Останется только любовь

– Как мило, – я смотрела в свой стакан, и меня словно затягивало в омут. Чувство потери нарастало с каждой секундой. Я заметила, что плачу, только когда слёзы собрались на подбородке. Утерев их рукой, я взяла стакан с янтарной жидкостью и залпом опрокинула его. Алкоголь обжёг мне горло, и я поморщилась. Та ещё гадость. Это определённо был виски.

– Ну как, полегчало, Маргаритка? – весело спросил мужчина, хотя глаза у него по-прежнему были печальными.

– Чтобы мне полегчало, Мастер, нужно намного больше, чем порция виски, – я посмотрела на него с усталой улыбкой.

В нашем углу повисла ощутимая тишина. Но это не тяготило – наоборот, умиротворяло. Мне было спокойно. Ощущение, что этот человек меня понимает, спасало.

Я позвала бармена и заказала ещё две порции виски. Пусть завтра будет плохо, но сегодня мне нужно было забыться. Просто необходима была передышка от собственной жизни.

Мы сидели в тишине, каждый в своих мыслях. Звуки бара были как белый шум. Разговоры, музыка, смех – всё это было где-то далеко. Словно мы находились под невидимым куполом. И это молчание казалось уютным.

Усмехнувшись, я вновь уткнулась в стол, повернув голову к мужчине.

– В чём дело? – мягко, с осторожностью, спросил он.

– Не знаю… похоже, я впервые за весь день чувствую спокойствие, – честно ответила я.

Он нервно сглотнул и улыбнулся.

– Я тоже. Но это спокойствие мимолётно. Стоит выйти за дверь – и реальность снова тебя раздавит.

– Совершенно верно. Поэтому нужно наслаждаться, пока есть возможность, – я улыбнулась шире, когда бармен поставил передо мной две стопки с зелёной жидкостью – абсентом.

– Кажется, Маргаритка совсем отчаялась. Ты и правда собралась на бал Сатаны? – он улыбнулся мне в ответ.

– Да, но боюсь, ещё немного – и я сама стану Сатаной. Так что тебе придётся быть Маргаритой.

Понимая, к чему я клоню, он рассмеялся и покачал головой.

– Нет, только не это.

– Разве ты не хочешь быть счастливым? Придётся играть по моим правилам, Маргаритка, – я с улыбкой подтолкнула стопку ближе к нему.

– Это безопасно? – он мило улыбнулся, и в глазах почти исчезла грусть.

– Абсолютно нет, Маргаритка, – сказала я, глядя на него с выражением «выхода нет».

– Мне больше нравится быть Мастером, – он смотрел мне прямо в глаза.

– У нас есть только сегодня, чтобы отдышаться. Страдать ещё будет время, – серьёзно сказала я, уже в алкогольном тумане.

– Должен предупредить, Маргаритка: в пьяном виде я становлюсь другим человеком, – с немым вопросом сказал он, приподнимая брови. Его короткие тёмные волосы были едва уловимыми под пальцами, а виски – выбриты почти под ноль.

– Я тоже, – с энтузиазмом подхватила я стопку и бросила на него многозначительный взгляд, чтобы он сделал то же.

Он сдался, взял стопку с абсентом, и мы чокнулись. Потом – залпом. Жидкость обожгла горло, я поморщилась. Никогда не любила крепкие напитки.

– Ну и гадость, – пробормотал он.

И мы в унисон расхохотались.

Разговор за разговором, стопка за стопкой – и я уже не чувствовала себя разбитой. Становилось легче дышать. Алкоголь делал своё дело, и мы с Мастером довольно быстро превращались в субстанцию.

– Может, ты всё же откроешь мне тайну, Мастер? – хитро улыбнулась я, подпирая голову рукой. Всё вокруг кружилось, кроме этих стеклянных зелёных глаз.

– Я должен признаться, Маргаритка… я и правда сошёл с ума, – притворно печально пробормотал он, и мы снова расхохотались.

