Полная версия
Она смотрела на свою дочь, Элизабет, с нежностью и тревогой, смешанными в сложном коктейле чувств. Девочка родилась всего неделю назад, но уже успела перевернуть жизнь Марии с ног на голову. Материнство должно было быть счастьем, исполнением мечты, но вместо этого оно принесло с собой лишь страх и сомнения.
Элизабет спала, ее маленькое личико казалось ангельским в мягком свете. Ее темные, густые волосы обрамляли нежную кожу, а пухлые щечки подрагивали во сне. Но даже в этом умиротворяющем зрелище Мария не могла отделаться от чувства, что что-то не так. Что-то глубоко неправильное.
Беременность была трудной, полной необъяснимых физических недомоганий и мучительных кошмаров. Врачи лишь пожимали плечами, списывая все на гормональные изменения и стресс. Но Мария знала, что это не так. Было что-то другое, что-то зловещее, окутывающее ее и ее ребенка.
Она вспомнила странные сны, преследовавшие ее во время беременности. Темные фигуры, шепчущие слова на непонятном языке, пугающие образы, проплывающие перед ее внутренним взором. Иногда, просыпаясь в холодном поту, ей казалось, что она видела тени, танцующие в углах комнаты.
Иногда, глядя на Элизабет, Мария замечала что-то необычное в ее глазах. В те редкие моменты, когда девочка не спала и смотрела на нее, Мария видела в ее взгляде невинность ребенка, но и что-то еще. Что-то древнее, мудрое и пугающее.
В первую ночь, когда Элизабет осталась одна в детской, Мария проснулась от душераздирающего плача. Плач был пронзительным, безутешным, словно ребенок испытывал невыносимую боль. Мария вскочила с кровати и бросилась в детскую, но, к ее удивлению, Элизабет мирно спала. Она поднесла руку к ее личику, чувствуя, как сердце колотится в груди.
С тех пор эти ночные эпизоды повторялись снова и снова. Каждый раз, когда Элизабет оставалась одна, раздавался леденящий душу плач, а Мария чувствовала, как комната наполняется холодным, необъяснимым воздухом. Она пыталась объяснить это себе усталостью, нервным перенапряжением, но страх внутри нее лишь рос.
В эту ночь, качая колыбель, Мария не могла уснуть. Ее мысли метались, словно птицы, попавшие в клетку. Она чувствовала себя одинокой и беспомощной. Она хотела поговорить с Джоном, ее мужем, но боялась, что он сочтет ее сумасшедшей.
Джон был ученым, исследователем древних цивилизаций и оккультных наук. Его кабинет, расположенный в старом крыле дома, был завален книгами, артефактами и странными приспособлениями. Мария всегда считала его увлечение безобидным, но после рождения Элизабет она начала смотреть на все это с подозрением.
Она вспомнила, как однажды случайно заглянула в одну из его книг и увидела там изображения демонов и ритуалов. Ее охватил ужас, и она сразу же закрыла книгу, но образ навсегда врезался в ее память.
– Что я должна делать? – прошептала Мария в темноту, ее голос дрожал от страха.
В этот момент в комнате послышался тихий шорох. Мария вздрогнула и оглянулась. В углу, у окна, стояла темная фигура. Она не могла разглядеть лица, но чувствовала на себе пронизывающий взгляд.
– Кто здесь? – спросила Мария, ее голос сорвался.
Фигура не ответила. Она лишь медленно, словно в замедленной съемке, подняла руку и указала на колыбель.
Мария почувствовала, как кровь стынет в ее венах. Она крепче прижала к себе одеяло и попыталась успокоиться.
– Это всего лишь игра воображения, – прошептала она себе, – я просто устала.
Но фигура не исчезала. Она продолжала стоять в углу, словно ждала чего-то.
Вдруг, Элизабет заплакала. Ее плач был пронзительным и отчаянным, словно она звала на помощь.
