2042. Шестеренки

[Kowalski]: Кроме людей и всякого не очень ценного барахла, собственно, ничего. Но в том–то и дело, что все наши сейчас обороняют город, а тут… Почему бы и не попробовать им сюда наведаться? Местные дураки вон сваливать не торопятся. Вот тебе и легкие рабы. А еще тут можно наблюдательную позицию оформить и за дорогой на космодром следить… Ну–ка тихо все! Вертолеты! Всем укрыться за термонакидками!

В воздухе был действительно слышен характерный шелест винтов. Летела пара пиратских легких вертолетов. Разведчики, наверное!

[Kowalski]: Chang! Это Kowalski! Летят птички.

[Leitenant Chang]: Знаю. Слушаем их. Засекут – собьем. Тишина в эфире!

Гари поразился тому факту, что Новая Армия все это время, оказывается, может прослушивать переговоры пиратов!

[Voien Пин]: А почему он требует тишину в эфире?

[Kowalski]: Потому что пираты нас скорее всего тоже слушают.

Вскоре вертолеты развернулись и улетели. Через пару минут на гражданской машине подъехал посыльный от Chang, один из тех бойцов, что они с ним оставили. Гари не помнил его имени. Лейтенант Arnault покинул свой panzer и подошел к вестовому.

[Боец]: Leitenantсообщает, что к нам идет колонна легкой бронетехники. Будут ориентировочно в течение 30 минут. Примерно около десятка–полутора. В основном легкие бронетранспортеры, но есть несколько panzer’ов! Panzer’ы – вам, tovarišč Arnault. Пехоте не стрелять, пока не будут выбиты panzer’ы – наши или их. Но сначала зенитки подрежут крылья вертушкам! До этого момента – никому не стрелять.

Sieržant Arnaultкивнул. Kowalski отпустил бойца. Вот и первый бой. В смысле первый бой, в котором Гари мог стрелять в ответ. Sieržant занял позицию за ПТУРом, Гари и Пин должны были подавать ему тубусы с ракетами. Рядом лежало несколько труб ПЗРК.

Уже начинало вечереть, когда послышался шум движущейся колонны и шелест вертолетных лопастей. Вертолеты шли очень низко, почти у самой земли. Они скорее опасались дальнобойных ракет, которые «работали» по высотным целям. Пролетев над поселком, вертолеты внезапно обнаружили, что «кусты» ожили и, не включая радаров, навели на них свои автопушки. 6 бурных потоков раскаленного металла не оставили вертолетам ни единого шанса.

Бахнула пушка «семерочки» Sieržant Arnault. Головной panzer пиратской колонны метнул в небо башню. Слева прилетела ракета и поразила замыкающий бронетранспортер. Гари, конечно, слышал, что panzer’ы могут пускать ракеты через ствол, но впервые это увидел своими глазами. «Семерочка» бахнула второй раз – загорелся второй вражеский panzer из трех. Из башни вывалился горящий пират и принялся кататься по земле, пытаясь сбить пламя.

Третий пиратский panzer все же вычислил, откуда был выстрел, однако, кинетический щит затормозил снаряд достаточно, чтобы тот лишь чиркнул по броне башни и срикошетировал. Вражеские бронетранспортеры лупили из всего, что было, по обнаруженной «семерочке», высекая искры из брони, но не нанося ущерба.

Вторая прилетевшая сбоку ракета выбила последний пиратский panzer. Вот теперь пора! Kowalski запустил ПТУР и поразил один из бронетранспортеров. Пехота пиратов рассыпалась в стороны от горящих машин и пытавшихся покинуть колонну еще целых. Увы, колесные машины не так шустро ездят по бездорожью, как по дороге. А утром был небольшой дождь, который сделал и без того влажную мягкую землю еще более благопрепятствующей их движению. Тяжелые пулеметы panzer’ов и засевших в домах пехотинцев нещадно поливали безуспешно пытавшихся отстреливаться пиратов огнем. Расстояние было слишком большое для легкой стрелковки. Бухнула охотничья винтовка сельского егеря.

