Где в жизни «щасте»?

Она тяжело вздыхает и продолжает:

– Я не могу тебе сказать: «Строй отношения с Эмилем!» Если он тот, за кого себя выдаёт, то я бы рекомендовала попробовать. На словах он, конечно, убедителен. Но эти его проколы…

Смотрю, как мама делает малышке лёгкий массаж.

– Посмотри! – мягко говорит она, указывая взглядом на Майю. – Это твоя дочь. И ты в первую очередь должна думать о ней. В чём-то даже жертвовать собой. Сейчас она совсем кроха, и у неё минимальные запросы. Но она будет расти. И её запросы тоже. Все претензии, соответственно, будут к тебе. Вспомни себя, как ты просила то кроссовки «Адидас», то «Найк». Как тебе нужны были брендовые вещи, и ты отказывалась надевать то, что попроще! И это нужно покупать ежесезонно, ребёнок из всего быстро вырастает. Как это заложить в бюджет? А айфон!!! Это вообще отдельная тема! И теперь подумай, сможешь ли ты удовлетворить потребности Майи? Ты сама совсем недавно истерила из-за того, что тебе что-то надо! И вот эта кроха, скорее всего, будет делать то же самое. А ты, как мама, будешь злиться, потому что сможешь дать своему ребенку только необходимый минимум. Хорошо, если всё вывезешь одна.

Её слова бьют по моим слабым местам. Но он не щадит меня.

– Знаешь, мне лично, как маме, всегда хотелось, чтобы мои дети были не хуже других одеты, чтобы у них тоже были айфоны и всякая модная лабуда. В наши дни – это вопрос репутации. Да, я считаю, что это неправильно! Но, тем не менее, общество диктует свои правила. Одной харизмы и креатива недостаточно, чтобы лидировать. Это подкрепляется внешним видом. Особенно в подростковом возрасте. И ни один родитель не хочет, чтобы его ребёнок оказался изгоем! Поэтому, ты очень хорошо подумай. Время ещё есть. Пока мы не разберёмся, кто этот Эмиль.

Смотрю, как мама управляется с малышкой, и не представляю, что моя дочь когда-то станет подростком. Мне кажется это настолько далёким, что к тому времени моя жизнь обязательно наладится в личном и материальном плане. С Эмилем или без – пока под большим вопросом. Но на сегодняшний день он тот, кто спасает меня от финансового краха.

– И ещё, – в маминых глазах тревога. – Если ты ни при каких обстоятельствах не собираешься связывать свою жизнь с Эмилем, а лишь используешь его в качестве кошелька, то лучше прекращай с ним отношения побыстрее. Ни к чему хорошему это не приведёт. Сама же говорила, что не хочешь оказаться шлюхой! Я ничего не придумываю! Это твои слова!

– Да, помню я! Но пока ничего не решила, – чувствую, что начинаю свирепеть. – Я же не прошу у него денег или покупать себе что-то дорогое. Хотя он сам постоянно норовит мне их всунуть. Я отказываюсь. И принимаю только то, что нужно Майе. Ну и сладости всякие. Никто не заставляет его тратить бабло в таком количестве. А маникюр и ресницы я делаю за свои кровные. Так что пусть свои предъявы засунет в одно место!

– Но он же делает это всё с дальним прицелом…

– Это понятно! Ну вот посмотрим, кто он на самом деле. Тогда, возможно, я поменяю своё отношение к нему.

– Хорошо, – сдаётся мама. – Только будь очень осторожна.

Пока мама гуляет с коляской, я ищу в контактах у Эмиля Мирона. Имя, в принципе, редкое. Нахожу какого-то Мирона. Единственная фотка очень нечёткая, смазанная. Вдалеке кто-то похож на того здоровяка, которого я видела в офисе у Эмиля. Указанный город проживания явно не в нашей стране, а в той, чьи номера машин висят на Рэндж Ровере и на бусике. Когда, я сообщаю об этом маме, то она, естественно, связывает эти факты воедино. Но опять мы всё притягиваем за уши.

