Любовь, которую ты вспомнишь

– Если тебе неприятно, я не буду.

– Нет, – неожиданно отказался Ди. Причем, его отказ звучал так уверенно, будто Солер за неполную секунду успел его осмыслить, взвесить и принять как верный вывод. – В том и дело, что от тебя это звучит как-то… естественно, что ли. Не понимаю. Но мне, скорее, приятно, чем наоборот.

И снова, будто бы случайно, в голову лезут слава Хави. «Он не помнит тебя как человека, но он помнит ощущения, когда ты была рядом с ним». Это ведь то же самое, да? Ди так и сказал – звучит естественно, потому что он это чувствует. Пусть и не помнит, как я шептала его имя ему на ухо.

Та самая надежда, которую я хотела и не хотела принимать, вдруг расцвела пышным бутоном. Это признание Диего показались ей лучшим доказательством слова Хавьера о том, что старший Солер все еще что-то ко мне испытывает. Да, пусть это не любовь, а лишь легкая симпатия. Но любая дорога начинается с одного шага, пусть и маленького.

Не знаю, смогла бы я отучить себя от привычки, если бы Диего попросил больше не использовать прозвище. Вряд ли. Ведь мое «Ди» – это как его «Ана», часть нас, которая зашита под кожу. Он и сам до сих пор зовет меня Аной. Может, просто повторяет за Хавьером, а, может, чувствует то же, что и я, обращаясь к нему по сокращенному варианту имени: тепло и правильность. Но уточнять об этом я, конечно, не стала. Лучше и дальше буду тешить свое эго тем, что это личный выбор Диего.

– Так о чем ты хотел поговорить?

После сказанных слов Диего на меня не смотрел. Все крутил туда-сюда свой бокал, размышлял о чем-то. Я же тщетно пыталась не обнадеживаться раньше времени. Но как бы не было мне приятно молчать в компании Ди, между нами висело слишком много вопросов, чтобы их не замечать.

– Да-а-а, – протянул Солер и взлохматил свои волосы пятерней. – Не знаю даже. Обо всем. О нас. О тебе. О сыне. Столько всего, я не представляю, с чего начать.

Я печально улыбнулась. Забавно, что наши мысли и ощущения в такой момент все еще сходились.

– Ты не выглядишь особенно шокированным новостями о сыне, – призналась я, осторожно подталкивая Диего к теме, которая больше всего волновала именно меня.

– Просто я не удивлен, – легко отвечает он, залпом допивая свой виски. – Наверное, амнезия вообще разучила меня удивляться чему-либо.

В этих словах было столько затаенной тоски, что я просто не смогла спокойно усидеть на месте. Всегда ненавидела быть беспомощной, когда моим близким плохо, а Диего Солер все еще очень близкий моему сердцу человек.

Поэтому я его ущипнула. Болезненно, прямо за бок, мысленно отметив, что никакого жирка там у него не скопилось.

– Эй! – Ди отшатнулся от меня так, что едва не свалился со стула. – За что?

Я лишь пожала плечами, не пытаясь прятать улыбку.

– Вот видишь, ты удивился. Значит, дело не в тебе, а том, кто и чем тебя удивляет.

Пару секунд Диего Солер буравил меня шокированным взглядом, и я почти успела придумать себе, что сейчас он молча встанет и уйдет, как уже делал это сегодня. Но вместо этого Ди рассмеялся. Громко, не сдерживая себя. Как в те редкие моменты из нашего прошлого, где он не боялся открываться рядом со мной.

Это была целая минута ностальгии, когда было легко забыть о времени и обстоятельствах и представить, что мы просто выбрались на свидание куда-то в бар. Вместе. И нет никаких проблем, никаких лет разлуки и ужасного слова «развод», маячившего где-то за спиной.

Целая минута незамутненного счастья. Я была за нее благодарна.

– Ты удивительная, Ана Солер, – все еще не растеряв улыбки, заключил Диего. – Теперь понимаю, почему Хави так тебя любит.

А ты? Ты меня любишь?

Разумеется, эти вопросы так и остались в моей голове невысказанными вслух. Потому что я сама могла на них ответить: нет, Ди сегодняшний меня не любил, ведь он совсем меня не знал. Может, со временем это изменится, но пока глупо верить в то, чего нет. Надо быть честной хотя бы с самой собой.

– Выпьешь со мной?

Да, пожалуй, выпить – самое то, что сейчас нужно, поэтому я молча кивнула, а Ди подозвал бармена.

