Секунды до грозы. Книга 2

Работая над световыми шарами, я натаскала себя концентрировать энергию молнии где угодно – хоть в мизинце, хоть в носу, если очень приспичит. Сейчас же, когда я поднесла ладонь к его руке, пришлось собрать всю волю в кулак и направить молнию туда, в кончики пальцев. Маленькие, тёплые иголочки молний выскальзывали наружу, как непоседливые щенки, щекотали воздух и весело потрескивали, будто им всё происходящее было в диковинку.

И, что удивительно, в этом лёгком клокотании было столько жизни, что даже мне стало чуть-чуть легче дышать.

Между нашими ладонями было едва ли два дюйма. Пальцы у меня слегка подрагивали, молнии щекотали кожу, словно не могли решить, то ли лягнуть меня, то ли приласкать Сильвена. Ощущение было странное – лёгкое, тёплое, как будто кто-то только что сильно сжал руку, а потом отпустил, оставив после себя не боль, а тёплый, пульсирующий поток, который струился по венам, не обжигая, а утверждая: "Ты ещё жив. Всё ещё жив."

Сильвен молчал, только вдруг резко – почти судорожно – сжал мою ладонь. Он словно пытался удержать нечто важное, что вот-вот ускользнёт. Я вздрогнула, но не отдёрнулась. Мы застряли в этом странном, почти нереальном моменте, где дыхание казалось лишним, а любое движение могло разрушить хрупкость момента.

– Ты в порядке? – выдохнула я, хотя и так знала ответ. Глупый вопрос. Знала же, что нет.

В ответ Сильвен сжал мою ладонь ещё сильнее, как утопающий хватается за обломок доски посреди шторма.

Моя магия, слабенькая, тёплая, шевельнулась между нами очередным потоком иголочек, создавая тонкую, невидимую нить от него к той, которую он потерял. И всё же иногда искры умудрялись противно ущипнуть кожу, напоминая, что магия ещё не до конца мне покорна, но я только сильнее сосредоточилась на концентрации. Главное – не растерять тепло. Главное – не потерять эту нить.

Сердце с каждой секундой билось всё быстрее, горячие волны жара прокатывались по коже волнами. Горло пересохло так, будто я проглотила пригоршню песка, и каждое сглатывание слюны отзывалось неприятной скрипучей болью. Дыхание стало осторожным и обжигающим, будто сейчас жаркий летний день в период засухи. И вот это всё состояние хочется очистить под дождём.

Не плакать. Только не плакать.

Я стиснула зубы так, что аж скулы свело, но от этого легче не стало. Слёзы, эти предательские твари, уже собирались в уголках глаз, угрожая хлынуть, стоило мне хоть чуть-чуть дать слабину.

Свободной рукой я вытерла глаза, сбив с ресниц собравшиеся капли, и почувствовала, как всё вокруг будто замерло. Пульс, дыхание – всё остановилось, как в момент, когда буря затаивается перед грозой. Не думая, не давая себе времени испугаться, я наклонилась вперёд и коснулась его губ своими. Легко, чтобы все эти переживания, вся эта боль, сгорели за одну секунду. Это был не поцелуй. Нет. Скорее, последний жест Алиэтты, маленький кусочек её любви, который я могла ему подарить, давая шанс попрощаться.

Он не ответил, не отстранился – просто замер, растерянный, обожжённый воспоминаниями.

Прощание.

Так прощаются только с теми, кого уже никогда не вернёшь.

Лишь одним неуверенным движением – коротким, неловким, словно он боялся спугнуть меня и разорвать нить, – Сильвен ответил на прикосновение. Губы его были солёными на вкус, пропитанными слезами – моими, его, нашими вместе. Всё внутри меня скрутилось тугим узлом от этой горечи, пронзительной и безысходной.

