Дети Ардена. Сломанные…

Спорить с ней не хотелось, тем более что это чревато последствиями и для меня, и для окружающих, но и подчиняться буквально тоже.

Зайдя чуть глубже в жилые покои, я покрутил головой на предмет присутствия посторонних, и, не обнаружив таких, юркнул в первую же комнатку. Осторожно прикрыл дверь и позвал:

– Малум?

Не сразу, но во тьме что-то зашуршало, потом чихнуло, а потом мне под ноги выкатился пушистый чёрный шарик с красными глазами.

– Мря? – вопросительно уставился он на меня, а я поднял его на руки и погладил. И снова меня охватило чувство, словно что-то неправильно. Последнее время это происходило со мной всё чаще.

– И чего ты такой мелкий? – в очередной раз пожаловался я ему. – Был бы ты размером со слона? – мечтательно закатил я глазки под лоб. – Ну или хотя бы с лошадь.

Я печально вздохнул, иногда мне казалось, что именно так и есть. Я очень чётко видел себя верхом на Малуме, который выглядел очень грозно и очень впечатляюще, а потом думал, что это сон, но сон был уж слишком ярким для сна.

Я помотал головой, отгоняя от себя наваждение, и почесал за ухом мохнатого.

– В общем, такое дело, – поднял я его к лицу, пристально вглядываясь в его умную морду. – Надо кое-кого найти.

Я быстро описал ему мою «куклу», не забыв рассказать, где я её оставил. Защитить или спасти он её не сможет, а вот присмотреть вполне.

Утвердительно мрякнув и потеревшись своей мордой о мою щеку, пушистик исчез во тьме, а я медленно двинулся к «неизбежному». Я не из тех, кто верит, что если неприятное оттягивать, то оно само собой рассосётся.

Ювенис.

Ликорисы плавно покачивались, ловя своими тонкими лепестками ветер. Я тронула один, и он осыпался, добавляя к красному ковру на земле ещё несколько узеньких полосок.

Всё произошло так стремительно – и моё падение, и спасение, и магазин, а потом ещё и бегство – что я не сразу сообразила, где я. Да и откуда? Наша семья была бедной, почти нищей, и всё, что я знала, можно было уместить на одной улице.

Правда, были ещё несколько книг, которые я тайком таскала у матери и читала, когда все уснут. Там описывался совсем другой мир – светлый и блистательный. Герои там спасали обездоленных и нуждающихся и всегда вовремя приходили к тем, кто терпел несправедливые побои или унижения. Но я быстро поняла, что мир в книгах ненастоящий. Ведь ко мне ни разу так никто и не пришёл. Да и героев не существует, как, например, драконов.

Тем не менее на секунду перед глазами всплыло лицо того наглого блондина, который меня спас. Хотя из него герой тоже такой себе. Скорее наоборот, учитывая моё место пребывания.

Кстати, первый круг Ада оказался намного красивее, чем об этом рассказывали жрецы. Может, потому что жрецы были из Стелл? Они всегда утверждали, что это место грязное, удушливое и жуткое. Что все тут предаются разврату и удовлетворению прочих низменных потребностей, причём везде, не ведая ни стыда, ни страха.

Вот именно этого я пока не увидела, только прекрасные сады с ликорисами и красным плющом, не менее прекрасные здания с острыми шпилями, тянущиеся вверх, чистые площади, ровные улицы и весьма опрятных симпатичных прохожих. Как назло, все были рыжими, поэтому мне приходилось натягивать капюшон до бровей и держаться теней, но даже так я всё равно излишне выделялась. Поэтому и заныкалась в этот сад у заброшенного дома. Есть хотелось неимоверно, но до темноты я боялась выйти на улицу.

Вот лучше бы меня этот балбес покормил, а не в наряды одевал!

Я со злостью потрогала ошейник, который лишил меня магии. С ней было бы проще, но и не понять, что с ней меня поймали бы быстрее, я тоже не могла. И та женщина, что бы она сделала, если бы увидела мою магию?

Я помотала головой, потому что при воспоминании о ней мне становилось страшно и одновременно очень хотелось вскочить и немедленно бежать на её поиски. Что это? То самое «очарование» суккубов? Но почему к ней, а не, например, к блондину?

