Конфликт интересов

Она вспомнила, как однажды пыталась объяснить значение популярного с недавних пор термина мужу и сыну.

– Вот, например, папа открыл бизнес по обучению детей физике. Тебя назначил директором. Через пару лет бизнес ваш развалился, потому что ты в физике ни ухом ни рылом, а папы никогда нету, он по командировкам разъезжает, некогда детей учить. Разгневанные родители отсудили у фирмы свои денежки, и осталась она в долгах. На фирме, ясное дело, денег нет, имущества тоже. Все потрачено: папой на книги научные, тобой – на игры компьютерные. Тогда родители нанимают специального человека, арбитражного управляющего, чтобы тот разобрался, что с вас, горемычных, взять. Управляющий бумажки ваши изучит и в два счета докажет, что взыскать долги прогоревшей фирмы надо с тебя – за то, что брал с родителей плату, заведомо зная, что ничему детишек научить не сможешь, ибо сам неуч, и с папы – за то, что никудышного директора назначил, а сам бизнесом своим не управлял, пустил на самотек. Что у вас найдут – продадут с торгов, и вот так родители благодаря субсидиарной ответственности смогут все же вернуть потерянные вложения.

– Без оскорблений, конечно, нельзя было обойтись, – хмыкнул Федор.

– Не могу не согласиться с партнером, – поддержал Сашка.

– Зато доходчиво, – парировала Ирина. – Вы же всё поняли?

– Поняли-поняли, – подтвердили, насупившись, мужчины.

– Чай, не физика, – едко добавил Саша.

– Один-один, – торжествующе заключил сын.

Еще месяц назад Ирина не поверила бы, что придется говорить с Калиниными о таких вещах всерьез.

– Как ты думаешь, Ириша, – спросила Валентина Николаевна, – какие вообще у нас шансы?

– Я не могу, к сожалению, сказать вам ничего определенного, – покачала головой Ирина.

– Что ж, это уже неплохо, – повернулся Калинин к жене. – Если бы дело было безнадежное, Валечка, Ирина нам бы так и сказала. Ведь верно?

– Конечно, – подтвердила Ирина. – Алексей Степанович, Валентина Николаевна, мы сделаем все, что сможем. Я, Женя, Клара Робертовна – мы все будем работать над этим. Это я могу пообещать.

– Вот и договорились, – подвел итог Калинин. – Все, какие нужно, документы мы соберем. И ты держи нас в курсе, пожалуйста. А пока будем работать, как работали. Производство не может ждать, пока там власть имущие разберутся. Бог не выдаст, свинья не съест.

Выйдя из здания, Ирина остановилась на крыльце. Сквозь серую пелену осеннего неба на землю летели и исчезали, едва коснувшись асфальта, редкие мелкие снежинки. Она накинула на голову шарф и зашагала к парковке.

Больше всего на свете ей хотелось закрыть глаза и проснуться в мае, на даче, которой у нее нет и которую она так давно хочет, чтобы был солнечный теплый день и все оказалось сном: и этот преждевременный бестолковый снег, и угроза «Новой Туле», а значит и «Лекс групп», и выбор Антохи, поставивший невидимую, но непреодолимую стену между ними.

«Это слишком, слишком для меня одной», – твердила она про себя. Конечно, Калинин принял решение и готов за него отвечать, да и Ирина не одна – у нее есть как минимум Женя, и Сашка, и Федя. И все же сейчас она ощущала только одиночество и неподъемный груз на плечах. До конца рабочего дня оставалось полчаса, но Ирина поехала в офис. Теперь, пока идет разбирательство, лишнего времени у них с Женей не будет. Каждая свободная минута должна быть использована по назначению.

Человек, вытянув шею из-за угла, посмотрел, как синий «опель» Ирины выехал с парковки, убедился, что его собственные передвижения не привлекли ничьего внимания, раскрыл зонт и заспешил к машине каршеринга, оставленной на обочине, недалеко от автобусной остановки.

Часть вторая

Ноябрь-декабрь 2024 года

Добросовестность участников гражданских правоотношений

и разумность их действий предполагаются.

Пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса

Российской Федерации

После работы Женя отправилась к Дане. В последнее время они нечасто виделись – по ее вине. Не то чтобы она избегала встреч, просто в самом деле с головой ушла в работу. На нее свалились задачи, которыми прежде Ирина Константиновна занималась сама – только так начальница могла уделить «конфетному делу» столько внимания, сколько нужно. Но и здесь Женя не оставалась в стороне: она искала информацию во всех мыслимых источниках, составляла справки, таблицы, изучала практику, отмечала цитаты из судебных решений. А когда поздно вечером, временно утратив способность складывать буквы в слова, она заканчивала с этим, ей требовалось непременно с кем-нибудь поделиться своими открытиями.

С Даней разговоры о работе почему-то не клеились, хотя так было не всегда. В начале знакомства, во время длинных романтических прогулок общение влюбленных наполовину состояло из юридических дискуссий: об обязательственной природе аренды, о том, как трансформируются обычные частноправовые подходы в делах о банкротстве, о балансе в лигал-дизайне и других не менее захватывающих вещах. Но как только отношения перешли в так называемую «серьезную» фазу, все изменилось. Даня рассказывал о своих профессиональных буднях, но не о правовых проблемах, с которыми столкнулся, а о том, какое перспективное дело ему поручили, и какая новая престижная позиция ему обещана в случае успеха. И что замначальника юрдепа – ставленник бывшего мажоритарного акционера, который на днях продал свои акции, и значит, должность вот-вот освободится и достанется Даниному начальнику, а его место – уже самому Дане.

Женины рассказы он слушал с рассеянным выражением лица, вставляя подходящие по контексту, но абсолютно бессодержательные замечания. Она не могла не видеть, что ему неинтересно. С тех пор как Даня сосредоточился на корпоративном праве, он предпочитал не забивать и без того перегруженный мозг вопросами, не сулящими никакой практической пользы. В карьерные перспективы Жени он особенно не верил, а «Лекс групп» не считал местом, достойным внимания.

Вот и вышло, что самым благодарным ее слушателем снова оказалась мама. Она хоть и не могла дать профессиональный совет, зато живо интересовалась всем, что волнует дочь.

И все же сегодня угрызения совести по отношению к без пяти минут жениху взяли верх над всем прочим: Женя твердо вознамерилась загладить вину. Она приехала раньше Дани, по дороге успев заскочить в магазин за продуктами. Они договорились, что он пожарит стейки, а она приготовит салат. Женя порезала овощи, замешала соус, выложила мясо на разделочную доску, на скорую руку прибрала квартиру, застелила стол нарядной скатертью и расставила свечи.

Даня задержался совсем ненадолго. Он окинул глазами ожидавшее его великолепие, сгреб Женю в охапку и поцеловал в кудрявую макушку.

– Я соскучился, – сообщил он многообещающим тоном.

– Я тоже, – искренне отозвалась она.

Стейки удались на славу, как и все, что к ним прилагалось. Женя блаженно откинулась на спинку кресла, задрав ноги на подлокотник, и любовалась отблесками пламени свечи в стенках бокала.

– Кот, прости, что я совсем пропала. Я так ужасно соскучилась. Но я домой приходила только спать – всю эту неделю. И прошлую тоже.

– Лучше бы, конечно, ты приходила спать ко мне, но никаких проблем, солнце. Еще немного, и у нас начнется новая прекрасная, по-настоящему совместная жизнь. Да я и сам работал допоздна.

Женя нахмурилась:

– Я просто не могу себе представить, что будет, если «Новая Тула» проиграет этот спор.

– Почему это так сильно тебя волнует? Ведь твоей вины в том, что случилось, нет. Не ты недосмотрела, когда регистрировали товарный знак, который не следовало регистрировать.

– Я не могу так просто от этого отмахнуться. Пусть кто-то другой недосмотрел тогда, но сейчас от меня тоже зависит, чем все закончится.

– Стратегию ведь выбирает твоя начальница? И в заседаниях она участвует? Это не твоя ответственность, Женек.

