроено в заведениях подобного класса, а также, что особенно в нём ценил владелец, умел не только угодить, но и защитить постоянных клиентов. «Посетителей!» – уже в который раз поправил себя Кирк, подходящее слово не всегда самое правильное. Вот, только на прошлой неделе потратились на адвоката, который очень убедительно доказал присяжным, что кое-чей сын просто не мог быть в двух местах одновременно, чем спас упомянутого от очень неприятного скандала. Ну да это всё лирика, мистер Маккенна своё место ценил, а память имел выборочную. Да и гости третьего уровня редко когда чудили, проблемные всё больше на втором развлекались. Владелец «Олимпа» (имя его редко где упоминалось, даже в документах) своих друзей отбирал тщательно и не всегда по понятному для Кирка принципу. Вот и сейчас, поднимаясь по лестнице, мистер Маккенна точно знал, кого встретит за отдельным столиком номер восемь. Негласно этот столик, сколько Кирк помнил, всегда был забронирован за особой гостьей. Настолько особой, что хозяин лично просил следить, чтобы ей никто не докучал, и чтобы она ни в чём не нуждалась. Даже пару раз лично приезжал и о чём-то долго с ней беседовал. Если бы не подобная протекция, её бы и на порог не пустили. Дело даже не во внешнем виде, хотя конечно он свою роль сыграл бы, известное ли дело – на ногах кеды, с отваливающимися подошвами, джинсы не по росту, оголяющие часть икр, грязная майка с дырами, сквозь которые видно нижнее бельё, а поверх всего серое полупальто с меховым воротником, которое гостья не снимала ни под каким предлогом даже в самый жаркий день. Ненормально худое тело, сальные светлые волосы, обрамляющие молодое скуластое лицо с залёгшими под глазами синяками. Да, сказать, что девочка выглядела отвратительно, значит ровным счётом ничего не сказать. Но хуже всего – её глаза, именно в них Кирк находил основную проблему и чувствовал грядущую беду и для себя, и для заведения. Злые, холодные, пустые… старые глаза. Как будто за этим столиком сидела не образцовая наркоманка, а ветеран Вьетнамской войны. Кто знает, что за дела у неё с хозяином. Добравшись до нужного этажа (Кирк не любил пользоваться лифтом), он с удовлетворением оглядел пространство. Разделённый на сектора этаж был отделан по последнему писку моды. Пусть сам мистер Маккенна плохо в этом разбирался, но ему было довольно, что зал реконструировался ежегодно и забирал при этом нехилую сумму. Продвигаясь между секторами, Кирк расслабленно почёсывал приплюснутый нос и ненавязчиво предлагал гостям свои услуги, в большинстве случаев всё обходилось без слов: за первым столиком убрать назойливую спутницу, к третьему добавить выпивки, у седьмого загасить в зародыше разгорающийся конфликт. А вот за восьмым картина не менялась – и валяющиеся на ковре опустошённые бутылки, и пепел, сыплющийся из зажатой в пальцах сигареты, и измазанный в белом порошке нос, затуманенный взгляд, блуждающий по потолку и стенам, из приоткрытого ротика свисает паутинка слюны. Гостья предпочитала одиночество, еды не заказывала, да и вела себя не в пример другим отдыхающим тихо. Это и удивляло управляющего: не смотря ни на свой внешний вид, ни на предпочтения в… еде, она никогда не доставляла проблем. Вообще. Просто приходила каждый день как по часам, доводила себя до состояния нестояния максимально быстро, а под утро как ни в чём не бывало поднималась, и без посторонней помощи исчезала. Как будто сахарком закидывалась. Нет, Кирку она положительно не нравилась, особенно тот факт, что выглядела она от силы лет на пятнадцать-шестнадцать. «Хотя внешность может быть обманчива», – при этой мысли Кирк ухмыльнулся и неспешной походкой прошёл мимо восьмого сектора, нервно поправляя запонку на рукаве. Вдруг за его спиной раздался противный треск мобильного рингтона. Девушка, секунду назад напоминающая сломанную куклу, вдруг оживилась, часто заморгала и потянулась указательным и большим пальцами правой руки в нагрудный карман полупальто. Столь мерзкий звук издавал не соответствующий владелице новый мобильный телефон. Кирк застыл, и, забыв про такт, начал, не стесняясь, подслушивать:

