Где в жизни «щасте»?

– А что, если мы найдём ему временную передержку? – предлагаю я, цепляясь за соломинку. – Порасспрашиваем знакомых, может кто-то согласится?

– Это вариант, но он ведь опять временный, – Данила задумчиво трёт подбородок. – И потом, они же не смогут держать его вечно. А нам надо искать хату, где можно будет с собакой?

– Это было бы идеально, – соглашаюсь я, но тут же представляю, как сложно найти жильё, когда у тебя есть домашнее животное, тем более большая собака.

Данила подвозит меня к дому, а сам отправляется по каким-то своим делам. Я особо не вникаю, потому что в подробности меня никто посвящать не станет.

Дома тепло и уютно. Только повсюду бардак. Но что-то делать мне совсем не хочется. Я устала, поэтому ложусь на кровать и блаженно закрываю глаза.

Будит меня крик брата, который орёт на Чипа, хотя все ругательства адресованы именно мне. Растираю ладонями лицо и появляюсь в коридоре.

– Лера, меня задолбала эта собака! Какого хрена она жрёт всё подряд? – Игорь трясёт в руках свой погрызенный кроссовок.

«Хорошо, что не мой», – мелькает радостная мысль. – «У Игорёхи есть деньги, он себе новые кроссы купит, а я на мели».

– Убирать в шкаф надо, – ворчу я.

– А может это его убирать надо? – тычет пальцем в щенка. – Или смотреть хотя бы за ним!

– Не ори, и так голова болит, – морщусь я.

– Завтра Юля с семейством приедет, – сообщает брат. – Хотят увидеть это чудо природы под кличкой Чип.

– Пусть приезжают, – махаю рукой.

Вечером жду сообщения от Данилы. Он как всегда задерживается. И сейчас это даже на руку. Мне нужно, чтобы брат не заметил моего ухода. Ведь, если узнает, что я еду на ночь к Даниле, то устроит истерику, чтобы я брала с собой Чипа. А я пока не могу. Потихоньку выскальзываю за дверь, и, кажется, никто не чухнул, что я смылась.

Чем ближе дом Дани, тем сильнее меня охватывает дрожь. Совсем скоро предстоит знакомство с бабушкой парня. И с дедушкой. Почему-то дед не наводит на меня страх, а вот насчёт бабушки я совсем не уверена. Как она посмотрит на меня? Что скажет?

– Ты точно решил, что мне стоит остаться у тебя? – недоверчиво произношу я. – А вдруг твоей бабушке я не понравлюсь и она меня выгонит?

– Вот только не нагнетай! – морщится Даник. – У меня бабуля нормальная. И это моя комната. Кого хочу, того привожу.

Звучит убедительно, но на языке уже вертится провокационный вопрос, кто ещё бывал у Данилы? Яна? Или ещё какая-нибудь его бывшая? И как на это реагирует бабушка? Но сейчас не время выяснять эти детали. Главное, сосредоточиться на знакомстве с бабулей.

Данила открывает дверь своими ключами. Уже поздно, и старики, скорее всего спят. Я стараюсь бесшумно снять обувь и не шелестеть курткой. Даня снимает с меня куртку и вешает в шкаф, дверца которого противно скрипит.

– Даник, ты дома? – слышу женский голос и тяжёлые шаги из комнаты.

Капец! Хочу раствориться и стать невидимкой. С трудом сглатываю слюну и зажмуриваю глаза.

– Ты не один? – спрашивает женщина.

К чему такие глупые вопросы? Или я на самом деле превратилась в невидимку? Открываю глаза и вижу перед собой полную женщину. Она старше моей матери, но в отличие от Люды, возраст бабушки всё же ближе к возрасту к моей мамы.

– Здравствуйте! – сдавленно произношу я, сгорая от стыда.

Женщина сканирует меня взглядом. Оценивает.

– Здравствуй, – сухо отвечает она.

– Ба, это Лера. Моя девушка, – Даня берёт инициативу в свои руки. – А это моя бабуля.