Мария бросилась к колыбели и взяла девочку на руки. Элизабет прижалась к ней, словно искала защиты.
– Все хорошо, моя дорогая, – прошептала Мария, качая ее на руках, – мама здесь.
Но Элизабет не успокаивалась. Она продолжала плакать, ее маленькое тельце содрогалось от рыданий.
Мария посмотрела на фигуру в углу. Она все еще стояла там, не двигаясь.
– Чего ты хочешь? – спросила Мария, ее голос был полон отчаяния.
Фигура медленно опустила руку и исчезла, растворившись в темноте.
Мария замерла, держа Элизабет на руках. Она чувствовала, как ее сердце колотится в груди, словно птица, пытающаяся вырваться на свободу. Она не понимала, что происходит, но знала, что это не к добру.
– Что это было? – прошептала Мария, ее взгляд был устремлен в темноту.
Элизабет вдруг перестала плакать. Она подняла голову и посмотрела на Марию своими большими, темными глазами. В ее взгляде больше не было невинности. В нем читалась древняя, мудрая и пугающая сила.
– Мама, – прошептала Элизабет, ее голос был тихим и хриплым.
Мария вздрогнула. Она никогда раньше не слышала, чтобы Элизабет говорила. Ей было всего неделю от роду.
– Что ты сказала? – спросила Мария, ее голос дрожал.
– Мама, – повторила Элизабет, – я хочу пить.
Мария посмотрела на нее с ужасом. Она не могла поверить своим ушам.
– Ты… ты говоришь? – спросила Мария, ее голос был едва слышен.
Элизабет кивнула.
– Да, мама, – сказала она, – я говорю.
Мария почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Она села на стул, все еще держа Элизабет на руках.
– Это… это невозможно, – прошептала Мария, – ты не можешь говорить. Тебе всего неделя.
Элизабет улыбнулась. Ее улыбка была странной и пугающей.
– Я особенная, мама, – сказала она, – я не такая, как все.
Мария почувствовала, как ее охватывает паника. Она не знала, что делать. Она не понимала, что происходит.
– Кто ты? – спросила Мария, ее голос был полон страха.
Элизабет засмеялась. Ее смех был холодным и жутким, словно звон разбитого стекла.
– Я – Элизабет, мама, – сказала она, – твоя дочь. Но я больше, чем просто твоя дочь.
В этот момент в дверь постучали. Мария вздрогнула и посмотрела на дверь.
– Кто там? – спросила она, ее голос дрожал.
– Это я, Мария, – ответил голос за дверью, – Джон. Я слышал, что Элизабет плачет. Все в порядке?
Мария посмотрела на Элизабет. Девочка смотрела на нее с ухмылкой на лице.
– Скажи ему, что все хорошо, мама, – прошептала Элизабет, – скажи ему, что я сплю.
Мария посмотрела на дверь, потом снова на Элизабет. Она не знала, что делать.
– Мария? – повторил Джон за дверью, – Все в порядке?
– Да… да, все хорошо, – ответила Мария, ее голос был неуверенным, – Она просто немного поплакала, но сейчас уже спит.
– Хорошо, – ответил Джон, – Если что-нибудь понадобится, зови.
Мария услышала, как он уходит. Она осталась одна с Элизабет в комнате.
– Почему ты попросила меня соврать? – спросила Мария, ее голос был полон тревоги.
Элизабет пожала плечами.
– Неважно, – сказала она, – Просто не говори ему обо мне. Он не должен знать.
– Знать что? – спросила Мария, – Что ты говоришь? Что ты особенная?
Элизабет кивнула.
– Да, – сказала она, – я особенная. И ты скоро узнаешь, насколько.
Мария почувствовала, как ее охватывает ужас. Она знала, что жизнь ее и ее дочери изменилась навсегда. Что-то зловещее проникло в их дом, и она боялась, что уже слишком поздно что-либо изменить.
