Прежний

– Сородичи – обратился директор к присутствующим. – Теперь нам предстоит очень много работы. Мы в осаде, а многие наши братья и сёстры за пределами шахты ждут нашей помощи. Мы не бросим ни кого, будем сражаться за каждого!

Директор обвел взглядом зал.

– Прошу начальников служб, подойти ко мне и получить перфокарты с программами плана «Цитадель». Бригадирам и мастерам вернуться на свои участки и ждать распоряжений.

Гномы сидевшие на встрече за столом по очереди подходили к директору и получали длинные свертки полосок с перфорированной поверхностью, обменивались двумя, тремя фразами и уступали место следующему. Остальные гномы плотным потоком, но не толкаясь двинули на выход. Переговариваясь по пути они что-то объясняли друг другу, некоторые чертили какие-то схемы на планшетах подвешенных на поясе.

Я же стоял где и был, обтекаемый толпой, и не понимая что мне теперь делать.

– Ну как голос, я достаточно влияю на сюжет игры? И как у нас дела с вилками решений? По сюжету у меня вопросов нет, масштаб впечатляет.

/голос/ – Разочарован что до сих пор не собираешь плазменный нейроинтегратор на помойке? По текущей логике событий тебя должны спрятать по глубже, и кормить по чаще. Вероятно ты более ценен как свидетель своей эпохи или как носитель некой утраченной технологии, но как боец в грядущих битвах, боюсь ты уступаешь местным школьникам. Моя рекомендация, держаться знакомых субъектов, лучше всего Адамана, и постараться найти себе полезное применение. Вариант полезного применения – быть разобранным на органы с целью исследования достижений древней медицины, наименее предпочтительный.

– голос, а ты не думал о карьере коуча? Не помню что это такое, но чувствую тебе бы подошло. Ты меня таким оптимизмом заряжаешь. Да ладно, вот скажи мне голос, когда я свою прежнюю жизнь вспомню? Коуч… это же из прошлой жизни? То что мне всё здесь игрой кажется, какой игрой? Что такое игра? Я чувствую противоестественность этого мира, эти подземелья, гномы эти… как пчёлы, решили что-то и полетели роем… Всё это как-то не правильно, а как правильно не помню.

/голос/ – память не может прейти вся и сразу, у тебя вообще ещё часть коры не работает. А ты в курсе что у тебя еще желудок не развернулся, и половина кишечника? В туалет ты ещё не разу не ходил. Прямо сейчас это всё в норму приходит. В тебя залили препаратов в половину твоего веса, ещё пару суток без еды будешь жить и не тужить, а мозг он куда сложнее. Вот представь что тебе сейчас всю твою жизнь прошлую, как кино за десять секунд покажут, потянешь? Препараты работают, тебе отдыхать больше надо, поспать, память начнёт возвращаться.

– Вот спать как раз и не хочется, но дурнота опять подступает, может стимулятор пора ставить?

/голос/ – стимулятора у тебя в крови полно, сон – лучшее лекарство!

Глава 7

– Прежний, Игорь, пойдём со мной. – Опять я замечтался и пропустил как старший вернулся. – Мне надо своих собрать. Много шахтёров из-за кольца надо встретить и разместить, внешнюю часть ветки Д уже затопили, и остальное затопят, всё что за внешним кольцом. Ты у сына поживёшь, он пока на восстановлений как раз. Тебе уже комнату строят, я распорядился.

– Что значит строят, в куда? Мы же вроде под землёй? – я чувствовал что запас моего удивления заканчивается, и уже готов был воспринимать любую непонятность как данность.

– Выберут объем в породе, его квартира крайняя в радиусе, покажу если успеем. Его жена хороший медик, посмотрит тебя. У нас вообще с детей начинают учить медицинскую помощь оказывать, жизнь вокруг такая.… Но она среди прочих хороший врач, видать руна такая на роду начертана.

В этот раз мы не спускались на лифте, а поверну в один из коридоров вышли в длинный холл через который ползли, а дальше по ходу бежали транспортные ленты. Сменив несколько, мы добрались до одной из лент, двигавшейся со скоростью быстрого бега человека. Поворачивая лента уходила в низ под острым углом, встречный поток воздуха вносил приятное разнообразие в подземный климат.

– Женился он у меня рано – Продолжал тем временем свою историю Адаман. – только-только пятьдесят стукнуло. Видимо не хватило ему, без матери, ласки. Но жена хорошая попалась, под семьдесят лет, без ветра между ушей. Держит его. Он в мать весь, лезет на рожон.

