bannerbanner
Чернобуров 2: Таёжные войны
Чернобуров 2: Таёжные войны

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 5

– Мне кажется, что к этому решению вас подтолкнули. Вопрос лишь в том, кто именно: наместник Тигров или граф Пихтин?

Родион недовольно причмокнул, сделал глоток чая и отставил кружку.

– Не могу поверить, что передо мной сидит восемнадцатилетний юноша. Или сколько вам, шестнадцать?

– Восемнадцать, – я позволил себе небольшую ухмылку. – Полагаю, что попал в цель, не так ли? Кто из двоих названных велел вам напасть на Иволгина?

– «Велел» неподходящее слово. Меня убедили, – с ударением на последнюю фразу произнёс Шершнев.

– Так кто?

Граф щёлкнул ногтем по чашке. Раздался изящный звон фарфора.

– Василий Пихтин, – произнёс Родион. – Но знаете, что странно…

Больше он не успел ничего сказать. Стало темно, как будто за окном мгновенно наступила ночь. Комната наполнилась мощнейшим, неописуемым давлением мрачной энергии. Я не мог ни вдохнуть, ни моргнуть.

Из чёрного портала, который появился в центре комнаты, вышел худой человек в тёмных очках. Не глядя на меня, он подошёл к Шершневу и ткнул его пальцем в лоб. В тот же миг граф упал замертво.

Человек посмотрел на меня и улыбнулся. Его лицо казалось восковой маской, белой, как молоко.

– Ледяное Пламя. Как необычно встретить тебя здесь.

Я не мог произнести ни слова. Сила этого человека… существа… была слишком велика. Я в очередной раз ощутил укол ревности к самому себе, вспоминая, каким могущественным был в прошлой жизни.

Но и сейчас, несмотря ни на что, у меня есть силы! Превозмогая давление тёмной энергии, я встал, опираясь на трость, и посмотрел прямо в глаза существа, скрытые за тёмными очками. Оно ухмыльнулось на одну сторону и несколько раз медленно хлопнуло в ладоши.

– Молодец, Ледяное Пламя. Я не убью тебя, – голос был сухим, как песок. – Не сейчас, по крайней мере. Великий Баланс надо соблюдать… К тому же ты так любопытно сопротивляешься. Хочу посмотреть, что будет дальше.

– Кто ты? – выдавил я.

Существо лишь снова ухмыльнулось и исчезло в портале. Опять стало светло. Я громко вдохнул и вытер выступивший на висках пот.

Шершнев был мёртв, без сомнений. Бездна! Теперь придётся потрудиться, чтобы доказать, что это сделал не я…

5


Мои гвардейцы ворвались в кабинет через несколько мгновений после того, как человек в тёмных очках исчез. Солдаты были бледны, один из них покачнулся и чуть не упал. Похоже, демоническая энергия повлияла и на тех, кто был за пределами комнаты.

– Ваше сиятельство, что случилось?! Граф Шершнев…

– Мёртв, – я быстрым шагом проследовал к столу. – Позовите целителя. Скорее!

Взял ручку и оставил подпись на акте о капитуляции. Вписал нужную фразу о контрибуции в пустые строки. Едва успел это сделать, как в комнату вбежала целая толпа – целитель, дворецкий с перебинтованной головой и гвардейцы Шершнева.

– Графа убили!

Тут же защёлкали затворы винтовок, лязгнули доставаемые из ножен шашки. Мои солдаты попытались загородить меня и выхватили револьверы.

– Убрать оружие! – приказал я и протиснулся меж своих людей. – Уважаемые, клянусь дворянской честью, что это сделал не я.

– Тут больше никого не было, – процедил гвардеец Шершневых.

– Появился некий человек из портала. Это он убил графа.

На самом деле я сомневался, что это был человек. Даже, напротив, я был уверен, что встретился с демоном или другим потусторонним существом в человеческом обличии.

Человек в тёмных очках, о котором я уже не раз слышал… Тот самый, что был в моём поместье в день приёма!

– Мы обсуждали условия мира и уже подписали бумагу, – продолжил я, взял со столика акт и напоказ поднял его. – Зачем бы мне убивать Родиона Павловича?

Командир гвардейцев Шершнева покусал губы и кивнул.

– Ладно, – он опустил винтовку. – Но мы вызовем полицию.

– Полиция здесь не поможет, – холодно сказал я, доставая мобилет.

– Здесь уже никто не поможет, – промямлил целитель. – Мёртв его сиятельство.

