Девяностые. Охота на Колючего маньяка

Ларису Горшкову искали всем городом. Её фотографии висели на каждом углу, столбе и заборе. Три местных телевизионных канала каждые полчаса доводили до населения города, где пропали, кто пропал и как выглядели исчезнувшие девушки.

Прошла почти неделя, но поиски не принесли значимого результата, за исключением жуткой находки. Тело Ларисиной подруги, Марины, было найдено в лесу, со следами изнасилования, побоев и пыток.

Тогда Дима Мэр пошёл на отчаянный шаг, выступив вечером в новостной телевизионной программе. Он обратился к жителям района и города, предложив тридцать тысяч долларов тому, кто найдёт его дочь – живой или мёртвой.

На утро мэру города позвонил Море – это рядовой боец "южной" бригады, с которым Дима Мэр никогда ранее не пересекался. Бывший боксёр предложил помощь своего друга детства. А Дима Мэр готов был схватиться за самую хилую соломинку, только бы спасти свою кровинушку. Потому сразу согласился встретиться с неким Робином.

Они встретились в одном из кафе на окраине.

Робин казался парнем, окутанным ореолом загадочности. От него исходила какая-то невероятно решительная уверенность, спокойствие и вера в неизбежность божественной судьбы. Этот Робин ничего не просил у Димы Мэра и даже не настаивал на вознаграждении, но поставил одно обязательное условие: он хотел видеть тело погибшей Марины и остаться с ней наедине. Просьба была более чем странной. Но несчастному отцу ничего не оставалось, как договориться с соответствующими людьми и отвести парня в морг.

Робин просидел в одиночестве у тела Марины более часа. Затем он исчез. То ли Робин ходил сквозь стены, то ли растворился в воздухе – никто не заметил, куда он пропал. Но ближе к обеду Робин позвонил Мэру и сообщил точное место, где сейчас находилась его дочь.

Её удерживали в бывшем разрушенном пионерском лагере в лесу у замершего озера – вдали от трассы, где сохранилось электричество. И Дима, конечно, поверил. Он не мог не поверить, когда называется точное местонахождение его дочери, причём живой дочери.

В бывший пионерский лагерь выехало больше пятидесяти парней. Возглавлял операцию сам Серый.

И каково же было удивление пацанов "южной" бригады, когда в полуразрушенном бараке они нашли привязанную к железной койке Ларису Горшкову и ещё двух парней, которые были пьяны и безмятежно спали отдельно.

Девчонка была спасена. Её сразу госпитализировали в одно из медицинских учреждений Москвы. А с двумя садистами, которые неделю насиловали Ларису, разговор был особый.

Кто-то говорил, что эти два урода трахали друг друга несколько дней. Ходили слухи, что они отгрызли друг другу яйца, а затем разжевали их и проглотили вместо еды… Что стало с убийцами и насильниками, подлинно неизвестно. Где они захоронены, знали только два бойца и сам Дима Мэр. Даже Виноградский-младший отказывался впрягаться в процесс справедливого возмездия… Ну а странный Робин действительно оказался весьма странным субъектом, потому что заработанные им тридцать тысяч долларов он передал семье замученной Марины.

На том пацаны с Робином и разошлись…

…Доктор допил апельсиновый фреш, поставил стакан на стол и подумал о жене и сыне, которому в этом году исполнится три года.

– Я тоже за своего Родиона переживаю, – сказал он. – Не дай бог!

– Тьфу-тьфу-тьфу, брат, – постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице Серый, тоже вспомнив свою жену и пятилетнюю дочь.

Они молчали и смотрели, как работают официантки.

Две из них были высокие, стройные, симпатичные. Одна, по имени Ольга, пару-тройку раз уединялась с Доктором в подсобке, со второй, которую звали Надежда, Серый встречался в номерах гостиничного комплекса «Викинг» – и даже дарил ей подарки… Администратору, Леночке Киселёвой, братья интим не предлагали. Потому она и была вечно озлобленной сучкой. Хотя однажды Гусь, выпив неприлично много, отодрал толстую официантку на кухне, где-то между холодильником и разделочным столом. Гусь об этом эпизоде на утро забыл и вряд ли когда уже вспомнит, а вот Леночка до сих пор испытывала сексуальное влечение, желая повторить трепетный опыт и непременно на кухне.

***

Я вышел из ресторана «Юг», оценивая на удовлетворительно свою встречу с королями нашего города. Именно королями, потому что Виноградские считали себя настоящими хозяевами с детства знакомых мне улиц.

