Конфликт интересов

Конфликт интересов

Дина Шаготская

Александра Шиманова

© Дина Шаготская, 2025

© Александра Шиманова, 2025

ISBN 978-5-0067-2807-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От авторов

«Все описанные события и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны» – без этого традиционного предупреждения здесь не обойтись.

В романе фигурируют наименования разных организаций – все они придуманы авторами без цели вызвать у читателя какую-либо ассоциацию с реально существующими компаниями. Трудность в том, что почти невозможно составить более или менее емкое сочетание звуков на русском языке, до сих пор не записанное в реестре юридических лиц.

К тому же название бренда, вокруг которого разворачивается основной конфликт, по самой логике повествования не могло быть оригинальным – иначе не вышло бы правдоподобного рассказа. Так что «Сладкая традиция» и остальные имена собственные – это просто наугад подобранные слова, без намеков и скрытых смыслов.

Ни у кого из персонажей нет конкретного прототипа, как и ни один сюжетный поворот не повторяет фабулу любого подлинного дела, известного авторам.

Поэтому если вам вдруг покажется, что на страницах книги вы узнали себя или ваших знакомых, то, во-первых, мы ответственно заявляем, что не имели этого в виду, а во-вторых, это значит, у нас получилось написать по-настоящему убедительную историю.

Пролог

Октябрь 2024 года

Столик в ничем не примечательном ресторане, выбранном лишь из-за удобного расположения, был заказан на четыре персоны.

Разговор шел негромкий, размеренный.

– Итак, все приготовления завершены, – отчитался мужчина в сером костюме и галстуке, обращаясь главным образом к единственной в их компании даме. – Магазин работает, аванс получен, документы в порядке.

– В порядке? – вопросительно вскинула брови дама, повернувшись к другому мужчине, с бородой, в лиловой рубашке и неопределенного цвета слаксах.

– Да, – подтвердил тот. – Думаю, мы можем начинать. Выходить в публичное поле. Игорь, по твоей части все готово?

– Так точно, товарищ начальник, – растянул губы в улыбке рыхлый, какой-то бесцветный Игорь в джинсах и вязаном кардигане на молнии. – Публикации и макеты готовы.

– Старые документы тоже в порядке? – уточнила дама у «серого костюма».

– Разумеется.

– В таком случае ждем, когда кто-нибудь из жирных заказчиков «Новой Тулы» объявит тендер – и вперед.

– Отличный план, – оценил «серый костюм», подпустив в голос добродушной снисходительности, но вышло неубедительно: все видели, кто тут главный. – Нашему общему детищу не помешают деньги. Хотя бы для окончательного расчета по сделке.

– Мы договорились, – поспешно вставил «лиловая рубашка», – что второй платеж будет, когда за нами признают право на бренд.

– Не беспокойтесь, – едва ли не презрительно скривилась дама и смахнула невидимую пылинку с рукава кашемировой водолазки цвета бургунди. – Никто вас не торопит. Я никогда не отказываюсь от своих слов, на этом построено мое дело. Не все договоренности можно зафиксировать на бумаге. Поверьте, ваш случай отнюдь не уникальный.

Впервые за вечер дама произнесла столько слов подряд, и мужчины как завороженные наблюдали за ее артикуляцией. «Какие роскошные зубы, – восхитился мысленно Игорь. – Как есть акула!»

Эта женщина определенно обладала магнетизмом, отрицающим любую вероятность неповиновения. «Хорошо, что наши интересы совпадают», – подумали все трое.

«Скорей бы довести дело до конца и больше не связываться с ней», – добавил про себя «лиловая рубашка», но, собравшись, улыбнулся, поднял бокал и произнес:

– Не сомневаюсь, что все будет в порядке. За успех нашего дела!

К центру стола потянулись руки.

Крупный бриллиант на пальце женщины, поймав свет настенного фонаря, на мгновение сверкнул так, что едва не ослепил «лиловую рубашку». Интересно, подумал он, хороший это знак или нет?

Апрель 2024 года

Наверное, нет в России фотографа, не влюбленного в город на Неве, и Нина Белозёрова не стала исключением. Она шла вдоль канала Грибоедова, ловя глазами лучи вечернего солнца в проемах между зданиями и уже ленясь нажимать кнопку ради бог знает какого по счету оригинального кадра.

