НЕ порочное трио

И еще… об этом просил мой таинственный незнакомец.

– Ну и где я буду жить?

– Вот! – с сожалением оторвавшись от вдумчивого занятия, указал на меня трубочкой с изжеванным кончиком. – Вопрос не в бровь, а в глаз. Узнаю мою кроху! Бесшабашная и беспринципная. Идеальная пара любимому мне.

– Викки, не пудри мозги.

– Элли, прикинь, это судьба. Сестренка слегка начудила, пришлось отослать на расплывчатый срок. Квартира свободна, все есть. Переезжай и живи.

– У меня нет денег.

– Стоп – стоп! А кто говорил о деньгах? Присматривай, вызывай сантехника, слесаря, кого там еще… Да, кстати, ты кошек любишь?

– Да. А при чем тут?..

– Сжалься над бедненькой сироткой. Увы, но я – токсичный приемный родитель. То покормить забуду, то лоток почистить. И дома меня не бывает, а когда прихожу, то… В общем, не любит она чужих. Ревнивая, сучка. Раскинет на кровати свои котоляжки и в ус не дует – никого не пускает, злобно шипит.

– И много бывает чужих?

– Ты что?! Совсем чуть-чуть. Одна, максимум две, но каждую ночь разные, – его непосредственность поражала. – Ну что, дашь Мышке пристанище?

– И мышке? Не то чтобы я их боюсь, но…

– Не мышке, а кошке. Кошке Мышке, второй своего имени.

– С кошкой проблем не будет, но…

– Ох, чур меня! Всюду пробралась эта зараза!

– В каком смысле?..

– Забей. Потом объясню. Договаривай.

– Я не могу… бесплатно.

– Думаешь, мне нужны твои грошики? Все, не спорь, беги собирать вещички. Да, много не бери. Купим на месте.

– А работа точно?..

– Положись на меня, девочка, – он горделиво приосанился.

– А жилье точно?.. – я все еще колебалась, нервно покусывая губы.

– Так, Элли, заканчивай. Не хотелось бы отдать концы во время несанкционированного допроса. Хм… отдать концы. Прикольно, но я сейчас не про секс, – я закатила глаза, а он преспокойно сменил тему. – Да, кстати, Мышку удочеряешь с возможностью ненавязчивого отслеживания судьбы.

– Чьей?

– Её, ясен пень.

– Кем?

– Мной.

– Эмм… Разве ты можешь быть ненавязчивым?

– Посмотрим, – загадочно протянул Викки и, перегнувшись через стол, чмокнул меня в нос. – Посмотрим.

Октябрь

На самолете я летела впервые и дико боялась. Смешно? Ага, Воронов тоже ржал и дразнил, называя принцессой на горошине, ведь даже в самых малюсеньких воздушных ямках (которые, возможно, ощущала только я одна) издавала комариный писк ужаса.

– Мля-я, прямо-таки и вижу, какими мокрыми стали розовые крохотные трусишки! Хм… Я превращаюсь в мастера изящной словесности? – господи, он что, серьезно разговаривает сам с собой? Вслух? Кстати, они не розовые. – Ну что ж, вполне объяснимо. Учился у лучших, – отследил безумное выражение позеленевшего лица и обратился ко мне. – Прости, кроха, согласен. Скабрезности изрыгать не время, но… Черт! Опять? – застонал от досады, хлопнув себя по лбу. – Так, кыш из башки! – встряхнулся, сбрасывая злые чары. – Ты – адски отважное создание, Элли, – возможно, это был комплимент, но не впечатлило, хотя на пару минут отвлекло. – Далеко пойдешь, – продолжил, не скрывая умеренного обожания, – только от меня не уходи. Вот это вот сочетание детской мордашки, – покрутил кусочком лимона в воздухе, очерчивая овал той самой мордашки, – соблазнительного тела, – выразительно скосился на грудь, – и распутного взгляда, – нацелился рогаткой из пальцев в глаза. – Уф-ф! Любой мужик умом тронется, а стояком штаны продырявит.

– Даже… ты? – трусливо вжавшись в сидение от хлопка откидного столика, выдавила сквозь плотно стиснутые зубы.

– Ты что, сомневаешься? – сексуально понизив голос, нахально протиснулся горячей кистью между бедрами и плавно провел вверх. – Особенно я.

Вдоль позвоночника пробежали мурашки, низ живота откликнулся огненной искрой, в промежности действительно стало влажно. А что вы хотите? Я переживала сильнейший стресс. Золотой мальчик помогал как мог. И я реагировала как могла, временами с завидным энтузиазмом.

Заботливый сосед, устав обо мне тревожиться, не ко времени задремал. Вцепившись в край свитера, я судорожно теребила шерсть, чтобы хоть чем-то занять руки и хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей. Поначалу держалась, с остервенением кусая губы, а когда стало уж совсем невмоготу, впилась в жилистое предплечье и легонько потормошила.

– Так почему Ириска?

– А?.. Что?..