Он закрыл глаза Шершнева, которые до этого оставались в ужасе распахнуты.

– Вызову Имперскую службу безопасности и следственный комитет, – сказал я, отыскивая в мобилете нужные номера. – Мне есть что им сообщить.

Пока люди в погонах торопились к нам, я сделал несколько звонков. Сказал Косте, чтобы он немедленно опубликовал заметку в Сети и сообщил доверенным журналистам о смерти Шершнева. Информация всё равно очень быстро разойдётся. Если скажем об этом первыми – сразу отведём часть подозрений. Ведь какой преступник побежит рассказывать о совершенном злодеянии? Тем более что я действительно невиновен.

После этого я позвонил Алле и велел связаться с нашим знакомым юристом по уголовным делам. Девушка просила позволения взяться самой, но я отказал. Аллочка, конечно, молодец, но подобные дела – пока что не её уровень.

Затем я сообщил о случившемся Тимофею Тигрову. Оказалось, тот уже в курсе и едет сюда.

Последнее, что я сделал – вызвал некроманта. Возможно, есть шанс поговорить с душой Родиона, и тогда все обвинения с меня будут моментально сняты.

Только вот если человек в тёмных очках тот самый, ничего не получится. У гвардейцев, которых он убил в моём поместье во время приёма, была начисто разорвана связь души и тела. Некромант ничего не смог сделать.

Победа в войне получила горький оттенок. Если Сплюшкиных я убил в бою, то смерть Шершнева была совершенно бессмысленна. И к тому же он не успел договорить. А смерть графа портила мою репутацию, превращая из благородного победителя в кровожадного карателя.

Маги следственного комитета прибыли первыми. Безупречно вежливые господа в стильных пальто, которые с помощью специальных методов принялись изучать магический фон.

Старший следователь, мужчина с грустными, как у бассет-хаунда, глазами и густыми усами, снял специальные зачарованные перчатки. Сказал своему коллеге:

– Записывай. Сильный магический фон Изнанки, быстро развеивается. Предположительно энергия шестого уровня. Структуру сам опишу, оставь место.

– Есть, – кивнул младший следователь.

– Дальше. Следы открытия пробоя. Опять же, предположительно шестой уровень.

– С ума сойти… – пробормотал младший, быстро работая ручкой.

– Следы боевых заклинаний, в том числе магии смерти, отсутствуют. Следы применения артефактов тоже. Ваше сиятельство, – обратился ко мне усатый. – Как вижу, вы уже пробудили силу. Какой ранг?

– Не знаю, – ответил я. – В детстве оракул предположил, что будет третий.

Думаю, с учётом моих талантов, минимум пятый, а то и выше… Но лучше промолчать.

– Какой дар? – продолжал следователь.

– Огонь.

– И всё? – сощурился усатый.

Я понимал, что он легко распознаёт ложь. А возможно, его чувство магии настолько развито, что он видит мои способности.

– Я немного владею и другими стихиями. На практике применял воздух. Вода и земля – только пробовал.

– Значит, вы универсал. По крайней мере, стихийный. Федя, записываешь?

– Конечно, – кивнул младший, не поднимая глаз от бумаги.

– Как вы знаете, универсалы обычно становятся порталистами. Вы когда-нибудь пробовали открыть портал?

– Сколько живу на этой планете, ни разу не спускался ниже нулевого уровня Изнанки. И то, через постоянный городской портал, для магической практики, – выкрутился я.

– Вы не ответили на вопрос.

– Порталы никогда не пробовал открывать. Вы серьёзно думаете, что юноша в моём возрасте способен пробить проход на шестой уровень? Здесь даже не тонкое место. Это невозможно.

– Всякое бывает, ваше сиятельство, – пожал плечами старший следователь. – Федя, ты дописал? Некромант может войти. А вам, граф, предстоит долгий разговор с агентом ИСБ…

Следователи вышли. Я увидел в коридоре Тимофея Тигрова, который шёпотом общался с человеком в чёрном мундире и с золотым жетоном на груди. Агент Имперской службы безопасности, надо полагать. То, что он шушукался с наместником князя, мне не понравилось.

Некромант попытался вызвать душу Шершнева. Но, как я и думал, связь была разорвана, и это оказалось невозможно. Тело графа вынесли, и мы с сотрудником ИСБ остались в кабинете один на один.

– Меня зовут Сергей Тихомиров, – радушно улыбнулся агент. – Как вы, Георгий Петрович? Такое страшное происшествие!

