НЕ порочное трио

Ирма Гарич

НЕ порочное трио

Внимание!

Возрастное ограничение 18+.

Роман содержит сцены сексуального характера.

Все имена, персонажи, события и некоторые места являются вымыслом автора.

Любое совпадение с действительностью случайно.

Роман носит исключительно развлекательный характер и не имеет цели оскорбить или ущемить чьи-либо права, а также не является пропагандой и не призывает к каким-либо действиям.

Если ваши чувства были случайно задеты, автор приносит глубочайшие извинения.

Пролог

Всем привет!

Я Элеонора Крошкина.

Знаю – знаю, фамилия – прямо обхохочешься, и все же, как ни странно, очень подходит (иронию, надеюсь, оцените чуть позже). Имечко так себе – как по мне, сухое и жесткое, – поэтому обычно представляюсь Норой, а самые близкие называют Элей. Хотелось бы наладить с вами контакт, поэтому можете выбрать любое.

Мне двадцать лет.

Метр пятьдесят семь, сорок восемь килограммов. Примерно с пятнадцати брат начал дразнить «сиськами на ножках» из-за хрупкого телосложения и – чего уж скрывать – полного третьего размера груди. Хорошо, что не дойной коровой, хотя был и такой вариант, но не прижился: бабуля славилась крутым нравом и тяжелой рукой. Не уверена, что это важно, но уж знакомиться так знакомиться.

Я – не слишком-то счастливая обладательница по-детски невинного курносого личика, больших зеленых глаз (не выпуклых, как у лягушки, а широко раскрытых, как у олененка) и светлой кожи с бледными веснушками, что зимой становятся почти не видны.

Вьющиеся волосы длиннющие, полностью прикрывают ягодицы. Почему? Мне нравится ухаживать за ними, расчесывать, пропускать сквозь пальцы, любоваться сиянием на солнечном свету. Спросите, какого они цвета? Считаю себя обыкновенной блондинкой, но бывшая одноклассница – начинающий стилист – окрестила оттенок жемчужным из-за серебристого полутона. Ну и ладно, пусть так, по крайней мере звучит красиво.

Что еще? Губы и не тонкие, и не пухлые – обычные. Два верхних резца чуть выступают вперед, и, улыбаясь, я становлюсь немножечко кроликом.

Ой, я вас не утомила? Впервые описываю себя и не понимаю, где еще интересно, а где уже перебор.

Так, вроде бы что-то забыла. Ах, да. Дневник. Ани Вранич как-то посоветовала поговорить с вами откровенно, как с дневником. Помните ее историю? Возможно, вы скептически хмыкнете и махнете рукой, скажете, что все это выдумки и не очень-то увлекательно, и вообще меня не знаете. Ваше право. Я не в обиде. Ну а тем, кто решит прочитать – милости просим.

Знаете, когда говорили, что живем мы не в сказке, что прекрасные принцы перевелись и настоящей любви не существует, я не соглашалась. Да, кому-то это покажется сентиментальным и инфантильным, но только не мне.

И не ошибалась.

Знаете, когда говорили, что мужчины не заслуживают доверия, что на них нельзя положиться: непременно обманут, используют и забудут, как звали, я сомневалась. Да, бывает по-разному (сама выросла без отца), но все же надеялась, что так не у всех и не со всеми.

И не ошибалась.

Знаете, когда говорили, что люди не меняются, что горбатого могила исправит, что симпатию к эгоистам и бабникам следует вырывать из глупого сердца с корнем, истреблять, выжигать каленым железом, я догадывалась, что все не так просто.

И не ошибалась.

Знаете, когда мне говорили, что секс – дело неприятное, грязное, нужное только для зачатия детей, я не спорила. Зачем? Держала язык за зубами, скрывая фантазии, мечтала о пылкой страсти и неподдельной нежности. В тихом омуте черти водятся.

И не ошибалась.

Знаете, со мной произошло именно то, во что верила всей душой: и сказка, и принц, и трудный выбор, и любовь с тем самым «долго и счастливо». Доверилась мужчине и попробовала такое, о чем уж точно не поболтаешь с бабулей. Дружба с привилегиями, ванильные ласки, сексуальные игры втроем – и все это касалось только нас и никого больше, и это не помешало искренним чувствам.

Теперь вам интересно? Готовы? Так зачем тянуть?

Начинаем.