Я думала о нём, о том, как тяжело нести в груди такую потерю, которую ни утешить, ни забыть. Думала – и вместе с тем где-то в глубине сознания, как хитрая змейка, проскользнула чужая, ненужная сейчас мысль, не имевшая никакого отношения к прощанию. Я с силой оттолкнула её прочь. Сейчас я не я, а мостик между живым и ушедшей. И права на свои собственные чувства в этот момент у меня не было.

Ещё одно короткое мгновение – и я отступила. Сначала разорвала прикосновение губ, затем осторожно, чтобы не потревожить хрупкое равновесие момента, выскользнула из его ладони.

Сильвен молча позволил мне уйти, лишь пальцы его чуть дрогнули, будто пытались удержать призрак.

Я не стала ничего говорить – какие тут слова. Просто развернулась обратно к набережной и, свесив обратно ноги с крыши, уставилась в перекатывающееся море.

Он молчал.

Я тоже молчала.

Время застыло где-то между нашими пальцами и последним касанием губ. И так хотелось пнуть это время, чтоб оно само с визгом рвануло к горизонту, запуская свой ход и давая возможность забыть солёный привкус.

– Спасибо, – наконец выдохнул Сильвен. Голос у него был такой, будто он где-то в болотах потерялся и только сейчас нашёлся – промокший, уставший, но живой.

Я кивнула. Очень умно, кстати. Если говорить не можешь, лучше молчать и кивать. Так меньше вероятность, что слёзы польются, как весной вода с крыши. Но я всё ещё чувствовала его ладонь в своей, хотя там уже была одна сплошная пустота. И мне это категорически не нравилось. Совсем. Ни капельки. Ни ложечки. Ни даже чайной.

– Я впервые жалею, что могу читать твои мысли, – сообщил он уже ровным голосом.

– Прям-таки впервые? – уточнила я с сомнением. Отдирать с души чужие эмоции, как прилипший к пальцам варёный сахар, я буду ещё долго. Но сама ввязалась – сама и разгребать буду.

Сильвен снова ушёл в молчание. И смотрел на меня… странно. Недоверчиво. Словно я только что превратилась в трёхголового ворона. А я быстро собрала свои мысли в кучку, скатала в шарик, засунула в коробку, завязала её волшебным канатом и пнула всю конструкцию куда-то в район мизинца левой ноги – в отдел несрочных и крайне нежелательных воспоминаний.

– Это была оплата, – глубоко вдохнув, произнесла я твёрдо и уверенно, натянув самую искреннюю улыбку. И тут же заметила, как на лице Сильвена проступило полное замешательство. Ну, в последнее время он явно стал немного заторможенным. Сильно перегревается на солнце, что ли? – За услуги телепатии, пока я в Луарионе, – добавила я, как бы случайно напомнив ему наш разговор в начале всей этой посиделки.

– Ну, знаешь, – продолжила я с внутренним смехом, «слегка» прищурившись, – если ты так смущаешься, значит, «услуга» была ого-го какая. Прям как в хорошем борделе: всегда готов, и неприлично дешево. А значит, теперь получается, что ты мне ещё и должен. И смею напомнить, уже трижды за один день.

Он резко наклонил голову вбок, видимо, пытаясь убедиться, что я серьёзно, а не просто прикалываюсь. Спасать его от недоумения или не стоит?

Я сморщила нос и честно призналась:

– Прости. Я просто… Если не ржать, то реветь. А я сегодня уже выработала лимит слёз.

Он смотрел на меня ещё мгновение – долгое, тяжёлое – а потом вдруг хрипло рассмеялся. Так, будто этот смех застрял у него где-то в рёбрах ещё лет десять назад.

– Но про три долга я серьёзно! – поспешила уточнить я.

И на какое-то маленькое, крошечное мгновение стало легче. Совсем чуть-чуть. Но иногда и этого достаточно, чтобы не сломаться.

Тем временем за горизонтом сгущались тучи. Скоро они доползут до города и как шарахнут! С громом, молниями и поваленными деревьями на главной площади.