– Обойдёмся без притворной вежливости, уважаемый, – холодно ответил я. – Позвольте, я расскажу, что здесь случилось.

– Внимательно слушаю, – продолжал улыбаться Сергей.

Я ещё раз поведал всю историю от того момента, как вошёл в кабинет, до момента гибели Шершнева. Агент покивал и ненадолго задумался.

– Звучит невероятно. Надеюсь, вы понимаете. Какой-то человек в тёмных очках явился из портала, судя по всему, с шестого уровня Изнанки! – Тихомиров рассмеялся. – Похоже на фантазии из жёлтых газетёнок.

– Похоже, – согласился я. – Но это правда.

Сергей поджал губы и вдруг спросил:

– На вас работает артефактор по фамилии Кротов, не так ли?

– Мы скорее партнёры. Но да, жалованье он тоже получает.

– И он, кажется, продал вам своё изобретение? Портальные свитки ограниченного действия?

– Откуда вы знаете? – нахмурился я. – Это родовая тайна.

– Не забывайте, где я работаю. Знать тайны входит в мои обязанности, – Тихомиров снова улыбнулся, но на сей раз как-то угрожающе. – Полагаю, Кротов способен создать мощный свиток призыва. Как вы думаете?

– Ведёте к тому, что это я призвал существо с шестого уровня Изнанки? Ещё больше похоже на фантазию.

– И всё же более рациональную, чем ваша правда.

– Послушайте, если б я хотел убить Шершнева, то просто продолжил бы войну. Или проломил бы ему голову, – я стукнул тростью об пол. – Но мои руки чисты, слово чести.

– Не имею права сомневаться… Однако по моему опыту, аристократы часто творят грязные дела, прикрываясь именно честью. Парадокс, не правда ли? – Сергей откинулся на кресле.

– Я все рассказал как есть. Можете не верить, но в этом случае я требую допроса с менталистом.

– Может, лучше всё-таки поговорим начистоту? Вам в любом случае не грозит ничего серьёзного. Подумаешь, убили соперника во время мирных переговоров, – Тихомиров кровожадно рассмеялся. – Если сознаетесь, то вас, наверное, даже не лишат титула.

– Менталист, – повторил я.

– Какой же вы настырный. А знаете, менталисты тоже порой допускают ошибки, – вкрадчиво произнёс Сергей, наклонившись ко мне. – Иногда в пользу обвиняемого, а иногда наоборот. Вдруг он скажет, что вы врёте? Доказать обратное будет ну очень сложно. Тогда-то у вас точно отберут графский титул, а вместе с ним имущество.

– Спасибо за предупреждение, – кивнул я. – Раз вы так не уверены в своих менталистах, я отыщу другого.

Лицо Тихомирова помрачнело. Улыбка превратилась в кинжал, готовый чиркнуть меня по горлу.

– Кто же вам позволит, граф?

– А кто запретит? Вы, безродный? Или наместник князя? – я тоже наклонился, твёрдо глядя агенту в глаза. – Я прекрасно знаю законы, Сергей. И у вас не получится меня запугать. То, что вы успели пошептаться с Тимофеем Александровичем, ни на что не влияет.

– О, ваше сиятельство, – серые глаза Тихомирова жёстко блеснули. – Я очень не советую вам ссориться с Имперской службой безопасности.

– А я не советую вам ссориться со мной. И ещё не советую дружить с Тимофеем. Он, знаете ли, в шатком положении.

– Неужели?

– Скоро убедитесь.

Я понимал, что мои слова дойдут до Тигрова. Пусть. Я ведь и так предупредил перед началом войны, что не оставлю его в покое. Так пусть понервничает и подумает, что я собираюсь сделать.

– Требую допроса с менталистом, – лязгнул я, продолжая сверлить Сергея взглядом. – Отказываюсь работать с вашим, найду своего.

– До окончания следствия вам придётся дать подписку о невыезде, – скрипнув зубами, Тихомиров отвёл глаза.

– Без проблем, – я откинулся в кресле. – В ближайшее время у меня всё равно будет много дел в городе…

6

Написав подписку о невыезде, я отправился домой. Свой экземпляр акта о капитуляции Шершневых, конечно, забрал. Велел Мокрухе вернуть заложников, а Молчанову – возвращаться в казармы.

Война была официально закончена, хотя несколько вопросов оставались открытыми. Во-первых, с контрибуцией, или вирой, как ее называли на старый манер. Во-вторых, с убийством Шершнева.