[Егерь]: Попал. Но щит его спас.

[Voien Пин]: Как думаете, мы всех убили?

[Kowalski]: Не. Кто поумнее – просто больше не стреляют, чтобы не отсвечивать. Щас темноты дождутся и будут уползать.

Дальнейшие события показали, что нет, не будут. Дружественные panzer’ы положили еще по одному осколочно–фугасному снаряду в центр разгромленной колонны. Из–за домов показалась машина Leitenant Chang, ее облепили пятеро бойцов из «мобильного резерва».

[Kowalski]: Пин, Potter! И вы двое! Со мной на броню живо!

«Семерочка» Sieržant’а Arnaultпокинула окоп. Пятерка во главе с Kowalski оседлала ее. Гари испытывал воодушевление, хотя задворки сознания упорно призывали к благоразумию.

Слева уже ползла «семерочка» Sieržant’а Kim.

[Kowalski]: Смотрим в оба! Гранатометчиков и птуристов валить первыми!

Когда panzer’ы приблизились, пара пиратов попытались в них выстрелить из гранатометов, но щиты сдержали удар. А «tank desant» немедленно залил их свинцом. Несколько уцелевших пиратов пытались пострелять в «tank desant», и тоже были немедленно убиты. Пехотинцы спешились и, пригнувшись, приблизились к остовам пиратской бронетехники. Слышны были стоны и вопли раненых и умирающих. От вида разорванных тел Гари замутило. Пина же просто и без затей стошнило.

[Kowalski]: Смотрим в оба, kurwa!

Они сделали еще несколько шагов. Эйфория от поездки сменилась напряженной сосредоточенностью. Из-за колеса дымившегося грузовика в сторону Гари и Пина понесся поток свинца, кинетический щит Пина выдержал три попадания, но четвертое, пятое и последующие достались уже его телу. Гари тут же высадил весь магазин в сторону стрелявшего, что сделали и все остальные. Sieržant метнул гранату. Для верности.

Пин был ранен в обе руки, но бронежилет каким–то чудом не был пробит. Гари наложил жгуты и вколол ему дозу обезболивающего. Раздалось несколько выстрелов – Sieržant дострелил бившихся в агонии. Его примеру последовали остальные.

Из-под бронетранспортера были извлечены два совершенно невредимых пирата, один из которых оказался молодой, в меру симпатичной девушкой. Теперь они стояли на коленях с поднятыми руками.

[Kowalski]: Leitenant! Двое пленных. Ваше решение?

Вместо ответа Leitenant Chang молча расстрелял обоих из своего Sudayev.

[Leitenant Chang]: Пять минут на разграбление! И уходим!

Kowalski пожал плечами, как бы не вполне одобряя, но повторил для всех.

[Kowalski]: Что ж, Leitenant разрешил, значит, лутайтесь, ребята! Части тел – не брать!

Компьютерные игры часто вводят в заблуждение, что с убитых можно затрофеить все их снаряжение. На практике, это не так. Пули, осколки, взрывы портят очень многое из того, что было надето. У пиратского «офицера» Гари позаимствовал пистолет и несколько магазинов к нему, а у особо брутально выглядевшего при жизни здоровяка забрал тесак. Нашел он и стрелявшего в Пина. От того мало что осталось, но каким-то чудом сохранился визор-коммуникатор. Гари отдал его Пину, тот глупо лыбился под действием обезбола. Подошел Sieržant.

[Kowalski]: Ja pierdolę, Potter! Ну, еб твою мать! Кто ж так жгуты накладывает! Смотри и учись, как надо, kurwa!

Sieržant переналожил жгуты, посмотрел на часы, сделал записку. Заодно посмотрел, нет ли незамеченных ран, через которые Пин мог «вытечь».

Sieržant Arnaultвысунулся из башни и замахал нам руками!

[Kowalski]: Уходим! По машинам!

