Поперечные. Книга вторая. Реинкарнация

Супротив прочих представителей многогранного сообщества стримеров, больше походящих вызывающей внешностью на клишейных злодеев из футуристических фильмов девяностых позапрошлого века, сия компания не выглядела как прожжённые убивцы или головорезы, не пестрила навороченным хромом: сервомеханическими или полимерно-мышечными аугментациями, сменившими слабую плоть, не почернела сплошными наколками и шрамами, а больше походила типажом на клуб исторической реконструкции, ну хоть сейчас бери топоры и облачайся в кольчуги и дубленные кирасы!

Но они оказались здесь, лелея неизменную мечту о славе и богатстве, вдохновленные примером своих кумиров, прогремевших на весь мир всего за несколько месяцев прошлого года. Именно Хильма сагитировала своих друзей по тренажерному залу и историческому кружку влезть в эту авантюру и теперь, закусив удила лидерства, расхохлилась дальше некуда, всем своим видом выражая готовность к немыслимым свершениям. И её, по всей видимости, мало заботил тот факт, что у её авантюристической ячейки не было как боевого опыта, за исключением нескольких походов в тир на полигоне, так и должного снаряжения: денег, отложенных после нескольких месяцев работы вышибалой в одном из кабаков, едва хватило на такую снарягу! Но Хильме в корне не нравился термин «вышибала», и она величала себя весьма экстраординарно – «Специалист по насильственному урегулированию конфликтов!» А что до умения стрелять, то тут все обстояло ещё хуже!

– Ну, двинули, неча зады морозить! Входим, утилизируем и выходим! – дельно распорядилась Хильма, активировав камеры, одну на бронежилете, вторую – смеженную с электронным прицелом оружия, правой рукой выписав несколько тактических жестов, должных, по её мнению, передать направление и манеру движений.

– Неправильно, я в кино видела, там по-другому показывают! – чуть хохотнув, поделилась информацией миниатюрная Сирка, принимая упор лежа и устанавливая на штатив свою дальнобойную винтовку.

– Цыц, покемон! – уже на ходу бросила Хильма, перелезая через завалы бруса.

И без того огромные глаза крошечной снайперши сровнялись размером с блюдцами. – Это я-то покемон! Забыла, оглобля, что я тебе добавляла на автомат! – возмутилась она, заставив предводительницу, скривившись, обернуться и длинной чередой выразительных мимических оповещений напомнить, что сьемка стрима уже началась.

Виновато пожав плечами, Сирка прилипла глазом к прицелу, провожая перекрестьем широкие спины своих компаньонов, с хрустом торящих тропу в глубоком снегу по направлению шлюза.

Старый стратегический объект приближался, Хильма и Торве, водя по сторона дулами своих орудий, петляя меж стволов могучих сосен, прореженных тоненькими березками и ивняком, медленно, но верно подбирались по береговой черте к цели своей операции. Благо укрытий было в достатке, особливо старых лодочных сараев, где металлических, стойко выдюживших невзгоды лет, а где деревянных, обвалившихся кучами досок.

С каждым шагом все отчетливей обрисовывались окна и дверные проемы сооружений, возвышавшихся на бетонном основании перегородившей речку запруды, в прошлом своём пропускавшей приличного водоизмещения суда. Вот только пальба чуть не началась заблаговременно: тертые жерновами самоуверенности штурмовики едва не изрешетили вынырнувшего испугом из выпяченных корней сосны зайца, сменившего русый летний раскрас шикарной шубкой белесого цвета.

До шлюза оставалось не менее тридцати метров, когда из башни со стороны наступающих стримеров, венчаемой давно омертвевшей спутниковой антенной, показалась первая фигура опричника. «Опричник» – так более полувека назад карельские и финно-угорские бойцы сопротивления переиначили заводскую маркировку пехотного дрона. А.П.Р.Е. (Автономная пехотная роботизированная единица) и название подходило по всем статьям став ужасом сил сопротивления. Бездушным кошмаром, сотворённым федерацией, отпечатавшимся в памяти ветеранов до скончания дней на ровне зареву горящих лесов и мраку сырых туннелей, которыми карелы, вепсы, саамы изрыли родную землю боясь открытых пространств, ставших вотчиной БПЛА и спутникового слежения.

