2042. Шестеренки

После произошедшего стало более понятно, что свое прозвище он полностью оправдывал. Он был как раз из тех, кто пострадал во время того первого пиратского рейда. Он вырос жестоким, но это полбеды, он вырос напрочь лишенным эмпатии эгоцентриком, достаточно амбициозным, чтобы брать все, что плохо лежит, но недостаточно умным, чтобы строить какую-то серьезную мирную карьеру.

Возможно, это, в некотором смысле, делало его почти идеальным солдатом – без совести, без сострадания и со здоровым инстинктом самосохранения. Война – это не благородная дуэль из книг, это концентрированная злоба и ненависть, это боль потерь и ликование от смерти врага.

Гари не зря мысленно добавил это слово «почти». Потому что у солдата есть еще долг и моральный облик, иначе, чем он лучше наемника или пирата? Гари еще мог понять, что от вражеской армии может страдать чужое население, но свое? Впрочем, катастрофические события, когда контроль снижается, для многих, живущих по принципу «потому что могу», становятся сигналом к действию.

Пока они короткими перебежками пробирались через пробитое «окно» для соединения с основными силами, к Гари подошел Дрере.

[Дрере]: Туда ему и дорога, на самом деле.

Гарри приподнял бровь.

[Дрере]: Что, думаешь, я в восторге от его заскоков? Будто я не пытался начальству доложить о его проделках поначалу? Так они с ним заодно были в его изобретательных схемах по толканию налево всякого военного добра, как и по вымогательствам у солдатиков и не только солдатиков. А потом они создали ситуацию, в которой я вынужденно стал соучастником. Я слышал, он меня звал наверх этих девок сношать? Почему? Потому что я его кореш? Нет, чтобы повязать еще сильнее. Так что я только рад, что он сдох. И он, и его друганы-подельники.

[Гари]: Даже и не знаю, что сказать.

[Дрере]: А ничего не говори. Просто Бездна знает, кто из нас до завтра доживет такими темпами, так что облегчил тебе душу, так сказать.

Во фланг его отряда пыталась ударить небольшая группка пиратов. Гари стрелял, попадал. Вроде даже кого-то убил. Остатки банды отступили. Группа продолжила движение. Гари обратил внимание, что девушка, та из двух что с необычной внешностью, довольно быстро освоилась с перевязкой ран – двоим воинам она как раз понадобилась. Даже Sieržant Kowalski одобрил! Она сослалась на уроки ее матери, которая была медсестрой. Гари немного смущался подойти и спросить ее имя. Она его тоже как-будто стеснялась, как и ее подруга. Все-таки он их обеих увидел почти полностью раздетыми.

А еще у него была одна мысль, которая все вертелась в его голове, вернее, вопрос. Когда выдалась свободная минутка, он подошел к Kowalski.

[Гари]: Tovarišč Sieržant! Скажите, почему вы с такими неодобрением отнеслись к тому, что Leitenant Chang расстрелял тех пиратов?

[Kowalski]: Скажи мне, кто ты, Potter?

[Гари]: Ну, эээ… я солдат.

[Kowalski]: Правильно. Ты солдат, Potter. Не судья, не прокурор, не присяжный и не палач. Твоя задача убивать тех, кто воюет против твоей страны. В момент, когда противник сдается, он перестает воевать. И если ты собственными глазами не видел, что конкретно вот эти ребята совершали что-то непотребное, то ты не имеешь морального права их судить и выносить приговор на месте. Но иногда! Иногда! Доподлинно известно, что некоторые подразделения целенаправленно занимаются всякой мерзостью. Таких действительно в плен можно не брать. Но такие случаи скорее исключение, и эти негодяи часто имеют славу, идущую впереди них. Такие вообще любят документировать свои хуй–дожества, поэтому часто достаточно заглянуть в их камеры, коммуникаторы и прочее. Ты понял мысль.