Я поёжилась. Вот чего-чего, а приключений сегодня мне хватило. Надо бы возвращаться.

Когда мы шли по крыше к выходу, я краем глаза заметила, как в небе над городом прокатилась первая, ещё неуверенная молния. И вдруг мне показалось, что это Алиэтта улыбается там, наверху, сквозь капли дождя и прощальные шорохи ветра.

И я тоже улыбнулась.

Чуть-чуть.

Так, чтобы Сильвен не заметил.

Глава 38 Башня зельеваров

Нас уже ждали.

У входа в башню стоял мужчина, встречавший нас ранее у портала. Нет, не гранд-маж. Второй. Тоже солидных габаритов, но без лысины – шевелюра светлая, аккуратно уложенная, будто перед нами не маг, а представитель школы придворных манер. На пальцах – кольца, каждый из которых наверняка стоил, как пол Луариона. Или весь Луарион, если не торговаться.

Он не улыбался, не махал приветсвенно, просто ждал, сложив руки за спиной, даже на расстоянии давя на меня собственной важностью. В нём было что-то – неуловимое, но цепкое – от чего плечи сами собой чуть напряглись.

Сильвен замедлил шаг и глухо пробормотал себе под нос:

– Не доверяю ему.

Я кивнула. Уже и не вспомню в какой момент начала доверять чутью и магии Сильвена. Но тихая, вязкая тревога, похожая на запах дождя до первой капли уже сидела во мне. Мужчина вроде бы не сделал ничего плохого… но смотрел так, словно я нарушила все законы империи.

– Прошу прощения, дорогие гости, – начал он, когда мы подошли к башне, – имел оплошность не представиться при первой встрече.

Маг приложил руку к груди и слегка склонил голову, готовый произнести важную речь. Я сдержала вздох и, стараясь не выдать своего замешательства столь официальной встрече, искусственно улыбнулась.

– Я – Назэр д'Арвиль, старший маг усилительных зелий. Буду помогать с исследованиями на протяжении всего вашего пребывания здесь и всячески содействовать, – произнёс он с таким наигранным благородством, что я чуть не закатила глаза. Его голос был настолько претенциозным, что мне захотелось поклониться и поцеловать ему перстень.

Сильвен, видимо, разделял моё раздражение, потому что его губы едва заметно дернулись.

Краем глаза заметила детишек, устроившихся на бочках неподалёку, с нескрываемым любопытством наблюдающих за нами. В их глазах была искренняя уверенность, что мы сейчас либо взорвём что-то в округе, либо, на худой конец, подерёмся, устроив настоящее шоу. На мне, например, одежда мага молнии – и, скажем прямо, такой наряд сам по себе обещал зрелище для местной детворы. Мне ли не знать.

Оказаться по ту сторону и стать объектом всеобщего внимания для меня было в новинку, и я не понимала, как реагировать на любопытные взгляды и вздохи восторга с щепоткой страха. Если бы не серьёзный Сильвен рядом, меня успели бы облепить ещё на пути от дома до башни.

– Сын гранд-мажа? – уточнил телепат, пока я пренебрежительно зыркала в сторону детей. Сощурив глаза, я начала заговорчески крутить пальцем в воздухе, вырисовывая круги, и шептать что-то неразборчивое себе под нос, чтобы усилить эффект.

Секунда – и ребятню сдуло морским ветром в глубь города.

– Вы весьма осведомлены, – процедил зельевар с таким выражением лица, будто Сильвен только что пнул его любимый котёл. – Возвращение домой, полагаю, дело трогательное, – Сильвен дёрнул меня за рукав, привлекая внимание к старшему магу. – Но смею напомнить, что вы здесь не для того, чтобы предаваться чувствам. Нам нужно как можно быстрее выяснить, что же в вас такого примечательного, мадемуазель Софи.

