Сутево – дорога в себя

Гетера кивнула в ответ и заговорила:

– Вы про Марику? Я согласна. Он должен оценить подарок небес. И понять какого счастья лишался все эти годы. Сделаю все, чтобы он понял важность и значимость этого чувства. А с ребёнком как быть? С Марселем? И с собакой? – она наклонилась голову набок, прищурив глаза.

– Не торопись, дорогая, у нас ещё есть козыри в рукаве. Сначала мы дадим этот подарок, а потом снова отнимем. Это будет самое большое воздействие на его Душу. Начнём с Любви. И да, про Максима там не забывай, пусть появится в жизни нашего подопечного. Пора. – он лукаво смотрел на Жрицу, потирая узловатые пальцы и ждал следующего действия. – Теперь иди, делай все как я сказал. И да, давай в этот раз без самовольностей. Кстати, пошли-ка мне Люцифера – заждался парень, отдам ему мужа, которого убил наш подопечный, пусть развлекается, заслужил.

Когда Гетера тихо выскользнула за дверь, Старец задумался. Не часто в его практике приходилось сражаться за такие сложные Души. Но именно за эту просила его бабушка, уверяя, что с помощью Любви можно изменить любого человека, поменяв не только плоть, но сущность бытия человека, каждого Рода.

В раскрытое окно влетел чёрный Ворон. Внимательные глаза смотрели на Старца с пониманием. Они долго ворковали о чем-то своём, затем птица вылетела с новым заданием.

Глава 16. Если Фортуна стучится в дверь, не держи её за порогом

Максим всю ночь читал и перечитывал тонкую розовую тетрадь Лауры. Круглый каллиграфический почерк местами такой чёткий, а иногда взволнованно-размашистый, со следами слез, скрывал много тайн, о которых никто и не подозревал.

Мужчина отложил драгоценные страницы в сторону, потер красные от бессонной ночи глаза, достал телефон и начал перебирать контакты.

– Черт, да где же ты? – вскрикнул он, листая цифры. Я же знаю, что записывал этот номер после смерти Лауры! – старательно всматривался в список и, наконец, нашёл. Открыл контакт, сверил с данными тетради, нажал, и начал ждать.

На той стороне никто не спешил брать трубку. Макс чертыхнулся, нажал отбой, понял, что нормальные люди в три часа ночи спят сладким сном и отправился на кухню. Включил чайник, чтобы выпить кофе и разложить мысли в голове по полочкам, потом закурил.

Воспоминания окутали мягким покрывалом и он увидел Лауру. Ту, с которой они вместе с другом только познакомились. Её тёмные волосы были перехвачены атласной лентой, а белое, в синий мелкий цветочек платье будто было сшито именно для неё, выгодно подчеркивая очертания фигуры. Девушка подбежала к молодым людям, чмокнула каждого в щёку. От чего он – Макс, смущённо зарделся, а – Жека, наоборот, взбодрился и начал смотреть «орлом» на мир. Оказывается, уже тогда она пыталась выбрать одного из друзей, о чем говорил розовый девичий дневник.

Максим вздрогнул, почувствовал, как пальцам стало горячо, понял, что так углубился в воспоминания, что не заметил сгоревшую сигарету. Мужчина плеснул кипяток в чашку, бросил туда ложку растворимого кофе и отхлебнул чёрный ароматный напиток без сахара. Внутри стало горячо, накрыв его согревающим теплом, Макс улыбнулся, но чувствовал озноб. Затем оставил недопитый кофе и отправился в ванну. Ему срочно нужно было взбодриться, расслабиться и согреться.

Залез в воду, наблюдая за стучащим потоком воды, который накрывал тело, словно пытался смыть те страшные воспоминания, шагающие рядом с ним день и ночь.

«Почему? Ну почему ты выбрала все же его»? – молча спрашивал мужчина постоянно ту, которая находилась в другом мире, –«Зачем ты так поступила со мной, Лаура? Особенно после того раза, после той ночи, шесть лет назад»?

Макс лёг на спину, закрыл глаза и снова отдался потоку воспоминаний и наслаждений того сказочного момента, который больше никогда не повторится.

***

– Привет, друг! Ты сегодня один? А где же твой постоянный напарник? И что с нашим пикником? – Лаура нежно улыбалась глазами, но взгляд был тревожным, – услышав, что Женя недомогает, забеспокоилась и порывалась бежать к больному прямо сейчас, бросив прямо тут все продукты. Но Макс отговорил, ссылаясь на то, что они все могут заразиться. Позвонив по телефону, услышали бодрый голос друга, который просто сильно кашлял, и не позволил им приходить, а велел ехать одним, без него. Оставшиеся вдвоем молодые люди решили, что сосиски могут испортиться, поэтому все же отправились в домик у речки одни.