Пауза затягивается, превращаясь в острое лезвие, разрезающее плотный воздух.

– Ирина Сергеевна, – наконец прерывает молчние женщина. – Очень приятно.

Фух! Кажется, пронесло. Взгляд Ирины Сергеевны смягчается, и напряжение спадает. Я выдыхаю, но всё равно чувствую себя не в своей тарелке. У меня создаётся впечатление, что бабушка Данилы строгая, но, если речь заходит о её внуке, то вся строгость сходит на нет. Такое чувство, что этому парню тут потакают все, потому что безгранично любят и боятся обидеть.

– Если хотите кушать, то я разогрею ужин, – голос Ирины Сергеевны звучит уже по-домашнему.

– Я сам, ба, иди отдыхай, – заботливо отвечает внук. – Не маленький.

– Тогда спокойной ночи, – женщина устало улыбается и уходит в комнату.

Данила обхватывает меня за талию и ведёт в другую комнату.

– Вот тут я обитаю, – он обводит рукой небольшое помещение. – Ты располагайся, а я пойду на кухню.

Я оглядываю комнату. Всё скромно. Обои и шторы давно просятся под замену, Ремонт древний. Но несмотря на это, здесь царит идеальный порядок, что резко контрастирует с моей вечно захламленной обителью. Взгляд цепляется за настенную полку – она буквально ломится от кубков и медалей, которые, словно водопад, свисают на разноцветных лентах, нанизанных на крючок. Это слишком схоже с квартирой моего бывшего. И не удивительно: парни спортсмены и свои достижения они коллекционируют, как святыню. Больше ничего интересного – раскладной диван, небольшой шкаф и компьютерный стол с креслом.

– Пошли хавать! – заглядывает в дверь Данила.

После ужина Даня раскладывает диван и застилает чистым постельным бельём. Мне хорошо и уютно тут вместе с ним. Я сворачиваюсь калачиком, прижимаясь спиной к тёплой груди парня. Но сразу уснуть не получается, потому что рука Данилы уверенно накрывает на мою грудь, и пальцы начинают ласкать сосок. Тело мгновенно напрягается, а в животе возникает странное, неприятное ощущение. Я замираю, боясь пошевелиться, и молюсь, чтобы он не заметил моей скованности. Не знаю, что сказать, чтобы не обидеть его, но каждое его прикосновение лишь усиливает моё внутреннее сопротивление. Сердце колотится в груди не от желания, а от неловкости и растерянности. Мне хочется отстраниться, но слова застревают в горле, а тело будто парализовано. Стараюсь расслабиться и не обламать кайф парню.

– Ты сегодня какая-то не такая, – с подозрением щурится Данила, переводя дыхание. – Ты кончила?

Жесть! Он заметил моё странное состояние и понял, что я тупо подыграла.

– Да. Мне было хорошо, – говорю тихо, чтобы не выдать волнения в голосе. – Просто тут новая обстановка… несколько непривычно…

– Привыкнешь! – глухо хрипит парень. – И не заставляй меня думать, что ты с кем-то трахаешься, кроме меня.

– Даник, я устала, и, кажется, у меня болит горло, – мне неприятны его наезды, но и ссориться сейчас совсем не время.

– Ладно, сорямба, – вроде успокаивается мой ревнивец. – Давай спать.

Утром просыпаюсь от жуткой, колючей боли в горле. Она не просто саднит – кажется, тысячи мелких иголок втыкаются в каждую клеточку слизистой, и любое глотательное движение отдаётся острым, невыносимым жжением. Вчерашняя прогулка, когда пронизывающий ветер безжалостно атаковал меня, теперь оборачивается настоящей расплатой. Каждый вдох даётся с трудом, а попытка что-то сказать превращается в пытку, выдавливая лишь хриплый, сиплый шепот, больше похожий на предсмертный стон. Горло горит так, будто внутри развели костер, и даже собственная слюна, обычно незаметная, теперь ощущается как наждачная бумага.

