Дыхание Дракона, Зов Феникса

Су Вань

Дыхание Дракона, Зов Феникса

Жанр: Китайское фэнтези (сянься)

Пролог

Холод. Ужасный, пронизывающий холод белого кафеля, на который она рухнула. Холоднее был только взгляд его глаз – стеклянный, чужой, лишенный всяких чувств, кроме расчетливой алчности. Глаз мужчины, которого она любила больше жизни. Мужа.

Анна попыталась вдохнуть, но легкие наполнились не воздухом, а жгучей, разрывающей болью. Она видела его, склонившегося над ней, такого знакомого и вдруг такого отвратительно чужого. Его лицо не выражало сожаления. Только нетерпение. Рядом, закутанная в шелковый халат, стояла она. Марина. Ее лучшая подруга. Теперь его любовница.

"Ты должна была умереть тише, Анна", – равнодушно произнес муж, Максим. Он выпрямился, небрежно поправил манжету дорогой рубашки. "Просто уснуть. Но ты всегда была слишком упрямой".

Анна хотела кричать. Не от физической боли – от боли в душе, разрываемой на куски. "За что… Максим? Почему…?" – слова выходили хрипом, смешанным с кровью, капающей с подбородка на холодный пол.

Он усмехнулся. Отвратительная, мерзкая усмешка, которую она никогда прежде не видела. "Почему? Деньги, Анна. Все твои деньги. Твои дома, твой бизнес. Ты думала, я женился на тебе по любви? Ты была удобным банкоматом. А теперь… теперь все наше. Мое и Марины".

Марина подошла ближе, ее глаза блестели холодным, хищным торжеством. Она посмотрела на Анну сверху вниз, словно на придорожную грязь. "Спасибо, Анечка. Ты всегда была такой щедрой. Вот и сейчас поделилась последним – своим наследством и жизнью".

От их слов мир пошатнулся. Невозможно. Это не может быть реальностью. Ее Максим? Ее Марина? Предали. Убили. Забрали *все*. И не скрывали этого, уверенные в своей безнаказанности.

Она чувствовала, как силы покидают ее. Зрение мутнело, края обзора сужались в темный тоннель. Последнее, что она видела, – это как он небрежно вытер руки платком и, обняв Марину за тонкую талию, направился к двери. К их дому. Дому, который теперь принадлежал им. К жизни, которую они украли у нее.

"Будьте вы прокляты…" – прошептала Анна, обращаясь то ли к ним, уходящим в свою новую, украденную жизнь, то ли к несправедливой, жестокой судьбе.

Холод усилился. Не только на полу, но и внутри. Тьма поглотила сознание.

* * *

Влажный, цветочный аромат ударил в ноздри, такой густой, что казалось, его можно потрогать. Тело ощущалось странно легким, хрупким и слабым, словно чужим. Анна попыталась пошевелиться, но конечности не слушались.

Звуки… шелест шелка, тихий, нежный звон нефритовых украшений, едва слышный женский шепот на незнакомом языке. Языке, который был ей абсолютно незнаком, но при этом почему-то понятен.

Она застонала. Головная боль пронзила виски, словно тысячи иголок впились в мозг.

"Госпожа! Императрица очнулась!" – взволнованный, облегченный женский голос раздался прямо над ухом.

Императрица? Что за чушь? Где она? В больнице после покушения? Ей приснился кошмар?

Анна наконец смогла приоткрыть глаза. Сначала она увидела размытые силуэты склонившихся над ней женщин в странной, яркой одежде. Потом – потолок. Не белый, больничный, а резной, украшенный золотом, инкрустированный темным деревом и расписанный яркими, невиданными цветами.

Она попыталась пошевелиться снова, и на этот раз получилось. Но тело было непривычно слабым, вялым. Руки… тонкие, изящные, с бледной кожей, неестественно длинными ногтями, украшенными нефритовыми кольцами. Это не ее руки. Ее руки были сильнее, привыкшие к клавиатуре, рулю, спортивному залу.

"Госпожа, вы в порядке? Не беспокойтесь, мы позвали придворного лекаря", – произнесла одна из женщин, ее молодое лицо было полно искренней обеспокоенности.

"Где я?" – голос Анны прозвучал слабо, хрипло и… непривычно высоким. Как будто принадлежал другому человеку.

Женщины обменялись удивленными, почти испуганными взглядами. "Госпожа, что вы такое говорите? Вы же… вы в своем дворце. Дворце Цветения Персика".