Ее питерский вояж подходил к концу. Нина начала скучать, еще не успев уехать. Но дома ее ждал Дима, и лучше, важнее этого не было ничего на свете.

Дима работал заведующим кафедрой философии в тульском университете. Нина понимала, что кафедра тесновата ему, хотя муж уверял, что абсолютно всем доволен. По некоторым весьма экзотическим причинам следующие ступени карьерной лестницы оказались для Дмитрия Сергеевича недоступны и даже опасны. Зато никогда прежде тульские студенты не были замечены в столь массовой и страстной любви к философским наукам. Дима устраивал какие-то встречи после занятий, и они – подумать только – приходили! Приходили, звонили, а еще без остановки писали в специальный чат.

Однокомнатная квартирка новоиспеченной жены тоже была Диме мала, буквально. Поначалу он сшибал углы и вообще являл собой живую иллюстрацию пресловутого «слона в посудной лавке», но со временем привык. И Нина привыкла, перестав видеть в нем небожителя, до которого ей никогда не дотянуться. И все же от одной мысли, что Дмитрий Белозёров, живой, настоящий, из плоти и крови – ее законный муж, в ней всякий раз просыпался первозданный, неутихающий восторг.

Они познакомились год назад при странных обстоятельствах, отнюдь не предвещавших хэппи-энда. Однако жизнь непредсказуема, и Нина в конце концов обрела не только любовь, но и себя в профессии.

Ее работа «Балерина», задуманная под влиянием необыкновенных событий тех дней, разошлась по престижным фоторесурсам, выиграла несколько конкурсов и позволила своей создательнице неплохо заработать на продажах изображения. Конечно, даже на такой неординарный гонорар долго не проживешь, но «Балерина» помимо прочего принесла Нине известность – заказы посыпались как из рога изобилия. Она подняла цены, а потом еще раз – уже просто чтобы понизить спрос. Спрос, тем не менее, не понижался, и тогда ей пришлось взять ассистента.

В этот раз на форуме в Петербурге «Балерине» снова досталась победа в одной из номинаций. Счастливая Нина уже собиралась домой, когда внезапно прямо здесь, в Северной столице, ей подвернулась необычная съемка. Задача, обрисованная заказчиком, показалась ей интересной, разбудила профессиональный азарт, и Нина с воодушевлением принялась искать решение.

– Когда ты перебрался ко мне, что было самым непривычным, какие приметы времени? – спросила она мужа, позвонив из номера по видеосвязи.

– Ты, конечно, – рассмеялся Дима, – а если честно, то я ничего не понял.

– Я тут взяла заказ. Нужно, чтобы, глядя на снимки, люди восприняли их как старые, двадцатилетней давности. Вот прикидываю, какие расставить крючки.

Дима задумался.

– Так и не скажешь. Первое, что приходит в голову, – подходящий реквизит. Посмотри картинки нулевых: как выглядели машины того времени, не знаю там… одежда, прически. А съемка на улице или внутри?

– Внутри. Домашний уют, Новый год. Только с ноткой нафталина.

– Тогда… хм, елка, интерьер по моде тех лет…

Нина рассмеялась:

– Без доктора… ой, ну ладно, без кандидата философских наук я бы до такого никогда не додумалась.

Дима тоже рассмеялся, ничуть не задетый. Ему просто нравилось говорить с Ниной, даже болтать ерунду, только чтобы это длилось как можно дольше, и он бы рассматривал через экран ее длинную шею и ровные плечи, а ее зеленые глаза сверкали бы чуть-чуть насмешливо, но нежно.

– Ты спрашиваешь, я отвечаю, – развел он руками. – Я полный профан в твоем ремесле.

– Я спрашиваю не совета. Расскажи мне на своем реальном опыте, за что цеплялись твои глаза, отчего ты вспоминал, что на дворе двадцать третий год?1

– Цеплялись не глаза. Цеплялись мои бедра о стол, когда я пытался вписаться в твою кухню. Голова, бывало, цеплялась о дверную притолоку.

– Ах так?! – притворно возмутилась Нина. – Я тогда видео сейчас отключу, раз глаза у тебя все равно бестолковый инструмент и ни за что не цепляются.

