Третий. Второй. Первый

– Да, пожалуйста.

Её голос прозвучал несколько приглушённо, непохоже на себя.

– Только аккуратно, – спохватилась Сафи, когда он нагнулся к Полине.

Тренированный дружинник, молодой защитник города. У него были сильные руки и твёрдая грудь. Он поднял девушку и, не раскачивая, в присущей ему молчаливой манере, пошёл вслед за куда более красивой и приятной девушкой, держать которую на руках доставило бы ему куда больше удовольствия. Но они были не так близки, чтобы он мог делать, что хочет. Сейчас было время её желаний, а она хотела, чтобы её подруга поправилась. Он мельком взглянул на свою ношу – в ответ глянуло измождённое лицо в белых полосах то ли от слюны, то ли от слёз, тусклые сальные волосы стояли на голове, выцветшие глаза почти закатывались за дрожащие веки без ресниц.

Будь она абсолютно здорова, Игорь бы с ней не заговорил. Такие девушки ему не нравились. Он не знал, что Сафико нашла в ней, во всяком случае, заботиться о таком тяжелом пациенте с её стороны было очень мило.

Он аккуратно опустил свою поклажу в ванну, на которую показала Сафико.

Девица неожиданно шевельнула пальцами скелетообразной руки – со дна стала подниматься вода. Игорь такого раньше не видел. Он знал про эти специальные ванны для адептов Воды без всяких вентилей и рычагов, но не представлял, как они работают. Вода в ванне быстро поднималась, парень поспешно отвернулся, не желая увидеть лишнее, когда на скелете внизу промокнет одежда.

Сафи жестом показала ему выйти, как будто её подруга всё ещё была нормальной живой девушкой, и мужчины могли испытывать к ней интерес, и должны были поэтому проявлять деликатность и выходить из комнаты, когда требовали приличия. Игорю это показалось несколько наивным. Он и так не стал бы подглядывать, прости Боже. Однако обсуждать это он не собирался и послушно вышел.

– Спасибо большое, – сказала Сафико, опустив мерцающие глаза в пол.

– Не за что.

Они продолжили молча стоять. Игорь смотрел на неё, а она в пол.

– Встретимся как-нибудь? – предложил он, не настаивая.

Она задумалась в нерешительности. Он знал, что не давало ей покоя. Она с самого первого дня избегала его из-за этого. Вопрос был в том, насколько она теперь ему доверяла. Он ведь и в самом деле был влюблён.

– Хорошо, – наконец выдохнула она.

Игорь почувствовал, как согревается сердце, так бывало, когда он был счастлив. По ладоням щекотно скользнуло завихрение, он сжал руки в кулаки – здесь было не место для огня.

– До встречи,– кивнул парень и поспешно вышел из помещений адептов Воды.

Полина слышала разговор, будто он состоялся над ухом – прежде не замечала за ванными театральной акустики. Двинула пальцами одной руки, сняла с себя одежду с помощью воды. Стало куда легче. Девушка глубоко выдохнула, успокаиваясь. Сафи не возвращалась, застыла где-то за неплотно закрытой чёрной дверью, приходила в себя после встречи. Игорь всякий раз на неё так действовал, вроде похмелья или удара по голове – всякий раз нельзя было просто так вернуться в жизнь, требовалось постоять, подышать, оправиться.

Нежданное прикосновение заставило дёрнуться.

Сафи?

Полина раскрыла глаза, подняв себя из воды на нестойких руках, осмотрелась. Никого.

Опять прикосновение, будто пальцами по выпирающей косточке позвонка.

Полина с нехорошим предчувствием обернулась туда, где за дверью стояла Сафико. Не закрытая чёрная дверь, между ней и ванной никого. А на плече явственно лежит рука.

Решил утопить? Пришлось бы держать её под водой около полутора часов, чтобы сделать это. Не похоже на несчастный случай.

Сердце дёргалось в груди, будто собиралось вырваться через горло и свалить куда подальше.

Невидимая рука скользнула с плеча на грудь, задержалась, и, спустившись по животу, осталась на бедре. Полина в недоумении смотрела туда, где она должна была быть. Она скорее была удивлена, чем рассержена. Чего он делает?!!

Вздрогнув, почувствовала вторую руку. Ладони были, по крайней мере, наполовину длиннее и в два раза шире её собственных. Хотя, что это на самом деле значило? Ведь за второй рукой последовала третья, четвертая, пятая и шестая. Они поглаживали и сжимали. Девушке было тяжело дышать. За спиной уже была не гладкая стенка ванны, а убедительная грудь и рельеф поджарого пресса. Она была в ловушке.

