Город Порталов Планета Сунне-Твеген

Дарвин не ответил. Его охватила тяжелая усталость и тоска. Все, чего он хотел сейчас, – скорее уснуть и встретить утро в надежде, что новый день принесет хоть немного облегчения.

Эпизод 3. Что в наших силах

В субботу, 15 апреля, в День Единения гоминоидов Юга и Севера, Дарвин решил отложить все дела и провести время с семьей в парке аттракционов. Близнецы, Джордж и Роберт, рвались за сестрами на «Крутые Виражи» – монорельсовую горку с тремя мертвыми петлями. Им объяснили, что аттракцион слишком экстремален для их возраста, и их просто не пустят. Взамен предложили прокатиться на карусели с лошадками. Надув губы от обиды, они нехотя согласились.

Дарвин и Алетта устроились на скамейке, наслаждаясь редкой тишиной, пока близнецы катались. Элис и Эдит, уже вполне самостоятельные, встали в очередь на «Крутые Виражи».

– Ты не волнуешься за Софию? – спросил Дарвин, с тревогой глядя на жену. – Все-таки одна в другом городе, на этом кулинарном мастер-классе…

– Она уже взрослая, ей тринадцать, – спокойно ответила Алетта. – Ты же знаешь, как она любит готовить. Эти курсы – ее мечта. К тому же она с преподавателем и подругами. Все под контролем.

– Эх, ну ладно… – вздохнул Дарвин, доедая мороженое, оставленное близнецами.

– А как там Фарадей? – мягко сменила тему Алетта.

– Все хорошо. Он становится настоящим ученым, – с гордостью сказал Дарвин. – Завтра съезжу к нему в общежитие, передам посылку: носки, немного вкусняшек…

– Правильно. Сейчас ему особенно нужна поддержка, даже если он этого не показывает, – кивнула Алетта.

Дарвин обнял жену, позволяя себе на мгновение раствориться в этом спокойствии и насладиться одним из лучших моментов жизни. Вокруг звучал детский смех, в воздухе витал аромат сладкой ваты и мороженого, а над головой раскинулось безоблачное небо, создавая – пусть и ненадолго – атмосферу полного счастья.

***

Гоминоид-южанин, как обычно в дневное время, заливался выпивкой в своем любимом баре – «Главный Жук».

К нему за столик подсел уже изрядно подвыпивший северянин.

Их разговоры о «важном» напоминали беседу рыбы с вороном: один выкрикивал что-то с пафосом, другой в ответ только булькал и поддакивал. Но оба были уверены, что понимают друг друга.

И все же в одном они, кажется, нашли общий язык.

– Любовь? Ты спросил меня, что такое любовь? – пробурчал Томрас, прищурив один глаз и глядя в лицо собеседника.

Северянин кивнул, уже не помня, о чем спрашивал.

– Я любил. И был любимым. Вот что я тебе скажу, – выдохнул южанин, будто защищался.

Он замолчал, а потом добавил глухо, почти шепотом:

– Я приходил к ней. Уже приходил. Но ее там не было. Я знаю – они прячут ее от меня.

– Думаю, тебе нужно прямо сейчас… пойти к ней. И добиться ее, во что бы то ни стало. У меня, кстати, своя лавка цветов, – сказал северянин, кивая с важностью. – Ну и?.. Какие она любит?

– Персиковые! – уверенно воскликнул тот. – Это ее любимые.

Он вытащил из кармана помятую визитку.

– Вот. Иди по этому адресу. Скажи, что от меня. Возьми целый букет… Не за что!

Южанин встал, ударил по рукам с собеседником и произнес:

– Меня зовут Томрас Дикров.

– А меня – Виктор Халворсен. Можно просто Викенд.

Воодушевленный, с внезапной решимостью и новым упрямством, Томрас покинул бар.

Виктор проводил его взглядом, немного покачиваясь на стуле, потом неспешно достал из внутреннего кармана телефон.

– Але. Он клюнул, – негромко сказал он, и усмехнулся себе под нос.

Эпизод 4. Враг в тени

На следующий день Дарвин получил срочное сообщение от начальника аналитического отдела.

– Значит, у вас есть важная информация? – спросил он, напряженно глядя на собеседника.

– Так точно, – кивнул аналитик, перебирая документы. – Нам удалось восстановить видеозаписи с празднования 70-летия Тайной полиции в ресторане «Вечно Молодой». Мы сверили фотороботы со свидетельскими показаниями и установили, что подозреваемые – официанты с поддельными документами.

Дарвин тяжело вздохнул. Воспоминание о Фицрое снова пронзило его. С тех пор, как тот пропал, чувство вины не отпускало его.

– Это Фицрой уже предполагал. Мне нужны полные данные. Кто они? Где сейчас? Что известно о Станисе?

