Останется только любовь

– Я хочу спать. У меня завтра много дел, – отстранённо сказала я, хотя голос предательски срывался.

– Пять минут. Прошу. – Он выглядел нелепо в этом месте. Но, кажется, просидел возле моей двери достаточно долго, чтобы привыкнуть к этой дикой обстановке. Он знал, как я жила, но не видел. Не был на моём месте.

Я шмыгнула носом и сдалась.

– Пять минут, Форд. Не больше. – Я уже начинала злиться на себя за дрожь в голосе.

Он не должен был знать, как я страдаю. Не должен был понимать, как сильно он вонзил в меня нож. Трясущимися руками я открыла дверь, и мы зашли внутрь. Я была почти благодарна, что он не попытался ко мне прикоснуться.

Он удивлённо оглядывался, потом задержал взгляд на чёрном, выжженном пятне. Его русые волосы были растрёпаны, а тёмные глаза с печалью скользили по квартире. Не хватало только его жалости.

– Хорошо, что, когда мы были вместе, ты не пыталась делать вид, будто умеешь готовить, – с грустной улыбкой сказал он.

Но мне было не до улыбок. Я смахнула слёзы и села на стул.

– Говори быстрее, – собралась я.

– Мне очень жаль, что всё так вышло. Кейт беременна. Она не захотела делать аборт. Угрожала, что разрушит всю мою жизнь, если я не буду с ней. Я виноват, но…

– Хватит. Прошу. – Я закрыла лицо рукой, чтобы он не видел моей боли.

Сердце как будто вырвали из груди и растоптали на моих глазах. Это было похоже на медленную смерть. Хотелось рыдать, вопить, кричать. Делать хоть что-нибудь, чтобы прекратить эту боль. Сейчас она была даже хуже, чем тогда. Сколько бы я ни отрицала, ни сбегала от неё, одно маленькое напоминание рушило всё, что я пыталась построить внутри себя.

Из горла вырвались рыдания, уже неудержимые. Я почувствовала лёгкое, неуверенное прикосновение к плечу.

– Я люблю тебя. И не хочу потерять, – такой знакомый и одновременно чужой голос бил прямо по ране.

– Ты уже меня потерял, Форд, – сказала я навзрыд.

Всё перед глазами плыло от слёз, я ловила ртом воздух, нос заложило. Сил не было. Ничего не осталось, кроме боли.

Его рука осторожно ухватила меня за щёку, а губы впились в мои. Словно острый нож пронзил мне шею. Нос не дышал, слёзы продолжали катиться, а Форд засунул язык мне в рот, пытаясь поцеловать. Только я ничего не делала. Воздуха не было, я не могла закрыть рот, не могла вдохнуть. Не было сил даже сопротивляться.

Всё, что я чувствовала, – его холодные, влажные слюни, которые хотелось выплюнуть в раковину.

Когда он понял это, то отстранился. Я уже не смотрела на него – я смотрела в никуда.

– Родная, пожалуйста… – пробормотал он.

И снова – нож в грудь. Я уже не сдерживала рыдания.

– Возвращайся домой. Я не злюсь на тебя за разбитый бар. Это ничего не значит, если тебя нет рядом. Позволь мне всё исправить.

Мольба в его голосе только усиливала боль. Сердце хотело верить – просто чтобы хоть на миг стало легче. Но разум встал между нами, как железная стена, не пропуская ни единой искры чувства.

– Уходи. Не делай мне ещё больнее, чем уже сделал.

– Бейли…

– Прошу… пожалей меня. Я не могу больше тебя видеть! – Я закричала, но голос был сиплым. – Я не смогу простить. Не мучай меня. – Я умоляла, потому что это было единственное, что он ещё мог для меня сделать.

Форд заколебался, потом кивнул. Он положил на стол ключи от машины – той самой, которую подарил мне как свадебный подарок.

– Это – меньшее, что я могу сделать. – В его голосе сквозила тоска. – Если тебе понадобится помощь, я всегда рядом. Мне не хватает тебя дома, родная. Прости.

Он замолчал. И, увидев, что я не реагирую, тихо ушёл.