На то были свои причины. Даже мэр города со своими секретаршами, начальниками милиции, прокурорами и юристами принадлежал этим двоим безраздельно; но я всё-таки думал иначе. Для меня они никакие не короли. Братья хотели казаться сильными и уверенными в себе, но тряслись от одной мысли, что маньяк, убивающий братву, которого я сам называл Колючим, – в любой момент может добраться до любого из них.

Колючий маньяк знал своё дело. И теперь мне понятно, зачем он убил двоюродного брата Гуся. Он запугивал братву, сообщая, что от меня не скрыться, что я достану каждого из вас и буду убивать даже ваших близких… Я чувствовал этого парня. И я был уверен, что он работает в одиночку.

Но как бы я не относился к Колючему, я всё-таки подписался его найти. Я проникался к нему уважением, но всё равно искал его следы. А также я называл его маньяком, потому что сегодня он режет братву, а завтра… Кто знает, что за кого он возьмётся завтра…

– Робин!… Фёдор, постой! – неожиданно услышал я за спиной голос Каравая.

Он догнал меня, широко улыбался, тяжело дышал… волновался. И он светился. И глаза у него были – нормальные человеческие глаза. Это был уже не бандит Каравай, а нормальный парень Саня Караваев: 1964-го рождения, русский, вдовец, воспитывающий двоих дочерей… временно безработный.

– Федь, мне вообще всё равно, как ты его вычислил. Главное, ты сестру мою спас. Люблю я её, понимаешь…

Я смотрел на него и вспоминал историю, как его мать и отец угорели в частном доме. Вместе с родителями погибла и жена Каравая. Несчастье произошло давно, ещё Союз был. В это время я в армии служил. В общем… жаль мне его стало. И не понятно, как моя рука поднялась зарезать его. Ведь убивал я не маньяка Малышева, а именно Александра Караваева.

– Если что надо, ты мне только скажи, – заверял он меня.

Осталось добавить: «Я за тебя, Робин, любому в глотку нож загоню».

Потому я отреагировал сдержанно, поскольку чем он может помочь? Да и помощь мне его не нужна.

– Хорошо, Александр, – только и сказал я, назвав его по имени; всё-таки он старше меня – и вроде мужик неплохой.

Я кивнул ему и отправился далее, чувствуя, как Каравай смотрит мне в спину. Почему-то казалось, что он смотрит даже не в спину, а куда-то в область шеи, думая, как же Робину удалось с одного удара сломать психу позвонки?

Вот именно так Каравай и думал. Потому что считал себя хищником и уже привык к роли крутого пацана. И потому не зря я был безжалостен прошлой ночью.

Было морозно. Но солнечно. И на душе у меня стало теплее.

Мой страх и волнения исчезли. На их место пришло чувство голода. Хотелось жареного мяса. Много мяса с кетчупом и салат из помидоров с зеленью! Я сожрал бы целую сковородку свинины и пару кило сочных таких помидоров! Я тоже был хищником; причём самым что ни на есть настоящим!

Передо мной была тяжёлая дверь, надо мной висела вывеска «Тайный погребок». Я бывал в этом заведении дважды. Первый раз просто поел супа и молча ушёл. Второй, упился в хлам и не помню, как поднимался по ступеням, потому что «погребок» находился действительно под землёй. Нахуярился я тогда знатно. Это была обязательная необходимость, после того как нашёл дочь одного хмыря по кличке Дима Мэр. Дима Мэр был гондоном, но разве дочь виновата, что её папа вор и предатель? Потому что он предал каждого жителя этого города, обдирая до нитки своих земляков.

Я проверил в кармане наличие денег. А денег у меня было много. Соточка от Анжелки и две бандитские тонны от Виноградских, которые жгли не ляжку, а рёбра, поскольку лежали во внутреннем кармане куртки.

– Разрешите составить вам компанию… – снова за спиной услышал я голос, только в этот раз голос был женский.

Я обернулся. Твою мать, это была сестра Каравая!

– Вы теперь по очереди за мной ходить будете? – ответил я вопросом.

Но она не обиделась. Девчонка смотрела на меня огромными глазами и доверяла мне, как никому в этой жизни.

Бля… мне снова стало не по себе. Сначала меня пробил на жалость Каравай со своей благодарностью, а затем эта девочка. Ей, наверное, и двадцати нет.

– Неужели я тебе не понравилась? – спросила она и сняла свою кроличью шапку.

