Кощей. Путь к силе

– Только бы успеть, только успеть!

И вот впереди показалась небольшая просека, посреди которой лежал ствол большого дерева, рухнувшего в этой глуши уже не первый год. Кора почти сгнила, а мох и плющ нещадно завоевывали для себя все новые пространства, постепенно поглощая исполина под собой. Но самое страшное, что на этой самой завалинке сидел тот самый бес, что не так давно напал на них в деревне, с ехидным, гадким прищуром своих нечеловеческих глаз и мерзкой улыбочкой на лице смотрел на выбравшегося из буйной растительности мальца.

– Тебя-то я и ждал, маленький глупый клоп! Что, страшно в лесу одному? Думал, пойдешь на голос, найдешь помощь! Нет уж. Теперь ты в моей власти, и никто мне больше не помешает. Кстати, а где же старик? Не уж-то сдох! – мерзко рассмеялась тварь, то и дело облизывая языком пересохшие, потрескавшиеся губы.

То ли ужас сковал мальчугана, то ли нечесть стала возобладать над ним своими неведомыми чарами, но тот встал как вкопанный, не в силах пошевелиться. Медальон на груди стал накаляться, но это никак не могло помешать чудовищу расправиться над беззащитным ребенком. Тот, словно заправский душегуб, соскочил с дерева на землю и стал медленно, чеканя каждый шаг и словно специально оттягивая месть и наслаждаясь страхом жертвы, подходить всё ближе.

Когда до паренька осталось не больше десятка шагов, хищник остановился, уставившись прямо в то место, где у мальчугана находился оберег, и с каким-то ленивым интересом произнес:

– Какая занимательная побрякушка, когда я насычусь твоей кровью и наиграюсь вдоволь твоими внутренностями, то обязательно возьму её на память, такого еще нет в моей коллекции.

И вновь двинувшись к цели, стал готовиться к удару своими когтистыми лапами. Медальон жег нещадно, от него стал исходить едва заметный дымок, не то кожа под ним плавилась, не то он сам воспламенился. Боль была так сильна, что контроль над телом вернулся на некоторое время, и Лукьяну удалось сделать неловкий шаг назад, что мгновенно спровоцировало чудище на незамедлительный смертельный рывок, который только лишь каким-то чудом не умертвил того на месте. Разъяренный монстр выпрямился, глаза налились кровью, взревел и вновь нанес удар. Мальчуган смог лишь неловко увернуться, отчего сумка из-за спины перекатилась прямо на грудь в то самое место, куда был нанесен, казалось, смертельный удар. Все содержимое котомки тут же бесформенной грудой рухнуло под ноги атакующего. Тот же, замешкавшись, уставился на древнюю книгу, которая упала и открыла свое нутро, выставив на обозрение странные пустые страницы. Монстр глядел на них как завороженный, исступленно глядя то на рукопись, то на жертву. Казалось, он не верил своей удаче, и это отчетливо виднелось на его антропоморфной харе. Последний удар не прошел даром и все же достиг своей цели, зацепив ребенка за предплечье и живот. Рана на руке тут же залилась алым и алой струйкой скатилась до самых пальцев, а оттуда уже прямо в открытую книгу. Как только жидкость коснулась страницы и расплылась бордовой кляксой по бумаге, время вокруг словно бы остановилось. Рукопись вспыхнула, словно приняв какую-то странную плату, текст вновь стал проявляться, все отчетливее и отчетливее, пока не стал пылать багряным заревом. Но парнишка уже не видел этого. Его, словно марионетку, подняла какая-то неведомая сила, он воспарил над поляной. Глаза его вспыхнули ярким бледно-зеленым пламенем, вокруг образовался прозрачный кокон, словно бы из стекла, угрожающе померкивающий тем же загадочным светом. Отойдя от шока, тварь попыталась добить человека, но как только он коснулся мерцающей оболочки, тут же вспыхнул колдовским огнем. Шерсть нечистого вспыхнула, словно факел, облитый маслом, плоть плавилась и шипела, а сам он истошно верещал, сгорая заживо, и не превратился в кучку пепла и пару козлиных рогов. Затем текст в книге стал постепенно исчезать, пока страницы вновь не стали абсолютно пусты. Тело юноши плавно опустилось на землю, и, встав на землю перед закрывающимся фолиантом, рухнул, потеряв сознание от пережитого…

Придя в себя в вечерних сумерках, тут же огляделся по сторонам. Затем, осмотрев себя, обнаружил струп, затянувший глубокую рану на руке. Она не кровоточила и, на удивление, почти не беспокоила мальчугана.

– Где я? Что со мной произошло? Как я тут оказался? – в сознании вспыхивали вопросы один за другим.

Сознание, защищая помутившийся от страха рассудок, выкинуло последние пару часов жизни. Он помнил лишь, как шёл из деревни и, заметив туши волков, кинулся прочь, а дальше была полнейшая пустота. Осмотревшись вокруг, заметил свои вещи, раскиданные по поляне. Подняв поклажу, увидал, что та была распорота и теперь на одной из сторон зияла знатная дыра.