Дыхание с хрипом покидало губы. Звать на помощь нельзя, даже будь там Игорь – с этим ему не справиться…

Какой контраст… Только что перед глазами такой онемелый от таинства любви обмен искренностями, а тут – циничная издёвка над всем, что существо женского пола может о себе вообразить… насмешливая фикция мужского интереса шутника с извращённым чувством юмора.

Одна из многочисленных рук поднялась от живота по шее и сложила пальцы на подбородке, на большом вытянутом ожоге.

Глаза Полины расширились, и их занял разлившийся от ужаса зрачок. Он не был таким болваном, чтобы топить адепта Воды в ванной. Он пришёл не убивать за раскрытие его тайны, а мучить. Это так просто, никто не засомневается, что она сделала это с собой сама, её оправдания никого не переубедят.

Пальцы, подтверждая недобрую догадку, подцепили кожицу за край и потянули вниз. Девушка сжала зубы и зажмурилась.

Боли не было. Уродливая корка отстала без боя. Невидимая рука отбросила её в сторону, закрутив в воздухе, как сорвавшийся с ветки багровый осенний лист. Он упал на поверхность воды и медленно утонул.

Знал ли он, что не причинит ей боли? Просчитался, не дёрнув резче? Может быть, использовал свои способности, чтобы ей не было больно?

Невидимая рука ощупывала край ожога на скуле. Не зная, к чему готовиться, Полина сжала челюсти.

Ещё один багровый лист совершил последний полёт, упокоившись на дне ванны.

Полина, нервничая, вынужденно разогнула напряжённую спину и откинулась на невидимую грудь, положив голову на плечо. Пять рук обхватили поперёк туловища, шестая продолжила бережно срывать багровые полосы.

Где смысл и логика?

Если он псих, то вот он в городе Стихий, отчего же он не прыгает как заяц и не убивает всякого встречного? Зачем ему выдирать души из жертв? Онже не демон из преисподней. Почему он не поступил так же с Полиной? Чем она отличалась? Почему лишил её памяти? Зачем повернул время вспять? Почему пропал так надолго, не оставляя намёков о своём существовании? Зачем следил за ней, направлял в кабинет Захара, в библиотеку, в вентиляцию? Зачем явился теперь? Зачем раскрыл ей так много, дал понять, что это именно он? Чего онхотел?

Должна быть логика! Хоть какая-то всегда есть, пусть даже ущербная. Если продолжать воспринимать всё как есть, то он либо сумасшедший, либо фантастически глуп. Второе неправдоподобно, поскольку вряд ли столько глупости найдётся на земле, первое нереально, поскольку противоречит идеалистическому пророчеству. Если он сумасшедший, то он просто не может быть Третьим.

Дверь отворилась, внутрь медленно прошла Сафи, задумчиво смотря под ноги и обнимая себя руками.

– Как ты, Поля? – рассеянно поинтересовалась она. Вдруг глаза её расширились, а лицо побледнело. – О ГОСПОДИ! Что ты наделала?! – Сафико упала на колени. Полина снова была одна в ванной, вокруг неё, как подводные бурые водоросли, колыхались размокшие лохмотья слезшей кожи.

Неудивительно, что она испугалась. Но Полине теперь было почти не больно, по крайней мере, драть себя ногтями и грызть зубами, как замученная блохами собака, она не собиралась.

У себя в комнате она снова пыталась решить задачу, долго не засыпая, но ничего умного в голову не приходило. Заботливая Сафи каждый час поднималась проведать её. Полина нередко спала с открытыми глазами, и чтобы подруге не пришлось с ней сидеть, пока она не заснёт, просто недвижно лежала. Сафи касалась указательным пальцем её запястья, убеждалась, что она жива, и бесшумно выходила из комнаты. Кажется, после четвёртого визита Полина наконец заснула.

Июль, 13

Рано утром, хотя было вполне светло, Полина настороженно прислушалась к шагам снаружи. Они торопливо шаркали по лестнице.

Неужели что-то случилось?

Дверь распахнулась, и внутрь бесшумно влетел высокий темноволосый мужчина. Он не сбился с дыхания, преодолев лестницу, и ногами шаркал не он. Вслед за Магом в комнату вошёл Стахий, расстаравшийся, как мог, предупредить её. Он держался за грудь и дышал через открытый рот.