– Ещё по стопке – и всё, – я подняла руки, словно сдаваясь.

– Я уже сбился со счёта, сколько мы выпили, – с мальчишеской улыбкой сказал он.

– По моим неточным подсчётам, около десяти.

– Серьёзно? – его глаза поблёскивали, а на лице сияла умиротворённая улыбка.

Это было странно. С ним было так легко, словно мы знакомы уже лет десять.

Нам принесли ещё по стопке. Я уже не видела лица бармена, но была уверена, что он от нас устал.

– Быстрее, Маргаритка! Бал Сатаны вот-вот начнётся, – подмигнул он, и мы снова синхронно опрокинули стопки.

Горло уже онемело от спирта, но я всё равно поморщилась и запила апельсиновым соком. Он выхватил стакан у меня из рук и сделал несколько глотков.

– Кто будет Сатаной? – спросила я, прикусив пересохшую нижнюю губу.

Он схватил меня за запястье и спрыгнул со стула, утаскивая в толпу.

Из колонок заиграла «Good Thing – Sage The Gemini». Он дёрнул меня за руку, и я развернулась к нему лицом.

– Like damn, now I don’t wanna let you go! – закричали мы, глядя друг на друга, подпевая. – But there’s something that you gotta know!

Мы продолжали петь, двигаться в такт, не отрывая взгляда друг от друга. Его глаза светились озорством, лицо сияло искренней улыбкой. Я словно подхватила это настроение.

– I know, you know, we know! We can make the good shit keep happening!

Мы пели, пока в лёгких не закончился воздух. Потом рассмеялись. Всё вокруг закружилось. Я почувствовала крепкие пальцы на своём запястье, потом – прохладный воздух ударил в лицо.

Когда взгляд прояснился, я поняла: мы стоим на улице. Головокружение почти прошло.

– И кто же из нас был Сатаной? – с нахальной улыбкой спросил он.

– Похоже, на этом балу было два Сатаны, – с наигранной растерянностью ответила я, глядя на него снизу вверх.

И мы снова расхохотались. Наш смех разносился по улице – звонкий, свободный.

Он накинул мне на плечи мягкую кофту. Я удивлённо посмотрела на него.

– У тебя вроде как не было кофты. Где ты её взял, Мастер?

– Украл, – он склонил голову с таким невинным видом, что я снова рассмеялась.

Я обхватила пальцами его запястье и потянула подальше от бара, не переставая смеяться.

– Тогда нам лучше скрыться с места преступления, – я тащила его всё быстрее… пока не почувствовала, как он дёрнул меня назад.

Тут же обернувшись, я увидела, как мужчина, которого волокла за собой, влетел лбом в железный столб. Кажется, ему было больно, и я правда хотела бы ему посочувствовать. Но вместо этого схватилась за живот от неудержимого хохота – физически невозможно было остановиться смеяться. После секундной растерянности он захохотал вместе со мной. У нас свело животы, а из глаз покатились слёзы. Он попытался глубоко вдохнуть, чтобы унять смех – это почти сработало. Но не для меня.

Наконец мы отдышались.

– Куда дальше? – спросил он с какой-то нежной улыбкой на лице, а может, мне только показалось.

– Умеешь могилы копать? – старалась не засмеяться я, когда он выпучил глаза, глядя на меня.

– Думаю, справлюсь, – пошутил он.

– Хорошо. Осталось найти труп. А по дороге до парка захватим ещё алкоголя, – радостно сказала я, представляя на месте трупа Кэти и Форда. Без комментариев.

– А как насчёт парка с лебедями? – с любопытством спросил он, улыбаясь, как мальчишка.

– Я люблю лебедей, – закивала я и мы пошли дальше по улице. – А где это?

Он посмеялся:

– Я покажу. Если ты не боишься, что я маньяк, – загадочно улыбнулся он.