Я поперхнулся воздухом. – А ты значит, Старший, в семье за спокойного? От тебя из зверя, одни ноги торчали!

– Да сдохло оно уже…. Так полез глянуть, чего там, да как. Полезного чего прихватить…

Лента вышла к небольшой площади, или перрону скорее. По другую сторону высокого, в три уровня арочного зала, потянулись полосы железной дороги, уходящих в серьёзного размера тоннель. Под повествование Старшего о преимуществах брака с основательной женщиной мы пересекли площадь и гном, не сбавляя хода заскочил на приступок товарного вагона проходившего у края перрона. Я же остановился на платформе, хлопая глазами и соображая как же мне теперь поступить. Обратив, наконец на меня внимание, гном спрыгнул обратно, на перрон, и смущаясь произнёс:

– Что-то это я да…. Как ребёнок честное слово. Прошу прощения, сейчас пассажирская платформа прибудет. – Гном отвёл гласа в тоннель. – Привык, всё время на внешних проходках, там на всём что в нужную сторону идёт передвигаются.

Поезд притормаживая проехал ещё немного, и я, уже готовый, вслед за Адаманом, запрыгнул на открытую платформу с поручнями по периметру. На ней уже стояла компания гномов, в пять единиц числом, что-то оживленно обсуждающих. Поезд останавливался, мы проехали мимо колоритной женщины гнома, возглавляющей стайку, в пять гномов-детей. Маленькие гномы усиленно изображали порядок в короткой колонне, не забывая, тем не менее, толкать и пихать друг друга, когда их не видели. Глаза Адамана потеплели.

– Возраст как у моих внуков. Даганна двойню родила, большая редкость.

Маленький отряд поднялся на поезд через платформу от нас. Гномов там было по больше, но всё же свободно.

– В этом возрасте, за ними ещё пригляд нужен.– подхватил Адаман новую тему. – Одна женщина остаётся на хозяйстве и присматривает за детьми, на несколько семей, пока их матери работают. Потом школа, десять лет, потом училище, тоже десять. После этого детям дают поработать немного, лет пять, десять. Как проявится талант к чему, опять учиться, сначала в специалитет, потом к мастеру приставляют.

Поезд тронулся, и набирая скорость вошёл в тоннель. Вокруг, уже привычно, туда сюда, катились самые разнообразные составы и одиночные вагоны, как с грузом, так и пассажирами.

– Мастер уже смотрит. – продолжал гном. – Сколько надо учиться, пока сам не сможешь работать, без пригляда. А там уже на всю жизнь дорога, новые знания получать

БУМ…. гулко прокатилось по тоннелю.

– Или одну профессию осваивать…. – Старший завертел головой, как и другие гномы

БУМ….. БУМ….

С потолка посыпалась пыль и мелкие обломки. Я втянул голову, чтобы мусор на попал за шиворот.

БУМ…. Раздалось уже с грохотом и обломками решетки из отверстия с потолка метров на пять в низ свесилась железная тварь. Это случилось сразу после того как наша платформа миновала этот участок. Тварь сжалась, и как и та что убили в техническом тоннеле, резко вытянувшись рухнула, в клубах пыли и обломков, на платформу через одну от нас.

Облако пыли скрыло происходящее, но было видно как мелькали шлейфы плазменных когтей. К грохоту падения прибавились крики умирающих. Почти сразу к вспышкам когтей чудовища прибавились всполохи плазменных ноже и кирок, гномы вступили в неравную схватку.

Поезд резко затормозил, и я не упал, только по тому опирался на поручень платформы. Не плотное облако по инерции ещё немного прокатилось в перед, и почти рассеялось. Стало видно как тварь кромсает ближайших гномов. Туша твари стала покрываться тёмно-серыми пятнами, и свечение клинков было тоже просто светлым, без цвета…. Я видел схватку как замедлившийся монохром. Адаман уже стрелял в тварь, звуки выстрелов докатывались медленно и глухо, как через кисель. И я не видел детей, там были дети, но я не видел детей!

Стреляли уже отовсюду, гномы спрыгивали с проходящих мимо составов, вагонов, бежали из глубины тоннеля и стреляли, стреляли со всех сторон. Расстреляв заряды, гомы не останавливаясь, выхватывали ножи и кирки и бросались в бой. Тварь даже спрыгнула на пути чтобы иметь пространство для боя. Набегающих гномов она убивала почти мгновенно, а получаемый от выстрелов урон игнорировала. Тварь рубила гномов, а они всё бежали к ней и бежали….