[Гари]: Но ведь пираты…

[Kowalski]: Даже пираты бывают разные. Как и солдаты, как ты сам убедился. И еще, Potter, если у тебя не атрофировалась совесть, она тебя потом сожрет за убийство человека, который уже не был в состоянии причинить тебе вред.

[Гари]: Но почему Вы приказали расстрелять этого третьего, хотя он тоже сдался?

[Kowalski]: Два момента. Первое. Ты лично видел, в чем он принял участие, так что он был мразью и тварью – без вариантов. Второе. Если бы эта мразь дожила до суда, то он мог бы легко отделаться или вообще соскочить. Еще и ты сам мог оказаться неправым! Это как с часовым и нарушителем. Стреляешь на поражение, потому что он потом скажет, что ничего не слышал, не видел и вообще назвал правильный пароль. Понял?

[Гари]: Вроде да.

[Kowalski]: Иди займись делом. Или тебе помочь с его поиском?

Гари отсалютовал и пошел заниматься делом. Пополнять магазины, перераспределять предметы снаряжения взамен потраченных и курить.

Вставляя патроны в магазин, дымя cigarette, Гари думал. Думал о том, кто он. Храбрый воин из былин? Но ему ведь было страшно! Было страшно, когда разбомбили их городок, когда был налет на их колонну, было страшно, когда он ехал верхом на panzer’е добивать уцелевших в их засаде пиратов, было страшно в уличных боях, когда его отрезало от своих, и, наконец, было страшно в том противостоянии с Плохим Sieržant’ом.

Проклятье, он ведь чуть было реально не ушел! И ведь в тот момент у него был выбор, он мог подчиниться старшему по званию и отвалить. Более того, часть его сознания была готова к этому. Принять решение стрелять в своих, с которыми он пусть и недолго, но воевал бок о бок, стрелять в своего на тот момент командира – это разве просто? Бросить, в принципе, вызов, старшему по званию… на это надо тоже решиться. Опять-таки Гари представлял себе возможные последствия своего поступка. А еще принципиальное отличие заключалось в том, что это в первый раз, когда он убил по своей воле, до этого выбора у него не было – «убей или умри» за выбор считать проблемно.

А еще он понимал, что если бы Плохой Sieržant не поставил свой qualashmat на одиночный, то, вероятно, лежало бы там два трупа, его и Sieržant’а. Ладно, допустим, Гари это просчитал, как и то, что его собственный «щит» мог не сработать, или что Sieržant успел бы сделать достаточно выстрелов, чтобы убить и его тоже. Подельники Sieržant’а могли не затупить. Да куча всего могло пойти не так, но он принял решение вступиться за девушек, поставить на кон самое дорогое, что у него есть – его собственную жизнь. У него был Выбор. И он выбрал.

Делает ли это его настоящим воином? Делает ли это его героем? Одно Гари знал точно, он все-таки поступил правильно. И даже если совесть его все-таки начнет есть за того третьего, то, если бы он оставил девушек мерзавцам на поругание, это бы сожрало его душу гарантированно. А страх… страх – это норма, он помогает выжить. Наверное, в этом и есть разница между героем и трусом. Герой тоже боится, но преодолевает страх, а трус на это не способен. А еще герой поступает правильно, даже если это грозит ему неприятностями или вообще смертью. Гари поймал себя на мысли, что ему нравится поступать правильно. Быть героем? Возможно, он все-таки нашел свое призвание?

Пока он думал, к нему подошла та девушка с необычной внешностью, на ней был трофейный бронежилет, но стандартная армейская каска. Штатный щит с не менее штатной флягой прилагались. Каска, к слову,– первый элемент, по которому опознают свой ты или чужой. Носить трофейную каску – напрашиваться на дружественный огонь.

[Кири]: Voien Рэнко, можно мне тоже?

Гари протянул ей cigarette. Она запалила ее и тут же закашлялась. Tabakko, более дешевая его разновидность, ей был явно непривычен.