– Если вдруг соберёшься меня убить – сделай это красиво, по-джентльменски, – кокетливо бросила я.

Пока мы шли в поисках какого-нибудь бара, начали трезветь. Смех постепенно стих, и нас окутала умиротворённая грусть.

– Так всё же, что у тебя случилось, Мастер? – я подбадривающе улыбнулась ему.

– Да ничего серьёзного. Просто всё навалилось разом, – пожал он плечами. – А что случилось у моей Маргаритки? – спросил добродушно, с улыбкой.

Сердце кольнуло, а улыбаться стало сложнее.

– У меня сейчас должна быть свадьба.

– И почему же ты не на ней? – с искренним удивлением спросил он.

– Потому что с утра, пока я готовилась к церемонии, мой жених трахал мою единственную подругу, – эти слова словно камнем упали в желудок, меня замутило. На глазах навернулись непрошеные слёзы.

– Эй? – мягко окликнул он меня, останавливаясь.

Я повернулась к нему и увидела в его глазах сожаление. Горло перехватило.

– Это просто алкоголь… – сказала я, утирая слёзы.

Он аккуратно поднял мой подбородок пальцами, заставляя посмотреть на него.

– Тебе одиноко, – это был не вопрос, а болезненный факт.

Слёзы снова хлынули из глаз, и он просто обнял меня, прижимая крепко-крепко к себе. Его пресс напрягся, а за широкими плечами я словно спряталась от всего мира. Это было неожиданно приятно. В гавани наконец утих шторм. Я не чувствовала неловкости или дискомфорта. Мне действительно было спокойно. Я ощутила защиту, которой сегодня так не хватало. Подумать только, меня успокаивал пьяный незнакомец. Алкоголь явно притупил мои инстинкты самосохранения.

– Меня зовут Бейли. Но ты можешь продолжать называть меня Маргариткой, – усмехнулась я ему в грудь, пытаясь подавить чувство утраты.

– А я хочу, чтобы ты называла меня исключительно Мастером. Но вообще, люди зовут меня Терренс, – его голос был размеренным, он глубоко вдыхал и выдыхал.

Его живот вибрировал от каждого слова, и это успокаивало ещё сильнее. Я вдыхала запах мяты и лимона – он был похож на горячий чай под одеялом в холодную осеннюю ночь. Уют. Вот как пах Терренс.

– Если мы будем стоять так до утра, боюсь, не успеем выполнить все запланированные дела, – улыбаясь ему в грудь, сказала я.

Он хрипло засмеялся и отпустил меня из объятий.

– Пьём дальше, пока этот день не закончится, и проблемы не вернутся, – широко улыбнулась я.

– Звучит очень мило, – с явным сарказмом отозвался он.

– Чёрт, – виновато выругалась я.

На его белой футболке остались следы моей потёкшей туши и красной помады. Я смущённо посмотрела ему в глаза.

– Всё в порядке, Бейли, – от того, как он произнёс моё имя, у меня дрожали колени. – Оставлю как памятный подарок. Только тебе ещё придётся расписаться, – подмигнул он.

– Хорошо, – расплылась я в пьяной улыбке. – Значит, сначала – в бар, а потом – купаться с лебедями.

– Купаться?

– Конечно. А как ты собирался на них смотреть?

– Прежде чем ты затащишь меня в воду, должен предупредить, Маргаритка: я не умею плавать. А пьяным и подавно. Так и знай – утяну тебя за собой, – посмеялся он.

Мы направились к ближайшему бару, продолжая наше лёгкое, бессмысленное, и оттого такое нужное общение.

Глава 3. Терри

Я проснулся от жажды и жары. Как только попытался открыть глаза, голова начала раскалываться на части. Всё тело было ватным, и я не понимал почему. Перевернувшись с бока на живот, я прижался лицом к холодной плитке. Это было невероятным ощущением. Я понял, что лежу на полу – но осознал это намного позже.