Молодой мужчина, Маг с большой буквы, пристально смотрел знаменитым гипнотическим взглядом. Полине хотелось спрятаться, но он, не особо церемонясь, сел на кровать и выдернул спасительное одеяло из рук. Излишней стеснительностью Первый не страдал, как и Третий.

– Я слышал, ты уже можешь ходить.

– Да, – призналась Полина, – немного.

Стахий за его спиной крепко задумался, от кого из Храма Тимур мог получить информацию.

– Нездоровится? – скептически дёрнулась угольная бровь, голова немного склонилась.

– Полину нашли без сознания, – вклинился Стахий, – должно быть, мы её перетрудили…

Тимур усмехнулся, продолжая сверлить её взглядом:

– Сделаем вид, что я поверил.

Ремарка адресовалась Смотрителю. Полина чувствовала, что контекст скользнул мимо, но ей и взгляд не нравился.

На Маге был тёмный деловой костюм, похожий на тот, в котором она видела его в первый раз. Сложно представить, каково в нём в июльскую жару. Появление Первого спутало мысли. От него исходили почти осязаемые волны, Полина не знала, разбирается ли она в физике, но Тимур казался ей электромагнитным генератором, чем-то вроде катушки Тесла, в его присутствии всё вокруг электризовалось, и в воздухе пахло грозой. Она вздрогнула, когда он поднял её запястье и поймал нитку пульса. Можно было догадаться, что он почувствует – сердце билось как у загнанного зайца, сходный результат мог бы наблюдать питон у мыши. Тимур продолжал сверлить её немигающим взглядом. Мужчина обратил внимание на розовую кожу на месте ожогов, даже потянулся и сдвинул пижаму с плеча, чтобы убедиться, что и другие ожоги ушли в историю. Помимо бесцеремонности Полину задело, что он знает, где искать ожоги. Интересно, откуда, её ведь спеленали, как мумию, ещё в больнице.

– Она способная? – спросил Тимур у Стахия, не удосужившись повернуться к нему.

– У неё неплохой потенциал, но опыта практически никакого. Требуется время, – слегка покривил душой Смотритель. Говорили, особенные, как первый маг, ложь чуют.

Тимур отвёл глаза в сторону и настороженно прислушался. Он глубоко вдохнул, в его глазах промелькнули отблески, хотя он и сидел спиной к окну.

– Посмотри мне в глаза, – велел Маг странным голосом.

Встретившись с его взглядом, Полина поняла, что не вынесет его. Словно самые глубокие и тёмные колодцы из самых страшных фильмов ужасов. Темнота сравнимая с чернотой пустых глазниц, бездонных, жутких. Девушка хотела опустить глаза, но её не отпускали – пригвоздили как мотылька булавкой. Казалось, это не кончится, да и не начиналось никогда, это навсегда. Полина не видела ничего, кроме темноты, беззвучной и непроницаемой, абсолютно пустой.

Ужасно разболелась голова, Полина отобрала у кого-то свою руку и прижала её к ноющему виску. Вокруг пятнами проступил свет.

– Неужели это было обязательно? – гневно сморщился Стахий. – Она ведь не здорова, зачем лишний раз подвергать её риску? Она могла не вернуться оттуда…

– Она уже вернулась, – с выверенной дозой демонстративного раздражения закатил глаза Тимур, его голос остался спокойным. – Ты же хотел узнать, не контролирует ли её кто-то… Пожалуйста, это самый надёжный способ.

Стахий поражённо смотрел на затылок Первого. Надо думать, о своих подозрениях он емутоже ничего не сообщал.

Полина, плохо соображая, массировала голову уже обеими руками, казалось, череп вот-вот лопнет.

– Дайте ей какого-нибудь обезболивающего, – равнодушно махнул на неё рукой Тимур, поднимаясь на ноги. – В следующий раз, когда я приеду, чтобы никаких неожиданностей и несчастных случаев.

Стахий появился значительно позже.

– Прости меня.

– За что? – удивилась Полина, борясь с головной болью.

– Я подсыпал тебе в хлопья самое неудачное лекарство за всю историю знахарства.

Полина онемела.

Стахий сел на единственный стул.

– Тошнота и слабость в девяносто процентах случаев, – повинился он и ответил на незаданный вопрос: – Потому что Тимур собирался тебя забрать.

– Зачем?! – всё же выдавила Полина.

