Дети Антарктиды. Возвращение. Часть I

Соня вдруг заговорила с нотками печали:

– Эх, это вы ещё не пробовали жаренного клыкача от Леммеля, ещё одного нашего повара. Там вообще пальцы оближешь.

– О, я, кажись, припоминаю этого Леммеля… – жуя, сказал Юдичев. – Это немец который, да? Рыбка у него и впрямь отменная. Чего же к нему не пошли?

– Потому что мёртв он, – ответила Соня, подцепив кольцо лука, – убили за сопротивление Братству, ещё в первый день.

Все на мгновение перестали есть и уныло заскоблили вилками по тарелкам.

– Соня, ты мне вот чего объясни, – громко обратился к ней Юдичев, – как вообще это отребье умудрилось захватить «Палмер»?

– Ты давай говори потише! – громким шёпотом пожурила его Соня. – Мы не на верных палубах с их звуконепроницаемыми стенами. Здесь даже если ты шептуна пустишь, сосед умудрится услышать…

Тихон хихикнул.

Соня осмотрела их осторожным взглядом, будто раздумывая, стоит ли поднимать опасную для разговора.

– Хочешь знать, как Братство взяли «Палмер»? – прошептала она. – Я скажу тебе как: целой долбаной армией! Они приплыли ночью. Десятки кораблей и катеров! Облепили весь лайнер, как пчёлы мёд. Когда тревогу объявили, Братство уже пробралось внутрь лайнера, вооружённые с головы до пят. Думаю, их впустил кто-то из местных или другая подсадная утка, я не знаю. Но как только они оказались на палубах, взялись убивать всех, кто пытался сопротивляться. Местных полегло не счесть, стены некоторых палуб до сих пор вымазаны кровью… Я думаю, вы и сами видели.

Матвей поинтересовался:

– Я редкий гость на «Палмере», последний раз был тут лет пять назад, но прекрасно помню, что и тогда здесь было много охранников. Неужели они не смогли дать отпор?

– Не смогли, поскольку были вдрызг пьяными. Братство и здесь всё продумало. В ночь нападения все праздновали юбилей мэра. Самогон лился рекой, а половина станции была под кайфом от Весельчака, и большая их часть – охранники. Я тебе так скажу, эти ублюдки давно это запланировали, знали когда нападать, вот и напали, когда станция была особенно уязвима. К этому ещё стоит и прибывать, что прежде никто и помыслить не мог, что на «Палмер» способен кто-то напасть, в особенности пираты! Эти проходимцы грабили далеко отсюда, и никогда не подплывали к нам.

– Нельзя недооценивать противника, – пробормотала Арина, – даже если он с виду кажется слабым.

– Мал клоп, да вонюч, ага… – добавил Юдичев.

Соня же продолжала рассказ:

– Уже на следующий день Братство здесь учинило грёбаный Божий суд. Беднягу Энтони пригвоздили к борту на глазах всех, в назидание остальным. Нескольких девчонок из отсека Наслаждений раздели до гола и повесили мёрзнуть заживо. – В глазах Сони блеснула слеза, но она быстро её смахнула.

Максим неловким движением коснулся её плеча и чуть прижал, наклонив к себе.

Аппетит у всех разом как рукой сняло. Кусок в горло не лез.

– Скверное дело, нечего добавить… – произнёс Эрик.

Соня натянула улыбку и произнесла:

– Ладно, что мы всё о плохом. Вы сами-то каким боком здесь?..

Её прервал детский плач, всполошивший Надю. Она взяла малыша на руки и стала его укачивать. Матвей обратил внимание на Соню, как она наблюдает за новоиспечённой матерью с печальной улыбкой и поблескивающим взглядом.

– Может, кушать хочет? – сделал предположение Тихон.

– Я его полчаса назад кормила, нарочно, чтоб он поспал.

– Это у него, наверное, зубы режутся? – подумал вслух Юдичев.