Сквозь боль я распахнул глаза. Знакомая обстановка немного успокоила. В гостиной были задёрнуты шторы, но свет всё равно проникал сквозь них и нагревал помещение. Рядом со мной стоял стакан воды. Я был бы этому рад чуть больше, если бы не понимание: мой брат точно знает, что я напился до беспамятства. А я вообще пил? Чёрт.

Я сел, и меня тут же затошнило – желудок протестовал. Схватив стакан и начав пить, я почувствовал себя в раю. Вода ещё никогда не казалась такой вкусной.

Голова всё ещё кружилась, а ощущение, что я умираю, не покидало.

Допив до конца, я заметил что-то у себя на руке. Чёрной ручкой был нацарапан номер телефона, а под ним имя: Маргаритка. Воспоминания начали медленно возвращаться – от этого голова трещала ещё сильнее.

Бар, затем улица, потом ещё один бар… а дальше – пустота.

Моё лицо болело и саднило, с левой стороны груди всё зудело, словно кто-то содрал кожу. Я осмотрел себя и шумно вздохнул. На белой футболке были чёрные пятна от туши. Засохшие красные пятна подозрительно напоминали брызги крови. Костяшки пальцев были в порядке – значит, никого я не бил. Хотя… не уверен, хорошо это или плохо. Резинки на штанах были влажными.

– Ты вообще охренел?! – Я поднял голову. Нокс стоял надо мной, вне себя от злости.

– Да не ори ты, – буркнул я.

Я с трудом поднялся и посмотрел на брата.

– Какого хрена ты вчера творил?! – скрестив руки на груди, недовольно спросил он.

Знал бы я ещё, что ему ответить…

Глава 4. Бейли

Прошло уже три часа с тех пор, как я проснулась. Мой желудок всё ещё выворачивало, всё внутри дрожало, а сладкий чай с лимоном был спасением.

В голове – отрывки темноты, которые я не помнила совсем. Но, судя по тому, что помнила, остальное лучше бы забыть навсегда. Даже вспоминать не хотелось. Я не могла припомнить, когда мне было так стыдно в последний раз.

Радовало только одно: где-то в этом городе, вероятно, страдал ещё один человек – так же, как и я.

Я отлично помнила, как мы пробрались к озеру с лебедями. Они явно нас не ждали. Похоже, спали. Хотя, в темноте трудно было что-то разглядеть – особенно пьяными. Один из моих каблуков воткнулся в землю, и я полетела в воду, утаскивая за собой Терри.

Потом мы залезли в лодку и поплыли – гладить птиц. Мы смеялись до того момента, пока лебедь не напал. Мы чуть не утонули.

Когда выплыли на берег, повалились на траву – испуганные и уставшие.

Потом нас застукал охранник. Мы пытались убежать… хотя «убежать» – это громко сказано. Пару раз мы упали, хихикая, и бег превратился в нечто жалкое.

После такого приключения мои ноги отваливались, и я мечтала сжечь туфли.

Терренс нёс меня на руках – до тех пор, пока я не расхохоталась от какой-то его шутки, и мы вместе не упали.

По крайней мере, я снова могла идти.

Какой-то пьяный парень предложил нам компанию… и я врезала ему. Терри был, мягко говоря, поражён – и, кажется, всерьёз засомневался, что я шутила про труп.

Дальше – пустота. Отрывки тишины. Какое-то жужжание. Кто-то шипел. Мы сидим на асфальте, прислонившись к ограде, и гладим кота. И снова провал.

Помню только, как пыталась открыть дверь ключом, который точно был не от моей квартиры. А потом – вырубилась на пороге. Там же и проснулась.

В голове не осталось ни одной проблемы, кроме похмелья. Я знала: сегодня я не встану с кровати. Только когда стало чуть легче, я взяла телефон и выключила беззвучный режим.

Тридцать восемь пропущенных от Форда. Четыре – от Райта. Шесть – от мамы. Один – от неизвестного номера.

