Дина

А потом, ночью, когда все ушли и оставили их одних, Филипп открыл последнюю бутылку вина, и они пили ее до самого утра. Он что-то рассказывал, а Дина смеялась. В такие минуты, когда Филипп забывал о работе, он был очень разговорчивым. Оказывается, он много размышлял о будущем, строил планы на годы вперед, но признался ей, что никогда не ожидал, что влюбится в фотомодель.

– Ну какая из фотомодели жена! Готовить не умеет, стирать не хочет, поговорить с ней – и то не о чем, – смеялся Филипп, потому что Дина каждый раз его щипала, когда он принимался перечислять недостатки подобного выбора. – Разве что любоваться ею!

– А что, для настоящего мужчины этого мало? – поддразнивала его Дина. – Или красивая женщина рядом – моветон?

Дина давно избавилась от привычек своих коллег по цеху и теперь спокойно могла посмеиваться над тем, какой раньше была сама.

Она поднялась из-за стола и, подойдя к двери в спальню, распахнула ее и исчезла в темноте комнаты. Филипп с любопытством наблюдал за ее действиями. Из колонки полилась легендарная Stand by me3 в исполнении Бена Кинга.

Неожиданно в дверном проеме пролетели голубые потертые джинсы – Дина тут же выглянула и посмотрела на его реакцию, улыбнулась и снова скрылась в темноте. Затем медленно показалась обнаженная женская нога и помахала вверх-вниз, после чего появилась и сама Дина в обтягивающей футболке и трусиках.

Глаза Филиппа округлились, а брови поползли вверх. Он глубоко выдохнул: «Пуф-ф-ф!» – и вытер пот со лба.

Уж что-что, а танцевать Дина умела!

Руки взметнулись вверх и стали ритмично извиваться в такт музыке. Ее движения были плавны и соблазнительны. Она то приседала, то выпрямлялась, провокационно выгибая при этом спину, то поворачивалась к нему спиной и игриво покачивала бедрами. Нет, это не выглядело пошло – это была грациозная пластика пантеры, танец для него одного.

Такой момент бывает только раз в жизни, но запоминается навсегда.

Она то обольстительно улыбалась, то хитро прищуривалась, изображая коварную хищницу, и с каждой нотой, с каждым движением медленно отступала все дальше в спальню, растворяясь в непроглядной темноте и маня его за собой.

Именно после этой ночи Дина и поняла, что у них будет ребенок. «По-настоящему люди бывают счастливы только в любви!» – осознала она тогда, с горькой ухмылкой вспомнив испорченного богатством первого мужа.

***

В конце недели, как только получилось оставить детей на пап, Инга с Марго примчались к Дине без всякого приглашения, ведь все это время она не отвечала на телефонные звонки и не звонила сама.

С самого порога девушкам стало понятно, в каком настроении пребывает их подруга. Такой они ее никогда не видели: обычно безукоризненно выглядевшая фотомодель была сейчас изможденной, непричесанной, одетой в мятый спортивный костюм, в котором, по всей видимости, спала все последнее время, вернувшись с Алтая.

– Проходите, – без каких-либо эмоций сказала она, открыв дверь.

Выражение ее лица было безразличным, а глаза – красными и сухими, будто в них не осталось ни капельки жизни. Откуда-то из квартиры доносился голос Дианы Арбениной:

Я падаю с неба сгоревшей кометой.

Я лбом прижимаюсь к стеклу до рассвета.

Твой смех на повторе в моем диктофоне,

И важное что-то ты просто не понял.

Зачем мне теперь красота?

Я без тебя сирота.

И запах сандала, и запах скандала.

Пустое шоссе, пять минут до вокзала.

Мы страны делили все поровну вместе,

Но в них без тебя мне неинтересно.

Зачем мне теперь красота?

Я без тебя сирота…

Марго с Ингой переглянулись. Надо было что-то предпринимать. Ни одна из них не была врачом и не умела ставить диагноз, но тут и без медицинского образования было понятно: Дина находилась в глубокой депрессии.

Она прошла на кухню, включила чайник и села за стол, положив руки на колени. Инга, следуя за ней, выключила душераздирающую песню и села рядом.

На кухне, да и везде в квартире, царил беспорядок. Посуда была не мыта, на столешнице наставлены грязные чашки, там же валялось смятое полотенце и пустая банка из-под кофе. Марго взяла первую попавшую чашку, провела внутри нее пальцем, продемонстрировав Инге засохшую на дне кофейную гущу, и подсела к ним за стол.

– Так, – жестко произнесла Инга, пытаясь привлечь внимание. – Динка, ответь мне на один вопрос: Филипп жив?

В глазах Дины сверкнули молнии, подбородок пополз вверх, а губы сжались. Выражение безразличия моментально исчезло, и на лице появилась злость.

Инга хоть и не была психологом, но всегда умела попасть в яблочко и осталась довольна результатом. Значит, апатия еще не овладела Диной полностью. Значит, она не смирилась с потерей близкого человека. Конечно, было тяжело видеть ее в таком состоянии, да и сами они не могли и не хотели верить, что Филиппа больше нет. Но главное было вытащить сейчас из этого состояния Дину, которая в данную минуту смотрела на них испепеляющим взглядом.

– Жив? – повторила вопрос Инга.

Марго в знак одобрения сжала под столом ее руку.

– Жив! – резко ответила Дина и сверкнула глазами.

– А теперь представь, что он увидит дома, когда придет: всю эту грязь, неряшливую жену, бардак в квартире?

Дина заколебалась: было заметно, что ей не понравилось то, что сказала Инга. Она задумалась.

– Имеешь ли ты право так его встретить?

Конечно же, в голове Дины появился однозначный ответ: «Нет!» Она отвернулась к окну, и ей стало стыдно. Ледяной душ, который ей устроила Инга, в одну секунду заставил Дину все переосмыслить: она действительно не имела права встречать Филиппа в таком состоянии и уж тем более допускать мысль, что его больше нет.

– Не уезжайте, девчонки. Очень вас прошу!

Марго отпустила руку Инги и достала из сумки телефон.

– Максим, вы что там с Артемом делаете?.. Молодцы… Берите детей и приезжайте к нам! Да, сейчас…

– Пусть продуктов купят, – подсказала Инга.

Марго тут же добавила в трубку:

– И продуктов купите: мы будем борщ готовить!

***

К приезду ребят девушки перемыли посуду, пропылесосили пол и запустили стиральную машинку. Дина приняла душ, переоделась и снова «стала похожа на человека». Артем и Максим привезли с собой детишек, и весь дом сразу наполнился жизнью. В такой обстановке просто невозможно было горевать и думать о чем-то плохом. Дина смотрела на весь этот шум и гам, и ее сердце снова наполнялось теплом и любовью. Она была благодарна им всем! И взрослым, и детям…

Дина сама приготовила борщ – все-таки она была родом из Краснодара, и в ней текла наполовину украинская кровь, – Инга и Марго только помогли помыть и нарезать овощи, а потом сознательно самоустранились и сели за стол, предоставив ей возможность довести дело до конца и отвлечься от тягостных мыслей.

Дина с интересом посматривала на детей. Скоро и ей предстояло стать матерью – самое время взяться за ум: привести в порядок нервы, наладить правильное питание, перед сном гулять по набережной. Ведь это ребенок не только ее, но и Филиппа! Интересно, кто у них родится: мальчик или девочка?

А тут еще Инга, словно прочитав ее мысли, спросила, глядя поочередно на Артема и Максима:

– Мальчики, а вы можете отправить Динку куда-нибудь в санаторий? Только не сейчас, а когда спадет жара – в сентябре или в октябре.

– Ну вот еще, что вы выдумываете? Я сама могу купить себе путевку!

– Ты давай не устраивай нам тут капризов. Правильно, мальчики? – с напускной строгостью произнесла Марго.

Артем с Максимом согласно кивнули:

– Давайте отправим Дину в Кисловодск или в Минеральные Воды.

– Да, там очень даже приличные санатории.

– Не надо ей никаких минеральных вод, – заявила Инга, переглянувшись с Марго, и сжала под столом ее руку.

Они уже давно научились понимать друг друга без слов.

– Давайте на море! Пусть морским воздухом подышит, витаминчиков свежих поест, – предложила Марго, сжав в ответ руку Инги.

– В Сочи? – предложил Максим.

Девушки кивнули.

– Пусть будут Сочи! Договорились!

Алтай

– Иван, я убежал. Чайник поставь!

Парень улыбнулся. У Валентина иногда получалось очень остроумно шутить, нечасто, но все-таки. А уж если шутка удавалась, он мог повторять ее каждое утро.

– Муроц, яичницу будешь? – крикнул ему вслед новоиспеченный Иван.

Теперь уже улыбнулся Валентин, пригрозил ему кулаком и оправился на свою ежедневную пробежку вдоль озера.

«Классный мужик, – подумал парень, провожая его взглядом. – И привычки у него хорошие. Правильные».

Он часто размышлял о своем спасителе. Валентин жил в этом лесу почти два года и, несмотря на это, поддерживал себя в форме, тренировался, много работал и соблюдал режим. Каждый день он делал зарядку, бегал, отрабатывал удары, метал ножи. При этом с дедушкой Тайбулы он общался всегда уважительно: помогал ему и выполнял все, что тот скажет.

Казалось бы, чем в лесу можно заняться? Ан нет – Валентин все время находил себе дело: то дрова на зиму рубит, то сено для коня заготавливает, то силки на зверя ставит. На озере с острогой может на рыбу поохотиться. А когда стало ясно, что Иван пошел на поправку, начал строить на берегу баню и, по всей видимости, скоро закончит.

А ведь Валентин мог всего этого не делать: не помогать, не заботиться, не ухаживать. Он вон какой здоровый! Мышцы как у Шварценеггера! Щелбан даст, и будешь потом позвоночник в трусах собирать. Но нет же, ни разу не было такого, чтобы Валентин показал свое физическое превосходство: слушался и выполнял все поручения старика, а самого Ивана каждый день вытаскивал на руках на улицу. Один за троих работал.

Иван за последний месяц прилично окреп. Он уже мог спокойно подтянуться раз сто, ухватившись за тренажер, но вот ноги… Ноги пока были совсем никуда.

Иван, перенимая привычки Валентина, позанимался, укрепляя руки, а вскоре прибежал и хозяин дома. Было слышно, как хлопнула дверца бани, и через пять минут в дом потянуло дымком. Ивану стало любопытно, что там происходит; он приподнялся, оперся о локоть и с интересом выглядывал в распахнутую дверь, но ничего не увидел. Тогда он снова лег на подушку, закрыл глаза и представил, что делает в данную минуту Валентин. Вот, допустим, он носит воду и наполняет оцинкованный бачок. Тут же захотелось оказаться во влажной парилке, захотелось смыть с тела пот и накопившуюся за время болезни грязь. Как же это было бы здорово!

Ну точно, Валентин явно топил баню – видимо, решил испробовать печь. На днях он ездил с Алтыном в поселок и помимо продуктов и всякой хозяйственной мелочи привез оттуда необходимые для постройки печи металлические детали: топочную дверцу, задвижку, колосник. Иван с интересом тогда все рассмотрел, пощупал – детали солидные, чугунные, в руке увесистые. Мужчинам такое всегда интересно.

– Ну что, яичница готова, лежебока? – заглянул в дом Валентин.

Сразу видно – довольный! Похоже, печка работала как надо.

– Давай сейчас быстро перекусим и устроим банный день. Я тысячу лет в горячей воде не мылся.

Валентин тут же растопил печь, согрел чайник, нарезал в сковородку вяленого мяса и приготовил яичницу. Он заварил какой-то необыкновенно ароматный чай из местных трав (не то что противный настой дедушки Тайбулы), и они позавтракали.

Пока Иван в ожидании ворочался на койке, Валентин приготовил им полотенца, мочалку, мыло и произнес:

– Ну что, Малыш, забирайся к папе-кенгуру в сумку!

Он распахнул объятия и, подхватив Ивана на руки, отнес в баню. Оказывается, Валентин обустроил помещение с учетом того, чтоб на полок4 можно было положить человека. Он снял с Ивана одежду и занес его в парилку.

– Ух ты, что это за запах? – спросил тот, как только оказался внутри.

– Это, брат, кедр! Царь тайги! Вот встанешь на ноги, уедешь отсюда и будешь вспоминать потом мою баньку…

– Думаешь, это когда-нибудь случится?

– Что значит «думаешь»? Конечно! Только само по себе ничего не случается. Даже прыщ просто так не вскочит. В общем, хватит тебе валяться – с завтрашнего дня приступаем к занятиям!

– Извини, Валентин. Ты прав… наверное. Мне бы только самому поверить, что такое возможно.

– А это без вариантов, без вариантов. Ты и сам должен понимать, что я не собираюсь с тобой вечно нянчиться. На фига ты мне такой хороший нужен? Я тебе не сиделка в доме инвалидов, чтобы твою попу всю жизнь вытирать. Вот уеду завтра, и что? Ты же самостоятельно даже чай себе приготовить не сможешь.

Иван призадумался. Как ни крути, Валентин на сто процентов прав.

– Давай-ка, нетрудоспособный, я тебя веничком обработаю!

Иван улыбнулся. Валентин хоть и сказал неприятные слова, но сделал это беззлобно, с тем прицелом, чтобы Иван понимал всю серьезность своего положения. Да он, конечно, и понимал, просто не верил, что теперь можно что-то исправить. Но Валентин абсолютно правильно сказал: делать-то что-то надо…

Они попарились от души, не спеша, за приятными беседами и душистым чаем. Валентин даже сбегал искупаться на озеро, а потом перенес товарища к дому. Иван лежал на настиле под деревьями разомлевший, покрытый красными пятнами, и наслаждался давно забытым чувством свежести – казалось, что тело вдыхает воздух прямо через кожу, через раскрывшиеся поры.

Валентин сел рядом на скамейку, откинувшись на стену дома.

– Хорошо! – довольно произнес он.

– Хорошо, – подтвердил Иван.

Но все-таки сейчас его больше беспокоило другое:

– Ты мне поможешь? Может, упражнения какие-нибудь для меня придумаешь?

– Нет проблем – придумаю, за это можешь не волноваться. Но основное от тебя будет зависеть. А пока главная работа за дедушкой Тайбулы. Он столько энергии в тебя вкачивает! Но как в воронку: ничего не задерживается. Говорит, что ты будто «тырявая боцька» (дырявая бочка, значит). Ты уж постарайся как-нибудь ему помочь: представь, что ты не дуршлаг, а губка. И впитывай, впитывай в себя! А как только силы накопятся, мы с тобой сразу на ноги встанем!

– Не знаю, как это правильно объяснить, – чуть смущаясь, произнес Иван, – но я дедушку Тайбулы немного боюсь. Он какой-то недобрый, что ли… Суровый. Машет в воздухе своим кривым ножиком, когда травы разожжет. Ни улыбнется никогда, ни слова доброго не скажет. Я вот думаю: может, я поэтому подсознательно и закрываюсь от него?

– «Недобрый», «недобрый»… А я, думаешь, добрый?

– Ты хороший. Ты за мной ухаживаешь! Шутишь, помогаешь.

– Ничего, Малыш, ты не понимаешь, – вздохнул Валентин. – Мы все здесь не просто так оказались. Меня, может, вообще к людям подпускать нельзя, а дедушка Тайбулы… Дедушка Тайбулы, скорее всего, просто устал от людей. Похоже, он от них прячется, чтобы никто не обидел или, наоборот, чтобы самому никого не обидеть. Он такими силами обладает, что нам с тобой лучше не знать.

– Он шаман?

– Шаман, наверное. Я его об этом не спрашивал. Но то, что он с другими мирами общается, – факт. Так что если хочешь память себе вернуть, постарайся избавиться от предубеждений к нему. Главное, не бойся: я нутром чую, что дедушка Тайбулы хочет тебе помочь. Глядишь, и вспомнится все, и ноги заработают…

– Хорошо, я постараюсь.

На этом разговор закончился. И очень вовремя, потому что в соседнем доме открылась дверь, и оттуда вышел дедушка Тайбулы – как всегда с пиалой, ножом и горшочком для трав. Валентин тут же поднялся.

– Помни, о чем мы с тобой говорили, – тихо сказал он напоследок и отправился помогать старику.

Тот передал ему пиалу с горшком и махнул в сторону дома – неси, мол, – а сам вернулся за бубном: прикасаться к нему и ножу он никому не позволял. Валентин расставил все внутри дома, перенес туда же Ивана, забрал карабин и, выходя, прикрыл за собой дверь.

Он вернулся, как всегда, затемно: на небе уже светили звезды. У аила сидел дедушка Тайбулы и курил трубку. Валентин догадался, что он ждет его возвращения, и сразу направился к нему. Шаман увидел у него в руках подстреленного зайца и сказал:

– Оченя харошо. Тосему туристу сичас много мяса кусать надота.

– Что? Есть подвижки? – присел рядом с ним Валентин.

– Естя подвижки. Моя сегодня хорошо поработал. Найдёж после бани всякий открытый стал, теперя его как полоный боцька. Дух кедра помогатя.

«Ага, может быть, конечно, и дух кедра, – подумал про себя Валентин, – а может быть, хороший разговор по душам. Мотивация еще никому не мешала»! А вслух спросил:

– Спит?

– Спит. Харошо спит. Крепока.

– Ну и отлично.

Валентин поднялся, но дедушка Тайбулы остановил его:

– Подожди, однако, Муроц. Посяди.

Валентин сразу сообразил, что дедушка Тайбулы, который особой разговорчивостью не отличался, хочет что-то ему сказать, и снова сел. Но старый шаман не торопился, курил свою трубку и смотрел на темные очертания гор за озером. Валентин давно привык к неторопливости старика. Оно и понятно: спешить здесь некуда…

– К моя сегодня ночью дух волка прихадила, – наконец произнес дедушка Тайбулы.

Валентину это ни о чем не говорило, но, судя по интонации, ничего хорошего подобное видение не предвещало. Он положил зайца на землю и, задумавшись, тоже уставился на чернеющие горы.

Они жили по соседству уже два года и привыкли друг к другу. Не то чтобы стали друзьями, но близкими людьми – точно. Валентин в свое время ушел в отшельники, чтобы найти уединение, а обрел то, на что даже не надеялся, – успокоение. И в этом была заслуга дедушки Тайбулы. Валентин не мог сказать наверняка, лечил ли его душу старый шаман, но был совершенно уверен, что именно он поселил покой в его сердце. А ведь Валентину было за что страдать и в чем каяться до конца своих дней… Совесть, как и память, не обманешь.

Поэтому он и старался, как мог, облегчить жизнь старика и абсолютно всю физическую работу взял на себя: пусть дедушка Тайбулы на старости лет почувствует хоть толику чьей-то заботы. Они обоюдно нуждались друг в друге: два отшельника, два изгоя…

– Я не понимаю, что это означает, – после долгой паузы произнес Валентин. – Что-то плохое?

– Скора моя духи предков призовут. Моя давно ждала этот, но этот будято не завтра. Моя еще успеет лечитя с Найдёж.

– Дедушка Тайбулы…

– Твоя не знает, Муроц, – перебил его старик, приподняв перед собой трубку. – Этот харошо. Этот не плохо. Такото всегда бывает.

Валентин перевел на него взгляд – и дедушка Тайбулы впервые улыбнулся, впервые за все время их знакомства! В тот миг бывший гэрэушник вдруг ощутил благостное состояние уставшего от камланий5 шамана. Старик неспешно затянулся длинной деревянной трубкой, выпустил дым и тоном человека, сбросившего груз с плеч, сказал:

– Послушай, что надо будято сделать…

Глава 4

Толик из Городовиково и другие

Москва

Максим открыл дверь и зашел в квартиру.

– Привет! Дома есть кто живой? Папку кто-нибудь будет с работы встречать, ужином кормить, или пусть помирает себе с голоду?

– У меня уже все готово! – донесся из гостиной голос Марго. – Проходи!

В коридоре появилась Александра, подбежала к отцу и схватила свою собственность за брючину.

– Папа, посли!

– Идем, идем. Я только разденусь.

Максим подхватил ее на руки, поцеловал, погладил по голове и снова поставил на пол. Она стояла рядом и терпеливо наблюдала, как он снял пиджак, повесил его в шкаф-купе, как снял туфли, и только после этого решительно взяла его за руку.

– Роднусь, ну ты идешь? – снова донеслось из гостиной.

Александра шла первой и вела Максима за собой. В комнате за накрытым столом, с Егором на руках, сидела Марго и что-то разглядывала в планшете.

– Вот, смотри. – Она сунула планшет мужу, а сама положила задремавшего Егора в кроватку и стала негромко перечислять: – Гостиница небольшая, но уютная, в центре города, трехразовое питание, рядом с морем. Да, чуть не забыла: есть небольшой бассейн с подогревом.

– А чего смотреть-то? Я думаю, раз тебе понравилось, надо брать!

– Это Инга прислала.

– Ну а ты сама что скажешь? Одобряешь?

– Думаю, Динке там будет хорошо.

– Как она, кстати?

– Максим, я-то до сих пор не могу поверить в случившееся, а уж она… – тяжело вздохнула Марго. – Но теперь ей особо некогда грустить: на йогу, на курсы для будущих мам почти каждый день ходит. Все лучше, чем в пустой квартире сидеть.

– Это да, – кивнул Максим и перешел в раздел оплаты. – С какого числа берем?

Марго уже подошла к плите и стала накладывать еду в тарелки.

– Давай ближе к концу сентября. Как раз жара спадет и отдыхающие разъедутся.

– Недели на две-три? – спросил Максим.

– Может, побольше чуть-чуть? На месяц… Нормально?

Максим подошел к Марго, обнял ее и нежно поцеловал.

– Нормально…

Сочи

Дина прошла в салон полупустого самолета и еще раз сверила место в билете. Действительно у окна. Отлично! Ей нравилось сидеть у окна. Бортпроводница любезно помогла ей поместить багаж на полке, и Дина села в кресло.

– Здрасьте! – услышала она и тут же подняла взгляд на парня, который стоял в проходе и собирался сесть рядом.

– Здравствуйте.

Парень закинул сумку на багажную полку и опустился в соседнее кресло.

– Толик, – представился он. – Ваш сосед. Вместе будем лететь.

Дина не отреагировала, но парня это не остановило.

– Вы одна летите?

– Вы же видите, что одна.

– Нет, бывает такое, что мужу одно место дают, а жене другое. Иногда получается совсем далеко друг от друга – на другом конце самолета. Зачем так делать, непонятно. Некоторые потом меняются с другими пассажирами, чтобы вместе сидеть. А некоторые – нет. Наденут наушники, включат смартфон и смотрят кино, а кто-то, например, книжку читает. Прикольно, да? Поэтому я сразу и решил уточнить, одна вы летите или нет. Мало ли что, вы девушка симпатичная. Начнешь с вами разговаривать, комплименты отвешивать, а тут – раз тебя по плечу! Оборачиваешься, а там детина два метра ростом. Можно и в глаз схлопотать. Всякое бывает. Отпуск только начинается, а настроение уже испорчено. Оно мне надо? Но это хорошо, что вы одна летите! Я тоже один. Мне кажется, это отличный повод подружиться! Вы в каком отеле останавливаетесь? Я обязательно загляну к вам в гости. Могу даже бутылочку вина купить, я как раз знаю одно такое – очень вкусное и недорогое. Мог бы вас и к себе пригласить, но я буду жить не в гостинице. Я комнату снял. Очень удобно. В соседней комнате только парень с бигсой6, и все. Больше никого. Санузел раздельный. Клево, да? Пробок утром не будет! Ха-ха-ха! Это я пошутил. Но самое главное – там есть собственная кухня с холодильником и электроплитой. Купил в магазине все, что нужно, и готовь себе на здоровье. Все лучше, чем по кафешкам тратиться – с ними никаких мани7 на нормальный отдых не останется, а ведь хочется еще и пивка попить. А так можно своим бюджетом спокойно располагать. Нормально, да? Так в какой гостинице вы останавливаетесь?

Дина смотрела на него вытаращенными глазами. Ей все это напоминало сцену из какого-то третьесортного фильма, где и сценарий, и режиссер, и главный герой были под стать друг другу – примитивные и никудышные.

– Молодой человек, вы что такое несете? Вы откуда вообще взялись? Я вам что, повод давала? Какое вино? Какие гости?

– Из Городовиково.

– Что «из Городовиково»?

– Я из Городовиково. Вы же сами спросили, откуда я взялся!

Дина продолжала смотреть на него взглядом, полным недоумения.

– Это в Ростовской области. А сейчас я из Москвы. Ездил к грендмазер в гости. К папиной маме, – уточнил он. – Давно ее не видел.

Дина не могла прийти в себя.

– Вы действительно думаете, что мне интересно, почему вы ездили к бабушке? – совершенно искренне спросила она. – «К папиной маме»?

– Ну да, а че? Вдруг ты мной заинтересовалась! – объяснил свою логику Толик, решительно переходя на «ты»: – Сама же сказала, что одна летишь! Я тоже один.

– И что?

– Как это что? Ну, типа, мы можем подружиться: нам же ничего не мешает! Правильно, да? Я понимаю, если бы ты с мужем летела. Или, наоборот, из Сочи в Москву. Это другое дело, тут уж поздняк метаться! Но мы-то ведь в Сочи летим. А ты же наверняка там отдыхать планируешь… Ну, и я тоже. Понимаешь, да?.. В море-то сейчас особо не покупаешься – холодно. Ну и на пляже тоже делать нечего. Все разъехались давно. Одни пенсионеры остались. Скучно… Это летом в Сочи здорово. Народу – не протолкнешься, все в карты играют, пиво пьют. Девушки в купальниках, мальчики в плавках. Классно, да? А сейчас все, не сезон! Зато цены упали, я поэтому и решил поехать – вдруг, думаю, повезет! А че? Кто не рискует, тот не пьет шампанское! Сажусь в самолет, смотрю, а тут такая клевая девушка, и тоже одна. Ни фига себе фартануло, да? Ну, я сразу и решил, что неплохо нам будет вместе отдохнуть.