– Слушаю. Как…? Этот номер не для всех, кто вам его дал? Нет, достаточно, мне не интересно, – вдруг девушка запнулась и даже слегка закашлялась, было видно – что бы ни сказал некто по ту сторону телефона, для столика номер восемь это стало малоприятным сюрпризом. Девушка вдруг резко подобралась, выкинула недокуренную сигарету и полностью сосредоточилась на звонке. Но дальнейшее содержание разговора уже было вне понимания управляющего – прокашлявшись, девушка перешла на другой язык, ему незнакомый. Ситуация становилась всё любопытнее и любопытнее. «Стоит ли доложить об этом начальству? Хотя, что я скажу: наш постоянный клиент принял телефонный звонок? Знает больше одного языка? Кирк, не неси бред и вернись к работе!» – недовольно цокнув языком, мистер Маккенна последовал своему совету. Он любил свою работу.

Глава 1. Гермес 1. Господа провожающие, покиньте вагон

Из миража, из ничего,

Из сумасбродства моего -

Вдруг возникает чей-то лик

И обретает цвет и звук,

И плоть, и страсть!

Из к\ф «Обыкновенное чудо»

Шрамы болят. Ты можешь забыть об этом на какое-то время, позволить себе эту роскошь, но вновь и вновь они будут напоминать о себе, врываясь в твою жизнь дёргающей болью. Я медленно, с почти религиозным трепетом массировала подушечками пальцев основание шеи. Не хотелось задумываться о том, что я нахожу там, между позвонками. К счастью, голова занята совершенно другим.

Красивый старый город с мощёными узкими улочками. Крыши домов, покрытые по-настоящему зимним снегом. Ветви деревьев тоже покрывал иней и оттого берёзы, стоящие вдоль дороги, напоминали хрустальные люстры. Вот если бы сейчас было солнечное утро, а не эти, как назло, унылые облачные сумерки… Но любоваться пейзажем мешала авария, которая, собственно, и приковала мой взгляд. Пять разбитых легковых автомобилей (как минимум двое не сменили летнюю резину), одна карета скорой помощи, толпа зевак – всё, как и всегда. Маленькое тельце лежало в некотором отдалении от эпицентра аварии, возле тех самых берёз. Сила удара была настолько внушительной, что тело выкинуло с проезжей части будто манекен. Изломанные тазовые и бедренные кости, шея повёрнута под неестественным углом, лицо залито кровью – что ж, медики могут не торопиться. Я прикусила потрескавшиеся губы и перевела взгляд в сторону. Ярко-жёлтый рюкзак с изображением японского мультика смотрелся здесь до абсурдности неуместно. Словно телефонная вышка на картине Босха.

Я поёжилась: годы, проведённые в изгнании, давали о себе знать. Отвыкла от морозов, забыла, что означает зима здесь. Стоило сменить одежду ещё тогда, сразу после прилёта, когда на трапе сжалось горло и невозможно было вдохнуть. Но внутри меня что-то надорвалось. Столько лет, столько долгих лет жизни с воспоминаниями о доме, которого меня лишили. Я не хотела дать им победить. Для меня тёплая одежда означала только одно – мой дом перестал им быть. Так по-детски, если подумать. Словно школьник, который стягивает шапку с головы, едва скроется от материнского взгляда. Вот так, гордая, но продрогшая, я стояла на мостике, перекинутом через городской канал, и ловила косые взгляды. Пальцами правой руки я поигрывала именной зажигалкой. Впрочем, чужие взгляды были лишь в моей голове – после визга тормозов для всех я стала не ярче скамейки.

Шрам заныл с новой силой, но потянувшуюся к нему руку перехватили за запястье. Я вздрогнула и на этот раз не от холода. Всегда считала, что подкрасться ко мне если и возможно, то весьма трудно. Впрочем, оборачиваться не стала, и так ясно кто это.

– Ребёнок погиб. – в моих ушах ещё стоял тот глухой звук от самого первого удара и запоздавший визг тормозов.

– Да, жаль. Я недооценил её. – с усилием, но я выдернула ладонь. Чёрт бы побрал этого седого урода. Уилл… По крайней мере именно так он представился во время нашего первого телефонного разговора. Он сразу привлёк моё внимание хотя бы тем, что мой номер не из области открытой информации. Его бархатный голос звучал на английском вполне естественно, поэтому я едва не поперхнулась, когда он без малейшей запинки переключился на литературный русский.