Краткая предыстория

Давайте начну с маленького вступления, потому что так будет проще.

Думаю, не стоит утомлять вас биографией – ничего сверхъестественного, как у многих. Отца не видела ровно с тех пор, как исчез в никуда, бросив на произвол судьбы беременную жену и двухлетнюю дочку. Хотя вру, один раз все же заявился полюбопытствовать, привез подарки, быстренько выпил кофе и испарился. В девять не стало мамы, и мы с братом переехали к бабушке Раечке в поселок Лоо. Даже представить не могу, как без нее дожила бы до совершеннолетия.

Да, кстати. Если вдруг какие-то слова и выражения покажутся непривычными, старомодными, вышедшими из употребления – пожалуйста, проявите терпимость. Меня воспитывали бабуля с подругами и потрепанные книги, хранившиеся на пыльном чердаке. Договорились?

Итак, продолжаем. Только-только получив паспорт, Вовка связался с местной шпаной, подсел на наркотики, вынес из дома все, что смог. Спустя месяц после моего дня рождения у бабули случился инфаркт, и ее не спасли. Накоплений не было, ее пенсии и денег, которые я получала официанткой в приморском ресторанчике, хватало только на выживание, поэтому хоронить пришлось за счет государства.

А потом стало совсем уж невыносимо.

Брат задолжал круглую сумму, но отдавать не спешил, первое время как-то изворачивался. Когда первое время истекло, серьезные люди явились ко мне на работу и пригрозили сами понимаете чем. Если все же не понимаете – скажу прямо. Поставили ультиматум: либо всеми правдами и неправдами возвращаю долг, либо продаю свою первую ночь, а потом иду по рукам. Вы спросите, почему ко мне? Вовка как сквозь землю провалился. Надо сказать, я еще легко отделалась. Подсуетилась, заняла у кого только можно и все-таки расплатилась.

Теперь что касается девственности. Местные девушки за свою не держались, а мне хотелось, чтобы все произошло пусть хоть и не по любви, но с глубокой симпатией. Конечно, я интересовалась этой стороной жизни, да еще как. А что вы хотите? Моим сексуальным воспитанием никто не занимался, даже о месячных узнала по факту, перепугалась, что умираю.

Ох, ладно, давайте по существу. Неделю назад я совершенно случайно устроилась ночным администратором в небольшой отель в Уч-Дере. Да, по знакомству. Да, на испытательный срок. Да, про заведение ползли скандальные слухи, но, как говорится, дареному коню под хвост не заглядывают.

И только жизнь стала более-менее налаживаться, объявился братишка – как обычно под кайфом – и поведал душещипательную историю о том, что его обманули злые люди и поставили на счётчик. В общем, все сложно: краткая передышка, и снова чужие проблемы, которые как свои.

Ой, что-то я заболталась. Простите. Думаю, пора закругляться.

Вот вкратце и все, что со мной приключилось до того, как все началось.

Сентябрь

Ох, новая работа, новые люди, новый опыт – это вам не грязные тарелки со стола убирать. Вроде бы ничего особенного: ответы на звонки, бронирование, регистрация гостей (а их бывало не так и много, один номер освободили, в другой заехали), контроль оплаты и всякая ерунда. Двенадцать часов на ногах – без сна, с короткими перерывами на передохнуть – выматывали не так сильно, как шокирующие просьбы. Отель-то, сами понимаете, специфический (вероятно, Ани рассказывала). Светлана, на место которой меня пригласили, готовилась к скорой свадьбе, и на наставничество у нее не было ни желания, ни возможности. Ага, в рабочее время глубокой ночью (чем уж она занималась, заныкавшись в комнате для персонала, не знаю). Так что крутилась как белка в колесе.

Кроме стандартных для ночного портье обязанностей требовалось удовлетворять запросы постояльцев (ой нет, не эти). Покачиваясь на неустойчивой стремянке, приходилось обшаривать полки склада в поисках презервативов: из овечьей кожи, светящихся в темноте, ультратонких, с кофейным ароматом – и, упаси боже, ни с каким другим, – с внутренними усиками и даже веганских. Молчу уж о смазках и игрушках. В общем, голова кругом, хорошо хоть все было в наличии. Страшно подумать, если бы не было. Куда бежать? Где покупать?

Ох, ладно, пожелание клиента – закон, пока не касалось меня лично, но и здесь не обходилось без казусов.