[Кири]: Фу… кха–кха–кха. Как Вы это курите?

[Гари]: Привычка. Госпожа… эээ…

[Кири]: Боги, я ж даже не представилась. Кири… подругу звать Ризой.

Гари протянул ей руку.

[Гари]: Гари. Но Sieržant зовет Potter.

[Кири]: Ахахаха… ой, вы ж не читали, да? Так зовут мальчика–колдуна из популярной на Терре детской книжке – Harry Potter.

[Гари]: Так вот оно в чем дело!

[Кири]: Кстати, он тоже хороший… и храбрый. Я была так зла на всю эту ситуацию, что не сказала даже «спасибо». А потом я… постеснялась?

[Гари]: Я бы тоже засмущался, если бы Вы меня увидели без штанов, Госпожа Кири… Ну, эээ не то, чтобы я Вас видел именно без штанов… ну это… так сказать, фигурально выражаясь…

Она засмеялась. Впервые за эти полтора дня.

[Кири]: Ха–ха–ха… Я поняла. И че ты мне выкаешь. Давай на «ты», Гари.

[Гари]: Хорошо, Госп… Кири… Ты ведь не медсестра, да?

[Кири]: Ха-ха, нет, конечно! Студентка, 3-й курс. Межкультурные коммуникации и журналистика.

[Гари]: И поэтому терранские книжки?

[Кири]: А еще пью их kaffei, čai, vodka и теперь вдобавок еще и курю tabakko!

Они засмеялись. Добавлять иные подробности своей личной жизни она не стала.

[Кири]: А ты?

[Гари]: Я? Я – солдат, как видишь. Весной призвали.

[Кири]: Не нашел свое призвание?

[Гари]: Почему же? Похоже, нашел… как видишь. Хороший парень – не профессия, но зато, видимо, делает неплохим солдатом. Ну, и немного дерьмоудачи.

[Кири]: Почему «дерьмо-»?

[Гари]: В самом начале я выжил, находясь на толчке. Единственная часть здания, которая уцелела.

[Кири]: Хах… а меня за последние два дня уже второй раз пытались изнасиловать. Я им что? Мйези намазана?

Гари набрался духу.

[Гари]: Но ты правда очень красивая. Мйези мазать даже не обязательно.

[Кири]: Хах, спасибо. Очень приятно.

[Гари]: Правду говорить иногда легко и приятно.

[Kowalski]: Все! Подъем! Potter! Харэ кадрить девок – бегом ко мне!

Примерно через час они вышли к домам, которые вплотную подходили к Горсовету. Из окон велась эпизодическая стрельба. В основном работали снайперы, но иногда туда-сюда летали выстрелы гранатометов и ПТУРов. На площади перед Горсоветом стояли остовы подбитых и уничтоженных боевых машин. Некогда аккуратные деревья и кусты или сгорели, или были срезаны взрывами и пулями. Девушек направили в передовой госпиталь, где их помощь могла бы пригодиться. Кири помахала Гари на прощанье рукой, а немного приободрившаяся Риза даже улыбнулась. Заку выдали комплект формы, который ему был явно большим, но лучше уж так, чем его шорты и футболка.

За зданиями от вражеских ПТУРов и дронов прятались panzer’ы, BTR’ы и прочие военные машины. Периодически налетали стаи дронов, которые, тем не менее, часто сбивались противодронными «бабахами». Этакие ручные пушки, из которых стреляют с плеча, небольшими осколочно–фугасными активно–реактивными снарядами с радиовзрывателями. К ним были снаряды и с контактными взрывателями – против пехоты или не защищенной броней техники. У нее был ровно один недостаток – вес, но Гари знал, что некоторые, кто приноравливался к ней, больше ни на что ее менять не хотели.

Роте был придан Leitenant’ик, который доводил до солдат боевую задачу. Задача была «простая» – штурм здания Горсовета.