Я присмотрелся. Глаза у неё большие и голубые. Как говорится, как озёра или какие-то ещё водоёмы… неважно… И волосы у неё тоже были красивые… с русыми локонами…

Она повернула ко мне в профиль: да она красавица! Странно, что любящий Каравай своей сестре одежду приличную не купил. Кроличья шапка и курточка из Китая – не лучший вариант для прелестной дамы. Ещё я подумал, что Каравай прилично её старше, лет так на тринадцать. Он девчонке заместо отца, наверное, был, потому и любит сильно.

– Меня зовут Фёдор, – растаял я от её красоты.

– А я Ирина, – ответила улыбкой девушка.

– Может, перекусим? – предложил я.

– Я готова составить тебе компанию, – улыбнулась Ирина, и я обомлел; она была не просто красавицей, ко мне приставала завидная невеста; ей бы в актрисы пойти, а она глазками мне стреляет.

Сегодня я был невероятно сентиментален. Утром меня трясло, потом бросало в жар, а сейчас я влюблялся. Любопытно, что скажет Каравай, когда узнает, что Робин трахнул его сестру?

Мы спустились в "погребок". В небольшом зале было пусто. Всё-таки ещё утро.

Нас встретила симпатичная официантка. Я её помнил. Она меня тоже.

– Присаживайтесь, – приглашала она, посматривая на меня с хитринкой.

Однозначно, в прошлый раз я здесь устроил спектакль. Возможно, пел и плясал цыганочку или нижний брейк. Вполне вероятно, что приставал к ней. Но проснулся я дома всё-таки один… Ну и слава богу!

Официантка положила папку меню на стол и уже хотела задать стандартные вопросы.

– А можете мне мяса пожарить? Прямо чтоб много-много мяса! – опередил я её.

Она кивнула и улыбнулась.

– Свинины пожарить на сковородке? – уточнила официантка, которую, вроде бы, звали Ольга.

Я тоже кивнул и показал руками большой круг, как большую сковородку.

– Чтоб прям три килограмма! – скрипел я зубами. – И ещё салат с помидорами и зеленью.

Официантка продолжала улыбаться. Я точно ей нравился. Наверное, она отказала мне в тот пьяный вечер и теперь постоянно думает: «Ну когда же этот парень вернётся в наш «погребок» снова?»

И вот я вернулся, но уже не один.

– Пожарим мяса, сколько захотите, – уверяла меня официантка, потом она посмотрела на сестру Каравая и язвительно спросила: – А что закажет ваша дама?

А Ирина – молодец. Не растерялась и с жаром ответила:

– Мне тоже мяса! И тоже много!

Вот это по-нашенски! Я сразу зауважал Караваеву Ирину.

Приняв заказ, официантка удалилась, а Ирина тихо сказала:

– Я спрошу, ты ответишь, и мы закроем тему.

– Хорошо, – ответил я, догадываясь, что она хочет знать.

Ирина достала из кармана пачку сигарет. Закурила.

– Как ты узнал, что в подъезде маньяк прячется?

Я не понял вопроса. Что значит узнал? Он ведь сначала на неё напал, и лишь затем я подключился.

– Увидел, как он тебе нож к горлу приставил, – ответил я. – Он тебя схватил, что-то бормотал… ну я и рванул на помощь.

Ирина замерла, медленно выпуская дым. Потом она наклонилась ближе ко мне и таинственно зашептала:

– Он меня не хватал и нож к горлу не приставлял. Меня вообще в подъезде не было…

А вот это уже более чем любопытно… И всё-таки интересно знать, кто указал мне на сексуального маньяка, спрятавшегося в подъезде? А если точнее поставить вопрос: кто из мертвецов указал мне на этого психа?

Глава 7

Люблю хорошую компанию. Мне нравится пить и веселиться. А кому не нравится пить и веселиться – особенно, когда ты молод, красив и полон сил?

Создавая интимную обстановку, в зале "Тайного погребка" негромко играла музыка. Единственными гостями заведения оставались я и Ирина Караваева.

Из большого блюда на двоих мы с удовольствием наворачивали жареную свинину, чередуя употребление мяса крупно нарезанными помидорами. Так же я заказал триста граммов водки и уже шестую кружку пива. Ирина пила только пиво, а я пил и пиво, и водку.

Мне требовалось зарядиться особенной энергией. Так уж со мной случается… сложно объяснить… но после контакта с сущностями, я всегда съедал несколько кило жирного мяса. А ещё я пил много водки, чтобы прочистить мозги. Возможно, есть какой-то более гуманный способ, чтобы скинуть с себя груз общения с мертвецами, но другого варианта я пока не знал. Потому в большой тарелке сегодня лежали сальные куски, а на столе стоял графин с огненной водой.

