Дети Ардена. Сломанные…

При мысли о дядьках сразу всплыло в памяти лицо Дафа, и я непроизвольно передёрнулся. Поначалу он меня избегал. До сих пор помню эти долгие, острые взгляды в спину. А потом сам предложил стать моим наставником. Ундо с пеной у рта доказывал, что такой наставник мне, как магу, ни к чему, но отец одобрил. А Даф хоть и герой, конечно, но в жестокости и умении убивать поспорит и с маньяком. Я снова непроизвольно передёрнул плечами.

Так что потеря аппетита вовсе не из-за моего «боевого крещения», но тогда из-за чего?

Юна резко вскрикнула и сжалась в комок, задрожав под одеялом. Я вздохнул и, встав, подошёл к ней. Положил руку ей на голову, шепнул пару слов и довольно кивнул сам себе, чувствуя, как её тело расслабляется.

– Почему та, вторая девочка, хотела тебя убить? – опять же шёпотом адресовал я новый вопрос сам себе. – И почему я спас только тебя? И… – я нахмурился, поправляя одеяло, – что это был за огонь?

Ответов не было, что и понятно, но знать их мне очень хотелось. А ещё хотелось знать, что мне теперь с ней делать? Лют с остальными открестились, сказав, что, мол, ты спас, ты и дальше сам, а их нефиг впутывать. Ну, так-то да, они наёмники, а не няньки. Им и меня за глаза. А мне что? Возвращаться теперь домой?

Я сдавленно выдохнул, снова откинул волосы назад и подошёл к окну.

– Да не могу я сейчас домой! – заорал я на луну и резко обернулся на новый вскрик Юны.

Вот же чёрт!

Сделав жест рукой и шепнув пару слов, я снова её успокоил, прикрыл глаза и прижался лбом к деревянной раме.

– Не могу, – одними губами шепнул я, – не сейчас. Не когда я так близко…

Цель и впрямь была практически под носом. Этот постоялый двор был последней остановкой и местом прощания с наёмниками. Дальше мне придётся идти одному, а точнее – я обернулся и снова посмотрел на мелкую – вдвоём. И я очень приблизительно знал о том, что меня там ждёт.

Вещь, которая мне была нужна и которая являлась платой за мои услуги, я получил. Это был «Дневник проклятого мудреца». И только в нём было описание места, которое я искал.

«Кровь Риаса» сделала меня сильнее, но так как я получил её напрямую, то она меня «сжигала». Да, медленно, но, увы, неотвратимо. Даф тогда здорово поругался с отцом за такое, но я бы не раздумывая согласился и сейчас, даже понимая, чем это может для меня закончиться.

В общем, я перешерстил все доступные книги, даже напросился в Ад и в Рай, и нашёл способ, как мне с этим справиться. И этот способ был написан в этом дневнике. А этот дневник вёл меня в «Стылую пещеру». Место крайне малоизвестное и ещё более опасное. Собственно, так мало информации о ней именно потому, что оттуда никто ещё не возвращался, кроме, вот как раз, этого «проклятого мудреца». И сам я был готов рискнуть, но тащить туда мелкую? Может, стоит ещё раз поговорить с Лютом? Возвращаться сейчас, когда моя цель так близко… Да и отец, и Даф меня больше не отпустят, так что другого шанса у меня, скорее всего, просто не будет.

Я снова вздохнул и решился. Стараясь не шуметь, я прошёл по комнате и, осторожно прикрыв за собой дверь, спустился вниз. Надо их уговорить. Любым способом.

Глава 04. Алчный лес

Ноблес.

Утро выдалось хмурым, как и моё настроение. Юна вяло хлебала ложкой суп, глядя пустым безучастным взором в миску. Ребята поначалу попытались её «расшевелить», спрашивая о том, о сём, но девочка отвечала односложно и крайне нехотя, и они от неё отстали, бросив в мою сторону виноватый взгляд. Ну да, «старались» они. Ха! Но… я-то ещё хуже – кроме короткого приветственного кивка я с ней и словом не обмолвился.