В животе снова зарычало, а мне захотелось плакать. Не то чтобы я не знала, что такое голод, или не могла его вытерпеть, но тут само место было иным – незнакомым, страшным, и я понятия не имела не то что как отсюда выбраться, но и как мне тут выжить.

Рядом что-то зашуршало, а потом моей ноги коснулось что-то тёплое и пушистое, отчего я резко вскочила и отпрыгнула.

– Мря? – между цветов высунулась чёрная лохматая голова котёнка, который очень внимательно меня осмотрел.

Я завертела головой на предмет хозяев этого чуда.

– Мур, – подошёл он ко мне и потёрся о ноги, словно предлагая взять его на руки. Я всё ещё сомневалась, но он был таким тёплым и мягким, а мне было так страшно, что я схватила этого пушистика и зарылась носом в его шерсть.

Слёзы полились сами, а ещё стало очень горько и больно. Ощущения были новыми для меня и слишком острыми, а потому быстро смешались. В ушах тоненько зазвенело, вместо боли стало вдруг щекотно, а горечь выжгла все краски, сделав мой мир снова серым.

Не знаю, как долго это продолжалось, но когда отпустило, вернув всё на места, я с некоторой досадой поняла, что мои странности ушли не все.

С другой стороны, эти же странности, такие обычные и знакомые в незнакомом мне мире, привели меня в порядок, вернув ощущение реальности.

И раз это всё по-настоящему, раз я жива, то прежде всего надо позаботиться о том, чтобы не умереть с голоду.

Я опустила котёнка на землю и решительно посмотрела на улицу. Уже стемнело, а значит, надо идти и обязательно что-то найти.

***

Ночью облик города резко поменялся. Таинственная красота сменилась зловещим красным туманом с приторным, прямо-таки удушающим запахом, от которого уже начинала кружиться голова. Демоны выходили на улицы, отчего те стали намного оживлённее. Может, я зря ждала ночи? Может, мне как раз безопаснее было бы поискать что-то днём?

Я прикрыла нос воротником кофты и вжалась в тень ближайшего дома. Демоны в весьма откровенных нарядах рассаживались по скамеечкам, а кое-где и прямо на землю. К одним подходили другие, о чём-то недолго разговаривали и очень часто образовывали парочки. Эти парочки чаще всего куда-то уходили, но кое-кто и оставался на месте. И они начинали заниматься тем самым, чем так любил пугать неокрепшие души жрец из ближайшего к моему дому храма.

Не то чтобы я о таком не знала, а местами даже мельком видела, но чтобы так откровенно? Так что я на какое-то время засмотрелась и, возможно, отключилась.

– Фш-ш, – вернуло меня в сознание шипение котёнка у меня под ногами. Я опустила глаза с удивлением, рассматривая того самого пушистика. Чего это он за мной увязался?

Ещё раз бегло глянув на всё это безобразие, я передёрнула плечами и закрутила головой. Они тут все так заняты, что и не заметят, если я быстренько заскочу к кому-нибудь в «гости» и что-нибудь там позаимствую.

Скользя вдоль стены, я по очереди толкала попадавшиеся на моём пути двери. На десятой я уже хотела сдаться и поискать другой вариант, как «оп» – и с тихим скрипом дверца отворилась. Я осторожно заглянула внутрь и зашла. Прислушалась. В целом было тихо, а домашние звуки типа тиканья часов или шелестения занавесок даже успокаивали. Мне повезло?

Догадываясь, что кухня обычно где-то близко к выходу и точно на первом этаже, я свернула направо. И даже пушистик, всё ещё не отстающий от меня ни на шаг, не стал возражать. Решив, что ему с его нюхом виднее, я даже приободрилась, а во рту набежала слюна.

Длинный коридор был застелен толстой ковровой дорожкой, так что мои шаги не нарушали тишину и не мешали моим ушам отслеживать окружающее пространство. И пока всё было тихо. Опять повезло?

Свернув ещё раз направо, я оказалась там, куда и стремилась, – на кухне. Изумительно большой кухне, где на столе стояли какие-то тарелки, и что ещё приятнее – они не были пустыми. Ну всё – это я точно куш сорвала. Такое везение было для меня необычным, так что от напряжения всё внутри уже дрожало, как натянутая струна, но тем не менее голод был таким сильным, что я кинулась к столу и, схватив первую попавшуюся тарелку, развернулась к выходу…

– Уже уходишь? – поинтересовался тёмный силуэт, загородивший мне этот самый выход.