Как потом всё это произошло, Максим не знал. Но, то ли выпитая на двоих бутылка шампанского дала о себе знать и пузырьки ударили в голову. Или, звёздное небо оказалось слишком низким и сказочным, а речной воздух слишком холодным, но Макс и Лаура оказались под одним пледом. Роскошные изгибы любимого тела, тепло женского нежного дыхания на щеке, глаза в глаза и двое унеслись на волне вожделения и желания к тем самым звёздам. А потом, когда пришли в себя, долго не могли смотреть друг другу в глаза, будто извинялись за содеянное. Хотя, там, на волнах наслаждения им обоим было хорошо и спокойно.

После этого случая девушка старательно избегала Максима, а потом уехала учиться в другой город, на целый год. Когда вернулась, они с Жекой уже были вместе. Оказывается, она все же ухаживала тогда, в болезнь, за другом и поэтому те сблизились после возвращения. Та ночь так и осталась только в воспоминаниях: нежных, ласковых, таких трепетных и волшебных. Макс хранил их глубоко в сердце, редко доставая из тайников души, будто разглядывал, с наслаждением предаваясь сказочности тех моментов. В основном же, хранил под чугунным замком, жалея, что так и не попытался сделать шаг, отпустив все на волю Судьбы.

В комнате зазвонил телефон и Максим, наскоро вытерев мокрое тело, бросился к трубке в соседнюю комнату, оставляя на полу сырые следы.

– Вы мне звонили? – на том конце провода раздался взволнованный женский голос. – Что вы хотели?

– Здравствуйте. – Макс нервно стучал пальцами по стене, – Да, вы Вера Петровна?

– Она самая. У вас сложный случай? Тогда приезжайте через неделю. Я в отпуске. Но, всегда на связи.

– Нет, нет. Ваш телефон был в тетради Лауры. Контакт подписан как важный. Думаю, вы знаете, что она погибла. Ещё, она написала именно мне, что в случае смерти обратиться к вам. Вы знаете её тайну. Я – Максим.

Раздалось долгое молчание. Только было слышно дыхание, но собеседница не спешила бросать трубку. Наконец, прокашлявшись, дрогнувшим голосом, произнесла:

– Нет, не знала. А что теперь делать с девочкой? Дочкой Лауры. Я всего лишь врач роддома, у нас договоренность, что малышка поживет у моих родителей…пока, пока все решится… А сейчас, я не знаю. Наверное, надо искать отца… Хотя, о чем я. Кто вы, Максим? И почему звоните? – голос дрожал и чувствовалось как женщина еще сильнее заволновалась, – Лаурочка же была замужем за Джоном, наверное он отец, или вы? Боже, какое горе…Что же делать и как быть?

Глава 17.

«Вот они, смертные, продолжал Смерть,– Всё, что у них есть, – совсем немного лет в этом мире. И они проводят драгоценные годы жизни за усложнением всего, к чему прикасаются…»

Макс не мог поверить своим ушам. Казалось, мужчина спит и ему все это снится. Мозг отказывался работать, а сердце ухало в груди, словно на него вылили ушат ледяной воды, а потом резко выдернули и опустили в раскаленные угли.

– Ало-о-о? Максим? Вы меня слышите? – женщина ещё что-то говорила, но он потерял цепочку разговора.

В голову иголками впивалось – «Дочка…моя? Дочка… дочка…моя!!! Моя!!!»

– Мальчик мой, я понимаю, что эта новость ошеломила вас, но все же спрошу ещё раз: что делать с девочкой? – голос терпеливо ждал.

– А? Что? Сколько ей лет? И где она? – Максим словно встрепенулся, увидев, наконец, свет в конце туннеля.

– Пять. Дашенькe пять лет. Сразу скажу, Лаура никогда не говорила, чья девочка, да я и не спрашивала. Ссылаясь на то, что это только её дочь. – голос в телефонной трубке замолчал на несколько минут, а потом продолжил, – Поэтому, я всегда думала, что малышка особо никому не нужна, особенно отцу. За эти годы можно было давно решить все проблемы, но… – она замолчала, словно собиралась с мыслями и выдохнула, – Максим, иногда мне казалось, что Лаура стыдится девочки и поэтому не забирает её. Думаю, вам или Джону надо срочно приехать. Надо что-то решать. Иначе, Дашенька отправится в детский дом, раз матери больше нет и нам никто больше не сможет помогать деньгами. Ну вы, понимаете, – словно извинялась Вера Петровна в трубке. – И ещё, я оповещу Джона, телефон Лаурочка оставила, на всякий случай.