Она крепче прижала к себе Элизабет и закрыла глаза. Она молилась, чтобы это был всего лишь кошмар. Но в глубине души она знала, что это не так. Кошмар только начинался.
Прошло несколько часов. Мария сидела в кресле, не смыкая глаз. Она боялась пошевелиться, боялась даже дышать. Элизабет мирно спала у нее на руках, но Мария не могла избавиться от чувства, что девочка лишь притворяется.
Она смотрела на лунный свет, проникающий сквозь щели в шторах, и думала о том, что ждет их впереди. Она не знала, как защитить свою дочь от той тьмы, которая, казалось, окутывала ее. Она чувствовала себя маленькой и беспомощной перед лицом зла, которое она не понимала.
Вдруг, в комнате послышался тихий шепот. Мария вздрогнула и оглянулась. Никого не было.
– Кто здесь? – спросила Мария, ее голос дрожал.
Шепот повторился. Он звучал словно издалека, словно доносился из другого мира.
– Мария… Мария… – шептал голос, – Отдай ее нам.
Мария почувствовала, как кровь стынет в ее венах. Она крепче прижала к себе Элизабет и закричала.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвался Джон. Он был бледным и испуганным.
– Что случилось? – спросил он, – Я слышал крик.
Мария посмотрела на него с ужасом.
– Они… они здесь, – прошептала она, – Они хотят забрать ее.
Джон нахмурился.
– Кто “они”? – спросил он, – О чем ты говоришь?
Мария покачала головой.
– Я не знаю, – сказала она, – Но они здесь. Я слышу их.
Джон подошел к ней и положил руку ей на плечо.
– Ты просто перенервничала, – сказал он, – Тебе нужно отдохнуть.
– Нет! – закричала Мария, – Ты не понимаешь! Она… она не такая, как все.
Джон посмотрел на Элизабет, спящую на руках у Марии.
– Она просто ребенок, – сказал он, – Она ничем не отличается от других детей.
– Нет! – повторила Мария, – Она особенная. Я слышала, как она говорит.
Джон посмотрел на нее с сомнением.
– Говорит? – спросил он, – Мария, ей всего неделя.
– Я знаю, – сказала Мария, – Но я слышала. Я клянусь.
Джон вздохнул.
– Хорошо, – сказал он, – Я тебе верю. Но тебе нужно успокоиться. Я позову врача.
– Нет! – закричала Мария, – Никаких врачей! Они не помогут. Никто не поможет.
Она крепче прижала к себе Элизабет и убежала из комнаты.
Джон смотрел ей вслед, его лицо было полно тревоги. Он не понимал, что происходит, но знал, что Мария в беде. И он боялся, что Элизабет тоже в опасности.
Мария бежала по коридору, не зная куда. Она просто хотела убежать от тех голосов, от той тьмы, которая преследовала ее. Она чувствовала, что они приближаются, что они дышат ей в спину.
Она выбежала из дома и побежала по саду. Луна светила ярко, освещая ей путь. Но даже в лунном свете она видела тени, танцующие вокруг нее.
Она добралась до старой часовни, стоявшей в дальнем углу сада. Она остановилась у двери, задыхаясь от бега.
Она знала, что не должна туда идти. Она чувствовала, что там ее ждет зло. Но она не знала, куда еще бежать.
Она толкнула дверь, и она со скрипом отворилась. Мария вошла внутрь.
Часовня была темной и заброшенной. Паутина висела в углах, а пыль покрывала все поверхности. В воздухе пахло плесенью и тленом.
Мария подошла к алтарю и положила на него Элизабет.
– Я не знаю, что делать, – прошептала она, – Я не могу тебя защитить.
В этот момент в часовне раздался тихий смех. Мария вздрогнула и оглянулась.
В темноте она увидела фигуру. Фигура медленно вышла из тени и предстала перед ней во всей красе.