Он вновь скрестил руки за спиной, приподняв подбородок так, будто в этот момент решалась судьба королевства.

– Тогда напомню, – начала я, прищурив глаза, – что моя роль в этом деле, месье д'Арвиль, важнее, чем чья-либо.

Раздражение вспыхнуло, как дракон, которого неделю кормили овсянкой, а потом махнули перед носом аппетитной овечкой. Когда я успела стать такой нервной?

Вдох. Выдох. Продолжила, всё ещё закипая.

– Прошло больше месяца, а зельевары не предложили ни помощи, ни сотрудничества, ни доступа к знаниям, чтобы разобраться в происходящем. Это наводит на весьма скверные выводы. Поэтому предлагаю сосредоточиться на доброжелательной помощи друг другу, а не на тыканье носом в пустяки, которых, если честно, с моей стороны меньше, чем с вашей.

Я взглянула на него с таким вызовом, что даже Сильвен чуть нахмурился. Жизнь в башне, а может, сама молния, постепенно меняли меня. В прошлой жизни я бы не посмела даже дышать одним воздухом с этим магом, а теперь – границы отстаиваю? Или копаю себе могилу?

Сильвен немного напряжённо покачал головой, но промолчал. Только его пальцы едва заметно коснулись моей ладони, но не сжались, а просто направили меня в сторону, чуть отодвигая назад.

Ладно, может я и переборщила. Но разве не права?

– Я лишь напомнил, что у нас есть цель, которую не стоит забывать, – произнёс д'Арвиль, не меняя своего высокомерного тона.

Он уже открыл рот, чтобы возразить что-то ещё, но, похоже, передумал, когда заметил, как Сильвен с лёгким напряжением сжал мою руку, сдерживая.

– Давайте ближе к делу, месье д'Арвиль, – твёрдо и без лишних церемоний вмешался телепат. Если бы я была на месте этого зельеварчика, я бы, наверное, попыталась раствориться в ближайшей стене от того взгляда, которым Сильвен одарил его. Но нет, д'Арвиль, похоже, считал себя непробиваемым и остался на своём высокомерном пьедестале.

Тогда старший маг усилительных зелий, судя по всему, решив, что не стоит терять лицо перед двумя не слишком воспитанными гостями, жестом пригласил нас войти в башню. Сильвен, как ни в чём не бывало, продолжал держать меня за руку, не давая и шанса вырваться на пару шагов вперёд.

У него в Луарионе хватательный рефлекс обострился или что?

Телепат фыркнул и отпустил мою руку, словно тащить меня за собой стало не так уж и приятно.

Фи, какой обидчивый. Я всего лишь пыталась разрядить атмосферу, а то как-то мрачновато у нас с этим зельеваром получилось.

– Если ты вдруг решишь, что молчание – это золото, скажи мне заранее. Я подготовлю пару монет для обмена, – и покосился на меня, а я лишь пожала плечами, соглашаясь, что спорить сейчас не уместно.

Мы прошли через главный зал, и вот теперь я наконец смогла его рассмотреть как следует. Утром мне было не до архитектурных деталей – с таким рвением, с каким я тогда спешила домой, я бы и дракона на потолке не заметила, не то что тонкую лепнину. А зря.

А башня ведь внутри была не просто пристанищем для баночек и скляночек, а настоящим дворцом внутри, которому для полного счастья не хватало разве что ковров на пол и зеркал на потолке.

Своды высокие, торжественные, с такими замысловатыми завитушками и рунами, смысл которых я не понимала, но любоваться ими и делать умный вид мне это не мешало. Колонны взмывали к потолку, теряясь где-то в полумраке, и создавалось стойкое ощущение, что там наверху прячется нечто важное, сакральное и очень, очень пыльное.

Пол был выложен плитами из чёрного камня с золотыми прожилками. Я шла по нему аккуратно – вдруг поцарапаю, в жизни не рассчитаюсь. Каждый стук каблука моих ботинок отражался звоном монет в голове, которых у меня не было.

