Налетел вдруг порыв ветра, я поёжился. Солнце уже опустилось за горизонт, сгустились сумерки.
– Макс? Макс? – раздались крики за спиной.
Я обернулся. Это была Настя. Закутавшись в длинную плюшевую кофту и перебросив рыжую косу через плечо, она шла ко мне с озабоченным видом.
– Ты куда делся? Что случилось? – спросила она.
Посмотрев ей в глаза, я сразу понял, что не смогу объяснить.
– Да просто… С другом встретился. Грустные новости.
– Какие? – спросила девушка, утыкаясь мне в грудь и напрашиваясь на объятия. Я не стал тянуть, прижал ее к себе. Но чувствовал, что совсем не готов отдавать сейчас свое тепло. Я хотел сам сжаться в комок.
– У него пропала девушка здесь. Ну точнее не совсем здесь… дальше, там. Лет семь назад. Мы тогда с ним особо не общались. В общем, ее нашли.
– Нашли? Да ладно? – Настя посмотрела на меня снизу вверх. Даже с ее ростом она была для меня малышкой.
– Да. Там очень странная история. Да и друг мой сильно изменился.
– Ну и ты тоже, не забывай, – хмыкнула рыжеволосая.
– Да, наверное… – отстраненно пробормотал я.
И тут где-то в стороне леса раздался вой. От него меня пробрал мороз. Этот вой я уже слышал. Много лет назад. В тот самый день.
– Макс? Ты чего? – Настя явно почувствовала, как напряглась моя спина. Мне показалось, что в этот миг по всему моему телу прошел разряд тока.
Вой повторился, и мои ноги сорвались с места.
– Уходим, быстро. Скорее.
– Да что случилось-то? Куда ты? – изумлялась девушка.
Сомнений быть не могло. Вой тот самый. Меня от страха заколотило. От налетевшего ветра зашелестели заросли вдоль берега. Темнота в них сгустилась, хотя был еще вечер. Я боялся смотреть в их сторону и шел как можно быстрее, срываясь на бег. За собой я тянул сбитую с толку и удивленную Настю.
– Да что с тобой? Отпусти, мне больно!
Но моя рука крепко держала ее. Насте удалось вырваться только когда мы оказались у калитки моего участка –Настя оставила ее приоткрытой. В беседке горели огни, уличные фонари на доме тоже. О чем-то друг с другом перекрикивались мама с отцом. Внезапно налетевший страх смыло волной уюта и тепла.
– Совсем с ума сошел! Зря вообще согласилась ехать, – бросила Настя, надув свои красивые губки и прошла на участок. Напросилась, если быть точным.
Я посмотрел на дорогу, ведшую к пляжу. Она была темной и шелестела приближавшейся ночью. Очередная волна страха меня подтолкнула на участок, я понадежнее запер калитку.
– Максимка, все нормально? – спросила мама с обеспокоенным лицом.
– Да, все хорошо.
– Настя говорит, ты сам не свой.
– Да с Коляном встретился. Потом расскажу? Ужинать будем?
– Да, папа дожаривает шашлык.
– Отлично, – пробормотал я, на ходу доставая телефон. Привыкшие к тоннам текста по смс пальцами я отбил сообщение Коляну: «Ты слышал?». Он не ответил. Только спустя пару минут, когда я сходил в уличный туалет и вышел, на телефон пришел ответ: «Нет». И тот же момент вой повторился. И был готов поклясться, что звучал он ближе.
Чувствуя, что начинаю снова дрожать, я поспешил пройти в беседку. Она была закрыта со всех сторон и дарила чувство защищенности. Тем более мягкий теплый свет наполнял ее и сам по себе успокаивал.
