Полная версия
Кармический Инквизитор
Лена Рид-Тарот
Кармический Инквизитор
Посвящается Максиму Грамину,
без которого этой книги не было бы.
Часть 1. Тень
Глава 1. Лимб
Солнце ярко сияло через воздушные занавеси, которые игриво раздувал ветер. Анна потянулась и открыла глаза. Перед ней была белая комната со светлой мебелью; все вещи были аккуратно расставлены по местам. Солнечный свет и свежий ветер приятно ласкали лицо.
– Чаю? – Перед ней появилась металлическая белая рука с чашкой и блюдечком. Робот Макс, как всегда, олицетворял собой спокойствие и невозмутимость. – Как отдохнули?
– Прекрасно, спасибо, – улыбнулась Анна.
«Хотя задание было не из легких, – мелькнуло тем временем в ее голове. – Если б ты знал, Максимилиан, что меня чуть не укокошил монстр из параллельных вселенных».
– Я вижу, вам лучше, – сказал вдруг маленький человечек, сидевший за письменным столом в углу и перелистывающий Большую книгу. – Записи вновь обновлены. Мир пришел в относительный порядок.
– А с монстром что? – спросила архивариуса, а это был именно он, Анна. Она встала и принялась расчесывать волосы перед зеркалом. По ее лицу пробегали солнечные блики.
– Судя по последней записи, вы его победили.
– Ну что ж, хоть на этом спасибо.
– Я могу идти?
– Идите, будьте любезны.
Архивариус после ее слов немедленно исчез в дверном проеме.
– Ну что ж, Макс, – повернувшись к роботу, сказала Анна. – Значит, дело закончено? Тогда нас ждут новые приключения.
Она накинула тяжелый бархатный халат и выскользнула из спальни.
Глава 2. Чувак
Лицо гадалки было скрыто в тени. Свечи освещали небольшой деревянный стол, скатерть и разложенные веером перед клиенткой карты.
– Выбери карту, – тихо сказала ведунья. – Это будешь ты.
Клиентка, невысокая полная женщина с ярко подведенными глазами, нервно перекрестилась.
– Я… Я не знаю. Правильно ли я сделала, что пришла сюда?
Свечи ярко замигали от ее сбившегося дыхания: она явно переживала по поводу своего положения. Клиентка крепко зажмурилась и все-таки вытянула карту.
– О, это Король мечей, – спокойно сказала ведунья. – Вы думаете о каком-то мужчине. Он крайне жесток. Что вас с ним связывает?
У клиентки задрожал голос:
– Я… Я не знаю. Он… Он мой доктор. Но мне кажется, он хочет нанести мне какой-то вред.
Ведунья встала и зажгла еще одну свечу. Провела над ней рукой, что-то бормоча. Потом отставив ее, сказала:
– Я вижу, как хищник вышел на охоту. Он преследует свою добычу. Вы правы, этому человеку не стоит доверять. И все же вытяните карту еще раз.
Следующей картой был Дьявол. Ведунья вдруг усмехнулась:
– Хорошо, вот я и нашла тебя, Лев Войновский. – Она повернулась к клиентке: – Идите и ничего не бойтесь. Советую вам найти другого врача.
Гадалка выдворила растерявшуюся клиентку восвояси и повернулась к человеку, появившемуся из темноты.
– Ну вот, он обнаружил себя.
* * *– Мне кажется, я понемногу стал терять себя.
Костя на минуту прикрыл глаза. Когда он их открыл, в их глубине сиял отголосок бездны. Он словно бы не доверял Льву Войновскому. Наверно, считал, что тот преувеличивает. Вот только зачем?
– Продолжай.
– Она мне не поддается.
– Кто?
– Видишь ли… – Лев повернулся на кушетке, вперив взгляд в потолок. – Сначала я думал, что с ней будет просто, как с остальными. Но она будто смеется надо мной, над моими попытками что-то изменить. Наверно, я паранойю.
Костя презрительно глядел на него.
– Она делает вид, что не знает, чего я от нее хочу. – Льву было наплевать на презрение. – Просто скажи мне, что делать.
Костя покачал головой.
– Я не могу спать, я не могу есть! – Лев уже почти рычал. – Я перестал, черт возьми, тренироваться! Я просто хочу, чтобы все это закончилось.
За окном тихо шуршал дождь. Темный кабинет едва освещали две лампы: одна на столе перед Костей, его «помощником», другая – на полке шкафа. Корешки книг едва просвечивали в этом сумраке. В основном здесь были труды психиатров, немного беллетристики и всякая журнальная муть вроде ежемесячников по психотерапевтической работе.