– Слышь, брат, – приобнял меня Лют, отводя в сторонку и кидая задумчивый взгляд на мелкую. – Я тебе, конечно, не советчик, но может, стоит её куда пристроить? Сиротский дом, например? Ты ж и сам ещё мальчишка, зачем тебе такой груз?

– Слышь, какой я тебе брат? – стряхнул я его руку с плечей. – Так себе совет, командир. И вообще, у меня есть другое предложение. Может, вам за ней присмотреть, например?

– Нам? – сильно удивился Лют. – С хрена ли?!

– Я заплачу, – опустил я глаза в пол. Им я не говорил ничего о себе, кроме сокращённого имени, так что ребята считали, что мне, как и им, деньги важны, а тут вот внезапно. Так что подозрительный и одновременно снисходительно насмешливый взгляд Люта вполне себе обоснован.

– Тогда тебе придётся и самому с нами остаться, чтобы столько денег насобирать, – хмыкнул командир, деловито скрестив на груди руки. – Ты парень ершистый, но я за полгода уже привык. Почти. Да и маг ты отменный.

– То есть ты согласен? – теперь хмыкнул я, зашарив у себя в «Искажённом хранилище». Одно из заклинаний, разработанных Ундо и, к его сожалению, работающее только на Риасе и его отпрысках.

– Сто золотых в неделю, – нагло заявил здоровяк, понимая, что простому мальцу вроде меня такое не потянуть.

– Дорого, конечно, – скривил я ухмылку, доставая увесистый мешочек, – для няньки, но я таки готов заплатить. Держи, – кинул я ему в руки мешок, от тяжести которого он даже удивлённо ухнул. А когда заглянул внутрь, ещё и сочно выматерился, ошалело вперив в меня свои глазёнки.

– Да, да, – похлопал я его по плечу, – там на месяц. Потом ждите в этой же таверне.

Я поправил плащ и, развернувшись, пошёл к двери. У выхода помедлил и обернулся.

– Было весело, – помахал я Люту, на всякий случай прощаясь. Нет, умирать я не собирался, но и место, в которое я иду, не дворцовый сад.

– Что там? – донёсся за спиной голос Раста, заместителя командира, а потом новая тирада отборной восхищённой ругани. – Эй, пацан?! – окрикнул меня сероволосый ассасин со шрамом через всю левую щёку. – Не помри там!

Не поворачиваясь, я махнул рукой и вышел из таверны.

К наёмникам я и вправду присоединился с полгода назад с целью найти тот самый дневник, но им я рассказал другую историю. Вначале стальные клинки относились ко мне с подозрением, что и не удивительно. С чего бы магу, да ещё и талантливому, подаваться в наёмники? Ему ж любые двери открыты, так что либо вру, либо за душой не чисто. Не знаю уж, кого они во мне пытались разглядеть, но старались держать подальше и от себя, и от противника. А мне было на руку – как магу мне так даже удобнее. Вот я и занимался в основном подмогой да отвлекающими манёврами. Хотя больше всего им моя бытовая магия понравилась – и тепло, и сытно завсегда.

Отсюда и эти намёки про «боевое крещение». Неужели они и впрямь думали, что в этом пожаре я впервые увидел смерть вблизи? Ладно, неважно уже. Обидно, но неважно. Не рассказывать же? Да и не к чему им знать ни про моё прошлое, ни про мои другие таланты.

В общем, мало-помалу, слово за слово, но мы как-то поладили, и мне сейчас было грустно. По-настоящему грустно. Было чувство, что мой «отдых» закончился. Наёмники думают, что мне с ними тяжело было. Ха! Это они просто с моими наставниками не знакомы. Или, что ещё хуже, с отцом, например. Тот слово «отдых» вообще не знает, или забыл?

Я вздохнул, а в голову вдруг пришла странная мысль, что я мало что знаю об отце. Чем он живёт, что им движет? Почему он так много работает? Почти не спит? Он всегда был таким?