Вся семья была в сборе. В том числе мой младший брат. Как обычно канючил и что-то требовал. Отец с деловым видом снимал мясо с шампуров в кастрюлю, полную свежей зелени. Сейчас он сложит все шашлыки туда, закроет крышкой и хорошенько перетрясет – и без того замечательное блюдо пропитается невероятным ароматом. Это была фишка моего бати. Он где-то о ней прознал и теперь повторял регулярно.
Настя сидела рядом и пыталась выглядеть обиженной. Я погладил ее по руке, поцеловал. Она улыбнулась, и мы все вместе взялись за трапезу. Вкусно было так, что только, как говориться, «за ушами трещало». Дальше были разговоры о том, о сем и ни о чем. Батя как обычно меня подкалывал и выражал сомнения в осознанности моих слов и с чувством гордости смотрел на младшего, который ковырялся в тарелке и бубнил какую-то детскую чушь. Мне обычно бывало обидно такое отношение, но после отличного ужина я немного осоловел и пропускал мимо ушей язвительные комментарии. Но тут меня вдруг потянуло спросить.
– Пап, а давно ты тут вой слышал?
– Вой? – одна из его бровей удивленно взметнулась. – Какой вой?
– Ну только что выли… собаки, может, – стушевался я. – Мы с Настей слышали.
– Я ничего не слышала, – сказала моя девушка и изумленно уставилась на меня, жуя корку хлеба.
Внутри меня все опустилось.
– Пил что ли? – нахмурился отец. Хотя он понимал, что я в своем возрасте точно употребляю алкоголь, все равно вел себя так, словно я подросток.
– Нет, – пробормотал я и хотел было выйти, но страх вдруг остановил меня. Мне чертовски не захотелось покидать этот теплый уютный уголок, где были родители. Я почувствовал себя совсем маленьким и беспомощным. И захотел свернуться калачиком.
– Пойдем лучше, – сказала Настя, спасая ситуацию. – Расскажешь мне, что тебя гложит.
– Попробую, – согласился, принимая ее руку.
– Там в холодильнике есть бутылочка, сейчас ее прихватим и пойдем в нашу комнату наверх. Там мы ее раскупорим, ты ляжешь мне на колени и все, все расскажешь. Договорились?
– Да, – мне показалось, что это была отличная идея.
Спустя минут десять мы уже были наверху, и я, лежа на коленях у Насти, в захлёб рассказывал все подробности той сложной ночи десять лет назад. Я не утаивал ничего: и о чувствах к Алисе, и о том, как позорно получил в челюсть и… даже про чёрное нечто, которое видел отчетливо и даже стрелял в него. Настя делала мне массаж головы, изредка прерываясь чтобы сделать глоток другой вина. Слушала молча.
– И понимаешь, как-то после той ситуации все пошло… иначе что ли, – закончив историю, рассказывал я. – Я больше не мог приезжать сюда без страха, а парни начали как-то сторониться меня, будто я стал другим. Ну и конечно же не обошлось без стандартных шуток и подколок, что я трус и выдумщик. Колян после окончания летнего сезона связался со странной компанией, у них были какие-то далекие от моих интересов увлечения, и мы не могли потом найти общие точки соприкосновения. В общем, словно жизнь была до той ночи и потом началась новая. И ты не подумай, я не говорю, что раньше было лучше там, а сейчас вот так. Да, стало больше рутины и скуки. Но я полностью погрузился в новую жизнь, воспринял ее. А все, что было, это… другое. И вот, сейчас я снова здесь. Понимаешь?
Настя как-то странно на меня посмотрела, затем пожала плечами, отставила бокал, вылезла из-под моей головы и, делая вид, что занята завязыванием пучка на голове, спросила:
– А ты все еще испытываешь чувства к той девушке?
Я оторопел.
– Что? Да ты чего? Это же было считай детство… Да как ты…
Тут мне совсем расхотелось говорить. Я несколько часов изливал ей душу, рассказывал пугающие до сих пор меня события, а она нашлась спросить только о чувствах к пропавшей десять лет девчонке.
