Девяностые. Охота на Колючего маньяка

Её удерживали в бывшем разрушенном пионерском лагере в лесу у замершего озера – вдали от трассы, где сохранилось электричество. И Дима, конечно, поверил. Он не мог не поверить, когда называется точное местонахождение его дочери, причём живой дочери.

В бывший пионерский лагерь выехало больше пятидесяти парней. Возглавлял операцию сам Серый.

И каково же было удивление пацанов "южной" бригады, когда в полуразрушенном бараке они нашли привязанную к железной койке Ларису Горшкову и ещё двух парней, которые были пьяны и безмятежно спали отдельно.

Девчонка была спасена. Её сразу госпитализировали в одно из медицинских учреждений Москвы. А с двумя садистами, которые неделю насиловали Ларису, разговор был особый.

Кто-то говорил, что эти два урода трахали друг друга несколько дней. Ходили слухи, что они отгрызли друг другу яйца, а затем разжевали их и проглотили вместо еды… Что стало с убийцами и насильниками, подлинно неизвестно. Где они захоронены, знали только два бойца и сам Дима Мэр. Даже Виноградский-младший отказывался впрягаться в процесс справедливого возмездия… Ну а странный Робин действительно оказался весьма странным субъектом, потому что заработанные им тридцать тысяч долларов он передал семье замученной Марины.

На том пацаны с Робином и разошлись…

…Доктор допил апельсиновый фреш, поставил стакан на стол и подумал о жене и сыне, которому в этом году исполнится три года.

– Я тоже за своего Родиона переживаю, – сказал он. – Не дай бог!

– Тьфу-тьфу-тьфу, брат, – постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице Серый, тоже вспомнив свою жену и пятилетнюю дочь.

Они молчали и смотрели, как работают официантки.

Две из них были высокие, стройные, симпатичные. Одна, по имени Ольга, пару-тройку раз уединялась с Доктором в подсобке, со второй, которую звали Надежда, Серый встречался в номерах гостиничного комплекса «Викинг» – и даже дарил ей подарки… Администратору, Леночке Киселёвой, братья интим не предлагали. Потому она и была вечно озлобленной сучкой. Хотя однажды Гусь, выпив неприлично много, отодрал толстую официантку на кухне, где-то между холодильником и разделочным столом. Гусь об этом эпизоде на утро забыл и вряд ли когда уже вспомнит, а вот Леночка до сих пор испытывала сексуальное влечение, желая повторить трепетный опыт и непременно на кухне.

***

Я вышел из ресторана «Юг», оценивая на удовлетворительно свою встречу с королями нашего города. Именно королями, потому что Виноградские считали себя настоящими хозяевами с детства знакомых мне улиц.

На то были свои причины. Даже мэр города со своими секретаршами, начальниками милиции, прокурорами и юристами принадлежал этим двоим безраздельно; но я всё-таки думал иначе. Для меня они никакие не короли. Братья хотели казаться сильными и уверенными в себе, но тряслись от одной мысли, что маньяк, убивающий братву, которого я сам называл Колючим, – в любой момент может добраться до любого из них.

Колючий маньяк знал своё дело. И теперь мне понятно, зачем он убил двоюродного брата Гуся. Он запугивал братву, сообщая, что от меня не скрыться, что я достану каждого из вас и буду убивать даже ваших близких… Я чувствовал этого парня. И я был уверен, что он работает в одиночку.

Но как бы я не относился к Колючему, я всё-таки подписался его найти. Я проникался к нему уважением, но всё равно искал его следы. А также я называл его маньяком, потому что сегодня он режет братву, а завтра… Кто знает, за кого он возьмётся завтра…

– Робин… Фёдор, постой! – неожиданно услышал я за спиной голос Каравая.

Он догнал меня, широко улыбался, тяжело дышал… волновался. И он светился. И глаза у него были – нормальные человеческие глаза. Это был уже не бандит Каравай, а нормальный парень Саня Караваев: 1964-го рождения, русский, вдовец, воспитывающий двоих дочерей… временно безработный.

– Федь, мне вообще всё равно, как ты его вычислил. Главное, ты сестру мою спас. Люблю я её, понимаешь…

Я смотрел на него и вспоминал историю, как его мать и отец угорели в частном доме. Вместе с родителями погибла и жена Каравая. Несчастье произошло давно, ещё Союз был. В это время я в армии служил. В общем… жаль мне его стало. И не понятно, как моя рука поднялась зарезать его. Ведь убивал я не маньяка Малышева, а именно Александра Караваева.

– Если что надо, ты мне только скажи, – заверял он меня.

Осталось добавить: «Я за тебя, Робин, любому в глотку нож загоню».

Потому я отреагировал сдержанно, поскольку чем он может помочь? Да и помощь мне его не нужна.

– Хорошо, Александр, – только и сказал я, назвав его по имени; всё-таки он старше меня – и вроде мужик неплохой.

Я кивнул ему и отправился далее, чувствуя, как Каравай смотрит мне в спину. Почему-то казалось, что он смотрит даже не в спину, а куда-то в область шеи, думая, как же Робину удалось с одного удара сломать психу позвонки?

Вот именно так Каравай и думал. Потому что считал себя хищником и уже привык к роли крутого пацана. И потому не зря я был безжалостен прошлой ночью.

