Кощей. Путь к силе

– Только бы успеть, только успеть!

И вот впереди показалась небольшая просека, посреди которой лежал ствол большого дерева, рухнувшего в этой глуши уже не первый год. Кора почти сгнила, а мох и плющ нещадно завоевывали для себя все новые пространства, постепенно поглощая исполина под собой. Но самое страшное, что на этой самой завалинке сидел тот самый бес, что не так давно напал на них в деревне, с ехидным, гадким прищуром своих нечеловеческих глаз и мерзкой улыбочкой на лице смотрел на выбравшегося из буйной растительности мальца.

– Тебя-то я и ждал, маленький глупый клоп! Что, страшно в лесу одному? Думал, пойдешь на голос, найдешь помощь! Нет уж. Теперь ты в моей власти, и никто мне больше не помешает. Кстати, а где же старик? Не уж-то сдох! – мерзко рассмеялась тварь, то и дело облизывая языком пересохшие, потрескавшиеся губы.

То ли ужас сковал мальчугана, то ли нечесть стала возобладать над ним своими неведомыми чарами, но тот встал как вкопанный, не в силах пошевелиться. Медальон на груди стал накаляться, но это никак не могло помешать чудовищу расправиться над беззащитным ребенком. Тот, словно заправский душегуб, соскочил с дерева на землю и стал медленно, чеканя каждый шаг и словно специально оттягивая месть и наслаждаясь страхом жертвы, подходить всё ближе.

Когда до паренька осталось не больше десятка шагов, хищник остановился, уставившись прямо в то место, где у мальчугана находился оберег, и с каким-то ленивым интересом произнес:

– Какая занимательная побрякушка, когда я насычусь твоей кровью и наиграюсь вдоволь твоими внутренностями, то обязательно возьму её на память, такого еще нет в моей коллекции.

И вновь двинувшись к цели, стал готовиться к удару своими когтистыми лапами. Медальон жег нещадно, от него стал исходить едва заметный дымок, не то кожа под ним плавилась, не то он сам воспламенился. Боль была так сильна, что контроль над телом вернулся на некоторое время, и Лукьяну удалось сделать неловкий шаг назад, что мгновенно спровоцировало чудище на незамедлительный смертельный рывок, который только лишь каким-то чудом не умертвил того на месте. Разъяренный монстр выпрямился, глаза налились кровью, взревел и вновь нанес удар. Мальчуган смог лишь неловко увернуться, отчего сумка из-за спины перекатилась прямо на грудь в то самое место, куда был нанесен, казалось, смертельный удар. Все содержимое котомки тут же бесформенной грудой рухнуло под ноги атакующего. Тот же, замешкавшись, уставился на древнюю книгу, которая упала и открыла свое нутро, выставив на обозрение странные пустые страницы. Монстр глядел на них как завороженный, исступленно глядя то на рукопись, то на жертву. Казалось, он не верил своей удаче, и это отчетливо виднелось на его антропоморфной харе. Последний удар не прошел даром и все же достиг своей цели, зацепив ребенка за предплечье и живот. Рана на руке тут же залилась алым и алой струйкой скатилась до самых пальцев, а оттуда уже прямо в открытую книгу. Как только жидкость коснулась страницы и расплылась бордовой кляксой по бумаге, время вокруг словно бы остановилось. Рукопись вспыхнула, словно приняв какую-то странную плату, текст вновь стал проявляться, все отчетливее и отчетливее, пока не стал пылать багряным заревом. Но парнишка уже не видел этого. Его, словно марионетку, подняла какая-то неведомая сила, он воспарил над поляной. Глаза его вспыхнули ярким бледно-зеленым пламенем, вокруг образовался прозрачный кокон, словно бы из стекла, угрожающе померкивающий тем же загадочным светом. Отойдя от шока, тварь попыталась добить человека, но как только он коснулся мерцающей оболочки, тут же вспыхнул колдовским огнем. Шерсть нечистого вспыхнула, словно факел, облитый маслом, плоть плавилась и шипела, а сам он истошно верещал, сгорая заживо, и не превратился в кучку пепла и пару козлиных рогов. Затем текст в книге стал постепенно исчезать, пока страницы вновь не стали абсолютно пусты. Тело юноши плавно опустилось на землю, и, встав на землю перед закрывающимся фолиантом, рухнул, потеряв сознание от пережитого…

Придя в себя в вечерних сумерках, тут же огляделся по сторонам. Затем, осмотрев себя, обнаружил струп, затянувший глубокую рану на руке. Она не кровоточила и, на удивление, почти не беспокоила мальчугана.