– Потому что он так решил, – старец смотрел прямо, лицо было серьёзным. – Может, будет использовать тебя, чтобы давить на Третьего комплексом вины, может, в пару к Прохору набирает коллекцию необычных адептов для свиты, может, выстраивает мирок для Третьего, запрёт его так же, как Вениамина…

– Вы как будто не против.

– Я не против, – сознался Стахий. – Лучше бы, конечно, присмотрел за ним сам, но, боюсь, ни силёнок, ни авторитета не хватит.

– Как же мне быть? – опомнилась Полина. – Если меня заберут?

– Не давать себя в обиду. А для этого придётся стать такой сильной, как хочет Тимур…

– Какой же гад… – бормотала девушка, обеими руками потирая виски. Как там помешается мозг… с кузнечным-то цехом?

Полина вдруг заметила Сафи. Девушка сидела на подоконнике и смотрела куда-то вдаль. Она была в платье. Она любила платья и юбки-солнца, из тех, которые, если покружиться, разворачиваются в полноценный круг. Кроме того, Сафи умела всё это носить – платья на ней даже не мялись… И тут картина – Сафи, женственная и воспитанная, вскарабкалась на подоконник, согнув одну ногу в колене и упершись ей в раму, а вторую спустив на пол. Полина не сказала бы, что имела что-то против, просто… просто это было необычно. Полина даже не могла вспомнить, когда она зашла в комнату.

– Голова болит? – спросила Сафи. Она повернулась к подруге лицом, сложив на согнутом колене руки. На её лице не было обычного сострадательного выражения, появляющегося, когда кому-то поблизости плохо. Наверное, Игоря встретила и не перезагрузилась.

– С тобой что-то сделали? – поинтересовалась она, не дожидаясь ответа на первый вопрос.

– Тут был Тимур, – с готовностью пожаловалась Полина. – Заставил меня смотреть себе в глаза – по-настоящему страшно, какое-то чувство за гранью добра и зла… какая-то тоска, холод… – Полина беспомощно ударила руками по одеялу. – Почему онтак со мной обращается? …я ведь живая, я чувствую! Пусть онфантастический Маг, а я неопытный адепт Стихий, но неужели это значит, что емувсё можно, а я должна молча терпеть?!

– Надеюсь, это не повторится, – на лице Сафи не отразилось ожидаемых эмоций, она недолго посмотрела Полине в глаза и снова отвернулась в окно.

– У вас с Игорем всё нормально? – настороженно спросила Полина, сжимая виски.

– Пригласил на свидание.

Полина понятливо кивнула, хотя Сафи и не могла этого видеть. Видимо, её опять переполняли эмоции; нужно время, чтобы прийти в себя.

– Мы ведь друзья? – вдруг спросила Сафи тихим ровным голосом.

– Ты – мой лучший друг! – Полина попыталась выразить, насколько их дружба ценна для неё, но почувствовала, что это ей не особенно удалось. – Если тебе что-то нужно, хоть что-то, только скажи мне – всё, что угодно… что я только могу….

Полина, оборвавшись, неловко замолчала. «Что только могу»… – ничего она не могла…

– Ты хочешь мне что-то сказать? – предложила Полина. – Если тебя что-то беспокоит, я всегда готова тебя выслушать.

Сафи поправила шёлковые чёрные локоны, спускающиеся до середины спины. Полине показалось, что они ей мешают. Девушка спустила ногу с подоконника, но осталась сидеть на нём, упёршись о край руками.

– Там высоко, – опасливо заметила Полина.

– Я не упаду.

Она была абсолютно спокойна; оказалось, свидание с Игорем её не так уж волнует.

– Знаешь, я думаю, это ты что-то хочешь мне сказать.

Полина удивлённо посмотрела на подругу.

– Тебе нечего бояться. Здесь никого кроме нас… Нет, не спорь, – она подняла руку. – Здесь был Тимур, он проверял. Скажи мне. Тебе станет легче.

Полина тяжело вздохнула, не желая говорить. Голова раскалывалась, глаза были болезненно горячие, Сафи выжидающе смотрела, садясь рядом на кровать.

– Хорошо, – с нелёгким сердцем проговорила Полина. – Я слышала один разговор, ещё в Китеже… разговор Первого и Второго. Второй спрашивал, почему я выжила, не напал ли на меня кто-то другой, а Первый сказал, что раньше сомневался, что убийства дело рук Третьего, но когда увидел меня, вынужден это признать. Из первых трёх жертв вынули души, и удар был нанесён только Огнём, а моя душа осталась при мне, несмотря на то, что ударило меня сразу четырьмя Стихиями. Второй заикнулся о двух убийцах, но Первый не согласился, сказал, что веками не было ни одного убийцы, а тут вдруг одновременно два, скорее Третий начал развиваться с Огня и развитие оказалось болезненным. Потом он добавил: «Сам знаешь, как это бывает», и они замолчали.

