Курортный переполох

Но, к сожалению, подруга пребывала все в том же состоянии чуть ли не летаргического сна. Я же была слишком возбуждена происходящим, чтобы последовать ее примеру. Я взяла флешку, которую по привычке, привившейся ко мне на работе, всегда носила с собой и решила вернуться под окна номера немца. В моей голове созрел абсолютно авантюрный план пробраться в его комнату и выяснить, что такого интересного разглядывал в компьютере этот подозрительный тип. Правда, имелось одно маленькое препятствие, сам немец, которого необходимо было из номера удалить, например, чтобы кто-нибудь его позвал под каким-нибудь благовидным предлогом. Но я ума не могла приложить, кто и для чего мог бы это сделать. Я тосковала под окном, уже почти смиряясь с невозможностью осуществления задуманного мной, когда услышала звук открывающейся двери. Еле успев спрятаться в тень, я опять увидела мой объект, который вышел на балкон, держа в руках сигарету и телефон. Только он успел прикурить, как раздался звонок. Немец посмотрел на номер и быстро поднес трубку к уху. Что говорил его абонент, мне, естественно, слышно не было, но результат беседы весьма меня устраивал, так как немец неожиданно выбросил сигарету, которая приземлилась в сантиметре от меня, точнее моей головы, и, бросив злым голосом короткое «Иду», покинул комнату. Услышав хлопок захлопнувшейся двери, я вынырнула из моего укрытия и устремила взгляд в номер. Немца нигде не было видно, на мое счастье, впопыхах он забыл закрыть балкон, что могло означать, что вышел он на минуту. Мне следовало поторопиться, или вообще было бы лучше развернуться и идти домой, никуда не встревая. Но мысли об Альбине не давали мне покоя, я чувствовала, что мой долг ей помочь, а для достижения положительного результата хороши любые средства, даже проникновение в чужой номер.

Я себя успокаивала тем, что красть ничего не собиралась и вообще, при идеальном раскладе, немец ни о чем не догадается, а я, возможно, обзаведусь полезными сведениями. Я была уверена, что мысли о том, что этот тип что-то знает о смерти Али, все равно не дадут мне покоя, и, когда я расскажу об этом Ире, она поддержит меня, и мы вдвоем будем искать способы, как бы проникнуть в номер. Так что лучше рисковать одной, чем подставлять еще и подругу, я посмотрела по сторонам, чтобы удостоверится, что никто за мной не наблюдает, потом перекрестилась, что можно было приравнять к богохульству, принимая во внимание то, чем я занимаюсь, и полезла на балкон. Мне это легко удалось, и я как кошка, опустилась на все четыре свои конечности, чтобы с улицы меня не было видно, и поползла в комнату. Там я быстро осмотрелась, дрожа каждой клеточкой своего тела, почти допрыгнула до кровати, заглянула в экран заветного ноутбука, который разочаровал меня своей чернотой, и чуть было не заревела от постигшей меня неудачи. Включать и ждать, пока он загрузится, у меня времени не было тем более, что наверняка, там был установлен пароль. Со злости я даже легонько пнула его рукой, отодвигая от себя, и, о чудо, дисплей неожиданно мигнул и загорелся ярким голубым светом, который служил фоном к какой-то таблице. Судя по всему, компьютер просто впал в режим ожидания, из-за нахождения без работы какое-то время. Трясущимися пальцами я вынула флешку, вставила ее в отверстие позади компьютера, выбрала в меню «скопировать данные» и внесла их в одну из папок с моими рабочими документами. Потом я выдернула свою карту памяти, засунула в глубокий карман брюк, попыталась вернуть компьютер в исходное положение и поползла на четвереньках к балкону. В этот момент я услышала, что со стороны двери доносится какой-то шум, напоминающий приглушенные голоса с обратной стороны. Я придала своему маневру максимальную скорость и успела только перебраться через порог и скрыться в дальнем углу балкона за большим белым пластиковым стулом, когда в комнату вернулся немец. Я настолько затаилась, что перестала дышать. Сквозь незакрытые пространства жалюзи мне было видно, что хозяин номера несколько раз обошел комнату, остановился около кровати и внимательно уставился в монитор.

«Конечно, – я даже стукнула себя ладонью по лбу, – экран светится, и тем самым выдает, что кто-то трогал компьютер, сейчас он обо всем догадается и без труда найдет меня!»