– Нет, подожди! – запротестовал Дима. – Подожди! Или ладно, выключай свое видео, а то я не усну… Слушай, трудно сказать. В начале века все менялось не так уж стремительно. Если говорить про меня, я постоянно ожидал увидеть роботов, понятное дело. Но это тебе не подойдет.

– Не подойдет, – вздохнула Нина.

– К тому же, тебе ведь нужен не двадцать третий, а какой? Две тысячи четвертый, пятый?

– Да, примерно.

– Кажется, тогда еще мир не помешался на всем натуральном. Не было этой крафтовой бумаги, мешковины, хвороста. Подарки заворачивали в яркую блестящую обертку с такими же синтетическими бантами.

– Так, уже теплее!

– Искусственные елки можно было отличить от натуральных без микроскопа.

– Ага, даже по цвету! – Нина воодушевилась, Диме удалось запустить ее генератор идей. Кроме того, ей грело душу неожиданное открытие, что у них, оказывается, есть общие воспоминания о совсем далеких временах – даже не из прошлой, а позапрошлой жизни.

– И, кажется, наряжать их было принято в одной цветовой гамме: например, белые и синие шары, или красные и золотые.

– Вот это познания!

Нина привычным, неосознанным движением стянула через голову свитер, оставшись в облегающем черном топе. Секундный электрический заряд от соприкосновения волос с шерстяной тканью встопорщил ярко-рыжее каре, длинная челка упала на глаза.

– Что ты делаешь! – вскричал Дима. Ему показалось, будто это его пронзило током. – Надень свитер обратно, пожалуйста!

Нина откинула челку со лба. На мгновение ее глаза недоуменно распахнулись, а когда она поняла, наоборот, сощурились и теперь дразняще смотрели на Диму из-под ресниц.

– Или что? – с вызовом спросила она.

– Или тебе придется немедленно сесть в поезд. А лучше в самолет.

– Спокойной ночи, – улыбнулась Нина. – Я тоже не железная. Отключаюсь.

– Спокойной ночи.

Октябрь 2023 года

Подул ветер. Антон поплотнее запахнул куртку, прижал подбородком воротник и быстрым шагом устремился в офис. Пока что осень была милосердна, солнце каждый день дисциплинированно показывалось петербуржцам, отодвигая по мере своих сил неизбежную долгую холодную серость. «Полярная ночь» – называл про себя это время Антон, хоть никогда и не жил за полярным кругом. Сегодня, пожалуй, впервые дыхание этой ночи явственно ощущалось. Ярко-синие, белые, свинцово-антрацитовые лоскуты спорили за небо, хаотично и стремительно перемешиваясь.

По центру Петербурга Антон обычно передвигался без машины. Во-первых, добраться пешком чаще всего выходило быстрее, чем отыскать незанятое парковочное место. А во-вторых, за без малого год, как он переехал из Тулы в город своих юношеских грез, ему не успела примелькаться восхитительная мозаика домов, улиц, рек и каналов – их геометричная эстетика словно поглаживала нервные рецепторы у него в голове, и Антон старался не упускать случая прогуляться. Времени гулять по-настоящему не хватало катастрофически. Но он верил, что игра стоит свеч.

Сегодняшняя встреча, к слову, сулила отличные перспективы.

– Буду рад сотрудничеству с вами, Антон, – в дцатый раз повторял Игорь («не нужно отчества, просто Игорь»). – Аркаша отзывается о вас исключительно в превосходных выражениях. Он говорит, интеллектуальная собственность – ваш конек?

Антон постарался ответить так, чтобы не заронить в голову клиента зерно сомнения:

– Это громко сказано, но да, опыт в таких делах у меня есть.

На самом деле в Туле невозможно специализироваться на одной отрасли, если собираешься зарабатывать этим на жизнь. Дел в рамках единственного направления, даже самого популярного, на полноценную загрузку просто не наскрести. Адвокаты по уголовным делам – и те, как правило, вынуждены разбавлять свою практику гражданскими. К тому же клиенты сами предпочитают универсалов. Сколько ни убеждай, что оспаривание налогового штрафа и узаконивание самовольной постройки имеют примерно столько же общего, как фигурное катание и хоккей, – все без толку: если ты один раз помог выиграть в суде, значит, с любым делом справишься.

А что до интеллектуальной собственности, то такие проблемы обычно встают в полный рост совершенно неожиданно, причем неожиданно больше для клиента, чем для юриста.