– Где я? Что со мной произошло? Как я тут оказался? – в сознании вспыхивали вопросы один за другим.

Сознание, защищая помутившийся от страха рассудок, выкинуло последние пару часов жизни. Он помнил лишь, как шёл из деревни и, заметив туши волков, кинулся прочь, а дальше была полнейшая пустота. Осмотревшись вокруг, заметил свои вещи, раскиданные по поляне. Подняв поклажу, увидал, что та была распорота и теперь на одной из сторон зияла знатная дыра.

– Видать, когда убегал, зацепился за ветку, хорошо ещё книгу не потерял, – подумал про себя Лукьян, собирая свои вещи в одну кучу.

Сумерки же всё сгущались, и вскоре всё вокруг накрыла кромешная тьма. Ощущая себя совершенно разбитым и измученным, решил поискать место для ночлега. Расположившись у основания вырванного из земли вместе со значительным куском земли корневища, собрал себе над головой из лапника небольшую крышу над головой. После разжёг небольшой костерок, надеясь немного просушить одежду и отпугнуть дикое зверье непривычным для этих глухих краев огнём и запахом дыма. Забрав с собой в своё наскоро возведённое логово лишь еду и рукопись, благоразумно оставил сбор остального скарба на завтрашнее утро. Конечно, вновь ночевать в лесу не входило в его планы, но жизнь иногда преподносит неприятные сюрпризы. К худу или к добру, но ему так и не удалось вспомнить, как же всё же он оказался в этом месте, и вскоре эти мысли доконали и без того уставший разум ребёнка, и тот погрузился в хоть и беспокойный, но всё же сон.

Пару раз просыпаясь посреди ночи от далёкого звериного ни то вопля, ни то воя, подкидывал припасённые заранее дрова и вновь старался уснуть. К счастью для путника, никто так и не решился посетить его скромное убежище, что несказанно радовало и даже слегка подняло настроение, несмотря на все пережитые события последних пары дней. Роса блестела на траве, лёгкая дымка поднималась над лесом, отдавая лишнюю влагу. Не став завтракать, есть совсем не хотелось, решил быстро собрать оставшиеся вещи и двинуться в путь, дабы желания вновь ночевать в лесу не было совсем. Найдя в оставшихся раскиданных по земле влажных от утренней влаги пожитках моток ниток, оторвал небольшой кусок, дабы хоть как-то заштопать дыру на сумке. Присев на поваленный ствол, увлечённый работой, не сразу заметил кучку чёрного пепла и пару козлиных рогов в высокой зелёной траве. Казалось бы, безделица, но не пропадать же добру, вдруг удастся выручить хотя бы пару монет, и то хлеб. И как только пальцы коснулись костяного нароста, в голове словно молнией ударило по сознанию. Сразу вспомнилось и то, как он бежал и рухнул в овраг от неведомой опасности, и как выбежал прямиком на беса, и даже как тот ранил мальца, но дальше закоулки памяти всё же не были открыты, но и этого было вполне достаточно.

Шокированный воспоминаниями и оглядывая затянувшуюся словно по воле какой-то неведанной силы рану, осмотрел рог, находящийся в его маленькой, еще не окрепшей ручонке.

– Это что, я его так? – удивленно в голос, уставившись на кучу золы, произнес парнишка.

Но в ответ звучал лишь шепот ветра да шуршание листвы. Помня, как когда-то его подруга Яга собирала кровь чудовища для своих неведомых простым людям ритуалов, все же решил взять с собой немного пепла, предварительно плотно обвернув его лопухом и убрав на самое дно поклажи, дабы не рассыпать. Туда же закинул и рога, помня о том, что все же направляется к ведьме, а та уже точно должна знать толк в этих вещах. И так, наконец осознав все произошедшее, собрав все необходимое, наконец двинулся в дорогу. Лес со всех сторон был лишен каких-либо ориентиров. Посему было решено двигаться строго в одном направлении, глядишь, куда-нибудь выйдет. Так и шёл час за часом, а пейзаж вокруг совсем не изменялся, сосна сменяла берёзу, а берёзу – сосна. Казалось, он ходил кругами, вроде бы видел уже эту кочку, а вроде и нет. То ли он помутился рассудком, а может, просто заблудился, было совсем непонятно. Так, проходив бесцельно еще какое-то время, дабы не поддаваться панике, решил присесть и отдохнуть. Залез в сумку и, решив было достать оттуда книгу, может, вспомнил про клубок ниток и как он попал к нему. В голове вдруг прозвучали слова бабы Нюры.