Цельнометаллический человекоподобный дрон громоздкого бронированного корпуса, сокрывшего сервомеханизмы и приводы, ломано вышел из мрака, окинув по сторонам угловатым головным модулем единственной оптической линзы и двух шипов коммуникационных антенн.

– Мне стрелять? – зашипев помехами, раздался в рации, засунутой в боковой подсумок брони Хильмы, голос Сирки.

– Нет, делай как условлено! Стреляй только когда я скажу! – укрывшись за шершавым на кору стволом, ответила предводительница, боязно выглядывая и скользя взором по строениям: опричника не было видно, видать, учапал проверять периметр.

Еще двадцать шагов и они оказались у бетонной стены, а Торве, прижавшись к ней спиной, сложил вместе руки, подсаживая Хильму. Вскарабкавшись на препятствие, окольцованное по границе металлическими перилами, та свесилась, помогая в свою очередь товарищу.

Оказавшись на площадке шлюза, они присядкой устремились к башне в окружении прочих технических построек, выросших на искусственном возвышении: своеобразном пандусе, сокрывшем в бетонном основании механизмы, раздвигающие створы шлюзовой камеры, в данный момент сложенные вместе единым мостом над рекой.

До первого помещения оставалось не больше десяти метров, когда, громко рявкнув, харкнул дробью дробовик Торве, а пехотный дрон, вышедший им на встречу, опрокинулся с начисто лишённым головным модулем и тем мигом шлюз ожил, взвыв надсадной сереной. Тревога, разнёсшаяся над руслом впавшей в зимнюю дрему реки, подняла бесчисленное множество птах, вспорхнувших с близлежащих крон.

Вершина башни, разложившись панелями, подняла из недр стационарную автоматическую турель, из всех помещений разом вынырнули федеративные болванчики и в воздухе воспарили два тяжелых репульсионных БПЛА, просто лавиной огня прижав двух оперативников к стене первой постройки, аккурат пред башней. На счастье, двух штурмовиков, их укрытие оказалось слишком близко и не в охвате турели, что, изрыгая снопы здоровенных гильз, задорно так лупила, кроша бетон, по крыше постройки, медленно и верно прогрызаясь к армированной основе сооружения.

Четверо опричников, обходя их укрытие, стали огибать постройку, в прошлом своём генераторную, и две широкоплечие фигуры, украдкой выглядывая по сторонам, Хильма справа и Торве слева, ответили прицеленным огнем.

Дрон, пронёсшийся над шлюзом и почти влетевший им во фланг, разлетелся ошметками, а Сирка передёрнула затвор. Второй БПЛА, не иначе сканерами и сенсорами определив, откуда произошёл выстрел, выписывая виртуозные фигуры высшего пилотажа, устремился к лежбищу снайпера, заставив миниатюрного стрелка высадить всю обойму, покуда она не ликвидировала беспилотник, утерев выступивший лбом пот. Но расслабляться было рано, уж никак творящаяся на шлюзе крупномасштабная баталия не походила на обещанное предводительницей (Пиф-паф и дело в шляпе!). Шляпа начинала обращаться крышкой деревянного макинтоша!

Две короткие очереди – и опричник упал на разнесенных в дрободан механических ногах, искрящих исковерканными приводами, но продолжил ползти, покуда перекрикивающая канонаду забористым матом Хильма не угомонила его попаданием аккурат в линзу визора. Вот только ей не придавали уверенности товарки жестянки, размеренно наступающие, укрывшись за баллистическими щитами и выставив в полости дула древних автоматов, переливающихся всполохами огня, изрыгаемого дульными тормозами. Не вселяли вдохновенных перспектив и спешащие по мосту с противоположного берега дополнительные единицы робототехники.

– Нам бы ща парочку ЭМИ гранат! – ну просто капитан, мать его, Очевидность, крикнул Торве, громыхая дробовиком.

– Нам бы побольше мозгов! – ожила трансляцией рация голосом Сирки, вещая неоспоримую истину.

– А малая дело говорит! – неожиданно в эфире оказался еще один мужской голос, явно не принадлежащий их компаньону, витиевато выругавшемуся и опрокинутому навзничь прямым попаданием в грудь, благо керамические пластины, упрятанные в слоях арамида, сдюжили и Торве сумел перекатиться в сторону, поднявшись да сменив опустевший барабанный магазин.

– Я не малая, мне девятнадцать! – возмущенно взвизгнула Сирка.