– По нему как раз есть подробности, – ответил аналитик, доставая новую папку. – Мы нашли его в архиве переписи населения Крейгхилса. Станис Брегхель, двадцать восемь лет, уроженец Севера. Вырос в семье рыбаков, третий из шести детей. В

восемнадцать

ушел в армию, отслужил три года в морфлоте. Быстро дослужился до боцмана.

Дарвин приподнял бровь.

– Уже интересно. Продолжай.

– После службы его наняла китобойная компания «Фьюри Вэйл Ресурс» – они охраняли свои суда от пиратов, особенно от группировки «Октопус Айс». Станис участвовал в боевых стычках, а однажды во время шторма спас матроса, прыгнув за ним за борт. После этого его повысили до старшего помощника капитана. По нашим данным, именно тогда его и завербовали.

– Хм, знакомая компания, – пробормотал Дарвин, откинувшись в кресле.

– Мы проверили остальных членов экипажа: почти все – выходцы с Севера, служили с ним в одном подразделении.

– С кем у него связи? – уточнил Дарвин.

Сотрудник отдела достал распечатки и разложил перед ним.

– Эдмунд «Шустрый» Торнбридж, Фионан «Седой» Маклеод, Персиваль Гримстон, Гидеон «Гранула» Уэксли, Алэстэир «Чудище» Форрестер, Виктор «Викенд» Халворсен и Джерард Эвери. У Станиса нет близких, но по остальным мы нашли адреса. Данные уже переданы в местные отделения полиции.

Дарвин, раздраженный проволочкой, постучал пальцами по столу.

– Все это слишком долго. Немедленно соберите группу.

– Понял, сэр. Действуем без промедлений, – ответил начальник аналитики, поднимаясь и собирая бумаги.

Дарвин кивнул, пробежал глазами документы и уже выстраивал в уме следующий шаг. Он знал: каждая минута может обернуться потерей. Не теряя времени, вызвал Крафта и оперативную группу.

– Опросите всех родственников. Выжмите все, что можно.

В этот момент зазвонил личный телефон. На экране – Алетта.

– Дарвин, Томрас снова пришел. Он пьян… Ломится в дверь… Мне страшно!

– Томрас?.. – Дарвин мгновенно вспомнил. – Тот самый? Что значит – «снова пришел»?

– Да… – ее голос дрожал. – Пожалуйста, приезжай. Я все потом расскажу.

– Уже выезжаю, – твердо ответил он и оборвал звонок.

Он бросил взгляд на команду:

– Всем все ясно? Приступайте.

На выходе он заметил Крафта – тот стоял в стороне, отрешенный.

– Что с тобой? – Дарвин щелкнул пальцами у него перед лицом. – Эй, ты с нами?

– Да… слушаю, – отозвался Крафт с едва заметной грустью. – Приступаю.

– И это не освобождает тебя от объяснительной, которую ты до сих пор не написал, – добавил Дарвин.

Он почувствовал, что что-то не так, но времени на разговоры не было.

– Я на связи. Вернусь через час, – бросил он и вышел из кабинета.

Сев за руль, Дарвин мчался домой. Сердце колотилось, в ушах звенел голос Алетты. Каждая минута казалась вечностью.

Через полчаса он подъехал к дому. Разбитое энергостекло на входной двери сразу бросилось в глаза. Тревога сменилась паникой.

– Алетта? Дети?! – крикнул он.

Тишина.

В банкетной комнате – разбитая посуда, перевернутая мебель… Здесь недавно что-то случилось.

– Алетта?! – голос дрожал, когда он увидел приоткрытую дверь в спальню.

Зайдя внутрь, Дарвин застыл. На полу среди разбросанных вещей лежала Алетта. Лицо в крови, ноги – иссохшие, покрытые седой шерстью. Он бросился к ней, поднял голову.

– Что с тобой?.. Я вызову скорую!

Он достал телефон.

– Сзади… – прошептала она.

Он обернулся. Пусто. В следующую секунду – удар. Его отбросило на пол. Телефон вылетел из рук и закатился под сейф.

Дарвин успел выхватить свой «Сандер», но противник оказался быстрее – оружие выбили. Не колеблясь, он нанес подсечку в сторону движения. Тяжелое тело глухо рухнуло на пол.

Дарвин вскочил и бросился к кухне – там могло найтись хоть что-то острое. Но вдруг чья-то рука мертвой хваткой сомкнулась на его ноге. Он рухнул возле обеденного стола, больно ударившись.

Под скатертью – движение. Он сдернул ткань и увидел лицо дряхлого старика. На груди – растрепанный букет персиковых роз. Лицо до боли знакомо. Томрас. Его глаза – мутные, лицо застывшее… но рука все еще судорожно сжимала, ногу Дарвина.

Из детской донеслись шаги. Двое.

Добравшись до кухни, Дарвин схватил самый большой нож. На кухонной тумбе – открытый пакет с мукой. Он взял его и прижался к стене.

– Где он? Седой, ты видишь его? – раздался голос.