Дворец? Цветения Персика? Что за бред? Это какой-то розыгрыш? Или она в коме, и ее мозг генерирует эту невероятную фантасмагорию?

Анна с трудом повернула голову. Роскошная комната. Мебель из темного лакированного дерева, инкрустированная перламутром. Вазы с живыми цветами, которых она никогда не видела, наполняющие воздух сильным ароматом. За окном виднелся сад – не просто сад, а произведение искусства, с извилистыми дорожками, беседками и прудами, больше похожий на пейзажную картину, сошедшую с музейной стены.

Это не ее квартира. Не больница. Не что-то знакомое из ее прошлой, оборванной жизни.

Она посмотрела на женщин снова. Их прически, сложная одежда из шелка и парчи, украшения… это было поразительно похоже на костюмы из исторических фильмов про древний Китай, только настоящие, осязаемые. Но это не мог быть фильм. Ощущения были слишком реальными. Боль в голове, слабость в теле, чужой запах благовоний, ощущение мягкой постели под спиной.

"Кто… кто я?" – спросила Анна, чувствуя, как волна нарастающей паники подступает к горлу, грозя захлестнуть ее.

Женщины снова выглядели шокированными, словно их госпожа потеряла рассудок. "Госпожа, что вы такое говорите? Вы же… вы Императрица! Императрица Лин Мэй!"

Императрица? Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Императрица? Она? Анна? Та, которую только что убил собственный муж, ограбив до нитки, теперь… Императрица?

Она посмотрела на себя – на тонкие запястья, на изящные пальцы, унизанные нефритовыми кольцами, на рукав шелкового одеяния, покрывающего ее тело.

Это не ее тело. Это не ее мир.

Она умерла. И вернулась к жизни… в другом мире. В другом времени. В теле… Императрицы.

Невероятная, безумная, шокирующая правда обрушилась на нее. Вместо смерти – перерождение. Вместо ада или забвения – золотая клетка Императорского дворца. Вместо нищеты, которую ей готовили муж и любовница – высший титул в этой странной, незнакомой иерархии.

Почему? Как? И что стало с той, чье тело она теперь занимает?

Паника отступила, сменившись холодным, расчетливым спокойствием и обжигающей волной решимости. Она умерла ужасной смертью, преданная самыми близкими людьми, теми, кому безоговорочно доверяла. Ее обманули, использовали и выбросили.

Теперь у нее есть второй шанс. Власть. Пусть и в чужом теле, в чужом мире, окруженная неизвестными опасностями.

Она не повторит ошибок прошлой жизни. Больше никто не сможет ее обмануть. Больше никто не сможет у нее что-то отнять. Особенно жизнь. Больше никто не сможет *контролировать* ее.

В глазах Императрицы Лин Мэй, отражавших резной золотой потолок, появилась новая, незнакомая искра. Искра Анны – циничной, опаленной предательством, но не сломленной женщины, вернувшейся из мертвых, чтобы начать все заново. На этот раз – по своим правилам.

"Воды", – твердо произнесла она, удивляясь силе и чистоте собственного голоса.

Служанки, обрадованные, что госпожа, похоже, полностью пришла в себя, поспешили выполнить приказ.

Анна сделала глоток прохладной, вкусной воды, ощущая ее на непривычно нежных губах.

"И… расскажите мне обо всем", – добавила она, глядя в глаза ближайшей служанки, чей взгляд был полон преданности и облегчения. "Начиная с самого начала. Обо мне. Об этом месте. Об Императоре. Обо всем".

Ей нужно было узнать все. О теле, в котором она оказалась. О мире, в который попала. О правилах игры, в которую теперь вынуждена играть. С сегодняшнего дня она – Императрица. И она клялась себе – она проживет эту жизнь иначе. Никто больше не станет ее господином. Она сама станет хозяйкой своей судьбы.

Ее новая жизнь только началась. И она будет великой. Или она умрет, пытаясь. Но на этот раз – сражаясь.

Часть 1: Адаптация и Первые Шаги

Глава 1: Цена Доверия

Холод. Пронизывающий, нестерпимый холод белого кафеля ванной комнаты, на который я рухнула. Он впивался в кожу, но холоднее него был только взгляд его глаз – стеклянный, абсолютно чужой, лишенный всяких чувств, кроме расчетливой, отвратительной алчности. Взгляд мужчины, которого я любила больше жизни. Моего мужа.