– Я думаю, что она что-то сделала на меня. Не то чтобы я особо верил в это, но что-то определенно есть.
– Я вижу, что в тебе определенно есть сомнения, Лев. Ты разочарован в нашем деле? Но ты знаешь, что тогда…
– Я знаю, я все знаю… – начал заикаться Лев Войновский. – Я ничего не прошу, кроме одного: взгляни на нее. Хочу узнать твое мнение.
Костя сделал вид, что пролистывает страницы ежедневника.
– В пятницу, – прозвучал приговор. – Покажи мне её в пятницу.
* * *Тень не любил, когда опаздывают. А чувак опаздывал. Тень смотрел, как закатные лучи солнца багровеют сквозь листву, и представлял, что Чувак (так он назвал свою новую жертву) уже болтается на виселице и отдает богу душу. Но тот, как будто предчувствуя, не спешил исполнить мечту Тени. Тень грустным взглядом посмотрел на здание, куда должна была зайти его помощница: вид угрюмый. Еще бы. Кто бы знал, что происходит за закрытыми дверями. Ветер усилился и появился Чувак. В коротком пальто, весь какой-то невзрачный и смурной, он напоминал таракана. По крайней мере, Тень смотрел не на внешность, а видел всю Судьбу этого персонажа: ловкого, в чем-то талантливого пройдохи, которому, судя по всему, отказали в защите слуги Тьмы. Чувак предвкушал встречу с Викторией Князевой, молодой девушкой, которая ходила к нему на сеансы два раза в неделю. У Вики, как полагал данный субъект, был синдром ПТСР, от которого она безуспешно пыталась избавиться. Чувак сразу прохавал, что девушка одинока. Без близких и родных человек становится легкой жертвой: к нему легче подобраться и нанести свой удар… Хотя какой удар, усмехнулся Тень. Девушка рассказала психиатру, что вся семья погибла в автокатастрофе, а она чудом выжила, и теперь ей снятся кошмары. Она просыпается в холодном липком поту и заново переживает ту зловещую ночь. Вика еще рассказала, что работает удаленно, чтобы меньше сталкиваться с людьми, и часто прикладывается к мартини, чтобы унять душевную боль. Образ одинокой страдалицы с мартини, брошенной всеми и вся, особенно понравился душегубу. Вика смотрела на него широко распахнутыми, восхищенными глазами и все время говорила «спасибо», когда предатель намеренно сталкивал ее еще глубже в ад своими двойными посланиями. Среди психиатров не редкость заводить личные отношения с пациентками, да еще такими привлекательными и наивными. Чувак считал Вику подарком судьбы: да, таких дур еще поискать. Его стратегия поведения оказалась успешной. Вика все больше верила доктору, нежели самой себе. Чувак считал себя Императором. Естественно, на ее фоне. Если отобрать у душегуба его любимую куклу, то он снова станет тараканом. Мелким, вонючим, шныряющим по помойкам в поисках новой жертвы. А в работе психотерапевта, простите, одни сплошные жертвы: собирай кровавую жатву, не прогадаешь. Тень вздохнул и невидимо последовал за предателем: нет, на этот раз кровавую бойню устроит не он.
Лев Войновский, нервно скрестив пальцы рук, смотрел из окна кабинета на проезжую часть. Скоро появиться она. Ей все-таки удалось его разозлить. Нет, она ничего не говорила. Просто смотрела. И от ее взгляда хотелось бежать. В самом начале их знакомства (на психотерапевтической сессии) он не придал значения тому, что она не реагирует на его присутствие как все обычные женщины. Ее ПТСР мог проявляться в разных формах; он заметил лишь, что она плачет в определенной ситуации (когда говорит о погибшей семье), а вот остальное ее как будто не волнует. Он начал догадываться о том, что что-то не так, только когда он проявил всю свою силу, а она… осталась равнодушна к его чарам. Внутренне он велел Виктории Князевой подчиниться его воле. Но на следующем сеансе Вика заявила, что вскоре уезжает в другой город. Тогда в нем зародился страх. На другом их сеансе он зажег ароматические свечи; кабинет потонул в запахах пачулей и лаванды. Вика зашла в кабинет, села в кресло и снова начала: «Я так одинока, доктор. Меня все бросили». «Неужели ты не слышишь этот запах?!» – Лев был вне себя, но внутренне скомандовал: «Откройся мне». Девушка заплакала, схватила салфетку и громко высморкалась. Не получилось и на этот раз! Теперь, кажется, это было соревнование кто – кого. Пока Лев терпел неудачу.