– Ты кто? – как-то отстранённо перешла к более насущным вопросам Хильма, прижавшись к стене, выставив ствол перпендикулярно поверхности, не имея возможности больше выглянуть, ведь сконцентрированный огонь со стороны наступающих дронов по углу трансформаторной медленно, но, верно, разбивал цементный раствор, лишая её огневого рубежа равно укрытию.

– Не высовывайтесь, долбозавры! – опять посторонний голос на общем канале, только теперь женский, заставил Хильму и вовсе тряхнуть головой, а после обе турели, венчающие две башни на разных берегах шлюза, синхронно были ликвидированы, расцветя огненными бутонами и далеко брызнув искорёженными обломками, следом напор неприятельского огня разом ослаб в силу множественных разрывов, электромагнитными всплесками превративших федеративных роботов, наступающих на трансформаторную, в металлолом!

– Мать моя женщина, во жгут! – не сдержала своих эмоций Сирка, наблюдавшая с отдаления, как фиаско их команды обратили в триумф всего два человека, вокруг коих кружили, снимая действия, маленькие сферы БПЛА. Один, скинувший в сторону продолговатую болванку ПЗРК, на ходу забросавший ЭМИ гранатами дронов, наступающий со стороны дорожного КПП с их стороны берега, и вторая, не прибегнувшая к дальнобойному оружию, ударившая в тыл приближающегося по мосту подразделения.

Короткостриженый юноша в серой тактической форме и сегментной кирасе внешних металлических пластин легко скользил по комплексу, выставив пред собой дорогущую как крыло от самолёта Гекату-96М, кроткими очередями добивая распластанных опричников.

Сирочка видывала породистую француженку под маркировкой 96м в оружейных магазинах, не тех полочках на чьи ценники без слёз и не взглянешь. Ферромагнитное импульсное оружие выполнение в ударопрочном углепластике, компактное и эргономичное в силу конструкции: защищенная скобой пистолетная рукоять магазина-приёмник плавно перетекающая единым корпусом в приклад с тремя отверстиями для ухватки, сокрывший в себе малую изотопную батарею, недлинная двадцати дюймов ствольная коробка с высоко разрядными конденсаторами и преобразователями, на верхней планке голографический прицел в штатной конфигурации и встроенный баллистический сопроцессор легко синхронизирующийся с нейролинком и зрительным центром авторизированного биометрией пользователя.

Может паренёк и был хорош, но уж точно не дотягивал до своей компаньонки в короткой алой, как берет Сирки, куртке-бомбере поверх композитной кирасы и утянутых облегающих штанах, до середины бедра покрытых словно чулками щитками, настоящими поножами твердотельных элементов.

Развевалась длинная коса, а лицо, застывшее бесстрастностью, было аугментировано на нижнюю часть черного хрома кибернетической челюстью равно шее, сокрывшей гортань элементами углепластика. Неизвестная, держа вертикально катану, прижав меч к правому плечу, галопом неслась на почти миновавших раздвижной мост шлюза пехотных дронов в количестве десяти штук.

По всей видимости, множественные акустические и визуальные сенсоры опричников уловили её приближение и авангард поддержки синхронно развернулся, но поздно: неизвестная, а вернее, целых три девушки, две из которых отделились от первоисточника виртуальными проекциями интерактивных трехмерных фантомов, сбивая оптику дронов, уже были среди них, словно вальсируя скользя меж роботизированных солдат, скупыми выверенными взмахами рассекая корпуса, приводы и рамы бездушных цельнометаллических воинов.

Первый удар с правого плеча наискось сверху-вниз, разделил корпус опричника идеальным срезом. Девушка, следуя инерции обернулась вокруг своей оси и, припав на носке левой ноги, смела следующего широкой подсечкой.

Сирка моргнула, пуще прежнего прижавшись к прицелу, по её прикидкам биологическая нога при таком контакте должна была с противным хрустом обвиться вокруг механической конечности пехотного дрона, но нет, по всей видимости, копыто у неизвестной было кибернетическим.

Мечница, подавшись вправо, выбросила клинок длинным колющим аккурат в линзу головного модуля, затем влево восходящим и крест-накрест пред собой. Виртуозный кульбит назад даровал ей свободу от почти сжавшегося клинча из трех баллистических щитов. И снова она воспарила с двух ног, облюбовав шит робота, отправив его в гущу прочих, а сама, силой толчка перекувырнувшись в воздухе, оказалась на ногах, швырнув вперед Эми гранату, и с завидной прытью, стыдя скачками иного русака, припустила назад, минуя волну всплеска энергии.