Сафи с интересом придвинулась, взяв подругу за руку. Полина вздохнула, снова касаясь виска.

– Душа может служить валютой, ингредиентом зелий, пищей и входить в эликсир долголетия… это не может быть нужно Третьему. Ему не нужно продление жизни, души онне ест, сила у него только что из ушей не льётся, на черта емузелья, а валюта… стоит ему постучаться в дверь к Первому и представиться, тот даст ему, что угодно, и ещё оближет с ног до головы… или как там гады проявляют нежность…

Сафи прыснула, на секунду показав в улыбке ровные зубы.

– В общем, онне дурак и не псих, чтобы убивать просто так, а значит это просто не он.

– А как же ты? – спросила Сафи.

– Думаю, на меня действительно напал Третий. Но «напал», пожалуй, не то слово. Онкак будто использовал меня… отправил меня сюда, чтобы выяснить, что происходит… когда я сказала Стахию, что никому не хочу зла, я говорила не одна! Это же что-то значит…

– Почему он отправил именно тебя?

– Больше некого было, – пробормотала Полина недавно осознанное.

– Ты никому больше не хочешь рассказать об этом?

– Ничего путного из этого не выйдет, – покачала головой Полина, – мои догадки ничего не значат для людей, которые запросто могут назвать меня сумасшедшей. Первыми будут Жрицы, потом дружина. И старцы тоже аккуратно предложат подумать ещё и не беспокоиться. Если я начну что-то доказывать, это только помешает разобраться, кто очерняет Третьего. Я слишком много вынесла ради того, чтобы нелюдь был наказан.

– Ты же не думаешь «разбираться» самостоятельно?

Полина повела плечом. Разбираться будет тот, кому уходит собранная информация.

– Хорошо, – Сафи слегка улыбнулась, глядя на подругу умными чёрными глазами. – Думаю, ты должна кое-что увидеть.

Полина удивлённо вскинула голову. Сафи что-то знала?

– Оденься. Уже вечер, становится прохладно.

Полина привычно повиновалась будущему врачу и своей неустанной сиделке. Всю одежда, которая у неё была, подарила Сафи. Полина надела джинсы, блузку, свитер и кеды, пригладила рукой короткие светлые волосы.

Сафи смотрела на неё, откинувшись на подушку. Какая-то вольготная ленца во взгляде.

– Пойдём? – нервничая, позвала Полина.

– Пойдём, – откликнулась Сафи. Будто нехотя, но бодро вскочила с постели и в два шага оказалась рядом, взяв за руку.

Полина не поняла, что произошло. Чуть не потеряв равновесие, встала на камнеподобную почву. Рука Сафи была у неё на правом виске, головная боль проходила, постепенно, с неторопливостью песчинок, просачивающихся сквозь крошечную воронку в песочных часах. Сафи твёрдо поддерживала под руку. Полина осмотрелась – вокруг был сосновый лес, чуть в стороне шла тропинка. Это был не лес, раскинувшийся за оградой Храма.

– Где мы? Кто ты? – выпалила Полина, пытаясь освободиться из крепко держащих рук.

– Угадай с трёх раз, – спокойно улыбаясь, как пару минут назад в комнате, предложила девушка.

– С трёх?!! – ошалело вскрикнула Полина.

– Ха, – усмехнулась «Сафико», – забавно получилось… Да, с трёх.

– Это ты?!! – теперь Полина еле различимо шептала.

– Дорогая моя, но как ещё можно ответить на этот вопрос? Но такой вопрос каждый может ответить «да». Спроси прямо, чтобы не сомневаться.

– Ты Третий, самый сильный адепт Стихий? – послушно пробубнила Полина, повиснув на руках.

– Да, это я, – серьёзно кивнула голова Сафико. – Сила только что из ушей не прёт, могу контролировать практически все объекты, включая твоих подруг.

Полина превозмогла слабость и встала на ноги, оттолкнув от себя руки Сафико. Лицо подруги казалось почти незнакомым, так изменили его чужие мимика и чувства. Полина так много хотела сказать, что просто онемела.

Третий первым нарушил тяжёлое молчание.

– Прости, признаваться в таких грехах там, где бывает Тимур, по меньшей мере неразумно.

