Чернобуров 2: Таёжные войны

Александр Майерс

Чернобуров 2: Таёжные войны

Название: Чернобуров 2: Таёжные войны

Автор(-ы): Александр Майерс

Ссылка: https://author.today/work/305449

1

На мгновение мир застыл. А потом взорвался.

Гвардейцы обеих сторон сорвали с плеч винтовки. Барон Сплюшкин выставил защитное заклятие. Мерзкая улыбка так и не сошла с его лица.

Димитрий выхватил шпагу и призвал духовного питомца. Огромная сова появилась из вспышки над его правым плечом и взмыла в воздух, чтобы миг спустя спикировать. Юлия накрыла меня и своих солдат куполом, одновременно творя ледяное заклинание.

А я собрал всю силу ядра и всю ярость, чтобы выпустить наружу в виде огненной волны.

Скорость создания заклятий – одно из главных качеств боевого мага. В прошлой жизни меня никто не мог превзойти в этом аспекте. В новой же мне ещё есть куда расти. Но всё-таки я оказался быстрее врагов.

Стена из пламени, гудя, рванулась вперёд. Обогнула защиту Сплюшкина, заставила сову Димитрия опять взлететь. Врезалась в ряды его гвардейцев, накрыла с головой и остановилась. Застыла пылающим валом, в котором погибали беззащитные перед магией солдаты.

Резко пахнуло горящей плотью. Душераздирающие крики наполнили двор. Вражеские гвардейцы заметались туда-сюда, как живые орущие факелы. Немногие из них – те, кого успел прикрыть Димитрий – смогли уцелеть и начали стрелять. Люди Иволгина дали ответный залп, и криков сразу стало меньше.

– В дом! – воскликнул я.

– Убейте их! Убейте! – орал барон Сплюшкин.

Кажется, он вдруг понял, что против него не простой пацан. Взмахнул шпагой, и с клинка сорвался светящийся полумесяц. Он врезался в защиту Юлии и разлетелся на осколки, похожие на солнечных зайчиков. Юля ударила следом – ледяная глыба чуть не сбила барона с ног, несмотря на духовный щит, и он был вынужден уйти в оборону.

Димитрий выпал из огня, кашляя и задыхаясь. Его волосы и одежда тлели, на лице краснел страшный ожог. Магический кокон, которым он успел накрыть себя и солдат рядом, долго не продержался.

Гвардейцы Иволгина, забрав тело Михаила, вбежали в дом. Юлия осталась на крыльце, поддерживая щит и обстреливая Сплюшкина ледяными снарядами. Сова попыталась атаковать, но я отогнал магическую птицу струёй пламени.

Стена огня погасла – я больше не тратил ману на её поддержание. Но трава и тела солдат продолжали гореть, источая дым и мерзкий запах.

У меня в руке оставалась шпага Иволгина. Отступая к поместью, я напитал клинок огненной энергией. Тот засветился, раскалённый докрасна. Уже стоя в дверях, я резко взмахнул оружием. Клинок с треском раскололся, и горячие осколки металла полетели во врагов.

Димитрий всё ещё стоял на четвереньках, силясь набрать воздух в обожжённые лёгкие. Барон Сплюшкин попытался накрыть сына щитом.

Не успел. Несколько осколков шпаги прошили Димитрия насквозь. И когда вокруг него встала защита, он был уже мёртв. Сова, издав пронзительный крик, растворилась в воздухе. Несколько переливающихся маной перьев медленно полетели к земле.

– Дима-а!!! – не своим голосом заорал барон.

Я втолкнул Юлию в дом, следом прыгнул сам и захлопнул дверь.

– Всем назад! Юля, щит!

Несколько светящихся полумесяцев один за другим прорезали дверь. Одно заклятие ударило гвардейца Иволгина в шею и рассекло её. Бедняга упал, захлёбываясь кровью. Мы ничем не могли ему помочь. Юля поставила оборонительное заклинание парой мгновений позже.

– Я долго не выдержу, – девушка бросила на меня жёсткий взгляд.

– Попытайся, – я протянул ей макр и взял один сам.

Заглянул в портсигар – там осталось всего несколько кристаллов. И сегодня я уже слишком сильно перенапряг свою магическую систему. Битва не окончена, однако я чувствую, что на пределе. К тому же внешняя подпитка не идёт на пользу, вызывая ненужную сейчас эйфорию и дополнительную нагрузку на ядро.

Но выбора нет. Надо драться.

Сплюшкин продолжал орать и бить по входу заклинаниями. Юлия держала щит, но было заметно, что ей тяжело. Оставшиеся солдаты были полностью обескуражены и не знали, что делать.

Я отдёрнул штору и посмотрел на улицу через стеклянную фрамугу. Сплюшкин собрал оставшихся солдат, которых было около дюжины, и отдавал приказы. Разделившись на две группы, бойцы побежали в разные стороны. Сам барон, взглянув на тело сына, начал создавать какое-то мощное заклятие.

Я перевёл взгляд дальше, туда, где моя армия сражалась с армией Шершнева. Судя по столбам дыма, которых стало больше, по мельканию заклятий и раскатам взрывов, схватка ещё не завершилась.

Я обернулся на гвардейцев Иволгина. Их осталось пятеро.

– Слушай приказ! – скомандовал я, добавив железа в голос. – Солдаты барона хотят зайти с разных сторон, надо им помешать. Вы трое – туда, вы двое и Юлия – туда.

– А ты? – как будто с укором взглянула на меня девушка.

Я невольно задержался на её ясных, голубых глазах и скользнул взглядом по спортивной фигуре, облачённой в мужской мундир. Не время любоваться, но именно сейчас, в бою, Юля выглядела великолепно.

– Буду драться со Сплюшкиным, – я отбросил пустой макр, уже второй.

В голове шумело, в горле пересохло, мышцы и каналы магии просили пощады. Но сейчас было не время жалеть себя. Наоборот, предстояло напрячь все силы! Барон Сплюшкин, несмотря на забавную фамилию, выглядел серьёзным противником. Я чувствовал, как мастерски он управляется с маной и насколько крепки его ядро и каналы. То, что я на глазах у него убил Димитрия, наверняка только добавляло барону сил.

– Оставь щит, пусть повисит без поддержки, – сказал я Юлии. – Иди! Враги скоро ворвутся в дом.

– Ты мне за всё ответишь, Чернобуров! – процедила девушка, но сделала, как я сказал.

Убегая, Юля бросила взгляд на тело отца, которое оттащили чуть дальше в коридор. Скоро я остался в прихожей один.

Я тоже посмотрел на павшего Михаила. После смерти он выглядел мирно. Если бы не раны и кровь на мундире, казался бы спящим.

Да, Юля, понимаю. Меня легко обвинить в начавшейся войне. Но именно барон Иволгин первым пошёл на сближение с моей семьёй. Он прекрасно знал, что у нас есть враги, и заключать союз его тоже никто не заставлял.

В бездну! Не время сейчас об этом…

Защита Юли лопнула, забив мои уши высоким звоном. Разлетелась в щепки дверь, рассыпались стёкла фрамуг. Десятки светящихся полумесяцев ворвались в прихожую. Они оставляли глубокие порезы на стенах и потолке, рубили мебель и в клочья рвали шторы. Хорошо, что я успел спрятаться за углом.

– Чернобуров!!! – раздался надрывный крик. – Выходи и дерись, как мужчина!

– Вы же сами отказались от поединка, барон! – ответил я.

Я оставался за углом, но включил астральное зрение и видел, как Сплюшкин быстрым шагом приближается к крыльцу. Направил ману в пули револьвера, используя уже знакомый трюк. Барабан оружия окутался фиолетовой дымкой.

Когда враг оказался в проёме, я прицелился прямо через стену и нажал на спусковой крючок. Удалось сделать два выстрела, прежде чем револьвер взорвался у меня в руке. Не выдержал! А скорее, сдетонировали макры в патронах от избытка энергии.

Правая ладонь, несмотря на духовный щит, онемела. Осколки металла ударили мне в лицо, и пришлось потратить ману, чтоб подпитать магическую броню.

Сплюшкин был занят тем же – обе выпущенные пули прошли через стену и попали в него. Недолго думая, я сорвал с пояса зачарованный нож и кинулся врукопашную.

Прелесть этого оружия была в том, что на клинок была нанесена печать. Не требуя затрат маны от владельца, нож обладал собственной магией и был способен пробивать духовные щиты. Если бы такие печати не стоили баснословных денег, я бы велел зачаровать все шашки своих гвардейцев.

Противник ждал атаки. Как только я показался из-за угла, он выбросил раскрытую ладонь, и из неё ударил светящийся луч. Он врезался мне в грудь и отбросил к стене, почти развеяв защиту.

В ответ я ударил молнией. Сплюшкин точно не ожидал, ведь раньше я пользовался только огнём. Разряд полетел в лицо барона, разбился об щит и ослепил его.

В этом мире я уже научился пользоваться всеми стихиями на одном уровне. Но всё, кроме огня, пожирало слишком много маны. Однако иногда, чтобы удивить противника, можно себе позволить.

В доме с двух сторон зазвучала стрельба. Я почувствовал всплеск ледяной магии Юлии. Оставалось только надеяться, что она и солдаты справятся с превосходящим противником.

Всё ещё ослеплённый, Сплюшкин наугад выпустил несколько своих коронных полумесяцев. Я перекатился в сторону врага, но одно из заклятий ударило в плечо, и духовный щит лопнул. Создавать его заново не было времени. Оставалось надеяться на амулеты, вшитые в комбинезон.

Я бросил остатки энергии на ускорение тела. Мелькнул, сам как молния, и оказался рядом с бароном. Схватил занесённую руку со шпагой и ударил ножом в живот.

Клинок прошёл сквозь духовный щит и погрузился в плоть. Барон закричал и ударил сильным заклинанием. Его левая ладонь вспыхнула, как солнце, и меня опять бросило через всю прихожую.

Я врезался спиной в комод и упал, а комод рухнул сверху. Боль пронзила всё тело, и я ощутил, как хрустнули кости. Амулеты разрушились, не выдержав атаки. Я остался без оружия и без защиты, и даже магические силы были на исходе.

Стало тихо. Я приподнял голову и встретился глазами со Сплюшкиным, что сидел напротив, у выбитой двери. Мой нож по рукоятку торчал у него в животе. Барон попытался сотворить какое-то заклятие, но не смог – созданная было структура распалась, и он безвольно опустил руку.

– Чернобуров… – прохрипел барон, и кровь потекла у него по подбородку. – Ты… убил…

Сплюшкин не договорил. Голова его упала на плечо, и глаза остекленели.

Я облегчённо выдохнул и с трудом вылез из-под тяжёлого комода. В доме продолжала звучать стрельба, а с левой стороны слышался быстрый топот.

Я подтянул лежащую на полу винтовку и залёг за тем же грёбаным комодом. Когда в коридоре показался гвардеец Сплюшкина, я выстрелил. Солдат получил пулю в грудь и рухнул. Бегущий за ним соратник пальнул в ответ, но я успел пригнуться, и пуля пролетела над головой.

Сжимая в одной руке макр, я с ходу направил энергию на создание щита, а в свободной ладони сотворил сгусток пламени. Встал в полный рост и твёрдым голосом произнёс:

– Сдавайся! Твой барон мёртв, не за что умирать.

Гвардеец осторожно высунулся из-за угла. Заметил труп Сплюшкина, потом взглянул на своего мёртвого товарища и, в конце концов, на меня.

– Дерьмо… – процедил он, бросил винтовку на пол и поднял руки.

Раздались шаги с другой стороны. Я обернулся и увидел растрёпанную Юлию, которая тащила на себе раненого солдата. Она тоже посмотрела на мёртвого Сплюшкина и сказала:

– Отбились, получается.

– Здесь да, – кивнул я. – Но война ещё не закончилась.

Подтверждая мои слова, раздался тревожный звонок мобилета.

____

Прошлая обложка

2

– Ваше сиятельство? Говорит Аслан. Аслан Иванов, помните? – парень кричал, а где-то рядом с ним звучали выстрелы.

– Слушаю тебя, – сказал я, убирая трубку подальше от уха.

– Мне доверили мобилет и велели доложить обстановку! Гвардия Шершневых отступает, мы бьём вдогонку! Отправили людей на помощь Иволгиным! Где вы? Всё хорошо?

– В поместье Иволгиных. Враг побеждён. Как Богдан Богданович?

– Командир серьёзно ранен. Когда нас обстреляли из пушек на подходе, снаряд взорвался прямо рядом с ним. Но его уже везли с поля боя.

– Понял. Заканчивайте там. По возможности пришлите сюда целителя. Передай тому, кто принял командование, чтобы явился ко мне с докладом как можно скорее.

– Так точно! – воскликнул Аслан.

Я положил трубку, прижался спиной к стене и стёк на пол. Трудный выдался денёк. Надо узнать, как там Олег… Он не звонил. Получилось справиться со спецотрядом Шершневых?

Пока я разговаривал, Юля связала пленного, перетянула раны своему гвардейцу – единственному, кто выжил из солдат их рода – и собрала разбросанное оружие, сложив в кучу.

У меня чертовски болел левый бок. Каждый вдох ощущался так, будто по телу с нажимом проводили острым лезвием. Кажется, при последнем полёте через комнату я сломал ребро. Возможно, даже не одно. А сразу и не заметил.

Но ничего, пустяки. Целители разберутся. Главное, что первый день войны, по большому счёту, за нами. Не без потерь, но мы справились.

Я набрал номер Олега. Странно, но вызов не шёл – сначала тишина, потом сброс звонка. Я понятия не имел, что это значит. Единственный вариант, который приходил мне в голову – что мобилет уничтожен.

Набрал номер матери. Та сама звонила уже несколько раз, но поговорить было некогда.

– Гоша! – не прошло и одного гудка. – Мальчик мой, ты в порядке?

– Да, матушка. Всё хорошо, – скрипнув зубами от боли, ответил я.

– Точно?! У тебя какой-то странный голос! Что происходит, скажи мне?!

– Воюем, дорогая. Рано что-то говорить.

После этой фразы Юлия, сидящая на полу возле тела отца, бросила в меня уничтожающий взгляд, но ничего не сказала. Громко, по крайней мере. Что-то довольно грубое она пробурчала под нос.

– Что с Иволгиными? Как Михаил?

– Мама, скажи лучше, как вы? Поместье в порядке? На вас никто не нападал?

– Нет. По крайней мере, мы с Людочкой ничего не слышали… Охранные артефакты молчат, защитный купол работает.

– Не могу дозвониться до Олега, – я попытался глубоко вдохнуть и снова скривился от боли. – Ладно, мама, оставайтесь в бункере. Если кто-то попытается ворваться – используйте свитки.

– Гоша, прошу тебя, будь осторожен!

– Конечно. До скорого, – я повесил трубку и осторожно пошевелился, пытаясь найти положение, в котором было бы не так больно дышать.

Раздался звук шин. Я увидел, как во двор поместья въезжает два наших грузовика, и из них выпрыгивают готовые к бою солдаты. Я помахал им рукой – через разнесённый дверной проём меня было прекрасно видно.

– Доволен, Георгий? – дрожащим голосом спросила Юлия. Её лицо было искажено гневом и болью, губы поджаты, в глазах слезы. – Это всё твоя вина!

– Поговорим позже, – ответил я, стойко встречая взгляд девушки.

– Это всё твоя вина! – вскрикнула Иволгина. Она резко поднялась и подошла ко мне. – Если б ты не заключил союз с отцом, если б не заставил набирать солдат, на нас бы не напали!

Поморщившись, я встал. Наши с Юлей лица оказались слишком близко, и мне, бездна возьми, почему-то очень захотелось её поцеловать. Жаль, что сейчас не место и не время.

– Я сказал, поговорим позже. Когда всё кончится.

– Ублюдок! – бросила девушка и резко развернулась, хлестнув меня волосами по лицу.

Как она прекрасна в гневе. Да и в целом… Правда, если мне не изменяет память, у Юлии есть жених.

Почему я об этом думаю? Мне в любом случае вряд ли что-то светит после того, что случилось здесь сегодня.

– Ваше сиятельство! – подошёл один из моих офицеров. – Как вы? О, великая Лисица… Барон Иволгин…

– Среди вас есть целитель? – спросил я.

– Никак нет. Сейчас вызовем.

Хорошо, что мой отец, Пётр Чернобуров, не поскупился в своё время и обеспечил всех офицеров гвардии служебными мобилетами. Без хорошей связи между подразделениями на поле боя делать нечего.

Скоро прибыл целитель, а вместе с ним – человек, который представился исполняющим обязанности командира. Он был высок, широк в плечах и бородат. Одновременно обладая мощным телом, добродушным лицом и ослепительной улыбкой, мужчина был похож на былинного богатыря. Голос у него был под стать, низкий и глубокий, как у медведя:

– Здравия желаю, ваше сиятельство, – козырнув, прогудел здоровяк. – Владислав Молчанов меня зовут.

– Помню тебя, Владислав, – кивнул я. – Ты командуешь стрелковым взводом, не так ли?

– Так точно. Разрешите докладывать?

Немногословный. Это мне даже нравится. Сейчас не время болтать.

Пока целитель занимался моими рёбрами, Владислав рассказал, как сложилась обстановка на поле боя.

Стрелковый взвод прибыл на место первым, вскоре после того, как гвардия была поднята по тревоге. Они столкнулись с бойцами Шершневых, которые успели окопаться, и ждали прибытия врага. Завязался бой, в начале которого наш взвод понёс потери, но затем сумел перехватить инициативу. Они стали постепенно выдавливать Шершневских, а когда пришло подкрепление, то решили, что теперь-то победа уже близка.

Но оказалось, что всё это время резерв противника прятался неподалёку. Подходящие силы нашей гвардии обстреляли из пушек, применили какой-то мощный артефакт, а затем под прикрытием магов ударили во фланг. Битва разгорелась с новой силой. Богдан выбыл из строя, и командование принял Влад. Следуя его приказам, бойцы сумели избежать окружения, а потом и вовсе разбить противника. Сначала рассеяли резерв, затем выбили основные силы с укреплённых позиций.

Большую помощь оказала бронемашина. Она выдержала прямое попадание из гаубицы и с десяток заклинаний. Стрельба её сверхмощного орудия вносила панику в ряды неприятеля. Машина потратила весь боезапас, но сумела ликвидировать сильных вражеских магов и пушки.

– Какие у нас потери? – спросил я.

– Пока трудно сказать, – Владислав качнул большой головой. – Человек сорок-пятьдесят убитыми. Покалеченных и тяжело раненных, кого целители не смогли поднять – ещё столько же.

Итого – половина гвардии. А также уничтоженные при обстреле грузовики и орудия.

– Офицеры?

– Богдан Богданович ранен, как вы уже знаете. Командир артиллеристов погиб.

– Готово, ваше сиятельство, – сказал целитель. Его руки, до этого окутанные мягким серебристым светом, погасли. – Как себя чувствуете?

Я встал со стула, глубоко вздохнул и кивнул:

– Спасибо, любезный. Всё замечательно.

– Тогда займусь солдатами.

Я снова попытался дозвониться до Олега, с тем же результатом. Его аппарат не работал. Что же там случилось?

И как дела у Мокрухи?

* * *

Иван до сих пор не мог привыкнуть, что он теперь Причернобуров. Наверное, дело в том, что хоть по документам фамилия новая – все вокруг называли Ивана по старой. Уж очень звучная досталась.

И под стать выбранному ремеслу.

Когда Мокруха начал служить в императорской армии, он не думал, что будет разведчиком. Мечтал попасть в кавалерию, хотя знал, что ростом не вышел, да и кавалерия уже не та, что прежде. На конях только передвигались, а сражались обычно пешими. Всё отличие от пехоты – короткие карабины вместо длинных винтовок и мундиры другого цвета.

В итоге Ивана в кавалерию не взяли и определили в разведку. Когда на Кавказе вспыхнул конфликт, Мокруха излазил все тамошние горы, от Чёрного моря до Каспийского и обратно. Орудовать приходилось ножом и взрывчаткой – исподтишка резать глотки, взрывать склады с боеприпасами и провизией.

Так себе работёнка.

Поэтому когда очередная кавказская война закончилась, Иван нашёл способ уйти из армии. Правда, он уже не представлял, чем можно заняться, кроме ратного дела. Помотался по стране и неожиданно для себя осел в Сибири, где поступил на службу в гвардию графа Чернобурова.

После гибели главы рода хотел уйти, но Богдан Богданович, верный Чернобуровым до мозга костей, убедил его остаться. Мокрухе нравился Богдан, и он поддался на уговоры. А когда юный Георгий Петрович очнулся и принялся за дело, Иван ни капли не пожалел, что остался.

Оказалось, что всё это время Мокруха скучал по тихим скрытным операциям. Ведь он умел это лучше всего в жизни! Когда Георгий предложил создать диверсионный отряд, Иван с восторгом ухватился за эту идею. Хотя внешне никак не показал своей радости.

А теперь, когда началась война и ему велели захватить живыми членов вражеского рода, Иван был почти что счастлив. Он мечтал выполнить задание идеально и проявить себя, чтобы потом сказали: если б не отряд Мокрухи, то война бы закончилась совсем иначе.

Тщеславно? Да. Ну а что в этом плохого?

Да дело и не только в тщеславии. Иван никак не ожидал, что юный граф примет его в официальные слуги рода и дарует новую фамилию, а вместе с ней, значится, и покровительство Чернобурой Лисицы. Большая честь, которую Причернобуров-Мокруха стремился оправдать.

Поместье Шершневых охранялось превосходно. И располагалось, сука, на холме, окружённое высокими стенами. В радиусе полутора километров – ни одного дерева, подкрасться не выйдет. Гвардейцы в боевой готовности, тут и там стоят охранные артефакты. Летают туда-сюда призрачные шары. Если попадёшь в поле чувствительности, маг в поместье мигом узнает, что рядом чужак.

Сложная задачка. И поэтому Иван вдвойне сильнее хотел расправиться с ней так, чтобы все ахнули.

– Ну что? – спросил он у Харитона.

Харитон, маг иллюзий, который получал самое большое жалованье в отряде, недовольно сморщил нос:

– Работаю. Тут столько всего понатыкано, хрен спрячешь ауры. А ты ещё и зеркало сверху хочешь.

«Зеркалом» на сленге иллюзионистов называлась магическая оболочка, покрывающая тело. Как следует из названия, она отражала всё вокруг и позволяла оставаться незамеченным. Не полноценная невидимость, но маскировка отличная. А чтобы создать невидимость на весь отряд, у Харитона не хватило бы сил.

– Ща, немного осталось, – пробурчал тот, продолжая сосредоточенно хмуриться.

– Командир, шарики по определённому маршруту летают. Он не меняется, – шёпотом сказал другой боец и передал Мокрухе бинокль. – Видите стену с западной стороны, где вьюнок? Если в нужный момент выдвинемся, за семь минут до того места доберёмся и проникнем внутрь, ни с одним шаром не столкнёмся.

– Охренительно было бы, – пробормотал Харитон. – С охранными артами проще разобраться, чем с этими плевками летучими.

– Только непонятно, что нас ждёт за стеной, – сказал Иван и поскрёб щетину на шее. – Ладно, будем действовать по обстановке. Ты, ты и ты со мной, – он поочерёдно ткнул пальцем в выбранных подчинённых. – Пойдём вчетвером. Остальные – через пять минут после нашего выхода начинайте отвлекающую атаку. Со всей мощи палите, чтоб решили, будто это полноценный штурм.

– Так нас восемь человек останется, командир. Какой штурм?

– Я вас что, зря учил? Разбейтесь на пары, стреляйте с разных сторон. Больше шума и огня. Да и Харитон с вами остаётся, напустит страху на врага.

– Угу, – недовольно промычал тот. – Могу даже пушку сотворить. Только быстро поймут, что это пустышка.

– Неважно. Нам только отвлечь…

Через пять минут группа проникновения, накрытая несколькими слоями иллюзии, побежала к забору. Они не издавали звуков и запахов, не излучали никаких магических волн и были почти невидимы благодаря зеркальной оболочке. Как только группа приблизилась к забору, оставшиеся члены отряда устроили фейерверк.

Зазвучала канонада выстрелов – вслед за россыпью винтовочных бахнула пушка. Какое-то заклятие ударило в купол, заставив его сверкнуть. Перелезая через забор, Мокруха бросил взгляд и увидел, что в километре от поместья стоит фантомная пушка, а с разных сторон якобы занимают позиции такие же фантомные солдаты.

Иван знал, что это грубые иллюзии, даже без лиц. Но издалека разве разберёшься?

Диверсанты оказались в западной части главного двора. Пропустили мимо себя группу бегущих солдат, которые даже не взглянули в их сторону. Мокруха жестами показал – заходим.

Внутри дома они поймали спешащего в подвал дворецкого. Когда невидимые руки схватили его, зажали рот и запихнули в тёмную кладовку, бедолага лишился чувств. Но от запаха нашатырного спирта пришёл в себя. Мокруха сдвинул часть иллюзии, как Харитон его научил – не развеял, ведь он не смог бы создать заклятие заново. Просто убрал часть зеркала в сторону, открывая лицо. И руку с ножом.

– Слушай внимательно, повторю один раз. Мне проще взять другого, чем тебя уговаривать, – прижимая клинок к горлу дворецкого, быстро проговорил Иван. – Граф Шершнев в поместье?

Мужчина отрицательно помотал головой.

– Его семья в поместье?

Согласные кивки.

– Отведи меня к ним.

– Они в бункере. Туда не попасть.

Мокруха ненадолго задумался, постукивая кончиком ножа по носу дворецкого.

– Веди. Повторишь, что я скажу, слово в слово.

Скоро они оказались возле тяжёлой металлической двери, покрытой защитными магическими печатями. Дворецкий постучался и громко объявил:

– Ваше сиятельство, всё кончено! Граф передаёт, что мы победили!

На самом деле снаружи продолжалась фантомная битва – интересно, как долго люди Шершневых смогут воевать с иллюзорным противником? Грохот выстрелов долетал и сюда, но Мокруха активировал артефакт, гасящий звуки, поэтому казалось, что снаружи стоит тишина.