Немногие оставшиеся в вертикальном положении дроны, дергаясь моторикой контуженых процессоров и гироскопов как какатоники, открывшие огонь по траектории улепётывающей зигзагами бесноватой сударыни, в следующую секунду превратились в утиль, чему снова поспособствовала Сирка, одним выстрелом убрав троих, выстроившихся рядком. А уже после во фланг по недобиткам вдарил тот паренёк и, собственно, друзья Сирки!

Вразумив, что большая часть пехотных дронов не представляет опасности, Хильма, воткнув новый рожок, выскочила из-за трансформаторной, уже на ходу вместе с Торве добивая еще недавно грозно надвигающихся врагов, ныне распластанных по бетонному основанию шлюза. Рядом, громыхая дробовиком, отводил душу напарник, но предводительницу, наддававшую вперед, больше интересовал сим мигом именно раздвижной мост объекта, где некая особо прямо в реальном времени бессовестно завладевала вниманием будущей аудитории их стрима. Неизвестный, оказавшийся у башни, ныне развороченной ракетным ударом и коптящей словно огарок свечи, направляющийся к переборке шлюзовой камеры, был бесцеремонно подвинут плечом Хильмы, только и бросившей: «Брысь, доходяга! Кто успел, тот и съел!».

И вот она – финишная прямая, остаток федеративных болванчиков на мосту, уже покоцанных гранатой. Приклад прижался к плечу и старый АК громогласно загрохотал, выплевывая бронебойные пули, крошащие корпуса роботов. Всего три очереди и тишина накрыла древний стратегический объект, в то время покуда Хильма уже в голове подсчитывала уничтоженных ею опричников, как, собственно, и прибыль от их изотопных батарей и высокотехнологичной начинки уцелевших головных модулей: гироскопов, процессорных матриц и элементов сканирующих устройств. От гипотетически шелестящих купюр, можно сказать, воочию ласкающих пальцы (Хильма страсть как не любила цифровые аналоги кредитов) её отвлек забористый смех позади.

Все поглядывая на приближающуюся по мосту особу в бомбере и приметных штанишках, настоящих бронированных сабатонах, укрывших слоями кожухов все, почитай до придатков, ражая девушка, готовая поклясться, что уже видела её раньше, обернулась. Хохотал сидящий у наблюдательной башни парень, по всему так и не поднявшийся после её ласки.

– Жадность грех! – счёл нужным заметить он, принимая руку от Торве и поднимаясь, скорее подскакивая, силой компаньона Хильмы.

– Не жадность, а прагматизм! – огрызнулась она, приметив, что правая рука юноши была военным киберпротезом, чуть прикрытым бронированными кожухами, смеси сервомеханических суставов и ведущих электроактивных полимерных мышц, обвивших в запястье центральный стержень рамы.

– Долбоебиз… – констатировала неизвестная, убирая моно-молекулярно заточенную катану в ножны, торчащие из-за правого плеча. – Вы каким местом вообще думали, голодранцы! – окинула она мертвыми серыми глазами что Хильму, что Торве, недвусмысленно помянув их неказистое снаряжение.

Те потоки адреналина, весь стрим клокотавшие по венам крепкой, на зависть гвоздей, вышибалы и атлетки, просто вскипели. – Это кто тут голодранцы, лярва! Да я ща тебе жабры выдеру, выхухоль! Ишь нашлась тут! – зарычала медведицей Хильма и ее татуировки, сменив командой нейроматрицы цвет с чёрного на алый, зажглись, будто горя под эпидермисом. Всего несколько шагов и Хильма утёсом нависла над неизвестной, что едва ли достигала своим лбом подбородка предводительницы.

«Нет, ну я точно её где-то видела!» – презрительно полнясь превосходством, зеленые глаза впились в серые, что только при ближайшем осмотре оказались оптическими имплантами в силу сложного технологического узора зрачков. «Да и кожа не настоящая!» – на раз опознала Хильма, ведь эпидермис, расчерченный едва приметными стыками внутренних черепно-лицевых элементов аугментации, контрастирующий с черного хрома нижней челюстью, был слишком чист, ну словно фарфоровая маска. – Обломали нам стрим, позёры! На кой ляд вмешивались, все было под контролем, но тебе просто необходимо было задом повилять, дюймовка струганая! Не пыжься, нечем там хвастать!