Данила преспокойненько дрыхнет рядом. Он вчера без куртки бегал по пляжу, но ему хоть бы хны.

Встречать новый день в чужой квартире немного необычно. Я не знакома с укладом жизни в семье парня, поэтому не встаю, а ворочаюсь с боку на бок, пытаясь найти удобное положение. Но моему горлу это не помогает.

Мамины смс в телефоне – это база. Тысяча вопросов: кто гулял с собакой? Чем кормили? Каким именно кормом? Как реагирует на других собак? Как ладит с чужими людьми? В общем, не мать, а кинолог какой-то! Такое чувство, что она уже считает Чипа членом семьи. Хотя, чему я удивляюсь? Мама очень любит собак, особенно больших. Только ответов на её вопросы у меня пока нет. Не знаю почему, но я не готова выложить матери о Даниле всю правду. Достаточно уже того, что она в курсе о том, что у меня есть парень. А об остальном ей лучше не знать. Особенно о некоторых деталях наших отношений.

Гипнотизирую глазами парня. Где-то слышала, что, если смотреть на спящих людей, то они просыпаются. Видимо, так и есть, потому что Данила наконец-то открывает глаза. Он лениво потягивается, обнимает меня, закидывая ногу мне на бедро.

– Доброе утро! – сказать в полный голос не получается, один хрип.

– Заболела что ли? – интересуется спросонья Даня.

– Кажется, да, – сиплю в ответ.

– Ну вот, – разочарованно произносит Даник, – а я рассчитывал… Ну ладно…

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, на что рассчитывает парень с идеальным утренним стояком. Но мне точно не до этого.

– Я кушать хочу, но не могу, – жалуюсь я. – Горло словно бетоном залили.

– Тебе повезло, что я по утрам не завтракаю, а то соблазнял бы тебя омлетом с зеленью и с беконом, – старается подбодрить меня парень.

– У тебя какие планы на сегодня? – интересуюсь.

– С корешами встретиться. Там работёнка наклёвывается. Полташ можно заработать за день, – хвастается Данила.

– Пятьдесят евриков в день это круто! – хриплю еле-еле.

– Окей! Собирайся. Заброшу тебя домой и на халтуру поеду.

Дома завариваю горячий чай и прошу старшую сестру привезти мне лекарство.

Встречаю гостей с шарфом на шее.

– Вот, – Юля протягивает мне спрей и предупреждает: – Не больше четырех раз в день можно пшикать в горло.

Я киваю, потому что говорить мне трудно. С племянницей я тоже не могу поиграть, чтобы не заразить ребёнка. Но пятилетней девочке намного интереснее повозиться со щенком. Они, как два дитёнка, очень быстро находят общий язык. Юля и её муж тоже в восторге от пёселя, а Чип виляет хвостом так, будто только что выиграл золотую медаль по мимимишности.

Мы все рассаживаемся в гостиной за столом. Торт, приготовленный собственноручно моей сестрой – просто пик совершенства. И откуда у неё такие таланты? Чип с племяшкой тоже тут. Пока мелкая сидит за столом, щенок суетится у наших ног.

– Лер, он, конечно, лапочка, но… – начинает Юля, – это крупная порода. Чипу желательно жить где-то на частной территории во дворе.

– Да, это жопа?! – подхватывает муж сестры, глядя на нас с Игорем. – Для квартиры эта собака великовата будет. Ей нужен простор, постоянные прогулки, дрессировка… мы тоже с дуру взяли лабрадора, когда жили в квартире… И очень скоро сильно пожалели. Ещё щенком он погрыз всё, что можно, все провода. Испортил обои… устроил целый армагеддон. Но нас тогда мои родители выручили. Они взяли его к себе охранять двор. В общем, мы не справились. И теперь у нас только шпицы. С ними намного проще.

– Короче, я понял, – вставляет своё слово Игорь. – Нам – полная жопа! Вы говорите, что нам жопа, сосед с первого этажа, тоже сказал, что нам жопа…

– Кто? – смеётся Юля. – Дядя Витя? Так и сказал?

