К обоюдной выгоде

– Не понимаю эту игру, но компанию составлю, потому что скучаю, – ответил Ник, и, поймав удивлённый взгляд, пояснил: – Скучаю, когда не с кем делиться информацией!

Это меня покоробило. Бейсбол? Чего там понимать-то? Хотя, может, Ник просто так выражается… или слишком долго пробыл в заточении, и бейсбол ему совсем опротивел? Да нет – он ведь сказал «не понимаю эту игру»… И вообще – можно ли разлюбить бейсбол, даже если смотришь его целый месяц, каждый день? Бред, конечно – нельзя… или всё-таки можно?

Мне стало как-то не по себе. Поэтому, когда «Рейнджерс» всё-таки одолели «Доджерс», я спросил у Ника:

– Ты давно в заложниках?

– В заложниках? – приподнял он одну бровь. Вот ведь забавный! Я попытался проделать то же самое, но у меня почему-то поднимались лишь обе брови разом. – В каком смысле «в заложниках»?

Тут я впервые почувствовал над ним превосходство. Всё же этот русский парень не такой умный, каким хочет себя подать, а больше умничает – и при этом не знает самых простых вещей!

– Заложники, – попытался объяснить я, – это такие люди, которые… Которых… Ну, короче, которых, как нас с тобой, посадили в заложники, и мы тут сидим!

– Как нас с тобой? Посадили? Пожалуй… – прищурился Ник и взглянул на меня (точно так же, с хитринкой, смотрел отец, когда затевал очередное «верное дело»). – Слушай, я тут уже больше месяца. Давай сбежим, а?

– Э-э-э нет, – замотал я головой. – «Сбежим» – это без меня. Мне тут зашибись.

– То есть тебе не хочется вырваться, поглазеть на Хьюстон, почувствовать свободу?

– Не-а! – я со смаком надкусил очередное крылышко. – Хочешь бежать – вперёд, а я тут буду жить один, как король. Насмотрюсь бейсбола, отосплюсь и отъемся…

– Вот именно! – грустно посмотрел на меня Ник. – За этим нас сюда и посадили.

– Зачем?

Ник огляделся, как шпионы в фильмах, и когда убедился, что подслушать нас некому, прошептал:

– Скажи, у вас дома держат каких-нибудь крупных животных? Коров, свиней или других представителей скота?

Кого-кого? Да уж – над английским Нику ещё работать и работать: надо ж так сказануть – «представители скота»! Но тут мне вспомнился Бобби Уилсон, решающий задачку по математике – толстый, пыхтит, весь красный от злости на собственную тупость. Вот как я его обзову в следующий раз! А нечего было дразнить меня «Тостером»!

– Коров и свиней? Да, свиней держали… недолго, правда, – я засомневался, стоит ли рассказывать русскому всю эту историю, но потом подумал «почему бы нет?» – Как раз перед «умными тракторами» папка решил заделаться мясным магнатом. Дедушкин гараж оборудовали под хлев, купили поросят, откормили их… Откормили – а забивать некому. Правда, дядя Джим вызвался – он у нас бывший морпех – но дед его спросил: «Мало ты поубивал?» – и тот вроде бы как смутился даже. В общем, так и продали их, живых, в «Тайсон Фудс» – это такая корпорация, мясом занимается. Потом уже выяснилось: дед, когда их кормил, немножко подпаивал, и вроде бы как через это закорешился с ними. Клички им дал: Рузвельт, Никсон, Буш – ну и всем остальным по тому же принципу. А нам объяснил, что не хотел, чтобы на руках Фостеров была кровь хоть одного президента!

– Но ведь в той корпорации их всех всё равно, наверное…

– Наверное, – кивнул я, и почему-то подумал: «Нет, не буду Бобби Уилсона скотом обзывать!»

– А если всё равно убили – какая тогда разница?

– Я без понятия – но для деда разница была.

– Грустная история, – сказал Ник, подумав.

– Ага… – мне и самому отчего-то стало грустно. – Ну а ты к чему спрашивал-то?

– А, ну да! – сразу же оживился он. – Подскажи, а когда вы их начали откармливать на убой? Когда вообще полагается это делать?

– Ну как же… – вот вам ещё одно подтверждение того, что этот Мистер Всезнайка не такой уж и умный. – Когда к праздникам готовишься: ко Дню Благодарения, или как здесь – к Большой Неделе. В общем, где-то за месяц…

– Ну вот!

