Навья отрава

– А что ж сам не велишь, а, Будигост?

– Так мне все равно, смотрит он или нет, а ты чего-то трясешься, как заяц! – ответил тот, поигрывая ножом и щуря серые глаза. – Сказано же самим Яромилом, что нам нечего бояться.

– Да, – буркнул Илизар. – Да только не Яромилу пришлось последние дни и ночи находиться рядом с этой тварью.

– Тварь, – повторил Всеслав, улыбаясь. – Мне нравится. Так и назовем его, да, мужики?

Отряд загоготал. В воздухе так и витало сильное напряжение, несмотря на то, что Сторожевые храбрились изо всех сил. Но кто-то лучше скрывал, что испытывает страх, а кто-то, как Илизар, не мог этого сделать.

Резкий смех немного успокоил людей. Черная фигура не двинулась с места, хотя все слышала.

– Вы поосторожнее с ним, – хмыкнул Будигост. – Он вот молчит, смотрит и себе на ус мотает. А потом, когда уснете, пожелает узнать, отчего вы насмехались над ним.

Илизара аж передернуло. Он вообразил, как Тварь склоняется над ним во мраке. От нее разит смертью и гнилью. Сильные руки хватают за горло, чтобы вцепиться в него крепкими зубами…

– Полно уж! – Всеслав повысил голос. Он был решителен, смел и спокоен, хотя и у него на душе становилось тревожно. Как они управятся с этим существом, если ему вздумается нарушить отданный приказ? Как обезопасить себя и своих людей?

– Вы вот что, – продолжил он, подзывая к себе Сторожевых. – Оставьте свои насмешки и помните о том, что он наш союзник. Его дал нам Темный Владыка, чтобы расправиться с черной ведьмой. Нравится нам это или нет, но без него нам ее не одолеть. Так сказал почтенный Яромил. Из уважения к нему и Древним Богам, нам следует исполнять их волю. Они лучше знают.

Отряд уселся вокруг яркого костра. Мужчины зачерпнули из котелка в свои плошки наваристую кашу и принялись за трапезу.

Будигост оторвал кусок лепешки, отправил ее в рот, задумчиво покосился на остальных. Илизар, поспешно хлебавший из своей плошки, растерянно глянул на него:

– Спросить чего хотел?

– Да вот, думу думаю, – ответил Сторожевой. – Что, если поганая ведьма узнает о нашем приближении? Что станет делать?

Всеслав перестал жевать, смахнул нависшую русую прядь волос со лба.

– Пока не узнала, раз с нами все в порядке. Потому как иначе бы непременно наслала беду. Жрец сказал, чтобы не опасались, ибо с нами Темный Бог. Он не позволит ей наслать на нас морок.

– Вот оно как? – хмыкнул Илизар. – А что ж Темный Бог нас не уберег в ту ночь, когда в деревню мертвяки пожаловали?

Всеслав нахмурился.

– Придержи язык, пока не потерял. Не смей так говорить о Богах. Совсем от страха разума лишился? Темный Бог и не дал нам всем погибнуть, иначе бы ведьма никого не пощадила.

Илизар пристыженно кивнул, но потом добавил:

– Так-то оно так. И все же, не пойму я…

Всеслав прервал его:

– Тебе понимать ничего не надобно, а лишь исполнять решение Старейшин. Ты для чего с нами отправился, чтобы подвергать сомнению их волю?

Все прекратили есть и уставились на Илизара. Никому бы не хотелось, чтобы его заподозрили в нечестивых мыслях.

Илизар сжал плошку так, что она чуть не треснула у него в руках. Его терзали многие вопросы, на которые он не слышал вразумительный ответ. Но сейчас ему было лучше проявить терпение и помолчать.

– Ладно, – сказал он, нехотя. – Проявил слабость. Прошу простить. Непривычно мне это. И этот еще… – он кивнул на черную фигуру поодаль.

Главный Сторожевой сухо кивнул.

– Нам всем не по себе, – неожиданно признал он. – И я тоже был удивлен, как и вы, когда Старейшины и Жрецы огласили волю Богов. Вспомните жертву Беломира, вспомните его несчастную мать и всех, кого мы потеряли из-за поганой ведьмы. Винить стоит только ее. И направить свой справедливый гнев. Нам нечего делить между собой, но у нас есть общий враг, которого следует непременно одолеть.