СТОЙТЕ!!! НЕ ПОДХОДИТЕ К НЕЙ! СТРЕЛЯЙТЕ, СТРЕЛЯЙТЕ ПО ЛАПАМ!!!! – я скрёб ногтями пол платформы упав на колени и захлёбываясь слезами орал, разрывая охрипшее горло.

Тварь продолжала разрывать гномов, как одна из вагонеток, проезжавших мимо, резко сменила курс и врезалась в монстра. Потом ещё одна, и небольшой состав с противоположного направления. Повернув голову в сторону, я увидел как Адаман проводит какие-то манипуляции на панели у стены тоннеля. Тот состав из шести коротких вагонов, особенно чувствительно приложил тварь. Хвост её по прежнему метался довольно живо, но вот в передней части, куда пришёлся удар, сучила раздавленными конечностями и пыталась выбраться.

Гномы взревели, откуда они вообще берутся, и бросились на врага. Гномы перебирались через завалы вагонов, прыгали на тварь с поезда на котором мы приехали, стреляли на бегу. Мне заволокло глаза красно-серым, через эту мутную пелену я видел обнажившийся после удара поезда бок монстра. На деревянных ногах я побрёл к чудовищу, вынимая из мешка плазменный нож гномов. Шахтёры рубили тварь кирками, но по прежнему несли огромный урон. Часть конечностей оставались подвижными и чудовище весьма эффективно ими управлялось.

Я шёл к твари. Спотыкаясь и падая, поднимаясь и размазывая по лицу жидкую грязь. Споткнувшись в очередной раз, я увидел перед глазами отрубленную руку гнома сжимающую «пистолет». Вытянув подобранную конечность перед собой, я опять зашагал к прорехе в чудовище, пытаясь найти пальцами спусковой механизм оружия, но это мне никак не удавалось.

– СТОЙ! НАЗАД! – я повернул голову и увидел как наперерез мне бежит Адаман, размахивая киркой. Не придав этому порыву должного внимания, я продолжи свой путь, до чудовища оставалось метров пять. Как вдруг, с металлическим грохотом чудовище встрепенулось разметав придавившие её части состава. Распространяя перед собой ошеломляющую волну, сбившую меня с ног, она поднялась на хвосте, выгнувшись подобно кобре.

Застрекотало на предельно высоких и моя голова взорвалась болью. Перед глазами замелькали картинки: заснеженный город, чашка горячего кофе, морда кота тычущегося мне в глаз… Картинки полетели сплошным каскадом, добавились звуки, запахи, защипали холодом кончики пальцев….

Тварь нависла надомной, и….. исчезла. Исчезли картинки, запахи, исчез вкус чёрной смородины и проигрыш Metallica на расстроенной гитаре. По ушам оглушительно ударило и исчезло всё…..

Глава 8

– Адаман, это ты сопишь у меня над ухом?

– Я.

– Дети…

– Двое упали под платформу, выжили.

Я сжал глаза, сильно как мог, не хотел просыпаться, под веками заскакали зайчики.

– Адаман, убей меня пожалуйста, прямо сейчас, оно на меня вышло. Сидело там под потолком, ждало.

– Это наша шахта. Чудовище прошло по нашим тоннелям, через нашу вентиляцию. Оно напало, и убивало наших собратьев. Какая разница за кем она шла, мы её пропустили.

Я открыл глаза и посмотрел на Старшего. – Я так не смогу…. Ты знаешь, я всё вспомнил, или почти всё. Я вспомнил свой мир, своё время. Там тоже хватало всякого. Но там можно было гулять под луной, купаться в море. Мы старались сделать наш мир лучше, и было похоже что у нас есть шанс. Там железные монстры не топтали детей, люди спускались под землю чтоб доехать без пробок. Что вы сделали такое с планетой, что теперь носа наружу показать не можете? Почему эти ваши… бежали на тварь со своими топорами, один за одним, один за одним, без толку умирали, но всё равно лезли, почему для вас это нормально?!

Я уже кричал, меня трясло. Поднявшись на локтях я прижался спиной к стене и мерно колотил об неё затылком. Удивительно, но стена не была твердой, биться об неё не было приятным, но разбить голову о такую поверхность, пожалуй будет сложно.