– Ты упустил её, верно? – позади не раздалось ни звука, что я приняла за подтверждение своей догадки. – Итак, давай повторим, ну, знаешь… чтобы я ничего не перепутала. Ты вышел на меня, притащил сюда через чёртов океан, дал практически невыполнимое задание, а именно: в огромном городе найти девушку, которую неизвестно как зовут, неизвестно, где она живёт, без родителей, друзей, без вообще какого-либо прошлого. Из всего, что ты дал мне, это описание внешности, которая, к слову, соответствует доброй трети местного женского населения, – мой голос оставался абсолютно спокойным, но не сомневаюсь, что молчаливый собеседник, чувствовал проскальзывающее в нём раздражение. – А когда я буквально совершила чудо и смогла найти девчонку, ты спугнул её. Более того, ваша беготня по пересечённой местности спровоцировала смертельную аварию.

На последних словах я наконец обернулась и подошла вплотную к мужчине, стараясь заглянуть тому прямо в глаза. Что было довольно затруднительно, разница в росте почти сорок сантиметров давала о себе знать. К его чести, он и не думал относится ко мне несерьёзно. Можно было бы подумать, что он успел проникнуться ко мне уважением в ходе работы, но правда в том, что с самой первой встречи я не замечала в нём ничего, кроме деловой заинтересованности. Наверное, в большей мере, именно это отношение и заставило меня взяться за, казалось бы, дохлое дело. Ведь, не пытаясь врать себе, могу утверждать – то состояние, в котором он застал меня и в котором я успешно пребывала последние два месяца, внушало что угодно, кроме доверия.

Не удивительно, что и моя работа находилась в подвешенном состоянии. Перед связным, по совместительству куратором, я отрабатывала давно подготовленную мною версию, как будто знала, что рано или поздно это понадобится – Кирк Маккенна, дата рождения: 6 мая 1995 года. Место рождения: город Дублин, Северная Ирландия. Отец: Бран Маккенна, замечен в составе Подлинной Ирландской республиканской армии, так же является подозреваемым по делу о теракте в Оме от 15 августа 1998 года (20 погибших и свыше 200 пострадавших), в связи с чем поспешно переехал вместе с семьёй (мать, жена, восьмилетний сын и новорожденная дочь) в Америку, где ушёл с радаров и оборвал все связи с бывшими товарищами. Сам Кирк позицию отца не разделял и в юношеском возрасте сам вышел на связь с одним из членов ПИРА, после чего в течении долгого времени вёл с ним активную переписку. Были все основания полагать, что его вербовка прошла успешно и в скором времени он планировал возвращение на родину, однако болезнь младшей сестры вынужденно поменяла планы молодого человека. На тот момент я не была уверена, что будет лучше для меня: заставить завербованного агента перейти к активным действия или пока попридержать его у себя на крючке втёмную и понаблюдать. Долгие годы в качестве шпиона, двойного агента, вербовщика, да и много кого ещё подсказывали мне, что такие как Кирк – долгоиграющие карты, а потому решительно поспособствовала его судьбе устроив в клуб, принадлежащий знакомому мне бизнесмену, попутно оплатив лечение его сестры через подставные счета прямиком из Северной Ирландии. Так сказать, классический двойной крючок, или по старинке, кнут и пряник: будешь моим послушным пёсиком в благодарность за спасение родного человека, а если пёсик решит кусаться – Центральное разведывательное управление США неожиданно найдёт у себя под боком спонсируемого террориста. И вот именно отчёты с «наблюдениями» я посылала выше уже вроде бы месяца два, пока находилась слишком в раздрае для хоть сколько-то реальной работы.

И когда на меня вышел Уилл с протекцией от старого знакомого из Москвы, я даже немного занервничала, что мои каникулы стали слишком очевидны. Но нет, всё оказалось куда как любопытнее. Частный клиент – редкое явление для моей практики.

– Злись сколько угодно, имеешь право. В любом случае она уже за пределами твоей досягаемости и, признаю, это моя вина. Можешь выставить счёт – чем быстрее я закрою свой долг здесь, тем скорее смогу продолжить охоту. – пока Уилл говорил, он ни разу на меня не взглянул. Бога ради, в один момент я превратилась в обузу для него! От унижения мои обычно мертвенно-бледные щёки запылали.

– Выставить счёт? За невыполненную работу? – я зло усмехнулась, – Ты до сих пор не понял с кем связался? Ты втянул меня в это, но не тебе указывать мне на выход. Распрощаемся, когда я скажу, так достаточно понятно?