Я осталась одна. Совсем одна – в той самой тишине, которую в прошлый раз заливала алкоголем.

Не знаю, сколько я просидела неподвижно, но когда наконец встала, судорога сковала ногу. Доковыляв до ванной, я сбросила одежду в одну кучу и включила ледяную воду. Щёки и глаза, горевшие от слёз, наконец перестали пульсировать.

Выйдя из ванной голой, я направилась в спальню. Мне было жарко. Мучительно жарко.

Телефон завибрировал рядом, но сил взять его не было. Я не хотела говорить. Ни с кем. Не хотела никого видеть.

Сама не заметила, как уснула. Но ненадолго. Проснулась от кошмара – страх, как молния, пробил череп. Я лежала час, потом два. На третьем часу поняла, что больше не усну.

Сходила на кухню, налила воды, вернулась в постель. Включила телефон – и увидела сообщение.

Мастер:

«Уже спишь, Маргаритка?»

Я улыбнулась. Одно маленькое сообщение легло на рану, как заплатка. Осталось собрать ещё около сотни таких, чтобы построить хоть какую-то дамбу между мной и этим ужасным чувством потери и предательства.

Бейли:

«Точнее сказать — уже не сплю. Бессонница мучает.»

Я и не думала, что он ответит в такое время. Просто хотелось, чтобы с утра он написал мне ещё раз.

Мастер:

«Бессонница — это когда ты лежишь в кровати, смотришь в потолок и вспоминаешь, как сказал “и тебе приятного аппетита” официанту шесть лет назад. Или у тебя другой вариант?»

Я усмехнулась.

Бейли:

«Почти. Только вместо официанта — бывший, который пришёл, испортил всё, и сделал вид, что ничего он и не портил.»

Мастер:

«Ты же его избила?»

Бейли:

«Твои бывшие тебя били?»

Он не отвечал минуты три. Я уже пожалела, что спросила про бывших. Может от тоже недавно расстался и сильно переживает.

Мастер:

«Моя сестра Кимберли.. До сих пор на кухонной дверце вмятина. Сковородкой. За слишком солёную пасту.»

Я выдохнула, сама не знаю почему.

Бейли:

«И как ты выжил?»

Мастер:

«С Божьей помощью»

Бейли:

«Так вот кому он помогает, когда со мной что-то случается! Так и знала»

Мастер:

«Ты нашла мою слабость. Я пойду вскипячу воду и буду надеяться, что ты поспишь хотя бы пару часов.»

Бейли:

«Я тоже надеюсь. Но если что — ты дежурный по поддержке, не сбегай.»

Мастер:

«Никуда не денусь, Маргаритка. Спи спокойно. Завтра будет немного легче.»

Бейли:

«Немного — уже немало. Спокойной ночи, Терренс.»

***

Я приехала в больницу. Глаза слепались, но я держалась из последних сил. Взяв себе кофе в автомате, я направилась в палату, по пути встретив врача и двух медсестёр. Я бывала здесь на выходных и иногда приезжала вечером в будни.

Я зашла в палату, где мама смотрела телевизор. Больничная складная кровать была в форме кресла, позволяя принять сидячее положение.

– Мам, ты опять смотришь без очков?! – проворчала я, привлекая её внимание. Я всегда заставляла её надевать очки, чтобы глаза не напрягались и после долго не болела голова.

Подойдя ближе, я положила на прикроватную тумбу апельсины и кофе, а сама уселась в удобное кресло рядом с ней.

– Детка, я только позавтракала, вот ещё и не успела надеть очки, – улыбнулась она губами. Вторая половина лица начала восстанавливаться – упражнения с врачом не были напрасными. Однако ещё нужно было много времени, чтобы вернуть даже простую мимику.

– Как ты? Вики возила тебя вчера на прогулку? – Обычно сиделка устраивала прогулки через день, чтобы не перенапрягать маму.

– Нет, она вчера была такой уставшей, что я не стала её мучить.

– Хорошо, сегодня прогуляемся вместе, – улыбнулась я.

– Вообще-то, я уже пообещала одному человеку выйти на прогулку, – её глаза заблестели.