– Видать, когда убегал, зацепился за ветку, хорошо ещё книгу не потерял, – подумал про себя Лукьян, собирая свои вещи в одну кучу.

Сумерки же всё сгущались, и вскоре всё вокруг накрыла кромешная тьма. Ощущая себя совершенно разбитым и измученным, решил поискать место для ночлега. Расположившись у основания вырванного из земли вместе со значительным куском земли корневища, собрал себе над головой из лапника небольшую крышу над головой. После разжёг небольшой костерок, надеясь немного просушить одежду и отпугнуть дикое зверье непривычным для этих глухих краев огнём и запахом дыма. Забрав с собой в своё наскоро возведённое логово лишь еду и рукопись, благоразумно оставил сбор остального скарба на завтрашнее утро. Конечно, вновь ночевать в лесу не входило в его планы, но жизнь иногда преподносит неприятные сюрпризы. К худу или к добру, но ему так и не удалось вспомнить, как же всё же он оказался в этом месте, и вскоре эти мысли доконали и без того уставший разум ребёнка, и тот погрузился в хоть и беспокойный, но всё же сон.

Пару раз просыпаясь посреди ночи от далёкого звериного ни то вопля, ни то воя, подкидывал припасённые заранее дрова и вновь старался уснуть. К счастью для путника, никто так и не решился посетить его скромное убежище, что несказанно радовало и даже слегка подняло настроение, несмотря на все пережитые события последних пары дней. Роса блестела на траве, лёгкая дымка поднималась над лесом, отдавая лишнюю влагу. Не став завтракать, есть совсем не хотелось, решил быстро собрать оставшиеся вещи и двинуться в путь, дабы желания вновь ночевать в лесу не было совсем. Найдя в оставшихся раскиданных по земле влажных от утренней влаги пожитках моток ниток, оторвал небольшой кусок, дабы хоть как-то заштопать дыру на сумке. Присев на поваленный ствол, увлечённый работой, не сразу заметил кучку чёрного пепла и пару козлиных рогов в высокой зелёной траве. Казалось бы, безделица, но не пропадать же добру, вдруг удастся выручить хотя бы пару монет, и то хлеб. И как только пальцы коснулись костяного нароста, в голове словно молнией ударило по сознанию. Сразу вспомнилось и то, как он бежал и рухнул в овраг от неведомой опасности, и как выбежал прямиком на беса, и даже как тот ранил мальца, но дальше закоулки памяти всё же не были открыты, но и этого было вполне достаточно.

Шокированный воспоминаниями и оглядывая затянувшуюся словно по воле какой-то неведанной силы рану, осмотрел рог, находящийся в его маленькой, еще не окрепшей ручонке.

– Это что, я его так? – удивленно в голос, уставившись на кучу золы, произнес парнишка.

Но в ответ звучал лишь шепот ветра да шуршание листвы. Помня, как когда-то его подруга Яга собирала кровь чудовища для своих неведомых простым людям ритуалов, все же решил взять с собой немного пепла, предварительно плотно обвернув его лопухом и убрав на самое дно поклажи, дабы не рассыпать. Туда же закинул и рога, помня о том, что все же направляется к ведьме, а та уже точно должна знать толк в этих вещах. И так, наконец осознав все произошедшее, собрав все необходимое, наконец двинулся в дорогу. Лес со всех сторон был лишен каких-либо ориентиров. Посему было решено двигаться строго в одном направлении, глядишь, куда-нибудь выйдет. Так и шёл час за часом, а пейзаж вокруг совсем не изменялся, сосна сменяла берёзу, а берёзу – сосна. Казалось, он ходил кругами, вроде бы видел уже эту кочку, а вроде и нет. То ли он помутился рассудком, а может, просто заблудился, было совсем непонятно. Так, проходив бесцельно еще какое-то время, дабы не поддаваться панике, решил присесть и отдохнуть. Залез в сумку и, решив было достать оттуда книгу, может, вспомнил про клубок ниток и как он попал к нему. В голове вдруг прозвучали слова бабы Нюры.

– Это клубок шерсятной пряжи, да не простой, а заговоренный. Если ты потеряешься и потеряешь надежду, возьми его в руки и произнеси волшебные слова.

Так, взяв шерсятной шар в руку, закрыв глаза, произнес заветные слова. – Хожу по лесам, по болотам. По чернику, по малину, по грибы. Куда ни хожу, никогда не блужу. Солнце – по солнцу, месяц – по месяцу, при причистых зорьках, при вечерних зорях. Хожу, не блужу, а тебе, лесной хозяин, покорность отдана. От меня отшатнися, в берёзу обернися.

Тут же шерстяной ком упал с ладошки, свалился на землю и стал медленно катиться, словно по волшебству. Воспряв духом, путник тут же вскочил и двинулся за ним. Движение было хаотичным и неравномерным, иногда ком выдавал такие странные траектории движения, что казалось, что следовать за ним – не самая лучшая идея. Но с учетом того, что мальчуган и так не знал, куда идти, просто доверился и двигался молча, пытаясь не потерять своего волшебного проводника. Так вскоре тот зацепился ниткой за какую-то корягу и стал стремительно уменьшаться в размерах, пока совсем не размотался.