В инсте Эмиля красуются сторис, где у него на груди спит моя дочурка. Парень просто мастер красивых публикаций. Столько романтики вливает в каждый свой видос, что хочешь не хочешь, а проникнешься чувствами. Всегда песня по теме. А тут ещё и статус: «Быть мужем и отцом – это круто!»

Показываю это маме и ставлю лайк. Тут же прилетаем смс от Эмиля:

«Нравится?»

«Ага», – ставлю улыбчивый смайлик.

«Что именно?» – уточняет он.

«В смысле?» – не понимаю вопроса.

«Статус или я?» – поясняет.

– Ну что за бредовая провокация? – жалуюсь маме.

– Доброе слово и кошке приятно! – скептически произносит мама. – Хочется мальчику услышать что-то милое. Ну потешь его самолюбиие. Скажи, что нравится и то, и это.

«И то, и другое», – отправляю Эмилю.

«А, может, уже скажешь, что влюбилась?»

Трэш! Закрываю лицо руками.

– Что там? – тревожится мама.

Озвучиваю ситуацию.

– И что мне ответить? – я правда в растерянности.

– Напиши просто: «Не дави на меня!» – хмурится она. – Следует понимать, что по его рассчётам ты уже должна в него влюбиться по уши! То есть, всё, что он делает, это ради того, чтобы влюбить тебя в себя!!! Неужели это его цель? Как вы там говорите: кринж? Мне ещё пришла в голову мысль, что он этими фотками кошмарит свою бывшую или кого-то из них.

Отправляю ответ по маминому совету. Снова получаю дурацкие смайлы.

Про бывшую тоже вполне реально. По-любому, он таким образом заявляет во всеуслышанье, что у него теперь есть семья и ребёнок. Но ведь это всё сплошной фейк! Кому адресована эта игра на публику?

И, видимо, не только бывшие Эмиля просматривают его обновлённый профиль. Кроме них кошмарится ещё кое-кто другой. Такой вывод я делаю, когда мне падает сообщение от Данилы:

«Ну, привет! Мы, кажется, про@бали свой шанс. Уверен, что мы любим друг друга, но уже никогда не сможем быть вместе. Потому что у меня другая, а у тебя другой. Но мы можем просто встретиться, побазарить за жизнь. Нас объединяет ребёнок. Что скажешь?»

Проснулся, блин! Или обкурился? Он не предлагает что-то конкретное. Отрицает возможность быть вместе, но в то же время пытается помешать мне устроить личную жизнь. А сам, как ни в чём не бывало, живёт с какой-то тёлкой и не скрывает этого! Моё сердце рвётся на части. Но через боль, через любовь, через все прошлые чувства… С этим надо покончить! Слёзы стекают по щекам, но я упорно пишу:

«Нам незачем встречаться. Вообще. Забудь мой номер и забудь меня. Я встретила достойного человека, с которым собираюсь строить семью. У нас с тобой нет общих тем. Не мешай мне жить моей жизнью.»

«Ты не сможешь без меня!» – читаю как проклятье.

Что он творит? Этот Данила! Однажды он почти уничтожил меня. Я не знаю, как рушатся другие миры, но помню, что мой рушился медленно, со зверской жестокостью, вытягивая из меня каждую жилку, каждый нерв. С неимоверной болью, со стонами внутри и стенаниями по ночам. И вот сейчас, когда я всё ещё продолжаю собирать себя по кусочкам, он снова врывается и безжалостно топчет моё право на личную жизнь, воскрешает болезненные сожаления. Заставляет страдать о нём. И всё это вместо того, чтобы просто сделать меня счастливой.

Глава 51

Моё тело наливается тяжестью. Мозг раскалывается и ломит кости. Ноги не хотят слушаться. Глаза режет от света, а голова не отрывается от подушки. Слабость как у тряпичной куклы. Неужели это моя реакция на Данилу? Да ну! Отметаю мистику и беру градусник.