– Ну да! – кивает Игорёха. – Ну, не открытым текстом, конечно. Я его встретил, когда гулял с Чипом… Щенок ему очень понравился. Но дядя Витя серьёзно так предупредил, что, этот засранец нам реально хату разнесёт.

Я слушаю этот хор молча, чувствуя, как внутри всё сжимается. Ну да, все правы. Но что теперь делать? Отдавать Чипа? Да ни за что!

Спрей для горла чуточку облегчает мои страдания. Юля не рекомендует ходить на улицу, и я ей очень благодарна, потому что с собакой теперь будет гулять Игорёшка. Но в то же время я обижаюсь на сестру за то, что она читает мне долгую лекцию, что я поступила недальновидно, купив собаку и не спросив ни у кого совета, и промывает мозги, как правильно ухаживать за щенком.

Ночью я снова сбегаю из дома к Данику. Так начинается моя жизнь на два дома. Регулярные мамины сообщения, постоянные упрёки брата из-за собаки, нравоучения от старшей сестры – всё это нереально бесит, но я как-то отбиваюсь от их нападок, изворачиваюсь и тяну время, чтобы решить, куда пристроить Чипа.

Из-за этой нервотрёпки чувствую себя паршиво. По утрам просыпаюсь разбитой, будто не спала, а разгружала вагоны. Ощущение постоянной усталости дико угнетает. А тут ещё Даня очередную жесть подбрасывает. Я-то, наивная, ему верю, что он по делам с друзьями ездит, как вдруг в снапчате вижу видосик одной общей знакомой, которая рассекает в машине вместе с моим Даником. Уж эту бэху я не перепутаю ни с чем, и руки водилы тоже до боли знакомые, а уж про голос и говорить нечего. Вот же скотина!

«Что это было?» – с вопросом кидаю Даниле ссылку на компромат.

«Что ты начинаешь?» – прилетает ответ.

«Это не я начинаю, а ты продолжаешь?» – внутри полыхает огонь безумной ревности.

«Ты веришь в эту херню?» – подумать только, этот идиот даже ухом не ведёт.

Пишу этой девушке и прошу прислать мне более подробный видос. Как я и предполагала, эта прошмандовка с превеликим удовольствием пересылает мне видео, где она едет с Даником в его машине. Я всегда чувствовала, что она меня ненавидит, а тут появился повод нагадить мне конкретно. Ну что ж! Я устрою Даниле такую войну, что он сам будет не рад, что посадил эту шлюшку на моё место!

«Это тоже будешь отрицать?» – сразу же пересылаю парню.

«Слышь», «Это не то, что ты думаешь!» – оправдывается Данила.

«Тут и думать нечего, и так всё понятно», – клинит так, что я сама готова разнести всё вокруг. – «Меня обвиняешь, потому что сам так делаешь!»

«Я больше тебе не верю!» «Прощай, придурок!»

«Ну и пошла ты!», «Дура!», «Шлюха!»

Ну вот и повоевали… Кто одержал победу, я так и не поняла. Кажется, что мы разбегаемся навсегда. Особенно, если учесть, что пьяный Данила вечером без конца мне шлёт оскорбления и отвратительные посты.

В слезах и соплях я всё это пересылаю Машке, которая искренне возмущается поведением Дани и обещает забежать ко мне уже завтра после работы.

Вечером в конце-концов заявляется Машенция. Мне кажется, что мы не виделись целый год, потому что наши посиделки резко прекратились с тех пор, как мой брат выгнал Данилу. Только фотки и видеосвязь остаются неизменным источником информации.

– Божечки! – вопит подруга, увидев Чипа. – Какой он няшненький! Бли-и-н, Леркинс! Я должна с ним сфоткаться. Он милаха!

Маша с порога влюбляется в Чипа, даже позабыв, зачем она здесь.

– Может уже пройдёшь? – приглашаю подругу в свою комнату.