Я попыталась вдохнуть, вдохнуть хоть немного воздуха, но легкие наполнились не кислородом, а жгучей, разрывающей болью, словно внутри меня полыхал огонь. Я видела его, склонившегося надо мной. Максим. Мой Максим. Такой знакомый и вдруг такой чудовищно чужой. Его лицо не выражало ни капли сожаления, ни тени сомнения. Только нетерпение. Рядом с ним, закутанная в мой собственный шелковый халат, стояла она. Марина. Моя лучшая подруга. Теперь его любовница.

"Ты должна была умереть тише, Анна", – равнодушно, буднично произнес Максим, словно говорил о незначительной бытовой неприятности. Он выпрямился, небрежно поправил манжету дорогой рубашки, которую я сама ему выбрала. "Просто уснуть. Я же говорил тебе, что лекарство от бессонницы сильное. Но ты всегда была слишком… упрямой".

Я хотела кричать. Кричать не от физической боли в груди – от боли в душе, разрываемой на куски. Боль предательства была во сто крат сильнее яда, растекающегося по венам. "За что… Максим? Почему…?" – слова выходили хрипом, смешанным с кровью, капающей с моих губ на холодный, стерильный кафель.

Он усмехнулся. Это была не его обычная, теплая усмешка. Отвратительная, мерзкая гримаса, которую я никогда прежде не видела, и которая перевернула все мое представление о нем. "Почему? Не будь наивной, Анна. Деньги. Все твои деньги. Твои дома, твой бизнес, все, что ты так усердно строила. Ты думала, я женился на тебе по любви? Какая глупость. Ты была… удобным банкоматом. А теперь… теперь все наше. Мое и Марины".

Марина подошла ближе, ее глаза блестели холодным, хищным, почти безумным торжеством. Она смотрела на меня сверху вниз, словно на мертвое насекомое. "Спасибо, Анечка", – прошептала она, и в ее голосе не было ни капли жалости, только насмешка. "Ты всегда была такой щедрой. Все делилась. Вот и сейчас поделилась последним – своим наследством и… своей жизнью".

От их слов мир пошатнулся. Невозможно. Это не может быть реальностью. Мой Максим? Моя Марина? Предали. Убили. Забрали *все*. И не скрывали этого, уверенные в своей абсолютной безнаказанности. Уверенные, что я уже не представляю угрозы.

Я чувствовала, как силы покидают меня с каждым мучительным вздохом. Тело становилось все тяжелее, а сознание – легче, отрываясь от реальности. Зрение мутнело, края обзора сужались в темный тоннель, на конце которого еще виднелись их силуэты. Последнее, что я видела, – это как Максим небрежно вытер руки платком, словно стирая с себя последние следы моего присутствия, и, обняв Марину за тонкую талию, повернулся к двери. К *нашей* спальне. К *их* дому. Дому, который теперь принадлежал им. К жизни, которую они украли у меня.

Боль в душе затмила физические муки. Гнев. Бессильный, всепоглощающий гнев. Меня использовали, сломали, выбросили. Как ненужную вещь.

"Будьте вы прокляты…" – прошептала я, собирая последние крохи сил, вкладывая в эти слова всю свою боль, весь гнев, все отчаяние. Обращаясь то ли к ним, уходящим в свою новую, украденную жизнь, то ли к несправедливой, жестокой судьбе, которая позволила этому случиться.

Холод усилился. Не только на полу, но и внутри меня. Он расползался от кончиков пальцев, поднимался выше, замораживая кровь, останавливая сердце.

Тьма. Холодная, беззвучная, абсолютная тьма поглотила мое сознание.

Это конец.

Глава 2: Пробуждение в Золотой Клетке

Влажный, густой, цветочный аромат ударил в ноздри, такой сильный и незнакомый, что я невольно поморщилась. Это был запах не больничной палаты, не привычного дома, а чего-то экзотического, сладкого и тяжелого. Тело ощущалось странно легким, хрупким и слабым, словно принадлежало не мне. Я попыталась пошевелиться, но конечности слушались плохо, двигались вяло, как у марионетки на оборванных нитях.

Звуки… не шум города, не тишина смерти. Шелест шелка, тихий, нежный звон нефритовых украшений, едва слышный женский шепот на языке, который был мне абсолютно незнаком, но при этом, необъяснимым образом, понятен. Каждое слово ложилось в сознание с пугающей ясностью.

Я застонала. Головная боль пронзила виски, пульсируя с каждым ударом сердца, словно тысячи иголок впились в мозг, пытаясь вытащить оттуда что-то лишнее.