Через положенных десять минут вытаскиваю и слежу за серебристой ртутной полоской, которая кажется бесконечной. Заканчивается на 38,9. Результат налицо, а причина неизвестна.

– Горло болит? – спрашивает мама.

Глотаю и откашливаюсь, чтобы почувствовать симптомы.

– Не, – мотаю головой.

– А насморк?

Шмыгаю носом, высмаркиваюсь. Нос дышит нормально.

– Тоже нет, – жмурюсь и падаю на подушку.

– А живот как?

– Как всегда, – бурчу я. – Будто опять схватки.

– Та-а-ак, – мама напрягает мысли. – Бессимптомный вирус? – произносит вслух. – Чем лечить? Кормить при такой температуре нельзя.

Я лежу трупом, не в силах пошевелиться.

– Что же делать? Что же делать? – меряет ногами комнату мать. – Юле позвоню. Фармацевт нам может что-то подсказать. И надо проверить живот. Обязательно. Хотя бы для того, чтобы исключить воспаление.

Юля даёт какие-то советы и рекомендует лекарства, которые разрешены в период лактации. Мама одевает Майю и бежит с коляской в аптеку.

Вроде становится легче, но через два часа температура снова подскакивает ещё выше.

Эмилю пишу, чтобы не приезжал. Не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии или заразился вирусом. Но отговорить не получается. Спрашивает, что нужно купить. Даже если я говорю, что у нас всё есть, он никогда не приезжает с пустыми руками. Стандартный набор для меня из любимых пирожек и свежевыжатого сока и небольшой презент в виде конфет или цветов для мамы – это база.

– Ну что, бацилла ходячая? – улыбается он, когда заходит в квартиру, и обнимает меня.

– Еле ходячая, – уточняю я и отстраняюсь. – Ещё не хватало, чтобы ты подцепил эту заразу.

– Да чилл! Меня микробы боятся, я антивирус по жизни!

Температуру я более-менее сбила, поэтому могу передвигаться. Он выгружает на кухонный стол соки, ягоды, разные фрукты, включая лимон и набор шоколадок.

– Будешь лечиться! – настоятельно поднимает вверх указательный палец.

– Спасибо! – благодарю вяло.

Ягоды я обожаю, поэтому уплетаю в момент. Даже становится лучше. Но живот, скотина, так и стягивает. Морщусь от спазмов.

– Так, что за кринж с тобой? – участливо задаёт вопрос. – Может, в больничку?

– Хорошо бы живот проверить, – заходит на кухню мама. – Не нравится мне эта температура. Так хотя бы методом исключения будем действовать.

– Если только в роддом, – мямлю я, готовая на всё, чтобы только избавиться от недуга. – По крайней мере, там меня бесплатно примут. Сказали, в течение месяца можно обращаться круглосуточно.

– Заплатим, если надо будет! Го! – короткий кивок в сторону двери. – Погнали прямо сейчас!

Пока едем в машине, меня укачивает. Глаза слипаются. Но в голове вдруг звучат голосовые Эмиля для Лики тогда, в день родов… о том, как у него в роддоме всё схвачено. Почему-то в данный момент он об этом молчит. По ходу, сам нифига не помнит. Но я не в состоянии что-то спрашивать, обсуждать или спорить. Просто ставлю для себя очередную галочку, что в день рождения Майи это был обычный эмилевский фарс.

В приёмном пусто. Дежурная медсестра приглашает меня пройти с ней, а Эмиль остаётся ждать.

Мне трудно соображать. Тупо переставляю ноги. На часы не смотрю. Делаю, что говорят: раздеваюсь и одеваюсь, ложусь, сажусь и встаю. В итоге сосредотачиваюсь на вердикте врача, что воспаления нет, а боли в животе не опасны, потому что напрямую связаны с лактацией. Но присутствует лактостаз. И от этого поднимается температура. Совет врача: кормить чаще и сцеживать, чтобы разработать грудь.

Радует, что выяснили причину, но очень огорчает, что нет лекарства, чтобы раз и навсегда покончить с этим долбанным лактостазом.