– Чего «ну вот»? – нахмурился я. А он просто посмотрел на ведёрко с жареными крылышками, потом на столик, который по нажатию кнопки мог уехать вниз и вернуться вновь накрытым; посмотрел – и хитро заулыбался.

И тут до меня наконец-то дошло.

– То есть нас с тобой здесь… тоже откармливают?!

***

План побега был разработан за какие-то полчаса.

Для очистки совести мы попробовали присвистеться ко входной двери, но она не открывалась – видимо, была настроена на свист определённого человека. В пользу этого говорил и тот факт, что у неё не оказалось ручки – во всяком случае, изнутри.

Способ, предложенный Ником, мне поначалу понравился. В его навороченном планшете, плюшевой спиралью обвивавшем предплечье, откуда-то взялся план помещений – и схема вентиляции. Ближайший вход в неё – в смысле, лаз – отыскался в той самой комнате, которую я позабыл проверить, отвлёкшись на еду – это был не туалет, а маленький спортзал с двумя беговыми дорожками, турником и брусьями. Проникнуть в вентиляцию не составило труда – мы даже задвинули за собой решётку… но вот ползти внутри я бы никому не пожелал. Затылок всё время стукался о «потолок», колени скользили по гладкому металлу – просвет короба даже для меня был узким, а ведь в фильмах по ним ползают здоровенные мужики…

– Куда нам теперь? – уточнил я, чуть не застряв на развилке.

– Направо, потом еще раз направо, а потом ещё, – сказал Ник, заглянув в свой браслет.

– Да ну? Это ж получится, что мы ползём по кругу!

– У круга нет углов, – («Вот и пошути с таким!» – подумал я). – К тому же отрезки впереди разной длины и наклона: если ты имеешь в виду, что мы вернёмся туда, откуда начали, то не бойся – этого не случится.

«Не случится!» Отец тоже был горазд раздавать обещания – помнится, в Хьюстоне нас должен был ждать знатный улов, а не психи, которые откармливают подростков к Большой Неделе. Ещё вчера я бы ни за что в это не поверил, но Ник мне нарассказывал такого, что я испугался всерьёз… ну, почти всерьёз. Оказалось, сюда съедутся не только лучшие люди со всей округи, но и худшие, причём издалека: мексиканские наркобароны, гурманы-извращенцы… даже освободители дронов, продвигавшие идею, что у тех способно возникнуть что-то вроде коллективного разума. В общем, Ник знатно нагнал страху, но когда я сказал, что мой отец как раз работает с мексиканцами – впервые взглянул на меня с завистью.

Сейчас, впрочем, ни мне, ни ему никто завидовать не стал бы – оба в пыли, мы ползли, ползли, ползли, и преодолели уже куда больше трёх поворотов. Наконец я не выдержал:

– Ник! Долго ещё?..

– Тссс, Марти… Мы почти на месте!

Странно, но он оказался прав. Скоро впереди показался просвет, забранный решёткой – точно такую же мы закрыли за собой, влезая в вентиляцию.

– Кладовка! – обрадовался Ник. – Но почти пустая. Интересный факт…

– Пустая? Вот ведь гадство! – я подождал, пока он откроет решетку, и вылез на свободу следом за ним. Помещение и впрямь оказалось почти пустым: голые стеллажи, старый моечный робот…

– И куда дальше?

– Сейчас… – Ник вновь сверился со своим планшетом. Странно – почему мой телефон отобрали, а этому русскому планшет оставили? Наверное, обхитрил их как-нибудь… да и что ковбои понимают в современных гаджетах?

– Ну чего там? – поторопил я его. План побега предусматривал, что в кладовке мы найдём плащи и респираторы – где же им ещё храниться, в конце-то концов? – наденем их и, выйдя, смешаемся с толпой. Но ни масок, ни плащей здесь не нашлось… да и никакой толпы за дверью не было слышно.

– Погоди. Строю новый маршрут, – сосредоточившись, этот Мистер Умник смешно хмурился. – Так-так. Вот… Ага! Сейчас мы спокойно выйдем, пройдём до конца коридора – там лестница; потом спустимся на первый и оттуда уедем.

– Уедем? – с сомнением протянул я. – Машину угоним, что ли? Ты умеешь водить? Я – нет, а учиться у нас нету времени…

– Нам и не надо ничему учиться, – улыбнулся мне Ник. – Мы уедем не на машине!