Под утро со срочным заказом пришлось нестись в пятый коттедж. На стук никто не отозвался, зато дверь подалась с подозрительной легкостью. Ступив на порог, обомлела: клубок голых тел, оглушающие стоны, мускусный запах секса, на тележке – использованные резинки вперемешку с остатками еды. Представляете, в каком шоке я пребывала от предложения присоединиться к веселому тройничку? Господи, и знать не знала, что подобное может понравиться. Смешно? А мне вот не очень. Честно говоря, едва удержалась, чтобы отказаться от должности и срочно улепетывать, сверкая пятками. Света отговорила, пообещала щедрые чаевые, что в моем случае являлось весомым аргументом.

Следующая ночь прошла более-менее спокойно, если не брать в расчет истошное завывание сигнализации на парковке (не иначе как обновляли автомобиль) и коренастого эксгибициониста с весомым мужским достоинством, заскочившего за шипованным кольцом для члена, анальной пробкой с хвостом и двумя бутылками виски.

А вот первое дежурство без напарницы стало тем еще испытанием. Я жутко перепугалась. Счастливая невеста вроде бы заболела. Не уверена, что на самом деле, скорее всего, отсыпалась или репетировала медовый месяц. Думаете, я завидовала? Нет, о замужестве и даже просто об отношениях не мечтала – было не до того.

Так, о чем я? Ах да, жуткая жуть.

Вскоре после полуночи, когда стали слипаться глаза, я спряталась за стойкой ресепшен, опустила голову на руки и приготовилась чуть-чуть подремать. Из блаженной дремы неожиданно выбросило в кошмар наяву.

«Нет! Не надо! Я не хочу! Отпустите».

Со стороны коттеджей донесся женский срывающийся крик, который вскоре перешел в визг, вой и сдавленное мычание (небось несчастной заткнули рот кляпом). Толком ничего не соображая, я подскочила с колотящимся сердцем, на ватных ногах заметалась по лобби, а потом, не придумав ничего путного, связалась по рации с дежурным охранником.

– Первый. Евтеев, – зычно отчеканил рокочущий бас.

– Там… там… Я не знаю, что делать! Ей же больно… и… страшно…

– Погоди-ка, не тараторь. Новенькая, что ли? Звать-то как?

– Нора.

– Привет, коль не шутишь. Не знал, что у нас пополнение. В отпуске был. Александр Евтеев. Чего хотела?

– Там женщина… воет, как будто ее… насилуют.

– «Секс – это зло» кричала?

– Н-нет… вроде.

– Забей. Дамочка из четвертого отрывается.

– В каком смысле?

– Нора, говоришь? Свари кофейку – забегу познакомиться.

Минут через пять в подсобку ввалился абсолютно лысый мужчина с многодневной щетиной, могучий как глыба, схватил со стола дымящуюся кружку и одним махом выхлебал половину. В этот момент раздался пронзительный вопль, следом за ним гортанные стоны и чуть позже – мелодичный смех.

– Все, финалочка, – приложив к уху ладонь, понимающе ухмыльнулся и подтвердил со знанием дела. – Последний оргазм всегда самый громкий. Сейчас по рюмочке, в душ и баиньки.

– Александр, это кто вообще?

– Сашей зови, не чужие, – допил остатки и, довольно крякнув, утерся тыльной стороной кисти. – Наша ВИП, подруга кого-то там. С мужем развлекаются. Приезжают на недельку раз в квартал плюс-минус, ищут приключения на задницы, точнее на ее. Шикарную, кстати.

– Как это?

– Она групповушки любит, самый жесткач. Ненасытная. Прется, когда несколько мужиков дерут.

– А муж?

Ох, как откровенно. Интересно, они все тут такие? Знала бы, никогда…

Нет, неправда. К своему удивлению, я почувствовала сильное возбуждение, невольно окинула охранника взглядом и даже оценила грубоватую привлекательность.

– Муж всегда с ней, – Саша не мог не заметить пробудившегося интереса, но виду не подал, лишь серые глаза задорно блеснули. – Тоже нравится, особенно наблюдать.

– И он не ревнует?

– Лучше по подворотням с бомжей снимать?

– Но это же…

– Так, Нора, стоп, – он поднял кверху сжатый кулак, будто просигналил бойцам не задании. Я такой жест в кино видела. – Мы гостей не осуждаем, потрындеть можем, но не более. И спать с ними права не имеем, по крайней мере, пока в отеле проживают. Тебя уже просветили?

