ИЗБРАННОЕ ПРОЗА

– Нет, немного не так. Это в основном менты доят на выпивку через опустившихся. У них зарплата маленькая. Много так с нас не нагребешь. Хотя Прилипко тоже начинал, собирая дань с комков.

Покимарить не довелось. На таможне заставили вынести злополучную коробку. Мурыжили долго. Отец разглядывал какой-то перечень, кивал на сына. Объяснял, что купил батончики сразу оптом на целый год для детишек, чтобы лишний раз не переплачивать. Ссылался на отсутствие денег и не торопился со взяткой. В это время задержали целую машину с шоколадом, и таможенник поспешно, но назидательно сообщил, что на следующий раз просто так не отпустит.

– Раньше только за водку трясли, – насупил брови отец. – Пора мотаться в Свердловск. Эх, сынок, ты в школе еще все можешь изменить. А вот взрослые то…

 Сон пропал.

– Учиться не дают, работать не дают.

– Мама говорит, надо в Россию перебираться. Многие уже уехали.

– А кто нас там ждет? На пустое место? Здесь хоть дом свой. В России тоже безработных хватает. Конечно, рано или поздно придется. Здесь-то точно для нас никакого будущего не ожидается. Вот заработаем, накопим, а там видно будет.

– Пап, почему одноклассники над умными смеются и тюкают их?

– Не только в школе, у взрослых тоже самое. Умных боятся, вот и тюкают. Боятся, что они найдут выход из любой ситуации, и за ними потянутся люди. Боятся потерять лидерство.

– Поэтому трусливые хамы лишают остальных выбирать то, что им нужно?

– Видишь ли. Основная масса равнодушно наблюдает, как бритоголовые и тупые организуют банды и давят попытки к независимости в зародыше. Середняки заведомо принимают сторону тупых, опускаются до их примитивного стайного уровня. Так легче существовать. Сильным же не нужна стая, нужна свобода.

– А почему мы сами не выпекаем для людей? Лучше же готовить для клиентов свое настоящее печенье, а не перепродавать втридорога безвкусное турецкое.

– Конечно, лучше. И гораздо выгодней наладить свою выпечку. Власти не дадут. Замучают проверками. Если торговать не дают, то производить тем более.

 Так примерно рассуждали они, перебивая друг друга, а вдоль трассы тянулись бесчисленные колки с темными кронами и белыми стволами жалостливых берез.

 Отец не выдержал и все-таки забылся в дреме, засопел. Коля продолжил размышления. Власть, как понятие, он усвоил с малолетства, и она тогда воплощалась в Ельцине. Исходя из слов взрослых, откровенно ненавидевших президента, тот первоначально представлялся ему лютым колдуном, заворожившим огромную страну добрых и отзывчивых людей, и не было спасения от его злых маленьких глаз, от его скрипучего нечеловеческого голоса. Еще более его, маленького, страшил толстый лысый помощник. Когда ребенок слышал по телевизору эти жуткие причмокивания, по спине пробегали мурашки. Казалось, что Гайдар вылезет из экрана и доберется до него, беспомощного и слабого.

 Когда Коля подрос и узнал, что Ельцин никакой не колдун, а просто пьянчужка, то успокоился. Ну какая у алкаша ворожба, если лыка не вяжет. А дед Гайдара, оказывается, защищал рабочих от белых, а в Великую Отечественную войну его убили фашисты. Причмокивание же – случайное совпадение со страшными персонажами из сказок. Но зачем руководители разрушили и продолжают бессмысленно разрушать созданное людьми, он до сих пор понять не может.

 В прошлом году закрыли дом пионеров, где он всерьез занимался электротехникой, а брат – авиамоделированием. Когда-то шестилетним в художественной школе он вылепил глиняного конька, старательно наложил на него белую краску и, высунув язык, пририсовал разноцветные кружочки. Задорный конек так радовал маму. Но ввели плату, на дальнейшую учебу не хватило денег. Да что говорить про детей. Заводы закрывали, рабочих выгоняли на улицу. Мужики спивались или, как отец, торговали, пытаясь спасти семьи.