– Думаю, я спать, – только смог выговорить я. Настя пожала плечами. Я же быстро разделся и лёг в кровать, закрывшись с головой одеялом. И все время, пока пытался заснуть, все ожидал, что снова услышу этот зловещий вой. Но в итоге я все же провалился в тревожный, но тихий сон.
***
Тимур очнулся где-то около полуночи. Весь мокрый, его знобило. Некоторое время он не понимал, где находится: лежал в одежде, лицом в подушку, ноги свисали с кровати, были обуты в уличные ботинки. Внизу, под кроватью лежали папки с делом. Тимура тошнило.
Он медленно сел, все тело болело и казалось ватным. Ему хотелось снова провалиться в сон, но Игонин отчетливо понимал – сейчас он ни за что на свете не уснет. Требовался допинг. На тумбочке у кровати лежала смятая пачка. Понятно, сигарет в ней нет. Пустой стакан валял на полу, устланном ковролином. Наверное, именно последний спас стекло от того, чтобы оно не разлетелось на мелкие куски. Тимур не помнил, что пил перед сном. Поднял стакан, испытывая боль при каждом движении. Понюхав его, Игонин не уловил никакого запаха. Понятно, вода. Жаль, он надеялся, что осталось хоть что-то крепкое.
Взяв мобильник и бумажник, Игонин встал и прошелся по своему номеру. Маленький, но в целом уютный. Мебель старая, но ухоженная. Туалет свой. Это радует. Но ему срочно нужно закурить. А еще немного смочить горло.
Тимур вышел в полуосвещенный коридор, прошел к лестнице, спустился вниз к ресепшену. За ним никого не было. Игонин тут же вспомнил лицо добродушной хозяйки, которая его встречала. Кажется, он в ответ не был столь же приветлив. Ничего, переживет, тем более если уже привыкла общаться с филерами – явно не робкого десятка.
Выйдя из отеля, Тимур некоторое время постоял на улице, вдыхая ароматы вечера. Хотя стояла середина лета, на улице было достаточно прохладно. Людей было мало, но те, что бродили звучали дерзко и надрывно. Скорее всего в их жилах текла примесь чего-то дополнительного. Тимур понимал, что ему сейчас нужно то же самое.
Магазин продуктов 24-часа мигал неисправной вывеской неподалеку. К нему Тимур и направился. Уже на подходе к нему откуда ни возьмись нарисовались трое. Один высокий, долговязый, другой широкий и коренастый, третий – мелкий шкед, но с высоко задранным носом. Тимур не дал последнему даже рта раскрыть, а со всего маху пнул длинного под колено. Когда тот от неожиданно крякнул и присел, тут же получив в левое ухо хороший круговой удар. Такое нетипичное поведение жертвы заставило двух других остолбенеть.
– Ты че… ты че, – смог только промямлить задира.
– Еще раз тут увижу, – спокойно сказал Тимур, – завалю. Есть вопросы?
Коренастый вдруг очнулся и попытался было даже надвинуться на Игонина, пока его длинный товарищ медленно поднимался, держась за ухо. Однако его удержал шкед.
– Это легавый, валим.
– Че? – не понял здоровяк.
– Мусор это. Валим, все, все.
Троица убежала, оборачиваясь и сверкая глазами на свою неудавшуюся жертву. Тимур вдруг понял, что его тело никак не отреагировало на ситуацию. Не было выброса адреналина, сознание не сфокусировалось – он делал все на автомате. Даже не взбодрился, будто проделывал это уже не одну сотню раз. Наверное, это было не так далеко от истины. Блуждая по всем уголкам Родины, ему постоянно приходилось встречаться с отморозками. И раньше он верил в своей травмат. Но в какой-то момент просто перестал брать его с собой везде и всюду. И даже когда его заменил наградной боевой. У него словно атрофировался страх или тревога, привычная для большинства обычных людей. Он был готов принять любой удар, с любой стороны. И также ответить на него, жестко, прямо в кость.