– Да, но как-то… скомкано…

– Короче, я тебе не нянька, будут вопросы – спрашивай. Мы с тобой в смену попадаем. Спасибо за кофе, – здоровяк по-хозяйски вымыл обе чашки, смахнул невидимую соринку с черных форменных брюк и, проводив меня до лобби, на выходе бросил. – Если хочешь понять, что здесь почём, подгребай вечерком в выходной, погуляй по территории, сориентируйся. Я Пашку предупрежу, без вопросов пропустит. Только аккуратненько, чтобы никто не поймал, а то проблем не оберешься.

* * *

В отличие от коренных жителей, купавшихся несколько раз в году – да и то, если приспичит, – я навещала море при любой возможности. Плавала, загорала, строила башенки из гальки, плакала, рассказывая о своих горестях, и волны тихонько шептали слова утешения. В ближайший выходной, хорошенечко отоспавшись, позавтракала, достала из сарая дышащий на ладан велосипед и отправилась на маленький безлюдный пляж, скрытый от туристов сосновой рощицей. На закате, вспомнив о предложении Александра, испытала приятный трепет в груди и решила поддаться искушению. Резво стянув мокрый купальник, надела белье и платьишко в горошек, а мокрые волосы подсушила полотенцем и оставила распущенными. И покатила навстречу неизвестности.

* * *

– Нора? – окликнул татуированный парень в форменных карго и футболке. Камуфляжная куртка висела на столбике раздвижных ворот. – Санек предупреждал, но не сказал, что ты такая… эмм… офигенно красивая. Только не подумай чего. У меня невеста есть.

Реакция Павла была искренней. Он смотрел чуть ли не с благоговением, без пошлой сальности, сразу же завоевав мое расположение.

– Ты не стесняйся, наведывайся, когда хочешь. Мы все через это прошли. А как не поддаться? Такое реалити-шоу еще поискать. Оргии в джакузи, минет в кустах, латексные костюмы, колодки, хлыст, страпон в заду у мужика. Такого навидался – на три жизни хватит.

– Неужели никто не догадывается?

– Все знают, просто соблюдают приличия. А некоторые так вообще кайфуют, любят трахаться при свидетелях. Давай тихонечко только. Да, и не волнуйся. Территория закрытая, из проживающих тоже никто не тронет.

– Спасибо, Паш.

– Да ладно тебе, – парень застенчиво отмахнулся. – Свои ж люди. Сам подсел, полгода бегал, потом сразу к Машке. Как вспомню ее счастливое личико, так сразу… кхм… Не для твоих ушей. Прости.

Я благодарно улыбнулась, миновала проходную и, углубившись в аллею, различила приглушенные стоны и чмокающие звуки. Передернув плечами в мгновенном ознобе, выглянула из-за старого эвкалипта со свисавшими обрывками коры. Стройная брюнетка в длинной прозрачной тунике, больше похожей на пеньюар, стояла на коленях перед полностью одетым партнером и рьяно отсасывала.

Думаете, откуда стыдливая девственница имеет о таком представление? Ну, хоть я и выросла в деревне, мастурбировала перед сном, посматривала порно, если брата не было дома, а когда заявлялись дружки, пряталась в своей комнате и со второго этажа наблюдала, как пускали по кругу местных давалок (их терминология, не моя).

Так вот, продолжаю. Из моего укрытия открывался прекрасный вид сбоку, и в золотистом свете фонаря можно было разглядеть, как западали женские щеки, всасывая член, и вытягивались губы, не желая отпускать. Мужчина твердо фиксировал затылок, намотав иссиня-черную гриву на кулак, и поддавал бедрами. Голова запрокинулась, на шее отчетливо проступили жилы, из горла вырывалось глухое рычание. В какой-то момент он притормозил, вытащил толстый ствол (по крайней мере, на мой скромный взгляд), поднял гостью, пригвоздил к дереву и трахал до тех пор, пока оба не кончили.

Думаете, откуда я набралась похабных словечек? Оттуда же. От мальчишек, считавших себя искушенными любовниками. Бабуля говорила: «Жопа есть – значит, есть и слово. И как не назови, жопой быть не перестанет», так что давайте по-простому, без церемоний и строгой цензуры. О дальнейшем опыте по-другому и не расскажешь. Согласны?