Я заметалась глазами по сторонам в поисках самого быстрого пути отступления, немец тем временем отвел задумчивый взгляд от компьютера и перевел его на окно. От разоблачения меня отделяли считанные секунды, я почувствовала, как от страха тело мое напряглось как пружина, я вонзила ногти в ладони с такой силой, что почувствовала боль от свежих образовавшихся царапин. Медлить больше было нельзя. Тихо, стараясь не дотронуться до стула, служившего мне прикрытием, я встала во весь рост, сделала короткий шаг назад и почувствовала, как моя нижняя часть спины уперлась в перила, я взялась за них обоими руками и перевалилась через голову назад, как подводный пловец, ныряющий с аквалангом с бортика катера. Словно спортивная гимнастка, я застыла в положении кувырка с больно свернутой спиной, но нашла в себе силы на мгновение задержаться на наполовину разогнутых вытянутых руках, чтобы поправить ноги и мягко, не создавая шума, приземлиться на них. Только я это сделала, как тут же перекатилась под дно балкона, в самую темень и затаилась. Все произошло за какие-то секунды, я лежала, стиснув зубы, слушая тишину, которая довольно быстро прервалась. Я различила осторожные шаги моего немца, который, крался по собственному балкону, в поисках того, не зная чего. Когда он никого не нашел, то перестал прятаться, опять закурил, постоял какое-то время, потом швырнул сигарету и вернулся в комнату, захлопнув за собой балконную дверь. Страх настолько сковал меня, что я никак не могла найти в себе силы, чтобы выбраться из укрытия и пойти в свое бунгало. Потом меня посетила мысль, что немец на самом деле никуда не ушел с балкона, а нарочно хлопнул погромче дверью, чтобы усыпить мою бдительность, а сам затаился и ждет, чтобы меня поймать. Мои опасения показались мне не лишенными смысла, поэтому путь до торца корпуса я преодолела ползком под всей чередой балконов. Лишь достигнув спасительного поворота, я выбралась на свободу и побежала, стараясь держаться в тени от мест прогулок отдыхающих, к своему временному дому. Когда, наконец, вошла в бунгало, у меня не осталось сил на то, чтобы соблюдать приличия и не разбудить Иру, я повалилась на диван, служивший ей кроватью, и истерически захохотала, видимо, таким образом пережитый шок давал выход накопившемуся за последний час в моем организме стрессу. Ира испуганно открыла глаза, совершенно мутные ото сна, и со страхом уставилась на меня.

– Варь, ты что, – она вскочила с дивана и затрясла меня за плечи, – что с тобой?

– Ничего, – давясь от хохота, произнесла я, но перестать смеяться никак не могла.

Ира подбежала к мини бару, который по совместительству являлся также и холодильником, достала из него первую попавшуюся бутылку, налила ее в стакан и плеснула его мне в лицо. Это действие возымело успех, от неожиданности я затрясла головой и замолчала.

– Ты что, – недовольно накинулась я на подругу.

– Я ничего, прости, пожалуйста, но у тебя была истерика, этот способ успокоения был первый, пришедший мне в голову, – ее глаза все также испуганно смотрели на меня, но в голосе чувствовались угрызения совести. – А что с твоей одеждой, почему ты вся в грязи, – она взяла меня за руки и немного развела их в стороны, чтобы лучше рассмотреть, я поморщилась, почувствовав боль в расцарапанных ногтями ладонях. – Господи, тебя что, – она выпучила глаза и дрожащим голосом, прикрывая рукой рот, на выдохе произнесла шепотом и по слогам, – изнасиловали? – в ее взгляде застыли слезы.

– Нет, что ты, – поспешила я ее успокоить, – это я ползла, спасаясь от немца.

– Какого немца? – Глаза ее стали размером с блюдце из кофейного сервиза, – прости, но я ничего не понимаю.

– Это ты меня прости, – начала я приходить в себя, – просто я такое пережила, – и я поведала ей все события сегодняшнего вечера, точнее мои шпионские подвиги, про ужин с Сашей я упоминать не стала, просто я совершенно забыла об этом факте, настолько он сейчас был неважен для меня. Ира терпеливо слушала, хотя в какие-то моменты я замечала, что ее распирает от рвущихся вопросов, но она героически держала себя в руках, ожидая конца моего рассказа.

– Ну вот, потом я проползла под всеми балконами, что объясняет мой плачевный внешний вид, и окольными путями, чтобы никто меня не увидел, пробралась к нашему бунгало, – я улыбнулась, весьма гордая собой.