– Винстон синий и Джека ноль пятку, – сказал он за прилавком, где сразу же располагалась и касса.
– Алкоголь не продаем после 11, – ответила ему кассирша – женщина лет сорока с обиженным на весь мир выражением лица.
– Я из полиции, – спокойно сказал Тимур.
– Да мне пофигу, – пожала плечами женщина.
Тимур посмотрел ей в глаза. Белки его глаз испещрили лопнувшие капилляры, зрачки тяжелые, полные пережитой майором тьмы. Женщина вдруг дернулась, словно от удара.
– Ноль семь тогда. Пожалуйста, – отчеканил следователь.
Кассирша вздохнула, но в этот раз не стала сопротивляться, заглянула под прилавок, достала бутылку. Взяв виски, затем сигареты, Тимур призадумался на миг.
– Дайте блок.
Через пять минут он снова был в номере. Хлестнув стакан без закуси, Тимур взялся за папку с делом. По жилам растекалось приятное тепло. Одна беда – курилки в отеле не было, а у номера – балкона. В зданиях Тимур не курил принципиально. Ну кроме первого захода в госучреждения. Поэтому пришлось выйти и подряд высмолить две сигареты, чтобы накуриться на время и не бегать. Но уже скоро ему снова захотелось задымить.
Написанный корявым почерком рапорт участкового читать Тимур не стал, в первую очередь стал изучать фотографии найденной девушки. На момент фотосъемки кожа на ее теле еще не покрылись трупными пятнами, не заметил он и червей. Погибшая выглядела как уснувшая, без единых следов насильственной смерти. Только на запястьях имелись красные следы – похоже на веревку, хотя могут быть и строительные стяжки. То же самое на лодыжках. Лицо спокойное, без посмертной маски страха или ужаса. Такое чувство, словно умерла во сне. Тимур внимательно осмотрел фото в области рук и бедер. Качество снимков было не очень, разглядеть мельчайшие следы от возможных уколов не представлялось возможным. Но первое, что пришло на ум, так это смерть от наркотиков или яда. Однако вряд ли – обычно химия приводит к рвоте или иным выделениям, а покрытое веснушками лицо девушки было чистым. Может дождь смыл следы? В последнее время влажно и пасмурно.
Протокол осмотра места происшествия, написанный Глебовым, вызвал у Тимура усмешку. Толстяк сносно описал тело, а вот про все, что вокруг него забыл. Лес и кустарники, замечательно. Только протокол-то осмотра места, а не трупа. За такой осмотр в Питере можно было вылететь на первой же заслушке. Но ничего, здесь вроде всем было нормально.
На срочную экспертизу направили следы из-под ногтей и токсикологию. По первой нашлась только собственная генетика жертвы, а также ее молодого человека. Кроме прочего – грунт, ель, частички черники и брусники. Алкоголь в ее крови обнаружили, однако немного. Наркотики отсутствовали.
Тимур налил себе стакан и прошерстил папку. Нашел показания ее парня, быстро пробежался по ним глазами. Выпивали вместе с друзьями на берегу Беличьего залива, за бывшим карьером…
«Вопрос следователя: Сколько было времени, когда вы прибыли на место запланированного отдыха?
Ответ свидетеля: Не помню. Где-то около шести. Вечера.
Вопрос следователя: Вы уже употребляли алкоголь к этому моменту?
Ответ свидетеля: Нет. Мы открыли первые банки только когда пришли на место. Начали разжигать костер.
ВС: Какие банки? Что в них содержалось?
ОС: Банки с пивом, с чем еще? Крепкое оставили на потом.
ВС: Кто открывал?
ОС: Ну я… Саня, его девушка. Дима. Катя тоже пила. Я ей сам открыл, если угодно.
ВС: Кто занимался костром?
ОС: Не помню. Вроде Саня. Мы с Катей тогда сели на берег, любовались озером.