– Мы не знаем другой жизни. – Адаман отвел взгляд в сторону, пытаясь просверлить им стену. – Планета пострадала во время удара бога из машины, но и когда бог ушёл из этого мира, люди продолжили воевать. Сначала за ресурсы, потом по привычке. Это были скорее твои соплеменники.

Старший взял свёрток мягкой ткани и подложил мне под спину. – Война длилась сотни лет. Для войны нужны железо, взрывчатка, много всего…. А добывать всё это стало сильно сложнее, радиация, плохая вода, плохое питание, много людей умирало, людей не хватало…. И тогда, те кто сейчас зовётся вечными использовали слово, подарок бога из машины, и изменили людей.

Гном задумчиво теребил бороду. – Тех кто работал в шахтах, сделали сильнее, выносливее. Шахтёры почти не болели, могли пить грязную воду, дышать ядовитыми испарениями, есть чёрте что. Им отдали один из даров бога-машины, слово «совершенство формы», вечные уже тогда больше внимания уделяли своему слову «совершенство жизни». Наши предки научились делать совершенные машины, строить глубокие шахты, обустраивать в них жизнь. На поверхности продолжались войны, вечные создали совершенных солдат, почти не убиваемых. Прошли ещё сотни лет, и мы осознали себя как народ, народ который живёт в шахтах. Войны, по не многу сошли на нет, не за что драться. Земля вокруг одинаково плохая, ресурсов мало но и мы и вечные, и чёрные, научились использовать без остатка, то что есть.

Старший налил воды из фляги в металлическую кружку и протянул мне. Завороженный рассказом я принял её и стал пить.

– Ты говоришь что для нас нормально умирать, но это не так. Воевать нам приходится, но не часто. В шахтах, особенно на дальних выработках, случаются аварии. Жизнь у нас не лёгкая, но мы другой не знаем, боремся за тот мир что у нас есть. И сородичи что погибли там, в тоннеле, погибли не зря, разменяли свои жизни на секунды времени, пока шла помощь.

– А что собственно случилось с тварью? – Вклинился я. – Последнее что помню, она как раз собиралась меня нашинковать.

– Почему она тебя не убила, ещё разобраться надо будет, возможность была. – гном нахмурил брови. – Но она просто нависла над тобой и стояла так секунды три. А тут «Твердолобый», он на соседнем перегоне стоял, как только услышали выстрелы, выдвинулись на помощь. Это войдёт в хроники, артиллеристы с «Твердолобого», два раза за день стреляли по неподвижной твари.

– Она как-то проникла в мою голову. Наверное, то, что у меня в голове может взаимодействовать с монстром, какая-то связь. По ней же, она, наверное, меня нашла. Мне в этот момент память вернулась.

Я сел на кровати, склонил лицо к Адаману и переходя на шепот проговорил. – Это не закончится пока я здесь. Они найдут каждую щель, они раскопают новые проходы, они будут приходить и убивать. Я прошу тебя, выстрели мне в голову, твари почувствуют и уйдут. Какие бы чудес вы не ждали от того что нашли, оно не стоит жизни ваших детей.

Гном посмотрел на меня пристально, потом встал и направился к проёму в стене. – С тобой хотят поговорить…

Гном вышел, и в комнату вошла женщина-гном. Из-за её спины выглядывали двое маленьких гномов детей, а через секунду вошёл Дадамана.

– Шрам уже зарастает. – Улыбаясь сообщил он, оттянув ворот рубахи. Серп шрама побелел и стал значительно меньше и тоньше.

– Вообще-то он у меня толковый, но перед товарищами любит покрасоваться, а уж перед отцом тем более. – Даганна запустила руку в пышную шевелюру мужа, и потрепала её. Но потом сжав резко притянула к себе, и глядя в упор произнесла: – А вот фехтование на кирках придётся подтянуть! Первая попавшаяся железяка, разделала тебя как комбайн крота.

Гнома опустилась на колени перед моей кроватью, и посмотрев мне прямо в глаза произнесла: – Спасибо тебе. Спасибо и от меня и от детей, и вообще просто спасибо. И не изводи себя, не отвечай за весь мир. То что ты сделал для нашей семьи… мы никогда этого не забудем, вся шахта не забудет. У нас так принято, друг за руга до последнего вздоха, иначе не выжить. То что произошло – ужасно, но ни один шахтёр тебе это в вину не поставит, ты вёл себя как настоящий горняк, как воин, и это запомнят.