Я попятилась, прижимая к груди добычу. Ветерок в спину говорил о том, что там есть открытое окно. Не отрывая взгляда от силуэта, я шла на сквозняк, намереваясь резко выскочить в окно, как только его достигну, но, увы, спиной я упёрлась во что-то совсем другое – мягкое и тёплое.

– Оставайся, – схватили меня за плечи чьи-то руки, зашептав на ухо. – Раз уж пришла.

Я резко повернула голову, тут же встретившись взглядом с незнакомцем. Он мне улыбнулся, и внутреннее напряжение вдруг ушло.

– Умничка, – осторожно убрал он мне прядь волос за ухо. – Повернись.

Я не хотела поворачиваться, но уже почти это сделала, когда в животе громко зарычало. Я вздрогнула и помотала головой, приходя в себя. Резко наступила этому хмырю на ногу, а потом ещё и коленом в пах заехала. Охнув, товарищ согнулся, а я рванулась к окну, но далеко не убежала. Тот, что стоял на выходе, уже был рядом и, воспользовавшись моментом, выдернул из моих рук тарелку.

– Отдай! – потребовала я, а в животе снова зарычало.

– Ха-ха, – рассмеялся незнакомец. – Похоже, сначала нашу гостью придётся покормить.

– И помыть, – добавил второй, беря меня за руку и снова заглядывая в глаза. Он протянул мне яблоко и поцеловал мои пальцы. – Не отказывайся.

Я хотела выдернуть руку, снова его ударить, но не смогла, а лишь кивнула. Они усадили меня за стол и поставили передо мной еду. Пахло так вкусно, что я решила решать проблемы по одной. Сначала как следует поем.

Глава 11. Временный союз

Доминик.

Два алых глаза неотрывно, а главное влюблённо ловили каждое моё движение. Я недовольно поморщился, скашивая взгляд в сторону моей новоиспечённой жены, и шумно застегнул ширинку.

– Добавки не будет, – оповестил её я, на что та к тому же ещё и широко заулыбалась. Да что с ней? Так понравилось? Хотя… вытягивать она ни разу не стеснялась, и не то чтобы от меня сильно убыло, скорее обидно, что я этого не хотел.

– Как скажешь, – часто закивала она и дёрнулась в мою сторону. – Я буду хорошей женой и буду во всём тебя слушаться. – Каким-то маниакальным блеском сверкнули её глаза.

– Да-а? – я повернулся и задумчиво потёр подбородок. – Все так говорят. Поначалу…

– Нет, – снова замотала она головой и подползла к краю кровати. – Для тебя я сделаю всё, что захочешь.

– Ага, – озадаченно посмотрел я на неё, а потом мне пришла в голову интересная мысль. – Иди на «Ладонь смерти» и спрыгни вниз.

Так-то я «пошутил», но эта дура внезапно взметнулась и с глазами, испускающими такое сияние, что запросто хватило бы осветить небольшое помещение, выпрыгнула в окно. Причём прямо в том виде, в котором и сидела на кровати, то есть практически без одежды. Хм. Ну да, ну суккубы, но даже тут такое себе позволяют не все, и точно не во дворце моей матери.

Я выглянул в окно, всё ещё надеясь, что она дурачится и решила просто проучить меня за неудачную «шутку», но нет. Силуэт девушки уже почти исчез вдали, а летела она именно в ту сторону, куда я её и послал.

Недолго думая, я расправил крылья и, решив последовать за ней, тоже выпорхнул в окно. Но вот догнал я её уже на том самом плато. Она стояла на самом краю и счастливо смеялась. Только я хотел её окликнуть, как она сделала тот самый шаг, что отделял её от пропасти, и улетела вниз. Я дёрнулся спасать дуру, а потом так же резко затормозил на краю, глядя, как быстро уменьшается её силуэт. Любопытно.

Я сторонился демонов после своего первого раза с одной из них, да и тогда девушка тоже вела себя странно, преследовала и цеплялась за меня, но я это списал на свою популярность и привлекательность, а тут вон что. Явно неспроста.