"Госпожа! Императрица очнулась!" – взволнованный, полный облегчения женский голос раздался прямо над ухом.

Императрица? Что за чушь? Где я? В больнице после покушения? Это бред, вызванный действием яда или травмы? Или я в коме, и мой мозг генерирует эту невероятную фантасмагорию, чтобы защититься от ужаса реальности?

Я наконец смогла приоткрыть глаза. Сначала увидела размытые силуэты склонившихся надо мной женщин в странной, яркой одежде, напоминающей исторические костюмы. Потом – потолок. Не белый, стерильный потолок палаты или моей спальни, а резной, украшенный золотом, инкрустированный темным деревом и расписанный яркими, невиданными цветами и мифическими существами.

Я попыталась пошевелиться снова, на этот раз более целенаправленно. Получилось. Но тело было непривычно слабым, тонким. Руки… Я подняла их с трудом. Тонкие, изящные, с бледной кожей, неестественно длинными, ухоженными ногтями, унизанные массивными нефритовыми кольцами. Это не мои руки. Мои руки были сильнее, с короткими ногтями, привыкшие к клавиатуре, рулю, спортивному залу.

"Госпожа, вы в порядке? Не беспокойтесь, мы уже позвали придворного лекаря", – произнесла одна из женщин, ее молодое лицо было полно искренней обеспокоенности. Ее одежда была из тончайшего шелка, прическа – сложная, украшенная шпильками.

"Где я?" – мой голос прозвучал слабо, хрипло и… непривычно высоким. Как будто принадлежал кому-то другому. И он действительно принадлежал кому-то другому.

Женщины обменялись удивленными, почти испуганными взглядами. "Госпожа, что вы такое говорите? Вы же… вы в своем дворце. Дворце Цветения Персика".

Дворец? Цветения Персика? Что за бред? Это какой-то сложный розыгрыш? Или я в психиатрической клинике?

Я с трудом повернула голову. Роскошная комната. Мебель из темного лакированного дерева, инкрустированная перламутром. Вазы с живыми цветами, которых я никогда не видела, наполняющие воздух сильным, почти удушающим ароматом. За окном виднелся сад – не просто сад, а произведение искусства, с извилистыми дорожками, павильонами, мостиками и прудами с лотосами, больше похожий на пейзажную картину, сошедшую с музейной стены, чем на реальный парк.

Это не моя квартира. Не больница. Не что-то знакомое из моей прошлой, оборванной жизни.

Я посмотрела на женщин снова. Их прически, сложная одежда из шелка и парчи, украшения… это было поразительно похоже на костюмы из исторических фильмов про древний Китай, только настоящие, осязаемые. Но это не мог быть фильм. Ощущения были слишком реальными. Боль в голове, слабость в теле, чужой запах благовоний, ощущение мягкой, но непривычно жесткой постели под спиной. И… понимание незнакомого языка.

"Кто… кто я?" – спросила я, чувствуя, как волна нарастающей, ледяной паники подступает к горлу, грозя захлестнуть меня.

Женщины снова выглядели шокированными, словно их госпожа потеряла рассудок. "Госпожа, что вы такое говорите? Вы же… вы Императрица! Императрица Лин Мэй!"

Императрица? Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Императрица? Я? Анна? Та, которую только что убил собственный муж, ограбив до нитки, теперь… Императрица? В этом странном, древнем, роскошном месте?

Я посмотрела на себя – на тонкие запястья, на изящные пальцы, унизанные нефритовыми кольцами, на рукав шелкового одеяния, покрывающего мое тело.

Это не мое тело. Это не мой мир.

Я умерла. И вернулась к жизни… в другом мире. В другом времени. В теле… Императрицы.

Невероятная, безумная, шокирующая правда обрушилась на меня. Вместо смерти – перерождение. Вместо ада или забвения – золотая клетка Императорского дворца. Вместо нищеты, которую мне готовили муж и любовница – высший титул в этой странной, незнакомой иерархии.

Почему? Как? И что стало с той, чье тело я теперь занимаю? Где Императрица Лин Мэй?

Паника отступила так же внезапно, как и накатила. Ее место заняли холодное, расчетливое спокойствие и обжигающая волна решимости, выкованной в пламени предательства. Я умерла ужасной смертью, преданная самыми близкими людьми, теми, кому безоговорочно доверяла. Меня использовали, сломали, выбросили. Как ненужную вещь.