Я помотал головой, отгоняя от себя эту чушь. Зачем мне знать? Ведь я решил, что больше не собираюсь ему ничего доказувать, а буду жить для себя!

Я упрямо выдвинул нижнюю челюсть, плотно сжимая зубы и кулаки.

Кого я обманываю? Ради его одобрительного кивка или довольной улыбки я до сих пор был готов…

Я снова потряс головой, опять же удивляясь таким странным мыслям. Почему они вдруг лезут в голову? Потому что мне страшно? Потому что где-то внутри есть предчувствие смерти? Да ну, нафиг!

Отмахнулся я, но непроизвольно передёрнул плечами. Плотнее закутавшись в плащ, я решительно зашагал к лесу.

***

Чем дальше в лес, тем толще не только разбойники, но и деревья. А ещё злее живность и насекомые. Борьба за место под солнцем, которого в тёмном лесу вечно не хватает, становилась всё ожесточённее и всё больше затягивала в себя и меня.

Магию, почему-то, использовать тут не хотелось. Было чувство аккурат между лопаток, словно кто-то пристально наблюдает за этим и только и ждёт, когда я не сдержусь, а дальше… При мысли о том, что же дальше, у меня волосы вставали дыбом во всех местах, а внутри просыпался «первобытный страх». Так что в «неравной борьбе» я орудовал только мечом. С другой стороны, из-за того что всякое «само на меня набегало», за продовольствие беспокоиться не приходилось.

К пятому дню путешествия я столько этого всякого «вкусного и интересного» раздобыл, что уже всерьёз начал беспокоиться за размер «Искажённого хранилища».

По спине резко пробежал холод, предупреждая об опасности, и я среагировал раньше, чем успел об этом осознанно подумать. Завершив прыжок, я ещё раз резко ушёл в сторону, доставая меч. Махнул им слева от себя, разрубая что-то очень тонкое и одновременно очень прочное. Уши упорно пытались уловить какие-либо звуки от нападающего, но пока без особых результатов.

Не останавливаясь, резко и ломано меняя свою траекторию, я махал мечом, разрезая тонкие блестящие нити. Паутина?! Вот же чёрт! А я и думаю, чего это с утра на меня ещё ничего «не набежало»? А оно вон что! Я забрёл в логово Джарн!

Ноги стали тяжелее и вязли, словно я шёл по мелководью. Я бросил быстрый взгляд вниз и понял, что сапоги порядком уже облепило паутиной. Плохо! Очень плохо.

Всё, что я могу в такой ситуации, – лишь убегать, реагируя по ситуации, а эти твари нарочно загоняют меня в своё логово, атаками заставляя двигаться в нужную им сторону, да ещё и лишая подвижности. В висках шумно стучала кровь, а мозг лихорадочно пытался найти выход из ситуации. И на ум приходило лишь пламя, но как только я концентрировался, дабы начать заклинание, внутри всё замерзало и просыпался тот самый ужас. Да, мля!

Справа что-то блеснуло, я дёрнул рукой, сбивая очередную паутину, и попытался снова отпрыгнуть, вот только у меня это не вышло. Рискуя пропустить новую атаку, я скосил вниз глаза и понял – я застрял. Дёрнув ногой сильнее, я смог высвободиться, заплатив за это своим сапогом.

Земля под ногами была уже не землёй, толстый слой паутины покрывал её словно ковёр. Ноги мягко пружинили и липли. Голую стопу начало покалывать, а следом пришло и онемение. Я всё ещё успешно уворачивался, но делать это становилось с каждым разом всё сложнее. В какой-то момент я совсем перестал чувствовать правую ступню, а потом, ожидаемо, снова попался в ловушку. Всё, понял я, допрыгался!

Воткнув меч в землю, уже не задумываясь о последствиях, я сжимал руками пространство, концентрируя ману между кистями и вливая туда жар. Больше, ещё больше!