ВС: Кто-нибудь рядом с вами был? Другие компании? Отдыхающие?
ОС: Нет, никого. Это была середина недели. Даже по озеру никто не катался.
ВС: Что было дальше?
ОС: Ну мы выпили, стали палатку раскладывать. Еще выпили.
ВС: Кто раскладывал?
ОС: Послушайте, я не помню. Ну все. Палатка же одна была, большая.
ВС: Кто-нибудь отлучался во время этого?
ОС: Не помню. Катя была со мной. Мы много смеялись, потому что никто толком не умел эту палатку ставить.
ВС: Кто занимался шашлыками?
ОС: Арлен еще. По понятным причинам. Он сам вызвался.
ВС: Во сколько вы закончили с палаткой?
ОС: Не знаю, но уже стемнело. Шашлык как раз был готов.
ВС: Вы сразу стали есть?
ОС: Да, сразу. Дальше выпивали крепкое.
ВС: Кто выпивал?
ОС: Я, Саня. Арлен не пьет. Дима вроде немного.
ВС: Что вы имеете ввиду, когда говорите, что выпивали крепкое?
ОС: Пили виски.
ВС: Название, марка?
ОС: Что-то на Ред. Но я точно не помню.
ВС: Екатерина Савчина употребляла крепкий алкоголь?
ОС: Нет. Она не пьет крепкое.
ВС: Как долго вы выпивали?
ОС: Не знаю. Часа три, может четыре. Было точно за полночь, когда Катя захотела спать.
ВС: Что происходило дальше?
«Глаза Кати уже были сонные. Она стала прикладываться к плечу Николая, мурлыкая что-то нежное. Он обнял ее за плечи, поцеловал в районе ушка. Хмельное мягко покачивалось в его крови, в голове шумело, а от исходящего от костра тепла молодой человек немного сомлел. В эти мгновения где-то на задворках сознания Коля признался себе, что чувствует себя счастливым.
– Хочу спать, – сказала более-менее осознанно Катя.
– Не рано еще? – скорее просто так спросил Коля.
– Нет. Мне пора. Ты, если хочешь, еще посиди, – сказала девушка и поцеловала Николая в губы. Улыбнулась. Россыпь веснушек на её щеках так всегда нравилась ему.
– Да, приду попозже.
Катя ушла, а вместе с ней и уют. Несмотря на тепло костра, Коле вдруг стало холодно. Рядом Дима с Саней о чем-то задорно шутили, но почему-то Николая пробрала глубокая тоска. Он не хотел больше пить. Но ему налили снова. Он выпил. Были какие-то шутки, он дежурно улыбнулся. Надоело.
Поднявшись, он направился к кромке берега по малой нужде. Нет, за деревьями скрываться не собирался. Катя в палатке, девушка Саши дремлет у того на коленях рядом с огнем. Арлен… колдует над пустой бутылкой от лимонада.
Коля подошел к воде, стал облегчаться, рассеянным взором блуждая по безмятежной глади озера, по черному массиву острова на противоположно берегу. Стояла тишина. Звенящая тишина. И вязкая темень. Это было странно. На дворе стоял август – нередко в этот месяц светит яркая Луна. Однако даже звезд было не видать. Или, быть может, просто взор затуманился. Хотя нет, чуть поодаль от берега, где отдыхала компания, от острова к берегу медленно плыла лодка. Однако даже плеска весел было неслышно.
Вдруг зашелестели листья на деревьях, будто кто-то подул на них с огромной силой. Однако не чувствовалось ни единого дуновения. Словно весь лес ожил и… зашептал сам по себе.
– Вы слышали? – подбежал он к друзьям, наконец-то справившись с собой.
– Чего слышали? – заплетающимся языком спросил Саня. Арлен посмотрел на Колю с глупой улыбкой. Глаза его были красные.