– Ничего себе, – Ира, по-моему, все никак не могла сопоставить описанные события со мной. Мы уже, кажется, сто лет были подругами, и самым значимым по авантюрности поступком моей жизни был переход дороги на красный свет, ну и, может быть, в юношеские годы проезд без билета, то есть «зайцем», в автобусе. Не удивительно, что сейчас выражение ее лица выдавало некоторую тень сомнения в правдивости моей истории. Тогда я полезла в карман за неоспоримым доказательством – флешкой – которая должна была закрепить мой триумф в глазах подруги. Карта памяти, на мое счастье, никуда не исчезла, и я продемонстрировала ее Ире.

– Вот! Cюда я записала ту таблицу, которую так тщательно изучал немец, – положила я плоский, маленький, красный, пластмассовый футляр на ладонь подруги.

– Молодец, – с уважением в голосе, которое, словно самая лучшая похвала, потешило мое самолюбие, произнесла она, – а что за таблица?

– Сама не знаю, разбираться было некогда, – я пожала плечами, – но не могла же я уйти из номера после всего, что мне пришлось проделать, с пустыми руками. – Завтра утром сходим в интернет-кафе и узнаем, мы же не брали ноуты с собой.

– Точно, – согласилась Ира, – так и сделаем, а потом адвокату расскажем.

– Потом видно будет, – авторитетным тоном произнесла я, – вдруг там какая-нибудь ерунда, которая ничем Альбине не поможет. – Я всегда себя настраиваю на худшее, чтобы не очень огорчаться в случае проигрыша, и с удвоенной радостью принимать победу.

Мы поговорили еще какое-то время, потом по очереди приняли ванну. Ира, которая весь день ничего не ела, заказала себе в номер салат и сэндвич, в нашем отеле предоставлялась такая услуга, но оплачивалась она дополнительно и довольно высоко. Я же с ног валилась от усталости, и так и не дождавшись, когда ей принесут ее блюдо, чтобы своим присутствием составить ей компанию за столом, ушла в свою комнату и моментально уснула.

Каждое утро на курорте обычно походит на предыдущее. Дни, когда ты в отпуске где-нибудь у моря в жаркой стране, почти всегда начинаются одинаково, и всегда с прекрасного настроения, ведь стоит только раскрыть жалюзи, как комнату в ту же секунду заливает яркий солнечный свет. Можно распахнуть дверь на улицу и услышать шум моря. Легкий ветерок, если на этот раз вам повезло с такой роскошью, ласково перебирает волосы, когда выглядываешь в окно, чтобы улыбнуться еще не обжигающим ранним солнечным лучам. Близкое расположение нашего бунгало к береговой линии, позволило мне этим утром, стоя на балконе с обращенным к небу лицом, вдыхать полной грудью уникально целебный для организма морской воздух, который, согласно данных медицинских справочников, в эти минуты обогащал мои легкие кислородом, озоном, полезными солями и минералами. Если верить легендам, сам Гомер, сочинял свои бессмертные античные стихи, сидя на берегу моря, под шум беснующейся у берега воды, укладывая в ритм волн строки своих поэтических сказаний. И я, подобно этому древнейшему гению литературы, поддавшись вдохновению, дарованному мне близостью морской стихии, принялась тасовать в голове нехитрый пасьянс. Только состоял он не из слов, прекрасных как музыка и чувственных как любовь, а из известных мне на сегодняшний момент фактов, которые привели к заточению моей подозреваемой в убийстве подруги в тюрьму и информации, которую следовало выяснить, чтобы вызволить Альбину на свободу.

