Излом Изотова

Юля ничего не ответила.

8. Тургодан

Театр начинается с вешалки, а город – с аэропорта. Здесь безошибочно осознаешь размах населенного пункта, его место в авиаперевозках и всю значительность вклада горожан в местный туризм.

Маленький одноэтажный аэропорт приветствовал Изотова ночными огнями и синей вывеской “Тургодан”. В здании было практически пусто. Несколько человек томились в маленьком зале. Кто-то грустил в ожидании рейса, кто-то тревожно всматривался в одинокое табло. Самолет, которым прилетел Сергей, был небольшой. Никто не спешил. Пассажиры терпеливо ждали багаж. В киоске сувениров скучала заспанная продавщица.

– Серега, ты явно погорячился, в своем модном пальтишке замерзнешь у нас, – Мак смеялся и обнимал Изотова. – Я рад, что ты приехал! Тебе еще повезло. Здесь в это время часто снегопады и ветер. А для тебя, пожалуйста, летная погода! Как по заказу. Серега!

На улице было морозно, но уже пахло весенней сыростью и начавшей оттаивать землей. Низкое желтое солнце пряталось за дырявыми тучами, освещало куцые осевшие сугробы, отражалось в замерзших лужах. Изотов поскользнулся и ухватился за Мака.

– Ты осторожней! Обувь тоже у тебя так себе, скользкая, не для нашего климата. Да ничего, что-нибудь придумаем. Как я рад! – оживленный Мак говорил, не останавливаясь. – Как дорога? Вымотался? Тяжеловато, конечно, с этими пересадками. Но ты хорошее время выбрал. Зимой из-за непогоды люди рейса неделю ждут.

Изотов устало молчал, осматриваясь. Мак в утепленной куртке, вокруг шеи широкий шарф, из-под слетевшей на бок вязанной шапки лезли непослушные кудри. Глаза щурились за толстыми круглыми линзами.

– Что? Светло у нас? – не умолкал Мак. Полярный день! Привыкай. До середины лета теперь.

В воздухе закружили редкие снежинки. Сергей поежился. Услужливые таксисты засуетились вокруг выходящих из аэропорта приезжих.

Пожилой молчаливый таксист неторопливо загрузил багаж.

– Институт мозга, – сказал ему Мак и сел вперед.

– Как ты смотришь насчет гостиницы при Институте? – обернулся Мак к Сергею, – там вполне комфортно. Мой дом для тебя всегда открыт. Но я знаю, ты любишь быть один. А там есть все необходимое. Отдохнешь, выспишься, поздно уже. А завтра утром поговорим.

– У вас есть своя гостиница? – удивился Изотов.

– А как же! К нам приезжают иногородние пациенты для консультаций. И специалисты на стажировку. С гостиницей очень удобно.

За окном простиралась тундра. Точно такая, как представлял ее Сергей, как читал про нее в школьных учебниках. Холодная, неуютная и скупая. Пустыня до горизонта, засыпанная серым снегом, с редкими черными проталинами. Мелькали карликовые деревья, мелкий кустарник. Ленивый ветер гонял легкую снежную крупу. Желтый диск солнца слепил глаза и обещал скорую весну. Серое однообразие и тихая поземка убаюкивали. Легкая усталость закрывала глаза и затуманивала голову.

Сергей размышлял. Что я здесь делаю? Возможно, это новый этап в моей жизни? Проверка меня на прочность? Хотя, “скорая” – чем тебе не проверка? Да нафиг эта “скорая”? Как собака, день-ночь, по этажам, по подъездам. То резаные, то наркоманы. Главврач сквозь зубы здоровается. За человека не держит.

Изотов достал телефон и написал Ире. “Я прилетел. Буду рад увидеться”. Какая здесь будет весна? Куда можно будет пригласить Иру? Куда здесь ходят вообще?

Машина резко повернула и въехала в плотный туман. За окном желто-серая мгла, видимость нулевая. Водитель не сбавлял скорость и мчал по трассе. Вдруг Изотов услышал странные звуки, похожие на вой животного, появился звон в ушах, голова закружилась. Изотову стало не по себе. А Мак беззаботно спал.

– Эй, сбавь скорость! – крикнул Сергей таксисту. – Такой отчаянный что ли? Жить надоело? – возмутился он.

Но таксист не реагировал. Он входил в резкий поворот с уверенностью человека, знающего каждый вираж трассы. Внезапно перед машиной мелькнула длинная тень. Крупное туловище, высокие тонкие рога, испуганный взгляд дикого животного – на трассу выбежала крупная косуля.