– Начнём с начала, – месье Назэр остановился у трёх арок в конце зала и, видимо, решил поиграть в доброжелательного соседа. – Добро пожаловать в Башню Зельеваров. Мы находимся в главном зале, где принимаются задания и гости.

Я осмотрела сразу три величественных входа. Вот любят маги наставить арок, и чем огромнее и вычурнее – тем, видимо, сильнее у них ощущение собственной значимости. Мол, если проходишь под резной конструкцией в три человеческих роста, то и мысли у тебя должны становиться возвышеннее. Или, на худой конец, спина ровнее.

Итак, из центральной арки утром вылетела я, когда Натали вежливо провожала меня к выходу из башни. Значит, там…

– Библиотека и портал, – закончил мою мысль гранд-маж, указывая широким рукавом, за которым пряталась рука, на самую большую арку. – У вас будет доступ первого уровня ко всем свиткам и книгам. Думаю, для начала достаточно. Попрошу ничего не выносить – ни книг, ни свитков, ни артефактов. Всё оставляем на местах.

Он повернулся к левой арке.

– Здесь жилые комнаты. Они распределены по всей верхней части башни. Вечером Натали проводит вас в ваши покои.

А вот и правая арка, куда рукавом другой руки нас церемонно пригласил месье д’Арвиль, всем видом показывая, что от общения с нами у него уже началась мигрень.

– В нижней части башни – рабочие кабинеты и склады, – добавил он с таким видом, будто лично выкладывал каждый кирпич. – Ни один ингредиент не должен покинуть это крыло. Прошу относиться к нашим тайнам с уважением. И без лишнего любопытства.

Зельевары параноики?

Сильвен хмыкнул, видимо, решив, что я снова вступаю в опасные переговоры с собственным чувством юмора.

– Святой Корбо! – выругалась я, когда Сильвен в последний момент преградил мне дорогу рукой, не дав отправиться в пропасть. – Вы бы хоть забор поставили! – проворчала я, заглядывая вниз, где в огромном тоннеле, словно мошки в летний вечер у озера, то и дело вертелись фигуры в коричневых мантиях с золотым отливом.

– У нас принято смотреть под ноги, – пренебрежительно заметил старший маг и шагнул к стене, на которой висела плетёная корзина. А я-то думала, что у зельеваров всё хранится в котлах.

Месье Назэр важно закатал рукав и сунул руку внутрь. Затем топнул ногой, явно ожидая, что после этого жеста весь мир перевернётся. Но вместо этого из пола выдвинулась мраморная плита, и маг, не теряя времени, щедро посыпал её порошком, сияющей так, словно солнечные лучи перемололи.

– Пыльца фей. Зачарованная по нашим рецептам, – сообщил он, увидев мой заинтересованный взгляд. После этого пригласил нас встать на платформу.

Сам месье Назэр шагнул в центр, мы остались позади него, и плита тут же задвигалась, левитируя. На стенах рядом с нами засияли руны зельеваров – бронзовые, с ромбом в центре которого склянка с жидкостью.

– Когда я скажу, переведите вес тела в нужную сторону, чтобы помочь качающемуся этажу двигаться, – предупредил он, наклоняясь вперёд. Я сдержала вздох. Росписи на стенах, мраморные плиты, вычурные названия… Зельевары, конечно, не скупились на выпендрёж.

Платформа плавно двинулась, скользя по спирали вдоль стены. Она встроилась в поток других качающихся этажей, которые так же неспешно летели по маршруту. И только те, которые достигли нужного уровня, с достоинством выбивались из строя, готовые пересечь башню и влететь в дырку в стене. По этой причине в центре образовался визуальный хаос, но маги, словно опытные морские капитаны в шторм, как-то умудрялись спокойно ориентироваться и двигаться по этому беспределу, не сбивая друг друга.