В-третьих, с тем, кто его убил…

Ожидаемо, никто не поверил, что это сделал таинственный человек из черного портала. Все думали, что я прикончил графа. Из поместья мы с гвардейцами уезжали, со всех сторон пронзаемые осуждающими взглядами.

Вернувшись домой, я отдал несколько распоряжений: возобновить работу городских предприятий, снять военное положение в поместье, подготовить полный отчет о потерях в гвардии. Алле велел заняться документами, которые сопутствовали объявлению и окончанию войны. И то и другое произошло очень быстро, но бюрократы не дремали. Нам предстояло оформить кучу бумаг.

Мама отправилась в поместье Иволгиных. Юлия вряд ли будет ей рада, но Светлана Григорьевна все равно хотела помочь ей подготовиться к похоронам и в целом разобраться с последствиями войны.

– Не торопитесь хоронить покойного барона, – сказал я. – Пусть Юля охладит тело своей магией, чтобы… сама понимаешь. Надо будет вызвать некроманта и поговорить с душой Михаила Романовича. Я займусь этим завтра.

– Зачем? – удивилась Светлана Григорьевна.

– Кое-что спросить, чтобы кое-кого наказать. Не бери в голову, дорогая.

Костя, который успел зайти к целителю и убрать свой фингал, вечером предоставил мне список активов побежденных. Я изучил его, и мы вместе решили, что хотелось бы получить в качестве виры.

В первую очередь, конечно, деньги. Они нам требовались на восстановление сгоревших цехов «Чернобурского леса» и военных сил. Со Сплюшкиных больше и взять было нечего: их предприятия оказались слишком далеки от наших интересов. Забрать можно было разве что доходный дом в центре Красноярска, но мы решили, что лучше рублями.

А вот Шершневы, как выяснилось, владели двумя салонами элитной мебели. Их покупателями были аристократы и богатые простолюдины, включая крупных чиновников. Салоны отлично вписывались в нашу структуру: мы могли бы хорошо экономить на производстве, поставляя собственные пиломатериалы, и тем самым увеличить прибыль. А еще, учитывая уровень покупателей, завести полезные знакомства.

– Почему я раньше не знал, что Шершневы делают мебель?

– Они закупали сырье у Пихтина, – поправив очки, сказал Костя. – Мы просто не пересекались.

– У Пихтина, говоришь… – я вспомнил последние слова Родиона Павловича. – Они как-нибудь еще сотрудничали?

– Насколько я знаю, нет.

– Попытайся найти. Перед смертью граф Шершнев сказал, что это Василий Пихтин подтолкнул его к войне. Хочу понять, как ему удалось.

– Ты же понимаешь, такие вещи не оформляются официально. Если была договоренность, то негласная.

– Само собой, – пожал плечами я. – Но мало ли какие следы остались. Бесплатная поставка от Пихтиных, или беспричинное прощение долгов, что-нибудь такое. Василий Демидович вполне мог умаслить Шершнева перед этой негласной договоренностью.

– Ладно, – кивнул Константин.

– Вот еще что: позвони на монетный двор. Я хочу изготовить медали для наших гвардейцев. Одну, за участие в войне, вручим абсолютно всем. В том числе погибшим, награду надо будет передать родственникам вместе с компенсацией.

– Хорошо.

– Еще одну медаль – скажем, за отвагу – вручим тем, кто особо отличился. Также закажи отдельные ордена «За военные заслуги» для Богдана Богдановича и Владислава. Ну и на будущее, пускай отчеканят десятка три медалей с нашим гербом и надписью «За заслуги перед родом». Будем награждать тех, кто проявит себя на благо Чернобуровых.

– Хорошо, Георг. Сделаю.

После этого разговора я наскоро перекусил и отправился спать. Слишком много всего случилось за последние дни. Телу и мозгу требовался отдых.

Утром меня разбудила Ульяна. Щеголяя новым платьицем с сеточкой на вырезе, которая будоражила фантазию, девушка предложила мне завтрак в постель. Я согласился. И после того как выпил кофе и перекусил, затащил в постель и Ульяшу.

Мы неплохо порезвились, доставив друг другу максимум удовольствия. Я бы с радостью передохнул и пошел на второй заход, но увы, обязанности не ждали. Сочту за удачу, что мне повезло получить оргазм на десерт ранним утром.

Первым делом я отправился в казарму. Велел построить всех солдат и поблагодарил за службу. Обещал, что как только закончим разбираться с последствиями войны, каждого ждет награда.