Макс отреагировал молниеносно:

– Я приеду, в ближайшие дни. Говорите адрес.

***

Марике было больно. Глаза сильно болели. Она лежала в полной темноте на больничной койке и тревожилась. Казалось, будто тени прошлого преследуют во сне и девушка заметалась по подушке, раскинув тонкие прозрачные руки в стороны. Рыжие завитки волос огненным заревом аллели на белой больничной наволочке, переливаясь в лунном свете.

– Привет, сестричка! – на неё смотрело отражение, такое же как и она, один в один. Сначала двойник Марики нахмурилась, потом подмигнула янтарными глазами, в которых пылал странный огонь и продолжила, – Я познакомилась с Джоном, ага. Но он обидел меня у дома. Того самого, где произошла жуткая трагедия. И поэтому убежала, оставила одного. А потом, отправила на кладбище и показала мою могилу. Только по фото он думал, что я – это ты. Не переживай, сестричка, я не отобью твоего парня, просто направляю его к тебе. А то он как одуванчик, куда подует, туда и летит, а должен, наконец, определить своё место в жизни. Ты же знаешь, что я незримо всегда рядом с тобой. Наша связь нарушима. И всегда тебя буду оберегать, родная моя, – отражение мягко улыбнулось, пригладила сырые вспотевшие волосы Марики, подержала немного руки на повязке над глазами и прошептала, – Всё будет хорошо, сестричка. Ты будешь видеть, обязательно! И извини, что отравила тебя в маминой утробе. Я не хотела. Думала, родимся и будем вместе с тобой, мы же сестры. Но, Бог распорядился иначе. Зато я всегда рядом, помогаю и оберегаю. Не переживай, скоро вы будете вместе, милая моя девочка. Только пройдёте все уроки, до конца. Надеюсь, что будете вместе, если он всё осознает. – отражение ласково обняло Марику, крепко прижавшись невесомым прозрачным телом, легко поцеловало девушку в лоб и исчезло.

Марика очнулась. Было темно и немного страшно от этого странного сна. Хотя, сон ли это был? Может быть и нет. Она знала, что погибшая еще в утробе матери сестра, всегда где-то рядом и оберегает. Очень хотелось пить, но рядом никого не было. Лишь пиканье аппарата, да тусклый свет от датчиков освещал комнату, отбрасывая причудливые тени на стене, создавая странные узоры. Девушка нервничала, в отчаяние теребила одеяло и ждала доктора. Очень хотелось знать, как прошло обследование – сможет ли она когда-то видеть? И вообще, стоило ли вновь ложиться в больницу? Может все это блеф – то, что она когда-то сможет видеть?

Как всегда, в самые сложные минуты девушка переключила мысли на личное. И унеслась в прошлое.

***

– Марика, поехали с нами, в город, – подруга Пелагея заискивающе заглядывала в невидящие глаза, пытаясь найти там хоть каплю понимания. Толстые темные косы взлетели вверх, а улыбающееся смешливое лицо растянулось в улыбке. – Тётя Глаша, можно ей с нами? В пригороде сегодня праздник. Приедут музыканты, мы послушаем и сразу приедем обратно. Ну, пожа-а-алуйста, тетечка! – девушка молитвенно сложила руки на груди, округлила глаза и продолжила, – Мы приглядим за Марикой, ни на шаг от себя не отпустим. А то онa все одна, да одна. Вот и развеется хоть немного, хорошо? – девушка выжидающе смотрела на пожилую женщину, которая с сомнением переводила взгляд с одной на другую.

– Ну хорошо. И правда, дочка, поезжай с ними. Иногда и тебе нужно выбираться из нашего захолустья. Только смотрите, не отпускайте её ни на шаг! – погрозила пальцем, на что Пелагея молча закивала головой и счастливая вместе с подругой унеслась навстречу новым приключениям.

***

– Как здесь вкусно пахнет! – Марика глубоко вдыхала запахи свежесваренного кофе с корицей, ароматной выпечки и душистых цветов, сидя в кафе вместе с подругой, – Когда же будет концерт? Так хочется уже послушать музыку! – нетерпеливо сжала ладошки девушка.