– Да дело не в том, чья ответственность. Хорошая, старинная тульская фабрика может просто сгинуть, понимаешь? Это несправедливо.

– Обидно, согласен. Но тебе не стоит принимать это так близко к сердцу.

– Я боюсь… – решилась Женя произнести вслух то, что непрерывно мучило ее последнее время, – боюсь, «Лекс групп» не может себе позволить потерять такого крупного клиента.

Даня поднял брови:

– И? Тебе-то что с того? Если «Лекс групп» – это всего лишь юридическая служба Калинина, выведенная в отдельную фирму, тем хуже для нее.

Женя опустила ноги и села прямо.

– Это не так, – с вызовом сказала она.

– Пусть не так. В любом случае мы найдем тебе работу получше. Поперспективнее.

– Даня, ты же знаешь, как я не люблю эти разговоры.

– Знаю, солнце мое, но ты сама постоянно заставляешь меня их заводить. Послушай, – он протянул через стол руку и накрыл Женину ладонь своей. – Все наши основные акционеры теперь, после ухода Юрьева, москвичи. Поговаривают, что корпоративный отдел удобнее держать там, поближе к акционерам и регистратору. Кто-то не захочет переезжать, освободится еще несколько должностей. Если меня не повысят сейчас, то после переезда точно. Я и тебе найду место, ко мне прислушаются. Аренду жилья будет оплачивать холдинг.

– Я не специалист по корпоративке, – ненавидя себя за свой кислый голос, процедила Женя.

– Научишься. Ты в этой своей песочнице ни в чем не специалист, но все по чуть-чуть умеешь. Я тебе помогу, в конце концов. Да и твоя задача – пройти испытательный срок, потом можешь смело отправляться в декрет. У нас шикарный соцпакет.

Женя сжала зубы и мысленно посчитала до десяти. Это помогло. «Идиотка, – сказала она про себя. – Кретинка, чего тебе не хватает?»

– Прошу тебя, – проворковала вслух Женя, обошла стол и уселась к Дане на колени. Он тут же подхватил ее под спину и провел вверх по бедру свободной рукой. – Давай больше не будем сегодня говорить о работе.

***

– Антон, здравствуйте! Вы можете приехать ко мне в офис немедленно? Нет времени объяснять, – голос Жанны Рокотовой в трубке вибрировал, но хозяйка сохраняла самообладание.

– Диктуйте адрес, – вздохнул Антон. Звонок застал его на пороге. Сегодня вечером ему позарез нужно быть в Туле. Всё, всё не слава богу!

– Это на Уральской, координаты я вам скину. Извините.

– Я наберу вас из машины, надо хоть в общих чертах понять, к чему готовиться.

– Отличная мысль. Жду звонка, – Жанна нажала отбой.

Антон бросил на пол в прихожей собранный рюкзак, раскрыл переноску.

– Выходи, – виновато велел он коту. – Мы никуда не едем.

– Это что еще за номер? – возмутился Иннокентий. – У нас были другие планы.

– Ну, куда деваться, она моя клиентка. И дело там, брат, понимаешь ли, уголовное намечается. С этим не шутят. Адвокат должен быть доступен «двадцать четыре на семь».

– Когда только я научу тебя правильно расставлять приоритеты, – пробурчал кот, повернулся к Антону спиной и, всей позой выражая разочарование, поплелся в гостиную.

«Ирина меня ненавидит, – думал Антон, выруливая на набережную Обводного канала. – Мама не простит, если я не приеду сегодня, даже собственный кот утратил ко мне всякое доверие. А что я, собственно, сделал не так? Где, когда я должен был поступить иначе?»

Он понимал, почему злится Ирина, но считал, что ей стоило бы проще отнестись ко всему. В конце концов лично ее это никак не касается. А вот с мамой выходило совсем некрасиво, хотя здесь Антон действительно ничего не мог поделать. Позвонить ей сейчас? Но пока еще есть слабая надежда успеть, если со срочным делом Жанны получится разобраться часам к десяти-одиннадцати. При удачном раскладе к девяти вечера можно долететь до Тулы, значит, не надо расстраивать маму раньше времени.