Было морозно. Но солнечно. И на душе у меня стало теплее.

Мой страх и волнения исчезли. На их место пришло чувство голода. Хотелось жареного мяса. Много мяса с кетчупом и салат из помидоров с зеленью! Я сожрал бы целую сковородку свинины и пару кило сочных таких помидоров! Я тоже был хищником; причём самым что ни на есть настоящим!

Передо мной была тяжёлая дверь, надо мной висела вывеска «Тайный погребок». Я бывал в этом заведении дважды. Первый раз просто поел супа и молча ушёл. Второй, упился в хлам и не помню, как поднимался по ступеням, потому что «погребок» находился действительно под землёй. Нахуярился я тогда знатно. Это была обязательная необходимость, после того как нашёл дочь одного хмыря по кличке Дима Мэр. Дима Мэр был гондоном, но разве дочь виновата, что её папа вор и предатель? Потому что он предал каждого жителя этого города, обдирая до нитки своих земляков.

Я проверил в кармане наличие денег. А денег у меня было много. Соточка от Анжелки и две бандитские тонны от Виноградских, которые жгли не ляжку, а рёбра, поскольку лежали во внутреннем кармане куртки.

– Разрешите составить вам компанию… – снова за спиной услышал я голос, только в этот раз голос был женский.

Я обернулся. Твою мать, это была сестра Каравая!

– Вы теперь по очереди за мной ходить будете? – ответил я вопросом.

Но она не обиделась. Девчонка смотрела на меня огромными глазами и доверяла мне, как никому в этой жизни.

Бля… мне снова стало не по себе. Сначала меня пробил на жалость Каравай со своей благодарностью, а затем эта девочка. Ей, наверное, и двадцати нет.

– Неужели я тебе не понравилась? – спросила она и сняла свою кроличью шапку.

Я присмотрелся. Глаза у неё большие и голубые. Как говорится, как озёра или какие-то ещё водоёмы… неважно… И волосы у неё тоже были красивые… с русыми локонами…

Она повернула ко мне в профиль: да она красавица! Странно, что любящий Каравай своей сестре одежду приличную не купил. Кроличья шапка и курточка из Китая – не лучший вариант для прелестной дамы. Ещё я подумал, что Каравай прилично её старше, лет так на тринадцать. Он девчонке заместо отца, потому и любит сильно.

– Меня зовут Фёдор, – растаял я от её красоты.

– А я Ирина, – ответила улыбкой девушка.

– Может, перекусим? – предложил я.

– Я готова составить тебе компанию, – улыбнулась Ирина, и я обомлел; она была не просто красавицей, ко мне приставала завидная невеста; ей бы в актрисы пойти, а она глазками мне стреляет.

Сегодня я был невероятно сентиментален. Утром меня трясло, потом бросало в жар, а сейчас я влюблялся. Любопытно, что скажет Каравай, когда узнает, что Робин трахнул его сестру?

Мы спустились в "погребок". В небольшом зале было пусто. Всё-таки ещё утро.

Нас встретила симпатичная официантка. Я её помнил. Она меня тоже.

– Присаживайтесь, – приглашала она, посматривая на меня с хитринкой.

Однозначно, в прошлый раз я здесь устроил цирк с конями. Возможно, пел и плясал цыганочку или ломал нижний брейк. Вполне вероятно, что приставал к этой девице. Но проснулся я дома один… Ну и слава богу!

Официантка положила папку меню на стол и уже хотела задать стандартные вопросы.

– А можете мяса пожарить? Прямо чтоб много-много мяса! – опередил я её.

Она кивнула и улыбнулась.

– Свинины пожарить на сковородке? – уточнила официантка, которую, вроде бы, звали Ольга.

Я тоже кивнул и показал руками большой круг, как большую сковородку.

– Чтоб прям три килограмма! – скрипел я зубами. – И ещё салат с помидорами и зеленью.

Официантка продолжала улыбаться. Я точно ей нравился. Наверное, она отказала мне в тот пьяный вечер и теперь постоянно думает: «Ну когда же этот парень вернётся в наш «погребок» снова?»

И вот я вернулся, но уже не один.

– Пожарим мяса, сколько захотите, – уверяла меня официантка, потом она посмотрела на сестру Каравая и язвительно спросила: – А что закажет ваша дама?

А Ирина – молодец. Не растерялась и с жаром ответила:

– Мне тоже мяса! И тоже много!

Вот это по-нашенски! Я сразу зауважал Караваеву Ирину.

Приняв заказ, официантка удалилась, а Ирина тихо сказала:

– Я спрошу, ты ответишь, и мы закроем тему.

– Хорошо, – ответил я, догадываясь, что она хочет знать.

Ирина достала из кармана пачку сигарет. Закурила.

– Как ты узнал, что в подъезде маньяк прячется?

Я не понял вопроса. Что значит узнал? Он ведь сначала на неё напал, и лишь затем я подключился.

– Увидел, как он тебе нож к горлу приставил, – ответил я. – Он тебя схватил, что-то бормотал… ну я и рванул на помощь.

Ирина замерла, медленно выпуская дым. Потом она наклонилась ближе ко мне и таинственно зашептала:

– Он меня не хватал и нож к горлу не приставлял. Меня вообще в подъезде не было…