Будигост добавил в плошку еще каши и произнес:

– Так может все же стоит отпустить Тварь поохотиться? Попьет кровушки и вернется. И над душой не будет стоять.

Он сказал это со смешком, хотя в голосе слышалось отвращение.

Всеслав обвел его спокойным взглядом:

– Успеется. Закончим и поедем дальше, пока небо в тучах. По дороге поест, ничего с ним не сделается. Мы не можем терять время. Ведьма не могла уйти далеко, и чем быстрее мы ее нагоним, тем лучше.

– А что будет с нашим кузнецом? – чуть испуганно спросил Сторожевой – самый молодой в отряде, который долго молчал и не решался заговорить со старшими. – Черная ведьма ведь навела на него чары? Мой отец был дружен с ним. Говорил, что Владар – мужик хороший, честный. Неужто мы и его?..

Всеслав поглядел в его светло-голубые, доверчивые глаза и подумал о маленьком сыне, которого оставил в деревне на жену с матерью. Его самого тоже ждали обратно. С трепетом и отчаянием, что свершится справедливость.

– Не знаю, Светозар, – ответил он. – Меня оглушила одна из тех черных тварей, чуть сам головы не лишился, когда подожгли Красный Терем. Но мне сказали, что Владар самолично вступился за свою жену. Он убил одного из нас. Даже если на нем чары, мы ничего не сможем сделать, если он не послушается и не пожелает сдаться. Нам придется защищать себя.

– Жаль Владара, – лениво протянул Будигост. – Он и правда мне нравился. Да что там – мы были с ним дружны! До того, как связался с этой нечистью. Еще в День Солнцеворота у меня чуть глаза на лоб не полезли, когда он объявил ведьму своей невестой. Но тогда она мне казалась лишь чудной. Я и помыслить не мог, во что это все обернется.

– Никто не знал, – проговорил Всеслав нетерпеливо. – Давайте есть. Передохнули – и в путь. Скорее бы с этим покончить.

Отряд снова застучал ложками. Какое-то время ели молча, думая о своем.

Многие вспоминали Ночь Темной Богини, которую не всем удалось пережить, ужас, вопли поутру, когда люди стали искать по всей деревне близких. Некоторых даже не удалось найти. Кого-то утащили навьи в лес, кого-то порвали прямо там, и в огородах и дворах еще попадались страшные находки в виде частей рук или ног.

Эти мысли озлобляли и наполняли сердца решимостью. Черная ведьма стократ горько пожалеет, что сотворила такое с добрыми людьми.

Решение о невинной жертве Беломира многие восприняли как необходимость. Таково решение Темного Бога и Старейшин. И люди клялись, что будут помнить о славном Беломире, его отважном поступке и добровольной жертве.

Никто не знал, что именно должно случиться после жертвоприношения и кого на помощь отправит Темный Владыка. А когда узнали – то пришли в ужас.

Черный всадник неслышно появился под сенью деревьев на рассвете, когда была приготовлена торжественная тризна. Люди собрались под открытым небом у жертвенника, чтобы почтить Богов и воздать им хвалу, попросить, чтобы дух Беломира не потерялся в Темном Царстве.

Яромил стукнул дубовым посохом о мерзлую землю и возвестил о прибытии Посланника – слуги Темных Богов.

– Узрите, того, кто воздаст по заслугам черной ведьме, – возвестил он, указывая на темного всадника. – Возблагодарите Богов за милость и за то, что наша жертва была принята столь благосклонно.

Люди принялись оборачиваться на всадника, вначале не совсем понимая, кто это, но, когда он приблизился и молча замер рядом со Священным столбом, послышались испуганные вскрики. Кто-то даже бросился бежать, но Яромил повелел вернуть их.

– Не бойтесь, – изрек он, сурово сводя седые брови. – Он не причинит нам вреда. Таков уговор с Темным Богом, а он держит свое слово. Вы ведь не смеете в этом сомневаться?

Несмотря на уговоры и страх перед Владыкой Тьмы, ужас перед явившимся созданием был слишком велик, чтобы спокойно стоять рядом и смотреть на него. Но, послушные воле Старейшин, люди вознесли благодарность за помощь и принялись за трапезу, стараясь есть как можно скорее, чтобы покинуть площадь.

