Жизнь на осколках

Теперь обрубок хвоста просто ходил ходуном, шершавый язык вылизывал человеку лицо, руки. Одна из которых вдруг ухватила ее за до сих пор сохранившуюся полоску ошейника, чтобы тот мог продеть через него ремень, делая подобие поводка. Собака напряглась, подняла к человеку морду, но тот лишь вновь потрепал ее по висячим ушам.

– Собачка.

Обманутая милой, счастливой мордочкой, Светка сделала шаг навстречу, и ночной гость подал голос, угрожающе залаяв. И не переставал рычать всякий раз, когда к нему пытался приблизиться кто-то кроме вновь обретенного хозяина, с которым их разлучил в прошлом бушующий поток.

– Одичала совсем, – вздохнула Люба, шваброй подвинув к зверю миску с тушеными овощами. Зверь, если она не ошибалась, бретонский спаниель, долго принюхивался, чтобы затем за минуту прикончить угощение. – Оголодала…

Иначе, наверное, не пошла бы к людям.

– Мы же оставим ее, правда? – спросил Степка, притащив из кладовки старый плед. На подстилку.

– Она агрессивна и опасна, – возразил Толик, не рискуя смотреть в сторону Виктора, потеряно сидящего в стороне, точно он не мог выбрать между людьми и собакой. – Более того, она – убийца!

– Да, – неожиданно встал на его сторону Алексей. – Что, если она продолжит курей красть? Не сможет остановиться.

Светка понурила голову. Все верно: и цыплят жалко, и собаку, что рискнула опустить морду на лапы и прикрыть глаза: сытая и обогретая. Не подозревая, что решается ее судьба. Собаку судили. Судили за то, что она хотела жить и делала для этого все, что оказалось по силам.

Люба решительно поднялась, приковав к себе взгляды собравшихся, обернулась к ним, демонстративно закрывая виновницу спиной:

– Я бы не стала столь поспешно вешать ярлыки, – заметила она. – Животное много пережило, оно напугано и не знает, чего ожидать от людей. Разве его агрессия не понятна? Да, Тора – убийца, потому что ела мясо, которое собирались употребить в пищу мы. Наше мясо. Только и всего. Уверена, если мы станем ее кормить, необходимость воровать наших цыплят и кроликов отпадет. В любом случае, считаю, что любое существо заслуживает второго шанса. Кто согласен, поднимите руки.

И Толик с Алексеем остались вдвоем против четверых.

– Ну, а если она его не использует?

Взгляды собравшихся устремились на собаку. И та, точно почувствовав, подняла голову. Дернула рваным ухом, по которому ее опознали, настороженно заворчав.

Виктор судорожно вздохнул, принимая не простое для себя решение, видимо, зревшее все это время:

– Тогда я ее… сам, – объявил он.

На том и порешили.

Все быстро разошлись по комнатам, и только Виктор все сидел на старом пледе рядом с собакой, доверчиво положившей голову ему на колени. Нет, она использует свой шанс. Ведь она не может подвести хозяина, дважды спасшего ей жизнь.

Прошло несколько дней

Резкий, непривычно громкий для ночного времени суток звук ворвался в чуткий сон, разбив вдребезги. Несколько секунд Толик прислушивался, а потом все же встал. Прихватив нож, бесшумно вышел в общую залу, где теплился неяркий свет.

Реагируя на его появление, глухо заворчала в своем углу Тора. И Толик убрал оружие, сунув в высокий ботинок со шнуровкой. Нет, мимо нее никто не прошмыгнет незаметно, особенно чужой. Все же, если собака приживется, от нее будет польза. Ведь по окрестностям бродят и другие хищники.

Из-за большого обеденного стола поднялась Люба с осколками битой чашки в руках. Увидев его, виновато вздохнула.

– До сих пор не вернулся? – догадался Толик.

– Нет.

Бросив жертву своих тревог в мусорку, девушка взялась за швабру, да так и застыла, прислушиваясь к малоразборчивым звукам в отдалении. Интересно, если бы не Виктор, а он не вернулся домой из поиска, Люба бы так же не спала всю ночь?

– Да не переживай ты так. Скорее всего увлекся, до дома к ночи не успевал, вот и нашел себе ночлег в городе, – как можно небрежнее передернул Толик плечами, и для пущей убедительности даже зевнул.

– Возможно, – согласилась девушка, так же изо всех сил пытаясь скрыть свое беспокойство за улыбкой. – Кофе будешь?