У неизвестной скрипнули зубы, так сильно кибернетическая челюсть врезалась резцами в верхний ряд белоснежного жемчуга.

– Эээ… Хорош, матрешки! – как-то ужом влез меж двух сударыней паренёк, правда, спиной своей в первоклассной композитной кирасе он отчего-то заслонил Хильму, ну как, заслонил, в отношении габаритов девушки с гребнем кос это было незаслуженным пренебрежением, к слову, правда, и сильно напоминало фото «Неизвестный Бунтарь» от пятого июня 1989 года, где один студент перекрыл дорогу танкам на площади Тяньаньмэнь.

– Рийго, отойди! – влиятельно и до дрожи нежно проговорила нареченная «Дюймовкой». И у Хильмы зародились нехорошие такие предчувствия. Много всяческой поплывшей хмелем швали она повышвыривала, работая вышибалой, упаковывала фейсом в пол, и апнутых гостюшек, не взирая на киберпротезы, просто правильно прикладывая силу на биологические суставы! Но большую опасность, исходя из её опыта, представляли не буяны и крикуны, всамделишние драконы со своих слов, на проверку оказывающиеся пустым местом, а вот такие спокойные как танки в Париже личности. (Смешон орущий в гневе, но страшен молчащий в ярости!)

Во что могла выйти сея, набухающая гроздями гнева и оскорблений, перепалка, неизвестно, но ситуацию разрядила Сирка, сжимающая явно великоватую для нее снайперскую винтовку, наконец добравшаяся до шлюза.

– А можно мне автограф на валыну? – протянула она, сверкая идиотским счастьем в невменяемых глазах, своё чудище бабе с мечом, просто выбив почву из-под ног у Хильмы, а следом и самой мечницы. – Чёткие гольфики!

Этот опус в сторону прикрывших конечности твердотельными элементами диковинных сабатонов, просто вытянул слащавое личико с кибернетической челюстью, а юноша, товарищ неизвестной, к чьей сегментной кирасе к специальным крепежам на спине приконнектились завершившие сьёмку сферообразные дроны электротурбинных движков сложных систем оптических сканеров, просто громогласно заржал, глядя на её оскорбившуюся оторопь такой непредвзятой оценки снаряжения.

– Мать честна, не признал! – будто кретинизм мог передаваться воздушно-капельным путем, обожанием и капающей слюной проникся и Торве, протягивая руку неизвестной.

Та, не чураясь и вздернув подбородок в жесте монаршей особы, надменным взором наградив поперек себя шире предводительницу, руку свою с готовностью подала, но экий вышлепок Торве, в разрез диковатой внешности с манерами изысканного франта, не просто тиснул тщедушную в представлениях Хильмы пятерню, а запечатлел ей поцелуй.

Происходило нечто отдающее всамделишним безумием и непотребством. И Хильма еще на раз внимательно оглядела странную парочку, с запоздалым озарением чуть не взвыв волком от досады: «Рийго!» Девушка назвала своего компаньона «Рийго!» Будто пелена или сбой на мембранно-линзовых интерфейсах, спали помехи с очей Хильмы! Пред ней оказались последние выжившие Поперечные, мать их за ногу! Те самые Поперечные, что стали кумирами почитай всей Калевалы, и как сразу не признала! Видать, слухи не врут, и Агидель, чей тактический псевдоним звучал как Мистия, взаправду выжила в той лаборатории. Вернее, не она, как ходили сплетни во всем информационном улье города-государства, а её мозг, пересаженный в кибернетическое тело.

– О, гляди, пошла реанимация серого вещества! Ожили нейрончики! – поцеловав Рийго и чуть приобняв, Агидель с насмешкой, но без злорадства подмигнула Хильме, у коей на лице отобразилась просто невероятная палитра мимических сокращений, явно выдающих бурную мозговую активность. – Вы на кой вообще сюда полезли, тем паче с таким вооружением?

– А на другое денег не хватило! После первого стрима хотели прикупить чего посолидней! – ну просто топча их и без того невеликий авторитет, заявила Сирка, а предводительница, потупившись, несвойственно ей промолчала, да и что она могла им сказать.