– Шепот! – Коля почувствовал укол обиды. – Вы не видите, что все деревья шумят без ветра?!
– Э-этому… столику больше не наливать… – хохотнул Дима.
Но вот налетел ветер, холодный пронизывающий. От него в этот раз поёжились все. И будто бы огонь в костре потускнел. Почти как тогда, на пляже, три года назад.
Мысль молнией сверкнула в голове. Катя!
Вопрос следователя: Когда вы заглянули в палатку, в ней кто-то был?
Ответ свидетеля: Нет. Пусто.
Вопрос следователя: Какими были ваши дальнейшие действия?
Ответ свидетеля: Я крикнул остальным, что Кати нет, стал бегать по ближайшим зарослям. Думал, может, она отошла по делам…
ВС: Каким делам?
ОС: В туалет. Пописать. Так понятнее?
ВС: Вам кто-то помогал искать Екатерину?
ОС: Сначала никто не понял, что я говорю на полном серьезе. Однако, когда я стал уже орать и носиться как угорелый, Саня и Дима вскочили и тоже бросились помогать. Но Саня был пьяный очень. Он споткнулся, упал и растянул лодыжку. Помогала больше девушка его.
ВС: А Арлен?
ОС: Он был не в состоянии.
ВС: Где именно вы искали?
ОС: Не знаю, мне кажется мы весь лес прочесали.
ВС: Что-то нашли?
ОС: Ничего. Ровным счетом ничего.
Тимур налил себе еще стакан, сделал затяжной глоток, поиграв жгущей жидкостью на языке. Потянулся было за сигаретой, но отдернул руку. Он не курит в помещениях. Потому что может уснуть. И он много раз видел, к чему это приводит. Никаких сигарет в помещении. Тимур встал и направился на улицу. Вышел, закурил.
Выпустив объемный клуб дыма из легких, Тимур потер костяшками висок.
Изложенная история была похожа на ту, что произошла на дачном пляже десять лет назад. Сама по себе ожившая растительность, сгущение темноты. Не было только загадочной тьмы, которую описывал Тимуру толстый мальчишка, однако девчонка также бесследно исчезла. Что же с другими следами?
Тимур быстро докурил сигарету до фильтра в пару затяжек, поднялся обратно в номер, опустошил стакан. Стал читать протоколы осмотра места происшествия, смотреть хотя и кривые, но хоть какие-то фототаблицы. Как он и ожидал, ничего особенного следователи не обнаружили: следы попойки отдыхавшей вместе с Катей компании, анаши (Арлен напрочь отказывался от того, что был к этому причастен) и различного мусора, оставленного там множеством других посетителей. Местечко было довольно популярное у местных и приезжих. Кроме того, рядом был карьер, который превратили в свалку.
В одном, правда, протоколе содержалось указание на заброшенного шалаш неподалёку от карьера. Конечно, его мог построить кто угодно, однако одна маленькая деталь обратила на себя внимание – самокрутки. Недокуренные, во множестве. Тимур тут же вспомнил самокрутки и странное лежбище у пляжа. Так… А что там насчет линии берега?
Берег никто не осматривал. Хотя стоп. Тимур снова перечитал протокол допроса парня Екатерины. Лодка, он видел проплывающую лодку. Догадка забрезжила едва различимым светом где-то на подкорке сознания следователя.
Снова яростно захотелось курить. Тимур сорвался, выбежал, поджигая сигарету на ходу.
Так, самокрутки, лодка. Некоторые зацепки есть. Однако в прошлый раз это не привело ни к какому результату. Что же такого особенного? Погодите. Чернеющий массив другого острова. Остров! Ну, конечно! Лодка плыла от острова к берегу. И в прошлый раз некий рыбак приплыл от вторых перекат. Не от того ли самого острова? Тимур отчетливо помнил, что этот скалистый кусок земли практически выпал из внимания оперативной группы. Безлюдный, мрачный островок. Ну кто мог оттуда прийти? Похититель четырех оперативников? Что? Туда затащил их всех? По видео он убегал к лодке без тел подмышкой. Наоборот, за ним шел какой-то мужик в чёрном балахоне. Ну или во всем черном. Нет, обыскали почти половину северных территорий Выборгского района, но в этот остров не заглянули.