Вика превратилась для него в непонятный объект. НЛО. Гуманоида с шестью руками. Их кооперация с Костей до этого всегда побеждала… Люди подчинялись их воле, они вместе тренировались и шли к одному – уничтожить как можно больше человеческих душ. У Льва такие способности были с детства. Он привык, что может получать все, минуя обычные человеческие паттерны. Не нужно ни с кем говорить; можно только мысленно приказать. Девушки для него вообще были существами низшего порядка. Он смотрел, как они медленно погибают в устроенном Костей аду. Да, это было очень занимательно… До этой поры. Лев возненавидел Викторию. Для него она стала олицетворением недостижимого рая. До сих пор он не испытывал такой адской зависти ни к кому. Наконец он поговорил с Костей – Сущью, которая на него работала. Сейчас психиатр видел, как Вика перешла дорогу и пересеклась с Костей, не заметив Сущь. Тот обернулся ей вслед, они разошлись, и Вика вошла в здание.
– Здравствуйте. – Она не стала снимать теплый кардиган. В его присутствии она вообще мало что делала. Видимо, и верхнюю одежду снимать было лень. Хотя в кабинете было достаточно тепло.
– Как дела? – спросил Лев.
Они проговорили ровно пятьдесят минут. Когда она ушла, Лев услышал у себя над ухом: «Ну что?» – «Плохо, она не повелась». – «Завязывай», – велел Костя. Эта фраза означала, что девушку нужно «утилизировать» – во что бы то ни стало, но убить. Не дать возможности жить полноценно. Либо так, либо никак. Никакие ухищрения не работали, значит, нужно идти напролом. Никогда ещё Лев не отпускал свою жертву…
* * *Тень мысленно смеялся. Он оградил пациентку от ленивого доктора специальным барьером. Видя, как недопсихиатр пыжится, пытаясь пробить невидимую стену, Тень испытывал удовольствие. Это так странно. Пытаться победить на неизвестном поле. Психиатр был глуп. Скуп на идеи. Да и вообще. Груб и неотёсан. Не умея проявить хоть какую-то мужскую силу, он становился смешон. Его внутренняя энергия не находила выхода; он бегал по кругу… Тень видел, как грубияну хочется добить пациентку, но все усилия идут прахом. Особенно психиатра добивала стальная самооценка Виктории: он и скрыто ее оскорблял; пытался вывести из себя, переходя на глупое заигрывание, но в итоге просто разрыдался. Тень наблюдал за ним со стороны: жалкое, ничтожное существо, плачущее по потерянному реноме. Ха-ха.
– Что ты смеешься? – спросила Виктория, входя в кофейню.
Она села за отдельный столик и заказала эспрессо. Ей было немного грустно. Только что псих (так она звала доктора) спросил, какая карта в Таро, по ее мнению, больше ей соответствует. Виктория ответила: «Маг». «Дурак», – сказал доктор. Он явно ждал реакции, вопроса: а что же «загадошный вьюноша» имеет в виду. Молчание. Взрыв. И дальнейшее продолжение беседы как ни в чем не бывало.
– Знаешь, мне кажется, псих скоро не выдержит.
– Выдержит. – Тень знал, что Кармический узел завязан. Из него уже не выпутаться… Никому.
Дело в том, что карма предсказуема. Творимое негодяем зло стало настолько обширным, что он почувствовал свою полную безнаказанность. И только в этот момент приходит Воздаяние: именно в случае уже безоглядной Победы очередного придурка. Тень поскреб подбородок. Нужно все обставить как следует. А потом уж пригласить зрителей. Именно они и будут судить эту мразь за все совершенное. Потом тварь казнят, а душа его никогда не возродится: незачем. Исчерпала себя в Геенне огненной под предводительством Дьявола, которому и служила.
Глава 3. Мымра
Мымрой она стала не сразу, начнет свой рассказ Оптимист. Пессимист ничего не скажет. Реалист сразу скажет Мымре: «А ну, пошла вон» и забудет. А вот Идеалист попробует Мымре помочь. И останется в дураках.
У Мымры нет Кодекса. Никакого. Ей все кажется враждебным. Только в противостоянии с людьми она находит себя. Даже самые лучшие ей кажутся отбросами, ведь там, откуда Мымра вылезла, ей было невдомек, что можно жить по-другому.