Вот тут, отчего-то решив скрасить углы и неровности, за новоиспеченный коллектив вступился Рийго. – Да ладно тебе, можно подумать, я в первом своём стриме был лучше! Без брони-то и с десятимиллиметровым!

– Там не было такой опасности, всё было под контролем! – попыталась оправдаться Агидель, топнув ногой по его ступне, дескать, не порочь авторитет!

– Ага, уж так под контролем было, что я чуть подретузники не уделал. Ну да, в принципе, с десятимиллиметровой пукалкалкой на карачуна – дело не гиблое!

– На карачуна? – опять глазищи Сирки стали опасливо расширяться, оставляя вопрос о физиологии. По всей видимости она была знакома с видосиками с Кархумяки и чемпионата, как и последней трагической записью Поперечных, не миновавшей её внимания, но не с первым стримом Рийго. И не иначе живо представила себе автономную робототехнику на базе танка-паука, огромного механизированного демона, наречённого в честь древнеславянского мифа: четыре закованные в тугоплавкие кожухи многосуставные конечности смеси сервоприводов и гидровлических поршней, да венчающая сложное шасси треугольная башня динамической брони, схожая на клюв хищной птицы, укомплектованная, помимо крупнокалиберного ствола и пулемета Гатлинга, еще и пусковой установкой, направляемой равно прочему вооружению довольно гибким искусственным интеллектом с широким спектром акустических оптических и сканирующих устройств.

– Это несущественные детали! – змеёю зашипела Агидель, прищурив свои мертвые очи.

– А как вы вообще здесь оказались? – решил вызнать, чему, собственно, обязан своему спасению, Торве, ну никак не веря в Вьюрд (Судьбу).

– Ну, тут все просто! – ухмыльнулся Рийго. – Трекеры ваших нейролинков постоянно пеленгуются геолокацией с президиумом Калевалы! – при этих его словах Хильма даже невольно коснулась затылка, в коем располагались интегрированные в череп порты доступа. – А повсеместные искины, контролирующие все системы видеонаблюдения нашей родины, уловили в ваших действиях несвойственные ранее алгоритмы! Да-да! – окинул он весёлым взором троицу, подмигнув зарумянившейся крохотуле. – Закупка оружия и брони, походы на полигон с отработкой тактики на пересеченной местности! И наконец, постоянная активность в сети в поисках старых федеративных укреплений! Да вы сами себя сдали, высматривая спутниковые трансляции сего шлюза! – с каждым новым словом юноши лица двух, косая сажень в плечах, верзил и их малюсенькой Санчо-Пансы вытягивались изумлением. – Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чего измыслили! Оставалось только дождаться, пока сигнатуры церебральных имплантов покинут оборонный периметр Калевалы – и вуаля, некая особа из госбеза звонит нам и просит приглядеть!

– Эва как! – промямлила Хильма, сведя под брови и коловрат зелёные глазищи. – Так значит, каждый раз, когда мы двинем на стрим, вы будете нас прикрывать?

– А щёки-то не разорвет с натуги! Тебе первого раза мало было? – поинтересовалась Агидель, фокусируя линзы своих искусственных глаз.

– Ну, первый блин комом! – как ни странно, высказалась, сверкая счастьем, Сирка, на придирчивый взор Рийго сделавшая из троицы самый значительный вклад в эту эпохальную на провал операцию. – Нам нужно много бабла!

– Ага! – хлопнув по плечу свою миниатюрную компаньонку, поднялась бравым настроем Хильма, ведь сердце атлетки согрела сама мысль, что её команда согласна и дальше бестрепетно ступать сим опасным путём, ведущим к их прекрасной мечте! – Ну, будем пилить добычу! – извлекла кряжистая дева с ножен на бедре здоровенного вида тесак виброкромки, наверное, самое дорогое из её приобретений. Именно нестабильная конструкция лезвия, в силу устройства создающая высокой частотой колебаний некий аналог пилы из бессчётного количества алмазных или победитовых граней, позволяла подобным клинкам резать любые сплавы и материалы. Не так впечатляющие, как цепные или моно-молекулярно заточенные клинки сродни катане Агидеть, и в половину дешевле энергетических, но действенные!

Рийго даже взглотнул, уж шибко впечатляющая обнаружилась у диковатой матрёшки сабля в два с половиной раза превышающая стандартный боевой клинок, прикреплённый к ножнам на его броне. Да и сверкали зеленые изумруды её глаз поистине небывалой алчностью и безбашенностью.