– Это клубок шерсятной пряжи, да не простой, а заговоренный. Если ты потеряешься и потеряешь надежду, возьми его в руки и произнеси волшебные слова.

Так, взяв шерсятной шар в руку, закрыв глаза, произнес заветные слова. – Хожу по лесам, по болотам. По чернику, по малину, по грибы. Куда ни хожу, никогда не блужу. Солнце – по солнцу, месяц – по месяцу, при причистых зорьках, при вечерних зорях. Хожу, не блужу, а тебе, лесной хозяин, покорность отдана. От меня отшатнися, в берёзу обернися.

Тут же шерстяной ком упал с ладошки, свалился на землю и стал медленно катиться, словно по волшебству. Воспряв духом, путник тут же вскочил и двинулся за ним. Движение было хаотичным и неравномерным, иногда ком выдавал такие странные траектории движения, что казалось, что следовать за ним – не самая лучшая идея. Но с учетом того, что мальчуган и так не знал, куда идти, просто доверился и двигался молча, пытаясь не потерять своего волшебного проводника. Так вскоре тот зацепился ниткой за какую-то корягу и стал стремительно уменьшаться в размерах, пока совсем не размотался.

Глава 8. Юродивые

– Это что же, всё? – раздосадованно в голос произнес Лукьян. – И куда теперь?..

Не успев испугаться, он услышал, как где-то впереди кто-то громко и заливисто смеялся. Наученный горьким опытом, настороженно осмотрелся по сторонам и аккуратно двинулся на звук. Пробираясь сквозь кусты, заметил, как непроходимый и мрачный бор становился все реже, и вскоре впереди показалась небольшая просека. Посреди поляны на траве сидели два рослых крепких мужичка, а рядом с ними привязанные к дереву пара запряженных лошадей. Те о чем-то рьяно спорили, то и дело посмеиваясь в голос.

Да ты представляешь, она мне и говорит, мол, ты нашёл чем бахвалиться, я и побольше видала!

– Ну а ты чего? – явно подтрунивал второй.

– Чего-чего, только было начал доказывать обратное, да вот только муж её неудачно зашёл, и тут такое началось! Я в окно и на коня. Тот за мной бежит, топором машет, пена изо рта! Короче, еле утёк оттуда, и, сдается мне, долго пересуды будут о её рогатом муженьке среди баб ходить. – Усмехнулся рассказчик.

– Ну своей смертью ты точно не помрешь!

– А я что, а я ничего, не виноват я, что бабы ко мне так и липнут! – Подвел итог незнакомец и вновь засмеялся в голос.

Вдруг за их спинами послышался шорох кустов. Путники тотчас повскакивали с мест и с опаской стали смотреть в сторону, откуда доносился звук. Один из них даже схватил короткий булатный клинок, но, увидев вышедшего из чащи ребенка, тут же опустил его, с удивлением уставившись на приятеля.

– Ты гляди, детёнок из чащи вышел! Эй, ты чего заплутал? Еле на ногах держишься, да и вид болезненный, с тобой всё в порядке?

В ответ на это Лукьян лишь счастливо улыбнулся и, лишь отмахнувшись от вопросов, устало произнес:

– Мужики, вы даже не поверите, как я рад вас видеть! – И тут же упал на четвереньки.

Один из незнакомцев тут же подскочил к мальчугану и помог скинуть поклажу и усесться поудобнее. Второй же все еще настороженно оглядывался по сторонам, выискивая еще кого-нибудь, уж очень неожиданно на них свалился из чащи леса юнец, и тот явно нервничал, то и дело озираясь.

– Ты откуда такой взялся, малец? – спросил мужик, глядя в уставшее и грязное лицо ребенка.

– Лукьян я. Заблудился в лесу, держал путь-дорогу в стольный град Новгород с дедом своим. В лесу на нас волки напали, дед меня защитил, да сам не спасся. Несколько дней по лесу блуждал, пока на вас не вышел. – Погрустнев, поведал парнишка.

– Да ты что! Волки? Много? – вдруг переспросил тот.

– Десяток, не меньше! Больше не разглядел. – Не моргнув глазом, соврал мальчуган.

Тут вдруг подал голос второй, не прекращая вертеть головой по сторонам.