Мымру считали красивой (в юности). И она несет этот уже потрепанный флаг через всю свою никчемную жизнь. Уже и лысина на затылке. И возрастные изменения. Но Мымра упорно заигрывает со всеми подряд, дабы доказать свою «красивость». Душа-то у Мымры темная. Есть она вообще есть.
В детстве она мучила младших братьев и сестер. Она до сих пор считает, что это было всего лишь доказательством ее непревзойденного ума. Обманывать любит и практикует ежечасно; все, что говорит Мымра, люди принимают сначала за чистую монету, но, оказавшись по ее вине в беде, быстро понимают расстановку сил и бегут. Те, кто посильнее, высказывают Мымре свое нелицеприятное мнение, но Мымра на правду не обижается: она ей не верит. Помните, что она всегда «самая-самая»? Ну вот. Железобетонная самооценка. Не пытайтесь подходить к Мымре с этой стороны. Обойдите Мымру сзади. Так как она уверена в своих когнитивных способностях, используйте метод «наивного дурачка». Мымра сразу расслабится и даст слабину. Вы услышите обо всех ее достижениях. Как она спасла маленького ребенка, который выпал из окна; как она самоотверженно выхаживала больную мать; как отец в благодарность за ее труды оставил завещание лишь на ее имя. Но имейте в виду, что… ребенок упал по ее недосмотру; мать скончалась от ее очередного предательства; все братья и сестры разбежались кто куда от ожидаемого коллапса, и поэтому Мымре досталось какое-никакое, но наследство.
…Марина Щенякина стояла у раздвижного трюмо и наблюдала за собой в зеркало. «Крем нужно новый купить, тот, который у Гальки пробовала, – была первая мысль. – Овал лица уже не тот… Правда, начальник на работе всегда говорил комплимент: “Мариночка, вы у нас просто Царица Савская”». Марина посмотрела в Интернете: «Царица Савская, X век до н. э. – легендарная правительница Аравийского царства». «Ну да, – подумала Марина, – все правда, хорошо я сохранилась и даже очень… Начальство просто так отличать не будет».
Правда, в последнее время грусть сквозила у нее во взгляде; даже Галька, меланхоличного типа женщина, это заметила. «Да так, ничего». – Галька пожала плечами. «Ну не хочешь говорить – не надо». А Марине Щенякиной на самом деле говорить о своей беде было неприятно и, можно даже так сказать, не комильфо: денег она была должна. Много, очень много задолжала она своему младшему брату-инвалиду, который хоть и в коляске, но, между прочим, ездил на дорогой машине и жил в хорошем доме. Жена у него была просто прелесть. А детишки… Не то, что у Марины – никого нет. Гол как сокол (или соколица). Два раза в разводе, ничего не нажила. А от брата не убудет. Попросила у него в долг денег, да так и не отдала. Родная же кровь… Или нет? Брат сказал, что им в семье нужны деньги – старший в институт поступает, а жена пока не работает.
«Не мое дело, справятся», – подумала Марина и полетела на курорт. Остальные деньги пошли на улучшайзинг аватара: ну там подтяжечки всякие, пилинги-шмилинги. Она тоже хочет семью. Что она, неудачница? Нет. Вон Сашка с работы в кино зовет. Правда, бедный, как церковная мышь. Один раз сходила – больше не хочется. Еще и живет с мамой…
Она уже хотела и забыть обо всей этой невнятной ситуации с деньгами, так только вдруг стали видеться ей какие-то непонятные тени в зеркалах или стеклянных поверхностях. Обернется – шасть! – и тенюка непонятная пропала. А сейчас, стоя вполоборота у зеркала, зорко всматривалась в глубину. Нет, не почудилось ей. Опять как будто облако набежало в зеркальном отражении. А ведь погода солнечная. Март.
– Черт вас раздери! – в сердцах сказала мадемуазель Щенякина и отошла от зеркала. Открыла холодильник, нашла початую бутылку вина. Задумчиво налила в бокал глоточек. – Твари, – непонятно к кому обращаясь, промолвила.
Все-таки придется отдать деньги. А где их взять? Все потрачены, а богатый муж пока не звонит в дверь. «Займу часть у Гальки, – подумала она. – Пусть подавится… Авось и этого хватит».
Глава 4. Тень
– Эй, ты! – услышал он окрик и обернулся. На него шел громила с толстой шеей и в просторном спортивном костюме. В глазах интеллекта – ноль. Исполнитель, явно. – Проваливай отсюда! – Он остановился в пяти шагах от Тени, не давая пройти дальше. Свет фонарей лишь слегка освещал его массивную фигуру; что уж говорить о Тени, который, хм… оставался в тени.