Однажды, например, Антону позвонила Марина Савельева, владелица салона красоты.

– Антуан!!! – в обволакивающем, грудном тембре Марины чужеродно-высокой нотой прорезалось отчаяние. – Антуан, мне прислали… как это у вас называется… прости господи, исковое заявление, там написано, что я должна заплатить два миллиона каким-то «Рогам и копытам»!

– Подожди, любовь моя, попробуй успокоиться. Давай помедленнее. За что заплатить? Когда и как ты это получила?

– Ой, я и так ничего в этом не понимаю, голубчик, а когда нервничаю, это просто китайская грамота! Они пишут, что я нарушила их исключительное право. Какие такие права у них исключительные? По-моему, это исключительная наглость!

– Золотце, умоляю, сосредоточься и посмотри, какие слова там стоят рядом. Исключительное право на что – товарный знак, изображение, произведение? Изобретение? Хотя нет, это вряд ли…

Марина вздохнула, смиряясь, что нежелание осознать суть проблемы не приближает ее к решению.

– Я переслала эту идиотскую кляузу на твою почту. Там говорится, что они… как это… запатентовали слово «Пи́нки». По-моему, глупость несусветная, потому что ударение следует ставить на второй слог. Но у них ударение на первом, и продают они с таким названием косметику. А я свою новую маникюрную студию назвала Pink, без «и» и по-английски, понимаешь, дорогой? А эти исключительные мерзавцы, представь, требуют с меня компенсацию!

Прочие истории из области интеллектуального права в карьере Антона плюс-минус напоминали эту, хотя, конечно, иногда в более сложных вариациях. Марине он в тот раз помог, ей не пришлось выплатить истцу ни рубля.

Дело Игоря, изложенное клиентом в общих чертах, отличалось от того, с чем Антон сталкивался прежде, не какой-то особенной сложностью (суть работы была ему не только понятна, но и знакома), а масштабом. Речь шла о больших деньгах для заказчика и более чем солидном гонораре для Антона. Играть предстояло вдолгую – возможно, не год и не два. То что надо сейчас.

Входя в офис, Антон уже стучал зубами.

– Привет, Ксюш! Выст-т-т-тави Игорю счет на аванс, пожалуйст-т-та. Какому Игорю, Аркаша знает-т-т.

– Я поняла, какому Игорю. Скажи лучше сумму, – фыркнула Ксюша.

Ксюшу – бухгалтера, секретаря и «помощницу по особым поручениям», как и офис на Фонтанке, Антон с Аркадием делили на двоих. Антон зарегистрировал в Петербурге собственный адвокатский кабинет. Его устраивало, что они с Аркашей партнеры, но полностью автономные.

Антон догадывался, что избегание привязанностей и вообще любых относительно прочных связей (неважно, личных или деловых), грозящих малейшей потерей самостоятельности, принимает в его случае уже характер паранойи, но не собирался ничего менять. Нет, когда клиент прочно привязан к Антону, это на здоровье, но никогда и ни за что наоборот. С тех пор как отец легким движением руки выставил Антона с мамой из московской квартиры и одновременно из своей жизни, захлопнув дверь, за которой остались дом, семья, уверенность в завтрашнем дне и, в общем-то, детство, Антон всегда контролировал наличие запасного выхода для себя. «Почти любой договор можно расторгнуть путем одностороннего отказа, – приговаривал он, – особенно такой, который не поименован в ГК2. А обязательства дружить и любить российским законом не регулируются».

Согревшись чашкой горячего чая, Антон дождался Аркадия, поделился с ним радостной новостью о начале работы с Игорем, поблагодарил за рекомендацию. Потом он занялся текучкой, сделал пару звонков и наконец поехал домой.

Дома все было как всегда.

– Не прошло и года, – фыркнул Иннокентий вместо приветствия и прошествовал в кухню, едва взглянув на Антона.

– Начинается, – вздохнул Антон, стягивая ботинки и волочась следом. – Ну чего тебе не хватает, милый друг, а?

Иннокентий восседал на своем обычном месте с традиционно невозмутимым видом.

– Сам посмотри, – ехидно предложил он на очевидно риторический вопрос Антона.

– Ладно, все понятно, – сдался тот, – и сухой съел, и мокрый, ты молодец, а я никудышный хозяин. – Но кто-то из нас двоих должен зарабатывать на корм, сто раз ведь объяснял.