Вместе с panzer’ами они вернулись на свои позиции. Пина увезли в «штаб». Товарищи, оставшиеся на позициях, смотрели на них со смесью зависти и восхищения. Сержанты курили tabakko возле дома и о чем–то говорили на своих языках. Неожиданно, они отшвырнули свои cigaretteи бросились к нам.

[Kowalski]: ВСЕ В УКРЫТИЕ, BLIA! O! KURRRWA!

Гари незамедлительно нырнул в окоп. Через мгновение вокруг начали рваться ракеты, а затем и снаряды. Сколько длился обстрел, Гари не помнил. Когда он поднял голову из своей «норы», то увидел, что почти все окраинные дома и несколько центральных получили порцию взрывчатки. Дом, в котором разместили пулемет, получил прямое попадание, трое бойцов в нем погибли. Возле окопов погибло еще трое, которые не были достаточно расторопны. Один снаряд угодил прямо в окоп, где убил еще двоих. Итого 9 убитых. Нет, 10 – на броне panzer’а лежал сраженный единственным прошедшим через кинетический барьер осколком Sieržant Arnault. Что было с теми, кто в центре и на противоположной окраине поселка, Гари не знал.

Sieržant Kowalskiматерился на своем родном языке. В основном это были различные сочетания «йе», «х», «бл», перемежаемые периодическим «kurwa». Подъехал URAL, и почти одновременно с этим в закатное небо взлетели три красные сигнальные ракеты. Срочный отход! Погрузив тех погибших, кого было возможно быстро достать, в грузовик, выжившие влезли в кузов или оседлали «panzer’ы». Зенитки начали запускать свои ракеты.

Гари вместе с Kowalskiехал верхом на «Monika». Сзади послышались очередные разрывы снарядов. Зенитки продолжали стрелять на ходу. В небе промчалось несколько самолетов, которые тоже отправили куда-то свои посылки. Гари с удовлетворением отметил, что родинская авиация все еще существует.

Вскоре они съехали с дороги и остановились на поляне. Послышался звук летящего тяжелого вертолета. Вернее сразу нескольких.

[Kowalski]: Спокойно! Это наши!

В воздух взлетел осветительный заряд. Два грузовых вертолета V-17 приземлились, в воздухе вокруг кружились два V-24.

Из вертолета выбежал Maior Новой Армии.

[Maior Bezarin]: Leitenant! Dokladyvaite!

[Leitenant Chang]: Soglasno Vashemu prikazu agroposelok «Zolotoi Kolos» vremenno ostavlen! Sredi zenitčikov poter niet! Vo vremia obstrela pogib Sieržant–instruktor Henri Arnault! Pehota poteriala odinnadtsat ubitymi, troie ranenyh, čast pogibšikh udalos vyvezti. Graždanskih ubiedit evakuirovatsa ne udalos!

[Maior Bezarin]: Leitenant! Uhodite vmeste s zenitčikami na tochku sbora Vega–Tri!

[Leitenant Chang]: Yest!

[Maior Bezarin]: Sieržant! Gruzoviki prikazyvaiu brosit! Ranenykh i ubitykh – ko mne v vertoliot! Ostalnye – vo vtoroi! Ubyvaiete v Gorod N!

[Kowalski]: Yest, tovarišč Maior!

Вскоре Гари уже смотрел в круглый иллюминатор V-17 на проносящиеся внизу просторы Родины. Солнце скрылось за горизонтом. Гари думал о том, что война – это совсем не то, что в фильмах и книгах. Гари не знал, убил ли он кого–то сегодня. Стрелял, да. Вроде даже попадал. Вроде. Почему его вообще беспокоил этот вопрос? Хвастаться «счетчиком тел»? Перед кем? А главное – зачем? Главное? На войне главное – выжить. И выполнять поставленные задачи. Потому что если поставленные задачи выполняются, то приближается победа.

Это был бесконечно долгий день, казалось, самый долгий день в его жизни. Он настолько сильно устал, что не заметил, как вырубился.