– Давай.

Пока Люба готовила божественный напиток, который вкуснее не варил никто в их маленькой общине, Толик вышел в ночь, забравшись на обрушенную стену, чтобы посмотреть, не теплится ли где в отдалении сигнальный огонь с просьбой о помощи или предупреждением об опасности, но окружающая их тьма безмолвствовала. Лишь Луна, теперь убывающая в другую сторону, надкусанным диском висела на темном небосводе.

– Хорошо, если ночлег, – пройдя в залу с двумя чашками ароматного кофе, вернулась к прерванному разговору Люба, – а не приключения на пятую точку. Вот с тобой, например, почему-то никогда ничего не приключается. А он…

Толик усмехнулся, делая осторожный глоток, чтобы не обжечься. Все так, Виктор умел попадать, как раньше говорили, в истории.

– Сравнила…

Конечно, Виктор был "реальным пацаном", хотя каждый из них мог понимать это выражение по-своему, и бойцом не плохим, но никогда бы не стал майором, как любил говаривать отец. Слишком импульсивен, уперт, любопытен и независим. Эти же качества часто и подводили его.

– Есть такие люди, которых не удержать в рамках, не стоит и пытаться. А если давить, они просто уходят.

– Это ты к чему? – нахмурилась Люба, стискивая пальцами горячий фарфор.

Толик вздохнул, не хотел он начинать этот разговор, но раз уж пришлось к слову…

– Ты только не сердись, ладно? То, что ты неплохой психолог, никто не спорит. Вот и Светке помогла, и вообще погода в нашей общине на тебе держится. Однако ты порой забываешься и начинаешь учить жизни, навязывая другим собственное мнение. Не сомневаюсь, что из лучших побуждений, но… люди то разные.

Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но благоразумно промолчала, признавая за собой подобный грешок. Опустив взгляд в чашку, точно хотела прочитать предсказание по оставшейся на стенках гуще, сделала задумчивый глоток.

– Достала всех?

– Нет, – заверил Толик, набравшись наглости, взяв ее за руку, согревая в горячей ладони ледяные пальцы. – Мы относимся к этому… спокойно, промолчим, уйдем от темы, ну огрызнемся иногда. А вот Виктор, он терпеть не будет. И молчать.

– Думаешь, он мог уйти? Совсем…

Без личных вещей, припасов и запаса патронов? Вряд ли. Толик даже качнул головой, отрицая подобную вероятность. Виктор был слишком умен и рационален для такого шага. И слишком честен, чтобы свалить никому ничего не сказав, подготовив заранее схроны. Слишком прям, чтобы таиться.

Взгляд Любы упал на собаку, точно почувствовав, приподнявшую голову.

– Да нет, – улыбнулась она, смутившись собственных мыслей. – Тору он не бросит. В любом случае. Правда, девочка?

Реагируя на ласковый тембр голоса, животное сдержанно вильнуло обрубком хвоста, тихо гавкнув. Улыбнувшись шире, Люба оставила на столе недопитый напиток и подошла к собаке, почесав ее за ухом.

– Ты единственная, помимо Виктора, кого она признала.

Девушка улыбнулась:

– Нет, еще она благосклонна к Свете. Только она побаивается собаки, и Тора это знает… Но мы ведь ее кормим, чему тут удивляться?..

– Да нет, думаю, она тянется к вам за доброту и заботу. Звери очень тонко чувствуют людей и их к ним отношение.

Допив кофе, Толик поднялся и приблизился, на настороженное ворчание, протянув к собаке открытую ладонь, демонстрируя дружественные намерения и позволяя себя внимательно обнюхать. После чего животное снова заворчало, но вместо агрессии, которой от него ждали первые дни, лишь отодвинулось, вновь устраивая морду на лапах.

– Тора чувствует наше недоверие, нежелание сближаться, чтобы не было больно, если… – Толик осекся, все же надеясь, что до этого не дойдет. В конце концов, пока, собака ничем не заслужила. – Словом, у нее есть причины не верить нам.

– Да, пожалуй.

Где-то совсем рядом закричала хищная птица, и Тора тихо зарычала, впрочем, тут же забыв о нарушительнице покоя.

Посидели, подождали. Чего только? Все одно раньше утра Виктор уже не вернется. Он же не идиот ноги в темноте по развалинам ломать и хищников дразнить? Да, сбежавших из зоопарка кошачьих да волков было не так много, зато одичавших псов, сбившихся в стаи, предостаточно.