Нарядные фасады по обе стороны Гороховой и маячивший впереди шпиль Адмиралтейства незаметно успокаивали Антона, пока он толкался в потоке машин, примиряли с действительностью. Казалось, он давно привык к окружающему великолепию и уже не смотрел по-настоящему, но какая-то часть его души не переставала любоваться Петербургом.

Впервые Антон и Питер встретились чуть больше двадцати лет назад, зимой, под Новый год, в апогей «полярной ночи». Путешествие десятиклассников в культурную столицу организовала школа. Ирина с Сашкой тоже поехали. В пять утра автобус отвез экскурсантов от Московского вокзала в общежитие на пересечении Заневского и Малоохтинского проспектов. Подростки, как бы ни были воодушевлены первым в жизни столь масштабным приключением, валились с ног от усталости и, спешно поделив койко-места, моментально заснули.

Когда Антон открыл глаза, оказалось, что в комнате совсем светло. Он спрыгнул с кровати и вышел на балкон. Это была любовь с первого взгляда и – Антон уже тогда мог поклясться – навсегда. Нева, широкая, покрытая ровным слоем белого, нетронутого, искрящегося на солнце снега, мост, купола соборов Александро-Невской лавры на другом берегу, ни облачка на небе, парадном в тот день под стать городу. Антон дрожал то ли от холода, то ли от восхищения, то ли от страха – на крошечном балкончике с низким ограждением из гипсовых балясин в таких масштабных декорациях он почувствовал себя беззащитным. Но это почему-то тоже было приятно. Петербург пронзил его своим величием.

За спиной возник Сашка.

– Офигеть, – прокомментировал Антон, кивая вдаль и отодвигаясь от двери, чтобы пропустить на балкон друга. Внезапно он поймал себя на ревности: «это только мой город, ведь я первый увидел эту красоту и разглядел, пока вы все спали. Мы с ним успели вступить в тайный союз, и никому больше здесь места нет. Можете посмотреть, конечно, но это ничего не изменит». В следующий миг он расхохотался: что за нелепые мысли?

– Что ты ржешь? – пробурчал сонный Сашка.

– Офигеваю, – честно ответил Антон, растерявший временно весь свой более чем приличный для старшеклассника словарный запас.

Он тогда вернулся домой и едва ли не с порога объявил: «Мама, я решил, что буду жить в Питере. Это лучший город в мире». Наталья Сергеевна только нежно улыбнулась сыну. Она одна была способна понять, что это не просто слова.

Жизнь, как это всегда бывает, внесла коррективы: для переезда Антону потребовалось куда больше времени, чем представлялось. Он не мог явиться в город мечты без гроша за душой, не имея ни опыта, ни связей. Он понимал, что должен предложить что-то в обмен на радушный прием. Да и оставить маму одну в дышащей на ладан деревянной избушке было никак невозможно.

Задержаться пришлось надолго. Зато, пакуя наконец вещи в декабре две тысячи двадцать второго, Антон смотрел в будущее уверенно. В Петербурге его ждала уже подготовленная практика: несколько лет он брал заказы у Аркаши, который не успевал справляться с клиентским потоком в одиночку. Антон подхватывал все, с чем можно работать удаленно, в судебных заседаниях присутствовал «онлайн», а, когда надо, и мотался в Питер.

Денег от продажи дома вместе со всем, что маме и сыну удалось накопить, хватило на двушку с ремонтом для Натальи Сергеевны, не роскошную, но вполне уютную, а главное – в ней ничего не протекало, не отваливалось и не грозило рухнуть со дня на день.

Сам Антон переезжал «налегке» – квартиру в Питере пришлось брать в кредит без первоначального взноса, но он тщательно рассчитал свои силы. Да, придется много работать, еще больше, чем в Туле. Но, как говорится, никто не обещал, что будет легко.