Раздались шаги и приятный голос, чуть с хрипотцой проговорил:

– Добрый день. А давайте познакомимся. Я – Джон, а вон там, у стойки бара,такой стеснительный, мой приятель Иван. Мы случайно здесь оказались, ехали отдыхать на машине, а она сломалась, пришлось зарулить сюда, чтобы отремонтировали нашу ласточку. Может составите нам компанию на пару дней? Как вас зовут, красавицы? – голосок струился, словно журчащий ручеек, мягко, ласково, трепетно, обволакивая и согревая, будто они сто лет были знакомы. – А вот и мой друг с потрясающими коктейлями. Вы же не против?

Марика слушала мужской голос и тепло от его тембра разливалось внутри жарким пламенем. Она удивилась. Очень. Ещё никогда и никто не вызывал в ней таких чувств. Это было впервые, и так трепетно, что даже помотала головой, пытаясь избавиться от странного морока.

– Милая дама, можно я присяду рядом с вами? Вот ваш коктейль, попробуйте, – голос переливался и журчал совсем рядом, обволакивая девушку странной негой, что хотелось без разговоров поддаться, – Смелее, не бойтесь, это всего лишь свежевыжатый апельсиновый сок.

Чтобы хоть как-то отстраниться от мужчины, Марика схватила спасительный стакан и начала жадно пить. Капли сока медленно стекали по подбородку и собеседник нежно вытер их, ласково прикасаясь к коже девушки, отчего та задрожала, не понимая почему. Глаза её расширились, когда почувствовала спиртное в коктейле.

– Меня Джон зовут. А вас? – горячее дыхание было совсем рядом и от мужчины пахнуло спиртным. От чего она поморщилась. Но, когда почувствовала тяжелые мужские руки на своих плечах, вздрогнула.

– Марика. Меня зовут Марика, – прошептала девушка чуть слышно, пытаясь высвободиться из медвежьих объятий. Пожалуйста, оставьте меня, мне трудно дышать. У меня аллергия на алкоголь. Воздух! Отведите меня на воздух! Скорее! – металась девушка, чувствуя как спазм железной хваткой все сильнее сжимает горло. Широко раскрыла слепые глаза, и пыталаясь вдохнуть побольше воздуха.

Звуки стали отдаленнее, в темноте появились синие круги. Все всполошились, слышался звук падающих стульев и крики:

– Держи её, она падает!

Когда Марика очнулась, почувствовала свежий ветерок на лице, который трепал ее рыжие локоны. Пахнуло луговой травой и летними цветами, а ещё вспомнился пряный запах росы. Рядом, чуть поодаль сидела подруга и нежно гладила Марику по руке, ощущалось тепло и девичья поддержка. Голос был как никогда взволнован, а по интонации чувствовалось, что Пелагея очень переживает.

– Слава Богу, очнулась! Ну и напугала ты нас всех,– глубоко вздохнула, выпустив воздух, от чего лицо Марики защекотало теплом. – Пожалуй, хватит с нас на сегодня. Погуляли, блин, повеселились. Ты почему про аллергию не сказала? Я даже не знала об этом! И если бы не Джон, ты бы упала прямо на стеклянный прилавок с пирожными! Он твой спаситель! – подруга что-то ещё шебетала, распевая восторженные арии в честь великодушия её кавалера, но Марика перебила её и спросила:

– А, а где же он? – и даже испугалась тому, что этот мужчина так её заинтересовал.

– Джон? – подруга громко фыркнула, – Так сбежал со своим дружком. Но, успел все же подхватить тебя, когда ты падала. Если бы не он, даже не знаю, чтобы случилось. Вынес тебя на руках на улицу, а потом его и след простыл, струхнул, видимо, жОних. – она засмеялась, но в голосе была слышна тревога.

– Давай, дорогая моя, чуть отлежись и поедем домой. Ну их, этих музыкантов. А то не дай бог, что с тобой случится, тётя Глаша убьёт меня. – она что-то ещё говорила потом, всю дорогу, но Марика слушала только свои ощущения, своё сердце. А оно странно ныло, будто предчувствуя что-то не хорошее.

***

Джон медленно шагал по дороге. Руки его тряслись и даже опьянение немного прошло. Разум гнал подальше от этой странной девушки, а друг поторапливал, говоря, что надо побыстрее убираться из этого странного места. Молодые люди прыгнули в отремонтированную машину и умчались прочь, стараясь навсегда забыть этот странный день и девушек из кафе.