 Раньше, каждую зиму, отец в ауле у знакомого казаха покупал и привозил мясо. Когда «ляжку» лошади, когда половину. В последний раз лошади не оказалось, и он взял целую тушу быка. Какое вкусное было это мясо. Пронизанное сплошь мелкими иголочками жира, оно, приготовленное, таяло во рту. Каждый день мама что-то готовила и не раз: пельмени, голубцы, манты, бешбармак, беляши, наваристые борщи. Он помнил, как у них с братом по подбородку тек сок, когда наслаждались чебуреками. Со стола вкусняшки не переводились. Когда отца выгнали с завода, пришлось набивать животы пустыми импортными макаронами, приправленными противными бульонными кубиками…

 Замаячили городские огни. Коля вздохнул и утвердился: люди во власти – враги.

4.

– Почему в субботу не был на занятиях?

– С отцом за товаром ездил.

Людмила Васильевна успокоилась. Причина серьезная. Хлопот и так хватало. Миронов сорвал урок. На организованном практиканткой «Огоньке» несколько учеников в открытую распивали «Амаретто», принесенное Карамяном. Компания Прилипко жестоко избила Галимзянова.

 Колю не задевали чрезвычайные происшествия в классе. Он наслаждался удивительным чувством единства с домашними. Брат безропотно молчал, когда на нем отрабатывались услышанные приемы рукопашного боя.

Первое мая – самый любимый семьей праздник. Мальчик рискнул. По рецептам из настенного календаря приготовил мясо по-индийски, затем рис по-вьетнамски. Уверовав, принялся за блинчики. Правда блинчики получались толще маминых, но, по мнению брата, вкусней. Он вовсю помогал, суетился вокруг, шнырял с посудой по кухне.

 Вечером ошарашенные родители замерли перед сервированным столом. Мама переоделась в любимое платье, встряхнула кудряшками и, словно по палочке волшебника, обернулась сказочной принцессой. Зазвенели колокольчиками возбужденные голоса. За оживленной беседой забылись неприятности, напрочь исчезли неотложные проблемы. Перед сном мама благодарно прижала его к себе, взъерошила волосы и, сообщив, что Карамян уже употребляет наркотики, ласково попросила не связываться с придурком, держаться подальше.

 Бойкот был нарушен сразу после праздника. Перед уроками его подстерег Безматерных и сбивчиво предложил вместе отлупить Прилипко и Лукавского.

– Нет, – Коле такое в голову не могло прийти.

– Нет, – повторил он скорее удивленно, чем решительно.

 А после уроков напоролся на нахального авторитета из шестого «г». В «г» ребята злые и агрессивные. Им уступали все.

– Здорово.

– Здравствуй.

– Какой ты хорошенький.

 Коля промолчал.

– Ты мне так нравишься, что и бить жалко, а придется.

 Пришлось положить ранец.

 Коля успел подвернуть опорную ногу, и прицельный пинок по колену попал вскользь, оказался не столь болезненным. Пользуясь потерей врагом равновесия, повалил. Ухватиться не удавалось. Этот гораздо сильнее Прилипко. Противная, мокрая от пота ладонь давила, отворачивала голову. Чувствуя, что вот-вот сдаст, каким-то образом умудрился вытащить ножик и, дрожа от напряжения, ткнул острием в ненавистную руку. Лезвие лишь содрало кожу, но нападающий ослабил хватку. Коля вцепился за вихры и с силой пригвоздил нахала лицом к асфальту.

 В этот раз вымотанный победитель не торжествовал. И пес, полностью занятый работой, не мчался навстречу. У остановки, приниженно повиливая хвостом и прижав уши, преданно заглядывал в глаза толстой тетеньке, которая доставала из сумки что-то вкусное. Щемяще накатили завидки к просящим милостыню: «Хорошо им. С товаром не возятся, деньгами не рискуют, а прибыль не меньше, чем у продавцов. А сами и перекреститься не умеют. Синявка, что торчит у парка, – то левой, то через левое плечо».