– О ком ты?! – почему-то мне было страшно услышать ответ.

– Райт хотел приехать сегодня после обеда, – она улыбнулась настолько, насколько могла себе позволить.

Я поджала губы, стараясь спрятать разочарование. Думаю, объяснять нет необходимости. Я чувствовала себя в долгу перед ним за то, что он оплатил мамину больницу. И тот факт, что он был отцом Форда, тоже слегка напрягал.

– Ты ничего ему не должна, ты же знаешь? – мягко спросила я.

– В тебе ни капли проницательности, дочь.

Я расслабилась и улыбнулась.

– Ладно, не хочу, чтобы ты переживала.

На её лице с каждым днём появлялись новые морщинки, голубые глаза начали светлеть, а на голове уже были седые волосы. Она старела, и эта мысль не давала мне покоя. Я хорошо помнила её молодой – тогда казалось, она совсем не меняется, и только я расту. Она всегда стригла белокурые волосы по плечи, её кожа была гладкой и блестящей, глаза – полными огня, и она много смеялась. Совсем не важно, какую одежду она носила – в любой выглядела потрясающе. Мама никогда не стеснялась себя, не считала себя хуже других – и этому же она учила меня. Пусть у нас не было денег, у нас было нечто большее.

Было. До того, как начался наш ночной кошмар. Это были тёмные дни, и с каждым годом они становились всё темнее. Но я старалась это исправить, хоть и знала, что не смогу.

– Он мне нравится, – на маминых щеках появился едва заметный румянец и смущение. Я шокированно посмотрела на неё. – Но я расскажу только тогда, когда расскажешь ты.

– Ты не можешь так со мной поступать! – простонала я и сползла в кресле. – Только быстро!

И я начала рассказывать и обсуждать с мамой всё, что случилось. Я улыбалась, рассказывая о трудностях, о том, что вчера сделал Форд. Хоть мне и хотелось кричать, мама ни за что не увидит моих страданий. Конечно же, я рассказала ей про Терри, и она тут же начала подначивать меня – мол, позови его.

Мама была для меня самым любимым человеком, и прежде чем кто-то незнакомый окажется в этой палате, я должна была быть уверена, что это безопасно. Не то чтобы я не доверяла Терри… хотя он всё ещё был для меня почти незнакомцем.

Я выключила телефон, чтобы меня никто не беспокоил. А мы всё разговаривали и разговаривали.

– Марго, рада тебя видеть, – в палату зашла сиделка-медсестра Вики. Она была чуть старше моей мамы. – Агнес, тебе нужно съесть всё до конца, – Вики поставила на специальный столик поднос с едой, а после, прикрывшись ладошкой, прошептала: – А то в прошлый раз врач отчитал меня.

– Вики, я принесла маме апельсины, можете их убрать в холодильник. И перед тем, как скормить их этой потрясающей женщине, почистить от кожуры, – кокетливо улыбнулась я.

– Марго, детка, ты говоришь мне это каждый раз, – проворчала Вики.

– Вы так много говорите, что меня это вгоняет в сон, – зевнула мама.

Вики посмеялась и вышла, сказав, что зайдёт чуть позже. А мама принялась есть.

– Сейчас появились свободные деньги, думаю отложу их на учёбу. Может, когда-то и смогу поступить, – пожала я плечами.

– Тебе и учиться не надо – с твоими-то знаниями, – сказала мама, засовывая ложку супа себе в рот. Но она пролила на себя, и я тут же взяла у неё ложку и начала кормить её сама.

– Могла бы я ещё с ними на работу устроиться, – в глазах мамы промелькнула то ли грусть, то ли сожаление, и я тут же сменила тему. – Сейчас постоянно работаю, да и получаю неплохо. Буду откладывать, а там видно будет.

– Детка, ты не должна себя ограничивать. У тебя одна жизнь, и она не крутится вокруг меня… – её голос был мягким.

– Мам, – мой тон был жёстким и решительным, но не грубым.

– Не перебивай мать! – шикнула она на меня, съедая ещё одну ложку с моих рук. – Марго, у тебя столько ещё впереди. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Думаешь, я ничего не знаю? Я чувствую, детка, что у тебя что-то болит – сердцем чувствую.