Выхожу в приёмную… Не совсем понимаю, что происходит. Или у меня от температуры глюки начались? Эмиль сладко спит, свернувшись калачиком на нескольких стульях. Бросаю взгляд на дежурную. Она с улыбкой пожимает плечами. Мне становится очень стыдно за… сказать бы «своего парня», но язык не поворачивается. Ну ладно – «за друга». Ну и друзья у меня! Капец!

– Ты охренел?! – шиплю я и толкаю его коленом в спину.

Эмиль, просыпаясь, глубоко вздыхает и лениво поворачивается, чуть не падая со стульев.

– Охренел, спрашиваю? – тихонько рявкаю.

– Бл@ть! Что-о-о?! – протягивает недовольно и, кажется, сам спросонья, не въезжает, где он.

– Блин! Разлёгся тут! Ты меня позоришь! – продолжаю шипеть гадюкой.

– Блин, я чё, вырубился? – моргает своими длинными ресницами. – Ох@еть!

– Выглядишь, как алкаш! – ворчу я.

– Да пофиг! Кто меня тут шарит?! И я, между прочим, не алкаш! – обижается он. – Подумаешь, уснул! Это типа проблема, что ли?

Цокаю и закатываю глаза. Как же я могла забыть, что для этого чудака, что естественно, то не безобразно.

Эмиль провожает меня до дверей квартиры и благополучно сдаёт маме. Я не позволяю ему остаться, мотивируя тем, что он должен нормально выспаться. Мы оба сегодня не в форме.

За время нашего отсутствия мама успела искупать Майю, покормить и уложить спать. Теперь она озадачена, как вылечить меня.

К моему искреннему удивлению и полному недоумению матушка приносит мне обычные капустные листья и велит приложить их к груди на всю ночь.

– Это магический ритуал? Они что, заговорённые? Или волшебные? – смотрю недоверчиво.

– Давай, без разговоров! Это старый бабушкин метод!

Строю дебильную гримасу, но послушно обматываю ими грудь. Лютый холод обжигает разгорячённую кожу. Но, если это реально поможет, то я согласна потерпеть.

– Что за дичь деревенская? – я пищу от дискомфорта.

– Завтра увидишь результат. Спокойной ночи!

Утром уже чувствую себя сносно. Температура нормализовалась. Капустные листья скукожились, но результат превзошёл сам себя. А когда мама приносит мне электрический молокоотсос, который она купила, не раздумывая, то жизнь вообще налаживается.

Я снова могу нормально двигаться, думать, дышать. Эмиль уже осведомился о моём здоровье и скоро приедет.

Точно знаю, что нарушу данное обещание ничего не скрывать. Но он не должен знать о моей переписке с Данилой. Так лучше для всех.

– Солнце, не хочешь прошвырнуться по магазинам? – спрашивает Эмиль, вручая мне букет шикарных роз.

– Зачем?

– За твоими сладостями. А то я тут потупил и пролетел поворот на парковку торгового центра и впадлу было разворачиваться, – играет бровями. – Топ-бабуля посидит с мелкой?

Конечно, бабушка посидит с внучкой! Она безоговорочно отпускает меня с Эмилем хоть на край света, потому что считает, что нам нужно притираться друг к другу. А мне за радость свалить из дома и не слушать детский плач.

Выходим на улицу, но я не вижу ни буса, ни знакомой бэхи. Эмиль, взяв меня за руку, уверенно движется к какой-то машине. Тоже БМВ. Не новая, но другая. Номера местные.

– Чё за тачка? – интересуюсь, когда он открывает мне пассажирскую дверь.

– Купил, – голос довольный, – надо обкатать.

– А ты не забыл про коробку для мамы? – напоминаю свою просьбу.

– Нет. Но мне нужен номер коробки. Скажи маме, пусть её муж посмотрит. Там, снизу если смотреть, по идее, виден этот номер.