[Leitenant’ик]: После артподготовки, которая должна будет в том числе заставить сработать пиратские мины на подступах, все оружие поддержки и бронетехника откроют плотный огонь по всем окнам Горсовета, мы пойдем в атаку, тут, тут и тут будет поставлена дымовая завеса, чтобы мы могли продвинуться. Далее зачищаем этаж за этажом.

[Kowalski]: Отличный план, Walter…

[Leitenant’ик]: Что, Sieržant?

[Kowalski]: Хороший план, говорю. Не нравится только про мины и про дымы.

[Leitenant’ик]: А именно?

[Kowalski]: Дымов надо больше. А мины снять более эффективным способом.

[Leitenant’ик]: Имеем, что имеем, Sieržant. Мы бы послали вперед технику с дистанционной системой подрыва мин, но, как видите, тут столько остовов сгоревшей техники, что они тупо не проедут. Так что придется действовать влоб. У противника там своего рода командный пункт, поэтому возьмем здание и всем станет полегче.

[Kowalski]: Который, разумеется, хорошо охраняется.

[Leitenant’ик]: Спасибо, господин Очевидность. Но не брать этот командный пункт вариантов нет. Так передали сверху.

Штурм начался почти по плану. К сожалению, почти. Массированный обстрел в начале действительно на какое-то время подавил противника, но вот потом все пошло наперекосяк. Начиная с того, что Leitenant одним из первых «купил участок земли», как говорят некоторые терране.

[Kowalski]: Kurwa! Где дымы-то? Почему так мало дымов, мы ж тут все как на ладони!

Дымы были, но их явно недостаточно, чтобы пройти к зданию безнаказанно. Безнаказанно, как же! Во-первых, пираты очухались и стали долбить в ответ. Во-вторых, пиратские дроны и артиллерия никуда не делись. В-третьих, противник частично пробил оцепление с противоположного от Гари конца здания и смог провести подкрепления. Пошли потери. Гари, Sieržant Kowalski и еще один боец из отделения Дрере залегли под сгоревшим panzer’ом. Самого Дрере не было видно.

[Kowalski]: Так, блядь… так мы отсюда ни дальше, ни обратно не пройдем. Залегли! Не отсвечиваем!

Гарри видел, как примерно десяток бойцов все-таки вошли в здание. И там все еще шел бой.

[Kowalski]: Сейчас бы еще раз вдарить, но всем разом. Гадство. Где офицеры-то?

Прошла минута. Затем другая. Потом третья. Каждая казалась вечностью. Где-то сзади и справа Гари заметил движение, в тот же момент туда ударило несколько пулеметных очередей, кто-то вскрикнул от боли и затих. По ударившему пулемету в ответ ударил уже союзный пулемет. Гари показалось, что в какофонии он расслышал одиночные выстрелы. Снайперы?

Гари понял, что штурм не получился. Все, кто мог, по-видимому отступили. Он почувствовал себя в шкуре пиратов, которых они поймали в засаду. И это чувство ему очень не понравилось.

Сколько они так лежали, Гари не знал. В здании все стихло уже довольно давно, вероятно, прорвавшиеся уже все погибли.

[Гари]: Tovarišč Sieržant, который час?

Kowalski глянул на часы.

[Kowalski]: 20:38.

[Гари]: Однако…

[Kowalski]: Скоро темнеть начнет, попробуем отступить.

В этот момент где–то с другой стороны здания бухнул выстрел, за которым незамедлительно последовал взрыв, а затем и стрельба из автоматического оружия. Panzer с пехотой? В этот момент, все огневые средства с их стороны тоже открыли огонь. Начался повторный штурм, пираты сосредоточили огонь на новой волне нападающих.

[Kowalski]: ВСЕ! ЗА МНОЙ! БЕГОМ!