– Стой, ты что творишь? – закричал Сергей и вцепился в плечо водителя.

Таксист резко повернул вправо, завизжали тормоза, колеса заелозили по асфальту, прихваченному морозом, их понесло с трассы. Водитель лихо пронесся по краю кювета. Машина на скорости накренилась, выбросив фонтан снега из-под колес, и вывернула на дорогу. Изотов обернулся назад – косуля убегала в темноту.

Таксист расхохотался низким хриплым смехом. Сергей хотел выругаться, но не смог произнести ни звука. В зеркале заднего обзора на него смотрели внимательные желтые глаза таксиста. Они светились в сумраке от встречных фар и впивались тонкими вертикальными зрачками. Сергей закричал и отпустил плечо водителя.

– Серега! Серега! Проснись! – тряс Изотова Мак. – Приснилось что-то? Совсем тебя утомила дорога. Скоро приедем уже. Изотов очнулся и осмотрелся по сторонам. За окном мелькали огни города.

– Где мы? – огляделся Изотов.

– Это мост через реку Турга. От нее и название города – Тургадан. Турга делит город на две части. Левый берег – район промышленный, там заводоуправление, проходные, есть и жилые дома, но это старые постройки, их отчасти уже сносят. С левого берега город начинался когда-то. А правый – он более фешенебельный, если можно так сказать. Именно на правом вся жизнь: театры, кино, торговые центры, ну и спальные районы, конечно. На левом – люди работают, а на правый уезжают отдыхать.

– Что наша жизнь? – вставил пожилой таксист, – поработал, побухал, поспал и снова поработал. – И засмеялся в густые усы.

Мак понимающе улыбнулся и добавил:

– Наш Институт на правом берегу.

Таксист оживился:

– А правда про ваш Институт болтают, что держите вы там кого-то в подвалах для опытов? А потом души их ходят ночами по этажам и светятся в окнах?

– Ну что вы! Ей богу, ну что за чепуха? – рассмеялся Мак. – Мы же современные люди. Да и какие могут быть подвалы? Здесь вечная мерзлота, дома на сваях стоят. Подвалов быть не может по определению…

– А это основная магистраль города, – продолжил Мак, обращаясь к Сергею, – проспект Ленина.

Проспект пересекал большую площадь с величественными зданиями.

– Такая архитектура в Тургадане только здесь. Сталинский ампир, – продолжал Мак. – А это администрация. – Мак показал на здание с высокими колоннами и подсветкой. – Но, в основном, здесь обычные жилые пятиэтажки. Есть, конечно, и современные постройки, вон Управление градообразующего предприятия Турмет.

Мак показал на надменную многоэтажку, которая, как корабль, рассекала движение машин на два потока. Она светилась синим неоном, электронное табло в центре показывало температуру воздуха минус пять градусов.

– У нас город всегда ярко освещен, – сказал Мак, – а в полярные ночи тем более, ведь света всегда не хватает. А отсюда депрессии, угнетенное настроение.

Сергей огляделся. Действительно, симпатичные пятиэтажки с цветными красно-желтыми фасадами. Граффити в стиле мир-труд-май призывали работать и улыбаться. Растительности в городе почти не было. Вдоль проспекта стояли железные светящиеся деревья.

– Это у вас здесь, в центре, на правом берегу, – бесцеремонно влез в разговор таксист, – наштукатуренные фасады. А ты посмотри, что на окраине. Беднота облезлая.

– Вот здесь налево, у крыльца остановите, – сказал Мак, не обращая внимание на замечание таксиста.

Институт мозга представлял собой современное пятиэтажное здание с высокими узкими окнами и пафосными тяжелыми дверьми. Перед ним росли голубые ели с человеческий рост. Тень от подсветки снизу делала их выше и подчеркивала рельеф, обрамляющий вход.

– Величественно, – заметил Изотов.

– Есть немного, – рассмеялся Мак. – Турмет поддерживает нас, а мы вносим свой вклад в здоровье тургаданского металлурга.

Гостиницей оказалось небольшое двухэтажное здание за институтом с зеркальным холлом, одиноким диваном и приглушенным светом на ресепшн. Сонная девушка с безразличным взглядом произнесла заученные фразы как приятно ей видеть гостей и попросила заполнить анкету.

Изотова разместили в номере на мансардном этаже. “Этот этаж у нас служебный, – объяснил Мак перед уходом, – иногда сотрудники задерживаются по работе, а нередко зимой в непогоду остаются ночевать”.

Изотов чувствовал себя опустошенным и обессиленным. Оставшись один, он рухнул на кровать.