– Слушай, Федя, а ведь это действительно вкусно! – хвалила мой выбор Ирина, пережёвывая очередной смачный кусок.

Ну ещё бы! Мясо всегда заряжает силой!

Выпил я уже нормально, но пьян не был; но всё же захмелел. Хотелось курить одну за другой и трепаться – просто болтать и вспоминать, какие-то забавные истории.

– Ириша, а ты когда-нибудь ела собачатину? – спросил я.

Ирина пригубила пива, заводила своими красивыми глазами. Признаться, я болтал и любовался ею. Девчонка была очень яркая, сексуальная. У Ирины были тонкие запястья и такие аккуратные пальчики с розовыми ноготками.

Но официантку "Тайного погребка" наша идиллия раздражала. Она сердито поглядывала на нас из засады, прячась за стойкой бара.

– Никогда я собак не пробовала, – серьёзно ответила Ирина. – А ты ел?

Ел ли я собак? Ну… было дело…

– В армии когда служил, у нас был некий Гриша Саратовский. Длинный такой и вечно голодный. Всё время жрать хотел. И вот однажды он поймал собаку – мелкого барбоса. Потом зарезал этого барбоса, разделал как кролика и зажарил на сковородке. А вечером пригласил меня и товарищей на дружеский ужин. Я, конечно, не знал, чьё это мясо… ну и съел пару кусков… Мы тогда ещё самогон пили… В общем, я ничего подозрительного не заметил. И даже наелся. А Гриша только в конце нашей трапезы признался, что сотворил с пёсиком, которого звали Степаном…

Я схватил рюмку.

– Давай… за Степана. Не чокаясь…

Ирина кивнула, подняла кружку с пивом и молча сделала три больших глотка.

Я выпил рюмку одним глотком, потом понюхал кулак и сказал:

– Мясо и мясо… Был Стёпа и его вдруг его не стало… Пиздец просто!

Ирина рассмеялась. Это была здоровая реакция. Поскольку я так шутил, а она меня раскусила. Конечно же, никакого Степана я не ел, потому что тот пёс был безымянный.

Я подозвал официантку. Заказал ещё триста граммов и два пива.

Официантка сделала вид, будто что-то записывает на листочек и удалилась.

Я смотрел ей вслед, вернее, на её задницу. Потом поймал улыбчивый взгляд Ирины.

– Да я её с детства знаю, – развёл я руки. – Она мне как сестра. Мы ещё с ней в песочнице плечом к плечу…

Ирина снова рассмеялась. Сегодня она прощала мне все грехи. Но я и не просил прощения. Я только должен был крепко выпить и мне нужен был покладистый собутыльник.

В прошлый раз я еле вышел из "погребка"…

Спасая дочь Димы Мэра, пришлось вступить в контакт с девушкой – с мёртвой девушкой, которую похитили вместе с Ларисой Горшковой.

Не знаю, как у меня получается, но их вижу. А ещё я их слышу. И можно было б подумать, что у меня едет крыша, но ведь эти мертвецы дают дельные советы и направляют меня в нужное русло. Например, мёртвая Марина подсказала, где искать дочку Мэра. И мне только оставалось грамотно донести информацию до парней. В том и есть мой дар, что иногда вижу мёртвых… А затем, когда дело сделано, я пью водку. Пью много, чтобы забыться. И знаете, помогает.

Я выпил ещё пару рюмок и предложил:

– А может, поедем ко мне?

Ирина с нежностью смотрела на меня, хотя тоже захмелела. Казалось, что мы знакомы ни один год – будто мы не только друзья, но и любовники. Странно, что у бандита Каравая такая хорошая сестра.

– Поеду с тобой, только если у тебя есть шампанское, – серьёзно ответила мне Ирина.

"Ну вот и славно", – подумал я и сказал:

– Мы и шампанского купим, и колы, и колбасы.

Я поднял руку, попросив счёт.

Пока разобиженная официантка писала слова и цифры, я зашевелился, чтобы достать свой мощный телефон.

– Сейчас я только такси вызову, – сказал я, потому что помнил наизусть пару номеров служб такси, что-то вроде: 8-496-22233322322…

– Фёдор, давай лучше пройдёмся, – улыбалась Ирина. – Подышим немного… проветримся.

Я сразу согласился. Время ещё день, а я уже тёпленький.