***

От запаха навоза кружилась голова. Казалось бы – используют самую навороченную систему вентиляции, так что влёгкую могли бы эту вонь отфильтровать, или распылить в воздухе ароматизатор какой-нибудь. Но нет – тут всё делалось, как в старину: даже за лошадьми убирали живые люди.

Надо сказать, работы у них было невпроворот. Народу в конюшнях толпилось – будьте нате, но и лошадей было не перечесть. Их вели в стойла, рассёдлывали там, чистили, кормили, осматривали ноги… Вдалеке виднелся скан-шлюз наружу; он – дикое дело! – был открыт насквозь, и безопасников рядом видно не было. Идеальный путь для побега – если б не одно «но».

– Слышь, Ник… Как бы это сказать… Ездить верхом я тоже не умею…

– Не умеешь? – опешил он. – Ты же американец!

– Но не техасец… Я и лошадей увидел только сегодня – в смысле, живых, настоящих. Которые не по телику…

Ник помолчал, что-то прикидывая. Я уж испугался, что упал в его глазах – но вот он улыбнулся мне:

– Ладно – в конце концов, я ведь тоже не kazak. На самом деле, ничего особенного уметь не нужно. Лошади тут спокойные, выезженные. Когда ты сядешь, я возьму поводья твоей. В седле держись прямо, не елозь, и не трогай лошадь пятками. Остальное я объясню позже, по ходу.

– Отлично… – я приободрился. – Тогда чего стоим?

– Нам нужны специальные сёдла и стремена повыше, – Ник присмотрелся к лошадям. – Вон те две нам подходят – они уже засёдланы, как надо. Сейчас договорюсь, – он шагнул вперёд, явно собираясь провернуть всё сам, но мне опаскудело таскаться за ним хвостиком:

– Ну-ка, постой… – притормозил я его. – Лошадей беру на себя, а ты смотри и учись!

***

Конюх – парень немногим старше нашего с Ником возраста – был весь из себя ковбой: сапожки, раскрашенные под крокодилью кожу, шейный платок и гарнитура в ухе.

На шевроне у парня значилось «Бен». Я мигом сориентировался:

– Приветик, Бен. Ну-ка, выведи нам вон тех вон двоих!

Он смерил меня оценивающим взглядом – и явно оценил дешевле, чем следует:

– Ага, щас. Ты кто вообще такой?

– Я – гость мистера Вильямса. Марти Фостер – не слыхал? – тут я понял, что зачем-то сдуру назвался собственным именем, но отступать было поздно. – Решил вот посмотреть Хьюстон со своим другом, – я указал большим пальцем себе за спину, где, на порядочном отдалении, ожидал Ник. – Нужны две лошади, чтобы сёдла повыше… и чтобы стремена тоже специальные. Да ты сам знаешь – чего тебя учу?

– Много вас тут гостей наприезжало… – после упоминания мистера Вильямса Бен, по крайней мере, стал говорить вежливо. – Даже если б я вас вспомнил – порядок же есть. Верховые экскурсии – только в составе группы. Дети – только в сопровождении взрослых. Так что извини, – развёл он руками, и добавил, будто сжалившись: – Выше, у «Макдоналдса» – игровой зал. Там можете купить виртуальные туры – хоть пешком, хоть верхом, хоть на коптере.

Виртуальный побег? Вот было б круто – загрузиться куда-нибудь, чтоб нас с Ником стёрло здесь, на Арене, потом рвануть через сеть к нам в Буффало и распечататься там аккурат к семейным посиделкам! В будущем такое наверняка будет возможно, ну а сейчас… Сейчас я лихорадочно соображал, как заставить подчиниться этого недотёпу. Окажись мы одни в раздевалке, или на школьном стадионе, я просто надавил бы, взял на испуг… но ведь отец учил: «Не дави, а подтолкни». «Не пугай впрямую – пусть сам испугается»!

– То есть ты нам отказываешь, – сурово сказал я. – Отказываешь гостям мистера Вильямса?

В ответ конюх снова развёл руками – да, мол, но что поделать…

Я кивнул:

– Как знаешь, Бен… только не удивляйся, если вечером тебя навестит Спайк. Или даже Тормоз. Знаешь, почему у него такая кличка? – подмигнул я ему.