Люди шептались и поглядывали на неподвижного всадника и его коня, на их кровавые бока и проступающие сквозь мясо кости, превозмогая тошноту и потрясение. Они не смели подвергать сомнению сказанное Яромилом, разве что могли тихо рассказать об этом домашним, умоляя Богов простить их всех. Слишком сильным было непонимание.

Яромил передал людям то, что услышал от Темного Владыки. Поганая ведьма заключила договор с самой Темной Богиней, пообещав нечто очень ценное, подкрепив его собственной кровью. Поэтому Богиня не могла не откликнуться. Видно, обещание и кровь ведьмы оказались ценными для нее.

Узнав это, люди пришли в смятение. Неужели сама Богиня позволила свершиться подобному? Могла ли быть столь жестока, что позволила свирепым навьям рвать на куски ни в чем не повинных людей? Что же это за договор и что еще может натворить ведьма, какое даст обещание ради своей мести?

– Мы не смеем осуждать решение Богов, – осадил их Яромил. – Закон жертвенной крови непреложен. Справедливость Богов может быть неясна нам – простым смертным. Они ни добры и не злы. Они следует высшему установленному закону справедливого обмена. Посему не смейте роптать на Богиню. Пусть ваша злость обратится против той, кто действительно виновен. Мы не можем обращаться к Темной Богине, чтобы она покарала преступницу, потому как уже связана договором. Поэтому нам пришлось заключить свой договор с ее супругом – Темным Владыкой, чтобы он помог отыскать ведьму. Мы рассчитываем на его милость и поддержку.

Жители деревни негодовали. Неужели черную ведьму можно изловить только так? Что, если она никогда не вернется? Быть может, они напрасно боятся ее?

– Но что, если ведьма не подпустит к себе никого? Она погубит еще несколько жизней! – прозвучал робкий вопрос.

Яромил сурово покачал головой.

– Ведьма ослабла. Так сказал Владыка. Содеянное опустошило ее, но пока она не отдаст долг Темной Богине, ее сила не сможет проявиться в полной мере. Боги мудрее нас. Такие злые чары не проходит бесследно для самой ворожеи, и в этом наше преимущество.

– Что, если она уже отдала долг? И наши верные Сторожевые отправятся на лютую смерть?

Яромил подавил гнев, понимая, что люди напуганы, но голос его прозвучал сухо:

– Она не могла этого сделать, иначе бы Темный Владыка предупредил. Вы не понимаете, но ваше заблуждение понятно. Каждый из Богов связанный договором будет стремиться исполнить его, потому что они уважают клятвы. Особенно те, что заключены на крови.

– Но тогда, – снова послышался робкий голос из толпы, – Богиня не позволит причинить ей вред, так?

Выходило, что так. Яромил пытался сдержать растущее раздражение.

– Не ваше дело думать об этом. Богам лучше знать, как следовать договору. Слабый человеческий ум порой не постигает высший замысел. Но я попытался объяснить вам, потому как это касается всех. Прекратите роптать, иначе вызовите неудовольствие Богов своими расспросами. Кто вы такие, чтобы сомневаться в их справедливости? Нам остается только ждать. Уверяю вас, пролитая здесь кровь не будет забыта.

Сомневающихся было не слишком много. В своем большинстве, люди были согласны с тем, что родная деревня должна быть отомщена любой ценой. Пусть даже им было трудно понять, отчего Боги поступают так, что трудно постичь их решения.

Закончив утреннюю трапезу, отряд скоро собрался, чтобы выступить дальше. Они преследовали ведьму много дней, останавливаясь на ночлег для непродолжительного сна. Она могла уйти далеко вперед и потеряться в этом огромном, бескрайнем лесу. У них почти не было бы надежды отыскать ее, но их вел Темный Посланник. Он чуял ведьму и знал, куда она отправилась. Поймать ее было лишь делом времени.

Многим не по душе было оставлять деревню с ее привычным укладом. Не только потому, что они любили свои дома, но и потому, что не хотелось оставлять ее без защиты, когда в Ночь Темной Богини и так полегло слишком много храбрых Сторожевых. Дремучие чащи, реки и болота берегли покой деревенских от Дальнего Мира, но он все равно протягивал к ним свои хищные пальцы.