– В чем дело? – спросил Тень.
– Ты тупой? Иди куда шел. – Громиле было явно скучно. Он только нервно взглянул на часы. – Иди, иди.
Было около полуночи, и двор опустел. На футбольной площадке лежал забытый мяч. Спальный микрорайон оставался глух к чьим-то разборкам. Жители домов готовились встретить новый день, полный хлопот, бед и унижений на рабочем месте. Все, как полагается рядовому обитателю Земли. А как же иначе?.. И даже если здесь сейчас соберутся кого-то убивать – основная часть людей этого не заметит. Это и называется Обычная Жизнь.
И эти упыри как раз на это рассчитывают. Но не на тех нарвались, подумал Тень. Между тем громиле надоело ждать, когда «тупой» сообразит и сложит буквы в слова, поэтому он решил ударить Тень, чтобы тому лучше думалось. Его кулак размером со среднюю дыню свирепо просвистел в воздухе и… врезался в фонарный столб позади противника. Тени, естественно, на месте уже не было. Эффект от удара был ошеломительный, но, наверно, не такой, на который рассчитывал нападавший. Фонарь этот, кстати, не горел, да и столбу было определенно наплевать, кто бьется о него с диким криком боли. Громила схватился за окровавленный кулак и завыл:
– Ты… Т-тварь…
– Плохо видно? Очки надо носить. Ай-яй.
Придурок развернулся и ринулся снова в его направлении. Тень с большим вдохновением врезал ему промеж глаз:
– Будешь знать, как девушек караулить, дебил.
– Что?
Ответить Тень не успел – из-за угла показалась Виктория Князева с рюкзаком и в кожаной куртке. В руках у нее светился телефон. Большие наушники закрывали уши. Похоже, вечер (точнее, уже ночь) переставал быть томным. Преступник понял, что он раскрыт, и не придумал ничего лучше, чем броситься к автомобилю. Дебил, как и сказал Тень. В машине, как и предполагалось изначально всеми участниками данного мероприятия, сидел Лев Войновский. Наверно, он сильно растерялся и не успел нажать на газ. Это стало его последним неверным решением. Громила распахнул заднюю дверцу черного «пежо», а Тень – переднюю. Завязалась небольшая потасовка, после чего худой и хилый доктор Войновский показался в оранжевом свете ближайшей придомовой территории.
– Помогите! – неожиданно тонким голосом заверещала жертва.
Ну конечно, это же не психотерапевтический кабинет с парой мягких кресел, в одном из которых, вальяжно развалившись, доктор сбивал пациентов с пути истинного, а вернее, вел их прямо в могилу, лишая всего: детей, семей и, главное, разума.
– Заткнись! – велела подошедшая Виктория Князева. – Поехали с нами, поговорим, – сказала она почти мужским и грубым голосом, чем нанесла еще один сокрушительный удар по самолюбию придурка.
– Вика…
– Какая я тебе «Вика»? – Напарница пнула его под колено и обернулась к громиле, который уже выскочил из машины и теперь очень быстро бежал прочь. – А с этим что?
– Пусть валит. – Тень тащил упирающегося придурка в сторону от освещенного участка. – Пофиг.
Пофиг так пофиг. Они втроем вышли на дорогу, к ним приблизился небольшой белый фургон. Тень махнул водителю, и дверца машины неспешно отъехала в сторону. Увидев это, их жертва начала вырываться пуще прежнего. Виктория дала ему пощечину:
– Ты успокоишься, нет?
Лев смотрел на нее глазами побитой собаки, но в них еще скрывалась надежда на спасение. Злоба и ненависть победили в нем страх. Он плюнул в ее сторону и, извернувшись, врезал Тени по лицу. Удар пришелся по касательной.
Войновский вырвался и, как когда-то громила, помчался прочь. Наверно, он был немного не в себе, думая, что уйдет так просто. Виктория посмотрела на Тень и увидела, что он смеется. Для него побег жертвы был всего лишь частью Игры. Иначе было бы скучно, не так ли?
Тень достал из кармана платок и протянул Виктории, чтобы она вытерла куртку. Войновский сам так на неё и не напал, так что они вынуждены его отпустить… Пока, по крайней мере.
– Куда теперь? – спросила девушка.