Парень не сразу нашёлся с ответом – похоже, что Тормоза здесь и впрямь побаивались. Я победно оглянулся на Ника – «Учись!» – но оказалось, радоваться ещё рано.

– Ладно, ладно… – проворчал Бен, коснувшись гарнитуры. – Щас свяжусь со старшим, и если он одобрит…

«Свяжусь»? «Со старшим»?! Это ж провал! Ничего этот старший не одобрит, а наоборот, потребует задержать нас – что Бен и сделает, позвав на подмогу других конюхов. Не очень-то соображая, как быть дальше, я замахнулся, чтобы вмазать ему… но тут мою руку перехватил подбежавший Ник:

– Стой, Марти! Не горячись! Бен просто нас не узнал – так ведь?

«Ты-то куда полез?! – зло подумал я. – Бежал бы уж один, раз тебе приспичило…» – однако конюх вдруг выпучил глаза:

– М-мистер Куртымов? В-вы? Тут? Но я д-думал…

– Думал, что я сижу в заточении? Или что у меня нет друзей? – подсказал Ник. – Совершенно очевидно, что ты ошибся: я свободен и стою перед тобой, а рядом со мной Мартин Фостер, мой друг. Представляешь – он ещё ни разу не был в Хьюстоне, и я вызвался сопроводить его на конной прогулке – которую, конечно же, одобрил мистер Вильямс. Заодно попрактикуюсь в английском. Ты не против?

– Я? – на Бена было жалко смотреть. Он переводил взгляд с меня на Ника и обратно, а про гарнитуру и вовсе забыл. – Я все сделаю. Правда. В лучшем виде. Т-только не говорите никому…

– Довольно, Бен. Успокойся. Просто сделай свою работу, как следует – и я обещаю, что буду нем, как рыба!

– С-спасибо! Спасибо, мистер Куртымов! – выпалил конюх и спиной вперёд убежал к лошадям.

Я похлопал Ника по плечу:

– А ты ничего так. Быстро учишься!

– Стараюсь, – скромно улыбнулся он мне в ответ.

***

Бен сработал молодцом – уже минут через десять мы с Ником выехали на одну из аллей, лучами расходящихся от Родео-Арены. Скакать верхом было непривычно и неудобно – да и само слово «скакать» я прочувствовал, только оказавшись в седле. Уже потом, много позже, Ник объяснил мне, как удерживать равновесие, как правильно располагать ноги и как держать поводья – но тогда, в Хьюстоне, я просто трясся в седле, стараясь не свалиться… и, пусть мы ехали вовсе не быстро, пару раз был очень близок к этому.

Сам Ник не испытывал таких проблем – умудряясь управлять собственным скакуном одной рукой, второй он держал поводья моего, и вдобавок – как будто одного этого было мало! – постоянно оборачивался, чтобы меня подбодрить. Выражения его лица я увидеть не мог – мы ехали в шлемах и масках, – но знал, что он наверняка улыбается. Наши лошади тоже были в масках – и выглядели, будто скакуны инопланетных захватчиков, в роли которых я недавно представлял братьев Гарсиа. Крутые бы из этих братьев вышли враги! Я даже ненадолго вообразил, что Арена – их космический корабль, с которого мы удрали, угнав пару вражеских киберхорсов – механических лошадей… но потом решил – это слишком уж по-детски, и вновь сосредоточился на том, чтоб не выпасть из седла.

А потом поездка вдруг закончилась.

Мы остановились позади автобусной остановки – от нашей аллеи её отделял ряд столбиков с фонарями. Ник, ловко соскочив с лошади – может, он всё-таки этот, как его… kazak? – привязал поводья к одному из столбиков, снял шлем, взглянул на меня и крикнул сквозь маску:

– Давай, привяжи своего!

– Прямо тут?

– А чего им будет? Маршрут-то один, так что их просто подберёт следующая экскурсия. Шлемы тоже оставим. А плащи и маски заберём себе – пригодятся!

Я кое-как спустился и привязал коня; отдал Нику шлем – тот аккуратно положил его рядом со своим. Затем, как ни грустно было расставаться с лошадьми, мы перешли в остановку, которая служила ещё и укрытием от пыли.