Она подхватывает Чипа на руки, и мы закрываемся в моём логове.

– Лер, ты чего такая помятая? Выглядишь, как будто неделю не спала, – Машка сразу замечает мой унылый вид.

– Интересно, а ты бы спала, если бы твой Артур такое учудил?! – жалуюсь я. – А ещё это няшное чудо из меня все силы высасывает…

– Да я бы его без разговоров послала! – взгляд у подруги такой, что я ни минуты не сомневаюсь в её словах.

Тема развивается быстро. Мария раскладывает наши с Данилой отношения по полочкам, рассказывает всё, что слышала от Артура. И в результате мы приходим к выводу, что мужики должны делать первый шаг к примирению. Постепенно обсуждения перетекают на отношения Маши с Артуром. Подруга вдруг замолкает, будто не знает, как высказать свою мысль. Ну как же? Машка и не знает! Такого просто не может быть! Но она закусывает губу и часто моргает.

– Мне кажется, что я залетела, – вдруг выдаёт Машенция.

– Это жесть! – произношу медленно. – Ты гонишь?!

– Пока не точно, но все признаки налицо: месюков нет, грудь болит, и вообще странные ощущения… – перечисляет подруга симптомы.

Я вдруг спохватываюсь, что мои месячные тоже где-то заблудились. Обычно они задерживаются, иногда и на дней десять, а потом протекают с противной болью в животе. Но после Нового года время будто ускорилось, и вот уже конец февраля. А все неприятные симптомы в последний раз я ощущала в период, когда ещё отсиживалась на больничном.

За последнюю неделю произошло столько событий – ночи у Даника, дни дома, щенок, мамины смски, упрёки от брата, наставления от сестры и ссора с парнем… Это уже существенная нагрузка на мой мозг. Если бы меня ещё беспокоили менструальные боли, то мои нервы точно не выдержали, и мне светит прямой путь в дурдом. А тут вдруг подруга с такими новостями. Я невольно примеряю все признаки на себя. И догадка бьёт меня по голове, словно молот: ведь это не просто задержка, это может быть нечто гораздо более серьёзное. Сердце начинает бешено колотиться, а в висках пульсирует кровь. Неужели? Неужели и я?.. Холодная волна пробегает по телу, хотя в комнате тепло. Тот страх перед бабушкой Даника кажется теперь ничтожной мелочью по сравнению с этой внезапной, леденящей душу мыслью. Мозг судорожно начинает перебирать последние недели, пытаясь найти подтверждение или опровержение этому пугающему предположению. Каждое, даже самое незначительное, ощущение в теле теперь кажется зловещим предвестником.

– Бл-и-ин! Маш! У меня такая же хрень. Только грудь не болит. Но чувствую себя скверно весь месяц. Думала, что обычный авитаминоз.

– Ну-ну! Авитаминоз! – иронично хмыкает подруга. – Как бы этот авитаминоз через восемь месяцев не превратился в орущий свёрток на руках…

– И что теперь делать? – философский вопрос срывается с моих губ.

– Шуровать за тестом на беременность! – у Машки на всё всегда найдётся ответ. – Но сейчас уже всё закрыто. Значит, завтра предстоит утренняя пробежка до аптеки.

Более длинной и беспокойной ночи в своей жизни я не припомню. Мне хочется чуть ли не перевести время на часах, лишь бы скорее наступило утро. Если бы это помогло, то именно так я бы и поступила. Но час тянется за часом, а я уже взглядом прожгла дыру в своём айфоне. Как ни странно, я совсем не жду сообщений от Данилы. Я жду утра…

Ближайшая аптека откроется через полчаса, но я уже на низком старте со щенком под мышкой. Ставлю Чипа на землю, но он застревает по своим нуждам. Упорно тащу его к аптеке. Покупаю тест и несусь домой ещё быстрее. Запираюсь в ванной, пытаюсь отдышаться. Руки дрожат, а мысли мечутся с бешеной скоростью. Чип, кажется, чувствует моё напряжение и скулит за дверью.