Теперь у меня есть второй шанс. Власть. Пусть и в чужом теле, в чужом мире, окруженная неизвестными опасностями, правила которого мне неведомы.

Я не повторю ошибок прошлой жизни. Больше никто не сможет меня обмануть. Больше никто не сможет у меня что-то отнять. Особенно жизнь. Больше никто не сможет *контролировать* меня.

В глазах Императрицы Лин Мэй, отражавших резной золотой потолок, появилась новая, незнакомая искра. Искра Анны – циничной, опаленной предательством, но не сломленной женщины, вернувшейся из мертвых, чтобы начать все заново. На этот раз – по своим правилам.

"Воды", – твердо произнесла я, удивляясь силе и чистоте собственного голоса, который звучал непривычно мелодично.

Служанки, обрадованные, что госпожа, похоже, полностью пришла в себя и, возможно, оправилась от временного помутнения рассудка, поспешили выполнить приказ. Одна из них осторожно поднесла к моим губам нефритовую чашку с водой.

Я сделала глоток прохладной, вкусной воды, ощущая ее на непривычно нежных губах. Каждый глоток наполнял слабое тело новой силой.

"И… расскажите мне обо всем", – добавила я, глядя в глаза ближайшей служанки, чей взгляд был полон преданности и облегчения. Я постаралась, чтобы мой голос звучал властно, как подобает Императрице, но при этом не выдавал моего полного неведения. "Начиная с самого начала. Обо мне. Об этом месте. Об Императоре. Обо всем, что мне следует знать".

Мне нужно было узнать все. О теле, в котором я оказалась. О мире, в который попала. О правилах игры, в которую теперь вынуждена играть. С сегодняшнего дня я – Императрица. И я клялась себе – я проживу эту жизнь иначе. Никто больше не станет моей хозяйкой. Я сама стану хозяйкой своей судьбы.

Ее новая жизнь только началась. И она будет великой. Или она умрет, пытаясь. Но на этот раз – сражаясь. Каждое мгновение.

Глава 3: Зеркало и Чужое Лицо

Служанки, двое молодых девушек в нежных шелковых одеждах, с облегчением принялись объяснять. Одна, по имени Сяо Лю, говорила быстро, с едва сдерживаемым волнением, вторая, Сяо Лан, добавляла детали более спокойно, но с той же очевидной преданностью. Я слушала, жадно впитывая каждое слово, несмотря на пульсирующую головную боль.

Я узнала, что я – Императрица Лин Мэй, главная жена правящего Императора. Что я нахожусь в своем личном дворце, Дворце Цветения Персика, который является частью огромного комплекса, известного как Запретный Город. Что Империя называется Небесного Дракона, и управляет ею Император, сын Неба. Мне рассказали о моем "состоянии" – о том, что я была очень слаба в последние дни, почти не приходила в сознание, чем вызвала большое беспокойство или так мне хотели представить.

"Госпожа долго болела", – нежно сказала Сяо Лю, поправляя мое одеяло. "Лекари говорили… говорили разное. Но сейчас вы очнулись, это самое главное!"

Болела? Я почувствовала слабость в конечностях, легкое головокружение, стоило чуть пошевелиться. Это не просто слабость после яда. Это было хроническое истощение, будто тело долго страдало.

"Как долго я была… в таком состоянии?" – спросила я, пытаясь сопоставить их слова со своими смутными ощущениями.

"Почти неделю, госпожа. Мы так испугались…" – ответила Сяо Лан, и в ее глазах действительно читался страх.

Неделю? Мое сознание перенеслось сюда неделю назад? Или тело болело неделю, и я появилась в момент, когда оно было на грани? Вопросы роились в голове, но я понимала, что сейчас главное – получить максимум информации о текущем положении.

Я заметила, что служанки избегают смотреть мне прямо в глаза, хотя и говорят искренне. Это часть этикета? Или есть что-то, что они не договаривают?

"Я… чувствую себя странно", – осторожно начала я, решая проверить их реакцию и, возможно, получить подтверждение своим ощущениям. "Словно… словно я забыла что-то важное".

Сяо Лю и Сяо Лан снова обменялись быстрыми взглядами. "Госпожа, не беспокойтесь. Возможно, это от слабости. Придворный лекарь осмотрит вас и назначит лечение".

Они явно не хотели развивать эту тему. Ладно, пока оставлю это. Но мне нужно увидеть себя. Увидеть это тело, в котором я оказалась пленницей.