Я незамедлительно пишу маме. На что получаю выговор, потому что она упорно не хочет втягивать Эмиля в свои проблемы. Но мне по барабану. Если он может помочь, то пускай впрягается.

В торговом центре, как всегда шумно и многолюдно, несмотря на будний день. А точнее, уже близится вечер.

– Ненавижу ходить по шмоточным магазинам! – выразительно жестикулирует руками Эмиль и корчит рожи.

– Так чё приехали? – недоумеваю я.

– Вообще-то мне новая куртка нужна. Эта уже лейм! Хочу, чтобы ты помогла выбрать.

– Без проблем! – радуюсь я. – Обожаю шопиться. Интересно, а как ты тогда покупаешь вещи?

– По интернету обычно. Ну, типа футболки, так я заказываю сразу штук десять разного цвета. А потом только меняю. А вот куртец, штаны… Без примерки брать стрёмно!

Идём в один из дорогих бутиков. Там собраны разные крутые бренды. Дешевле четыреста евро верхнюю одежду не найти.

Эмиль, примерив две куртки, которые вроде бы понравились, всё равно их бракует. Зато мне предлагает купить белое пальто от Хуго. Но его бракую я. Мало того, что полштуки надо отдать, так оно ещё и не садится на мои плечи идеально. Впервые чувствую облегчение, что мне не подходит дорогая вещь. Внутреннее табу вопит: «Никаких дорогих подарков!»

– Вот скажи мне, как я буду одна ходит по магазинам, чтобы купить себе вещи, если тебя это так напрягает? – спрашиваю, когда сидим в небольшом ресторанчике на фудкорте.

– Аж триггерит от примерок, – дёргает плечами парень. – Могу выдержать, но не долго. А ты со своими чикулями можешь хоть весь день зависать на шопинге. Баблом тебя заправлю, и вперёд! Скупай всё, что зайдёт!

Разыгравшееся воображение щедро рисует красочные рилсы, как я с девчонками тусуюсь по бутикам. В руках масса брендовых пакетов, а в кошельке безлимитка. Странно, что Эмиль так спокойно может отпустить меня куда-то с подругами. Я-то привыкла, что Данила постоянно ставил запреты, ревновал, контролировал. И денег от него я не видела.

– Ты сейчас серьёзно? – смотрю недоверчиво. – Просто так дашь денег и отпустишь с подругами?

– А что тебя так удивляет? Ты же не с любовником встречаешься, а с подружками! Или у меня должен быть повод для ревности?

– Не-не-не! – мотаю головой. – А, если мне понадобится твоё мнение по поводу какой-нибудь вещички?

– Фотку скинешь, я заценю, – отвечает настолько просто, словно я спросила, сколько будет два плюс два.

У него находятся ответы на все мои вопросы. И, самое главное, что меня эти ответы очень устраивают. Накатывает какая-то лёгкость и чувство свободы в отношениях. Остаётся лишь сделать шаг за ту грань, где начнётся наша совместная жизнь.

В гипермаркете затариваемся сладостями и соком. Эмиль кладёт в тележку упаковку детского питания.

– Мы ещё то не съели! – возражаю.

– Ничего страшного! Пусть лучше будет с запасом, чем вдруг не хватит, – смотрит на меня так, что все мои протесты отклоняются.

Дома выгружает продукты на стол. Мама с улыбкой наблюдает за нами.

– А почему вы покупаете именно такое питание? У него же срок годности меньше, чем у сухой смеси?

– Потому что это изи. Сразу наливаешь и подогреваешь, – выражает свою точку зрения Эмиль.

– Ничего сложного нет в приготовлении сухой смеси, – высказывает мнение мама. – Засыпаешь нужное количество мерной ложкой в бутылочку и добавляешь теплой воды. Питание готово. По составу оно всё одинаковое. В дорогу удобно взять термос с водой и не нужно искать, где разогреть. И по цене в полтора раза дешевле.

– Спасибо, что подсказали! Я понял, – послушно кивает головой парень.

– Борщ будете? – спрашивает мама.