Первой, кому я перезвонила, была мама. Она не сразу взяла трубку – видимо, спала. Неприятное чувство вины закрутилось в животе. Я заставила её переживать.

– Детка? – услышала я хриплый, испуганный мамин голос.

– Да, мам. Я здесь. Всё хорошо. Прости, что не отвечала.

– Я перепугалась. Мне позвонил Райт, рассказал, что произошло. Как ты, милая? – Беспокойство в её голосе отдавало болью в моём сердце.

Я заставила себя улыбнуться.

– Всё хорошо, – сколько лжи было в этих двух словах. – Я вернулась в старую квартиру. Узнай у Вики, когда нужно внести следующий взнос за лечение.

Я бы ни за что не сказала маме, что осталась без работы. Она бы либо сама попросила денег у Райта, либо попросила меня это сделать. А мне было нельзя. Дело даже не в гордости или неловкости. Просто я не хотела быть в долгу.

– Не переживай об этом. Райт оплатил лечение на шесть лет вперёд. Он приезжал вчера – мы долго с ним разговаривали. Я бы сошла с ума, если бы осталась здесь одна.

– Мам… – Я сглотнула. – Я… Прости…

В носу защипало.

– Всё хорошо, детка. Не плачь. Всё образуется. Ты найдёшь того, кто будет достоин тебя.

– Как ты себя чувствуешь? – Я постаралась отвлечь её, чтобы не волновалась.

– Бейли Маргарет Локс, не заговаривай мне зубы, – по-родительски строго сказала она, и я не удержалась от смеха.

– Всё, всё, сдаюсь. Я приеду, как обычно. Мне нужно время, чтобы забыть Форда. Но я справлюсь.

– Конечно справишься, любимая. Жду тебя послезавтра. И принеси мне апельсины. – В её голосе послышалась улыбка, и я тоже улыбнулась, хотя сердце сдавило.

– Люблю тебя.

– Хорошо, мам. Обязательно принесу. Я тоже тебя люблю.

Она сбросила звонок, и на душе стало тяжело. Я уже продумала весьма ветхий план: приехать за документами с прошлой работы и запросить у них рекомендательное письмо – это могло помочь в поиске новой работы.

***

Удача ещё никогда не была ко мне так благосклонна.

За столиком с гладкой, глянцевой поверхностью напротив сидела женщина лет сорока пяти – с мягкими чертами лица и тёплым, по-матерински добрым взглядом. Она листала резюме, а в зале звучала тихая, успокаивающая музыка. Воздух был насыщен ароматами кофе, дерева и чего-то цветочного – уютного, будто из чужого, правильного будущего.

– Я вижу, вы долго работали в офисе, – сказала она, подняв глаза. – А был ли у вас опыт работы в кафе или ресторане?

Голос у неё был спокойным, почти убаюкивающим – от него становилось чуть легче дышать.

– Да, – кивнула я. – Я работала в небольшом кафе за городом, какое-то время помогала в пекарне, а ещё – в кофейне.

– Понятно. – Она сделала пометку на листке, а потом с лёгким прищуром снова посмотрела на меня. – А с финансами вы работали без профильного образования. Как так получилось?

Я даже улыбнулась – этот вопрос был знаком до боли.

– Я была секретарём в бухгалтерии. Когда из-за сокращений ушла большая часть отдела, на мне осталась вся рутина. Постепенно… меня повысили до помощника главного бухгалтера.

– И как вам это давалось? Сложно было? Или вы поняли, что это не ваше?

Её глаза слегка улыбались. Не насмешливо – с интересом. По-доброму.

– Было непросто. Никто не объяснял, не наставлял. Всё приходилось делать самой – читать, разбираться, учиться. Но когда я вникла… – я на секунду задумалась, – это стало как вторая кожа. Словно я этим всегда и занималась.

Женщина кивнула, довольная.