Все, решено. Нужно отправиться туда. С утра. И для этого требуется не выпить всю бутылку.
Тимур уверенно было сделал шаг обратно к двери отеля, но вдруг смутное чувство заставило его задуматься. А точно не стоит все же дождаться Круглова? Он, конечно, мутный тип, но выглядит надежным. И нет, Тимур не испугался каких-то там разговоров про сгущающуюся тьму. И пистолет у него теперь есть боевой. Наградной. Но…
Да. На краткий миг он испытал страх. Ведь он хорошо помнил, что в лесах тех мест может встретиться действительно кое-что страшное.
***
После доклада гостям из Москвы об обнаруженных видео, весь остров Перепутный, а также противоположный от СНТ берег наводнил очередной десант поисковиков. Латыпов меж тем получил официальное постановление на изъятие видео с камер шлюза, чем Тимур занимался последующие несколько дней. Хотя пока что отправленные в леса группы не принесли никаких новостей, настроение у капитана Игонина было хорошим. Его даже не испортил своим очередным нытьем Станислав Витальевич при появлении в отдеел. По его словам, такого кипеша родной ему город еще не знал и ему, бедолаге, приходилось работать сверхурочно.
Однако затем спустя пару дней Тимура словно из холодного душа окатили.
– Нас отзывают, – сказал Латыпов. По его лицу было не понятно, доволен ли он этим обстоятельством или огорчён.
– Как? Как… отзывают? – вырвалось у Тимура. – Мы ведь только напали на след…
– Да и нас за это похвалили. И даже поблагодарят. Тем, что не уволят, а только депримируют, – тут лицо Латыпов искривилось в усмешке. Тимур лишь с грустью вздохнул. Подобные «благодарности» на службе раньше вызвали в нем ярость обиды и жгучее чувство несправедливости. Спустя несколько лет работыы он приучил себя на подобные мелочи не реагировать. – Так что все приказано оставить москвичам. У нас другая уже история в разработке, в Питере объявился какой-то очередной серийный насильник. Хотя, может быть, тебя к этому не подключат.
– Когда отбываем? – Тимур почувствовал комок в горле. Все внутри него разрывалось от отчаяния и злости. Не за наказание, а за то, что он уходит, не закончив. Он проиграл этот бой. Даже если все собранное поможет найти преступников, это уже сделает не он.
– Билеты были только на завтра. Можешь пострадать фигней здесь пока, но московским не попадайся под руку.
– Вас понял, – сказал, как отчеканил Тимур, и вышел прочь. Его уже вела родившаяся мысль. В дверях его остановили слова Латыпова:
– Кстати. Просто ради информации – тот охотник, что был в коме. Он исчез сегодня ночью.
– Как исчез? – опешил Тимур, резко развернувшись.
– Да вот так. Судя по камерам, ушёл сам, в одном халате. Вышел из ЦРБ и пропал. Какой-то местный Бермудский треугольный, ей богу. Все куда-то исчезают. Ну его к черту, пора домой.
На этом Игонин и полковник расстались.
Не говоря ничего другим участникам группы, а также надоевшему до колик Станиславу Витальевичу, следователь пришёл на остановку, от которой отходят автобусы в сторону садоводства, буквально влетел в уже отходивший транспорт и через полчаса шагал по местной «горке». По пути ему встретились молодые люди, друзья того мальчика, который просил называть его по кличке «Толстяк». Они узнали следователя, хотя он их не опрашивал, и стали гомерически ржать над чем-то. Тимур не обратил на них внимания и шел прямиком к пляжу.