– Люб, иди спать, а? – предложил Толик, когда девушка начала конкретно клевать носом. – Я покараулю. Да и Тора его загодя почует, даст знать, если что.

Подтверждая его слова, собака утвердительно гавкнула. И хранительница очага их общины, наконец, сдалась, удалившись в комнату. Толик качнул головой, усмехнувшись – эти двое стоили друг друга.

Проснулся он уже утром от громкого лая Торы, заходящейся от радости и отчаянно вертящей купированным хвостом. Если бы не ремень, которым ее привязали к крюку, торчащему из стены, точно ринулась бы наружу.

Вернулся.

Скинув плед, которым укрыли уснувшего на посту прямо за столом часового, Толик потянулся и вышел на двор.

– Это все козел виноват, – оправдывался Виктор, выставляя впереди себя облезлое однорогое животное. – Упрямый, скотина, как и ты. Но может от нашей скромницы козлята сговорчивее пойдут.

– Шутишь? – спросила Люба, подпирая бока, что торговка на рынке. – Это же дикий баран! Совершенно другой вид!

– Подумаешь. Наши-то от негров рожали и ничего…

Справа послышался задушенный, почти истерический смех. Держась за живот, по стене медленно сполз Степка. Вот, сразу видно, что человек на уроках зоологии не ворон за окном считал. Однако все грозило перерасти в конфликт – одно неверное слово любой из сторон и не избежать обид. Обнаруживая свое присутствие, Толик поспешил вмешаться, ухватив животное за не сломанный рог.

– Какой красавец! Тоже успел хлебнуть… На самом деле, в истории генетики случались удачные гибриды, так что, кто знает. А нет, раздобудем ему где-нибудь овцу, – предложил он. – Мы ведь давно хотели расширить хозяйство.

– Тогда нам надо возвести нормальные пристройки и расширить пастбище, – добавил Степка.

– Более того, – подхватил Виктор, что с Нового года смотрел только вперед. – Пора уже завязывать жить во временной норе. Найти место, где мы сможем основательно обосноваться, наладить быт и какие-то ремесла. Пройдет еще несколько лет, и плоды почившей цивилизации совсем придут в негодность. Собрать библиотеку полезной литературы, каждой твари по паре, пока окончательно не одичали…

Люба коротко рассмеялась:

– Прямо как Ной.

Затем неожиданно повисла напряженная тишина. Виктор подобрался, точно готовящийся к прыжку зверь, но неожиданно и сам засмеялся, подхватив на руки и закружив Леночку:

– Ну зачем же, у каждого апокалипсиса свои герои.

– От скромности ты не умрешь, – фыркнула Люба, забирая ребенка. – Ладно, пошли в дом, герои. Кормить буду.

Глава 2

Чужие

Очередной день, как две капли воды похожий на вчерашний, приближался часам к пяти пополудни, если верить маленьким солнечным часам, что соорудил на полянке Степа. Жизнь "после"успела найти свою колею, принеся стабильность, которая постепенно перешла в привычку. И теперь, когда мужская часть общины всерьез задумалась о переезде в более благоприятное, но не обжитое место, Света, лично, испытывала тревогу и даже внутренний протест. Перемены пугали. Кто знает, как оно повернется?..

Подоив козу, мирно пасущуюся рядом с бараном, быстро оценившим преимущества своего нового места обитания, она направлялась в дом, когда заметила, как из леса, еще не так уж и давно бывшего местным парком, выскочил Лешка. Он вел себя как-то странно, оглядываясь и ускоряя шаг.

– В дом, – велел он, только оказавшись рядом. – Дети где?

Света растерялась, чувствуя, как передается ей тревога и напряжение парня.

– С кроликами играют, – наконец, выдохнула она, подавшись назад. Плеснув на землю еще теплым молоком.

Однако Лешка удержал ее за локоть:

– В дом иди. Я их приведу. Спрячьтесь все и не издавайте ни звука, пока не позову.

Света уперлась:

– Леееш, что случилось?

– Чужие, – бросил он, оставляя ее одну, чтобы через две минуты привести притихших детей.

Люба немедленно прижала их к себе. Точно родная мать. Перевела взгляд на Тору, заметив, что собаку вряд ли заставишь молчать. И оказалось, что сам Лешка прятаться не собирался. Мол, видно, что место обжитое. Начнут хозяев искать, а так, один он тут, и все. Да и заметили его, похоже.