После этого я получил доклад от Владислава: полный список погибших и выбывших по ранению, а также утерянной техники и орудий.

Получалось, что всего за сутки с небольшим мы лишились семидесяти четырех гвардейцев. Тридцать два убитых, остальные тяжело раненые и не смогут вернуться в строй. Если бы боевые действия продолжились с той же интенсивностью, то уже через день-другой нам пришлось бы сдаться.

Также мы потеряли три грузовика, три пушки и одну гаубицу. Учет утраченного стрелкового оружия и боеприпасов еще не закончили.

К счастью, победа осталась за нами. Мы получим выплаты от проигравших и сможем не только быстро восстановить былую мощь, но и стать еще сильнее.

Я попрощался с бойцами и отправился в больницу, когда мне позвонил Костя:

– Георг, я нашел независимого менталиста. Правда, он сейчас в Новосибирске и сможет прибыть только через неделю.

– Я никуда не тороплюсь. Отправь за ним наших людей, чтобы никто не перехватил по дороге и не попробовал подкупить. Что-то еще?

– Звонил наш друг Астахов. Говорит, что готов поделиться информацией, сам знаешь о ком. Хочет побеседовать с тобой лично.

– Хорошо, – ответил я. – Передай, что я пообедаю с ним в «Сытнике». Хотя нет, это место уже примелькалось… Ресторан «Горыныч». В три часа.

В больницу, где лежали наши «тяжелые» бойцы, меня пустили неохотно. Мол, часы для посещений строго ограничены и все такое – но стоило поулыбаться симпатичной медсестре на проходной, как мне все же удалось пройти.

Я походил по палатам, пожал руку каждому из раненых, а потом направился в отдельную палату, где лежал Богдан Богданович.

– Георгий, наконец-то, – Богдан приподнялся, скорчив гримасу.

Все его тело было обмотано бинтами, нога висела на спицах. Прошло чуть больше суток, а командир гвардии так осунулся, словно болел уже месяц.

– Хоть ты расскажи мне, как все закончилось! – попросил он. – Лежу здесь один, как в тюрьме. Только слухи долетают.

– А где же ваш мобилет? – поправив висящий на плечах белый халат, я сел на стул рядом с койкой.

– Хм. Понятия не имею. Вылетел, наверное, когда меня взрывом отбросило. Рассказывай! – почти потребовал Богдан.

Я кратко пересказал все события: от моего сражения со Сплюшкиными до штурма их поместья, от успешной операции Мокрухи до внезапного убийства Шершнева.

– Человек в темных очках… Тот самый? Про которого дети из Завденки говорили?

– Возможно. Как знать, – пожал плечами я.

– Так кто он такой? Сильный маг? Житель Изнанки? Или что-то вроде злого духа?

– Не знаю, Богдан Богданович, – вздохнул я. – Скажите лучше, как вы? Что говорят врачи?

– А что я… – скривился командир и почесал старый шрам на брови. – Мы готовились вот-вот начать бой. И вдруг обстрел. Снаряд взорвался прямо рядом со мной, – Богдан хлопнул ладонью по постели. – Духовный щит лопнул, меня нашпиговало осколками и контузило.

– Главное, что вы выжили.

– Выжил. Только что дальше, не знаю теперь. Всего меня изрезало, как через мясорубку пропустили, – Богдан провел ладонью по забинтованному торсу. – И нога еще раздроблена. Большой вопрос, смогу ли я нормально ходить.

– Я постараюсь найти лучшего целителя, какого смогу. Мы обязательно вернем вас в строй.

– М-да… Работал надо мной уже один, четвертого ранга. Только смерти помог избежать. А остальное, сказал, магией уже не вылечить. Да и вообще, знаешь, Гоша… – командир вдруг тяжело вздохнул. – Не уверен я, что хочу обратно в строй. Навоевался. Всю жизнь под ружьем, ни жены, ни детей…

Он потрогал свой перстень слуги рода и улыбнулся:

– Но семья у меня все же есть. Спасибо тебе за это.

– Выздоравливайте, Богдан Богданович, – я пожал ему руку и осторожно похлопал по плечу. – Даже если не захотите вернуться в гвардию, обязательно найдем для вас дело. Или можете просто уйти на покой и жить в поместье, как член семьи.

– Спасибо, – негромко сказал Богдан.