Уилл оставался бесстрастным (что невероятно раздражало), лишь слегка изогнулась его левая бровь:

– Боюсь, дальше тебе не стоит следовать за мной. Лера сейчас вне зоны твоего влияния, это буквально другой мир. – я фыркнула и переложила сигарету в рот. Щёлкнула зажигалка, дрожащий огонёк осветил моё хмурое лицо.

– Тебе буквально стоит пореже использовать слово «буквально». Мне было непросто и опасно лишь приехать сюда и скорее всего на данный момент я даже не смогу добраться до аэропорта. Да и не только, сейчас мне все дороги заказаны. В случае благоприятного исхода этого дела я бы смогла ненадолго слиться с толпой и со временем что-нибудь придумала бы, но… Одного я больше тебя не отпущу. Я не знаю, что именно вас связывает с этой курицей и по какой причине ты с таким рвением гоняешься за ней, – я медленно массировала сжатые веки, пытаясь отвлечься от внезапно начавшейся пульсирующей головной боли, – но после произошедшего здесь у меня к вам обоим есть серьёзные вопросы, и, если ты не желаешь на них ответить, я задам их девчонке. А потом и посмотрим, захочется ли мне соблюдать условия нашей сделки. В любом случае карты на руках и ход за мной. – я улыбнулась и впервые за всё время нашего знакомства увидела его ответную улыбку.

– В одном ты не права. На данном этапе ход за ней. – Уилл протянул руку и обхватил мою талию, – Как знаешь, Гермес. Тогда отправляемся? – и, перемахнув через чугунную решётку резким прыжком, полетел в воду. Мой разум не успел проанализировать ситуацию и среагировать, зато мои рефлексы всё ещё работали как часы. В последний момент я успела вцепиться мёртвой хваткой за ограждение, отчаянно пытаясь остановить падение. Но разница в наших весовых категориях была слишком очевидна, мой образ жизни не оставлял шанса на спасение, и я полетела вслед за этим придурком. Последним, что я успела заметить перед столкновением с поверхностью ледяной воды, было странное серебристое свечение.

Глава 2. Лера 1. К барьеру

Не было у Леры прежде такого отвратительного дня, это она могла утверждать точно. Особенно сейчас, когда она немного нервно шагала по пустырю под палящим солнцем и отсчитывала собственные шаги. Когда в детстве она страдала от бессонницы, мама всегда советовала её считать воображаемые шаги. Это маленькое воспоминание казалось навсегда утраченным в недрах несформированного сознания, но в момент отчаянной нужды вернулось и дало Лере способ ненадолго спрятаться от реальности. «Две тысячи шестнадцать, две тысячи семнадцать… – главное идти, главное не останавливаться, – две тысячи двадцать, две тысячи двадцать один… – главное не вспоминать, не вспоминать, не вспоминать!» Но против воли, именно это она и делала.

Всё началось довольно обыденно, по крайней мере для самой Леры. Солнечное зимнее утро она встретила лёжа на ковре, свалившись во сне с кровати из-за очередного по счёту кошмара. Протянув руку и взглянув на будильник, она вымученно простонала. Далёкий результат китайского чуда опять не сработал, а потому, в спешке умывшись и натянув привычную одежду, Лера выскочила за дверь.

Просиживая штаны на скучной лекции по всемирной истории, Лера флегматично размышляла о собственных бедах. В глобальных масштабах она не воспринимала их не то, чтобы бедами, а даже проблемами, но, к сожалению, жить ей приходилось вовсе не в глобальных, а самых обычных, Лериных масштабах. И вот тут уже светлое будущее начинало немного меркнуть.

Первый курс в университете её мечты, а слава отстающей студентки уже плотно закрепилась за девушкой. А ведь это она ещё даже не устроилась на подработку, с которой столкнуться неизбежно придётся. Съёмная квартира сама себя не оплатит, общежития Лере никто не предоставил, а мама и так оплачивала последние три месяца из собственных накоплений. На зарплату уборщицы дочь особо не поддержишь, так что в телефонных звонках в последнее время всё чаще проскальзывали напряжённые намёки. Их Лера понимала отлично, а потому в рюкзаке уже который день лежал рекламный лист из ресторана быстрого питания, где была указана вакансия повара. Лера, конечно, никогда не ощущала в себе тяги к готовке, но много ли ума надо картошку фри в кипящее масло опустить и бургер собрать? Справится, особенно при наличии указанного гибкого графика и неплохой, по меркам первокурсницы, зарплаты. Ещё в последнее время Лера начала задумываться о том, чтобы подселить к себе соседку – свободный диван имеется, да и хозяйка вроде не против. Вот только от мысли, что две девушки не сойдутся характерами, становилось немного не по себе. Раньше ей никогда не приходилось делить личное пространство, в небольшом домике, который принадлежал только Лере вдвоём с мамой, места было более, чем достаточно.