– И ты привел их за собой, – констатировала хранительница очага. – Отлично…

– Люба! – шикнула на нее Света, вступаясь за любимого. В конце концов, куда тому было идти, как не домой, где и родные стены… – А может, мы просто закроем ту большую дверь с механизмом?

– Нет!

– Но почему?

Лешка как-то устало с оттенком обреченности вздохнул, точно умудренный жизнью учитель беседовал с неразумным дитя:

– Потому что я не уверен, что мы сможем ее потом открыть. Да и ребята скоро вернутся, – пояснил он таки свою позицию.

В углу глухо зарычала Тора, и он толкнул Светку в сторону подсобных помещений.

– Ну идите же, – тихо выдохнул он.

Люба схватила ее за руку и потянула в кладовку. Там было, где спрятаться. Однако, посадив притихших детей в шкаф, завалив старыми газетами на растопку и велев сидеть тихо, что бы ни случилось, Люба сняла со стены тяжелую чугунную сковороду. Толик долго за такими охотился по ее заказу. Ибо долговечнее они, чем с покрытием, имеющим обыкновение стираться со временем.

– Что ты собираешься делать? – зашептала Света, хвостиком следуя за подругой.

– Пока ничего. Но если ситуация выйдет из-под контроля, я так просто в руки не дамся.

Догадываясь, что подразумевает Люба под этими словами, Света закусила губу и, прихватив со стола кухонный нож, перепачканный в томатах, нырнула следом, затаившись за небольшой поленницей. Здесь, возле самой стены смежной с общей залой комнаты, все было хорошо слышно, и Светка затаила дыхание, когда сквозь собачий лай послышались голоса.

– Люди… – кажется, искренне взволнованно протянул незнакомец с хрипотцой. – Мы так давно никого не встречали, что думали, что остались одни.

– Да, мы… с Торой тоже давно никого не видели, – заверил Лешка, повысив голос на собаку. – Тише, девочка! Даже растерялся сперва.

– Испугался, – добавил второй незнакомец, вероятно, старше и опытнее. – Оно и понятно. Речь сейчас идет о выживании, если не вида в целом, то отдельных личностей, а у вас вон хозяйство приличное. Его защищать надо.

– Хотите предложить свои услуги?

“У них огнестрельное оружие”, – одними губами пояснила происходящее за стенкой Люба, и сердце испуганно забилось. Света подалась было прочь из укрытия, сама до конца не понимая, что намерена делать, но ее удержали. “Спалить его хочешь?”

Что постарше засмеялся:

– Да рады бы, только другая у нас цель, – признался он.

Светка замерла, ожидая трагической развязки, борясь с желанием, в ожидании выстрела зажать уши ладонями. Лешка, видимо, решил так же, протянув:

– Вот как… – Желая потянуть время, надеясь, что Толик и Виктор не задержатся в поиске, неожиданно предложил: – Может, чая? Или лучше парного молока? Наверное, давно не пробовали…

Гости обрадовались, соглашаясь. Они-то все больше консервами питались. Впрочем, иногда им улыбалась удача подстрелить какую-нибудь дичь или собрать грибов, фруктов. Два года на таком корме… После любкиных обедов, Свету аж затошнило от одной только мысли.

Лешка скользнул на кухню, на мгновение привалившись спиной к поленнице и прикрыв глаза. Заметив их, приложил палец к губам, призывая и далее хранить молчание. Достав три стакана, налил до краев молока из оставленного ею посреди кухни ведра. Решил, как в старину, разделить с гостями трапезу? Ох, сомневалась Света, что с дурными людьми это сработает… Да и в их время вряд ли кто помнит этот обычай, оставшийся в древности другого мира.

Минут пять за стенкой обсуждали лишь молоко и козу, с которой Лешке, несомненно, повезло. А затем любопытство таки победило страх и подозрительность, а может, незнакомцы настолько расположили парня к себе, что он не выдержал:

– И какую же вы преследуете цель?

– Перепись населения, – точно гром среди ясного неба, раздался от входа голос Толика. – Точнее, точек обитания человека.

– Обманул, значит, что не видел других людей, – хмыкнул старший, судя по всему, делая большой глоток.

– А многие говорили правду? – усмехнулся Толик, и тихо скрипнул его стул.