Некоторым купеческим караванам удавалось уйти живыми после посещения Деревни, но лишь тогда, когда Старейшины позволяли им это, если становилось ясно, что те не станут болтать. Так, много лет подряд в Деревню заезжал один и тот же караван, с которым у Старейшин был особый уговор. И платили им за молчание тоже особо. Купцы увозили с собой мешочки с золотом. Они понимали – если станут хранить тайну того места, где Деревня стояла, им же лучше: и за товары получить щедро, и сверху того. А хитрые купцы всегда заламывали большую цену. Мол, и так слишком далеко от тракта, лошадям тяжело, да и людям непросто пробираться сквозь эти заросли. Без проводника, ох, как нелегко затерявшуюся деревню отыскать. То река дорогу преградит, то болота непроходимые, то такие буреломы и густые чащи, что охота плюнуть и назад повернуть, лишь бы не плутать.

За холмами простиралась необъятная долина, укрытая черным лесом. Сейчас скрыться от преследования было труднее. Деревья стояли голые, а если встречался ельник, то вскоре он редел. И когда отряд обнаружил довольно свежие лошадиные следы, припорошенные свежим снегом, все приободрились. Стало ясно, что больше некому здесь следы оставлять. По зиме и ранней весне тут никто не бродит. Сперва мешает снег, которого порой наваливает чуть не в человеческий рост, а потом – растаявшая снежная жижа, вперемешку с грязью.

– Эй, Тварь, – выкрикнул Илизар, положив ладонь на рукоять меча. – Что скажешь насчет следов? Это наша беглянка?

Черный всадник склонил голову, точно принюхиваясь, и громкое грудное рычание вырвалось у него из груди. Он простер плотно обмотанную бечевками и тканью руку вперед, указывая направление, и серая кожа на ней, тронутая гниением, натянулась, едва не лопаясь.

Сторожевой храбрился изо всех сил, стараясь не выглядеть трусом в глазах остальных. Он никому не сказал, что в эту ночь ему снился пугающий сон, как черный всадник повалил его оземь и легко вырвал ему ребра, отчего он чуть не заорал во все горло, проснувшись. Илизар негодовал на себя и на служителя Темного Бога, но ничего не мог поделать.

Сейчас от их странного спутника не исходила угроза. Илизар с отвращением поморщился и отвел взгляд от гниющей плоти, которую нельзя было спрятать под плотной тканью. Он понимал, зачем тело Твари обмотали этими лоскутами, пропитанными душистыми маслами, которые должны были если не устранить, то смягчать ужасающее зловоние, но это не слишком помогало. Кроме того, у Твари могла отходить плоть от тела – ибо он был мертв.

Хорошо, что было довольно холодно. Лето превратило бы черного всадника и его коня в сочащуюся разлагающуюся плоть под лучами солнца. Но они бы не умерли, потому что уже были мертвы.

Всеслав сделал вид, что ничего странного не заметил, когда слабый ветерок донес до него зловонный запах черных всадника и коня, и лишь изрек:

– Значит, двигаемся верно.

Следы уводили вперед, в чернеющий мрак грозных дубов и кленов, но чем больше наступал день, тем светлее становилось кругом. И когда из-за туч показались первые проблески солнца, лес тут же ожил. Потянулись длинные тени, а снег заискрился множеством разноцветных сияющих искр.

Посланник натянул капюшон еще ниже. Он прятался от солнца, которое было ему ненавистно. Он не испытывал человеческой боли, но солнце вызывало у него слепую ярость, которую он проявлял, грозно рыча.

Сторожевые переглядывались. Большую часть пути Тварь молчала и исполняла приказания. Но это яростное жуткое рычание пробуждало глубинный страх перед созданием, которому чужды прощение, любовь или милосердие. Заметил это и Главный Сторожевой. Понимая, отчего на лицах его собратьев написана тревога, он сказал:

– Хорошо служишь, Посланник. Ты заработал награду. Можешь утолить голод тем, что отыщешь в лесу. Я позволяю тебе.

Ему не пришлось повторять дважды. Черный всадник, казавшийся медленным и одеревенелым, превратился в стремительную тень, сорвавшуюся с места так быстро, что Сторожевые оторопело переглянулись.

– Где он? – пробормотал Светозар, и его лицо стало совсем белым. – Куда девался?

– Не трусь, малой, – ощерился Будигост. – Мы и прежде его таким видели. Верно говорю?

Илизар кивнул, задрав подбородок. Ему не хотелось показать, что от таких передвижений всадника у него принимались мелко трястись руки.