– Сейчас, малыш, сейчас, – шепчу я, пытаясь успокоиться.

Делаю всё, как написано в инструкции. Кладу тест на раковину и уставляюсь на него. Каждая секунда тянется как вечность. Одна полоска… ну, конечно, одна. Я же знала. Просто накрутила себя. Вздыхаю с облегчением, но тут же чувствую какое-то странное разочарование. Неужели я этого не хотела?

И тут в окошке пластмассового прямоугольника рядышком проявляется… вторая полоска. Едва заметная, словно призрак, но она есть! Я моргаю, протираю глаза, зачем-то щупаю тест – да, она там. Две полоски приобретают абсолютную чёткость. Мозг отказывается верить. Я беременна. От Даника.

Глава 21

Мир вокруг меня плывёт. Горячая волна прокатывается по телу, а потом сменяется ледяным холодом. Сердце клотится ещё быстрее, отбивая какой-то безумный ритм.

Я оседаю на пол, прислонившись спиной к холодной плитке. В глазах щиплет. Слёзы? От счастья? От страха? От безысходности? Не знаю. Просто текут. Тихо, беззвучно, обжигая щёки.

Чип за дверью скулит громче, потом начинает царапаться. Я не могу двинуться. Моя жизнь, которая и так напоминает американские горки, теперь готовится к мёртвой петле.

Что теперь делать? Сказать Даниле? Его маме? Игорю? Своим маме и папе? Мне нужно время, чтобы это осмыслить.

В голове моментально проносятся все последние месяцы с Даней. Наши ссоры, его наркотики, моя усталость, вечные проблемы с деньгами… И тут этот щенок, Чип, который вроде бы должен был нас объединить, а вместо этого добавил ещё больше хаоса. А теперь… это. Трэш!

Инстинктивно прикладываю руку к своему животу. Неужели там кто-то есть? Да, мне доподлинно известно, что у женщин рождаются дети. Это как само собой разумеющееся. И на подсознательном уровне я всегда знала, что и у меня тоже всё будет… только никогда не представляла, как именно и когда. Уж точно не сейчас и не так. А как? Очень странно осознавать, что внутри тебя зародилась новая жизнь. И это не фантастическое кино, хотя на данный момент мне кажется, что я просто смотрю фильм на большом экране. Сюжет очень впечатляет, и совсем скоро конец. Тогда я выйду из кинозала и вернусь в реальность, где всё, как обычно. Но выйти я могу только из ванной…

Заставляю себя подняться. Щенок уже куда-то убежал. Как бы не нашкодил… Захожу в родительскую спальню и застываю на месте. Чип сидит на кровати и не обращает на меня никакого внимания. Рядом с ним мамин фен с отгрызенным проводом. Морда этого засранца что-то вынюхивает в моей открытой сумке. Мой рот открывается, дыхание замирает. Этот бандит держит в зубах мой паспорт и готовится превратить его в жвательную резинку.

– Чип, фу! – ору я во всю глотку и резко бросаюсь на кровать.

Но щенок шугается и от испуга отпрыгивает в сторону, не выпуская из пасти мой документ. Понимаю, что если сейчас я ринусь к нему, то он это воспримет, как игру, и начнёт убегать.

– Чип, – ласково говорю щенку. – Чип… Иди сюда, мой хороший.

Навострив уши, малыш останавливается и преданно смотрит на меня невинными глазками. Они у него, как две чёрные бусины, такие глубокие, добрые и очень пока наивные. Протягиваю руку и зажимаю пальцами обложку паспорта. Мелкий гадёныш ещё сильнее стискивает челюсти и тянет добычу из моих рук. Чёрт! Он сейчас продырявит паспорт, и тогда у меня возникнет ещё одна проблема – менять документ на новый. Перехватываю собачью морду и обеими руками пытаюсь разжать челюсти. Сопротивляется, но не долго. И наконец выплёвывает мой паспорт. Всё-таки умудрился оставить на задней обложке след от своих клыков. Ну, может, не так критично. Главное, не насквозь.