– Нет, спасибо! Мы только что покушали, – вежливо отказывается он.

– Ох! – вздыхает она. – Зачем ходить по ресторанам, если можно есть домашнюю пищу? Эмиль, вот чем ты питаешься весь день, пока на работе?

– Так, перекусами. Мне норм. Я живу один, мне много не нужно. Дома только ночью появляюсь.

– А как же твои животные целый день? Их же кормить нужно и выгуливать? – мамин тон становится подозрительным.

– У них там всё оборудовано. Самонаполняющиеся миски установлены, – уверенно говорит он. – У меня полностью система «умный дом» подключена.

– Как хорошо, что современные технологии так далеко шагнули, – улыбается мама, но я вижу сомнение на её лице.

Мы уходим в мою комнату, где спит Майя. Безмятежность вечера расслабляет. Сегодня царит какое-то особое умиротворение. Мы располагаемся на моей кровати валетом. Чисто по-дружески. Я кидаю Эмилю под голову мягкие игрушки. Сама ложусь на подушку.

– Слушай, что я тут подумал… – полушёпотом говорит Эмиль, но глаза горят озорным блеском.

– И что? – отвечаю лениво.

– Когда Майя немного окрепнет, мы все вместе полетим на Тенерифе, – он заявляет это так, будто мы отправимся на другую планету.

– А я там была, – реагирую спокойно.

– Да-а? – тянет Эмиль с разочарованием.

– Правда, давно. Мне тогда было десять лет. С родителями летали. Кое-что помню. Ещё бы слетала, – вздыхаю мечтательно.

– Так, не вопрос! – парень снова на позитиве. – Разгребу свои дела, куплю билеты и го к морю! И топ-бабулю возьмём. Она там нам с мелкой поможет.

– К океану, – поправляю я его.

– В смысле?

– Там не море, а океан, если что! – умничаю я.

– Да пох! Главное тепло, пляж и голубое небо!

– А что ты разгребать собрался? Или опять на Украину надо?

– Надо, – обречённо кивает. – Не могу пока уехать. На следующей неделе суд по бизнесу. Без моего присутствия затянут ещё на год.

– Всё настолько плохо? – хмурюсь я.

– Да, забей! Всё разрулится. Это же бизнес! Правда у меня ещё есть пробации, – горько усмехается. – Трижды надо отработать. Или две недели в тюрячке посидеть.

– Ты шутишь? – часто моргаю, ошарашенная услышанным.

– Ну да, – снова усмехается. – Первый раз отвалил бабла одному чуваку, чтобы за меня отработал, так его, бл@ть, спалили. Теперь пасти будут. А у меня дела каждый день! Когда улицы мести? Или в тюряге время убивать?

– Ой, блин! – начинаю хохотать я. – Представила тебя в жилетке и с метлой в руках!

– Них@я не дождутся! – смеётся вместе со мной. – Эмиль Комаров по-любому найдёт способ съехать!

– И как ты собираешься отмазаться?

– Это же административка! В тюрьму заранее записываться надо! Типа, сам выбираешь время, и чтобы там места были. Таких, как я, там тьма? И всем не терпится отсидеть побыстрее и забыть.

– Реально что ли? В тюрьму очередь? – округляю глаза.

– Это же не зона, как для реальных зэков! Там всё на лайте! Сидят мелкие правонарушители. Типа, кто без прав гоняет или с промилями попал.

– А ты с чем попал? – углубляюсь в суть.

– Однажды грубо нарушил, – отвечает неопределённо. – Да, сам затупил. С ментами стал спорить. Они накидали санкций. Ну и ещё пару раз было.

– А что твои юристы? Не могут отмазать? – вспоминаю, как он хвастал связями. – Ты же говорил, они крутые.

– Я чё, лошара? Они серьёзные люди. Нахрена их грузить мелочью? Сам разрулю! – отмахивается он. – Кароч, забей! Мои траблы к тебе отношения не имеют.

– Ну, хорошо. Я всё равно в этом нифига не секу.