– Что хочешь?

Я осмотрела полупустой бар, поймав себя на мысли, что однажды все это с нами уже происходило.

– Знаешь, мы ведь познакомились в похожем месте, – поделилась я своими воспоминаниями с Диего. Когда-то это были наши общие воспоминания, но, увы, не теперь. – Я облила тебя коктейлем. Правда, до этого ты облил меня кофе в аэропорту, но тогда мы не успели друг другу представиться.

Наверное, подсознательно я ждала от Диего узнавания, какой-то мелькнувшей в глазах мысли, но ничего подобного там не было. Солер слушал меня внимательно, но с таким же выражением лица он мог слушать рассказ Леры о ее знакомстве с мужем. Заинтересовано, но не более того.

– И что это был за коктейль? – правильно понял мой намек Ди.

– Клубничный мохито, – сообщила я и ему, и бармену одновременно. Последний кивнул, и я добавила: – А для сеньора сделайте, пожалуйста, двойной виски со льдом.

Диего вопросительно приподнял бровь.

– Тогда я тоже пил виски?

– Нет, – я покачала головой, стараясь не выдавать своего разочарования в том, что мой муж не помнит совсем ничего. – Ты пил вино. Но вряд ли стоит сейчас понижать градус после всего, что ты уже выпил.

– Ты права, – вот и все, что ответил мне Диего, и мы молча принялись ожидать наши напитки.Диего легко нашелся у браной стойки на первом этаже. Его массивная фигура в том же костюме, что и утром, выделялась на фоне остальных посетителей, среди которых больше туристов в прогулочной одежде, чем бизнесменов.

На спинке высокого стула – пиджак. Рукава рубашки были закатаны до локтей, две верхние пуговицы привычно расстегнуты. Ди чуть горбился, чего почти никогда себе не позволял, и крутил пальцами бокал с чем-то янтарным. Виски скорее всего. В особо тяжелые моменты Солер предпочитал именно его.

– Привет.

Соседнее место удачно свободно, его и заняла. Рядом тут же появился бармен, но я ему лишь отрицательно мотнула головой, и разочарованный парень переключился на другого гостя.

– Привет.

Взгляд Диего, поднятый на меня, чуть-чуть заплывший. Ди еще не пьян, но трезвым я бы его тоже не назвала. Это несколько напрягало.

– Я, вроде бы, не так долго собираюсь, – нахмурилась, точно ворчливая жена, и кивнула на стакан. – Это какой по счету?

– Первый, – Диего печально улыбнулся, но не стал при этом выглядеть недовольным. Скорее, уставшим и измотанным, и меня этот его вид очень беспокоил. – Хави отказался пить со мной дальше. Пришлось искать другие варианты.

Конечно, радовало, что из всех возможных «вариантов» Солер выбрал именно меня. Но… не так я себе представляла нашу беседу. Совсем не так.

– Послушай, Ди, – я хотела объяснить, что ему лучше пережить этот сложный этап с кем-то близким, собиралась ту же Елену упомянуть, но Диего не дал мне продолжить: весь подобрался, резко вскинулся и посмотрел на меня одновременно хмуро и удивленно.

– Ты зовешь меня Ди?

У сеньора Солер, видимо, был план на этот вечер: удивить меня настолько, чтобы я окончательно потеряла дар речь. И ему это удалось! Я даже испанский на какой-то миг забыла, просто сидела и хлопала глазами, не зная, как реагировать на этот вопрос.

– Так меня зовет только Хави, – поняв мое состояние, решил пояснить Диего.

– Да… знаю… – я закашлялась и отвернулась. Как мне объяснить ему, что и сама не помню, почему и как начала называть мужа именно так? Я даже не была уверена, что подхватила эту привычку от Хавьера, мы познакомились позже, чем это обращение плотно вошло в мою жизнь. – Просто… не знаю, как так вышло. Я всегда так тебя звала.

Солер не отреагировал, все так же смотрел на меня двояким взглядом, чуть сведя свои пышные брови к переносице. И я поспешила добавить, чувствуя себя максимально неловко:

– Если тебе неприятно, я не буду.

– Нет, – неожиданно отказался Ди. Причем, его отказ звучал так уверенно, будто Солер за неполную секунду успел его осмыслить, взвесить и принять как верный вывод. – В том и дело, что от тебя это звучит как-то… естественно, что ли. Не понимаю. Но мне, скорее, приятно, чем наоборот.