Расцепив объятия, гости растворились в темноте, а я так и стояла в оцепенении с приоткрытым ртом. Ох, ну что вам сказать. Недетские шалости вызвали жаркую дрожь в теле и слабость в ногах.

Внезапно спину овеяло теплом, на плечи легли чьи-то большие ладони, и вкрадчивый хриплый шепот высоко над ухом заставил подпрыгнуть, как от удара током.

– Понравилось?

Я попыталась обернуться, но меня удержали; попыталась высвободиться, но меня не пустили; попыталась пролепетать оправдания, но меня перебили.

– Ш-ш-ш… Не отвечай. Ты вся горишь.

Руки щекочущими прикосновениями спустились до локтей, и тонкие волоски на предплечьях встали дыбом. Незнакомец зарылся лицом в густые кудри и шумно вдохнул аромат морских волн и соленого ветра, а потом хватка разжалась, стало неуютно и холодно.

Не помня себя от стыда, я припустила во весь дух к велосипеду, не попрощавшись с Павлом, чудом добралась до дома, рухнула в постель и уткнулась в подушку. И вот тут меня догнало. Сердце частило, кровь бешено стучала в висках, стянутую кожу саднило от соли (я ведь так и не приняла душ), но не было сил спуститься в ванную комнату.

Долго не могла заснуть, металась по узкой кровати, потом устроилась на подоконнике, считала звезды и лелеяла воспоминания… Нет, не о страстной парочке. Помимо воли возвращалась к острому наслаждению мимолетными ласками и бархатным голосом, в котором сквозило обещание.

* * *

Целый день я провалялась в постели, спустившись в кухню, только чтобы сварить кофе и сделала несколько бутербродов, чем весьма разочаровала вечно голодного брата. Для того чтобы приготовить что-то, пусть самое простое, Вовка и пальцем не пошевелил – считал ниже своего достоинства. И знаете, впервые с момента смерти бабули я испытала мстительное злорадство, а вместе с ним и внезапное облегчение.

Все это время неудержимо тянуло к тому исполинскому дереву, к тем ощущениям и сильным нежным рукам.

Чего хотела?

На что готова была согласиться?

Мысли неумолчно крутились и ускользали, и я никак не могла привести их в порядок. В радужном тумане я дождалась наступления сумерек и опомнилась только возле проходной отеля. Паша одарил понимающей улыбкой и, кивнув, повел рукой в приглашающем жесте.

Я прокралась знакомыми тропками, окинула взглядом аллею и заскулила от разочарования. Пусто. Потопталась на месте, навострив уши в ожидании красноречивых стонов, но охотничий пыл охладил отрывистый сигнал сообщения.

«У нас что, совсем нечего пожрать?!».

Да пошел ты, братишка!

Заскрипев зубами от накатившего гнева, я запихнула старенький мобильник в рюкзачок, прислонилась лбом к нагретому стволу, обхватила его руками и втянула носом смолисто-терпкий аромат. Зрение затуманилось пеленой слез, коленки устало подкашивались, стопы ныли, словно их кололи кинжалами.

Господи, как же я ненавижу свою убогую жизнь.

– Здравствуй, русалочка.

Знакомый шепот и мятное дуновение обожгли кожу, взметнули вьющуюся от влажности прядь. Мозолистые ладони скользнули по плечам к шее, пробрались под завесу волос, прошлись вдоль позвоночника, вызвав волну мурашек, и задержались на талии. Во рту мгновенно пересохло, под ложечкой затрепетало. Это было так невыносимо приятно, что я всхлипнула и с тихим стоном вжалась в дерево.

– Тебе некомфортно?

Я рассеянно помотала головой и чуть-чуть подалась назад, но спиной наткнулась лишь на воздух.

Нет, пожалуйста. Не уходи.

Я так нуждаюсь в безопасном убежище.

Хоть на час, хоть на минуту. Останься.

– Что ты хочешь, русалочка? – голос звучал приглушенно, как будто из-под капюшона.

– Я… я… не знаю…

– Как узнать, если не пробовать?

Меня не надо было уговаривать: от обволакивающей близости я дурела, растекалась лужицей, утрачивала дар речи.

– Скажешь «нет» – сразу остановлюсь.

