Секунды до грозы. Книга 2

Мой взгляд наконец выловил Сержио, который с важным видом суетился над котлом, словно он прирождённый зельевар. Взялся за мешалку, зажал нос, отшатнулся, потом снова полез носом в варево, будто надеялся разглядеть там золотые слитки или, на худой конец, рецепт вечной молодости. Рядом крутилась Натали, деловито раскладывая травы в только ей известном порядке. Пока мы шли в их сторону, она успела пару раз подать Сержио зелёные пучки вперемешку с быстрыми пояснениями что к чему.

– Дорвался-таки, – вздохнул Сильвен, глядя на происходящее как на стихийное бедствие.

– Натали, не могли бы вы пояснить, почему наш многоуважаемый гость внезапно решил поднатореть в зельеварении? – осведомился старший маг с нагнетающей вежливостью, при этом смерив девушку уничтожительным взглядом.

Натали опустила пучки на стол и покорно развернулась к нам, откинув свою чёрную косу назад. Она начала лепетать что-то про образовательный энтузиазм и практический интерес, но Сержио её тут же перебил:

– Месье Назэр, да вы меня прямо-таки сразили! Я, конечно, знал, что Башня Зельеваров представляет собой кладезь редчайших знаний, но чтобы так… Да что тут говорить, смотрите! – Сержио сначала покосился на меня с Сильвеном, затем, продолжая помешивать варево правой рукой, левой извлёк из мешочка знакомую золотую пыльцу и щедро посыпал ею пол у стола, приговаривая: – Три капли настоя мохнатого корня, щепотка порошка из зуба кракозябры и парочка волосков с уха единорога.

Прошла секунда. Другая. Пол слегка задрожал, пошёл рябью, а потом – пожалуйста – начал по одному выплёвывать требуемое. Нужно только успевать ловить. Два ингредиента маг воды схватил налету, с остальным помогла Натали.

– Это же не хранилище, а живой организм! – с неподдельным восторгом воскликнул маг воды и со знанием дела засыпал всё в котёл.

– Я всё ещё жду ответ на свой вопрос, – решительно оборвал поток восторгов месье Назэр и требовательно уставился на свою подчинённую. – Почему маг воды варит зелье-вонючку?

– О, месье Назэр, это всё муравьи! – снова вклинился Сержио, почесав сначала плечо, потом лопатку, словно ему под рубаху уже заползла целая колония. – Я их и давил, и водой вымывал, и отварами тёр… Бестолку! А достопочтенная Натали подсказала, что это зелье разом разгонит любую живность на расстояние тридцати шагов.

– Ты этим собрался стены в Башне Стихий обмазывать? – хмыкнул Сильвен, чувствуя подвох в этой затее. И я могла его понять. Если в столовой будет так вонять, завтракать я буду ходить на крышу самой высокой башни в гильдии. – Учти, мадам Люсиль выселит тебя в канаву вместе с этим зельем.

Сержио на это только обиженно хлюпнул носом и продолжил помешивать жижу, от которого у меня слёзы на глаза навернулись. Такое чувство, будто в котёл рыгнул драгон, а затем ещё и жабы поплевали.

– Она меня выселит, если в своём следующем чае найдёт сваренного в кипятке муравья, – обречённо заявил Сержио, подтвердив свою речь звонким чихом.

– Месье, – голос у Назэра был вежлив, даже учтив, но вежливость эта начинала отдавать холодком. Похоже, бодренький энтузиазм нашего водяного товарища ему уже порядком надоел. – Будьте так любезны, отойдите от стола.

Он прищурился, глядя на Сержио так, будто заподозрил того в попытке выкрасть тайный рецепт бессмертия. Если бы такой существовал. Хотя…

– Уж простите, но знания зельеваров не должны выходить за стены башни. А вы, как маг стихии, здесь надолго не задержитесь, – месье Назэр перевёл строгий взгляд на Натали – И впредь, прошу, без подобных порывов щедрости.

Сержио гордо выпрямился, в момент сменился серьёзностью и покорно отступил в сторону. Назэр занял его место, и Натали тут же кинулась спасать зелье-вонючку, ловко подхватив мешалку и отодвинув котёл в сторону, напомнив старшему магу, что зелья не любят, когда их бросают на половине.

Сильвен опёрся на стену у камина, изображая из себя безразличного наблюдателя, я подошла к зельевару, который тоном надзирателя принялся расспрашивать про отвар, которой я так «удачно» выпила на фестивале Драконьей Песни.