Глава 18. А боги любят шутить

Когда Марика вернулась, то мать сразу поняла, что что-то случилось. Но девушка упорно молчала, избегая пристальных вопросов. Жизнь постепенно вошла в свое русло и слепая начала забывать странное происшествие, но Джон никак уходил из воспоминаний. Его трепетный, чуть хрипловатый голос будто везде преследовал. Хотелось вновь ощутить на плечах эти сильные руки, почувствовать себя слабой, но она понимала, что этому не бывать. Поэтому, просто постаралась загрузить себя посильнее работой по дому.

Прошел год.

В то странное утро к ним пришли двое. Женщина озиралась по сторонам, обозревая скромное жилище и, казалось, чуть брезговала. Мужчина же, наоборот, дружелюбно улыбался, уселся в угол на диванчике, но, увидев как смотрит его спутница, съежился и потупил глазки. Пожилая пара нервно оглядывалась по сторонам и молчала, будто усиленно подбирала слова для разговора. Они пришли к ней, к Марике. Мать недовольно ворчала что-то себе под нос, поглядывая на пришедших, но выгнать людей не решилась. Поэтому, просто пошла на кухню, чтобы приготовить гостям ароматный чай с мятой. Тем более, что они пришли предложить ее дочери работу. А это не так и часто бывало, слепая девушка никому не была нужна, хоть и ориентировалась лучше зрячих. Наконец, пожилая женщина, представилась Авдотьей Петровной, и заговорила первая:

– Марика, мы наслышаны от знакомых, что вы очень исполнительная дама, нам как раз такая и нужна, чтобы помогать по дому и иногда присматривать за девочкой, Дашенькой. У неё конечно есть няня, но ей нужны выходные. А мы, в силу своего преклонного возраста, уже не так внимательно можем убираться в доме. Да и ребёнок этот очень беспокойный, плохо спит по ночам. Поэтому, нам приходится искать помощницу, которая будет держать язык за зубами – а так как вы не видите, простите, конечно, но именно поэтому нам кажется, что мы найдем общий язык, так как вы не станете распространяться, чтобы сохранить работу. Платить мы вам пока не сможем, но у нас есть знакомый врач, друг нашей семьи. Он бесплатно возьмёт вас на диагностику по восстановлению зрения,– нанимательница нервно перебирала складки на юбке и продолжила, – И если это в его силах, то сможет помочь. Ну что, как вам наше предложение? – Авдотья прищурила глаза и расплылась в улыбке, сжав губы в тонкую линию, – Я понимаю, что это очень неожиданно, но уверяю вас, подумайте, это хорошее предложение. О вас очень положительно отзывались знакомые, особенно о том, что вы не болтливы, поэтому мы пришли именно к вам. – женщина напряженно смотрела на Марику, ожидая ответа. Мужчина все также молчал, лишь изредка кивал головой в знак согласия и улыбался.

В комнату вошла Глафира Андреевна – мама Марики. Слушая беседу краем уха, поставила на стол поднос с чайником, радостно всплеснула руками:

– Господи, да что тут думать, дочка! Конечно соглашайся! Это такой шанс! Может быть единственный в жизни! Наверху услышали мои молитвы, смотри, вот и нашлись люди, готовые помочь тебе излечиться от слепоты! – женщина засуетилась, расставляя чашки, поправляла при этом хрустальную вазочку с клубничным вареньем и подвинула его ближе к мужчине. Разлила ароматный зеленый чай дорогим гостям и, словно вспомнила о чем-то, метеором умчалась на кухню.

Авдотья молча смотрела на Марику, ожидая ответа.

Девушка молчала, переваривая услышанное. С одной стороны ей очень хотелось увидеть этот мир, каждую частичку, травинку, цвет, понять, как это – видеть, что тебя окружает, а не только слушать и чувствовать сердцем. С другой – боялась, что ожидания не оправдаются и лучше даже не начинать, не пробовать, не бороться. А жить той жизнью, которая была прежде.

В сердце засвербил тонкий голосок надежды, призывая сделать шаг вперёд, в будущее. Робкие надежды, что она сможет стать нормальным, видящим человеком, обретали свои черты.

«А может все же попробовать? Что я теряю. Ну не понравится, уеду домой. А так, у меня будет шанс на новую жизнь, возможно с мужчиной…»,– думала она, нервно накручивая рыжий локон на палец, – «Вдруг смогу разыскать Джона и…Господи, о чем я?» – девушка встряхнула головой, выбрасывая из закоулков памяти хрипловатый баритон и проговорила вслух:

– Мне нужно подумать.