Паутина продолжала лететь со всех сторон, облепляя мой корпус, а следом, когда они посчитали меня уже достаточно обездвиженным, появились и они. Джарны. Почему-то я ожидал, что они будут больше, но пауки были «всего лишь» размером с большую собаку.

Маленький магический шар в руках уже походил на небольшое пылающее солнце, и я решил, что достаточно. Резко раскинув руки в стороны, я позволил этому шару так же резко увеличиться в размерах. Стало ещё жарче, а пламя с рёвом вырвалось во все стороны, с жадностью пожирая паутинный шёлк. Джарны резко остановились и попятились. А вот хрена вам лысого, злобно засмеялся я, ещё шире распахивая руки и отпуская стихию во все стороны.

Огненная воронка всё быстрее разворачивалась вокруг меня, сметая на своём пути все преграды. Древесина тоненько пищала от жара, пламя ревело, а пауки коротко визжали и громко лопались в огне, создавая в моих ушах «мелодию победы».

«Кровь Риаса» кипела внутри, вызывая эйфорию, а заодно и напоминая про «отдачу». Но сейчас это было неважно. Всепоглощающее чувство бесконечной силы, словно ещё один огонь, выплёскивалось от меня волнами, расходясь по встревоженному лесу.

Огонь тёк и врывался в норы этих тварей, выжигая их всех. Ненавижу насекомых!

Не знаю, сколько я так простоял, жутко улыбаясь и, возможно даже, громко «хохоча», но в какой-то момент эйфория резко ушла. Рёв также резко стих, а внутренности во мне по ощущениям словно начали растрескиваться. Боль была настолько сильной, что меня скрючило и придавило к земле. И ни Дафа, ни Ундо, ни отца не было рядом, чтобы помочь. Ух!

Граница пожара, устроенного мной, была очень чёткой и составляла круг радиусом около ста метров. Я не сразу это понял, ослеплённый болью, но когда, наконец, смог нормально дышать и поднялся… Вот же хрень! Со всех сторон из леса на меня смотрели тысячи глаз с явной угрозой. Нет, с ослепительной жаждой крови! Моей крови.

Ближе, на пепел, никто выйти не решился, и именно это меня пока и спасало. Но чёрт! Не могу же я тут оставаться? Я завертел головой, пытаясь определить хоть какую-то брешь в этой стене ненависти, вот только её не было.

– Или могу? – пробормотал я, наткнувшись взглядом на дыру в земле, а точнее – вход в логово Джарн.

Да, это тоже опасно. Пламя спалило паутину и всё, что могло там гореть, так что, скорее всего, тоннели завалены или же очень близки к этому состоянию, но… Я сжал зубы и сдавленно выдохнул сквозь них. Но! Туда, в лес, мне теперь точно нельзя. Я ощущал это каждой клеточкой кожи, а потому криво усмехнулся и зашагал к дыре. Посмотрим, как далеко я смогу пройти.

***

Туннели были не только узкими, но и частично осыпались, так что местами мне не просто нужно было ползти, а ещё и кое-где прорывать себе дорогу. Зато пепел неплохо защищал меня от лесных тварей. Кстати? А почему им так не понравился этот пепел? Что в нём такого особенного? Ведь и на пожарище тогда так никто и не сунулся. А я был почти уверен, что среди тех обладателей глаз, с такой ненавистью и жаждой крови смотревших на меня, были и не особо крупные существа. Почему Алчный лес так реагирует на мою магию?

Esuriens silva, или Алчный лес, – место весьма необычное. Я читал о нём. Это как бы часть большого ведьминского леса, но как бы и нет. Как и Мрачные дебри, что расположены на территории АТМ, Алчный лес имеет свой характер и свои границы.

Тянущийся узкой полосой между Домом Стелла и Домом Арден, этот лес защищал границу лучше любого войска. А с ослаблением давления от «Вечного ужаса» лес разросся, а его обитатели стали иногда выходить и за его границы.