– Впечатлена? – шепнул мне на ухо Сильвен, чуть наклонив голову.

– Да, особенно количеством магов, – призналась я. – Здесь их явно больше, чем в Башне Стихий. Я и не подозревала, что в Ларионе столько зельеваров, а под землёй – целый маленький город.

– Мы не любим выбираться к людям, – презрительно пояснил зельевар, который явно нас подслушивал. Сильвен недовольно фыркнул. – Некоторые проводят в этих стенах всю свою жизнь.

– Затворники? – удивилась я, не в силах понять, как можно так жить. Ни разу не выйти на солнце, не насладиться шумом волн, не вдохнуть горный воздух Луариона? Им запрещают выходить, или они не хотят?

– В каком-то смысле. Это помогает нам не вымирать, – ответил он с улыбкой и игривым подмигиванием, что явно взбесило Сильвена. Телепат не ответил лишь потому, что я сдерживающе посмотрела на него.

– Наберитесь терпения, нам спускаться до самого конца, – возвестил месье Назэр с таким видом, будто провозглашал начало великого похода в бездны знаний, а не нудную поездку на медленной платформе.

Я шумно выдохнула. Терпение – не моя сильная сторона. Особенно когда кажется, что можно успеть выучиться, состариться и завести внуков – и всё это быстрее, чем доехать до нужного этажа.

– Помочь? – с самым безобидным видом осведомился Сильвен, хотя голос у него был таким, что даже строгая настоятельница храма невольно бы вспомнила молодость и пылкого кузнеца с ярмарки.

– Оставь при себе свои фантазии, – буркнула я, скрестив руки и выпрямив спину, словно манеры и этикет были всё, чем я жила.

И тут до меня дошло.

Это что ещё за намёки были?

Глаза распахнулись, уши вспыхнули, а в груди запустился фейерверк из вороха чувств: от желания столкнуть телепата с платформы, до милой улыбки и острой шутки, которую я не могла придумать.

И лицо, зараза, выдало всё моё смятение.

– Не лицо, а мысли, – невинно пожал он плечами, глядя в сторону, будто и не пытался только что превратить мою душевную устойчивость в кашу из раздражения и смущения. – Фантазии, это определённо по твоей части, не по моей.

– Тебе заняться нечем? – это был риторический вопрос. Определённо нечем. И похоже, телепат нашёл себе развлечение.

Ну что за нахал. И ведь ничего не предъявишь! Формально – сама всё додумала. А по факту – у меня щёки горят, как будто я в печь глянула. И всё из-за его поведения.

Чтобы отвлечься, скользнула взглядом по магам, что неторопливо двигались мимо. Некоторые разодеты в коричневые мантии с позолоченными нитями, другие – в простых рубахах, словно прямо с базара вернулись, забыв переодеться, и выглядели на фоне всех мраморных изысков как бунт против скучной роскоши.

Но ни один из них не мог сравниться с месье Назэром. Его мантия, расшитая золотыми рунами, сияла так, будто он украл у солнца пару лучей и сшил себе из них парадный халат. И даже волосы блестели в свете рун и пыльцы, как будто он каждое утро натирал их золотом. Или мыло варил из драгоценных металлов. Впрочем, кто знает, что там варят зельевары. Особенно такие, у которых высокомерие подпирают потолок.

Где-то внизу тоннеля что-то грохнуло с таким шумом, что по моей спине пробежался целый табун диких лошадей, каждую их которых прозвали ужасом.

– Малышня, – фыркнул Назэр, вытягивая губы в гримассу отвращения. – Пытаются сварить любовное зелье. Чуть вправо, не задерживаем движение.

– Любовное? – переспросила я, не веря своим ушам.

– Да, – подтвердил он, как будто это было самым обыденным делом на свете. – В императорском дворце на такие зелья спрос выше, чем на зелья от головной боли. Теперь – налево!