Я задумчиво потёр подбородок и пришёл к интересной мысли – видимо, я всё же не просто так «отдаю», а кое-что получаю взамен? И это «кое-что» – абсолютный контроль? Потрясающе!

А потом пришла и ещё одна интересная мысль – раз Марон скоропостижно нас покинула, то, значит, я снова холост. Просто прекрасно, и это точно надо отметить!

Пожав плечами и скинув вниз сорванный тут же рядом ликорис, я развернулся уходить, как из моей тени появился знакомый пушистый шар.

– Мряв! – резко фыркнул он и задёргал мою штанину.

– Ну что? – недовольно поднял я его за шкирку, заглядывая в глаза.

– Фш-ш мря, – сделал он «квадратные» глаза, намекая на что-то из ряда вон, и тут я вспомнил, собственно, куда его посылал. За всей суетой я как-то даже позабыл.

– С мелкой беда?! – нахмурился я, а пушистик кивнул и сделал глаза ещё больше, намекая, что «беда» – не совсем правильное слово.

Засуетившись, Малум вывернулся, мягко приземлился на землю и нетерпеливо заскрёб когтями по камню.

– Веди, – кивнул ему я и шагнул в тень, созданную котёнком.

***

– Похоже, я вовремя? – зашёл я в комнату, где двое моих подданных вились вокруг моего имущества, пачкая его слюнями. Я вздохнул и щёлкнул пальцами. От подданных остались лишь две красные лужи на полу, а моё имущество теперь было заляпано ещё и кровью.

Мелкая сидела неподвижно, но её взгляд постепенно терял мутность, давая понять, что «очарование» этих двоих теряет свою силу. В какой-то момент она дёрнулась, а увидев меня, сильно удивилась.

– Ты-ы?! – охнула она и прижалась к спинке кровати, резко оглянулась, обвела взглядом помещение и выругалась. Ого? Мне даже понравилось.

– А ты ждала кого-то ещё? – полюбопытствовал я, протягивая ей полотенце.

Она озадаченно посмотрела на полотенце, потом на себя, но вместо того чтобы взять тряпку и вытереться, вдруг чуть ли не с головой завернулась в одеяло и снова прошлась по тем двоим, пожелав им интересного досуга в загробном мире. Непростая у неё была жизнь, раз она такие слова знает.

– Что-о…? – начала она, а потом потрясла головой. «Очарование» исчезло совсем, и сейчас к ней как раз приходит осмысление произошедшего. – Они что?! – возмутилась она, почему-то с ненавистью посмотрев на меня. – И даже без согласия!

– Хм, – я присел на краешек кровати. Не то чтобы я был обязан ей что-то объяснять, или мне этого сильно хотелось, просто её глаза так смотрели на меня – удивлённо, осуждающе. – В Атракшо всё всегда происходит по согласию, – я усмехнулся, сам стирая с её лица кровь. – Обычно кто сильнее, тот и контролирует желание обоих. У слабых тут нет выбора.

– Какое же это тогда согласие? – надулась она.

– Уж какое есть, – пожал я плечами. – А тебе с твоей просто ужасной устойчивостью к «очарованию» вообще лучше никому на глаза не попадаться.

– Ха-а, – резко выдохнула она и погрустнела, а потом со снова неожиданно возникшей ненавистью посмотрела на меня. – Это всё ты виноват!

– Я-я?! – моё удивление было очень искренним, и я уставился на неё, ожидая пояснений.

– Да! – с вызовом посмотрела она на меня. – Ты на меня эту штуку надел! – ткнула она пальцем на своё горло.

– А то бы ты их что? Заморозила? – язвительно поинтересовался я. – Тогда в лучшем случае тебя бы выставили на Межу, а в худшем – отправили бы в Целулу.

– Да лучше так, чем…, – её плечи нервно передёрнулись, а в глазах заблестели слёзы.

– Ладно, – вздохнул я. – Уговорила.

Я наклонился к ней, положил руки на плечи. Мелкая и не подумала сопротивляться, рассчитывая, что я собираюсь снять «ошейник», но вот только вместо этого я её поцеловал. От неожиданности она замерла, а мне, к удивлению, даже понравилось. Девочка оказалась очень «вкусной».