Это была женщина. Она была высокой и стройной, с длинными черными волосами и бледной кожей. Ее глаза были черными и бездонными, словно два колодца, заполненных тьмой.
– Не бойся, Мария, – сказала женщина, – Я пришла помочь тебе.
Мария посмотрела на нее с сомнением.
– Кто ты? – спросила она, – Что тебе нужно?
Женщина улыбнулась. Ее улыбка была холодной и пугающей.
– Я – Лилит, – сказала она, – И я пришла за своей дочерью.
Шепот в темноте
Мария застыла, ее сердце бешено колотилось в груди. Лилит. Имя, которое она слышала лишь в самых мрачных своих кошмарах, в тех ночных видениях, где темные фигуры нашептывали ей о судьбе Элизабет. Лилит – первая жена Адама, демоница, чья сила и жестокость вошли в легенды. Как она оказалась здесь, в этой заброшенной часовне, в поместье Блэквуд? И что ей нужно от ее дочери?
– Что ты имеешь в виду? – голос Марии едва слышался, словно испуганный шепот. Она не могла оторвать взгляда от Лилит, чья красота была одновременно притягательной и отталкивающей.
Лилит приблизилась к алтарю, ее движения были плавными и грациозными, словно она танцевала в темноте. Лунный свет, проникавший сквозь разбитые окна, освещал ее, подчеркивая черты ее лица и делая глаза еще более бездонными.
– Элизабет – не просто ребенок, Мария, – ответила Лилит, ее голос был бархатным и завораживающим, – Она – дитя моего рода. Дитя тьмы. Она принадлежит мне.
Мария вздрогнула, ее руки сжались в кулаки. Она не могла поверить своим ушам. Все ее худшие опасения подтверждались. Ее дочь – не просто ребенок, она – нечто большее, что-то зловещее, связанное с темными силами, о которых она даже не смела думать.
– Ты лжешь! – закричала Мария, – Этого не может быть! Элизабет – моя дочь!
Лилит слегка приподняла брови, словно удивленная ее реакцией.
– Ты ошибаешься, Мария, – спокойно ответила она, – Ты лишь служила сосудом для ее появления в этом мире. Она рождена от моей крови, от моей сущности. Ты была лишь… инструментом.
Мария почувствовала, как по ее спине побежали мурашки. Она не могла понять, как это возможно. Как она, простая смертная женщина, могла быть связана с таким существом, как Лилит? Как ее дочь могла быть дитем тьмы?
– Я не отдам ее тебе! – решительно произнесла Мария, защищая колыбель, в которой Элизабет лежала, как будто своим телом.
Лилит усмехнулась, ее губы искривились в тонкой, зловещей улыбке.
– Ты не можешь мне противиться, Мария, – сказала она, – Ты не в силах противостоять моей воле. Твоя сила ничтожна.
– Я буду бороться! – ответила Мария, ее глаза блестели от решимости, – Я буду бороться за свою дочь!
Лилит рассмеялась, ее смех разнесся по часовне, отдаваясь эхом в каменных стенах.
– Ты смешна, – сказала она, – Ты думаешь, что сможешь победить тьму? Ты думаешь, что сможешь защитить ее? Она уже выбрала свою судьбу.
Мария почувствовала, как ее охватывает отчаяние. Она не знала, что делать. Она была беспомощной перед лицом такого могущества.
– Что ты хочешь? – спросила Мария, ее голос дрожал.
– Я хочу вернуть то, что принадлежит мне, – ответила Лилит, – Я хочу вернуть свою дочь.
– Я не отдам ее тебе! – повторила Мария, ее голос звучал уже тише.
Лилит приблизилась к алтарю и протянула руку к Элизабет.
– Не делай этого! – закричала Мария, – Оставь ее в покое!
Но Лилит не обратила на нее внимания. Она коснулась лица Элизабет, ее пальцы скользили по нежной коже.