– Тебе и не нужно забивать свою хорошенькую головку всякой фигнёй. Тебе о мелкой надо думать. Я, кстати, заметил, что у вас одноразовые пелёнки заканчиваются…

Я приподнимаюсь, чтобы посмотреть на комод, где лежит почти пустая упаковка.

– Ага. Я уже и забыла.

– А памперсы?

– Ну, есть ещё немного.

– Окей! Всё куплю.

– Как хорошо, что у тебя есть уникальная способность всё подмечать, – улыбаюсь признательно.

– Да, есть малёха! – чувствую, как раздувается от похвалы. – Так-то мне напоминать не надо. Я сам вижу, когда вещь надо заменить. А тут… – он обводит рукой по воздуху, – тут для меня новая тема. Но я уже въезжаю.

Когда просыпается Майя, вечер перестаёт быть томным. Всё по кругу. Эмиль укачивает малышку. Я перенимаю эстафету.

– Я решил, что малой нужна качалка! – твёрдо заявляет он.

– У нас есть! – отвечаю. – В гостиной стоит. Фирмы «Чикко». Только она в ней тоже плохо спит. Только пока качается.

– У тебя ручная. А я предлагаю электрическую! Вот такую! – он поворачивает ко мне дисплей телефона. – За двести пятьдесят евриков, думаю, ок будет. Я отзывы почитал. Её воткнул в розетку, выставил режим и гуд! По крайней мере, я очень надеюсь, что это поможет.

– А куда ставить? – я бросаю взгляд на пространство комнаты, часть которого занимают розы.

– Придумаем! Главное, руки будут свободны! – продвигает свою идею. – Ну, или перезжаем ко мне. Там точно место найдётся! Кароч, я заказываю!

Опять эта тема переезда и дорогих покупок, натягивает мои нервы, как струны.

– Как хочешь! – сдаюсь я.

Дверь в комнату приоткрыта, но мама всё равно деликатно стучиться.

– Справляетесь? – вполголоса спрашивает.

– Ага, – киваю.

– Кушать хотите? – интересуется.

У меня сразу пробуждается зверский аппетит. Так хочется именно лососины. Аж слюнки текут. Мама сегодня как раз купила свежий кусочек и засолила.

– Мам, а лососина уже готова?

– Конечно, – улыбается она.

– А можешь порезать? – прошу я. – Мы сейчас мелкую уложим и придём на кухню.

Мамуля подготавливает нам поздний ужин. На столе отдельно нарезана красная рыба, отдельно лук и хлеб.

– Чай сами сделаете, – бросает она и уходит к себе.

– Спасибо! – кричу ей вслед.

– Го на кухню, – заговорщицки зову Эмиля.

Парень у меня дома при маме ведёт себя настолько скромно, что временами аж бесит. Не поверю, что Эмиль – и вдруг стесняется. Точно не про него.

Разливаю чай по кружкам, и мы принимаемся лепить себе бутерброды.

– Блин, – улыбается он, – первый раз в полночь ем лососину. За исключением Нового года, конечно. Чтоб вот так – просто на кухне…

– Ничего особенного, – уминаю бутер, – если чего-то хочется, то какая разница, день или ночь. Или потолстеть боишься?

– Не знаю, не думал. Ты смотри, себе не испорти фигуру! – и ржёт довольный.

– Не переживай! Мне бы добрать в весе, а то вроде родила, и опять худею.

– Я тебя всякую готов любить! – заявляет он, от чего я чуть ли не давлюсь хлебом и откашливаюсь.

Я не знаю, что ответить, и тушуюсь под его проникающим мягким взглядом и ангельской улыбкой. Это неожданно. Пауза рвёт воздух.

– Не начинай! – смотрю строго.

– Что-о-о? – тянет с возражением. – Я теперь и влюбиться не могу?

– Можешь, – отвечаю настороженно и ощущаю тупик.

Но меня спасает от развития щекотливой темы скрежет ключа в двери. Это вернулся брат. Они с Ликой были на каком-то концерте.