И снова, будто бы случайно, в голову лезут слава Хави. «Он не помнит тебя как человека, но он помнит ощущения, когда ты была рядом с ним». Это ведь то же самое, да? Ди так и сказал – звучит естественно, потому что он это чувствует. Пусть и не помнит, как я шептала его имя ему на ухо.

Та самая надежда, которую я хотела и не хотела принимать, вдруг расцвела пышным бутоном. Это признание Диего показалось ей лучшим доказательством слов Хавьера о том, что старший Солер все еще что-то ко мне испытывал. Да, пусть это не любовь, а лишь легкая симпатия. Но любая дорога начиналась с одного шага, пусть и маленького.

Не знаю, смогла бы я отучить себя от привычки, если бы Диего попросил больше не использовать прозвище. Вряд ли. Ведь мое «Ди» – это как его «Ана», часть нас, которая зашита под кожу. Он и сам до сих пор зовет меня Аной. Может, просто повторяет за Хавьером, а, может, чувствует то же, что и я, обращаясь к нему по сокращенному варианту имени: тепло и правильность. Но уточнять об этом я, конечно, не стала. Лучше и дальше буду тешить свое эго тем, что это личный выбор Диего.

– Так о чем ты хотел поговорить?

После сказанных слов Диего на меня не смотрел. Все крутил туда-сюда свой бокал, размышлял о чем-то. Я же тщетно пыталась не обнадеживаться раньше времени. Но как бы не было мне приятно молчать в компании Ди, между нами висело слишком много вопросов, чтобы их не замечать.

– Да-а-а, – протянул Солер и взлохматил свои волосы пятерней. – Не знаю даже. Обо всем. О нас. О тебе. О сыне. Столько всего, я не представляю, с чего начать.

Я печально улыбнулась. Забавно, что наши мысли и ощущения в такой момент все еще сходились.

– Ты не выглядишь особенно шокированным новостями о сыне, – призналась я, осторожно подталкивая Диего к теме, которая больше всего волновала именно меня.

– Просто я не удивлен, – легко ответил он, залпом допивая свой виски. – Наверное, амнезия вообще разучила меня удивляться чему-либо.

В этих словах было столько затаенной тоски, что я просто не смогла спокойно усидеть на месте. Всегда ненавидела быть беспомощной, когда моим близким плохо, а Диего Солер все еще очень близкий моему сердцу человек.

Поэтому я его ущипнула. Болезненно, прямо за бок, мысленно отметив, что никакого жирка там у него не скопилось.

– Эй! – Ди отшатнулся от меня так, что едва не свалился со стула. – За что?

Я лишь пожала плечами, не пытаясь прятать улыбку.

– Вот видишь, ты удивился. Значит, дело не в тебе, а том, кто и чем тебя удивляет.

Пару секунд Диего Солер буравил меня шокированным взглядом, и я почти успела придумать себе, что сейчас он молча встанет и уйдет, как уже делал это сегодня. Но вместо этого Ди рассмеялся. Громко, не сдерживая себя. Как в те редкие моменты из нашего прошлого, где он не боялся открываться рядом со мной.

Это была целая минута ностальгии, когда было легко забыть о времени и обстоятельствах и представить, что мы просто выбрались на свидание куда-то в бар. Вместе. И нет никаких проблем, никаких лет разлуки и ужасного слова «развод», маячившего где-то за спиной.

Целая минута незамутненного счастья. Я была за нее благодарна.

– Ты удивительная, Ана Солер, – все еще не растеряв улыбки, заключил Диего. – Теперь понимаю, почему Хави так тебя любит.

А ты? Ты меня любишь?

Разумеется, эти вопросы так и остались в моей голове невысказанными вслух. Потому что я сама могла на них ответить: нет, Ди сегодняшний меня не любил, ведь он совсем меня не знал. Может, со временем это изменится, но пока глупо верить в то, чего нет. Надо быть честной хотя бы с самой собой.

– Выпьешь со мной?

Да, пожалуй, выпить – самое то, что сейчас нужно, поэтому я молча кивнула, а Ди подозвал бармена.

– Что хочешь?

Я осмотрела полупустой бар, поймав себя на мысли, что однажды все это с нами уже происходило.

– Знаешь, мы ведь познакомились в похожем месте, – поделилась я своими воспоминаниями с Диего. Когда-то это были наши общие воспоминания, но, увы, не теперь. – Я облила тебя коктейлем. Правда, до этого ты облил меня кофе в аэропорту, но тогда мы не успели друг другу представиться.