Мы едва не столкнулись с группой юных зельеваров, которые, похоже, управляли своими платформами исключительно за счет паники. Один из них держал котёл так, будто тот сейчас унесёт его в неизвестном направлении, другой сражался с мантией, которая почему-то решила, что ей нужно влезть в одну из склянок. Назэр метнул в них строгий взгляд, и двое мгновенно втянули головы в плечи.

– Заинтересовало? – с едва заметной хитринкой посмотрел на меня Сильвен. Да что ж за беда такая сегодня?

Мои ладони неожиданно вспотели, как будто я уже приготовила любовное зелье и добавила напиток в завтрак телепата. Я быстро вытерла руки о свои тёмные штаны, надеясь, что это не слишком бросается в глаза.

Назэр хохотнул так неожиданно, что я вздрогнула, и повернулся к нам, не скрывая ехидства:

– Могу занести вас в очередь на пробу. От последней партии как раз осталось немного. Для особо заинтересованных, – сказал он, ухмыляясь.

– Она и без зельев справляется, спасибо, – шуточная интонация Сильвена сразу сменилась серьёзностью. Ему определённо не нравилось, что месье Назэр лез в наш разговор. Хотя разговором это сложно было назвать. – К тому же у нас непереносимость на эксперименты сомнительного характера.

– Вот уж сомневаюсь, – сухо отозвался Назэр, не скрывая сарказма. – Теперь – направо. Почти добрались, но учтите, зал зельеварения не самое безопасное место.

И вот впервые мне до одури захотелось коснуться Сильвена. Просто дотронуться до плеча. Чуть-чуть. Чтобы убедиться – он тут. Настоящий. Не временный попутчик. Без слов, без масок иронии и сарказма. Просто… рядом.

– Софи, послушай, – телепат развернулся, став между мной и Назэром, и говорил так, чтобы зельевар точно не услышал. – Магам на заданиях нужно держаться вместе и точно знать, что они опора друг для друга. Поэтому будь уверена, если понадобиться, я буду рядом. И не допущу той же ошибки, что с Алэттой.

Я кивнула. Платформа приземлилась.

Глава 39 Кусочек магии

Вдоль стен чинно выстроились длинные столы с котлами – от таких, куда и драконья лапа с почестями влезет, до совсем мелких, где и крысиный зуб чувствовал бы себя тесновато. К каждому примыкал свой камин с причудливыми подставками, ржавыми крюками и подозрительными отверстиями, будто кто-то повыковыривал кирпичи. А посреди зала разместились стеллажи с пустыми склянками, которые гремели от любого чиха.

Словом, всё говорило о том, что здесь любят зелья. Варить, мешать, поджигать, взрывать. Иногда даже пить.

Если бы ещё побольше света добавили, было бы вообще замечательно. А то не лаборатория для практики, а гробница. Без окон, без дверей. Света – с гулькин нос: пара факелов, руны, которые игриво подмигивали, и пыльца фей, вспыхивающая у столов. Атмосфера складывалась такая, что невольно захотелось захлопнуть за собой крышку и лечь поудобнее.

– Не дыши на склянки, – пробормотал кто-то за спиной, когда мы важно проследовали за месье Назэром вдоль стеллажей. – Попортишь.

Может, вообще не дышать? Отличная идея, особенно учитывая, что воздух здесь напоминал то ещё варево – смесь палёной полыни, засахаренных духов с базара и досок, которые отсырели настолько, что, кажется, подумывали прорасти. Всё это лилось в нос, в лёгкие и прямиком в живот.

Ушам, кстати говоря, было не легче. Они реагировали на каждый звук, который вызывал или панику, или отвращение. Где-то булькало, где-то шипело, один котёл подозрительно поскрипывал, как будто обдумывал план мести своему зельевару. Другой, похоже, уже перешёл в активную фазу – выплёвывал в воздух всполохи света, а маг преспокойненько ловил их в крошечные склянки, как капризных светлячков.