Sieržant выскочил из укрытия и побежал к зданию, Гари и боец последовали за ним. Как и еще несколько выживших, что прятались рядом. Пираты не сразу их заметили, а потому успели «срезать» огнем лишь двоих из их группы, одним из которых оказался их с Sieržant’ом товарищ по укрытию. С другой стороны от крыльца подошла еще одна группа из шести или семи человек. Kowalski бросил светошумовую, затем обычную, и они ворвались в здание. Начался зубодробительный ближний бой. Один из коридоров преграждала баррикада с пулеметом, огонь которого не давал возможности высунуться.

[Kowalski]: Do cholery! Есть у кого что-нибудь тяжелое?

[Osipenko]: Pozvolte mne, Sieržant.

Появление Komissar’а Osipenko оказалось для всех внезапным. Неудивительно, ведь его сапоги, казалось, глушили звуки. Нет, не казалось, они действительно глушили звуки!

На нем была черная шинель нараспашку, под которой был виден тяжелый бронежилет, ладони и шея были упакованы в какой-то футуристичного вида костюм, должно быть кибернетический, так как голова прикрыта тяжелым шлемом, который шея вряд ли бы выдержала без аугметики. Гари стало интересно, как ему не жарко в таком облачении. Его ладонь сжимала довольно тяжелый и крайне необычный на вид пистолет. Пистолетом ЭТО назвать было можно с большой натяжкой, скорее уж, как минимум, пистолетище! Эффективно применять такой без «усилителей» тоже вряд ли возможно.

Komissar вышел в коридор, щит бодро «съел» все пули, выпущенные в него, направил свой пистолетище и…

[Komissar Osipenko]: GLAZA!

Вжух! Из ствола вылетел сгусток ослепительного бело–голубого цвета, и мгновение спустя баррикада вместе с пулеметчиком исчезла в еще более яркой и ослепительной вспышке. Гари пожалел, что относился к той части населения Родины, которая не утратила способности видеть в темноте лучше большинства других людей, а потому созерцать эту плазменную вспышку для него была все равно, что посмотреть без защитных очков на очень яркую сварку.

Неожиданно один из солдат открыл огонь в глубину коридора справа.

[Gorilla–1]: ¡No disparéis, maldita sea! ¡Somos amigos!

[Kowalski]: Не стрелять! Это свои! Wybacz, towarzyszu!

Из-за угла высынулась абсолютно черная, как показалось Гари, физиономия, которая расплылась в белоснежной улыбке, отчего выгядела еще более жуткой.

[Gorilla–1]: ¡Camarada!

Показалось и остальное тело этого без всякого преувеличения огромного терранца. Пулемет в его руках казался каким-то игрушечным.

[Kowalski]: SpetsNaz?

[Gorilla–1]: De-eR-Ge Lukina, da.

[Kowalski]: Вот так встреча на Elbe!

[Kowalski]: Ну, что пошли дальше?

[Gorilla–1]: Gou!

Пройдя вглубь здания, они обнаружили огромную парадную лестницу, проходившую через все этажи здания, как в каком-нибудь торговом центре. SpetsNaz’овцы успели проскочить на второй этаж, но тут же были оттеснены плотным огнем в один из боковых коридоров.

Пираты пошли на прорыв! Вниз прилетела светошумовая, отчего Гари на мгновение ослеп и потерял ориентацию в пространстве. Komissar с силой оттолкнул его в сторону от лестницы, и почти тут же о пол ударилось что-то очень тяжелое и прогремел оглушительный взрыв. В голове Гари выключился свет.

***

Примечания к главе:

[i] Песня «Победа» вокально-инструментального ансамбля «Запад-81».

Глава 11. Прорыв. Harken

Перед сражением каждый план хорош,

после сражения каждый план плох.