Номер был небольшой, но комфортный. Над головой склонялись ломаные своды крыши, стены и потолок обшиты деревянными панелями, от этого становилось тепло и согревало домашним уютом. “Запах дерева и ортопедический матрас, – подумал Сергей, – много ли надо для счастья”. Кресло, столик с абажуром, милые в цветочек занавески.

Скупое полярное солнце сочилось в окно и отражалось на стекле картины на стене. От игры света кот становился золотистым и улыбался. “Почти как Цезарь”, – подумал Сергей. “Что же там Ира? Почему не отвечает? Уже поздно, спит, наверное. Но нет, сообщение прочитано и зеленый значок сигналил, что она в сети. Ага, что-то печатает. Ждем.” Но нет, внезапно Ира вышла из онлайн.

Уставший Изотов думал, что быстро заснет, но занавески совсем не прятали солнце полярного дня. Сложно быстро привыкнуть к непривычному производственному шуму города. Гул возникал внезапно, словно тысячи труб устало выдыхали свою накопившуюся тоску. А потом медленно затухал, как уходящий в даль унылый хор паровозных гудков.

Пустой желудок сначала скромно напомнил о себе, а потом требовательно заурчал. За годы работы сутками на “скорой” у Сергея сбились биологические ритмы, и он страдал бессонницей. Ночные бдения за книгой или компьютером, набеги на кухню были для него привычными. Изотов на удачу заглянул в маленький холодильник, стоящий в нише стены. Но тот был выключен, а на полке лежала одинокая теплая бутылка пива. Электрочайник тоже оказался нерабочим. Попытки позвонить на ресепшен не увенчались успехом. В номере не было света.

А за окном город жил. В домах горели огни, мелькали машины и оранжевые шашечки такси, спешили редкие прохожие, подмигивали светофоры. Высокие серые трубы красили небо грязным дымом. Только солнце висело над крышами и никуда не торопилось. И действительно, как рассказывал Мак, Тургадан никогда не спит. Всегда есть кто-то, кто спешит на работу или домой.

Институт мозга напротив величаво утопал в темноте. Освещались только вход и пустой холл. Внезапно Сергей заметил, как маленький огонек блуждает на пятом этаже, медленно продвигается, перебирая окна, будто высматривая кого-то на улице. Он вспомнил таксиста с его рассказом о потерянных душах и про себя улыбнулся. Наверное, с фонариком кто-то блуждает.

“Ну что ж, придется выходить на ночную охоту за чем-нибудь пожрать, а заодно найти живого администратора”, – решил Изотов.

В пустом коридоре было темно. Сквозь высокие узкие окна крыши неуверенно проникал свет. Мягкий ковер приглушал шаги, но половицы недовольно поскрипывали и, казалось, что пол ворчит сам по себе, недовольный ночным гостем.

Сергей свернул на лестницу и увидел поднимающуюся длинноволосую девушку с робким огоньком в руках. В большой не по размеру флисовой пижаме и лохматых с ушами тапочках, она шаркала ногами по ступенькам. Одежда и растрепанные волосы делали ее смешной и нелепой. Девушка несла в руках горящую свечу в прозрачном стакане. Она прикрывала от сквозняка колышущееся пламя и не сразу заметила Изотова.

– Что-то со светом? – окликнул девушку Сергей.

Незнакомка вздрогнула, и подняла на него голову. Пламя заволновалось и осветило на пижаме рыжую кошачью морду, которая улыбалась, как на картине в номере Изотова. Девушка убрала с лица волосы и хотела что-то ответить, но, взглянув на Изотова, вздрогнула, будто ожидала увидеть кого-то другого. От неожиданности карие глаза округлились. “Как у той косули на дороге,” – успел подумать Изотов. Девушка приоткрыла рот, застыв в молчании, словно жертва перед хищником. Повисла пауза как в немой сцене кино.

– Я оказался недостаточно красив? Даже при таком освещении? – решил разрядить обстановку Сергей.

– Нет… то есть… да, красив… – растерялась девушка и виновато заулыбалась. – Света нет, авария какая-то. Здесь частенько случается. Персонал занят гостями, а наш этаж служебный. До нас пока дойдут. А у меня еще и телефон сел. Одно к одному… – И она развела руками, будто оправдываясь. – И вот – свеча. Вам, надо? Свет наладят только к утру.

– Нет, но спасибо за заботу, – ответил Изотов. – А в институте напротив тоже нет света?

– Ну что вы! Там всегда есть свет. Генератор. Там дежурная бригада. Как же они без света.