Здесь можно было снять маски и говорить нормально. На стене тепло светилось информационное табло со сменяющими друг друга символами, рядом помаргивали экран аварийной связи… и глазок камеры – которая, конечно, запишет нас. С большим запозданием я подумал о том, что внутри Арены камеры наверняка тоже были, причём везде: в коридорах, на лестницах… в конюшнях.

И, вполне возможно, даже в нашем номере.

Игнорируя эту опасность, мой спутник держался как ни в чём не бывало.

– Ну вот – нам больше не нужно никуда спешить. Мы сейчас спокойно подождём автобуса. Тут ехать минут сорок.

– Хочешь сказать, ты уже решил, где спрятаться?

– Разве не очевидно?! – просиял Ник в ответ. На инфотабло сменяли друг друга значки остановок по пути следования – и одним из них был шаттл поверх самолёта.

Глава 5. Астронавты

Приподнявшись, я выглянул из треугольного окошка.

– Осторожней! – сказал Ник. – Они могут включить датчики движения.

– Да я одним глазком… посмотреть, все ли ушли!

Убедившись, что в большом музейном зале никого не осталось, я снова сполз на пол.

– Все чисто. Не похоже, чтобы кто-то заметил, что мы тут спрятались, – я снова осмотрел лунный модуль изнутри. – Хотя лучше бы уж в подвале каком-нибудь: там и спокойней… и просторней. А тут страшно как-то – у всех на виду!

– В этом и суть, Марти. Никто не станет нас искать нас в космическом центре Джонсона. А в подвалы еще поди попади!

Слегка обидевшись, я умолк. Идея про подвал пришла мне сразу, как только я узнал: опасаться нам следует лишь живых людей – копов, ну и всяких там охранников. А вот камер мы могли совсем не бояться – так, по крайней мере, считал Ник. Ещё когда мы ждали автобуса, я высказал ему свои опасения – на что он улыбнулся и продемонстрировал предплечье, обвитое планшетом.

– Отцовский подарок, – похвастался он, как будто мне надо было объяснять, что ни у одного мальчишки никогда не хватит денег на такой гаджет. – Слыхал сказку про шапку-невидимку? То есть как «нет»? И книжку про человека-невидимку не читал тоже? Почитай обязательно – там очень интересно написано о том, что будет думать и делать человек, если он стал невидимым, и совсем бессовестный…

– А браслет?

– Чего «браслет»? А! Он у меня с функцией приватности – «замыливает» владельца. На любой записи мы выглядим как размытые фигуры среднего роста.

– Но у меня-то браслета нет…

– Хватит моего. Я добавил тебя в друзья, чтоб тоже «замылило».

В друзья… странно было услышать это от русского. В школе у меня был друг – тот самый Бобби Уилсон… но в последнее время мы в основном дрались. Были «друзья поневоле» – кузены и кузины; отец, мама с бабушкой – тоже по-своему друзья, хоть и взрослые. Даже дедушка Эйб относился ко мне, как к равному… не стоило всё же отцу так поступать с ним! Но у меня ещё не было друга, с которым я решился бы ускакать верхом от ковбоев-людоедов, чтобы потом надёжно спрятаться у всех на виду.

Впрочем, так ли уж надёжно?

– В каком смысле «замылило»? – надо было показать, что и я тоже кое-что смыслю в гаджетах. – То, что замылено, всегда можно размылить!

– Конечно, можно, – с улыбкой признал Ник. – Камеры распознают всех одинаково – уже потом изображение обрабатывает сервер, хранящий запись. Но и камеры, и сервер кому-то принадлежат – какой-нибудь сети безопасности. Чтобы она раскрыла информацию, и кто-то просмотрел записи, потребуется решение окружного суда. Если наши… – Ник чуть помедлил, подбирая слово. – Если наши похитители туда обратятся, они могут его получить – через два-три дня. Но вряд ли они обратятся – они же вне закона.

Это прозвучало не очень уверенно. Ясно, почему: в мире, где правят богатеи, для совладельца Арены получить нужное решение суда – раз плюнуть! Тут мне пришло в голову, что мистеру Вильямсу вообще не нужно идти в суд – зачем, если можно обратиться к хозяину сети безопасности напрямую?! Угостит его виски, подкупит, припугнёт… При мысли о том, что, возможно, уже сейчас подручные «дядюшки Трэвиса» просматривают записи с камер, мне стало не по себе, но, подумав, я не стал расстраивать Ника и объяснять, что его «шапка невидимка» – дырявая.