Официантка принесла листок в папке. К тому же она пристегнула на нагрудный карман карточку со своим именем. И я с лёгкостью прочёл.

Её звали Ольга. У нас каждая вторая официантка Ольга, не промахнёшься.

Соображал я хорошо. Потому что быстро умножал, переведя рубли в доллары. Ели-пили мы часа два, а расходов всего на полтинник.

Я никогда не жадничал. Сунул в папку сто бакинских рублей, и подмигнул Олечке.

Мы шли медленно по центральной улице города и держались за руки. Никогда раньше я не позволял себе быть сентиментальным и нежным. Видимо, не зря я спас вчера Караваевскую сестру.

Ближе к дому я купил полный пакет всяческой еды, поллитра водки и две бутылки шампанского.

Когда подходил к подъезду, поймал взгляд бабули с первого этажа. Старушка улыбалась. Значит, моя девочка ей понравилась… Это хорошо.

– Хочешь, я что-нибудь приготовлю? – предложила Ирина.

Кроме меня никто ещё не хозяйничал на моей кухне. Ирине выпала огромная честь стать первой поварихой в моей квартире.

Я достал сигареты и закурил.

– Я, кстати, умею варить борщ, – зачем-то похвастался я.

Ирина улыбнулась.

– А я картошку и лук нашла, – сказала она, открыв дверку кухонного шкафа. – Давай пожарим?

Зажав зубами сигарету, я встал, выдвинул ящик из того же шкафа и достал два ножа.

– Да без базара! А я тебе помогу.

Мы чистили картошку и что-то говорили друг другу.

Я выпивал, часто шутил, но по-доброму.

Ирина принимала все мои шуточки, даже самые неудачные… Нам было хорошо вдвоём.

Затем она жарила картошку, а я на минутку прилёг в комнате на кровать…

***

Проснулся почти в темноте. В комнате работал только телевизор. Я лежал на спине. Рядом с пультом в руке пристроилась Ирина.

– Уснул, что ли? – спросил я и присел.

Ирина кивнула. Глаза у ней были такие добрые. Отвык я от этого…

– А время сколько? – встряхнул я головой, присматриваясь к электронным часам на телеке.

– Половина девятого уже, – ответила Ирина. – Ты куда-то торопишься?

– Да вроде, нет, – пожал я печами и вспомнил, что она жарила картошку; и стало как-то неловко, потому что вырубился как мальчишка.

– Есть хочешь? – спросила Ирина.

– Ну да, – ответил я, хотя только хотел пить; и вроде бы я протрезвел…

К водке не прикасался. Хватит. Ел картошку, кусал колбасу и пил на брудершафт шампанское. Мне было тепло и уютно с Ириной. Но главное, что Ирина так и осталась красивой девушкой. А-то знаете… бывает с пьяну с кем-нибудь познакомишься и не понимаешь, как на утро избавиться от подруги. Но сегодня был прекрасный вечер. Ирина не утратила свою красоту, и я в "погребке" не опозорился. Вот было бы весело, если б я там сплясал напоследок. А что – я могу!

Ирина налила два полных фужера и сказала:

– Не чокаясь, за Свету Полякову.

Я поддержал. И мы выпила вместе.

– Ты её знала? – полюбопытствовал я.

– Мы дружили, – кивнула Ирина. – Завтра утром похороны. Пойдёшь со мной?

Так, стоп! Значит, Ирина Караваева знала Светлану Полякову, которую зарезал маньяк Малышев?

– Говоришь, вы были подругами? – уточнил я.

– Да, когда-то жили в одном подъезде. А потом мы с братом переехали. Но недавно Света устроилась в овощную палатку рядом с моим домом. И мы встретились, и стали общаться снова.

Блин, во дела…

– Я так и не узнал, а что ты делала вчера ночью… ну там, у того дома? – спросил я.

– Шла в свою квартиру, – просто ответила Ирина. – Я живу в том подъезде на третьем этаже.

Выходит, что вчера я встретил мёртвую Свету Полякову, которая показала, где прячется псих?

Вот мне всегда было интересно узнать, как эти мертвецы всё подстраивают?! Мёртвая Света не нашептала мне на ухо, а именно показала, как нападает маньяк Малышев…

Чудны дела твои Господи!

– Ир, расскажи подробно о вчерашнем вечере. Это важно.