Иннокентий склонил голову на бок и в этот раз не удостоил хозяина ответом: чего глупости комментировать. Антон наполнил миски кошачьими яствами, совершил все остальные положенные для котовладельца по приходе домой обряды и только после этого занялся ужином для себя.

В холодильнике его ждал контейнер с фирменной крышкой производителя готовой еды: Антон подписался на один из сервисов по еженедельной доставке полуфабрикатов. Вместе с наборами выдавалась инструкция: какой из контейнеров в какой день надлежит употребить – чтобы избавить клиента не только от хлопот с приготовлением, но и от мук выбора. Сегодня по графику рис с овощами и бифштекс из говядины – почему бы и нет? Антон сунул контейнер в микроволновку, достал из навесного шкафчика едва початую бутыль виски и плеснул немного в стакан. Хотя все прошло довольно буднично, заключение договора с Игорем стоило того, чтобы это отметить.

– Да, Иннокентий Иванович, – многозначительно объявил Антон и символическим жестом приподнял стакан, – в ближайшее время о хлебе насущном нам не придется беспокоиться.

– П-ф-ф-ф, – не впечатлился кот. – Я и не беспокоился вообще-то.

– Ну ладно, иди сюда.

Иннокентий немного подумал и неспешно, чтобы никто не воображал, будто он скучал, а наоборот, словно делая одолжение, взобрался на колени к хозяину (хозяин – какой глупый, устаревший термин!) и устроился в позе сфинкса.

– Какой ты у меня, братец, упитанный, – оценил Антон и провел рукой по гладкой угольно-черной шерстке от макушки до хвоста.

Гладя кота и рассказывая, как удалось заполучить перспективный заказ, Антон постепенно сбрасывал напряжение дня, продуктивного, но сложного, и наполнялся спокойной энергией, передающейся ему от животного.

– Хотел бы я быть таким невозмутимым мудрецом, как ты, дружище, – мечтательно протянул он.

Часть первая

Октябрь 2024 года

Юридическое лицо можно даже ликвидировать.

Физическое, конечно, тоже, однако немного сложнее.

Телеграм-канал «Цитаты преподавателей юрфака»

(https://t.me/quotes_law)

Женя взмокла на октябрьском солнце, прыгая вокруг скамейки в попытках соорудить фотогеничную композицию из бумажного кофейного стаканчика и кленовых листьев. Добившись наконец более-менее приемлемого результата, она поспешно подписала картинку и с облегчением нажала кнопку «опубликовать»:

«Иногда жизнь прекрасна настолько, что это невозможно вынести!»

Не прошло и минуты, как телефон прогудел и показал сообщение сестры Кати: «дело выиграла?»

«Да ну тебя, никакой интриги! – шутливо возмутилась Женя. – Я ведь даже селфи у суда не сделала, а ты все-таки догадалась!»

«Это называется адреналиновая зависимость и неустойчивая самооценка», – объявила безжалостная сестра свой вердикт.

«Ты совершенно права! – не стала спорить счастливая Женя. – Ну и ладно! Все равно ничто не испортит мне настроение!»

«Знаю, иначе промолчала бы, – последовал ответ. – Ты моя крутышка!»

***

«Ты моя крутышка, я твоя мартышка», – напевала Женя, не замечая, как ноги чертят квадрат вальса на пятачке между принтером и окном.

– Ирина Константиновна, вы представляете, судья запись выключил и прямо так и говорит истцу: «Это я еще был щедр!»

– А кто у вас судья, Дорошин?

– Ага.

– Вполне в духе Льва Петровича, – улыбнулась Ирина. – Позвони клиенту, обрадуй.

– Да я из суда сразу позвонила, конечно!

Ирина с теплотой посмотрела на младшую коллегу:

– И впрямь «конечно».

«Девочка Женя – настоящее сокровище», – уже в который раз за последнее время подумала Ирина, все еще не веря до конца своему счастью. Сколько лет она не могла найти подходящего человека, юристы приходили в компанию и уходили из нее, не задерживаясь дольше чем на пару месяцев. В процессе притирки неизменно оказывалось, что либо у сотрудника, либо у начальницы ожидания от совместной работы критически не совпадают с реальностью. И вот, наконец, звезды сошлись: Женя умела и, самое поразительное, хотела работать! Глаза у нее горели, что само по себе вселяло надежду.