– Владислав Гжещик

[День 2,вечер]

Бригадир Ziip одним из первых сообразил, что на этот раз Горсовет точно возьмут, и принял решение прорываться, как только на первом этаже вновь начался бой. Они успели спуститься на третий этаж, как заметили, что терранские наемники уже проскочили на второй. Kroq огнем из своего шестиствольного роторного пулемета вынудил их укрыться в боковом коридоре. С первого этажа помимо пуль прилетали плазменные сгустки. Кто-то явно экипированный передовыми технологиями!

[Бригадир Ziip]: Kroq! Доставай Большой Плюх!

Kroq отдал шестиствольник стоявшему рядом с ним верзиле, почти также кибернетизированному, как он сам. Тот продолжил поливать лестницу металлом.

Из рюкзака Kroq достал огромную противо-panzer’ную гранату. Хотя, возможно, стоило назвать ее бомбой. Ржавая Bess достала светошумовую. Они переглянулись. Kroq дернул предохранительное кольцо и кивнул. Bess швырнула гранату вниз.

[Ржавая Bess]: Вот тебе раз!

[Kroq]: Вот тебе два! ЛОЖИСЬ!

Взрыв был действительно оглушительный. Внизу, должно быть, было месиво.

[Бригадир Ziip]: ПОШЛИ! ПОШЛИ! ПОШЛИ!

Harken помчался вниз вместе со всеми. Вокруг лестницы валялись раненые, убитые и части их. Harken заметил необычного офицера, тяжело раненного взрывом, тот попытался направить на него свое запасное оружие – автоматический пистолет. Harken высадил в него весь магазин из своего короткого штурмового автомата. В правой руке у офицера был необычный очень крупный пистолет. Должно быть, это и был тот плазмомет! Несмотря на опасность, Harken со значительным усилием смог разжать пальцы и взять трофей, а затем закинул его в заплечный рюкзак. Стрельба, снова начавшаяся вокруг, убедила, что пора делать ноги, и он бросился вдогонку за своими подельниками.

Ziip повел их в подземный гараж, где ждали своего часа их боевые машины. Взревели моторы, и колонна выскочила из подземного гаража. У въезда в гараж дымился подбитый panzer – тот самый, что начал повторный штурм. Даже будучи выведенным из строя, panzer вызывал уважение, как и количество полученных им попаданий, прежде чем он был выбит. Неподалеку лежало тело, оставшегося без ног оператора panzer’а.

Колонна сделала крюк. Бригадир Ziip отдал несколько распоряжений.

[Kroq]: Эээ, Босс! Не понял! Мы в атаку что ли идем?

[Бригадир Ziip]: Да! Их штаб пошел в ружье, а потому надо его уничтожить! Так будет больше вероятность оторваться! Действуем быстро и жестко! Не теряем времени.

Неожиданно сменив направление, колонна с боем зашла в тыл штурмовавших. Здание, которое считалось штабом, не было основательно укреплено, как в текущий момент и не было в нем большей части защитников – многие ушли на штурм Горсовета. Сломив не ожидавших такого поворота солдат, пираты ворвались внутрь.

Внутри помимо собственно штаба оказался передовой пункт оказания первой помощи, где как раз еще оказывали эту самую помощь раненым после первого, неудачного штурма. Пираты принялись достреливать раненых, под раздачу попали несколько медиков, пытавшихся защитить добиваемых. Harken не смог заставить себя принять в этом участие. Это было перебором даже для него. По-видимому нечто подобное было и с Ржавой Bess. Они посмотрели друг на друга, одним лишь выражением лица показав отвращение к происходящему.

В кладовке что-то упало и разбилось. Вскинув оружие, Harken и Bess подошли к двери. Bess, держа свой автоматический пистолет одной рукой, рванула на себя дверь другой. Harken влетел в кладовку, где обнаружил плененных им ранее девушек! Только на этот раз они были в медицинских халатах поверх одежды.

[Harken]: Bess! Ты не поверишь, кого я тут нашел!

[Ржавая Bess]: Кто там, Hark? Да, иди ты! Вот это встреча!