– Лимигу, кажется, – неуверенно выдохнула я, уставившись на котёл, который месье Назэр поднял с пола. – Серебристое такое.

– Конкретнее, – строго проговорил он. – Каждая мелочь может оказаться решающей, мадемуазель. Вспоминайте: цвет, текстура, запах, ощущения. Чем точнее, тем лучше.

Я потёрла висок. Память у меня, как у рыбки: шесть секунд и всё, пусто.

– Мы купили зелье в вашей лавке, что в пристройке к башне, на полке с остальными, подготовленными для фестиваля.

– Таких зелий мы не варим, – оскорблённо перебил меня Назэр, будто я обвинила его лично в изготовлении незаконного варева. Он сыпанул пыльцы и заказал воду, собранную в грозу. – Серебристое – это какое? – допрашивал он, заливая полученно в котёл. – Как озеро при лунном свете или как расплавленное серебро?

– Второе, – кивнула я. – И запах был едкий, металлический. Словно я нюхнула доспехи после ливня.

– Даже боюсь спрашивать, при каких обстоятельствах ты нюхала доспехи, – протянул Сильвен, фыркнув напоследок.

Пожалуй, лучше воздержаться от ответа. Некоторые обстоятельства настолько пикантные, что у него уши завянут слушать, а моя репутация и вовсе хрустнет, как ветка под сапогом.

Мы хором хмыкнули. Но я заметила: Сильвен всё-таки улыбнулся. Хоть и краешком губ.

– Вы хотите его воссоздать? – вернула я своё внимание к зельевару, с плохо скрываемым ужасом, представив, как этот котёл начнёт плеваться магией. А главное, какое участие в этом деле придётся принять мне.

– С такими крохами информации вряд ли что выйдет, мадемуазель, – проворчал Назэр с досадной усмешкой, затем запросил у башни щепотку морской соли и слизь – простите, сок! – корня мандрагоры, которую, похоже, выжимали из особо вредного экземпляра под угрозой лопаты.

В помещении, тем временем, что-то гулко бабахнуло – смачно, с дымком и жутким треском. Я подпрыгнула и уставилась в сторону эпицентра событий. Там, через три стола от нас, вовсю вертелась коренастая девушка – по всем параметрам она должна была быть гномом, но родилась человеком, возможно, по ошибке природы. На голове у неё красовалась кожаная тряпка неустановленного назначения: то ли косынка, то ли шляпа, то ли что-то между. А из под неё торчали небрежно растопыренные тёмно-русые косички. Смешные. Она поправила свой странный головной убор, вытерла лоб, обмазанный слоем копоти, и стала задумчиво осматривать котёл больше неё в два раза.

– Николь! Сколько можно? – слишком громко и слишком резко для своей скромности прокричала Натали, закатывая рукава коричнево-золотой блузки. Затем девушка обратилась уже к нам: – Не обращайте внимания. Она у нас с прибабахом. – Натали покрутила рукой у головы. – После последнего эксперимента ей выделили место в углу, чтобы она никого не задела. Так что лучше не подходите.

Затем тактично указала кончиком пальца на свою щёку, намекая на шрам, уродовавший правую часть лица той самой Николь. Да, он явно следствие таких вот «бабахов».

– Я Нико! – пропищала девушка-гном, делая ударения на последний слог. Ох, похоже шрам распространился и на глаз, и на ухо. – Ни-ко! Могла бы уже запомнить!

А котёл у неё и правда был – ух. Она попыталась затолкать этого монстра в камин, но безуспешно. Со стороны казалось, будто муравей пытался перекатить драконье яйцо в одиночку.

Безнадёжно.

Но – о чудо – наш всегда-равнодушный ко всему телепат вдруг проявил интерес и направился к ней, чтобы… помочь?! Я аж челюсть подобрала. Вот вам и чудеса зельеварения.

– Начнём с того, что есть, – услышала я голос месье Назэра, не отрывая взгляда от Сильвена, который, как ни в чём не бывало, вместе с зельеваркой медленно, но уверенно двигал котёл-чудовище к огню.

– Вспоминайте, Софи, – добавил маг, слегка повышая голос. – Какая была консистенция? Очень густое, жидкое, пенистое?

– А?.. Что?.. Простите, задумалась, – пролепетала я, стыдливо отводя взгляд и торопливо обходя стол, предпочитая держаться подальше от этой прелестной сцены взаимопомощи и благородства.

Потому что, кажется, один конкретный телепат вёл себя как сухарь исключительно со мной. И почему-то мне это льстило не больше, чем радует муху наличие мухобойки.