– Какие зубы, болван? – Соня пихнула его в ребро. – Рано же ещё, он совсем малютка.

– Ну чего же ты, миленький… – Надя осторожно качала малыша, но тот не замолкал, – ну же, Йован, ну же… ты чего?

– Эй, пацан, – окликнула Соня Тихона, – там у тебя вон сзади у стенки сундук лежит, видишь? Открой его и поищи там погремушку, была у меня там кажется.

Тихон кивнул и поспешил исполнить просьбу.

– Погремушка? На кой-хрен тебе погремушка? – полюбопытствовал Юдичев.

– А не твоего ума дело.

Йован плакал пуще прежнего, мешая разговору.

– Боже, надеюсь ему не больно… – волнительно шептала Надя.

– Не переживай, милая, с ним всё хорошо. Просто ему надо отвлечься. – Соня перевела взгляд на Тихона. – Ну чего ты там копаешься, малой? Нашёл?

– Не вижу никакой погремушки, – раздался чуть приглушённый голос. Сундук был большой, доставал низкорослому Тихону до самого пояса.

– Дай я гляну, – предложил Лейгур.

– Не надо, я сам, – запротестовал Тихон, разгребая руками.

– Ты глубже посмотри, глубже! Должна она там быть.

Тихон наклонился, свесившись наполовину на краю сундука. Лицо Сони вдруг обрело черты озабоченности. Задумчивым взглядом она смотрела на Тихона, копошившимся в её вещах.

– Нашёл! Нашёл! – отозвался парень и победоносно поднял над головой деревянную погремушку в форме зайчика, внутри животика которого были закреплены кольца.

Тихон протянул находку Наде, и та начала потряхивать ей над головой малыша, издавая приятный шуршащий звук.

– А помогает! – спустя минуту сообщила Надя, когда всё внимание Йована приковала причудливая вещичка в руках его матери. – Глядите!

Все обернулись к малышу и улыбнулись от вида милой картины. Все, кроме Сони, чей взгляд замер на одной точке.

– Соня, вы в порядке? – обратился к ней Матвей.

Макс чуть пихнул её и вывел из дремучего леса размышлений.

– А? Да, да, не за что. – Она резко повернула голову к Тихону. – Как бишь тебя зовут, юноша, напомни?

– Тихон, – ответил тот, чуть стесняясь.

– Тихон, значит. Ну-ка встань вон там, у двери.

Мальчик растерянно посмотрел на Матвея, потом вновь на Соню. Он подчинился и встал на указанное место. Соня подошла к нему, осмотрела с головы до ног, потрогала за руки.

– А ты худой, кожа да кости, – заключила Соня.

Тихон пожал плечами.

– Ну… да, наверное.

– Такой как ты может протиснуться где угодно, да?

Тихон снова пожал плечами.

– Сонь, ты чего? – обратился к ней Максим. – Совсем чокнулась?

– Вполне возможно, – сообщила она и посмотрела на всех: – Котятки, появилась у меня вдруг идея, как можно нам удрать с Палмера.

***

Минут через десять после того, как Соня объявила о своём плане, на очищенном от посуды столе появился высокий рулон ветхой бумаги. Под любопытными взглядами окружающих она осторожно начала его разворачивать.

– Погоди-ка, – Макс прищурился. – Это чего, чертежи лайнера?

– Они самые, – чуть горделиво произнесла Соня и положила палец на верхний левый угол бумаги. – Подробные чертежи круизного лайнера Maris Imperium построенного в 2054 году. С латинского переводится как «Властитель моря» или «Император моря», что-то в этом духе.

Матвей внимательно всмотрелся на сотни прямых линий, мелкий шрифт и множества квадратиков, по всей видимости, означающие каюты.

– Откуда они у вас? – полюбопытствовал Матвей.

– Ох, даже не спрашивай, милый мой, – отмахнулась Соня, – это очень долгая и утомительная история. К тому же она не играет никакой роли в придуманном мной затеей. Итак, следите за пальцем.