– Ты чего?! – пришла она в себя и резко отшатнулась.

– Делаю то, о чём просила? – пожал я плечами, в этот раз и впрямь снимая «ошейник».

– А это… ну…, – она отвернулась и покраснела, но потом нашла в себе смелость и посмотрела мне прямо в глаза. – Целовать-то было зачем?

– Вот всё тебе объяснять надо. Ты что, в школу не ходила? – вопросом на вопрос ответил я, на что получил странную реакцию – замявшись, она вдруг опустила взгляд вниз и тихо вздохнула.

– Нет. То есть не совсем…

– Это как? – удивлённо спросил я, а потом раздражённо зашипел, медленно спуская из лёгких воздух. – Я не «целовал», я поставил «печать». Так как я выше и сильнее практически всех здешних жителей, то их «очарование» не сможет перебить моё, и такой ситуации больше не повторится. А ещё…, – я на секунду замолчал, а потом щёлкнул пальцами и приказал: – Я запрещаю тебе применять магию в Атракшо без моего разрешения!

– Да, господин, – кивнула она, а её взгляд на мгновение помутнел. – А? – она очнулась и снова потрясла головой, а потом злобно посмотрела на меня. – Ты что наделал?!

– Ты же сама просила снять с тебя «это»? – я показал ей на своей ладони «ошейник».

– Но не взамен свободы! – огрызнулась она. – Что ты собираешься со мной делать?

– Перестань, – я встал, разминая шею. – Если бы я собирался «лишить тебя свободы», то ты так на меня бы не смотрела. А насчёт второго, – я цинично обвёл глазами её худую плоскую фигуру, которую она тщетно пыталась спрятать под слишком маленьким одеялом, – у тебя ни спереди, ни сзади нет ничего выдающегося. Кто я, по-твоему, чтобы на такую мелочь позариться? Так что вставай, одевайся и пойдём.

– Куда? – захлопала она глазами, но бочком слезла с кровати и зашуршала одеждой.

– Домой, – поморщился я, вдруг вспомнив про Марон, а потом мне снова пришла в голову прекрасная мысль, и я даже похвалил себя за сообразительность. Раз уж так вышло с «печатью», то мне теперь есть чем ответить матери. Настроение сразу улучшилось, а улыбка сама наползла на лицо.

Ювенис.

– Что это? – дрожащим от сдерживаемого гнева пальцем указывала на меня та самая величественная женщина. И вот вроде она всё та же, но ни страха, ни восторженного трепета она во мне больше не вызывала. Да и выглядела уже не как божество, а как просто красивая женщина.

– То, что ты и хотела? – криво усмехнулся блондинчик, имени которого я никак не могла вспомнить. И это после того, что между нами уже было. – Невестка?

Гнева в женщине стало больше, и красными полосами, стягивающимися во что-то похожее на щупальца, этот гнев направился на меня. Судя по окружающим, так её эмоции видела только я, и в ответ внутри меня всё собралось и похолодело, что-то такое там сжалось в сгусток и сильно хотело ударить по этим щупальцам. Я едва смогла это подавить, и то, наверное, благодаря «печати» молодого демона.

– А Марон? – всё же сдержалась женщина. «Щупальца» отползли, но не исчезли, а веером нависли над ней, словно когти хищника.

– Не поверишь, – печально вздохнул блондин, – но от «счастья» она вдруг сошла с ума и спрыгнула с «Ладони».

– Сама? – подозрительно нахмурилась женщина, на что парень неопределённо пожал плечами. – Впрочем, уже неважно. Вот вечно ты мне проблемы создаёшь! Что я теперь Белле скажу?

Блондин снова пожал плечами, а я нервно покрутила на пальце перстень, который он мне дал и приказал не снимать, и украдкой глянула на него. Парень сделал в мою сторону успокаивающий жест, вот только то, что сидит внутри меня, от этого жеста с отвращением передёрнуло.

– Паршивец, – вынесла она вердикт и снова посмотрела на меня, но уже по-другому, этаким взглядом «покупателя». И то, что она увидела, ей явно не понравилось. – И ты променял Марон на это? – покачала она головой и поманила к себе пальцем.