– Мы разворошили осиное гнездо. Пусть порезвятся немного. А мы погнали. – Он подал ей руку и помог забраться в фургон. – Они должны помучиться перед кончиной, ты же знаешь правила. Сами заявятся.
Дверца вернулась на место, пассажиры устроились на сиденьях, и фургон покатил дальше.
Глава 5. Лимб
– Вы, наверно, устали?
Анна подняла глаза от ноутбука. Веки действительно слипались; хотелось лечь и погасить свет. Но Максимилиан на этот раз постарался, поэтому его вопрос она приняла за издевку… Перед ней на передвижном столике стояли яства, которые хотелось непременно попробовать. Робот и правда слегка приподнял брови:
– Что же, ужин отменяется?
– Нет, не отменяется, – пробурчала она и придвинула к себе столик.
Начала она, как всегда, с сахарного печенья (уж очень хотелось глюкозы после всех ужасов, что она видела совсем недавно в программном коде), потом взяла и съела сразу целый бисквит. Запив все это горячим чаем с ежевикой, она обратила взгляд на отбивную и почувствовала, что аппетит только усилился.
– Черт возьми, если так дальше пойдет, я поправлюсь, – шутливо сказала она.
Конечно же, этого не случится: всё, что находится в Лимбе, неизменно, кроме строчек программного кода. Здесь перепрошиваются судьбы людей, столкнувшихся с некоим кармическим Цунами. Цунами возникает, когда некие люди захватывают настолько Большую власть, что уже берегов не видят. Тогда страдают совершенно посторонние люди, и тогда Кармический Инквизитор выходит из тени. То есть Тень выходит из тени…
Анна как-то спросила, почему он взял такой псевдоним. Тень ответил, что не чурается обывательской психологии и всех этих игр с Тенью, Персоной, Коллективным бессознательным и прочим. Ну, хозяин – барин. Анне пришлось согласиться, хотя Кармический Инквизитор ей нравился гораздо больше. Наверно, она все-таки испытывала некую слабость к БДСМ. Однозначно.
На помощь Кармическому Инквизитору, то есть Тени, брали человека совершенно чистого. Если его обидеть, то совсем себя запятнаешь. Ну и, собственно, переходя к законам кармы, или мироздания, таким образом совершался Высший суд над всеми провинившимися в беззаконии. Все нужно делать по правилам. Еще никогда и никого Тень не убил просто так. Это просто невозможно. В программном коде Лимба нет ошибок. Но зато они есть на Земле. У людей.
Анна потянулась к отбивной и блаженно закрыла глаза.
– О, Максимилиан, это определенно твой новый шедевр.
Робот поклонился и сложил руки на груди.
– Рад быть вам полезным, Анна.
Глава 6. Мымра
– Хочу погадать, – бросила Марина Щенякина, она же Непревзойденная Царица Савская, входя в Галькин дом.
Приходила она сюда нечасто; у Гальки были двое детей и мерзкий муж. Муж был ей мерзок тем, что никогда, ни под каким предлогом не велся на ее уловки: Марина была та еще флиртунья. Она словно проверяла мужиков на вшивость, и когда те велись, чувствовала себя победительницей. Муж Гальки был обычным работягой, такое себе, в общем. Наверно, они и жили-то вместе ради детей.
Она прошла вслед за подругой в просторную столовую (Галька жила в частном доме). Три разномастных кота врассыпную выбежали оттуда в коридор. Марина брезгливо приподняла юбку и чихнула. Аллергия на кошачью шерсть была невыносима…
– Я поставлю чайник. – Галька потрепала по голове одного из своих младших пацанов и пригласила сесть за стол, накрытый белой скатертью.
«Трое мужчин в доме, это кошмар какой-то», – подумала гостья, но послушно села. Марина знала, что у Гальки есть небольшое наследство, с которого так или иначе она получает дивиденды. Просить в долг было муторно и неприятно, поэтому она выбрала предлогом гаданье. Галька иногда раскидывала карты, и иногда можно было и послушать всю эту ахинею, которую она несла.
– Привет! – Галькин муж, Артём, не глядя, прошел мимо и взял со стола бутерброд с маслом. – Галь, ты только недолго, дела есть.
Марина проводила его недобрым взглядом.
– Смурной он у тебя какой-то.
– Какой есть, – не стала обижаться Галина и достала из серванта «полевой набор» для гадания: восковую свечу, платок (чтобы карты и скатерть остались неприкасаемыми), ну и, собственно, сами карты Таро. Это была обычная колода Уэйта. – На что гадать-то будем?