А вот за фен мама меня точно порешит! Лучше бы только за фен. Потому что ещё неизвестно, какова будет её реакция на две полоски.

Фоткаю результат теста и отправляю Маше. Пока только ей. Как об этом оповестить других, надо хорошенько подумать. А вообще я в полнейшем ах@е! По-другому не скажешь!

Мария перезванивает по видеосвязи через несколько минут. Первое, что я вижу на дисплее своего айфона, это её тест на беременность с двумя полосками.

– Леркинс! Это полный п@здец! – кричит где-то на фоне подруга.

Ну да! Как не согласиться? Интонация у Машки удивлённо-радостная и немного растерянная. Я только тяжело вздыхаю. В телефоне появляется лицо Маши. Она улыбается, а за ней стоит Артур. Они оба выглядят вполне довольными.

– И что будете делать? – обращаюсь я к ним обоим.

– Артур сказал, что будем рожать! – сообщает Машка. – Он хочет сына.

– Понятно! А если дочка? – интересуюсь с кислой миной.

– Да пофиг, – отмахивается подруга. – Значит, сам виноват! А ты как?

– Пока никак, – сникаю совсем. – Тебе первой сказала.

– Эй, Леркинс! – подбадривает меня Маша. – Всё будет офигенно! Только без паники!

Я смотрю на её счастливое лицо, на Артура, который обнимает её сзади, и понимаю, что у них точно всё будет зашибительно. А что ждёт меня?

– Ну да, ты права, – выдавливаю я улыбку. – Просто мозг кипит. Столько всего надо переварить. А ты маме уже сказала?

– Не-а? – вертит головой Машка. – Если честно, то пока не знаю, как ей сказать. Наверно, надо подготовить… Ну-у-у, это будет отдельный квест. Главное, что мы решили. А родители… куда денутся? Примут, как есть. Ты вот своим тоже пока не говори, держи паузу. Надо всё обдумать, составить план эвакуации, так сказать. А то, если им сразу выпалить, их же кондрашка хватит.

Она права. Мои точно в обморок упадут.

– Наверно… – говорю отстранённо и не своим голосом. – Но всё равно надо как-то всем сообщить. И Данику в том числе.

– А он ещё не в курах? – искренне удивляется подружка.

– Нет. Мы же с ним в контрах уже третий день.

– Ясно! – хмурится Машка. – Начнем с того, что тебе надо успокоиться. Выдохни! Всё решим. Я, кстати, уже прошерстила кучу инфы, всякие форумы там и группы. Артур меня поддержал, он вообще красавчик. Сказал, что это важный этап, и мы справимся вместе.

Её энтузиазм немного передается и мне. Все-таки, когда у тебя есть такой боевой товарищ, как Машка, не так страшно. Только у неё вон какая поддержка. А у меня…

– Ладно, – говорю я, чувствуя, как внутри что-то потихоньку устаканивается. – Давай тогда, Маш, созвонимся завтра, или как там, встретимся? Мне надо собраться с мыслями. И придумать что-нибудь с этим…

– Конечно! – улыбается Маша. – Ты главное, не загоняйся. Это не конец света, а начало чего-то нового. И мы с тобой!

Я отключаю видеосвязь, и какое-то время просто сижу, уставившись в стену. Начало чего-то нового… Звучит, конечно, пафосно. Но Машка умеет подбодрить. Может, она и права? Может, это и правда не так уж и плохо? Хотя, конечно, жесть полнейшая. Но уже не так панически страшно, как пять минут назад.

Тупо пялюсь на фотку с тестом, и пальцы сами набирают текст для Дани:

«Поздравляю, папаша!» – следом прикладываю фотку.

Он, скорее всего, ещё спит после своих гулянок. Но, ничего, проснётся, и пусть думает. А я иду на кухню, где брательник уже гремит чашками и тарелками. Присаживаюсь и наблюдаю за действиями брата. Меня снова сдавливает безысходность.