От её нежного, любящего голоса в груди защемило. Я не хотела даже думать об этом. Я бы ни за какие деньги в мире не оставила маму. Она говорила это так, словно я и впрямь могла бы взять – и куда-то уехать, или тратить кучу денег на себя, зная, что в любой момент они могут понадобиться ей.

– Нет ничего, что заставило бы меня переживать больше, чем эта не съеденная тарелка супа. Так что ешь давай, – проворчала я, зачерпывая ложкой еду. Мама усмехнулась одной стороной, но протестовать не стала.

После обеда Вики дала маме таблетки и принесла мне булочки из столовой, хоть я и отказывалась.

А потом повезла маму на физиотерапию перед сном.

Я сходила до автомата за кофе, а после вернулась обратно и принялась есть, если это вообще можно было так назвать.

В коридоре суетились люди – обычное дело перед тихим часом. А в палате совсем тихо – тихо работал телевизор.

Я взяла телефон и увидела несколько сообщений.

Мастер:

«Доброе утро, Маргаритка. Ты сегодня чем-нибудь занята?»

Мастер:

«Мне нужно твоё спасение. Друзья разнесут мой дом сегодня в хлам, если я не придумаю, как их выпроводить. Так что надеюсь на твою помощь! »

Я улыбнулась и наконец-то ответила:

Бейли:

«Доброе утро, Мастер. Я освобожусь ближе к вечеру. А будет какой-то план по спасению или нужно импровизировать?»

Он ответил почти сразу:

Мастер:

«План в том, чтобы импровизировать. Как только освободишься — дай знать.»

Бейли:

«Хорошо. Но должна предупредить: мне нужно доехать до дома через полгорода — это может занять время.»

Я точно не знала, во сколько придёт Райт, и не знала, хочу ли оставлять маму с ним. У меня были сомнения, что он действительно сейчас работает и приедет не надолго. Не хотелось бросать маму одну – выходные были единственным временем, когда я могла спокойно побыть с ней.

Мастер:

«Ты умеешь интриговать. Где ты? Тебя забрать оттуда?»

Бейли:

«Я на машине, долгая история…»

Мастер:

«Понял. Лишних вопросов не задаём »

Я слабо усмехнулась и зевнула. Машину, которую пригнал вчера Форд, было глупо отдавать обратно – по закону она принадлежала мне. Как долго она могла простоять у нас во дворе – был уже другой вопрос.

Только сейчас я начала понимать, что Форд не злился из-за разбитого бара. И почему-то мне от этого стало легче. Словно это могло что-то изменить.

Я скучала по нему так, что по сердцу скреблись кошки. Я привязала себя цепями, чтобы не побежать к нему обратно. Мне хотелось обнять его, вдохнуть такой родной запах, поцеловать его…

Он поцеловал меня вчера. А я ничего не сделала и ничего не почувствовала. Потому что того Форда, которого я любила, уже не существовало. Он умер, и я чувствовала утрату. Вот почему я пыталась заполнить эту пустоту. Пустоту, на месте которой когда-то разрослась любовь.

Мама вернулась с физиотерапии, и ей поставили капельницу. По ней было видно, что она устала.

– Иди, милая, проведи свой выходной как человек. Нечего тут со мной сидеть, – погнала меня мама. – Тебе нужен новый глоток жизни.

– Что ты… – Только сейчас я поняла, что по щекам текут слёзы. – Чёрт.

– Иди, Бейли. После сончаса ко мне придёт Райт. Позвони мне вечером, детка.

Я вытерла слёзы и посмотрела на эту потрясающую женщину.

– Ты… уверена? – Мой голос был хриплым и неуверенным.

– Да. Я всё равно буду спать, – мягко улыбнулась она.

Я не знала, как поступить. А потом увидела ещё одно сообщение:

Форд:

«Бейли, я забыл у тебя свой бумажник с документами. Я могу заехать вечером.»

Я нахмурилась и повернула телефон к маме. Она прочитала и посмотрела на меня.

– У меня не было его номера. И я точно помню, что он ничего не оставлял.