– Нет, – обиженно протянул младший спутник.

– И их можно понять, – вступился за радушных хозяев старший. – Времена нынче такие. Жизнь на осколках цивилизации тяжела, а люди, увы, остались прежними. Кто-то готов строить новую жизнь собственным трудом, а кто-то так и остался потребителем, наживающимся за счет других. Поди, разбери сразу…

– Так вы поэтому тоже смолчали, что видели других выживших? – допер Лешка.

– Разумеется. Что мы, собственно, знали о вас? Что ж, спасибо за угощение, пойдем мы дальше.

Они поднялись, и Лешка вдруг окончательно оттаял, попросив подождать. Вновь вбежав на кухню, перелил молоко в пластиковую пол-литровую бутыль, завернул в газету полбуханки хлеба, выпеченного из концентрата, бросив на Любу виноватый взгляд. Но та лишь махнула рукой, позволяя.

Когда голоса незнакомцев затихли, как и их шаги, они вышли в залу. Лешка был потерян, не зная, как оправдаться перед товарищем, Толик хмурился, задумчиво барабаня пальцами по столешнице.

– Надо скорее перебираться на новое место, – припечатал он. Нет, они уже начали планировать переезд в обозримом будущем, но покинуть насиженное место готовы пока не были.

– Думаешь, “перепись” всего лишь прикрытие? – тихо спросила Люба, опустив сковороду на стол.

Толик передернул плечами:

– Да не похоже вроде. Но когда мы столкнулись в лесу, я видел у них карту с пометками. Если она случайно попадет в руки грабителей, – жди беды…

Света вздохнула, обняв любимого со спины. Что ж, может, это был знак свыше? Несмотря на близость к источникам остатков продуктов и прочих полезных в хозяйстве вещей, оставаться в городе было довольно опасно. Да и детей без присмотра никуда не отпустишь, а за городом, наверное, потише будет: чистая вода, травка, лес…

Разведка боем

Место выглядело просто идеальным: не так далеко от города, с одной стороны озеро, с другой метрах в двухстах, за опустевшим шоссе, начинался лес, перед домом травянистая лужайка. Да и сам дом напоминал маленький замок, как по стилистике, так и фортификационным сооружениям в виде высокой каменной стены и небольшого рва, видимо для стока вод. Настолько идеальным, что Толик позволил себе усомниться:

– Уверен, что его никто еще не облюбовал?

Виктор небрежно передернул плечами:

– Я к нему давно присматриваюсь. Ни разу не видел ни отблеска света, ни движения, ни перемен. Зато заметил, что животные, собаки, например, обходят его стороной.

– Что ж, давай проверим. Надеюсь, не словим пулю в лоб, – напряженно засмеялся Толик, первым покидая укрытие и направляясь к дому.

Добравшись до кованных ворот, сквозь которые просматривалась лишь крошечный участок заросшего за два года двора, подергал створку.

– Заперто.

– И вряд ли замок удастся вскрыть, – добавил Виктор, привалившись плечом к решетке.

– Уже пробовал? – усмехнулся Толик, в принципе, почти с первых дней догадываясь, чем промышлял товарищ в прежней жизни. Но не судил, не зная всей истории. Тем более что его таланты пригодились им не раз, помогая выжить. Да и разве главное не то, кем ты являлся являешься в данный момент?

– А смысл? Он же электронный, тут инструмент специальный нужен. Пойдем.

Заговорщически подмигнув, Виктор потянул его за собой, обходя здание справа, и вскоре взорам открылась брешь в кирпичной стене. Вот только судить, обрушилась ли она при одном из толчков, что временами достигали аж десяти баллов, или это было делом рук человеческих, он бы не решился. Да и так ли это важно? Если грабители и наведались сюда, то уже давно убрались, прихватив все ценное.

– Думаю, мы сможем сделать тут вход, а решетка останется обманкой для наблюдателей со стороны города.

Виктор кивнул, перешагнув остатки стены и делая первые шаги по двору, поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы не пропустить возможную опасность. Толик последовал его примеру, крепко сжимая в руках винтовку. Осмотрелся. Яблоня, добротный каменный гараж, водонапорная колонка, банька, небольшая теплица за домом.

– Смотри, а помидорки-то поливают регулярно, – заметил он, приоткрыв дверь.

Попятился к гаражу, что мог послужить хорошим укрытием от пуль или стрел. Да, он не исключал, что люди со временем вернутся к более простому технически, а стало быть, более доступному оружию. Поманил к себе спутника, потянувшего из-за пояса пистолет.