– Как тебе новая одежда? – резко сменила тему гнома.– Твой комбинезон тоже был ничего, три тысячи лет, и ни одной заплаты, но наша одежда лучше.

Только сейчас я обратил внимание на то, что меня, оказывается переодели. Серая ткань, самый популярный цвет в шахте, достаточно мягкая и теплая.

– Комбинезон тоже готов, и остальное. – подключился Дадаман. – Отец собрал для тебя нож, а подручник я сам собрал. Это то что стреляет – заметив моё непонимание уточнил гном.– Ты теперь один из нас, надо оснащаться соответственно. Я покажу как всё подключается.

– Я сам всё покажу. – донёсся голос из-за дверного проёма. – Надо спешить, нас ждут у директора.

Стремительно ворвавшийся Адаман, помахал свёртком одежды и вещмешком. – Тебе выделили персональный транспорт, большая честь! По пути оденешься.

– Ещё что-то случилось? – я поднялся на кровати на встречу Старшему. Почему-то меня тяготила семейная сцена и я охотно включился в действие.

– Нет, ничего такого. – Адаман подал мне руку и помог подняться. – Ты спал шесть часов, после боя в тоннеле. В это время разрабатывался план действий, с учётом всего произошедшего. Возможно для тебя в нём найдется место.

За разговором мы прошли через анфиладу комнат, видимо квартиры, или как тут это называется, семьи Дадамана. Бесшумно отведя строку двери в сторону, Старший жестом пригласил покинуть помещение. За порогом нас ожидала транспортная платформа на четырех рядном шасси, размером в половину легковой машины моего времени. Платформа была не высокой, с двумя сиденьями скамьями друг напротив друга, и не высокими поручнями над ними. Гном пригласил садится, и бросив мои вещи посередине, завозился перебирая пачку перфокарт в руках. Видимо найдя нужную, сунул её в щель на панели управления, платформа тронулась.

– Вези подальше от остальных. – мрачно пошутил я.

С тяжёлым выдохом гном заговорил. – Больше сюрпризов не будет. Одна тварь ушла ещё когда дрались в шлюзе. Мы были уверены что и вторая уйдёт за ней, ну или будет ждать подкреплений.

Даже под бородой было видно как играют желваки гнома, костяшки пальцев побелели, с таким усилием он крутил ремень моего вещмешка. – Это канал в вентиляции, там и шахтёру тесновато, сколько раз через такие пробирался. Ума не приложу как тварь через него пролезла.

– Ладно одевайся. – одёрнул себя гном. – Пора сделать из тебя настоящего шахтёра. Шутить я тебя уже научил. Та шутка про холодный пол, её ещё долго будут вспоминать.

Сделав себе пометку разобраться, что там с холодным полом, я принялся влезать в выданное обмундирование. В целом оказалось не сложно, и очень удобно. Всё, под руку, всё продуманно.

– Старший, а когда успели тужурку перекроить? Мне кажется фигура у меня не типовая, небось все магазины оббегал?

– Одежду то? – гном помогал мне затянуть ремешки и ленты, пока неизвестного назначения. – Одежду напечатали. Делов всего, в перфокарте размеры выставить, да рычаг дёрнуть. У нас на всё что больше раза делать придётся, своя машина имеется. Разрабатывать машины редкое удовольствие, лучшее время этому посвятил. – Гном мечтательно закатил глаза. – А обвес, это сына, со школы лежал, думал внуку передам, но они крупнее растут, всё одно заново делать.

Больше всего понравились ботинки, ровно о каких я мечтал в детстве. На массивной подошве, с тупым носом и очень легкие. А ноги в них…. как домой зашли. Гном показал как правильно закрепить плазменный нож и аналог пистолета.

– Теперь чтоб всё это работало, запитать надо. – Гном достал из кармана брусок размером с пачку сигарет, вставил в разъём на груди, и закрыл нагрудной пластиной, единственным элементом экипировки похожем на броню.

– Батарея примитив, конечно, но их много надо, а мы такое не делаем. Это черные люди делают, у них слово. Любой источник энергии, реактор там, батарея – это всё к ним. Без нас они правда, мало-мальски сложный реактор построить не смогут, и материалы и конструкция, этот уже наше слово. Но манипуляции с энергией, всё же их работа.

Подключенный костюм позволял использовать разные инструменты и оружие. Например взяв нож, обычно в левую руку, он сам попадал на контакты полуперчатки, оставалось согнуть пальцем упругую пластину и лезвие загоралось плазменным свечением. То что за пистолет, всегда было подключено к питанию. Остальное подключалось шнуром, который как в пылесосе, уходил во внутрь, если его отпустить.