Мы смотрели друг на друга, не отрывая взгляда.

– Я скажу Райту, – нарушила она молчание.

– Нет, – я глубоко вздохнула. – Не стоит ему лезть в наши отношения. Мы разберёмся.

– Ты уверена?..

– Сообщи лучше Райту, что он скоро станет чёртовым дедушкой, если Кейт случайно не переедет чёрный Aston Martin, – хмуро сказала я.

Мама посмеялась:

– Если за рулём этого Aston Martin будет девушка по имени Бейли, боюсь, детка, мне придётся сделать вид, что я тебя не знаю.

Мы расхохотались вместе. А потом в палату зашла одна из медсестёр и шикнула на нас.

– Спи. Я вижу, что ты устала, – прошептала я.

– А ты ступай. Хорошо проведи выходные. Форд сам выбрал этот путь – теперь пусть не впутывает тебя. Я рожала тебя не для того, чтобы какой-то глупый мальчишка заставлял тебя страдать! – Мамины наставления были настолько милыми, что я не могла не улыбаться.

– Хорошо, мам. Я обязательно позвоню вечером. А если ты захочешь спать раньше – позвони мне сама.

– Буду ждать тебя завтра.

Я поцеловала её в холодную щёку и обняла.

– Я люблю тебя, мам, – я зажмурилась от того, что слёзы вновь навернулись на глаза. Так было всегда.

– И я люблю тебя, детка.

Я пообещала себе, что завтра обязательно останусь подольше. Но за эту неделю я и вправду устала, да и сна сегодня толком не было. Мне хотелось хотя бы пару часов поспать дома.

Так я и сделала. Приехала домой и уснула без задних ног.

Проснулась от звонка. Лениво взяла трубку.

– Бейли? – я услышала знакомый голос и почти подпрыгнула. Сон как рукой сняло.

– Райт? В чём дело?! Что-то с мамой?!

Он испуганно посмеялся и тут же успокоил меня:

– Нет, всё хорошо. Просто Агнес попросила позвонить тебе. Можешь сейчас говорить?

– Да, – моё сердце гремело в груди от страха и неизвестности. Но когда я услышала мамин радостный голос – словно камень с души свалился.

– Детка, ты меня слышишь?

– Да, мам.

– Как сказать… – она сдерживала радость. – Я могу шевелить пальцами!

– Что?! Я сейчас приеду! – дыхание перехватило, улыбка расползлась по лицу, от счастья хотелось кричать.

– Приезжай завтра. Отдохни ради меня, детка. Буду ждать интересных историй, – с усмешкой сказала она.

– Ладно. Но чтобы завтра показала мне! Не хочу это пропустить, – радостно воскликнула я. – Я верила в тебя, ты огромная молодец! Я люблю тебя.

– И я тебя, дочь. Всё, жду завтра.

Она сбросила трубку, а я так и сидела с телефоном у уха. Это была лучшая новость за последние две недели. Если мимика начала восстанавливаться – значит, и рука может вернуться.

Мой телефон завибрировал:

Форд:

«Я знаю, что ты злишься. Но мне правда нужно тебя увидеть. И бумажник я и вправду забыл, он в машине.»

Я читала это сообщение и не знала, какие эмоции испытывать. После разговора с мамой стало легче. Но я знала – это продлится ровно до момента, пока я не увижу его. Сегодня был прекрасный день, и я никому не позволю его испортить.

Бейли:

«Нет.»

Это было всё, что я ему ответила. Но он так не считал.

Форд:

«Родная, я не хочу делать тебе больно. Но это и в правду важно. Я заеду вечером, после собрания.»

Всё внутри разрывало от желания простить его. Но нужно было держать себя в руках. Он знал, что по субботам я провожу весь день в больнице и освобождаюсь только вечером. После всего сделанного, Форд бы ни за что не появился перед мамой. Но он, видимо, не знал, что я ушла раньше. Я искренне надеялась, что Терри вытащит меня из этого дома.

Я приняла душ, быстро перекусила и залезла в телефон.

Бейли:

«Я освободилась раньше. Теперь и мне нужна твоя помощь.»