– Эй! Хозяева! Есть кто живой?!

А в ответ тишина.

Ушли на охоту? Или выискивают цель в прицел винтовки… Например через разбитое окно в башне-мансарде. А что, самое то для наблюдательного пункта.

– Мы пришли с миром!

Выражая скепсис, Виктор покачал головой. Сделал осторожный шаг в сторону, напрашиваясь на выстрел, которого не последовало.

– Тут никого нет.

– Или у них нет оружия, – сделал логический вывод Толик. Во всяком случае, огнестрельного. – Пойдем отсюда. Поищем другое место для общины.

Он сказал это намеренно громко, чтобы успокоить затаившихся хозяев – каждый выживал, как умел. Потянул товарища к пролому, но тот заупрямился, неожиданно вознамерившись наладить контакт с неизвестными. И в чем-то он был несомненно прав, наверное, пришло уже время идти разрозненными группам на сближение, восстанавливая, если не соседские отношения, то хотя бы торговые: меняться товарами, делиться знаниями. Вот только снедало его какое-то смутное беспокойство, заставляя напряженно озираться.

– Тут что-то не так. Вернемся, – вновь попробовал настоять Толик, когда, пробравшись внутрь через пролом в стене здания, пострадавшего сильнее, чем казалось издали, они застали там настоящий погром. Видимо, еще после толчков, судя по слою пыли.

– Кто бы тут ни обитал, этим путем он не ходит, – точно читая его мысли, заметил Виктор.

– Или вообще не живет в доме, – продолжил развивать мысль Толик, вспоминая утепленный гараж. Одному-двум много не нужно, а обогреть проще и защитить.

Они вышли во двор, и тут Виктор неожиданно коснулся его плеча, указывая на едва заметную короткую тропку из примятой травы, идущую от теплицы к маленькой двери в нише стены. Судя по уровню, на котором та находилась, за ней скрывалось подвальное помещение. Что ж, логично. Они тоже долгое время не решались покинуть пределов бомбоубежища, пока не убедились, что землю перестало трясти.

Не хотел он туда идти. Уж больно объект для засады подходящий, да только Виктора это разве остановит? Оставив дверь открытой, обеспечивая себе пути отступления, они преодолели небольшую лестницу, ведущую в слегка пострадавший от землетрясения коридор. Прислушались. Тихо. Может, и правда, не застали хозяев дома? Распахнув первую попавшуюся на пути дверь, обнаружили за ней кучу разного полезного хлама. Никогда же не знаешь, что пригодиться может.

– Положи на место, – велел Толик спутнику, задумчиво крутящему в пальцах черный кружевной бюстгальтер.

– Мой любимый размер, – передернул тот плечами, но вещь положил.

Они ж не воры, в конце концов.

Вторая дверь поддалась с трудом – давно не пользовались, дерево отсырело… Направив внутрь свет фонаря, Толик нахмурился:

– Что за черт… Пыточная, что ли? – выдохнул он, разглядывая в луче рассеянного света приспособления для фиксации, плети, кляпы и прочие предметы, назначение которых оставалось для него загадкой.

За спиной послышался смешок:

– Твою мать! Это же БДСМ-подвал, – поймав на себе недоверчивый взгляд, Виктор фыркнул. – Что? Я такое в порнушке видел. Ты никогда не смотрел? Серьезно? Ты многое потерял.

Резкий и сильный толчок в спину уронил обоих коленями на пол комнаты, пыльный, как и все нутро прекрасного снаружи здания. На их счастье дверь не только плохо открывалась, но и столь же тяжело закрывалась. Буквально вывалившись в коридор, толкнув неизвестного дверью, они увидели лишь его спину.

– Девчонка, – озвучил Виктор сделанный из нескольких кусочков мозаики вывод. – Ладно, пойдем отсюда, мы ее кажется напугали до смерти.

Сделал несколько шагов к выходу, но вернулся, заметив, что спутник не двигается с места, задумчиво глядя за поворот, где скрылась хозяйка дома.

– Тебе не показалось, что она похожа на лесного зверька?

– Ты это к чему?

– Совсем ведь одичает в одиночестве… Давай найдем ее, к нам пригласим? Или соседями будем. Ведь, случись чего, ей и за помощью обратиться некуда.

Виктор вздохнул: