Страна черного смарагда

– Ты молодец, Том, ― восхитилась Кати.

– Я вернулся за ребятами: те, кто осмелился сбежать, сегодня живы, а кто не решился и остался служить… ― Он, опустив голову, замолчал.

– Ты сделал все, что мог, не твоя вина, что они не захотели, ― шепотом сказала Кати.

– Я понимаю, но каждый раз в канун Рождества вспоминаю их, ― улыбнулся он. ― Ну а ты что сбежала?

Катрина рассказала ему свою историю, но теперь ее рассказ выглядел несерьезно и казался лишь шалостью избалованной девочки. Она, как могла, постаралась придать своим словам большую важность.

– Наверное, у тебя были свои причины думать, что ты больше не можешь там жить, ― сказал Том. Кати услышала в его словах взрослую мудрость, удивительную для мальчика, которому на вид было не больше двенадцати.

– А сколько тебе лет? ― спросила она.

– Пятнадцать, ― ответил Том.

Она сделала вид, что не удивлена, хотя скрыть удивление ей вряд ли удалось. Он грустно улыбнулся, потом неожиданно сказал:

– Кати, сегодня на площади ярмарка, пойдешь смотреть?

– Конечно, ― кивнула она.

Гулянье намечалось на полдень. Толпа собиралась на площади Независимости перед зданием Верховного Совета.

Кареты подъезжали и отъезжали, дамы в широких юбках, мужчины в цилиндрах выходили и заходили в самое высокое строение на площади и позднее размещались для просмотра на балконах здания. Кати смотрела на этих людей, которые даже не замечали черни, собравшейся вокруг.

Спустя пару минут из дверей выскочила девочка лет пятнадцати и побежала вправо. За ней показался мужчина, но не успел проследить, куда она скрылась, и вернулся в здание.

– Том, ― обратилась Кати к парню, ― мне нужно отойти ненадолго.

– Хорошо, ― ответил он.

Кати бросилась вслед молодой барышне, что мчалась вперед, путаясь в своих юбках. Пробегая через мост, девочка не смогла удержать равновесие, вновь запутавшись в складках платья, и прямиком полетела в канаву под мостом. Кати видела, как беглянка со всплеском упала и мутные воды канала поглотили несчастную девицу, по глупости оказавшуюся не в том месте и не в то время.

Катрина недолго обдумывала свой следующий шаг. Она не умела плавать, но ведь и бросить утопающую не могла, поэтому, подняв с земли большую палку, кинулась вниз к каналу. Девушка барахталась в воде: тяжелые нижние юбки тянули ее вниз. Катрина, понимая, что медлить нельзя, забежала в холодную воду.

– Подожди, ― услышала она крик Тома позади себя. Он, не задумываясь, нырнул в канал и поплыл за девицей.

Доплыв до нее за пару секунд, Том попытался схватить ее, но она продолжала молотить руками по воде. Тогда он подплыл ближе и поцеловал ее. Девушка от неожиданности перестала двигаться, отчего сразу пошла ко дну. Том подхватил ее одной рукой, другой продолжая грести. На удивление, беглянка больше не издавала ни звука и совсем не двигалась.

Вытащив девушку на берег, Том посадил ее на камень и пошел выжимать свою одежду.

– Тебе тоже нужно переодеться или выжать одежду, иначе ты можешь простудиться, ― сказала Катрина.

Девочка посмотрела на нее из-под мокрых волос, прилипших к ее лицу и шее, совсем не похожих на былые украшенные и убранные в красивую прическу локоны.

– Я н-н-не хочу, ― ответила она, заикаясь, руки у нее дрожали, а зубы стучали от холода.

– Что не хочешь? ― спросила Кати.

– Я не хочу жить, ― попытавшись успокоиться и глубоко вздохнув, силясь справиться с дрожью, ответила беглянка.

– Ну, значит, дурная, ― сказал Том, вернувшийся к ним, ― не надо было тебя спасать.

– Том, ― посмотрела на него укоризненно Кати.

– Послушай… ― начала Кати, ― не знаю, как тебя зовут, но если бы ты не хотела жить, вряд ли бы пыталась выжить в воде, скорее, позволила бы своему платью утопить тебя.

– З-З-Зои, ― ответила девушка.

– Тебя так зовут? ― спросила Кати.

Девчонка кивнула.

– Знаешь что, Зои, ― загадочно произнесла Катрина, ― у меня к тебе предложение, ― и не спрашивая ее согласия, продолжила: ― Том сегодня очень добр и не только спасает хорошеньких девчонок, вытаскивая их из воды, но и готов предоставить ненадолго свой кров, чтобы ты могла обсохнуть и привести себя в порядок, ― закончила Кати, посмотрев на Тома.

Тот чуть не поперхнулся от услышанного.

– Я, ― начал он, но не успел закончить.

– Том же понимает, что так надо, ― сказала Катрина, неотрывно глядя на него.

– Ну, ладно, ― с напряжением в голосе согласился парень. ― Пойдем.

До разрушенного дома дошли быстро. Том нашел, во что переодеться Зои, и вышел, пока та снимала намокшую одежду. Кати осталась. Она никогда не помогала в столь деликатном деле: на девочке было много нижних юбок, корсет, еще какие-то сорочки, панталоны и всякие крепления на крючках.

– Как ты в этом ходишь? ― не выдержав, поинтересовалась Кати.

Зои рассмеялась.

– Не знаю, наверное, привыкла уже.

– Ты голодна? ― спросила Кати.

Та в ответ кивнула.

– У меня еще булочки остались, ― сказала Катрина. ― Они, конечно, не с пылу с жару, но, когда голоден, сгодятся.

Зои сначала аккуратно откусила кусочек, а потом впилась зубами в булку, уплетая за обе щеки.

Это зрелище и увидел Том, когда вернулся к ним.

– Вот бы никогда не подумал, что богатые барышни могут иметь такой аппетит, ― засмеялся он.

– Да, это точно не как птичка, ― поддержала его Кати, тоже рассмеявшись.

Зои расхохоталась вместе с ними, затем тихо произнесла:

– Спасибо.

– За булку, что ли? ― фыркнула Кати. ― Всегда пожалуйста.

– За все, ― ответила Зои.

Катрина посмотрела в окно ― уже смеркалось ― и решила спросить, надеясь, что не обидит Зои своим вопросом:

– Тебя дома не потеряют?

Зои перестала улыбаться и снова стала очень серьезной.

– Прости, ― сказала Кати. ― Я не хотела тебя огорчить, но ты должна понимать, что, если у тебя есть тот, кто о тебе заботится, он обязательно будет волноваться, если ты не появишься в самое ближайшее время.

И когда Катрина успела стать такой рассудительной? Она сейчас копировала тон дедушки Арни, от слов которого становилось не только легче, но иногда и просыпалась совесть.

– Я не вернусь туда, ― сухо ответила Зои.

– Тебя били? ― спросил Том.

Зои отрицательно мотнула головой.

– Тебя не кормили, не одевали, не обували, заставляли работать каждый день не покладая рук? ― не унимался он.

Она опять отрицательно покачала головой.

– Тогда что? ― не выдержал Том.

– Отец женился, а его жена не любит меня и пообещала, что наймет мне учителей по хорошим манерам, так как ей, видите ли, не нравится, как я веду себя в обществе, поэтому я лучше буду скитаться на улице, чем вернусь домой.

– Вот ведь и у богатых свои причуды, ― вслух заметила Катрина.

– Почему ты думаешь, что скитаться на улицах лучше, чем жить в богатом доме, пусть даже с нанятыми учителями? ― спросил Том.

– Потому что тут я хотя бы смогу быть собой, ― упрямо ответила Зои.

Кати задумалась. Она сама ведь сбежала по одной из таких причин, но она-то бежала из детского дома, а Зои из родного, в котором ее любит отец, а мачеха всего лишь желает нанять учителей, которые преподадут ей пару уроков.

– Дуреха, ― снова высказался Том.

– Том, ― остановила его Кати.

– Послушай, Зои, ты можешь быть собой и дома, просто научись… как бы это выразиться… немного уступать. Ты поймешь, что в этом нет ничего страшного. Ну, смотри: к примеру, ты согласилась с мачехой и сегодня позанималась с учителями, а завтра она успокоилась, и ты снова принадлежишь сама себе.

Зои задумчиво молчала, тогда Кати спросила:

– Кто твой отец? Если это, конечно, не секретная информация.

Зои пожала плечами и ответила:

– Губернатор.

Том с Катриной переглянулись: вот ведь, угораздило их спасать губернаторскую дочку.

– Почему ты меня поцеловал? ― неожиданно спросила Зои.

Том внимательно посмотрел на нее и ответил:

– Это был единственный способ угомонить тебя.

– Я этого не забуду, ― сказала Зои с каким-то странным придыханием, отчего Кати стало смешно и жалко парня. Молодые влюбленные девочки ― то еще удовольствие. Насмотрелась она в приюте на таких страдалиц.

Том сменил тему:

– Давай мы отведем тебя домой.

Зои посмотрела на него и, улыбнувшись, сказала:

– Пожалуй, вы правы. Я попробую смириться с мачехой и больше не буду убегать.

Так как платье Зои еще не высохло, было принято решение ей идти в одежде Тома.

– Я прослежу, чтобы тебе все вернули, ― сказала она, на что тот лишь кивнул.

Район, в котором жил губернатор, располагался на другом конце города, а путешествие в тот район не сулило ничего доброго для трех оборванцев, какими все они сейчас выглядели, включая губернаторскую дочку. Жандармы в это время всегда патрулируют улицы богатеев.

Подойдя к высокой ограде, что окружала богатый особняк губернатора, они решили осмотреться. Но пока шли вдоль забора, услышали приближающийся звук ручных колоколов жандармов.

– Нужно бежать, ― крикнул Том. ― Зои, ты остаешься тут, тебе все равно ничего не будет.

Но тут вмешалась Кати:

– Жандармы не поверят ей и отвезут в участок, после которого закинут куда-нибудь в приют, и ищи-свищи ее следы.

– Откуда ты знаешь? ― спросил Том.

– У нас девочка одна в приют попала, потом еле нашли ее родителей. Там директор была заинтересована в деньгах, потому и нашли. Она вроде бы в местной газете снимок девочки увидела. Но это к нам закинули, а если бы в другой приют, в другом городе, где знать не знают в лицо никакую дочь?

Том нехотя согласился, и они попытались перелезть через высокую кованую ограду, казавшуюся неприступной.

– А ну стоять! ― послышался голос жандарма, и детей осветили фонари.

– Немедленно спускайтесь! ― крикнул другой.

На возникший шум сразу же отреагировали в доме. Свет в гостиной зажегся, а во двор вышел лично губернатор.

– Что произошло? ― спросил он.

– Вот, господин губернатор, трое воришек хотели забраться в ваш дом.

– Мы не воришки, ― подала голос Зои.

– Зои? ― удивился отец, ― Что на тебе надето? Кто это с тобой? Где ты была?

– Вы знаете их? ― спросил жандарм.

– Не всех, одну, ― он так замялся, что было похоже ― ему не хочется раскрывать, что это его дочь. ― Понимаете, ― продолжил губернатор, ― мне бы не хотелось, чтобы произошедшее сейчас стало известно большему количеству людей, чем те, которые стоят здесь и сейчас. Какие должности вы желаете, господа? ― спросил он. ― Впрочем, завтра в три часа дня жду вас троих в своем кабинете с вашими пожеланиями. А сейчас вы можете нас оставить?

– Конечно, господин губернатор, ― откликнулись трое жандармов почти хором. ― Как скажете, господин губернатор, как изволите, ― кланялись они до последнего.

Когда они, наконец, ушли, губернатор повернулся к дочери и приказал:

– Слезай с ограды и заходи в дом. ― И покачав головой, добавил: ― Когда уже ты перестанешь убегать?

Он уже собрался уйти, но Зои возразила:

– Я хочу, чтобы ты помог и Катрине с Томом, им тоже нужны должности.

Кати чуть не упала с ограды от услышанного.

Губернатор остановился и обернулся посмотреть на дочь:

– Достаточно того, что их не увезли сегодня в каталажку, а потому, повторяю: Зои, немедленно спускайся и иди в дом.

Но непреклонная Зои лишь отрицательно качнула головой:

– Том спас мне жизнь, когда я упала в канал под центральным мостом. Если бы не они с Кати, я бы сейчас лежала на дне. Поэтому, если ты не можешь дать им должности, как тем трем господам жандармам, которые ничего не сделали для тебя и твоей дочери, распорядись хотя бы накормить их и дать им свежую одежду. Та, что на мне, была запасной одеждой Тома, а мое платье пришло в негодность.

Она проговорила это таким тоном, что, если бы не висела на ограде собственного дома, вполне можно было бы принять ее за знатную даму, умеющую правильно подбирать слова и вовремя ими пользоваться.

Губернатор недолго помолчал, а затем ответил:

– Спускайтесь и заходите в дом, ― и прибавил: ― все.

Дом губернатора был не похож ни на один из тех, что им приходилось видеть. Внутри он оказался еще роскошнее, чем снаружи. Люстры, канделябры, паркет, стены ― все было так начищено и блестело, что ребятам страшно было зайти внутрь.

– Влад, ― обратился губернатор к дворецкому, ― проводи наших гостей на кухню и распорядись накормить. Да, и не забудь выдать им новую одежду. Зои, ― повернулся он к дочери, ― попрощайся со своими гостями и иди к себе. Уже поздно, а ты сегодня достаточно нагулялась.

Зои в этот раз не стала перечить, а подошла к Катрине и, обняв ее, сказала:

– Спасибо за мудрые советы, которые ты дала мне. Я буду помнить их всю жизнь.

Затем обернулась к Тому. Ее отец заметно заволновался. Сам-то он, конечно, не сдвинулся с места, но по тому, как у него дернулся глаз, было ясно, что он испугался ― сейчас его дочь начнет обниматься с мальчишкой с улицы.

Но Зои повела себя как воспитанная леди из хорошего дома: подала мальчику руку, которую Том, пожал в ответ.

– Я была рада знакомству, мой друг. Буду помнить тот… ― Зои замолчала, по всей видимости, желая пощекотать нервы всем присутствующим мужчинам, ― мост, ― добавила она, ― под которым вы спасли мне жизнь, Том. Я надеюсь, что жизнь еще столкнет нас… ― и, улыбнувшись ему белоснежной улыбкой, двинулась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Губернатор, не сказав больше ни слова, только лишь слегка качнув головой, вышел. Как понимать его кивок ― как благодарность за спасение дочери или как прощальный жест, ребятам было непонятно, но, впрочем, им уже очень хотелось покинуть этот дом, так как пребывание здесь могло закончиться для них чем угодно. Дворецкий проводил их на кухню, где они получили большие порции всего, что выбрали из предложенного сами, и, пока они ели, принес им запасную одежду.

Выходили они через дверь для слуг, что, впрочем, было и понятно: в парадный вход люди с их родословной не входят, им и так уже повезло, они сегодня в него попали.

– Давай по-быстрому смоемся отсюда, ― предложил Том, ― мы на волосок от тюрьмы гуляли. В этих краях вообще таким, как мы, появляться нельзя.

Катрина послушно кивнула. Она устала за сегодняшний день и очень хотела выспаться.

– Переночуешь сегодня у меня, ― сказал Том, когда они вновь добрались до заброшенного дома. ― Если ничего не найдешь, можешь и потом остаться здесь.

Ночь прошла спокойно. Конечно, спать на твердой доске, накрывшись подобием покрывала, было очень неудобно. С утра Катрина встала разбитая и не выспавшаяся, как будто ее били всю ночь, настолько сильно болело все тело.

– Это с непривычки, ― сказал Том. ― Пара ночей, и ты привыкнешь.

Катрина улыбнулась на его слова. Едва ли она мечтала о таком, когда сбегала из детского дома. Она уже даже подумывала вернуться, но привыкла не сдаваться и потому решила дать себе еще один шанс.

– Мне нужно уйти ненадолго, ― сообщил Том, ― ты не против?

– Нет, конечно. Ты же не должен теперь сидеть около меня, раз я появилась в твоей жизни.

Он улыбнулся и вышел.

Кати тоже решила прогуляться. Ей хотелось узнать, все ли в порядке с дедушкой Арни после ее побега. Быстро дойдя до знакомых стен сиротского приюта, она встала в стороне, ожидая, пока что-нибудь позволит ей понять, что происходит внутри.

Через пять минут к парадному входу подъехала карета, из нее вышел седой мужчина, опираясь на изящную трость. Он поднялся по ступенькам к двери и позвонил. Через секунду появилась директор, встречающая его лично. По ее лицу можно было понять, как сильно она жаждала встречи с ним или с его кошельком. А рядом с ней стояла красиво наряженная девушка по имени Мари. Они с Кати росли вместе. Это значит, что сегодня новые смотрины, и если Мари приглянется этому мужчине, то ее судьба будет решена в его пользу. В момент своего совершеннолетия она будет отдана ему и проведет всю жизнь в благодарности за то, что он спас ее от нищенской жизни. По крайней мере, так им представляла эту картину директор. Конечно, воспитанницы видели все по-другому: молодые и мечтающие девочки грезили о большой любви и женихе, который будет не только молод, но и богат, непременно приедет за своей любовью и увезет ее в закат.

Кати не отличалась от других. Но слишком рано она поняла, что на сцене жизни с красавицами вроде Мари ей не тягаться. Она выглядела обыкновенно.

– Ни фигуры, ни лица, ― часто смеялись над ней девчонки, когда думали, что она не слышит. Сначала ей было больно от этого, но потом дедушка Арни рассказал ей необыкновенную историю про некрасивую девочку, у которой сердце было как драгоценный камень, и огонь ее сердца помогал многим заблудившимся в пути. Тогда Кати решила для себя, что она тоже будет делать все возможное, чтобы огонь ее сердца кому-нибудь помог.

Прошло не более часа, когда мужчина с тростью вышел. Его снова лично провожала директор, и, судя по его довольному виду, старику приглянулась Мари. Теперь ей стоит готовиться к переезду в его дом сразу же после шестнадцатого дня рождения. Увиденное помогло Кати осознать правильность своего поступка. Теперь она убедилась, что сбежать из сиротского приюта было верным решением.

Ей хотелось увидеть дедушку Арни, и потому она продолжала стоять на углу в ожидании его, но даже через пару часов так и не смогла дождаться. На дворе уже был полдень, и ей пора было возвращаться. Том наверняка потерял ее и мог переживать. Хотя, конечно, он знал ее всего пару месяцев и раньше видел лишь мельком, потому, скорее всего, решит, что она нашла другое место для жизни и больше не вернется. От этих мыслей ей почему-то стало обидно. Ей понравились приключения, которые они пережили вместе, и она от всей души желала завести настоящих друзей.

– Ты где была? ― послышался голос Тома. ― Я уже начал переживать, не схватили ли тебя.

Катрине стало приятно от его слов и, рассказав ему о сегодняшнем визите к детскому дому, она поделилась с ним радостью осознания правильности своего поступка.

– Не советую тебе еще раз туда идти, ― заметил Том.

– Почему? ― не поняла Кати.

– По бумагам ты принадлежишь детскому дому. Если тебя заметят часто гуляющей возле него и вызовут жандармов, те быстро определят тебя обратно. Сомневаюсь, что директор позволит тебе сбежать еще раз.

– Тогда мне лучше скрыться на время из города, ― подумав, заключила Кати. ― Не знаешь, куда можно податься?

Он подумал и улыбнулся.

– У меня есть идея, ― сказал он. ― Пойдем.

Глава 3. Корабль

Кати не заметила, как они пришли в порт, вернее, прибежали, Том все время держал ее за руку, и ей приходилось не отставать от него ни на шаг.

– Зачем мы здесь? ― спросила она.

– Смотри, ― и он показал на какой-то корабль, стоящий на якоре в порту. На него по трапу поднимались мальчишки и девчонки. Их было много, казалось, им нет конца.

– Куда они?

– В теплые края. Там их ждет лучшая жизнь. Все они будут целыми днями лежать на солнце и пить сок из экзотических фруктов, которые там растут.

– Ты в это веришь?

– Не знаю, хотелось бы верить… ― сказал Том, поглядев в сторону. Потом резко повернулся и предложил: ― Поедешь?

Кати задумалась. А что? Она нигде не была. Что здесь останется, что на корабле в другую страну поплывет ― все равно неизвестность.

– А ты? ― спросила она в ответ.

– Я нет, не могу. Обязанностей здесь много.

Он так важно это заявил, что Кати прыснула со смеху.

– Ты чего? ― обиделся он.

– Нет, ничего, ― махнула она рукой. ― Просто вид у тебя такой серьезно-смешной был.

– Ну, так что решила? ― спросил Том.

– Поплыву, ― решительно ответила Кати.

Он снова схватил ее за руку, и они побежали в сторону корабля, который и издали выглядел не маленьким, а вблизи оказался огромным.

– Девочку возьмете? ― спросил он седобородого мужчину со шрамом во всю левую щеку.

– Что умеет? ― ответил тот вопросом на вопрос. Его грубый голос заставил Кати поморщиться, и дрожь охватила ее тело.

Том посмотрел на нее, и ей ничего не оставалось, как ответить:

– Говорю на трех языках, умею писать, читать, считать и еще много полезных вещей.

– Поднимайся, ― буркнул он в ответ.

Кати подпрыгнула от неожиданности, как будто не она только что выражала желание поплыть на этом корабле и рассказывала о себе этому громиле.

– Иди, ― подтолкнул ее Том. ― Даст Бог, еще увидимся.

Мощное сооружение, на которое Кати пришлось подняться впервые в своей короткой жизни, представляло собой громадный парусник. Туда-сюда бегали матросы. Вокруг было много самых разных людей: высокого и не очень роста, маленького и крупного телосложения. Они говорили на родном для Кати языке, но что-то в их выговоре притягивало ее слух и манило неизвестностью.

– Отойди, малявка, ― скорее выплюнул, чем проговорил, какой-то громила с бочкой на плече.

Кати так резко отпрыгнула в сторону, что не удержалась на ногах и упала на палубу, больно ударившись коленом.

– Ты как? ― спросил молодой человек в легкой парусиновой блузе и темных штанах, заправленных в высокие сапоги.

– Бывало и лучше, ― ответила Кати.

– Я Ник, ― юноша подал руку для приветствия.

– Кати, ― сказала девочка. ― То есть, Катрина, ― быстро поправилась она.

– Рад приветствовать тебя на корабле, Катрина, ― ответил Ник. ― Не попадайся больше под ноги. ― И, подмигнув, зашагал дальше.

Кати замерла, не в силах оторвать от него взгляда. Он был привлекательным и высоким, так свободно передвигался по палубе, будто летал, а не ходил. В его походке чувствовались легкость и волшебство морской жизни, уверенность в завтрашнем дне.

– Лучше тебе отойти с этого места, ― дал совет молодой матрос, ― иначе притопчут и не заметят.

Катрина быстро шагнула в сторону, не желая так скоро завершить уже начавшиеся приключения.

– Меня зовут Тод, ― представился молодой парень. ― Я матрос на этом корабле, ― добавил он гордо.

– Кати, ― она засмеялась его гордому виду. ― Ты так говоришь, как будто это величайшее звание здесь.

– Величайшее или нет, ― насупился он, ― но не последнее.

– Не обижайся, Тод, я все равно ничего не знаю о кораблях и званиях, просто ты так выделил свою должность, что это невозможно было не заметить.

Он смущенно потупил голову:

– Это так заметно? ― огорченно спросил он. ― Меня не так давно повысили с юнги до матроса, и я невероятно счастлив этому событию.

– Я тебя поздравляю, ― заулыбалась Кати. ― И прости, что засмеялась, ведь для тебя это действительно важно.

– Ничего, не обращай внимания, ― махнул рукой он, ― я уже забыл. Пойдем лучше, я покажу тебе здесь все.

– А тебе не влетит? За то, что ты ходишь без дела, когда все остальные работают? ― спросила Кати. У них в детском доме, если кто-то слонялся без дела, когда всем раздали задачи на день, бывал жестоко наказан.

– Нет, не влетит, ― успокоил молодой человек. ― Я же не так давно назначен и пока бываю занят, в основном, когда мы выходим в море, а сейчас только вошли в гавань, могу отдыхать.

– Салага! ― послышался голос из трюма. ― Где тебя носит, этакий ты сорванец?!

Тод побледнел.

– Прости, Кати, я не могу сейчас все тебе показать, меня зовут, но потом, чуть позже, обязательно, ― быстро пообещал он и побежал на грубый голос.

– Ладно, ― вслед ему крикнула Кати.

Катрина с интересом наблюдала за всем, что происходило на корабле. Матросы что-то выносили, затем снова грузили на борт. Когда последние погрузки были завершены и дети перестали прибывать, была дана команда:

– Отплываем. Отдать швартовы. Навались!

Команды звучали со всех сторон. Матросы забегали в суете, и Кати засмотрелась на их работу. Все было настолько слаженно и налажено, что оставалось только дивиться. Каждый знал свою работу, свое место, никто не мешал друг другу.

Корабль выходил из гавани не один, вместе с ним двинулись еще парочка, и сигнальщик ― специальный человек, который на корабле следил за всем происходящим вокруг, ― по приказанию какого-то другого человека передал сигналы другим кораблям, на которых также стояли сигнальщики и передавали полученное послание капитанам соседних судов.

Первый ветер почувствовался, как только корабль начал заходить на курс, и снова посыпались команды:

– Свистать всех наверх! Расправить паруса! Выйти на ветер!

Когда корабль уже уверенно следовал своим курсом, наступил полдень и солнце пекло так, что на палубе было сложно находиться. На корабле все текло своим чередом, команда разошлась по местам. Катрина почувствовала легкое головокружение и, чтобы справиться с накатывающей тошнотой, бросилась к борту корабля, но неожиданно столкнулась с толстым маленьким человеком, бежавшим куда-то по своим делам. Он кубарем покатился по палубе, растеряв листы, которые нес в руках.