– А здесь можно где-то перекусить в это время? – спросил Изотов. Желудок настойчиво урчал и требовал свою порцию ночного перекуса.

– Внизу, на первом этаже, есть кафе. Возможно, они найдут чем вас сейчас накормить.

Изотов начал спускаться по лестнице вниз, но девушка остановила его:

– А вы чей-то гость?

– Нет, я сам по себе, – ответил Изотов.

– Обычно здесь сотрудники института или их родственники. Я вас раньше не видела.

– У вас еще будет возможность меня разглядеть. И при дневном свете. А вы, как я понимаю, сотрудница? – спросил Сергей, скорее из вежливости.

– Да. Я Кира, – улыбнулась девушка.

– Сергей, – ответил Изотов и посмотрел на часы – полвторого. – Спокойной ночи, Кира.

Внизу, действительно, оказалось кафе с нежным названием “Морошка”. Изотов подошел к единственному официанту за барной стойкой. “Сейчас работает генератор. Для холодильников. Режим экономии”,– поделился официант по имени Саша, как сообщал его зеркальный бейджик на красном жилете. Горел приглушенный свет, на некоторых столиках зажгли свечи. Полная неуклюжая уборщица мыла пол и переворачивала стулья на столы, всем своим видом изображая недовольство новым посетителем. Кафе выглядело заброшенным и неустроенным. Но выбора не было.

Изотов заказал салат и бутерброды с ветчиной. Кипятка не оказалось, предложили компот. Сергей был рад и этому. В ожидании он разместился в одиноком кресле, стоящем в малоосвещенном углу, у маленького круглого столика.

Посетителей почти не было. В глубине зала парень с девушкой шептались за декоративной загородкой в цветах и никого не замечали вокруг.

– Тоже не спится? – услышал Изотов голос сзади и оглянулся.

Это был молодой человек в спортивном костюме. На его столе не было свечи, поэтому он остался незамеченным.

– Разрешите? – спросил незнакомец. Он приподнялся, захватив со стола бутылку вина с бокалом, и, не дожидаясь ответа, подсел к Сергею. – Не люблю гостиницы. Но эта еще ничего. Чистенько. Вот только это отключение. Вы издалека? В институт?

– Да, по работе, – неохотно ответил Изотов. Он был совсем не расположен к общению. Но заказ надо было дождаться и забросить еды в желудок.

– По работе – это хорошо. А я вот по здоровью. К несчастью… Не могу заснуть. Нервы. – Незнакомец деланно улыбнулся, ища сочувствие.

При неярком свете Сергей рассмотрел его. Круглое лицо, выдающиеся скулы, широкие черные брови над узкими карими глазами. Худощавый, энергичный, с резкими но неуверенными движениями, молодой человек двигал под собой стул, пытаясь найти комфортную дистанцию со столом.

– Легкое вино немного расслабляет, – будто оправдываясь, добавил незнакомец. Он наполнил бокал и сделал пару крупных глотков. – А вы медик, наверное? Раз по работе…

– Нет, – соврал Изотов. Он не любил говорить, что врач. Это сразу определяло линию разговора, уходящую в жалобы, вопросы и претензии ко всему здравоохранению.

Повисла тишина. Незнакомец задумался, потом посмотрел на Сергея, будто вспомнив, что он не один, и сказал:

– Ожидание неизвестности утомляет. Конец учебного года, а я здесь сижу… Как это все несвоевременно…

Изотов молчал. Он не желал поддерживать беседу. Он пришел поесть. Где же ходит этот официант?

– Я учитель, – продолжил молодой человек, – в конце года надо столько всего успеть. А я здесь.

Собеседник осмотрелся вокруг и продолжил, снова будто оправдываясь.

– Конечно, я могу что-то закончить и удаленно. Но меня ждут дети.

Изотов снова посмотрел на незнакомца уже с любопытством. Осунувшееся лицо, темные круги под утомленными глазами, нервные дерганые жесты.

– Вы устали, вам бы поспать, до утра еще далеко, – сказал Сергей.

– Я и лег пораньше! – оживился незнакомец, будто так и ждал, когда Изотов присоединится к разговору. – Проснулся резко, как от толчка. Пошел в туалет, свет отключили. Подхожу к окну. А мои окна прямо напротив института. Темень везде. Ну как темень, солнце, конечно, светит. Но институт-то пустой. А на пятом этаже, в диагностическом, чей-то фонарь гуляет по отделению. Из окна в окно. Прыгает.

– Да это охранник, наверное. Проверяет свои владения. Я тоже видел.