Ванда, одна из круга величайших ведьм, в своей книге «Тайны ведьминского леса» описывала его части как некие отдельные, почти живые существа с коллективным разумом. Частенько называла их «Котиками» и сравнивала с ведьминскими фамильярами. Так вот «Алчный лес», по её мнению, был похож на тощего, подранного серого кота на длинных лапах, с вечно голодными жёлтыми, как две луны, глазами. Тогда мне сравнение показалось поэтичным, да и про то, что лес жаждал магию, Ванда не писала. Сама не знала? Или лесу нужна какая-то особая магия? Моя?

Вопросы, безусловно, интересные, и я бы на досуге даже покопался в поиске ответов, только вот сейчас мне не до этого. Сплёвывая очередную горсть земли пополам с пеплом в сторону, я выполз из туннеля и с удовольствием выпрямился. В спине что-то хрустнуло, а в добавок я ещё и чихнул – резко, оглушительно, так что звук разлетелся по округе, эхом отражаясь от стен. Где я? Ночное зрение мне не сильно помогало, ибо даже небольшого света тут не было, но, судя по звукам, что-то вроде большой пещеры. Подозреваю, что ещё недавно тут было что-то вроде светящегося мха, но моё пламя сжёг и его.

Я внутренне сжался, но выхода опять же не было, придётся маленько помагичить. Повращав кистями и шепнув пару слов под нос, я выпустил в воздух несколько десятков крошечных огоньков, которые светлячками разлетелись по пещере.

Как я ни вглядывался, но увидеть противоположную сторону так и не смог – то ли пещера просто огромная, то ли даже так вижу я хреново. Хотя чему удивляться? Пепел местами даже осесть ещё не успел. В центре что-то блестело, не ярко, но среди чёрного пепла даже так это что-то сильно выделялось.

Нарушая своими шагами в очередной раз тишину, я осторожно двинулся к центру. Чем ближе я подходил, тем больше понимал размеры того, что блестело, и они были большими. Очень большими.

Сделав ещё пару шагов, я остановился, рассматривая нечто невероятное. Неровным кругом передо мной расстилалось поле полупрозрачных кристаллов, мягко мерцающих в свете моих магических огоньков. Над кристаллами поднимался пар, а когда я протянул руку, то понял, что он холодный. Лёд? Тогда не удивительно, что моё пламя с ним не справилось.

Пожав плечами, я пошёл дальше, напрямую через это поле, ломая ногами хрупкие кристаллы. Но ушёл я недалеко. С диким криком и «витиеватыми комплиментами» в сторону предков я схватился за правую ногу и плюхнулся на зад. Из-за яда в паутине ступня онемела, и я, перестав ей что-либо чувствовать, совсем забыл, что лишился сапога, а потому, как дурак, попёрся по кристаллам. Лохмотья кожи прямо-таки свисали с мяса, а так как чувствительность вернулась, то и игнорировать я это больше не смогу. Да что же за день сегодня такой?

Закусывая губу, я достал из хранилища бинты и мазь. Лечить магией я, к сожалению, не умею, зато благодаря «крови Риаса» моя регенерация на высоком уровне, так что и само заживёт всё довольно быстро. Пусть и не сразу.

Пока я делал перевязку, зад прямо заиндевел, хотя кристаллы воспринимались как нечто более твёрдое, нежели лёд, и даже не думали таять. Прежде чем встать, я отковырял один и поднёс к лицу. И впрямь, вроде лёд, но не лёд. «Осколки бездны»? Их описание было в дневнике, а значит, я почти на месте?

«Осколки бездны» – это не лёд, а кусочки материи, что находится по ту сторону нашего мира. Если верить Проклятому мудрецу, то именно из этого мира и пришли в наш и демоны, и ангелы. Связь, установленную даже однажды, не так-то просто разорвать. Небольшие трещины, крошечные разломы, истончившиеся границы – именно они впускали в наш мир ману, благодаря которой и стала доступна магия. Огромные кристаллы, поддерживающие небесные острова в воздухе, – это тоже осколки бездны, но созданные искусственно, а вот в «Стылой пещере» такие осколки хоть и мелкие, но настоящие.