В итоге я составила следующий план действий на сегодняшний день. Во-первых, необходимо было у Иры выяснить имена всех до одного участников ночной прогулки на яхте. Потом надо будет поговорить с каждым, чтобы узнать, кто, что запомнил из того вечера. Я надеялась, что, может быть, всплывет что-нибудь подозрительное, какие-нибудь нестыковки в рассказах, за которые можно будет ухватиться и, что уж казалось совсем не реальным, выйти на след настоящего убийцы. Во-вторых, стоило поближе выяснить про самого убитого Али. Была ли у него семья, где он жил, как давно работал в отеле. В общем, план-то я составила, но, сама сильно сомневалась, что люди будут со мной откровенны тем более, что все они иностранцы, не думаю, что в совершенстве владеющие английским и немецким языком, а значит, преграды на пути расследования множились. Но самое главное было немедленно выяснить, ради чего я так вчера рисковала. Я решительно вышла из комнаты и постучала в дверь Иры. Она уже тоже успела проснуться, приняла душ и встретила меня с мокрыми волосами, завернувшись в полотенце. Мы быстро собрались и почти бегом направились в ресторан, чтобы позавтракать и пойти на поиски интернет-кафе. Выпив по чашке кофе со сдобными булочками, сыром и маслом, мы отправились к столу администратора. Симпатичная девушка совсем не похожая на турчанку улыбнулась нам широкой улыбкой. За ее спиной, за компьютерами трудились еще несколько человек, судя по одежде, все они были администраторами, контраст в их внешности позволил мне предположить, что они приехали из разных стран и общалась с туристами своей страны. Я подумала, что девушка у стойки, которая приветливо на нас смотрела, скорее всего, русская, уж очень славянской была ее красота: длинные русые волосы, собранные в строгий хвост, голубые глаза, чуть полноватые розовые губы; но заговорила я с ней, боясь ошибиться, все-таки на английском языке, ведь он везде считается международным и логично, на мой взгляд, общаться на нем. Я попросила ее рассказать нам, как найти интернет-кафе, она внимательно выслушала, и, подтвердив мои предположения, по – русски объяснила, как пройти в зал с компьютерами.

Мы спустились на подземный этаж отеля, в котором, оказалось, было много всевозможных развлечений: зал игровых автоматов, библиотека, бильярд, боулинг, еще какие-то комнаты, до которых мы просто не дошли, даже каток, который выглядел как восьмое чудо света, настолько экзотическое впечатление производил он на изнывающих от жары вне гостиницы отдыхающих, и, наконец, наш компьютерный зал, который был абсолютно пуст, не считая сидящего в углу и следящего за порядком работника отеля.

Мы приобрели у него карточку, по которой за десять долларов могли целый час пользоваться услугами. Трясущимися от нетерпения руками я воткнула флешку в специальный отсек, выбрала ее в меню компьютера, и мы вдвоем с Ирой уставились немигающими взглядами в монитор. На нашу радость, таблица открылась, но сначала мы никак не могли разобрать, что в ней за информация. Все было на немецком языке, первые несколько страниц просто исписаны столбиками каких-то цифр и сокращений слов. Листа с пятого пошли анкеты. Сначала мужские, с каждой фотографии на нас смотрели очень симпатичные по восточным меркам молодые мужчины, фотографий в анкетах было по две: портрет и фото в плавках в полный рост. Рядом располагались данные о возрасте, что-то о роде занятий, адрес то ли домашний, то ли какого-то отеля, и телефон. Мы прокручивали анкету за анкетой, вдруг Ира схватила меня за руку.

– Подожди, верни чуть назад, – попросила она.

Я проделала, что она просила, и нам открылось смутно мне кого-то напоминающее лицо.

– Постой, это же Турхан, с которым мы были на яхте, – с волнением в голосе произнесла подруга.

– Точно, мне он то же теперь кажется знакомым, а он кто?

– Вроде говорил, что работает здесь аниматором, и ведет еще какую-то группу борьбы или что-то в этом роде, – Ира взяла мышку из моих рук и подвинула курсор в сторону, чтобы посмотреть, что написано в правой части анкеты. Оказалось, что параллельно мужским анкетам, велись данные, которые, на первый взгляд, нам ничего не сказали. Какие-то женские имена, кое-где с фамилиями, дальше страна и телефон. К анкете Турхана прилагалось десять имен. Мы переглянулись с Ирой и стали просматривать дальше. Чуть ниже я обнаружила фото Сулеймана, того самого, которого вчера отругал у беседки немец. Около коротких сведений о нем, тоже содержалось информация о каких-то восьми женщинах. Мы чуть быстрей стали просматривать файл и в самом конце увидели фото Али, по крайней мере, Ира утверждала, что это точно он. Вдруг в полной тишине раздался хлопок. Мы вздрогнули от неожиданности, подняли головы по направлению шума, и увидели какого-то мужчину, который только что вошел в зал, и звук был вызван был всего лишь захлопнувшейся от сквозняка дверью. Я напрягла глаза, так как мужчина был довольно далеко от нас, и к своему ужасу узнала в нем вчерашнего немца. Я метнула взгляд в поисках работника, но тот, судя по всему, куда-то вышел, немец же, злобно ухмыляясь, двинулся в нашу сторону. Страх, словно ледяной рукой, схватил меня за горло, я прошептала Ире, что это он, быстро закрыла таблицу и открыла Интернет, в душе молясь всем богам, чтобы скорость у него была достаточная, и мы успели открыть какую-нибудь безобидную страницу. Ведь я была уверена, что немец не преминет заглянуть в наш монитор, чтобы убедиться, что это не мы похозяйничали вчера в его номере. Экран все еще оставался белым, набранный мной в строке поиска адрес все никак не отыскивался, зеленые квадратики внизу экрана, свидетельствующие о скорости работы сервера, слишком медленно набирали обороты. Немец был уже в паре столов от нас. Я дрожала как осиновый лист, вдруг Ира преувеличенно радостным тоном, воскликнула:

– Ой, Варь, представляешь, а он мне прислал письмо, – она вскочила и захлопала в ладоши, – ура, – она изобразила подобие гопака, выделывая немыслимые коленца ногами. Немец остановился в нерешительности, не сводя зачарованных глаз с груди моей красавицы – подруги, которая покачивалась в такт ее незамысловатым движениям. На наше счастье, приближающийся к нам мужчина, вел себя, как стопроцентным бабник, который при виде соблазнительных форм моей подруги моментально потерял голову, а вместе с этим позабыл о первоначальной цели своего визита. Пока Ира выделывалась, изображая бурную радость по поводу получения несуществующего письма, немец полностью переключился на созерцание ее легкомысленного танца. Его голова то поднималась вверх, то опускалась вниз, в зависимости от колыханий тела Иры. В этот момент нужная страница, наконец, открылась. Пользуясь отвлеченностью мужского взгляда, я быстро набрала адрес своей почты. К моей несказанной радости, уже через секунду открылась папка с входящими письмами, и, едва, Ира заметила это, как в едином порыве завершила свою свистопляску и, как ни в чем не бывало, плюхнулась обратно на стул, одарив онемевшего от вожделения немца своей самой обворожительной улыбкой. Бедный мужчина весь вспотел, конечно, он с трудом себя сдерживал, поэтому, первоначальный план, проверить, что там мы разглядываем, он сменил на приглашение Ирине приятно провести вечер. Я обратила внимание, что, несмотря на обстоятельства, голову окончательно он не потерял, и все же, как бы ненароком, бросил взгляд на наш монитор, где к всеобщему удовольствию была открыта безобидная почтовая страница, и никаких подозрительных файлов внизу экрана не обозначалось. Немец продолжительно выдохнул, видимо, собираясь с мыслями, и вернулся к обхаживанию Иры. Но та совершенно не знала немецкого языка, поэтому непонимающе хлопала своими фантастически длинными ресницами и полным наивности взглядом смотрела на настойчивого кавалера. Я тоже изобразила непонимание и только развела руками, когда немец обратился за помощью в деле перевода ко мне. Он совсем расстроился, взял из принтера, который мы раньше не заметили, листок бумаги и что-то написал на нем. По тому, как энергично он жестикулировал, что-то изображая у уха, я поняла, что это номер его телефона. Ира, все также загадочно улыбаясь, взяла листок, сложила по полам и убрала в карман, позволив на прощание немцу поцеловать ее руку. Он жадно припал к ней всем своим потным лицом, я почувствовала дурноту при виде этого и отвернулась. Моя верная подруга держалась до конца, только мне показалось, что еще минута и ее улыбка превратиться в оскал. Немец поохал какое-то время, порасточал ей пошлые комплименты, обильно сопровождая их слюнявыми воздушными поцелуями, и ушел, полный надежды на продолжение знакомства с моей подругой. По дороге он принялся кому-то звонить, но слов, которые он произносил в трубку, с нашего места разобрать было невозможно. Едва за ним закрылась дверь, как я вернула файл с флешки на прежнее место, выделила всю, находящуюся в нем информацию и послала на печать. Компьютер выдал какое-то протестующее сообщение, что печать временно невозможна из-за занятости сетевого сервера. В этот момент вернулся смотрящий за компьютерным залом работник. Я подбежала к нему, сбивчиво объяснила на английском нашу проблему, он сообщил, что каждый лист распечатки стоит доллар, я согласилась на все условия, оставила аванс в сто кратном размере, вернулась за наш компьютер, уменьшила масштаб, чтобы не израсходовать целое состояние на эту информацию, которая вообще могла нам не пригодиться.