***

– Ну что, как думаешь, получится у нас? – Ангел прищурил хитрые голубые глаза и тонкими длинными пальцами перебирал вуалевую занавеску, оглядываясь испуганно по сторонам. – Может я зря согласился на твою затею? Как-бы нам потом не попало за эти самовольные делишки.

Гетера ласково улыбнулась в ответ. Искорки радости в глазах сменились пониманием. Она легко, на самых носочках подошла к Ангелу, и тихо прошептала ему на ушко:

– Табрис, ты Ангел, я знаю, что по идее ты не можешь вмешаться в жизнь смертных душ. Но ты же понимаешь, что одной мне не справится? – она взволнованно заглядывала в холодные глаза, – Я бы, конечно, могла договорится с Люцифером, но сам знаешь, что с его демоническим сердцем был бы перекос. А нам нужно, чтобы Душа этого мужчины, наконец, поняла истину! Хватит с него блужданий по разным мирами, пусть научится любить, ценить и что-то делать, а не просто оставлять все на будущее, пора ему освободить свое сердце для новых чувств, как думаешь?

– Ты знаешь, что моё имя Табрис, в переводе – Ангел свободной воли. Я стараюсь никогда не вмешиваться в жизнь смертных. Но, наблюдая с вами за этой заблудшей Душой, даже я начинаю закипать, – он нахмурил лоб, голубая жилка у виска чуть надулась, что говорило о сильном волнении, – Я не просто наблюдал за всей этой ситуацией, поговорил с Душой его бывшей возлюбленной, с Лаурой, здесь, у нас. Именно она натолкнула меня на мысль, что он ещё не потерян и запертое на дальней полке памяти его сердце, пора освобождать. – Ангел чуть улыбнулся, отряхнул хрустящие крылья от невидимой пыли и продолжил, – Давай, посмотрим, как они справятся с этим испытанием. Пора им снова встретиться. Но, ты же понимаешь, что теперь все будет сложнее не только из-за ребёнка, но и Макс должен сыграть свою роль в этой истории.

Гетера сжимала и разжимала пальцы, словно искала правильные слова. Наконец, она решилась и выдохнула:

– Конечно, очень надеюсь, что все они правильно поймут – счастье не надо видеть глазами, достаточно чувствовать его сердцем.

Глава 19. Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки

Марика сидела прямо, гордо выпрямив спину. Казалось, девушка не верит своим ушам – то, что её кто-то посоветовал, совершенно не укладывалось в голове. Она же не видит! Кому такая нужна в качестве работницы? Девушка пыталась прислушаться к своим внутренним ощущениям – сердце трепетало, как пойманная птица, которая пыталась вылететь наружу из клетки. Но, жёсткие прутья с шипами крепко удерживали в замкнутом пространстве. Слепая устала от этого, очень. Хотелось свободы и новой жизни, в которой она могла быть кому-то полезной.

– Я бы хотела познакомиться с девочкой! – взволнованно сказала Марика, поднявшись с дивана, – Тогда мы сразу поймем – подхожу ли я на роль няни. Поверьте, я отлично лажу с детьми. Сколько лет, малышке? – невидящие глаза с твердостью смотрели туда, откуда доносился женский недовольный голос и пришедшие решили попробовать.

– Дашеньке сейчас четыре. Она живёт с нами, так как мать не может её воспитывать сама. – Авдотья Петровна с сомнением смотрела на Марику, прикидывая стоит ли это того. Тем более ребёнок спал в машине. Наконец, женщина решилась, – Хорошо, давайте попробуем. Степан, посмотри, пожалуйста, не проснулась ли малышка?

Мужчина с кряхтением поднялся с дивана, были слышны удаляющиеся шаги. А Марика с волнением ожидала. Минуты мучительно тянулись и девушка молила Бога, чтобы девочка уже проснулась. Мать и Авдотья Петровна о чем-то мирно беседовали, распивая при этом душистый чай. Был слышен звон посуды и скрежет металлических ложек о тарелки.

Раздался хлопок входной двери и детский заливистый хохот.

– Дашенька, познакомься, это Марика и её мама. – тёплый мужской голос что-то ещё говорил, но слепая девушка пыталась понять, что видит и чувствует ребёнок.

– Пливет! Какая ты класивая, как моя кукла! И волосы светятся, можно потлогаю кудли? Они настоящие? – к Марике потянулись мягкие детские пальчики. Они ласково и чуть игриво ласкали волосы слепой, от чего у той побежали мурашки по телу. – Я хочу кашу! Можно? С ягодками!