Наверное, подсознательно я ждала от Диего узнавания, какой-то мелькнувшей в глазах мысли, но ничего подобного там не было. Солер слушал меня внимательно, но с таким же выражением лица он мог слушать рассказ Леры о ее знакомстве с мужем. Заинтересовано, но не более того.

– И что это был за коктейль? – правильно понял мой намек Ди.

– Клубничный мохито, – сообщила я и ему, и бармену одновременно. Последний кивнул, и я добавила: – А для сеньора сделайте, пожалуйста, двойной виски со льдом.

Диего вопросительно приподнял бровь.

– Тогда я тоже пил виски?

– Нет, – я покачала головой, стараясь не выдавать своего разочарования в том, что мой муж действительно не помнил совсем ничего. – Ты пил вино. Но вряд ли стоит сейчас понижать градус после всего, что ты уже выпил.

– Ты права, – вот и все, что ответил мне Диего, и мы молча принялись ожидать наши напитки.

Глава 31

Снова тишина, но я не могла назвать ее гнетущей. Немного дискомфортно, но точно так же бывает на первом свидании, когда ты еще не знаешь, о чем говорить, но чувствуешь, что все происходящее тебе нравится. У нас с Ди раньше такого не было: мы всегда находили темы для разговоров. Но это новый Диего, и новая я. Может же у нас все быть по-новому.

– Значит, мы познакомились в баре? – спрашивал Солер, как только перед нами опустились бокалы. Мой – высокий, узкий, с фиолетовой трубочкой. И его – широкий, со звенящими кубиками льда.

– В ресторане при отеле, – уточнила, перемешивая осевший на дне сироп с листочками мяты и кусочками лимона. – Там был такой же бар. Я забирала коктейль, ты меня неудачно толкнул, и на твоей рубашке навсегда остался внушительный розовый след.

– Погоди, – Ди даже свой виски отставил в сторону, чтобы повернуться ко мне лицом. – У меня в шкафу весит одна рубашка с пятном вот тут.

Диего пальцем обрисовал знакомую область и добавил:

– Оно как раз розоватое.

Неужели он хранил ее до сих пор?

– Ты запретил выбрасывать ту рубашку, – призналась чуть смущенно, отводя взгляд. – Сказал, что она счастливая, ведь в ней ты встретил меня. Оставил как талисман, когда я так и не смогла свести пятно до конца.

Я до сих пор помнила, как расстроилась, когда очередной пятновыводитель не справился с поставленной задачей. Диего тогда только посмеялся и обнял меня со спины, второй рукой отнимая сухую, но все еще розоватую рубашку.

– Будет моим талисманом, – усмехнулся он, поцеловав меня в макушку. – Потом стану показывать ее внукам и рассказывать, как их бабушка облила меня приворотным зельем со вкусом клубники.

Тогда в глазах Ди стояли смешинки. Сейчас – только задумчивость.

– Не думал, что склонен к подобному символизму, – как-то неуверенно прокомментировал Солер, и я поспешила его поддержать.

– А ты и не склонен. Думаю, ты сказал это только для того, чтобы я не расстраивалась.

Произнесла и тут же запнулась взглядом об украшение на руке Диего. В те времена, когда я сидела дома и подтягивала испанский, мне было нечем заняться, и я увлеклась рукоделием. Украшения – первое, в чем я себя попробовала. А этот браслет – максимально простой, но строгий, из кусочка черной кожи и с небольшой серебристой цепочкой – первое, что у меня получилось создать в том виде, в котором не стыдно кому-то презентовать. И я подарила его Диего, прекрасно понимая, что он никогда не будет его носить – потому что не любил украшения, потому что не солидно, потому что он мог купить себе безделушку от известного ювелирного бренда, если уж на то пошло.

И какого же было мое удивление, когда Ди не просто поблагодарил меня, а нацепил мой браслет себе на руку и никогда больше не снимал. Он ходил в нем на работу, в душ, плавал на яхте, занимался в фитнес-центре Хави. Я все ждала того момента, когда Диего вернется домой и скажет, что потерял подарок, или он порвался, или зацепился за что-то. Но этого не происходило. И даже сейчас, несмотря на прошедшие годы, мой браслет все еще был цел и почти невредим, разве что цепочка немного потускнела.

Проследив за моим взглядом, Диего тихо усмехнулся. И глотнул виски, успев сказать перед этим:

– Возможно, мы оба слишком плохо меня знали.