Её длинный ноготок опустился и щёлкнул по схеме нижней части лайнера.

– Видите это местечко?

– Машинное отделение, – заключил Лейгур.

– Верно! Опытного капитана сразу видно, – улыбнулась она и с издёвкой оглянулась на Юдичева. Тот фыркнул.

Соня продолжила:

– Короче, именно там Братство держат все батареи. Всё, что успели награбить и снять с кораблей.

– И зачем им это? – спросил Юдичев. – Это ж сколько мороки с перетаскиванием…

– Кажется, я понимаю зачем, – Арина взглянула на Соню и озвучила своё предположение. – Когда мы были снаружи сегодня утром, я заметила, как в доках стояло очень много кораблей, катеров, траулеров. Думаю, они не хотят, чтобы их угнали, и потому просто сняли батареи.

Соня улыбнулась.

– До чего сообразительная девчушка. Верно подмечено! За эти годы сюда прибыло столько людей, что от их кораблей уже доки ломятся, а уж когда сюда свои посудины приволокло Братство, так всё стало ещё хуже. За всеми этими судёнышками одной охраной не уследишь, а уж тем более в царящей снаружи холодрыге. Потому они просто лишили возможности эти корабли сдвинуться с места, и теперь выдают батареи лишь по разрешению рыбаками да китобойцами. Я уже упоминала об этом.

– Машинное отделение большое, особенно у такой-то посудины, – разглядывая чертежи, заключил Лейгур. – Известно, где именно они держат батареи?

Длинный ноготь Сони чётко ударил по бумаге, оставив маленькую вмятину в виде полумесяца.

– Вот здесь, в центральном посту управления двигателями. Мне об этом рассказал знакомый механик, который спускался туда по поручению Братства починить чего-то. Он проходил мимо машинного отделения и видел батареи там, сотни штук. Такого количества хватит, чтобы десять раз вокруг Земли проплыть, но… нам понадобится от силы парочка, чтобы свалить отсюда куда подальше.

Матвей погладил бороду, не спуская с прямоугольника с крохотной надписью «ЦПУ».

– Значит, ты предлагаешь выкрасть батареи и свалить отсюда на одном из кораблей…

Соня одобрительно цокнуло.

– Но тогда я не понимаю, почему ты прежде этого не предложила? Ещё час назад ты говорила, что выбраться отсюда…

– Невозможно, всё верно, – подтвердила Соня. – И эти сомнения не были надуманными. Вход на первую палубу, в машинное отделение, охраняют двадцать четыре на семь. Они стерегут батареи, как дракон золото. Идти напролом, силой, даже с оружием – самоубийство. – Её голос сделался лукавым: – Но вот выкрасть их, тихонечко и осторожно, с помощью небольшого скрытого прохода…

Палец Сони вновь вернулся к чертежу.

– Видите эти линию, которая идёт вдоль каждой каюты? Это шахта вентиляции. Вон она, в углу. – Все посмотрели, куда указала Соня, на небольшую решётку высотой и шириной с кирпич, закреплённую на потолке. – Весь воздух отсюда идёт вниз, в блок управления вентиляции, расположенный… – Её взгляд переметнулся на собеседников, – в машинном отделении.

– Понял я, к чему ты клонишь, – отозвался Юдичев, глядя на решётку вентиляции, – только вот там крыса едва поместится, чего уж говорить об одном из нас.

– Есть шахты больше и шире, – ответила Соня, а затем взглянула на Тихона, – взрослый человек туда не поместится, а вот худенький юноша вроде этого вполне себе сможет.

Тихон от неожиданности приоткрыл рот и весь раскраснелся как заря.

– Я? – Он указал пальцем себя в грудь. – В шахту?

Соня вновь обернулась к остальным.