– Знать, уходить надобно, а то это твари умные, да и стая не маленькая, надолго им твоего деда не хватит. Уж прости, пацан, скажу прямо, с собой лишний рот брать не можем, но коли желаешь, можем тебя подкинуть до большого тракта, там побезопасней будет.

Устало кивнув, мальчуган с благодарностью принял предложение. Через четверть часа он уже распрощался с новыми знакомыми и стоял на хорошо прокатанной широкой дороге. Как было сказано кем-то из деревенских, по ней действительно то и дело шли бесконечные вереницы самых разнообразных обозов. На горизонте вдалеке виднелись очертания величественных каменных крепостных стен, белоснежных палат и разнообразных многочисленных построек. Отсюда град был похож на растревоженный муравейник, и вскоре ему самому придется оказаться внутри и увидеть всё величие и монументальность, о которых рассказывали купцы и другие путники, кочующие от города к городу. Пристроившись по дороге к одному из обозов и разговорившись с мужиком, как оказалось, везущим пшеницу на продажу в город, узнал, что все же сегодня в внутрь попасть не удастся, по причине того, что вечером городская стража перестает пускать в город торговый люд, дабы те не устраивали разброд и шатание на вверенной им земле. Однако многие ушлые дельцы умудрялись продавать свой товар по заманчивой цене, даже и не завозя его внутрь поселения. Да и проходимцев всех мастей собиралось под стенами со всей округе, и что с ними нужно держать ухо востро, а не то неровен час обдерут до нитки.

Расспросив еще немного об укладе местных, узнал, что князь-княгиня здешняя никак не может родить супружнику наследника, отчего народ все более и более ропщет, а сам же хозяин этих земель, не особо скрываясь от второй половинки, то и дело насильничает над дворовыми девками. Даже пару раз слыхивал, мол, молодые крестьянки пропадали бесследно, а затем их находили в городских канавах мертвыми, и помирали те самыми изуверскими способами. Но то все слухи, конечно, но мало ли что. Так за разговорами мальчуган и не заметил, как прибыл под самые стены, повозка медленно съехала с тракта, пытаясь разместиться на импровизированной стоянке среди десятков таких же скитальцев.

Распрощавшись со словоохотливым торговцем, решил пройтись да послышать местные байки да слухи, благо приезжий люд уже во всю разжигал костры и во всю судачил обо всем и ни о чем. Так и не выяснив ничего ценного для себя, вспомнил вдруг про сверток, что передала ему Акулина для племянника, возможно, это может помочь ему попасть в город и разузнать, где ему искать ведьму. Подойдя к воротам, где неустанно несли свою службу у массивных кованных ворот два бравых, но явно скучающих вояки, увидев приближающегося к ним ребенка, окрикнули его, предупредив, что за ворота никого до утра не пустят и тот может разворачиваться и идти по добру по здорову. На их удивление приблудный оказался не робкого десятка и, лишь пожав плечами, спросил:

– Молодцы-богатыри, а как бы мне сокольничево князева найти, сам-то я не местный и никого тут не знаю?

– А на кой ляд он тебе сдался? Да и вряд ли ему будет до тебя дело, он же при самом князе служит, а значит, человек занятой и некогда ему с каждым встречным лясы точить. – с интересом спросил один из стражей.

– Так посылка у меня для него. Родичи передали, велели вручить, как до городу доберусь.

– Так мне давай, я передам, коли увижу его. – вдруг подал голос второй ратник.

Нет уж, мне сказали лично в руки, вы хоть воины статные да крепкие, уважение и страх внушающие, да вот только не знаю я вас, мало ли что с передачкой произойдет, с меня ж потом спросят. – парировал мальчуган, разглядывая массивные своды городских ворот.

– Я прощу тебе такие речи на первый раз, пацан, но впредь выпорю тебя как следует, мы все же княжева дружина, а не разбойничий сброд, и слово своё держим. – грозно выпалил витязь.

– Простите, братцы, никого не хотел обидеть, да только наказ мне был, а нарушить его я никак не могу, слово дал. Так что только лично в руки. – выставив руки в примиряющем жесте, попытался сгладить ситуацию мальчуган.

– Хорошо, тогда утром подойди с первой зорькой, нас сменить должны будут, тогда и провожу тебя. – сказал другой страж. – А пока придется тебе, братец, за стеной перекачевывать, да гляди от ворот подальше держись, коли кто из вельмож увидит, так устроит нам нагоняй, а мы уж тебе, так что иди-ка по добру, по здорову.