– Так и есть, – небрежно произнес он. – Он уже охотился прежде.

– Да, – прошептал Светозар. – Такие же как он, разодрали моего родного братца в Ночь Темной Богини. Растащили по кусочкам, словно это был слабый зеленый листок, а не крепкое мужское тело. Они налетали именно так – быстро, бесшумно. И мы ничего не могли поделать. Я выжил, слава Богам, чтобы отомстить за брата.

Светозар умолял взять его в отряд, хотя Всеслав не хотел. Но тому удалось его уговорить. Он уважал право юноши утолить свою месть. В Сторожевые брали более сильных и крепких, созревших мужчин, но, когда навьи истребили многих таких, играючи, выбора не оставалось. К тому же Светозар прилюдно пообещал, что, если его не возьмут, он сбежит, нарушив указ под страхом наказания, но ничто не удержит его от стремления отомстить черной ведьме.

Илизар замолчал, слушая, как запальчиво говорил малец, и до крови прикусил губу. Во рту сразу стало кисло.

«Проклятый мальчишка, – с досадой подумал он. – А ведь Светозар прав».

Ему самому становилось не по себе, но он боролся со своим страхом. Он испытывал стыд, что даже Светозар рвется в бой, показывая, что не боится, а он – здоровый мужик, вздрагивает от присутствия Твари.

Всеслав восседал на лошади спокойно, глядя перед собой. Он ждал, когда чуть вдалеке затрещат ветки, послышится лошадиная поступь, и черный всадник, насытившись, вернется. Он всегда возвращался, повинуясь приказу Темного Владыки.

Порой тот появлялся рядом совсем бесшумно, отчего на затылке принимались шевелиться волосы. Никто не мог понять, как тяжелой лошади и ему самому удавалось быть такими тихими и незаметными.

– Проклятые навьи, – бормотал Илизар, сплевывая. – А что с ним будет, когда мы исполним поручение Старейшин? – спросил он у Главного Сторожевого.

Тот пожал плечами.

– Это решат сами Старейшины. Надо думать, Тварь вернется туда, откуда ее призвали.

Будигост задумчиво дернул бровями.

– Захочет ли черный всадник вернуться во тьму?

Всеслав раздраженно вздохнул.

– Послушайте, – повысил он голос. – Я понимаю, что вы думаете о скором возвращении домой к вашим родным, и вам вовсе не хочется мерзнуть в этих лесах, продираясь сквозь чащи в поисках поганой ведьмы. Знаю, что вы мало спите, впрочем, как и я. Но если вы продолжите такие речи, я буду вынужден сообщить о вашем малодушии на собрании в присутствии Старейшин. Вы знали на что идете и с кем, потому я более не желаю слышать ничего подобного. Сомневаясь в воле Темного Бога и наших мудрых старцев – вы подвергаете осмеянию и позору себя.

Илизар подумал, что узнал о том, что к их отряду присоединится жуткий мертвец, пожирающий сырую плоть, уже после того, как дал свое согласие. Да он готов был преследовать проклятую ведьму один через эти леса, лишь бы в затылок ему не глядели остекленевшие глаза покойника.

Что могло взбрести тому в голову?

Застонала земля, повеяло холодом, тонкие черные ноги, с проглядывающими костями взрыхлили свежий снег, и в маленький отряд ворвалась черная большая тень. Повеяло тленом и сырой могилой.

– Да чтоб тебя! – выкрикнул Илизар, не сдержавшись. – Не смей так делать, Тварь, – процедил он сквозь зубы, и сжал поводья лошади, чтобы унять дрожь в руках.

Всеслав, нахмурившись, хотел сказать Илизару, что пора бы к этому привыкнуть, как увиденное остановило его: застывший, как ни в чем не бывало, всадник прижимал костлявой рукой к луке седла половину туловища мертвого оленя, отчего красные ручейки стекали по черным лошадиным бокам и пятнали белый снег.

– Отряд – собраться! – выкрикнул он, стараясь отвлечь людей от жуткого зрелища. – Долг зовет нас. Вперед!

Сторожевые пришпорили лошадей, отводя взгляды от черного всадника и красных пятен на мерзлом снегу. Здесь не так давно прошли двое преступников. И их непременно настигнет положенная кара.

Глава 3. На постоялом