– Значит, от него прячешься?

– Конечно, – он бессовестно покивал чужой головой, – согласись, страшней него никого нет.

– Ты заставил меня оправдывать себя! – вдруг осознала девушка.

– Так получилось куда лучше, – он опять улыбнулся красивыми губами Сафико, – когда сам что-то доказываешь, тебе в это гораздо легче поверить.

– Это была ложь?! – подняла голос Полина.

– Нет, я не могу лгать. Очень древний закон, – он стал серьёзным, и Полина недовольно поверила ему.

– Ты смотрел на меня в комнате, когда я переодевалась! Ты трогал меня в ванной! Ты, ты…– задохнулась Полина.

«Сафико» не было дела. Тяжело переводя дух и заслоняясь выставленной вперёд ладонью, девушка вглядывалась в лицо подруги, пытаясь за знакомыми чертами разглядеть чужие.

– Я права, – Полина, нервничая, облизнула губы, – в том, что я сказала?

– Да, всё верно.

– Почему ты сам не выясняешь, что тебе нужно?! – девушка, не выдержав, сорвалась на крик.

– Если меня обнаружат, – спокойно сказал Третий, – меня, конечно, простят, вот только Тимур не даст мне оправдаться. Ты недооцениваешь, насколько это омрачит мою жизнь. Тимур, знаешь ли, умеет омрачать. Но это ещё ничего. Другое дело, что убийца заляжет на дно и избавится от улик. Для тебя те трое только имена и черно-белые фотографии в дешёвой газете, а мне больно за каждую душу. Пока я не выпущу их, мне не будет покоя. Всю мою долгую-долгую жизнь ко мне будут относиться как к убийце за чужие преступления. Ты можешь представить себе такую жизнь?

Полина пристыженно покачала головой.

– Я становлюсь сильнее, – сказал Третий, – когда мне пришлось отправить тебя, мне была не по силам и пятая доля того, что я умею сейчас. Если Тимур окажется в двух километрах от меня, он уже меня почувствует. Он ещё не знает об этом, потому что не знает, до какой степени развилась моя сила. Мне нельзя туда, где может побывать он.

– Ты был в моей комнате, – напомнила Полина.

– Я далеко, – улыбнулся он. – Я просто управляю твоей подругой, для этого мне не нужно быть рядом. Она ничего не вспомнит.

– Не сомневаюсь, – хмуро буркнула девушка.

– Теперь, когда ты вспомнила, что мы на одной стороне, я могу рассчитывать, что ты сама позаботишься о том, чтобы моё участие оставалось в секрете?

– Если это касается только меня, то я не проговорюсь, но как я могу гарантировать, что Тимур не влезет в мою голову?

– Онуже два раза делал это с тобой, некоторые такое не переживают. Он не станет повторять, это практически стопроцентная смерть… Некоторые колдуны так уничтожали врагов, вытягивая из них самое важное…

– Ну отлично, просто отлично! – возмутилась Полина, всплеснув руками. – Теперь я буду лучше засыпать по ночам!

Сгустившийся мглистый воздух проткнул крик ночной птицы. Девушка зябко повела плечами – в Храме таких звуков не было. К нему не подлетали птицы, на травке каменистого островка не водились насекомые, трещащие по ночам. В смысле живности Храм был практически стерилен, вот что можно было там услышать, так это завывания ветра, журчание воды, треск огня и, как говорили некоторые, гул земли, хотя Полина не обладала настолько тонким слухом, чтобы лично в этом убедиться. Звуки не помогали определить время суток в Храме, чтобы выяснить это требовалось открыть глаза. Здесь достаточно было положиться на слух – ветер лёгкой ладонью пробежал по клавишам листвы в вершинах, немного вдали, там, где тропинка заворачивала в высокой траве, взялись за смычки сверчки, прячась в ветвях, внушительно ухнула птица, и из глубины донёсся смутный тоскливый вой, настолько невнятный, что воображение разыгрывалось, и сердце начинало быстрее биться в груди. Было прохладно, а сверху доносился множественный писк комариных армад, становилось неуютно.

Нежное, доброжелательное лицо Сафико приобрело резкий, проницательный вид, аккуратный носик вдумчиво втянул ночной воздух и пару раз дёрнулся, будто дегустируя его. Третий небрежно кивнул всей головой на тропинку, и сам двинулся туда. Он шёл, деловито размахивая руками и широко ставя шаг, чёрные брови напряжённо изогнулись, делая лицо старше.