«Только у Питера нет ко мне претензий, – усмехнулся Антон, неохотно возвращаясь мыслями к сегодняшнему дню со всеми его неприятностями, – Надеюсь, что нет…»

По дороге он, как и обещал, набрал Жанну, и быстро выяснилось, что его оптимистичным планам сбыться не суждено. Полиция заявилась в «Рококо» с обыском.

– Я сказала, что вызвала адвоката, и пока не пускаю их дальше приемной. Но кажется, терпение у них на исходе. Намекают на задержание.

– Вы предупредили их, что это им не сойдет с рук? – Антон невольно улыбнулся, надеясь, что Жанна не услышит в его голосе крайне не соответствующее случаю веселье.

– Разумеется, – уверила она таким тоном, что улыбка Антона стала еще шире.

– Еду, – сказал он и отключился.

ООО «Рококо» разместилось среди других арендаторов в одном из административных зданий на Уральской, снаружи ничем не примечательных. Небольшой швейный цех был здесь же, на первом этаже, а офис – на втором. Начиная с большой вывески «Рококо» в общем коридоре, у входа в занимаемый фирмой сектор и заканчивая живыми хризантемами того же сиреневого оттенка в вазе на ресепшене, все говорило о том, что это женский мир. «Женское царство, и во главе его новая Афродита», – с удовольствием подумал Антон и преисполнился дополнительной решимости не дать в обиду эту обитель красоты и гармонии кому бы то ни было.

Первое очко в пользу Жанны Антон заработал сразу по приезде, выяснив, что никакого уголовного дела пока нет. Оперуполномоченный Павел Сергеевич Воронцов – главный в полицейской делегации, нагрянувшей в «Рококо», – нехотя признался, что проводится предварительная проверка заявления о преступлении. При таком раскладе об обыске не могло быть и речи, максимум осмотр – эту существенную разницу Антон не преминул доходчиво разъяснить правоохранителям.

В ходе осмотра нельзя требовать доступа к компьютерам и серверам, как и к закрытым ящикам и сейфам. Фактически это означало, что Павел Сергеевич без согласия самой Жанны не сможет получить хоть сколько-нибудь значимые для предстоящего расследования документы. Очевидно, что этот внезапный визит, если не сказать «налет», служил не более чем актом устрашения.

Однако Жанна проявила великодушие. Она повторила Антону, что если в ее компании и допускаются порой по недосмотру какие-то мелкие нарушения, то уж точно не уголовного кодекса, и она ничего не имеет против того, чтобы передать полицейским все бумаги, какие их интересуют. При условии, разумеется, что этот интерес не праздный. После экспресс-совещания с клиенткой наедине Антон обратился к Воронцову:

– У нас предложение. Павел Сергеевич, пройдемте в кабинет Жанны Викторовны, мы ответим на все ваши вопросы, покажем документы и даже сделаем для вас копии. А вы, в свою очередь, расскажете нам, в чем вообще дело. В чем вы подозреваете Жанну Викторовну и на каком основании, кто обратился с заявлением на нее. Кто на самом деле стоит за этим – вдруг и это вы знаете, у вас же свои источники? – Антон улыбнулся максимально доброжелательно и подмигнул. – И второе: вы не станете изымать оригиналы, электронные подписи, технику и вообще чинить препятствия нормальной деятельности фирмы. Если не найдете к тому веских оснований, конечно.

– Договорились, – сразу согласился Воронцов. Видимо, он правильно оценил обстановку и отбросил как безнадежную тактику, в основе которой лежал фактор внезапности.

Павел Сергеевич отпустил всех участников группы, оставив с собой только одного молодого опера, и вместе с Антоном они прошли в кабинет хозяйки фирмы.

Обэповцы долго и методично задавали вопросы, рассматривали, наморщив лбы, документы, которые офис-менеджер Кира носила из бухгалтерии. Опер помоложе пыхтел, фотографируя особенно заинтересовавшие шефа бумаги на телефон, а Воронцов что-то чертил в блокноте. Это продолжалось до трех часов дня с небольшим перерывом даже не на обед, а на чай. В конце Жанна попросила Киру записать на флешку все, что попросят господа из полиции.

