Сквозь года

– Что ему надо? – лицо Оливера изменилось, когда он догадался, от кого пришло сообщение.

– Не знаю, – девушка пожала плечами, осознавая, что ее внутреннее состояние напрямую зависит от чувств Оливера.

– Посмотри, вдруг что-то важное, – с испытующим взглядом сказал он, вскинув бровь.

Камила сдалась под пристальным взглядом карих глаз. Ведь у нее никогда не было секретов от лучшего друга. Но сейчас она была в полной растерянности.

В любой другой ситуации, она была бы счастлива получить пригласительные билеты на новый спектакль ее любимой театральной труппы, но не сегодня, когда она снова видит играющие от раздражения желваки на скулах Оливера.

Они оба понимают, что билеты в театр – свидание, о котором говорил Кларк.

Глава 7

Почему Камила? Из всех многочисленных подруг Оливер влюбился именно в нее: своенравную девушку с задатками манипулятора. Она непредсказуемая и скрытная, совсем не похожа на его одноклассниц, а упрямства и решительности в ней больше, чем у капитана его команды. И если бы не случай, благодаря которому Оливер захотел узнать ее, они наверняка бы остались далекими тенями друг для друга.

Оливер сидел в кабинете директора, рассматривая различные статуэтки, которые красовались на столе и книжных полках, как какое-то общественное достояние. Но на самом деле эти миниатюрные фигурки ключевых исторических событий – личное хобби мистера Фишера. Было очевидно, что коллекция не из дешевых, как и вся мебель, наполнявшая кабинет ощущением власти. Оливер неловко заерзал на кресле, ощущая тяжесть каждого движения. Он старался держать спину прямо, но его тело будто налилось свинцом и не подчинялось ему. Прошло уже полгода с тех пор, как он переступил порог этой элитной частной школы, но он так и не смог привыкнуть ко всей роскоши, что его окружала.

– Оливер Блэк, – задумчиво протянул директор, внимательно изучая его академическую успеваемость.

– Что-то не так? – Оливер подскочил на месте. Неизвестность только усугубляла его тревожное состояние.

– Скажу прямо, – мистер Фишер едва заметно улыбнулся, что не ускользнуло от студента. – Ты очень способный, преподаватели тебя хвалят, и я с радостью напишу тебе отличное рекомендательное письмо в любой университет. Но одних знаний мало. Нужно проявлять инициативу и участвовать в студенческой жизни. Вот, здесь некоторые варианты, которые ты мог бы рассмотреть.

Мистер Фишер протянул лист бумаги, надеясь, что Оливер прислушается к его совету. Будет жаль, если в будущем ему начнут приходить отказы от лучших университетов только из-за его пассивности. Оливер взял листок, поблагодарив директора. Внезапный стук в дверь привлек их внимание. Не дожидаясь приглашения, в кабинет вошла девушка и остановилась возле стола, рядом с местом, где сидел Оливер. Она будто магнитом приковала к себе его взгляд: «Та самая рыжеволосая одиночка?» – подумал он, заинтересованно наблюдая. Он слышал множество слухов о Камиле, которые выставляли ее не в лучшем свете, но ему самому не доводилось с ней общаться. До этого самого момента.

Оливер не собирался отрицать, что все эти слухи повлияли на его мнение о Камиле. Он был осмотрительным, с предвзятым взглядом.

– Директор приюта просила передать тебе это, – мистер Фишер вручил Камиле небольшой пакет. Та удивленно приняла его. Оливер не понимал, почему его не отпускают. Он боялся пошевелиться лишний раз и притворился невидимкой. Мужчина средних лет продолжил: – Это прекрасно, что ты занимаешься с детьми и проводишь уроки рисования, но, Камила…

Он тяжело вздохнул, подбирая деликатные слова. Дочь председателя суда – одна из самых проблемных учениц, с кем он должен проявить осторожность.

– Я понимаю, – перебила его Камила, не дожидаясь, пока мистер Фишер закончит фразу. Она прекрасно знает, что речь идет о ее успеваемости.

– Тогда… не смею вас больше задерживать, – произнес он, намекая сразу обоим. Его глаза указали на дверь.

Именно в этот момент Оливер перестал быть невидимкой: тяжелый взгляд зеленых омутов пригвоздил все его тело к креслу. Девушка исчезла внезапно, так же, как и появилась. Необъяснимый импульс заставил его броситься вслед за ней. В его голове проскользнула едва уловимая мысль, за которую он успел зацепиться: «Приют? Дети? Что, если она не такая ужасная, как о ней говорят?»