Элизабет открыла глаза. В ее глазах, вместо невинности, засияла тьма.
– Мама, – произнесла Элизабет, ее голос был тихим и хриплым, – Я готова.
Мария почувствовала, как мир вокруг нее рушится. Она не могла поверить своим ушам. Ее дочь… предала ее?
– Ты… ты хочешь уйти с ней? – спросила Мария, ее голос был полон боли.
Элизабет кивнула.
– Да, мама, – ответила она, – Я должна.
Мария отступила назад, ее глаза были полны слез. Она не могла поверить, что это происходит. Она не могла поверить, что ее собственная дочь выбрала тьму.
– Ты не можешь! – закричала Мария, – Ты еще ребенок!
– Я больше не ребенок, мама, – сказала Элизабет, – Я всегда была больше, чем просто ребенок.
Лилит взяла Элизабет на руки.
– Ты сделала свой выбор, Мария, – сказала она, – Теперь ты осталась одна.
Мария покачала головой, ее слезы текли по щекам. Она протянула руки к своей дочери, но Лилит отступила назад.
– Прощай, Мария, – сказала Лилит, – Мы еще встретимся.
И с этими словами она исчезла, оставив Марию в одиночестве в темной часовне.
Мария рухнула на колени, ее тело сотрясалось от рыданий. Она потеряла все. Она потеряла свою дочь. Она потеряла свою душу.
Джон обнаружил Марию в часовне через несколько часов. Он нашел ее, сидящей на полу, в окружении теней. Он не понимал, что произошло, но видел, что она сломлена.
– Мария? – позвал он, – Что случилось? Где Элизабет?
Мария подняла голову и посмотрела на него пустыми глазами.
– Она ушла, – прошептала она, – Она ушла с ней.
Джон нахмурился.
– С кем? – спросил он.
– С Лилит, – ответила Мария, – С демоницей.
Джон застыл, его лицо побледнело. Он не знал, что сказать. Он не знал, что делать.
– Это невозможно, – пробормотал он, – Ты бредишь.
– Нет, – сказала Мария, – Я не брежу. Я видела ее. Я слышала ее. Она забрала Элизабет.
Джон подошел к ней и обнял ее.
– Все будет хорошо, – сказал он, – Я помогу тебе. Мы найдем ее.
Но Мария знала, что это невозможно. Она знала, что Элизабет уже потеряна.
С этого дня жизнь Марии изменилась навсегда. Она замкнулась в себе, перестала есть и спать. Ее разум был затуманен горем и отчаянием. Она видела кошмары, слышала голоса, видела тени.
Она постоянно твердила о Лилит, о демонах, о проклятии, которое настигло их семью. Джон пытался помочь ей, но он не знал, как. Он был ученым, исследователем, но он не знал, как бороться с темной магией.
Он пытался узнать больше о Лилит, изучал старые книги и манускрипты, но чем больше он узнавал, тем больше ему становилось страшно. Он понял, что Мария говорила правду. И что Элизабет действительно была в опасности.
Однажды ночью Мария проснулась от странного шума. Она вышла из своей спальни и увидела, что Джон стоит в своем кабинете, окруженный свечами и странными символами.
– Что ты делаешь? – спросила она.
Джон обернулся, его глаза были полны страха.
– Я пытаюсь найти ее, – сказал он, – Я пытаюсь найти Элизабет.
– Ты ничего не сможешь сделать, – сказала Мария, – Она уже потеряна.
– Нет! – закричал Джон, – Я не верю! Я найду ее! Я спасу ее!
Он вернулся к своим ритуалам, к своим исследованиям, но он лишь углублял свою собственную погибель. Он стал одержим, одержим своей дочерью, одержим тьмой.
Спустя несколько недель после исчезновения Элизабет, Джон пропал. Никто не знал, куда он делся. Мария была уверена, что он отправился на поиски своей дочери, что он заключил сделку с демонами.