В этой фразе было слишком много горечи. Так много, что я не представляла, как ее выносит сам Ди, если мне настолько тяжело. Но я не знала, как ему помочь, потому что какая-то правда в словах Диего была. Разве могла я называть себя знатоком подноготной Диего Солер? Мы были знакомы чуть больше полугода, прежде чем расстались. Поженились через неполные пять месяцев с даты знакомства. Провели в законном браке всего тридцать дней. Да, я всегда считала, что прекрасно знала привычки Ди, его стремления, взгляды на жизнь. Но так ли это было на самом деле?

Сейчас я не была в этом уверена. С той самой встречи на моем дне рождении не была. Но если раньше я все списывала на прошедшие годы, то сейчас из-за амнезии Диего не находила себе оправданий. Мы оба узнавали друг друга постепенно. Медленно, порой – в долгих прогулках, порой – в громких скандалах. Шаг за шагом мы открывались друг другу, но теперь я понимала, что этих шагов было ничтожно мало. И не только потому, что их не делал Ди. Потому что их не делала и я.

Наши отношения тогда были как взрыв фейерверка: внезапный, яркий, красочный. Мы загорались от каждого прикосновения, от каждого взгляда, от каждой близости. Могли говорить часами и ночами напролет, а могли молчать, глядя в огромные окна нашей спальни. Но когда праздник закончился, и наступила пора размеренной семейной жизни… мне кажется, мы не были к этому готовы. Я – так точно. Помню, как не находила себе места, когда оставалась в большом доме одна, стоило только Ди уехать на работу или в командировку. Как металась из комнаты в комнату, пытаясь придумать себе занятие. Как старалась выглядеть идеальной женой, стоило только кому-то из женщин Солер наведаться в гости.

Боже, как же сейчас смешно вспоминать об этом! Как я тряслась над каждой пылинкой, каждым заломом на скатерти. Как натирала сантехнику, боясь, лишь бы свекровь или золовки не нашли подтеков. Как стремилась получить их одобрение и одобрение Диего. Только вот последнему было плевать на порядок в доме, на отглаженные рубашки и заготовленный ужин – я слишком поздно поняла, что возвращался он не в начисто отдраенный дом, а ко мне. А его мать и сестры… им я никогда не могла угодить, как бы не лезла из кожи вон.

Это непонимание простых вещей и сыграло со мной злую шутку: в попытке быть идеальной для других, я перестала быть идеальной для самой себя. Загонялась по поводу и без, злилась без причины, расстраивалась. И у меня был только один человек рядом, с кем я могла поделиться своими страхами и болями.

Но тогда я не умела этого делать. Сейчас, после пяти лет материнства и долгой работы с психологом, я понимала, что рассказать кому-то о своих переживаниях – это не страшно. Что близкие люди всегда поймут и поддержат, не дадут потонуть в этой пучине. Что иметь слабости – это нормально, а идеальными для всех люди не могут быть в принципе. Но тогда всего этого я не знала, и признаваться в том, что на сердце, не умела.

Я никогда не говорила Диего, что скучаю по родным. Не жаловалась, что мне тяжело сидеть в четырех стенах, не имея никакого занятия или работы. Что меня напрягает отношение его матери ко мне и холодность со стороны сестер. Что мне не хватает друзей и его, Диего, пропадавшего сутками на работе.

Я не хотела выглядеть в глазах мужа слабохарактерной истеричкой, но не понимала, что в своих попытках казаться сильной лишь еще больше ломалась. Я строила свой мир вокруг Ди и в его имя. Поэтому и потерялась, когда Диего исчез.

И все равно проведенное с ним время я вспоминала с улыбкой на губах, которую не могло погасить даже понимание о том, что в нашей трагедии виновата я. Ведь будь я мудрее, будь доверчивее, и Ди не отправился бы в тот вечер в море.Снова тишина, но я не могла назвать ее гнетущей. Немного дискомфортно, но точно так же бывало на первом свидании, когда ты еще не знаешь, о чем говорить, но чувствуешь, что все происходящее тебе нравится. У нас с Ди раньше такого не было: мы всегда находили темы для разговоров. Но это новый Диего, и новая я. Может же у нас все быть по-новому.

– Значит, мы познакомились в баре? – спросил Солер, как только перед нами опустились бокалы. Мой – высокий, узкий, с фиолетовой трубочкой. И его – широкий, со звенящими кубиками льда.