Благодарно кивнув, мальчуган все же решил пошататься по стоянке караванщиков. Еда его подошла к концу еще утром, но зато было немного звонких монет в кармане, так что можно было выторговать себе что поесть. Этим и решил заняться, пока голод совсем не доканал. Сумерки постепенно сгущались, превращаясь в полноценную ночь. Костры на стойбище горели ярко, добравшись до знакомого торговца, вновь приветливо кивнул, тот уже был не один и сидел у ярко горящего костерка с группой таких же странников, как и он сам. Те болтали о своих торговых делах, при этом обсуждая последние слухи и новости. Рядом же сидели сбитые крепкие ребяки, видимо, чья-то охрана, и мерно и лениво пожевывая какую-то дурно пахнущую похлебку, то и дело посматривали на всех находящихся рядом.

Сев поудобнее среди взрослых, мальчуган, воспользовавшись паузой, спросил у знакомца, не знает ли он, у кого можно купить немного еды, на что сразу же был отправлен к соседнему обозу, где с остервенеием оседлав увесистый тюк, копался седой низенький мужичонка, тихо ругаясь про себя.

– Ну кто ж так завязывает! Идиотка, приеду, всыплю тебе по первое число! Попадись мне только!

За своей тирадой он даже не заметил, как за его спиной тихо встал юноша и демонстративно прочистив горло, ожидал, когда тот повернется. Но реакция оказалась неожиданной, купец подпрыгнул от страха и неожиданности на месте и, глотая воздух ртом, словно выброшенная рыба на берег, не в силах ничего произнести, уставился на пришельца. Эта забавная картина продлилась недолго, и, отойдя от первичного испуга, сиплым голосом мужичонка произнес.

– Ты шо дурак?! Кто ж так к людям подкрадывается, а если бы я тебя зашиб чем с испугу!

Смотря на приходившего в себя торгаша, Лукьян сначала было хотел сострить, но вовремя остановил себя, вспомнив, что ему еще надобно добыть у того провиант на сегодняшний вечер. Раскаивающимся голосом произнес:

– Извините, я не хотел вас напугать, я пришёл купить у вас немного еды.

Услышав это, делец сразу же расплылся в хитрой улыбке и тут же уже более приветливо произнес:

– Ну, с этого надо было начинать, молодой барин, чего изволите? Мясо? Рыба? А может быть, сладостей заморских?

– На что хватит денег! – покачав головой, ответил на этот богатый ассортимент ребенок.

Услышав такой ответ, торгаш тут же изменился в лице и тут же выдал разочарованно:

– И какой же суммой ты располагаешь, пацан?

В ответ на это парнишка достал серебрянную монету, что передал ему деревенский знахарь, и показал их собеседнику.

Тот в ответ как-то недоверчиво взглянул на собеседника, затем осмотрел монету со всех сторон, подкинул. И с недоверием вопросил: «У кого украл? Признавайся, а не то к страже городской пойду шепну им на ушко, и будет тебе худо».

– Иди! – с вызовом ответил тому Лукьян. – Только когда они тебя гнать взашей будут, да деньги отберут за то, что ты на честной народ наговариваешь, не плачься.

– Ну ладно… Так чего тебе надобно? – переспросил уже примирительно мужик.

– Хлеба, мяса и так по мелочи.

– Много не дам, могу предложить пару буханок да ломоть свинины вяленой, и ни крохой больше!

– За эти гроши я в городе завтра пир организую, и еще угощать буду желающих! Так что я уж лучше поголодаю сегодня. Гони червоный обратно!

Малец было уже потянул руку забрать своё, но купец, жадно глядя то на барыш, то на мелкого поганца, обуреваемый природной жадностью и жаждой наживы, все же выдвинул встречное предложение:

– Хорошо, давай так, два с половиной хлеба, кусок мяса побольше и самогона бутылку. Что скажешь?

– Да на кой ляд мне твой самогон! Давай либо три буханки, либо мяса больше! – отверг предложение юноша.

– Как зачем? Это ж жидкая валюта, с его помощью можно открыть множество дверей, ты подумай, предложение-то выгодное. И вообще, либо бери, либо проваливай, а то совсем меня утомил, отдыхать мне пора, завтра трудный день.

Подумал с полминуты для приличия Лукьян, все же согласился, с этим провиантом можно было прожить спокойно еще несколько дней, да и выбор был особо не велик. Так что, сделав вид глубокой задумчивости, все же согласился.

– Ладно, уговорил, бес языкатый, твоя взяла!