– Конструкция этого вашего, подручник? у нас такое пистолет называли, как мне кажется не самая удачная, наши к нему рукоять с зарядами делали, чтоб больше помещалось.

– Это оружие больше традиция. Им чаще плотность породы проверяют чем врагов бьют. Руки горняку свободные нужны, чтоб инструмент держать. Но если на рейд идём, то на разгрузку патронташ с обоймами вешаем, тогда смена секунду занимает.

Я встал на платформе, поднял руки, покрутился на месте. Транспортное средство тем временем уверенно следовало заложенному маршруту.

– Ну вот, настоящий горняк! – Довольно хмыкнул гном. – Особенно если двоих тебя рядом поставить. Зарядов нет пока, чтоб не отстрелил себе чего, позже покажу как стрелять. А вот главное. – Гном достал из моего же мешка новую аптечку, и подцепил на разгрузку – Средство оказания первой помощи, у нас котомкой зовут, или катафалочка, если нежно. Твои лекарства уже заряжены, кварцем не забивается. Шланг в этот клапан подключаешь и даже снимать не надо, инъектор сразу к телу достаёт.

– Ну и какой план Старший? – Усаживаясь на скамью сказал я. – Так понимаю прежде, чем со мной что-то решать, надо от этих тварей отбиться.

– Не торопись, уже подъезжаем, там что-то решили уже, раз вызывают.

Платформа катилась по тёмному коридору, сантиметров по пять не доставая до стен. В проёме уже угадывалось большое открытое пространство, не иначе как к местному «дому правительства» подъезжаем. За исключением центрального ствола шахты, где на вертолёте летать можно, не так много я видел в шахте объёмистых помещений.

– Контора. – Скупо подтвердил моё предположение гном. Определение «контора» мне максимально не понравилось, звучало как «будка». А в помпезности строению ни как не откажешь.

На этот раз суета на площади рядом с конторой, (ну вот же слово) была куда значительнее. «Твердолобого» видно не было, но под разгрузкой, на кольцевой развязке, стояло несколько составов. Гномы собирали полки, меняя орало на мечи. Платформа, проследовав мимо гномьего воинства, по специальному пандусу, подъехала к широким дверям-воротам, которые предусмотрительно открыл вооруженный гном. Возможно и дальше можно было ехать, но мне это показалось не уместным, и я спрыгнув с платформы зашагал пешком.

– Старший, – обратился я к гному. – Мне показалось, что ты тут в авторитете, и на тебе многое завязано. Сейчас по всей шахте дел невпроворот, а ты со мной возишься.

– Дел всегда много, но я там, где должен быть, таково моё задание, и так я чувствую, чутьё для шахтёра, вторые глаза и уши. И чутьё говорит мне, что предстоит большая драка, такая что на всех хватит. Ты тут ещё не обвыкся как следует, а уже в пекло лезешь. Я тебя прошу, будь осторожнее. Своей жизни ты может быть и хозяин, но если угодишь под породу, за тобой другие пойдут, и могут пострадать. Ты понял мою мысль?

– Чётко и ясно! – отрапортовал я. – Постараюсь не влипать в стрёмное.

Гном непонимающе посмотрел на меня, но видимо, решил не уточнять. Под разговоры мы поднялись в приёмную залу. По всей видимости военный совет был в самом разгаре. Директор, увидев нас, жестом пригласил к круглому, на этот раз столу.

– Ну вот, все в сборе. – Громко привлёк внимание к себе директор. – Разрешите мне коротко описать ситуацию на текущий момент, после приступим к разработке плана действий. Выводок тварей, на текущий момент их 22 штуки, достиг основного периметра шахты. Сейчас двенадцать из них кружат в радиусе десяти километров от купола, пять над точкой где захоронен комплекс прежних, пять блокируют форпост на западе. Залп мортир не дал ни какого результата, попасть в тварь, даже прямой наводкой, очень сложно. Через час мы будем готовы раздвинуть купол, стрелки уже занимают позиции. Шквальный ружейный огонь может дать нам шанс. Предсказать последствия вероятного штурма мы не можем, ситуация уникальная, но на всех уровнях готовятся к боям внутри периметра. Совет шахты принял решение об эвакуации детей. Всех кто младше 10 лет, отправятся на сборном составе, Твердолобый во главе.