***

Примечания к главе:

[i] Песня «Победа» вокально-инструментального ансамбля «Запад-81».

[i] Переговоры терран между собой даны «на языке оригинала», чтобы подчеркнуть, насколько непонятна была для главного героя их речь. На самом деле «язык оригинала» – плод стараний автопереводчика, который не всегда достаточно хорош. Sorry ‘bout that!

Глава 7. Кони и переправы. Luc

И над степью зловещей

Ворон пусть не кружит!

Мы ведь целую вечность

Собираемся жить![i]

[День 1, на закате]

Luc не помнил уже, сколько он идет. Вода из аварийного набора почти закончилась – день был жарким. Спускаться в каньон и пополнить запасы воды из речки он пока не решался, лучше уж оставаться на виду, так как Luc все еще надеялся, что за ним приедут или прилетят свои.

Luc «поднял» в сознании карту местности, до Северной Цитадели было еще очень, очень далеко. Можно было, конечно, попытаться идти в сторону города N, но пираты уже, скорее всего, уже орудуют в нем и окрестностях. В плен к пиратам попадать решительно не хотелось.

Luc, будучи ценным специалистом с Терры, был «оцифрован», причем, как пилоту, ему достался весьма годный «кремний». А значит сборка «Luc плюс импланты» представляла собой определенную ценность на рынке рабов. «Luc минус импланты» – уже не настолько. «Импланты минус Luc» – тоже хороший вариант.

Наличие у пиратов профессиональных «потрошителей», способных извлечь из него кибернетику, не сломав ее, вызывало сомнения, поэтому шансы, что его оставят в живых при пленении, были неплохие. Шансы сохранить свое «Я» после «обработки» работорговцами… отсутствовали полностью. Luc видел записи, на которых показывали освобожденных рабов – полностью сломанные личности, которых сочетанием наркотиков, психологических пыток и старого-доброго ультранасилия доводили до полного подчинения. Психика некоторых ломалась настолько, что они прямо-таки вживались в свою роль, принимали ее и даже начинали получать какое-то извращенное удовольствие от своего положения! Некоторые даже становились уже не просто покорными рабами, а убежденными помощниками своих хозяев. «Houseniggers»! Вспомнилось Luc слово.

Luc не считал себя героем, но решил, что, если его попытаются взять в плен, живым он не дастся. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая каменистую пустошь вокруг оранжево–красными тонами. Ухо уловило характерный шум лопастей. Откуда идет звук? Сзади. От осознания этого у него внутри «упало».

Бежать в каньон? Или понадеяться, что со стороны космодрома летят свои? Lucдостал из кобуры свой PDW, готовясь встретить свою судьбу. Он прислушался к мелодии лопастей. И узнал ее. Он убрал оружие и достал сигнальную ракетницу. В темнеющем небе «сигналка» была видна намного лучше. Luc выбрал площадку поровнее и бросил несколько осветителей. Из каньона вынырнул «горбатый» V-24. Ожил коммлинк, уловив дружественную машину, которая немедленно подключила его к Сети.

[Lima-2]: Bravo-3, это Lima-2! Как слышишь?

[Luc]: Lima-2, это Bravo-3! Слышу тебя охуенно. Как же охуенно тебя слышать, родная!

[Lima-2]: Тебя подвезти, родной?

[Luc]: Мне б до Северной!

[Lima-2]: Родной, ты забыл губозакатывательную машинку взять, когда из своей ласточки прыгал, впрочем, могу одолжить мою!

[Luc]: Довези хотя бы до цивилизации!

[Lima-2]: О! Это можно! Тариф в нашем такси нынче дорогой. Чем расплачиваться будешь?

[Luc]: Жидкая валюта в Южной осталась… Что там с Южной? Я полдня без новостей!

[Lima-2]: Нету больше Южной, kamrad.

[Luc]: Блядь… Ладно, рассчитаюсь натурой, ну, или запиши на мой счет, сочтемся потом! Я свои долги плачу, как Ланнистер!

[Lima-2]: Ладно, я сегодня добрая!