Мария осталась одна в опустевшем доме. Она была сломлена, одинока и беспомощна. Она ждала. Она ждала возвращения своей дочери. Она ждала, когда тьма поглотит ее.
Прошло несколько месяцев. Мария почти перестала выходить из дома. Она проводила дни, сидя у окна и глядя на сад. Ей казалось, что она слышит шепот в ветвях деревьев, видит тени в траве.
Однажды, гуляя по саду, Мария наткнулась на Элизабет, стоящую перед старой, заброшенной часовней. Девочка склонилась над землей, сосредоточенно что-то рассматривая. Подкравшись ближе, Мария увидела, что Элизабет копает маленькую ямку, в которой лежала полусгнившая кукла.
Мария вздрогнула, ее сердце забилось чаще. Это было невозможно. Элизабет… она вернулась?
– Элизабет? – позвала Мария, ее голос дрожал.
Элизабет подняла голову и посмотрела на нее. В ее глазах больше не было невинности. В них светилась тьма.
– Мама, – сказала Элизабет, ее голос был холодным и бездушным.
Мария приблизилась к ней, ее глаза были полны слез.
– Ты… ты вернулась, – прошептала она, – Я так рада.
Элизабет усмехнулась.
– Я никогда не уходила, мама, – сказала она, – Я всегда была здесь.
Мария почувствовала, как ее охватывает ужас. Она поняла, что Лилит не просто забрала Элизабет. Она изменила ее. Превратила ее в нечто другое.
– Что ты сделала? – спросила Мария, – Что ты с ней сделала?
Элизабет пожала плечами.
– Ничего особенного, мама, – сказала она, – Я просто стала собой.
Мария посмотрела на куклу, лежащую в ямке. Она поняла, что это была не просто кукла. Это была часть Элизабет, часть ее души.
– Что ты хочешь? – спросила Мария, ее голос был полон страха.
Элизабет улыбнулась. Ее улыбка была холодной и пугающей.
– Я хочу, чтобы ты помогла мне, мама, – сказала она, – Я хочу, чтобы ты помогла мне исполнить свою судьбу.
Мария покачала головой.
– Я не буду этого делать! – закричала она, – Я не буду тебе помогать!
Элизабет приблизилась к ней и взяла ее за руку.
– Ты не можешь мне отказать, мама, – сказала она, – Ты моя мать. Ты должна мне подчиниться.
Мария почувствовала, как ее охватывает страх. Она не знала, что делать. Она не знала, как защитить себя.
– Что ты собираешься делать? – спросила Мария, ее голос дрожал.
Элизабет улыбнулась.
– Я покажу тебе, мама, – сказала она, – Я покажу тебе, что такое настоящая власть.
В этот момент из-за деревьев показалась группа темных фигур. Они были одеты в черные одежды, их лица были скрыты капюшонами.
– Они пришли за тобой, мама, – сказала Элизабет, – Они помогут мне.
Мария почувствовала, как ее охватывает паника. Она попыталась вырваться из рук Элизабет, но не смогла. Элизабет держала ее крепко.
Темные фигуры приблизились к ним. Они остановились перед Элизабет и поклонились ей.
– Мы готовы служить тебе, госпожа, – сказал один из них, его голос был хриплым и бездушным.
Элизабет кивнула.
– Отлично, – сказала она, – Тогда начнем.
Они окружили Марию. Мария почувствовала, как ее охватывает ужас. Она знала, что ее жизнь изменится навсегда. Она знала, что она уже не сможет вернуться к прежней жизни.
– Что вы хотите сделать? – спросила Мария, ее голос был полон страха.
Элизабет улыбнулась.
– Мы будем творить зло, мама, – сказала она, – Мы будем сеять тьму.
И они начали. Они начали совершать свои зловещие ритуалы, призывая темные силы, сея ужас и разрушение. Мария не могла ничего сделать. Она была беспомощной. Она была пленницей своей собственной дочери.