Ирина знала, конечно, что огня со временем поубавится, – никто еще этого не избежал. Немного погодя Женя поймет, что большинство побед предсказуемы, как, к счастью, и поражений, причем порой непросто разобраться, где проходит грань между ними. Но покуда молодые, еще только набирающие силу и не успевшие истрепаться опытом крылья смело и вдохновенно несли ее по просторам юриспруденции, всем это шло только на пользу.

Пару лет после вуза промаявшись в правовом отделе районной администрации, Евгения Морозова очень вовремя оттуда сбежала: еще немного, и от бесконечных отчетов об итогах работы по сбору других отчетов ее батарейка могла разрядиться безвозвратно. Но нет худа без добра: на прежнем месте Женя успела обзавестись кое-какими полезными навыками и с первого дня в «Лекс групп» не отнимала, а экономила время и силы начальницы.

Уже месяц (подумать только!) Ирина не появлялась в офисе по выходным – с тех пор как Женя взяла на себя несложные дела и большую часть технической работы. Впрочем, долго держать девочку «на голодном пайке» она не собиралась – та уже сейчас заслуживала более масштабных задач.

Вот и сегодня: даже не верится, но, кажется, можно идти домой – все срочное сделано, а на часах нет еще и пяти. Немыслимая роскошь!

Женя осталась «добить пару текущих вопросов».

– Можно я еще вебинар по оспариванию сделок посмотрю? – добавила она несмело, словно просила разрешения не задержаться, а наоборот, уйти пораньше. – Начало в шесть, все равно не успею добраться до дома. Я сама закрою офис – возьму ключи у Клары Робертовны, и на охрану тоже поставлю.

– Ну хорошо, – Ирина воздержалась от заезженных наставлений о пользе отдыха. К тому же не сегодня, так завтра действительно придется поработать подольше, и что она будет говорить тогда?

На улице стояла та восхитительная погода, какая бывает только ранней осенью, когда неторопливо катящееся к горизонту солнце еще греет, листья уже шуршат и наполняют своим ароматом воздух, и хочется просто идти – неважно куда, смотреть, слушать, дышать глубже.

Ирина подумала с удивлением: «А ведь все хорошо!» Федька, хоть и с переменным успехом, но одолевает помаленьку школу, Сашка в пятницу возвращается из командировки, в субботу они ждут в гости Антоху, который наконец нашел возможность выбраться из Питера на выходные. С ним можно отвести душу, поболтать о своем, «юридическом». Наталья Сергеевна, дождавшись сына, непременно повеселеет и какое-то время за нее можно не беспокоиться. Рабочие завалы, вопреки всему, не успевают вырасти до таких размеров, когда их станет невозможно контролировать.

Правда, не так давно одно событие порядком выбило Ирину из колеи.

Витя – курьер, завхоз, мастер на все руки – одним словом, бесценный человек – после двенадцати лет работы вдруг решил уйти из фирмы не только без объяснения причин, но и довольно странным способом.

Ирина возвращалась из районного суда в пригороде, когда ей позвонила взволнованная и донельзя возмущенная Клара Робертовна, секретарь «Лекс групп». Невозмутимая, педантичная, умудренная годами и опытом, она так редко позволяла себе какое бы то ни было проявление эмоций, что Ирина сразу поняла: случилось что-то из ряда вон.

– Ирина Константиновна, видите ли, он не хотел ждать! Он сказал, что посидит, так и быть, полчасика, пока я напечатаю документы и предупрежу бухгалтера, но не больше. Иначе он просто пойдет домой. «Можете сами за меня расписаться», – говорит. Представляете, какая наглость!

– Почему вы мне сразу не позвонили? – спросила Ирина без упрека, с трудом пытаясь сконструировать в голове нелепую ситуацию, о которой ей рассказывала секретарша.

– Как я могла позвонить, – резонно возразила Клара Робертовна, и Ирина прямо услышала, как та поджала губы, – вы же были в суде!

– Конечно, – вздохнула Ирина. – Вы как всегда правы. Но что у него случилось? Почему такой пожар?

– Не знаю, не знаю! Сказал: «личные обстоятельства», «срочно», «надо уехать».