Он резко дернулся, саданул коленом по спинке впередистоящего кресла, цветисто ругнулся и с шипением поскрёб ушибленное место.

– Ириска почему? – пришлось освежить его память и теоретически здравый рассудок.

– Вот ты ж… – Викки растер заспанную физиономию, – неугомонная горошинка. Хорошо, давай заболтаем твою иррациональную фобию. Ириска – потому что мягкая и сладкая.

– Мягкая и сладкая, – передразнила, нервно хихикнув. – Ты что, ее щупал и вылизывал?

– Ну да, – невозмутимо почесал упрямый подбородок. – А что такого? Неоднократно и, надо заметить, очень качественно.

– Фу-у! Как ты мог? Она ведь жена твоего друга!

– Это теперь почти как сестра, но сначала-то… было круче.

– Фу-у-у! Как можно трахаться с почти как сестрой?

– Послушай-ка, поборница морали, – досадливо прищелкнул языком и откинулся на подголовник. – С сестрой я не трахаюсь. Бр-р-р! Даже представить такое страшно. Я, конечно, тот еще извращенец… Короче, не путай меня. До того, как стать женой, Анька была моей… девушкой. Я ее первый застолбил.

– Викки, – я аккуратненько разжала пальцы и ахнула при виде вдавленных полумесяцев на загорелой коже, – смысл исповеди ясен. Не волнуйся. Твоя тайна умрет вместе со мной, – чуть-чуть отстранилась: уж очень пристально он уставился на шею, – но…

– Мля-я… Опять это страшное слово.

– Вообще-то, союз.

– Вот видишь, кроха, сидишь и боишься, а мозг-то работает. У нас был союз тел и немножечко душ, а потом влез гребаный Вранич и… Стало больно.

Золотой мальчик вдруг как-то сник, погрустнел, опустил веки, глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул.

– Викки, – я тихонечко позвала, нежно поглаживая следы от ногтей.

– Что?

– Посмотри на меня.

– Зачем?

– Пожалуйста.

– Нет.

– Пожалуйста.

Он неохотно перевел на меня взор и быстро отвернулся, но я успела заметить отзвуки той самой боли в невозможно красивых глазах, отражающих лазурное небо.

Я откуда-то знала, чувствовала всем сердцем, что на самом деле океан боли безбрежен и что эту густую тьму не изведать, пока он сам не захочет. А Викки, к сожалению, не хотел.

После этого разговор уже не клеился. Устав от бесплодных попыток, я оставшийся путь молча держалась за большую теплую руку, так что он не только не трахнул стюардессу, но даже до туалета не добрался. Высотный грешник повеселел к моменту посадки, перед паспортным контролем все-таки забежал по нужде, но всю дорогу из аэропорта припоминал неслучившуюся – сами понимаете, по чьей вине – случку за шторкой.

* * *

Москва – предел мечтаний моих одноклассников. Едва я сошла с трапа, тягостное ощущение пригвоздило к земле: словно упаковали в бетонную коробку – ни вздохнуть, ни распрямиться – и захлопнули крышку из дымчатого стекла, испещренную трещинами. Угрюмое небо цвета пепла, скверные запахи, горьковатый привкус во рту с налетом грусти и отчуждения. И штормовое море, которого не было.

Как же я здесь выживу? Этот город сожрет меня и выплюнет.

Квартира Тори Вороновой – помните сестру Викки? – полная света и красок, с современным интерьером. С порога в глаза бросилась красная мебель с барной стойкой и техникой из хромированной стали. В гостиной, совмещенной с кухней, ярким пятном выделялся угловой диван цвета индиго с пёстрыми подушками разных форм и размеров.

Две спальни (высокие чистые окна, необъятные кровати, застеленные красивыми покрывалами в тон шторам), а в третьей комнате… – кошкин дом с лежанками, беговым колесом, настенным комплексом с полочками и деревянными мостиками. И куча игрушек, раскиданная по ковролину, служившему одновременно когтеточкой. Мой тактичный экскурсовод, буквально дыша в затылок и едва не наступая на пятки, заверил, что притащит сволочь пушистую ближе к ночи вместе с приданным.

В ванной: пол с подогревом, джакузи, душевая кабина и бамбуковая этажерка с мягкими кремовыми полотенцами. Ничего, что я так подробно? Просто такой роскоши вживую ни разу не видела, а жить здесь – предел мечтаний для невзыскательной провинциалки.

Ага, о новом жилище рассказала. Движемся дальше.

Промозгло и серо, пар изо рта, мутные лужи на тротуарах, а по утрам из-за первых заморозков скользко. В транспорте яблоку негде упасть. Впервые оказавшись в метро, я надолго застряла перед эскалатором, боялась сделать шажок: того и гляди утянет в щель под ступеньками или отрежет подошвы. Видели в сети ролики, где хозяева берут собак на ручки, потому как те упираются перед движущимися ступенями? Хоть я и не визгливая болонка, но от любящего хозяина в тот момент не отказалась бы. Смешно? А мне вот было совсем не до смеха. Я в подземке ни разу не была, адскую лестницу