– Что ж, Бейли… Добро пожаловать к нам. – Она тепло улыбнулась и жестом пригласила пройти за ней. – Первые две недели будут оплачиваемыми, но по половинной ставке. Проблемы – сразу ко мне.

Мы вошли в небольшой кабинет – светлый, с высоким окном, за которым Манхэттен раскинулся как на ладони. Вдоль стен – шкафы с аккуратно расставленными папками. На одном столе – стопка документов, на другом – компьютер. Рабочее место. Моё.

– Сегодня можешь начать с изучения документов, – сказала она. – Договор подпишем чуть позже.

– Хорошо. – Я кивнула и прошла к столу.

– Можешь звать меня миссис Клиффорд, Бейли. – Её голос звучал с лёгким акцентом, но приятно. Почти как в фильмах, где женщина в очках и твидовом пиджаке спасает корпорацию от налоговой катастрофы.

Она вышла, и я осталась одна. Работа затянула меня с головой.

Это было третье собеседование за неделю. До этого – ни одного ответа. И вот – вдруг всё сложилось. Внутри что-то защёлкнуло, как будто сработал механизм, к которому я давно не могла найти ключ.

Я гордилась собой. По-настоящему.

Хотелось позвонить маме. Рассказать всё. Услышать её голос. Поделиться этой крошечной победой, даже если впереди ещё целая война.

Ресторан оказался куда более престижным, чем я ожидала – с панорамным видом и обстановкой из фильмов, где вино подают по именам. Он располагался в бизнес-центре, и я понимала: мне придётся расти быстро. Очень быстро.

Две недели. Именно столько у меня было, чтобы вникнуть, разобраться и доказать, что я на своём месте. Как бухгалтер, я должна была держать связь с экономическим отделом и менеджером ресторана. Первый находился этажом ниже. А вот где искать второго – понятия не имела.

Но ничего. Я разберусь. Я всегда разбиралась.

***

Первые две недели прошли в суете. Я старалась вникнуть в дела, и, надо признать, у меня неплохо получалось. В начале сотрудники экономического отдела помогали мне во всём – снисходительно, будто я стажёр на практике. Это задевало, пусть и глупо. Но уже сейчас я справлялась с обязанностями так, будто работала тут годами.

Менеджером оказался парень лет двадцати пяти по имени Эндрю, или, как он сам просил его называть, Энди. Мы быстро нашли общий язык, и хоть он не мог особо помогать мне по работе, регулярно приносил документы и отчёты, которые я обрабатывала.

В первый же официальный день, словно по какому-то зловещему плану, на меня свалили целую кучу задач. Я не поела ни разу за день. Лишь Ники – повар с солнечным характером – приносила мне кофе, ругая на ходу. Мы с ней почти сразу подружились. Но сегодня – ни словечка. Я вся ушла в работу и почти не замечала, как летит время.

К десяти вечера в кабинет зашёл Энди. В руках – свежий ежедневный отчёт.

– Эй, работяга. Сегодня ты – как тень. Ты вообще ела?

– Ага, – пробормотала я, даже не глядя на него.

Он положил на стол стопку листов, скреплённых степлером.

– Сравни-ка вчерашний и сегодняшний. Мне кажется, что-то не сходится. Может, повара где-то накосячили. – Он усмехнулся и скрестил руки.

– А не было мысли, что ты просто не те цифры вбил в калькулятор? – Я бросила на него уставший взгляд.

Энди смущённо почесал затылок.

– Перепроверял. Но лучше быть уверенным. Пожалуйста, Бейли.

– Ладно. Позже гляну.

– Ты домой вообще собираешься?

– После того как доделаю. Я обещала сдать всё в понедельник до обеда. А выходные у меня уже расписаны.

– Понял. Удачи, трудоголик, – сказал он и, как капитан, отдал честь, уходя.