– На третьей палубе недалеко от ступеней есть техническое помещение, – продолжала объяснять Соня, – там, если верить этим чертежам, имеется вход в шахту, ведущую прямиком в вентиляционный блок. Мы можем пробраться туда и спустить парня на верёвке. Потом, когда он добудет батареи, поднимем его обратно и под покровом ночи сбежим с Палмера. Правда, на этом этапе плана нам, весьма вероятно, придётся применить силу, поскольку выход наружу явно охраняют. Но теперь, когда здесь имеется столько крепких мужчин…

– Звучит это всё как-то ненадёжно, – поделилась Маша.

– А надёжных планов побега никогда не бывает, – заключила Соня. – В любую минуту всё может пойти не так, и какое-нибудь дурацкое обстоятельство всё пустит под откос.

Все помолчали, задумались.

– Это может сработать, – отозвался Лейгур. – Правда, надо ещё обдумать кое-какие детали…

– Погодите, а вы мнение Тихона спросили? – вмешалась Надя, с волнением поглядывая на парня. Кожа мальчика побелела как молоко, а глаза уставились в одну точку на схеме. – Может, он вовсе и не…

– Я сделаю это, – с хрипотцой прошептал Тихон.

– Ты не обязан этого делать. – Надя сквозила переживанием, словно теперь не играла роль его матери, а была ею взаправду.

– Знаю, – ответил мальчик севшим голосом. Он прочистил горло, пробежался по всем взглядом и заявил громче и увереннее:

– Я сделаю это, стащу батареи прямо у них под носом.

***

Ещё часа эдак два, а может, и все три разбирали Сонин план на составные в поисках изъяна, каждый шаг продумывали, всё проговаривали. Порешили по итогу так: выступят сегодня в час ночи, когда электричество на всех палубах потушат, а люди разойдутся по каютам.

– Братство организовало комендантский час, – сказала Соня. – Всех нарушителей без объяснений уводят на вторую палубу, за решётку. Потому нам нужно быть осторожными и тихими, как мышки.

Все этапы этого безумного плана – а иначе его называть язык не поворачивался! – по мнению Макса казались неисполнимыми. В особенности последняя его часть, та самая, где они должны были каким-то образом выйти наружу, к докам. Там у входа наверняка парочка бармалеев встретится, с пушками в руках, а у них только кулаки с ножами. Это ещё к ним пробраться как-то надо, отвлечь, завалить, шуму не поднять… Непростая задачка.

А чего делать? Выбираться нужно, да побыстрее…

«Эх, Палмер… – горевал про себя Макс, – ты теперь, наверное, прежним и никогда уже не будешь».

Больше всего внимания уделяли будущей звезде этого дерзкого ограбления. От Тихона зависело всё, и пацан это прекрасно понимал, потому ответственно выслушивал все Сонины наставления, скрывая волнения под маской серьёзности. Надя по ходу дело всё спрашивала его «ты хорошо подумал, прежде чем влезать в эту передрягу?», а он каждый раз однотипно отвечал «очень хорошо», «я должен это сделать», «это мой долг», «кто ещё, если не я?».

Когда уже все зевали и клевали носами, Соня, взглянув на экран ваттбраслета, объявила:

– Уже шестой час. Вот что, котятки, вы сейчас спать ложитесь. Надя, ты с малюткой мою койку займи, а ты, Арина, можешь вот здесь, на диванчике разместиться. Маше мы тоже место сыщем, а мужики пойдут в магазине поспать. Найдут, куда кости положить. Я вам всех разбужу, как время настанет.

– А ты то сама где будешь? – поинтересовался у неё Макс.

– Я каюту небольшую сняла здесь напротив. Мне побыть одной нужно, обдумать ещё раз всё как следует. Когда я одна, мне немного легче думается.

Прежде чем все разошлись по спальным местам, Соня поскреблась у себя в магазине и отыскала несколько поношенных ваттбраслетов.

– Вот, берите, заместо тех, что украли, – она раздала устройства всем. – Они старенькие, глючат иногда, но свои функции выполняют.