 Пес, проглотив подачку и почуяв, что больше не дадут, повернулся, но тут с другой стороны появился на тротуаре милиционер. Нельзя упустить случай одновременно защитить и дом, и хозяина, и старых знакомых, ожидающих троллейбус. Смышленая дворняга зашлась яростным лаем. «Почему собаки не любят людей в форме?»

 Пятого мая похолодало. Колю на уроках трясло. «Гэшники» после смены с ним расправятся. Сколько их будет? Трое, пятеро?.. Воображая, перебирал варианты. Спасения не было. Мордовороты из шестого «г» не оставят, отомстят. На большой перемене к нему неожиданно подсела Римма Яушева и отвлекла от мрачных мыслей.

– Коля! Какие бывают примеры антибиоза? Подскажи, пожалуйста, – и улыбнулась.

 С девчонками у Коли никогда отношений не возникало, кроме списываний ими домашних заданий. Они его, как младшего на целый год, просто игнорировали. Поэтому он слегка растерялся, когда первая красавица класса, в которую «тайно» были влюблены почти все пацаны, обратилась к нему.

 Но Яушева еще раз улыбнулась и опять дружелюбно. Мальчик с удовольствием начал объяснять, почему нельзя сажать рядом малину и облепиху, смородину и вишню, морковь и яблоню, как фитофтора губит помидоры.

– У растений все, как у людей, – сделала вывод собеседница. – Одни, сблизившись, одаривают друг друга; вторые живут за счет кого-то, ничего взамен не отдавая; третьи – гнобят.

 Непроизвольно поправила прядь. Коля машинально взглянул вслед за кистью и обомлел. Какие глаза! Огромные, лучистые. По всей светло-голубой, слегка сероватой, но теплой, радужной оболочке светились желто-коричневые мелкие пятнышки, даже черточки.

– Римма, – не удержался он. – У тебя глаза в крапинку!

 Девочка смешалась, потупилась и отошла.

 «Дернуло же меня за язык! – переживал Коля. – Теперь обидится».

 На самом деле Яушева ничуть не обиделась. Наоборот, ей польстило наивное удивление мальчугана. Хоть что-то в ней заметил.

 В пятом классе она сидела на следующей за Колиной парте, но не за ним, а сбоку, наискось. Однажды он опоздал на урок и, доставая учебник и тетради, раскрыл портфель шире обычного. Римма с удивлением увидела печатную плату и маленький электропаяльник. Она не знала их название и предназначение, но поняла: паренек, в отличие от одноклассников, занимается чем-то серьезным, взрослым. Присмотревшись к нему, обратила внимание на аккуратность и качество стильной одежды. Он никогда не носил зачуханных синтетических футболок или джинсов с дебильными иностранными надписями, но ткани на нем всегда были добротными. В этом Римма знала толк.

 Поведением он также отличался от остальных. В нем чувствовался внутренний стержень, всегда присутствовала независимость от мнения окружающих. В шестом классе девочка поменяла место с расчетом, что из соседнего ряда будет всегда держать Колю в поле зрения и сможет в любой момент ответить встречным взглядом на его поворот. Но этот «чурбан» за весь год ни разу не удосужился посмотреть в ее сторону.

 Римма жалела Колю, когда над ним начали издеваться одноклассники, еще больше жалела себя. Узнав, что мальчуган завалил самого Прилипко, воспрянула духом. И опять Коля поступил необычно. Он не выпендривался своей победой, не выпячивал авторитет крутого среди учеников. На бойкот чихать хотел. Да что там говорить. Вчера практикантка оступилась, подвернула ногу. Риммины воздыхатели захихикали, а Коля соскочил, помог растерявшейся учительнице добраться до стула. И такой вид у него – как будто ничего не случилось.

 Ее обращение по поводу этого дурацкого антибиоза преследовало цель обратить внимание вызывающего симпатию мальчика, пусть только внимание. Было приятно, тешило самолюбие, что крапинки все-таки заметил.