Лекция продолжалась. Разглядывая сквозь окно своими ясно-голубыми глазами залитый солнцем, маленький парк, девушка мучилась предчувствием чего-то грядущего. Чего-то, что вселяло в неё тревогу и долю неясного возбуждения. На самом деле это чувство преследовало её довольно давно, но сегодня оно достигло оглушающих масштабов. Оно обволокло её плотным одеялом, мешая слушать преподавателя, мешая замечать заинтересованный взгляд соседа, который, к слову, давно пытался привлечь внимание девушки и не всегда особо галантными способами. Стройная высокая девушка с приятными округлостями, бледной кожей, чёрными густыми волосами и большими выразительными глазами приковывала взгляды с завидной регулярностью, но отстранённость и проскальзывающая в глазах неясная тревога отсеивали большинство из них. Кроме Кирилла, который как верный рыцарь продолжал преследовать даму своего сердца: то подкладывая ей на парту шоколадку с милой открыткой-оригами, то распуская о ней дурацкие слухи интимного характера. Наверное, будь Лере до этого хоть какое-то дело, уже давно завалила бы жалобами деканат, но к её счастью и к его раздражению, ей было глубоко индифферентно. Она мучалась предчувствием. И нет такого кабинета, в котором можно подать жалобу на предчувствие. Особенно без угрозы быть скрученной санитарами.

Барабаны в ушах не смолкали, лишь усиливался шум в ушах с каждым шагом по пути домой. Почему-то глубоко внутри поднималось едкое чувство, побуждающее к бегству, но силой воли она заставила себя встряхнуться и отмести всё иррациональное. Кривая ухмылка пересекла её лицо, призывая девушку посмеяться над собственными страхами. Но, увы, продержаться на её лице она смогла недолго – ровно лишь до столкновения в собственной квартире с незнакомым мужчиной.

Он сидел на кухне и лениво потягивал кофе из бумажного стаканчика, но стоило Лере зайти в помещение, тут же подобрался. Сейчас, она бы не смогла объяснить, что двигало ею в тот момент, но вместо того, чтобы побежать, закричать или по крайней мере начать задавать ожидаемые вопросы, вроде «кто вы?», «что вам нужно?», «как вы сюда попали?», она словно отстранилась. В один момент стихли все барабаны, все звуки, даже собственные мысли превратились в едва различимый шёпот.

– Ты не снял обувь. – Лера сбросила куртку на пол и медленно прошла к столу.

Мужчина, продолжая сверлить её взглядом, решил подать голос:

– Прошу прощения. Я… никак не привыкну к некоторым местным правилам. – на удивление, Лера поверила прозвучавшему в его голосе смущению, однако понять о чём он думает было совершенно невозможно. Всё его лицо было словно одной красивой маской и не более. «Кто он? Нужно что-то делать. Бежать? Не успею даже до двери добраться», – мысли короткими выстрелами проносились в голове. Стараясь ничем не провоцировать внезапного визитёра, она медленно развернулась к плите и зажгла под чайником огонь.

Она ведь точно где-то видела его, только как могла забыть? Несомненно, он довольно красив, возможно даже более красив, чем кто-либо, с кем она хоть раз сталкивалась – высокая стройная фигура, облачённая в качественную, явно дорогую одежду, светлая кожа с лёгким оттенком загара, черные обжигающие глаза и парадоксально светлые волосы приковывали к себе взгляд и заставляли любоваться собой даже против воли. Но он не нравился ей. И она точно видела его. Замолкшие ранее барабаны, вернулись, став в сотни раз громче, мешая думать, мешая вспоминать. «Видела, видела, видела…».

Почувствовав движение, Лера обернулась. Оказалось, что мужчина уже не слышно поднялся на ноги и приблизился к ней почти вплотную. В его взгляде не было ничего, способного напугать, ни угрозы или агрессии, ни чисто мужского интереса, который девушке уже приходилось ранее замечать, но той всё же стало не по себе. Он словно пытался что-то высмотреть в ней, что-то такое, что лежало глубоко внутри, спрятанное ото всех. Его глаза, слой за слоем отбрасывали все постороннее из её головы, постепенно пробираясь в самые глубины её сознания.