Движимый таинственным любопытством, он догнал ее на школьной лестнице. Он должен узнать ее настоящую.

– Я помогу тебе с учебой, – прямо заявил он, чем застал Камилу врасплох. Девушка смерила его недоверчивым взглядом с головы до ног, ища скрытый подвох. С какой стати кому-то помогать ей?

– С чего вдруг? – вторит она своим мыслям. – Мы ведь даже толком не знакомы.

Камила продолжает недоверчиво смотреть, но что-то ей подсказывает, что парень искренен. Возможно, все дело было в том, как он смотрел на нее: сдержанно, но в то же время проницательно, не так поверхностно, как все остальные. Камила решает дать себе шанс поверить в эту белоснежную улыбку, от которой веет теплом и надежностью.

Оливер расспрашивал обо всем подряд, проявляя максимальный интерес. Их общение с каждой минутой становилось все более непринужденным. Они даже не заметили, как оказались на спортивной площадке, неспешно прогуливаясь вокруг футбольного поля. Камила показывала различные бумажные поделки и открытки от детей из приюта, и счастливо улыбалась, перебирая письма от маленьких поклонников. Оливер с восхищением наблюдал за ней, ощущая легкий трепет внутри. Он протянул руку, и его губы растянулись в улыбке, которая стала для них знаковой:

– Друзья?

«Друзья? Как глупо!» – Оливер усмехается, вспоминая их первое взаимодействие. Он помнит, как дрогнуло его сердце, когда эти манящие, полные самоуверенности зеленые глаза впервые посмотрели на него в кабинете директора. С каждым месяцем его симпатия крепла, пока не достигла некоего дружеского предела, за рамки которого он не мог выйти. Но когда на поле появился новый игрок, а в груди поселилось давящее чувство, Оливер изо всех сил старался держать себя в руках и не потерять голову от жгучей ревности, потому что еще немного, и он сорвется в пропасть отчаянных поступков.

***

Камила закончила свою картину и, сдержав обещание, отправилась на свидание с Кларком. Она оделась просто: легкое, почти невесомое летнее платье в темно-зеленых тонах с короткими рукавами – достаточно приличное для посещения театра и совершенно не подходящее для продолжительных вечерних прогулок.

Ей не нужно лишний раз производить на него особое впечатление. Она не хотела еще больше влюблять в себя парня, обреченного на безответные чувства. Притворство с ее стороны было бы как минимум не справедливо по отношению к Кларку. Все, что она могла ему предложить – это честность. Поэтому, заметив, как его рука тянется к ее руке, она поспешно поправила волосы, избегая нежелательных прикосновений. Но когда это все же произошло, она отчетливо ощутила разницу между ним и Оливером: ладонь Кларка была холодной и липкой, а его касания какими-то неестественными. В его движениях и глазах сверкали триумф и вседозволенность.

Камила старается сосредоточиться на спектакле и не думать о пугающей темноте, царящей в зале. Она не знала, чего ожидать от этого свидания, но уж точно не настойчивого внимания. Девушка вздрагивает, когда ладонь Кларка бесцеремонно ложится ей на колено и медленно поднимается выше, пробираясь под тонкую ткань платья. Камила меняет позу, закидывая ногу на ногу и пытается сохранить спокойствие, чтобы не привлекать к ним излишнее любопытство.

Затаив дыхание и сжав кулаки, она продолжает чувствовать требовательные движения сильной руки. Кожу на шее обжигает горячее дыхание шепота:

– Раздвинь.

Глаза Камилы широко раскрываются, а все ее тело накрывает волной ужаса и неконтролируемого возбуждения. Она ненавидит себя за это, она не должна испытывать что-то помимо отвращения. Что она может сделать, кроме как терпеть прикосновения будущего мужа? Ведь это именно то, что с ней случится после совершеннолетия.

В голове так вовремя проскальзывают слова Оливера: «Тебе все равно придется спать с ним, когда вы поженитесь. Или тебе все равно?»

Но ей не все равно. И более того, она только сейчас осознает, насколько противной может быть эта вынужденная близость с Кларком.

– Раздвину, когда стану твоей женой, – повернувшись к нему лицом, так же шепотом отвечает она.

«Если стану», – поправляет она себя в мыслях, начиная сомневаться в предстоящей помолвке.