"Принесите… зеркало", – попросила я

Служанки выглядели удивленными. "Зеркало, госпожа?" – переспросила Сяо Лан. "Вам… вам сейчас не стоит волноваться о внешности, вы еще слишком слабы".

"Я хочу увидеть себя", – повторила я тверже. У меня появилась смутная догадка, почему они не смотрят мне в глаза.

После секундного колебания, Сяо Лю поспешила к резному шкафчику и достала оттуда большое бронзовое зеркало в массивной оправе, отполированное до блеска, но все же не дающее той четкости изображения, к которой я привыкла.

Сяо Лан помогла мне осторожно приподняться, подложив под спину подушки. Я сидела на широкой кровати, утопая в мягких одеялах, чувствуя, как даже это усилие отнимает силы.

Сяо Лю поднесла зеркало. Мое сердце замерло.

В отражении я увидела… незнакомку.

Молодое, очень красивое лицо, с идеальным овалом и нежной, почти прозрачной кожей. Брови тонкие, изогнутые, словно нарисованные тушью. Глаза… большие, миндалевидные, с длинными ресницами. Их цвет был темно-карим, почти черным, и сейчас в них читалась усталость и легкое недоумение. Губы полные, бледные. Волосы рассыпались по плечам – длинные, черные, блестящие, невероятной красоты.

Но это была не я.

Мое лицо было более угловатым, с более решительным подбородком. Мои глаза были зелеными. Мои волосы – каштановыми, и я стригла их до плеч. Это тело было тонким, изящным, почти эфемерным. Мое тело было более крепким, тренированным, сильным.

В отражении на меня смотрела красавица из древних легенд, героиня романтических фильмов. Но не Анна, бизнесвумен из XXI века.

Шок был оглушающим. Я знала, что это не мое тело, но увидеть это своими глазами… это было другое. Это было окончательное, неоспоримое доказательство. Я – в ловушке. В ловушке этого хрупкого, болезненного тела.

Я провела дрожащей рукой по своему лицу в отражении. Незнакомая, гладкая кожа. Чужие черты. Отсутствие привычных морщинок вокруг глаз, которые появились у меня после тридцати. Отсутствие моего собственного, живого выражения лица.

Сяо Лю и Сяо Лан наблюдали за мной с тревогой. Они, вероятно, думали, что я расстроена своим болезненным видом. Они не могли знать, что я вижу не просто болезненное лицо, а лицо совершенно другого человека. Человека, которым я теперь *стала*.

Я почувствовала, как в горле поднимается комок. Не от страха. От смеси шока, отвращения и странной, сюрреалистической тоски по себе прежней. По своей силе, по своему контролю над собственной жизнью и собственным телом.

Но потом я посмотрела в эти чужие, но теперь мои глаза. В них отразилась не только усталость Императрицы Лин Мэй, но и сталь, появившаяся в глазах Анны после предательства.

Это тело слабое. Это тело не мое. Этот мир чужой. Но… это все, что у меня есть. Это мой второй шанс. Мой единственный шанс.

Максим и Марина отняли у меня все. Они думали, что убили меня. Но они ошиблись. Я жива. И я получила не просто жизнь, а… это. Высшее положение в этом странном мире.

Слабость тела ощущалась острее после осознания его чужеродности. Но она не сломила меня. Наоборот. Она вызвала приступ ярости. Ярости на тех, кто довел это тело до такого состояния. И решимости сделать его сильным. Нефритовое кольцо на моем пальце казалось тяжелым, но оно было символом власти. Слабой власти, но все же власти.

Я опустила зеркало, передав его Сяо Лю. Мои пальцы слегка дрожали.

"Уберите", – тихо сказала я. Мне нужно было время переварить увиденное.

Служанки поспешно убрали зеркало.

Я закрыла глаза на мгновение. Вдох. Выдох. Холодный, цветочный воздух наполнил легкие.

Анна умерла. Да здравствует Императрица Лин Мэй. Или, вернее… да здравствует Анна, в теле Императрицы Лин Мэй.

Моя новая жизнь началась. И первым шагом должно стать понимание, почему это тело такое слабое. Кто довел его до такого состояния? И что я могу сделать, чтобы вернуть себе силу. Не только силу духа, которую я сохранила, но и силу плоти.

"Расскажите мне подробнее о моей болезни", – попросила я, открывая глаза. Взгляд мой был уже не растерянным, а сосредоточенным и требовательным. "Обо всех симптомах. О лечении, которое я получала. О лекарях, которые меня осматривали".