Он ответил почти сразу:

Мастер:

«Я весь в твоём распоряжении, Маргаритка.»

Я невольно улыбнулась, и на душе стало чуть теплее. А ещё двусмысленность его фразы заставила меня засмущаться. С Терри было легко – он словно знал меня вдоль и поперёк, умел читать мысли или просто понимал без слов.

Бейли:

«Через два часа меня уже не должно быть дома. Так что скажи, куда мне ехать — чтобы не пришлось провести шесть часов на капоте машины, глядя на океан.»

Мастер:

«Я бы посмотрел с тобой на океан, сидя на капоте. Но боюсь, ты быстро замёрзнешь. И мне придётся согревать тебя приличными методами. Это было бы сложно. Сейчас скину адрес. Ты уверена, что хочешь приехать сама?»

Мне стало жарко, и я усмехнулась – пусть даже он не видел этого. У нас с самого начала были странные отношения. Я не знала, как правильно назвать нас. Кажется, такого слова просто не существовало.

Бейли:

«Хотела бы я на это посмотреть. Но обойдёмся следующим разом. Я приеду сама.»

Терри посмеялся, написал, что встретит меня, и скинул адрес. Я начала собираться. Внутри был странный трепет и волнение. Я хотела отдохнуть, просто расслабиться и пустить всё по течению. Лишние мысли хотелось выбросить за борт.

Глава 7. Бейли

Меньше всего я ожидала, что Терри живёт на Статен-Айленде.

Подъехав к уютному двухэтажному дому, я увидела его – он сидел на крыльце. Увидев меня, Терри встал и с улыбкой направился навстречу. Сегодня он выглядел по-другому – та же белая футболка и чёртовы серые спортивные штаны. Это смотрелось чертовски сексуально и так… по-домашнему.

Я вышла из машины, держа в руках ключи и телефон.

– Привет, Маргаритка, – сказал он, подходя ближе. Я рассмеялась и обняла его.

– Рада тебя видеть, Мастер.

Он отстранился и с немым вопросом посмотрел на машину, потом на меня.

– В Гарлеме живут тайные агенты? – усмехнулся он.

– Нет, это вроде как мой подарок на свадьбу, которой не было, – пожала я плечами. – Не думаю, что она долго простоит в нашем районе.

– На всякий случай спрячу всю дурь.

– Что?! – расхохоталась я. Знал бы он, кто живёт напротив.

– Да я пошутил, – усмехнулся он. – Ты прекрасно выглядишь. Пойдём.

Мы направились в дом.

– У тебя всё хорошо? – мягко спросил он.

– Да, я просто поспала днём.

– Выглядишь так, словно плакала всю ночь. Мне лучше сделать вид, что я не прав или спросить ещё раз?

– Вчера приезжал бывший, отдал машину. А я… не была к этому готова.

– У меня дома кузина, остальные хотят приехать позже. Если выгнать Ким, то никто больше не приедет, – с улыбкой сказал он.

– Звучит неубедительно.

Он остановился и повернул меня к себе прямо перед дверью.

– Ты уверена? Если переживаешь, я брошу дом на растерзание этим бандитам и поедем шесть часов смотреть на океан.

Его зелёные глаза внимательно смотрели на меня. По спине побежали мурашки. Хоть он и шутил, я видела его беспокойство.

– Всё хорошо. Посмотрим на океан в следующий раз, – я попыталась успокоить его улыбкой – и у меня получилось.

Мы зашли в дом, и меня окутал запах дерева и мяты. Из панорамных окон свет проникал от гостиной до самого коридора. К нам подошла девушка лет двадцати пяти. Тёмные волосы слегка завивались на концах. Круглые карие глаза смотрели на меня с интересом. Милое личико, пухлые губы, аккуратный вздёрнутый носик.

– Привет, я Кимберли, – девушка протянула мне руку.

– Привет, Бейли, – улыбнулась я, пожимая её ладонь.

Мы разулись и прошли в гостиную по глянцевому деревянному полу. Угловой диван стоял посередине комнаты, справа была небольшая кухня с барным столом.

– На самом деле, я ожидала квартиру на самом верхнем этаже, а не милый домик в спальном районе.