Выпустив шасси, V-24 сел на подсвеченный Luc’ом участок. Открылись двери пассажирского отсека, откуда высунулась рука в таком же, как у Luc, летном «комбезе».

[Foxtrot-2]: Здорова, безлошадный tovarišč!

[Alpha-1]: Милости прошу к нашему шалашу! Третьим будешь!

[Luc]: Kamrad’ы!

Люк уселся на лавку, створки закрылись.

[Luc]: Кто-нибудь еще выжил?

[Foxtrot-2]: Хуй его знает, tovarišč.

[Luc]: Куда летим хоть?

Foxtrot пожал плечами.

[Alpha-1]: Надеюсь, куда–то, где нам новые машины дадут. Если бы я любил ходить пешком, пошел бы в пехоту.

Alpha-1 поправил повязки на ладони и ноге.

[Foxtrot-2]: Куда тебе! И так уже шкуру попортили!

[Alpha-1]: Мне похуй. Буду летать, пока дышу. Я за ребят не рассчитался еще, они им дорого встанут!

Alpha-1 сжал кулаки. Lucглянул в своей цифровой памяти, кто еще был сегодня в бою из звена «Alpha». «Alpha» было единственным, кроме «Foxtrot», звеном, которое начало утренний бой в своем изначальном составе. Alpha-2 – молодой светловолосый парнишка, Alpha-3 – красивая большеглазая девушка.

Luc только сейчас осознал, что его «вписали в вакансию» в звено «Bravo». Судьба его товарищей по звену и всех его товарищей, кто остался в Южной Цитадели, была покрыта «туманом войны». И все это время заботливая психика упорно не давала ему думать о них. До сего момента. Он впился руками себе в лицо.

[Foxtrot-2]: «MAX!», конечно, дала жару сегодня, а! Стопудов каждую торпеду вручную наводила! Все три фрага ее!

Впечатляет. Впрочем, живые легенды они такие.

[Luc]: Да, «MAX!» – это наша Starbuck, не меньше. Впрочем, без живого щита из вас, у нее бы так красиво не получилось.

[Foxtrot-2]: Возможно.

Уже глубокой ночью они сели на каком–то мелком непримечательном гражданском аэродромчике. Lima-2 оказалась бойкая koryo, ее стрелком – молчаливая nihon. Прям девочки из anime. Все вместе они зашли в еще недавно заброшенную башенку управления полетами, где их встретил старый Kommander Hawkins. Вошедшие «отдали честь». Старик отсалютовал в ответ. И очень обрадовался увидеть своих летчиц.

[Kommander Hawkins]: Вернулись все–таки.

[Lima-2-1]: Вернулись, босс. Вот еще троих подобрали.

[Kommander Hawkins]: Молодец. Так держать.

Слово «еще» приподняло Luc’у настроение.

[Lima-2-2]: А Первый так и не вернулся?

[Kommander Hawkins]: Нет, доча, не вернулся.

Девушки синхронно выдохнули и не менее синхронно мотнули головой, как бы отгоняя мрачные мысли. «Синхронизация». Luc слышал, что у операторов кибермашин такое случается довольно часто. Он вспомнил про сестер–близняшек из Южной, тоже вертолетчиц.

[Lima-2-1]: Слушай, босс, тут какое дело. Я пошарилась по каньону, и знаешь, что? Он не охраняется! Даже постов наблюдения до сих пор нет!

[Kommander Hawkins]: Хм… ну одним вертолетом мы точно ничего не навоюем, но Kasaiev должен про это узнать. Короче, парни. У меня в ангаре стоят три учебных Ай–Первых, местного аналога DOSAAF, с них сняли киберинтерфейсы и компы, но летать они все еще могут. Надеюсь, не забыли, как вручную самолетом управлять и без киберкарты летать?

[Все](хором): Никак нет, tovarišč Kommander!

[Kommander Hawkins]: Вот и хорошо. Их уже почти привели в рабочее состояние. Идите разбирайте птички. По готовности – вылетайте в Северную.