После его ухода тишина стала гулкой. Мои мысли снова запутались. Я выдохнула, откинулась на спинку кресла и пробормотала:

– Чёрт…

Собравшись с силами, я вернулась к работе. Налоговая отчётность, поставщики, документы, цифры. Когда я закончила, за окном уже темнело. Я представила поездку в душном переполненном метро, стоя в неудобных туфлях, потом – магазин, длинный подъём по лестнице и тишина своей одинокой квартиры. Душ. Постель. Пустота.

Нет, я не жаловалась. У меня была работа, крыша над головой, я могла купить себе ужин, отвезти что-то маме. Но после того, какой могла быть жизнь – роскошь с Фордом, забота, комфорт – это ощущалось как падение с небес на бетон.

Я выключила компьютер и сложила документы. В кабинете стало особенно тихо. Пожалуй, именно по этой причине я так усердно работала – чтобы не возвращаться в пустую тишину дома.

Я как раз собиралась уходить, когда дверь распахнулась.

– Не думал, что ты всё ещё здесь, – сказал Энди, окинув взглядом кабинет.

– А зачем тогда зашёл? – устало усмехнулась я.

– Хотел проверить. Честно говоря, немного разочарован, что оказался прав. – Он облокотился о косяк, а ухмылка заиграла в уголках его губ. Белое поло и чёрные брюки были чуть помяты, волосы растрёпаны – видимо, снова ломал голову над цифрами. Как и я.

– Так, зачем ты меня искал? – спросила я, приподняв бровь.

Прежде чем он успел ответить, в коридоре раздался голос:

– Энди? Вы готовы ехать?

Я повернулась к двери – и замерла.

В дверях стоял мужчина, которого я не ожидала увидеть. Та же белая футболка, чёрные джинсы, кроссовки. Те же глаза цвета тёплого хвои.

– Мастер? – удивлённо вырвалось у меня.

– Маргаритка? – сказал он в тот же момент, расплываясь в улыбке.

Мы засмеялись одновременно. Словно кто-то резко включил свет в моём дне.

Энди с удивлением смотрел на нас.

– Вы знакомы?! Терри, ты мне что-то не рассказывал?

– Долгая история, – бросил Терри, не сводя с меня взгляда.

Я чувствовала, как напряжение и усталость покидают меня. Как будто встретила кого-то своего.

– Ну, вы тут разговаривайте не торопитесь, я же домой не хочу, – буркнул Энди по-мальчишечьи.

– Иди, мы догоним, – сказал Терри, не сводя с меня глаз.

– Не сомневаюсь, – бросил Энди с подмигиванием и вышел.

– Вообще я пообещал Энди подбросить его коллегу до дома, – сказал Терри, – но даже представить не мог, что это окажешься ты.

– Понимаю… – Я задала немой вопрос, чуть склонив голову.

– У тебя есть планы на вечер? Я тебя накормлю, а ты – расскажешь, как оказалась здесь. – В его улыбке промелькнуло лёгкое смущение. Я на секунду задумалась. – Или… ты снова выходишь замуж?

– Что?! Нет! – рассмеялась я, даже сама удивившись, как легко это вышло. – Хорошо. За еду – вся правда.

Я улыбнулась шире, чем собиралась. А внутри – странное щемящее чувство. Сегодня я не поеду домой на метро, не вернусь в холодную, тихую квартиру. Сегодня – всё иначе. Всего на один вечер. И я решила – буду радоваться. Пока могу.

Мы молча вышли из кабинета, погасив свет. Я заперла дверь на ключ, и вместо привычного маршрута к лифту, Терри повёл меня в главный зал.

В ресторане царил мягкий полумрак. Светильники отбрасывали золотистые отсветы на столы, белые скатерти и кремовые кресла выглядели нарядно и спокойно. За окнами – огни города, в зале – приглушённые разговоры и тихая музыка. Люди танцевали, официанты скользили, будто не касаясь пола. Всё было изящным, без пошлости, будто кадр из фильма. И всё это казалось таким далёким от меня.

– Миссис Клиффорд, здравствуйте, – я кивнула своей начальнице.