– Мы все изучим, Жанна Викторовна, – подвел итог Воронцов, – и либо закончим проверку, либо вызовем вас, чтобы получить дополнительные сведения. Проверка закончится возбуждением дела, или отказом в возбуждении – если признаки преступления не обнаружатся. В любом случае о принятом решении вы сразу узнаете.

– Спасибо, – сказала очень уставшая и будто постаревшая на десять лет Жанна. – Всего доброго.

Дело не выглядело особенно угрожающим. В каждом слове и жесте Жанны сквозила уверенность, что ей не в чем себя упрекнуть. Полицейские с их профессиональной насмотренностью, по-видимому, это считывали и больше не использовали запрещенные приемы. Они выполнили обещание и рассказали, кто и в чем обвиняет госпожу Рокотову. Сами обвинения оригинальностью не отличались: уход от налогов, откаты и как неизбежное следствие – черная бухгалтерия. А вот информация о личности заявителя стала для Жанны тяжелым ударом, Антон и не думал, что когда-нибудь увидит эту женщину настолько потерянной: письмо пришло в полицию по электронной почте с адреса ее бывшего мужа, подписанное Рокотовым Сергеем Васильевичем.

***

Антоха не приехал на день рождения к Наталье Сергеевне. Он позвонил, объяснил, что не только неотложные, но и непредвиденные дела его не пускают, и конечно, не услышал от матери не то что слова упрека, а даже вздоха. Но Ирине хотелось плакать. Она понимала, что как бы ни старались она, Сашка и Федя заполнить вечер Натальи Сергеевны, стать ей хотя бы на сегодня настоящей семьей, они не могли заменить Антона.

Уминая за обе щеки ее фирменные, любимые со школьных времен пирожки с капустой, гости вместе с хозяйкой предавались воспоминаниям. Чуткий Федька не пытался уклониться от участия в скучном взрослом застолье и ничем не выдавал нетерпения. Гордость за ребенка и благодарность ему отчасти уравновешивали в душе Ирины сложные и неприятные чувства в адрес Антона.

Федя любил Наталью Сергеевну, по сути заменявшую ему родных бабушек. Отец Ирины десять лет назад возглавил конструкторское бюро на Дальнем Востоке, и мама перебралась с ним. На семейном совете решили, что глупо упускать такую возможность: работа прямо по профилю и интересам Константина Николаевича, тем более это все равно только до пенсии, потом семья неизбежно воссоединится. А Сашина мама, директор по персоналу в крупной торговой сети, была занята на работе едва ли не больше детей.

Антон стал крестным Феди, и Наталья Сергеевна с радостью подхватила бремя заботы о мальчике.

– Федя мой внук, и слышать ничего не хочу, – говорила она, смеясь, когда Ирина в очередной раз пыталась установить какие-то разумные рамки пребывания своего сына в ее доме.

После школы Федька шел к Наталье Сергеевне, а когда был поменьше, она его и забирала. У нее в гостях он наслаждался такими гастрономическими изысками, которые доступны в этой жизни исключительно любимым внукам, и либо отлынивал от выполнения домашних заданий, либо бессовестно пользовался помощью опытного педагога, каким была его «крестная бабушка». После череды экономических кризисов Наталья Сергеевна вернулась в школу и до пенсии работала учителем русского и литературы, а теперь давала частные уроки на дому.

Сегодня ей исполнилось шестьдесят три.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

О сложных отношениях Дмитрия Белозёрова со временем и о том, как начиналась их с Ниной история, читайте в романе Д. Шаготской и А. Шимановой «Гостья».

2

Гражданский кодекс Российской Федерации.

3

АОЗТ – акционерное общество закрытого типа; ЗАО – закрытое акционерное общество; АО – акционерное общество. Эта трансформация вызвана последовательными изменениями законодательства об акционерных обществах.

4

Анатолий Кони (1844—1927 гг.) – российский юрист, судья, общественный деятель, судебный оратор; Цицерон, Марк Туллий (106—43 гг. до н. э.) – римский государственный и политический деятель, оратор, философ, ученый.