Подушечки пальцев путешествовали по телу медленно, томительно сладко, не покидая границ хлопкового платья. Незнакомец не подходил ближе, не притягивал к себе, только один раз не сдержался и прильнул губами к трем крошечным родинкам в изгибе шеи. Я совсем оробела, ощутив мимолетные прикосновения к груди и легкие ласки отвердевших сосков. Кисти вернулись на плечи, замерли, и тогда я взяла левую, поцеловала серединку ладони и прильнула к ней щекой. От этой простодушной нежности закружилась голова, под сомкнутыми веками поплыли круги, а у мужчины заметно сбилось дыхание.

– Спасибо, маленькая русалочка.

Ускользающий жар крупного тела и призрачное эхо шагов пробудили отчаяние. Снова оставшись одна, я безвольно поникла.

Почему не обернулась?

Почему не посмотрела вслед?

Сначала укорила себя за недогадливость, а потом передумала. Так даже лучше: не узнаю при встрече, а значит не буду беспокоиться, дрожать и краснеть. И не стану лелеять надежды глупого сердца.

* * *

Оглушительно хлопнула дверца холодильника. Я встрепенулась и покосилась на стоявший на тумбочке будильник с металлической кнопкой сверху.

Два часа дня. Так меня растак!

Отекшее лицо, покрасневшие белки глаз, растрепанная шевелюра. Вышла из ванной комнаты только через час, игнорируя свирепые вопли брата. Ему прямо-таки приспичило отлить, хотя частенько он делал это у калитки соседа через два дома, с которым собачился, сколько себя помню.

Собирайся я на работу, проблем бы не было: из дома обычно выбиралась минут за сорок – сорок пять, чтобы спокойно переодеться и принять смену. Однако неделю назад обещала помочь в приюте для животных, которые построили и курировали какие-то здешние бизнесмены. Кем они были и зачем это делали, интересовало мало, но каждый раз, переступая порог, я бормотала под нос слова благодарности за то, что у пушистых хвостиков есть теплые домики, еда и медицинское обслуживание.

Кое-как запихнув в себя йогурт и бутерброд с сыром, я налила кофе в термокружку и спустя тридцать минут уже чистила клетки, гуляла с собаками, кормила котиков. И так незаметно наступило восемнадцать ноль-ноль. Взглянув на настенные часы с кое-где ободранным ободком, я чертыхнулась, так как уже безнадежно опаздывала, ведь надо было добраться до дома, принять душ и успеть на автобус.

Я ворвалась в зону ресепшен на двадцать три минуты позже чем следовало, да и то потому, что подбросил на машине тот самый сосед, которого невзлюбил Вовка.

– Нора-а, – недовольно проворчала дневной администратор, – давай, блин, быстрее!

– Бегу, Маш. Прости, пожалуйста!

Облачившись в строгую темно-синюю юбку чуть ниже колена, белую блузку и балетки без каблука, я понеслась обратно не разбирая дороги и по пути врезалась в высокого смуглого мужчину.

– Там пожар? – правый уголок рта дернулся вверх.

– Тут работа, – я махнула в нужном направлении. – И я дико опаздываю!

– Давайте отпустим девушку, – незнакомец скопировал мой жест, – и сделаем вид, что Вы успели вовремя.

Сложив из пальцев сердечко, я послала сменщице воздушный поцелуй, убрала прилипший к блеску для губ локон, который выбился из некогда аккуратного пучка, и только тогда смогла отдышаться.

– Все хорошо?

– Д-да, большое спасибо.

– Пожалуйста. Рад был помочь… эмм… Нора.

На прощание гость смерил меня светло-карим – почти карамельным – взглядом, подмигнул и поспешил на улицу к миниатюрной шатенке в стильном сарафане длиной до щиколоток.

Неужели он?

Баритон с легкой хрипотцой вроде похож, но не было той рычащей плавности. Рост примерно такой же. Аромат парфюма ни о чем не сказал: мой незнакомец пах цитрусовым гелем для душа (бутылочки стояли в каждом номере), чистым телом и немножечко солнцем. Да и ощущения были другие. Мурашки не бегали, ноги не подгибались, сердце не колотилось, хотя, возможно, все это происходило под влиянием момента.

Заметив через стекло, как мужчина обвил рукой талию спутницы и с нежностью поцеловал в висок, я даже на расстоянии уловила их прочную связь.

Да, он определенно не тот, кого хотелось увидеть.