Вдруг, в комнате послышался тихий шепот. Мария вздрогнула и оглянулась. Никого не было.
– Кто здесь? – спросила она, ее голос дрожал.
Шепот повторился. Он звучал словно издалека, словно доносился из другого мира.
– Мария… Мария… – шептал голос, – Ты должна помочь ей. Ты должна помочь своей дочери.
Мария посмотрела на Элизабет, которая стояла рядом с ней, ее глаза сверкали в темноте. Она поняла, что этот голос был не случайностью. Это было указание.
– Что я должна сделать? – спросила Мария, ее голос был полон страха.
Элизабет улыбнулась.
– Ты должна помочь мне, мама, – сказала она, – Ты должна открыть врата.
Мария покачала головой.
– Нет! – закричала она, – Я никогда этого не сделаю!
Элизабет приблизилась к ней и коснулась ее лица.
– Ты должна, – сказала она, – Это твоя судьба. Ты – мать. Ты должна подчиниться.
Мария почувствовала, как ее охватывает отчаяние. Она не знала, что делать. Она не знала, как защитить себя.
– Я не знаю, как, – сказала Мария, – Я не знаю, как открыть врата.
Элизабет улыбнулась.
– Я помогу тебе, – сказала она, – Я покажу тебе путь.
И они начали свой путь во тьму. Они начали свой путь к разрушению. Они начали свой путь к концу света.
Кровавый ритуал
С тех пор, как Элизабет вернулась в поместье, жизнь Марии превратилась в кошмар наяву. Не было больше ни покоя, ни надежды. Каждый день был наполнен страхом и тревогой, ожиданием чего-то ужасного. Элизабет, казалось, наслаждалась своим новым положением, властью, которую она обрела, и Мария была всего лишь марионеткой в ее руках.
Девочка, больше не выглядевшая ребенком, излучала странное, потустороннее сияние. Ее глаза горели холодным огнем, а улыбка, прежде такая невинная, теперь искажала ее лицо в хищной гримасе. Она говорила о тьме, о силе, о предназначении, и Мария, сломленная горем и страхом, была вынуждена следовать ее приказам.
В доме стали происходить странные вещи. Стены дрожали, из щелей просачивался холодный воздух, по ночам раздавались жуткие звуки, которые будоражили воображение. В саду увядали цветы, деревья сохли и умирали, словно что-то высасывало из них жизнь. Мария знала, что это все – дело рук Элизабет, но ничего не могла сделать, чтобы остановить это.
Темные фигуры, о которых говорила Элизабет, часто появлялись в доме. Они приходили по ночам, облаченные в черные одежды, скрывая свои лица под капюшонами. Они выполняли приказы Элизабет, совершали странные ритуалы, о которых Мария не хотела даже думать.
– Ты должна быть готова, мама, – однажды сказала Элизабет, ее голос был холодным и безжалостным, – Скоро начнется самое главное.
Мария знала, что это означает. Она должна будет помочь Элизабет открыть врата. Она должна будет открыть дорогу тьме.
В один из вечеров, когда небо заволокло густыми тучами, а ветер завывал, словно предвещая бурю, Элизабет позвала Марию в кабинет Джона. Кабинет, где когда-то ее муж проводил часы за изучением старинных фолиантов и оккультных наук, теперь был местом, где вершилось зло.
Мария вошла в кабинет, ее сердце бешено колотилось в груди. Комната была погружена в полумрак, освещаемая лишь мерцанием свечей, расставленных на полу и на столе. В центре комнаты стоял большой черный алтарь, на котором лежали странные предметы – черепа животных, окровавленные кинжалы, непонятные символы, выгравированные на камнях.
Элизабет стояла перед алтарем, ее лицо было обращено к ним. Она выглядела величественно и грозно, словно королева тьмы.
– Ты готова, мама? – спросила Элизабет, не поворачиваясь.