На этой трогательной ноте мы распрощались. Я поехал в поместье Иволгиных, и по дороге вызвал некроманта. Также позвонил своему знакомому верховному судье дворянского суда и объяснил, что хочу сделать. Судья молча выслушал и только раз спросил, уверен ли я. Получив утвердительный ответ, сказал, что пришлет нужного человека и, если я не ошибаюсь, сделает все возможное для наказания злодея.

На пороге поместья Иволгиных, где поставили временную дверь, я появился в сопровождении некроманта и следователя по дворянским делам. Какое совпадение, что это оказался вчерашний усач с грустными глазами.

– Здравствуй, Юлия, – сказал я, войдя внутрь.

Юля явно не ожидала визита и просто шла мимо по коридору. Увидев меня, застыла и вскинула подбородок.

Она была, по своему обыкновению, одета в мужскую одежду. Черные, в знак траура, рубашка и брюки великолепно подчеркивали стройную фигуру девушки. Ее крутые бедра, узкая талия и крепкая грудь будоражили фантазию так сильно, что у меня в штанах начинался пожар.

Как Юле это удается, не понимаю. Другие женщины смотрятся зачастую нелепо, когда одеваются по-мужски.

– Что вам нужно, граф? – тщетно скрывая раздражение, спросила она.

– Моя мать еще здесь?

– К сожалению. Она отказалась уезжать, хотя я прямо сказала, что ей здесь не рады.

Я вздохнул.

– Послушай. Я понимаю, что ты винишь меня в смерти отца. Признаю, что спровоцировал конфликт – но он бы все равно случился, рано или поздно. У Чернобуровых есть враги, и твой отец об этом знал, но все равно решил сблизиться со мной. И с моей матерью. Ты прекрасно видела, что они друг другу нравятся.

– Хочешь сказать, он сам во всем виноват?! – прошипела Юлия.

– Мы дворяне, и порой нам приходится жертвовать собой на войнах и дуэлях. Так получилось, что очередная битва стала для барона Иволгина последней. Я не принимаю вину, но поверь, скорблю вместе с тобой. Я рассчитывал, что мы с Михаилом Романовичем сможем еще многое сделать.

Не думаю, что мои высокие слова мгновенно заставили сердце Юли оттаять. Но она, по крайней мере, не стала возражать, а лишь мотнула головой:

– Что за господа с тобой?

– Некромант, который попробует вызвать дух твоего отца, – я повел ладонью, и маг скромно поклонился. – И следователь по дворянским делам, который, услышав показания Михаила, заведет дело на Тимофея Тигрова.

– Что? – удивилась Юлия.

– Это ведь он санкционировал войну и сделал так, что вы не получили ноту вовремя. Наместник князя играл на стороне наших врагов, он пытался уничтожить нас, – я не заметил, в какой момент мой голос наполнился свинцовой тяжестью. – И за это – я уничтожу его!

7


Тело Иволгина лежало посреди его спальни. Только не на кровати, а в открытом гробу. В комнате было холодно, даже пар шёл изо рта. Юлия наложила мощное постоянное заклятие, которое поддерживало низкую температуру. Верное решение, ведь иначе покойник уже начал бы разлагаться, источая не самый приятный запах.

Юля выразила желание присутствовать при ритуале вызова и притащила Владимира – младшего брата и наследника титула Иволгиных. Двенадцатилетний мальчик был порталом отправлен в Новосибирск ещё в начале войны, и сегодня утром тем же способом вернулся.

Моя мать, когда услышала о ритуале, тоже прибежала. Юля окатила её взглядом, который был ещё холоднее, чем воздух в комнате, но ничего не сказала.

Некромант, покашляв и растерев руки, приступил к работе.

Я не особо вникал в то, что он делает – тёмная волшба, связанная со смертью, мало меня интересовала. А ритуалистика всегда казалась слишком скучным направлением Высшего Искусства.

– Связь устойчивая, но слабая, – сказал некромант. – Долго говорить не получится. Рассчитывайте на две-три минуты. Я сообщу, когда приготовиться, – и продолжил сплетать сложный магический узор.

– Дамы, сначала надо задать необходимые вопросы, чтобы господин следователь получил информацию, – сказал я, повернувшись к маме и Юле. – Остальное только если останется время.

– Хорошо, – еле слышно ответила Светлана Григорьевна.

Дочь Иволгина лишь резко кивнула, крепче стискивая руку брата. Мальчик стоял, прижимаясь к ней, и старался не смотреть на гроб.

Мы подождали ещё немного, а потом некромант воскликнул:

На страницу:
3 из 5