Все отсалютовали. И побежали к ангару, в котором кипела работа над их «новыми» птичками. Первым через примерно час улетел «Alphа-1». Их с Foxtrot-2 машины были готовы перед рассветом практически одновременно. Решили лететь вдвоем.

Машину Foxtrot уже собрались выкатить на взлетку, как по ангару пошла движуха. Через минуту на полосу тяжело плюхнулся по–самолетному V-24. Машина явно прошла сквозь ад. Левая сторона была в копоти от пожара. Пробоины украшали весь фюзеляж, примерно треть левого крыла отсутствовала. Металлополимерное «остекление» кабины местами растрескалось от попаданий и частично утратило прозрачность. Кабина оператора вооружений забрызгана. Luc было подумал, что это грязь, но секунду позже пришло осознание, что «грязь» покрывает внутреннюю, а не внешнюю поверхность остекления. Засохщая кровь. И не только кровь.

Первыми до вертолета добежали девушки и помогли буквально валящемуся с ног пилоту выбраться из кабины, закинув его руки себе на свои шеи, повели его в сторону ангара и усадили у стены, куда кто–то из техников скинул куртку, чтобы было помягче, из башни прибежал медик и Kommander. Пилот попытался встать, но Kommanderжестом приказал ему оставаться на пятой точке. Летчик попытался отсалютовать прямо сидя.

[Lima-1]: Командир, я долетел. Атаковал передовую разведывательную колонну противника. Пидарасы понесли серьезные потери. Пришлось вступить в бой с двумя легкими вертолетами, одного завалил из ПТУРа, со вторым долго перестреливались из пушек. Получил тяжелые повреждения, ушел на вынужденную. Lima-1-2 скончался от полученных ранений, лежит в пассажирском отсеке. Разрешите немного отдохнуть.

[Kommander Hawkins]: Отдыхай, сынок.

[Lima-1]: Есть отдыхать…

После этих слов Lima-1 тут же потерял сознание. В посредственных фильмах герои на этом месте обычно умирали. Lucпоблагодарил Бога, что он не в фильме. Пилот просто выключился от усталости. Медик тем временем осмотрел его ранения, которые, к счастью, оказались поверхностными, и умный комбез смог остановить кровотечения, о чем тут же был проинформирован Kommander.

[Kommander Hawkins]: Так, а вы, два оболтуса, еще почему здесь? Техники, ломы вам в задницу! Почему эти птички еще не в воздухе?!

Все моментально рассосались, и вскоре оба уже держали курс на Северную Цитадель. База имела три полосы, с двух из которых уже готовились куда–то стартовать две пары «Grač». А потому приземляться пришлось на оставшуюся полосу по очереди.

[Kasaiev]: А вот и блудный сын вернулся! С возвращением, Foxtrot! Так! Bravo–3, садишься первым!

[Северная Цитадель]: Bravo-3! Это Северная Цитадель! Посадку разрешаю! Ветер у поверхности земли: 16 узлов.

Затем «Башня» вывела его на посадку. С киберинтерфейсом это все проходило в полностью автоматическом режиме, пилот только слегка контролировал. Но, учитывая, что машина была «неоцифрована», то садиться пришлось «по–старинке» вручную, что заставило отвыкшего от ручных посадок Luc’а немного вспотеть.

Почти сразу за ним сел и Foxtrot.

[Foxtrot-2]: Makaryč! Принимай аппарат! Махнул не глядя! Извини, panzer’а не было!

Makaryč, возможно, и хотел бы пошутить в ответ, но его перебила «MAX!»

[«MAX!»]: «Rick»! А где «Morti»?

Веселый фасад, за которым скрывалось то, что реально творилось в душе «Foxtrot-2», немедленно стёк.

[Foxtrot-2]: Погиб. Убило еще до покидания взрывом.

[«MAX!»]: Твою мать.