[Harken]: Берем с собой?

[Ржавая Bess]: Ща, Босса спрошу! Смотри за ними!

Через минуту подошел сам Бригадир Ziip.

[Бригадир Ziip]: Ну, и что тут у нас? Вроде ничего такие. Неплохо, Harken! 3 минуты и уходим. Этих берем с собой. Руки им все-таки свяжи. Один раз они уже на свободу попали, могут захотеть второй раз.

Harken аккуратно стянул им руки полимерными стяжками.

[Кири]: Это вовсе не обязательно. Погибать при побеге у нас планов нет.

Harken демонстративно пожал плечами. Кири и Риза увидели добитых раненых.

[Кири]: А без этого нельзя было обойтись? Они же раненые, не могли сопротивляться.

Harken посмотрел им обеим в глаза по очереди и, как мог, жестом показал, что он сам в этом не при делах и не одобряет. Бровь Ризы поползла вверх, выражая сомнение в том, что до нее пытались донести. Harken развел руками, как бы показывая, что, если та не хочет верить, пусть не верит.

Тем временем на улице, оставленные в оцеплении броневики уже вели огонь на подавление тех защитников Родины, кто пытались вернуться к штабу. Погрузив около десятка пленных, колонна рванула на прорыв в том месте, где контролируемое пиратами пятно на карте города все еще тянуло щупальце к Горсовету. В процессе машины получили повреждения, однако все остались на ходу. Было ранено несколько пиратов, три человека погибло, двое из которых – пленные.

Примерно через полтора часа петляний по улицам города, колонна вышла к маглев–станции и погрузилась на платформы. Так как дорога на космопорт прикрывалась противовоздушной обороной космопорта, перемещение поезда было вполне безопасным и позволяло не тратить ресурс техники.

Пленные девушки сидели в подавленном состоянии, и если черноокая и черноволосая «зеленка» смирилась сразу, то бледнокожая с длинными волосами явно искала глазами возможности сбежать и, не найдя их, сидела мрачнее дождливой ночи.

Через примерно полчаса поезд прибыл в космопорт. Награбленное и живой товар были размещены в принадлежавшем банде челноке. Втором из двух, принадлежавших им. Первый, разбившийся вместе с частью бригады, украшал своими обломками красивый пейзаж возле каньона к северу. Падение с высоты более чем 20 километров, разумеется, не пошло ему на пользу. Как и не пошло на пользу всей банде.

Единственный челнок только что вернулся с рейса на орбиту, где он благополучно выгрузил добытое. Бригадир определил группу тех, кто отправится в очередной рейс, среди них оказался и Harken.

[Ржавая Bess]: Ну, что Harken! Повезло тебе, будешь своих цыпочек охранять, пока мы там повоюем еще! Товар не порть только!

[Kroq]: Да ему только баб и охранять! Самое то!

[Harken]: Ну, да, не все же достреливать раненых.

[Kroq]: А ты часом не прихерел, парниша? Может тебе дырку сделать в голове, чтобы мозги проветрились?

[Ржавая Bess]: Эй! Эй! Kroq не лезь в бутылку! Я лично тоже не вижу ничего крутого в том, чтобы мочить раненых. Че ты МНЕ на это скажешь?

[Kroq]: Скажу, что ты тоже мягкотелая, как и Harken. Мы – бандиты, а не благородные рыцари.

[Ржавая Bess]: Из–за таких, как ты, всех остальных наc много где просто вешают, а не сажают в тюрячку. Это если вообще в плен берут.

[Kroq]: Да ты что! Какая досада! А я лучше в петле буду болтаться, чем тюремную гадость жрать или на каторге шахтерить!

[Ржавая Bess]: Не повод лишать этого всех остальных.

[Kroq]: Ты часом с жизненным путем не ошиблась, Ржавая? Этот чистоплюй, понятно, что ошибся.