Я встал и снова осмотрелся. Если я прав и это не лёд, а осколки бездны, то как-то же они должны были сюда попасть? Тем более в таком количестве. Где-то должна быть брешь или трещина, ведущая в нужное мне место, а где есть трещина, там завсегда можно проделать и вход.

Довольно ухмыльнувшись, с осторожностью ступая больной ногой, шаг за шагом я исследовал поляну, которая в итоге оказалась не поляной, а дном озера. Ну, судя по влажности почвы и полувмёрзшим, полузарытым останкам всё тех же Джарн.

Водичку-то моё пламя испарило, а вот с осколками бездны не справилось. Хотя тут не факт, что даже отцовское пламя хаоса бы справилось, но утверждать не возьмусь.

Кристаллы в одном месте мне показались чуть крупнее, а когда я добрался туда, то с радостью обнаружил нужную мне брешь. Даже не брешь, а дыру, в которую я явно войду не пригибаясь. Это если бы в неё можно было войти, но так как дыра-то в полу, то мне в неё надо будет прыгнуть.

Я стоял и смотрел во тьму, а тьма из этой дыры смотрела на меня. От неё не исходило ненависти, она не хотела «меня сожрать», она просто ждала. И это ожидание ощущалось таким тяжёлым и древним, что я непроизвольно перестал дышать, и лишь когда лёгкие начали разрываться, смог очнуться, сделав глубокий судорожный вздох.

– Кха, кха, – закашлялся я, снова чувствуя внутри себя стылый ужас. Который уже раз за день?

Но я так долго искал это место, что просто забил на всякие там ощущения и спрыгнул вниз. Будь что будет.

Глава 05. Ему нельзя умирать!

Ювенис

Мир вокруг словно пёстрое полотно. Лица, предметы, слова и даже мысли – лишь секундные всполохи ярких цветов. А я – я словно холод во тьме, словно осталась там, вместе с ними. Почему выжила я? Тот пожар ведь моя вина?

– Мелкая, ты чего опять не ешь? – донёсся тихий голос человека со шрамом, словно шелест ползущей чёрной змеи по ярко-жёлтой листве. Он выглядел серым пятном, и лишь его яркий голос и ещё более яркий шрам, отливающий золотом, позволяли мне отличать его от других. Раст? Так его, кажется, зовут?

Плечи сами собой приподнялись и опустились, а на лице, которое уже час висела вымученная, приклеенная улыбка.

– Да отстань от неё, – насыщенный, словно красное старое вино, голос большого человека. Буквально большого – когда он стоит рядом, кажется, что на тебя надвигается стена. Лютум? Хотя, вроде, все его кличут просто Лют.

Вялое движение руки, звяканье ложечки о стенки чашки… звук такой чистый, словно равномерно дёргают струну. Завораживает. Но эти грубые мужчины опять выдернут меня к себе?

Перед глазами снова появилась мама, тот самый момент… всегда один и тот же.

Солнце упорно пытается пробиться сквозь щели досок на окне. Окна заколочены столько, сколько я себя помню, но мама не устаёт рассказывать истории, что так было не всегда.

В узких лучах видно, как в воздухе кружится пыль, словно золотые точки, вспыхивающие не хуже светлячков. Их стало много по ночам, светлячков, и я часто собираю их в саду, кладу в банку, а потом приношу домой и вглядываюсь в призрачно-зелёный свет. До боли в глазах, до слёз, пока не усну… Не люблю спать – ночью мне всегда снятся кошмары…

– Держи, – ещё один голос, настолько безликий, что трудно не узнать его носителя. Чинар. Яркий, как закат.

С трудом сфокусировав взгляд, я увидела конфету в синем фантике на протянутой, обмотанной старыми бинтами руке. Забрала. Рука, одновременно жёсткая и мягкая, легла на голову, лёгкими движениями ероша мне чёлку.