[Foxtrot-2]: Я его похоронил. Надеюсь, потом заберем и перезахороним, как положено. Место на карте отметил. А «Lancer» с «Razor»? Я видел, что их сбили, но…

[«MAX!»]: Наглушняк. Сразу наглушняк обоих, ракета в кабину попала.

Luc только сейчас вспомнил, что Ай–Пятый – это двухместная машина. И только «MAX!» летает на экспериментальном одноместном.

[Foxtrot-2]: Pizdiets, блядь…

[«MAX!»]: Pizdiets, согласна. Так пойдемте, провожу вас до Папани.

Polkovnik Kasaiev лично заслушивал их доклады о приключениях. Luc приписали к вновь созданному звену «Bravo» и выдали уже довольно освоенный им Ай–Третий, а «Rick» возглавил заново пересобранное звено «Foxtrot», теперь уже на Ай–Седьмых, что вызвало у Lucприступ черной зависти.

***

Примечания к главе:

[i] Песня из советского художественного фильма "Неуловимые мстители".

Глава 8. Разбой и грабеж. Harken

Human behavior is economic behavior!

[День 2, утро]

Добыча, а вернее, правила ее раздела – весьма сложный конструкт в деле пирата. Вариантов самой организации пиратского корабля может быть несколько!

Начиная с того, кто является собственником корабля. Это может быть планета, пиратский клан, корпорация, частное лицо и даже Держава… Думать, что пираты – это просто неуправляемая орда без закона и порядка могут только очень наивные люди. Именно порядок, дисциплина и соблюдение договора позволяют пиратам в принципе заниматься своим «бизнесом». Да-да! Пираты заключают договор. У них есть даже законы. Особенно, это касается дележки добычи! По общему правилу личными трофеями пирата могут быть только оружие, броня, инструменты и предметы, которые ему положены по специальности. Остальное он обязан сдать. В особых случаях пирату могут оставить в качестве личного трофея добытого в бою раба. Чаще всего речь идет о рабе, добытом с риском для жизни и именно в бою. Правда, не каждый устав корабля разрешает держать «некондиционированных» рабов на корабле. Они могут попытаться сбежать, устроить саботаж, попытаться убить своих пленителей… куча нюансов!

Команда корабля. Далеко не каждый капитан/владелец корабля может позволить себе содержать своих собственных планетарных рейдеров. Абордажную команду и охрану, без вариантов, имеет каждый уважающий себя пиратский капитан. Поэтому космическое пиратство в подавляющем большинстве случаев ограничено самим же космосом. Чтобы дерзнуть и сделать высадку на планету, тут, во-первых, одного корабля обычно мало, если только мир не населен совсем уж напрочь отсталыми дикарями. А такие еще остались? Говорят, конкретно вот эта XT-79-Secunda была таким отсталым миром. В прошлый рейд. Здесь явно много изменилось.

Итак. Есть корабли, специализирующиеся не только на захвате кораблей, их грузов и пассажиров, но и на рейдах на отсталые миры. В силу малочисленности пиратской банды по сравнению даже не со слишком населенной планетой такую операцию нужно проводить быстро, пока местное население не очухалось, не навалилось всей своей массой и не задавило числом. А значит, нужна наземная техника, авиация, грузовики, топливо и боеприпасы в промышленных масштабах.

Harken попытался представить, насколько такие рейды вообще выгодны? И ему показалось, что они вряд ли выгодны, учитывая расходы. Разве что только заказчиком такого рейда не является кто-то, кому выгодно, чтобы планету пограбили. Harken подумал о «кирпичнорожих» – что они здесь забыли? И не используют ли они пиратский рейд для прикрытия какой-то своей операции? Его ли это ума дело? Не его. Он – винтик, шестереночка.

Harken вообще пошел в банду, потому что на его мире или грабишь ты, или грабят тебя, в переносном или в прямом смысле. И вот, глядя, что рейд пошел, мягко говоря, не по плану, он начал делать то, что ему не свойственно – думать. Ему очень не нравились все возрастающие шансы, что его шкура пострадает. Подняли бабла, ага!