Соня ушла, все принялись укладываться. Матвей в кресле задремал, а Арина – Макс приметил, как она последнее время от собирателя ни на шаг, как хвостик, – легла неподалёку, на раскладушке. Исландец тоже дрых, пристроившись на полу. Где была Зотова он не видел, да и чёрт с ней.

Не спал один только их общий друг с далёкого севера. Сидел, прижавшись к шкафу, сцепил руки в замок и хмуро поглядывал на свои большие пальцы, которые потирал друг об друга. Макс всё смотрел исподтишка на этого с виду изгоя, не выдержал и подошёл к нему. Сел рядом, – тот на его присутствие никак не отреагировал, – помолчал немного, а потом спросил:

– Чего не спишь-то?

Молчит.

– Выспаться бы перед… сам знаешь, – пробормотал Макс.

– Да ничего, я справлюсь, – пролепетал тот.

Эрик расцепил руки и положил их на колени. Ещё немного он помолчал и в конечном счёте заговорил:

– Меня вдруг осенило, когда мы эту затею с ограблением обсуждали. Вот ведь если мы не выберемся сегодня, если нас и вовсе убьют… Кто тогда позаботиться о моих людях? Ведь они полагаются на меня…

– Да прорвёмся мы, – отмахнулся Макс. – Наша развесёлая компания, если ты вдруг не заметил, обладает некоторой долей везения. И не из таких передряг выбирались.

– Да, но всё же…, а вдруг? – сомневался Эрик.

Макс думал было возразить, да только это «а вдруг» у него эхом пробежалось в голове.

– Скажи, Юдичев, – пробормотал Эрик, – а это «Копьё» или как его там, оно правда существует?

– Правда, – ответил тот. – Я сам его, конечно, не видел, но вот Матвей с девчушкой его держали какой-то там чемоданчик с колбами внутри.

Эрик задумчиво хмыкнул.

Вдруг дверь в лавку открылась, и в проходе показалась голова Сони. Она оглядела всех спящих и остановила взгляд на Максе.

– Юдичев, иди-ка сюда.

– Зачем?

– За сеном, иди сюда говорю.

Макс лениво поднялся и ещё раз обратился к Эрику.

– Ты постарайся поспать.

– Угу. Попробую.

Макс кивнул и подошёл к Соне.

– Ну, чего тебе? – шепнул он.

– Давай за мной.

– Куда?

– В каюту.

– Зачем?

– Ты идёшь или нет?

Он с неохотой пошёл за ней, поспевая за её не терпящим возражения шагом – только Соня умела так ходить.

Палмеровцы уже расходились по каютам, закрывая свои лавки на замки. Выключалось электричество, шум сходил на нет.

Соня привела его к двери каюты с номером 6298 и пригласила зайти. Внутри ничего необычного, всё как у большинства палмеровцев: кровать, диванчик, столик и круглое окошко иллюминатора с видом на океан. Тесно, но жить можно.

Едва дверь за ним закрылась, как Соня наотмашь влепила ему пощёчину.

– Ай! – Он потёр левую щеку, теперь жгучую от боли, – это-то за что?!

– За то, что бросил меня, сукин ты сын.

– Да я…

Затем она бросилась ему на шею и страстно поцеловала. Он не стал сопротивляться и ответил тем же. Затем Соня спрыгнула, хлопнула его по паху – с виду слабый удар оказался до ужаса больным, – и присела на диван.

– А это-то как понимать? – скрючившись в три погибели, спросил у неё Макс и заковылял к креслу.

– А вот так, Максим Юдичев. Я тебя ненавижу, терпеть не могу, хуже мужика природа и создать не могла… – она положила ногу на ногу и достала из ящичка крохотную пробирку с чёрным содержимым. – Но я соскучилась по тебе, сволочь ты эдакая. По тебе и твоему запаху. Трудно это признать, но это так.