– Если понравится, я ещё куплю, – пообещал Чинар, и рука исчезла. На секунду стало грустно, а потом снова вернулись старые образы.

Мама оборачивается, её взгляд полон тревоги, но она улыбается. Несмотря ни на что, она всегда улыбается. Аккуратно снимает фартук, так же аккуратно складывает и убирает в шкаф. Петли скрипят, пол тоже, но по-разному. Лёгкие шаги, шуршание подола, вкусный запах от пирогов с крапивой.

Мука плохая, а крапиву она, наверное, как всегда не промыла до конца, песок скрипит на зубах, но всё равно вкусно. Тогда мне так казалось, потому что ничего другого не было…

– Опять жрёшь?! – визгливый голос сестры, которая грубым движением забирает тарелку к себе. – Такой, как ты, и одного хватит.

– Вида! – пытается осадить её мама, но голос её мягок.

– А что? Она нам даже не родная! – надулась Вида, закрывая тарелку руками. – Почему мы должны её кормить?

– Поднимайтесь, – гулкий, как море, голос худого длинноволосого человека, Виза. – Я вам работу нашёл.

В его руке какой-то старый лист с буквами. Не интересно.

Это уже третья таверна с тех пор, как ушёл тот красивый парень, а ещё были две ночёвки у костра. Было холодно и сыро. Мужчины – солдаты или наёмники – хоть и постоянно говорили о новой работе, но искать её явно не спешили. По ночам, сидя в маленьких комнатках, где они меня оставляли спать в одиночестве, я слышала, как они пьют, шумят и смеются. У них много денег. Может, стоит у них поучиться?

– Куда?! – возмутился Лют. – В жизни я к этому лесу близко не подойду! Да ни за какие деньги.

– Да близко и не надо…

Спор становился всё громче и оживлённее, новые голоса вплетались к старым, делая шум насыщенным и равномерным, а ещё бессмысленным. Позволяя снова вернуться к своим образам.

Грязная мостовая, шершавые камни, разбитые колени и лицо…

– Хватит! – передо мной появилась знакомая спина, а в ушах снова этот визгливый голос. – Я сказала, достаточно! Её пока нельзя убивать.

– Что, маму боишься расстроить? – детский голос, один из них. Ни их лиц, ни голосов различать я так и не научилась. Все одинаковые – за каждым приходит боль.

– Да что вы знаете? – голос зазвенел надменно, заставив схватиться руками за виски. – Вот когда я…

Вида что-то говорила, что-то важное, но из-за боли я ничего не смогла разобрать. Тогда я отключилась, но позже всё равно узнала. Она думала, что у меня есть какая-то сила, и что когда я умру, она сможет её забрать. Глупо. Если бы у меня была сила, разве я позволила бы так с собой поступать?

– Юна? – безликий голос и лёгкая рука Чинара снова потревожила мои волосы. – Идём.

Просто кивнув, я молча поднялась и последовала за этими мужчинами. Похоже, они нашли себе работу?

***

– Юнис? – мелодичный и холодный, словно перезвон ледяных колокольчиков, голос снова звал меня откуда-то из тьмы. – Юнис, Юнис…

Этот голос всегда произносил лишь одно слово – лишь моё имя, и тогда там, во тьме, вспыхивал синий огонёк.

Колокольчики превратились в колокола, а огонёк – в ревущее пламя. Перед глазами всплыло бледное, почти до прозрачности белое лицо с обжигающе холодными синими глазами. Длинные белые же волосы переливались и походили на жемчуг, а на голове была хрустальная корона. Глаза требовательно смотрели на меня, словно чего-то ждали. С того пожара этот сон и эти глаза приходили каждую ночь, замораживая тело страхом. Мне казалось, что стоит только пошевелиться – и этот человек найдёт меня и заберёт. Хотелось бежать, спрятаться, но не было сил даже пошевелиться… Сны яркие, намного реальнее того, что я видела днём, приходили ко мне с детства. Тот пожар тоже мне снился за день до…, и тот парень тоже, но спасти он должен был не меня.