– Да какой охранник? – махнул рукой незнакомец. – Там сторож ночью. Старичок древний. Еле ходит. С палочкой. Он сидит у себя, только за мониторами смотрит.

– Да мало ли, сотрудник ходит. В ночь остался, – заулыбался Изотов. Ему показалась странной реакция человека на столь несущественное событие. – К тому же там дежурная бригада есть.

– Она в другом крыле, – ответил незнакомец и перешел на шепот. – А вы Его видели?

– Кого Его?

Откуда-то повеяло холодом, легкий сквозняк потревожил пламя свечи, по стенам пробежали тени. Нервно замерцал приглушенный верхний свет.

– Стоит у окна, – продолжил шепотом незнакомец, наклонившись к Изотову. – В черном длинном плаще с капюшоном.

– Не уж то смерть? – пошутил Изотов, подыгрывая и тоже перейдя на шепот.

– Зря смеетесь. Я бы и внимание не обратил. Если бы он на меня не смотрел. Долго так, пристально. А глаза в темноте светятся… желтым… Я у людей не видел таких никогда. И кот рядом с ним. Всегда разный.

– Может, он не на вас смотрит?

– Хорошо, если не на меня. Я бы не хотел с ним иметь дело.

Незнакомец все потягивал вино и уже стал немного пьянеть. Он расслабленно развалился на стуле, глаза стали сонными.

Официант принес Сергею заказ и Изотов с удовольствием принялся за салат. Настроение поднялось и он полюбопытствовал:

– А вы давно здесь?

– Да пятый день уже. Думал ненадолго, но пришлось задержаться. На обследование. На эту… шляпу… Хогвартса.

Сергей не выдержал и рассмеялся в голос.

– На шляпу? – повторил он. – Это какое-то новое слово в науке? Или вы претендуете на факультет в Хогвартсе? – не унимался Изотов. Что только не придумают эти пациенты.

Незнакомец посерьезнел и ответил:

– Странно, что вы приехали по работе, а таких вещей не знаете. Это обследование головного мозга. На предназначение!

– Вы не перестаете меня удивлять, – опять заулыбался Изотов. – Такого нет обследования. Только вы сами для себя можете решить. Предназначение ваше. Придет же в голову! Хогвартс! Лишь бы снять с себя ответственность за свою жизнь. И свалить на врача. Вы же образованный человек! Сколько вам лет?

– Ну двадцать восемь. После всего, что со мной происходит, я готов во все поверить, – грустно ответил незнакомец.

И молодой человек, словоохотливый после выпитого алкоголя, рассказал Изотову, что его привело в Институт. Оказалось, его зовут Алтан и он из древнего эвенкийского рода. Далекие предки по матери занимались шаманизмом. Мама никогда не любила северный климат и еще в юности уехала на Южный Урал. Там встретила папу, вышла замуж. А с северными родственниками отношения не поддерживала, не сложилось. У них обычная семья, папа инженер, мама медицинский работник. Сам он, учитель в школе небольшого поселка городского типа. Учит детей географии, ведет краеведческий кружок, водит иногда в походы детей. Никогда не интересовался сказками про шаманизм и всегда считал их суеверием и пережитком прошлого. Но вдруг внезапно у него появились головные боли, голоса и галлюцинации по ночам.

– Спать не могу. Перед глазами картинки, как гравюра черно-красная, костры, шум толпы, будто на людной площади я. И шепчут мне люди эти, что я неудачник, что много ошибок сделал, что жизнь надо менять. А я люблю свою работу. Семью хочу, детей. Меня все устраивает. Но эти приступы… Ночные они обычно. То проходят и я несколько месяцев как человек, то нагнетают, давят на меня. Устал я от этой бессонницы. А мама, медсестра у нас в районной больнице, говорит, что шаманская болезнь это. Что не отпустит меня, пока шаманом не стану, как предки мои. Просила к Тамнару съездить. Чушь какая-то. Если б это не со мной было, не поверил бы.

– К Тамнару? – переспросил Изотов.

– Да, был такой шаман. Тогда мне мама и рассказала о своем роде шаманском. Тамнар этот – ее родственник по какой-то линии. Я даже не вникал. Но не успели мы. Умер он. Да и мне полегче стало, я как-то забил. Не люблю по врачам ходить. Да у нас там и с неврологами сложно. Участковый сказал сосуды лечите. А по весне обострение, наверное. А тут родня еще… Говорит, может, не по своему пути ты пошел. Не твое это предназначение. Сходи, говорят, на шапку Хогвартса в Институте мозга. Тебе скажут.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Эпигастрий – это верхняя центральная область живота, расположенная между ребрами и под грудиной.