– В ресторане при отеле, – уточнила, перемешивая осевший на дне сироп с листочками мяты и кусочками лимона. – Там был такой же бар. Я забирала коктейль, ты меня неудачно толкнул, и на твоей рубашке навсегда остался внушительный розовый след.

– Погоди, – Ди даже свой виски отставил в сторону, чтобы повернуться ко мне лицом. – У меня в шкафу весит одна рубашка с пятном вот тут.

Диего пальцем обрисовал знакомую область и добавил:

– Оно как раз розоватое.

Неужели он хранил ее до сих пор?

– Ты запретил выбрасывать ту рубашку, – призналась чуть смущенно, отводя взгляд. – Сказал, что она счастливая, ведь в ней ты встретил меня. Оставил как талисман, когда я так и не смогла свести пятно до конца.

Я до сих пор помнила, как расстроилась, когда очередной пятновыводитель не справился с поставленной задачей. Диего тогда только посмеялся и обнял меня со спины, второй рукой отнимая сухую, но все еще розоватую рубашку.

– Будет моим талисманом, – усмехнулся он, поцеловав меня в макушку. – Потом стану показывать ее внукам и рассказывать, как их бабушка облила меня приворотным зельем со вкусом клубники.

Тогда в глазах Ди стояли смешинки. Сейчас – только задумчивость.

– Не думал, что склонен к подобному символизму, – как-то неуверенно прокомментировал Солер, и я поспешила его поддержать.

– А ты и не склонен. Думаю, ты сказал это только для того, чтобы я не расстраивалась.

Произнесла и тут же запнулась взглядом об украшение на руке Диего. В те времена, когда я сидела дома и подтягивала испанский, мне было нечем заняться, и я увлеклась рукоделием. Украшения – первое, в чем я себя попробовала. А этот браслет – максимально простой, но строгий, из кусочка черной кожи и с небольшой серебристой цепочкой – первое, что у меня получилось создать в том виде, в котором не стыдно кому-то презентовать. И я подарила его Диего, прекрасно понимая, что он никогда не будет его носить – потому что не любил украшения, потому что не солидно, потому что он мог купить себе безделушку от известного ювелирного бренда, если уж на то пошло.

И какого же было мое удивление, когда Ди не просто поблагодарил меня, а нацепил мой браслет себе на руку и никогда больше не снимал. Он ходил в нем на работу, в душ, плавал на яхте, занимался в фитнес-центре Хави. Я все ждала того момента, когда Диего вернется домой и скажет, что потерял подарок, или он порвался, или зацепился за что-то. Но этого не происходило. И даже сейчас, несмотря на прошедшие годы, мой браслет все еще был цел и почти невредим, разве что цепочка немного потускнела.

Проследив за моим взглядом, Диего тихо усмехнулся. И глотнул виски, успев сказать перед этим:

– Возможно, мы оба слишком плохо меня знали.

В этой фразе было слишком много горечи. Так много, что я не представляла, как ее выносил сам Ди, если мне настолько тяжело. Но я не знала, как ему помочь, потому что какая-то правда в словах Диего была. Разве могла я называть себя знатоком подноготной Диего Солер? Мы были знакомы чуть больше полугода, прежде чем расстались. Поженились через неполные пять месяцев с даты знакомства. Провели в законном браке всего тридцать дней. Да, я всегда считала, что прекрасно знала привычки Ди, его стремления, взгляды на жизнь. Но так ли это было на самом деле?

Сейчас я не была в этом уверена. С той самой встречи на моем дне рождении не была. Но если раньше я все списывала на прошедшие годы, то сейчас из-за амнезии Диего не находила себе оправданий. Мы оба узнавали друг друга постепенно. Медленно, порой – в долгих прогулках, порой – в громких скандалах. Шаг за шагом мы открывались друг другу, но теперь я понимала, что этих шагов было ничтожно мало. И не только потому, что их не делал Ди. Потому что их не делала и я.

Наши отношения тогда были как взрыв фейерверка: внезапный, яркий, красочный. Мы загорались от каждого прикосновения, от каждого взгляда, от каждой близости. Могли говорить часами и ночами напролет, а могли молчать, глядя в огромные окна нашей спальни. Но когда праздник закончился, и наступила пора размеренной семейной жизни… мне кажется, мы не были к этому готовы. Я – так точно. Помню, как не находила себе места, когда оставалась в большом доме одна, стоило только Ди уехать на работу или в командировку. Как металась из комнаты в комнату, пытаясь придумать себе занятие. Как старалась выглядеть идеальной женой, стоило только кому-то из женщин Солер наведаться в гости.