Девушка посмотрела на меня и тихо заговорила:

– Вчера вечером я была в "Викинге". В ресторане у окна сидела с подругой… Ты внимания на нас даже не обратил, – вздохнула Ирина. – Я заметила тебя, когда ты с моим братом в американку играл… Потом ушла. Захотелось домой, потому что поздно было… и на душе так противно стало… По дороге домой свернула в комок, купила себе фанты и чупа-чупс. Когда подходила к подъезду, снова увидела тебя. Ты распахнул дверь в подъезд и там началась драка. Я не видела, что внутри происходило. А потом ты вытащил мужчину за заворот куртки и поволок к торцу дома… Сначала я не поняла, как ты меня догнал и что вообще происходит. Я ведь не знала, что этот мужик меня поджидал…

История выходила скверная. А что если, это был обычный человек, который зашёл в подъезд погреться, ну, или поссать? А что, справить нужду в подъезде, это мы запросто! Только за это пока не убивают…

– Подожди, а с чего ты взяла, что это был маньяк? – спросил я.

– А разве нет? – не поняла вопроса Ирина. – Ты же его выследил. И как сказал мой брат Саша: безжалостно казнил на месте преступления.

– Твой брат прав на все сто, – согласился я, чуть не выдав себя вопросами. – Конечно, я этого пидара выследил и так далее. Но откуда ты узнала, что он маньяк? Кто тебе рассказал?

– Менты и Саша… – пожала плечами Ирина. – Ты когда из подвала один вышел, я сразу позвонила брату. Саша очень быстро с другом пришёл. А я как честная пионерка доложила, что тебя видела…

– А откуда ты знала, что я это я? Ведь мы с тобой тогда ещё не были знакомы.

– Подруга в "Викинге" тебя показа, – просто ответила Ира. – Сказала, что ты Фёдор Спицын, что учился в 10-й школе, на три года старше её…

– А подругу как звать?

– Лена Лосева. Младшая сестра Лося из "южных". Знаешь?

Лену я не знал, а вот бандита Лося помнил. Он был на год меня старше. Мы в футбол в детстве играли.

– Мой брат в подвале нашёл этого… а меня домой отправил. Но уже рано утром Саша разбудил и сказал, что приезжала милиция и опознала человека из подвала… Саша очень разволновался и уверял, что в подвале был маньяк, убивший Свету Полякову… ну и других девочек. Говорят, что Малышев семерых девчонок изнасиловал и зарезал, но одна девчонка спаслась. Вот она-то и узнала в мертвеце маньяка… А я о тебе только Саше и рассказа. А как иначе? Ты же мне жизнь спас.

Ирина была умной девушкой, и мне показалось, что она догадалась, что я вовсе не выслеживал психа. Наверное, у неё появились вопросы, но откуда Иришке было знать, что к маньяку меня привела её подруга, Света Полякова.

– Скажи, а почему ты не с "южными"? – задала неожиданный вопрос Ира.

– А почему я должен быть с ними? – пожал я плечами.

– Ну как… все нормальные парни пошли в бандиты: и брат мой, и его друзья…

Я допил шампанское, поставил фужер на стол и взял Иру за руку.

– Наверное, я ненормальный… Айда лучше кино посмотрим, – предложил я. – "Улицу разбитых фонарей" видела?

– Смотрела. Ну их! – смешно сморщилась Ирина, но всё равно пошла в комнату, чтобы прилечь со мной на кровать.

В телевизоре, на каком-то музыкальном канале скакали четверо молодых полуголых парней. Они пели: "Фаина, Фай-на-на. Ах, люблю тебя, Фаина, Фаина!"

Но нам эти певцы-плясуны были неинтересны. Не раздеваясь, мы лежали головами на одной подушке и смотрели друг другу в глаза. Я поправлял Иришке волосы и осторожно касался пальцем её лица. Она гладила меня острым коготком по щеке и шее. Мы даже не целовались. Но было приятно лежать рядом с ней.

Нас согревал тёплый плед. И нас грела любовь…

Я засыпал…

Она тоже…

***

Проснулся я в 8:00.

На улице было ещё темно. Почти беззвучно работал телевизор. Ирина спала рядом.

Почему-то я собой гордился. Наверное потому, что не приставал к ней ночью. Мне просто было хорошо с ней. Вот и всё…

Я тихонько сполз с кровати, но она всё равно проснулась.

– Ещё рано, – сказал я почти шёпотом.

Ирина посмотрела на часы.

– В десять часов надо быть на похоронах, – напомнила она. – Ты пойдёшь со мной?

– Пойду, – кивнул я. – Воды принести?

Ира покачала головой.