Торгаш довольно осклабился, быстро подготовил снедь и, передав обговоренное, ехидно произнес: «С вами приятно иметь дело, приходите еще!»

– Ага, как же! – взяв своё, развернувшись и направляясь обратно к знакомому костру, буркнул паренёк.

Но добраться до места ему было все же не суждено, из-за одной из телег, плотно стоящих друг к другу, вышел амбал, один из тех, что сидели у костра и безучастно за всеми наблюдали. Малец поначалу и не заметил его, погруженный в свои мысли, но тот, положив свою медвежью лапу на плечо ребенка, резко развернул того, закрывая другой лопатоподобной дланью рот, дабы тот не успел кликнуть кого на помощь. То ли от страха, то ли от неожиданности Лукьян впился в один из пальцев что было сил, лиходей тут же постарался оттянуть руку от дурного пацана, но тот вцепился, словно дикий голодный зверь, охочий до человеческой крови. Тогда детина, подняв свободную руку, замахнулся и с силой постарался опустить её на голову юноше, но тот, в свою очередь, предвидя неминуемый конец, разжал зубы и отпрыгнул назад. Удар пришёлся вскользь, не нанеся тому особых увечий. Неудавшийся грабитель тут же осмотрел окровавленную руку, рассвирепел и тут же вновь кинулся в атаку, стараясь по-тихому прибить вертлявую жертву. Понимая, что эту битву ему никак не выиграть, мальчуган кинулся под обоз, стараясь проскочить под дном и постараться скрыться в ночи. И это почти ему удалось, если бы на горизонте не появился напарник мордоворота и точным ударом ногой в лоб не отправил бы парня во тьму…

Боль и головокружение – вот что первое ощутил малец, едва разлипая свои веки. Красная пелена не давала разглядеть местность вокруг, картинка плыла перед глазами, словно бы он стоял на палубе корабля среди сильного шторма. Встать не удавалось, и каждое движение отдавалось острой болью в висках. Откуда-то, словно из глубокого подземелья, раздавался незнакомый мужской голос.

– Очнулся наконец. Да, хорошенько же тебя приложили, почти сутки провалялся в отключке, думали, уже того, кони двинешь. Рад, что был не прав.

– Пить… – еле слышно слипшимися губами прошептал страдалец.

– Ну, это завсегда пожалуйста, – и расплывчатая фигура, наклонившись над ним, понемногу заливала понемногу живительную влагу в пересохший рот. Это немного прибавило ясности в общей картине мироздания, хоть все вокруг еще и прыгало в кроваво-красных тонах, но все же фокус постепенно настраивался, уже были видны очертания и некоторое убранство, находящееся вокруг больного.

– Где я?

– Твои предположения? – вопросом на вопрос ответил некто.

– Я бы хотел сказать, что я умер, но всё так болит, что я скорее жив, чем мертв. Последнее, что я помню, это как я убегал от здоровенного детины на стоянке караванщиков, а дальше… Пустота. – Заплетающимся языком озвучил свои мысли мальчуган.

– Ну сразу хочу сказать, тебе сильно повезло. Тебя нашли косари, которые с ранней зорькой уходили на покос, и один из них наткнулся на тебя, когда отлучился по нужде. Те доложили страже, ну а те в свою очередь отправили тебя ко мне.

– Какая удача, так все же, где я? – не в силах повернуть голову и смотря в потолок спросил раненый.

– Ну в данный момент ты находишься в нашем шатре на койке, где мы с братом приводили твоё бездыханное тело в чувства. А ты куда-то торопишься? – Усмехнулся голос.

– Да… – Тихо произнес тот и вновь потеряв сознание провалился в небытие.

Спустя какое-то время он вновь вернулся в сознание, по голове его проводили чем-то мокрым и вонючим. Запах был просто тошнотворный, отчего Лукьян, придя в себя, вырвал на пол, едва не испачкав находящегося рядом с собой молодого мужчину в темной мантии с капюшоном. В руках его была окровавленная тряпица, пропитанная той самой вонючей жижей.

– О, очухался произнес! – Весело произнес незнакомец. – Как раз вовремя, вставай лежебока, вода почти нагрелась, тебе надо бы привести себя в порядок.

– Чем так воняет? – Вытирая рот рукой вымолвил юноша.

– Лекарством, вон головешка твоя уже совсем почти не кровоточит, знатно тебя конечно по ней вдарили, как жив то остался, не иначе как чудо. – Все так же весело произнес неизвестный. – Сам встанешь или тебе помочь?