– На кухне, – ответил другой.

Шаги приближались. Улучив момент, Дарвин взметнул горсть муки – она осела в воздухе, очертив силуэт: высокая, мощная, почти два с половиной метра. Еще одна горсть – и в дверном проеме проступил второй, его силуэт мерцал в пыльной завесе.

Дарвин бросился вперед и взмахнул ножом, целясь в голову ближайшего. Вскрик. Крови не было, но он попал. Лезвие застряло. Второй бандит оказался слева. Дарвин нанес удар кулаком – в ответ почувствовал жесткий блок. Он резко развернулся и врезал в область печени, но удар словно пришелся по стене. В следующий миг противник подхватил его снизу и с силой впечатал в кухонный гарнитур. Захват на шее усиливался – Дарвин задыхался, беспомощно вырываясь из цепкой хватки.

– Сдохни уже! – прорычал нападавший.

Из последних сил Дарвин нащупал что-то твердое. Под пальцами оказался кухонный измельчитель «Молния». Он схватил его и несколько раз со всей силы ударил по предполагаемой голове противника. Пластиковый прибор раскрошился – в руке остался только спиралевидный нож.

Дарвин сжал лезвие голой рукой. Металл тут же разрезал кожу, кровь хлынула и потекла по локтю, но он даже не поморщился.

С дикой решимостью он вонзил лезвие в лицо врага. Пронзительный крик – и захват ослаб. Собрав остатки сил, он оттолкнул противника и мощным ударом ноги отбросил его к стене.

Тяжело дыша, Дарвин осмотрелся. Это еще не конец.

Пробираясь через банкетный зал, Дарвин заметил в воздухе парящую дубинку «Шок». Она зловеще рассекала воздух, мечась из стороны в сторону, словно в кошмаре. Дарвин попятился к окну, прижимаясь к стене.

Траектория удара – справа вниз.

– Правша, – пронеслось в голове.

Он рванулся вперед, нанося стремительную двойную серию ударов. Промах – противник оказался левшой и намеренно имитировал технику правши. Дарвин инстинктивно перехватил руку с дубинкой, но не успел среагировать: сбоку прилетел сокрушительный апперкот. Удар был такой силы, что его отбросило назад – прямо в окно.

Энергостекло не выдержало – с оглушительным треском разлетелось. Дарвин вылетел наружу, рухнув на спину. Его левая нога зацепилась за край окна – осколок, не до конца сломанный, глубоко врезался в сухожилие. Боль пронзила, словно удар током, сковав движение.

Враг подскочил, навалился сверху, прижал и направил дубинку в лицо. Дарвин схватил ее обеими руками, из последних сил удерживая. Но противник был сильнее.

Наконечник дубинки приближался. Он почти касался кожи…

И вдруг – выстрел.

Короткий, не смертельный – стреляли из винтовки, мощность явно была снижена. Дубинка отлетела в сторону. Дарвин тяжело вздохнул с облегчением. Но… ни сирен, ни криков полиции.

Он перевернулся на живот, с усилием поднялся на одно колено. Взгляд – вверх. В воздухе парили две винтовки Ф-22.

Не полиция. Террористы.

Дарвин пытался отползти к бетонному вазону. Хромая, истекая кровью, из последних сил.

Винтовка снова прицелилась.

Выстрел.

Боль пронзила, словно удар молнии. Его отбросило.

Затылок ударился о бетон.

– Станис, ты в Гранулу попал! – раздался крик.

– Я же говорил – Дарвин нужен нам живым! – рявкнул Станис. Он вскинул голову: – Сирены!

– А как же Гранула и остальные?

– Главное, детей забрали. Остальные справятся. Кто выживет – сам выберется. Уходим!

Сквозь пульсирующую боль Дарвин уловил чьи-то голоса. Они будто доносились из воды. Один… узнаваемый. Крафт.

Он склонился над Дарвином. Лицо было спокойным. Чересчур.

– Я же говорил тебе… Пора на пенсию, – шепнул он.

Дарвин услышал тяжелый вздох Крафта. А потом – тишина. Все исчезло. Темнота сменилась светом. Ярким, тянущим вперед, как туннель без выхода.

Он не шел – просто двигался вперед, будто сам свет вел его. Пространство теряло форму, становясь чем-то невесомым и бескрайним. Вдалеке, почти сливаясь с ослепительным сиянием, стояла фигура.

Силуэт был расплывчатым, будто выточен из самого света. Единственное, что заметил Дарвин – у него не было ног. Или, точнее, они терялись где-то внизу, словно растворялись в белом мареве.

– Ты… что ты такое?.. – спросил Дарвин.

Голос ответил, мягкий, как эхо внутри сознания:

– Мое имя – Венсан.

– Что со мной?

– Все идет, как должно, – прозвучал голос. – Ты там, где должен быть.

Глава 4

Эпизод 1. Город Порталов

Фарадей очнулся от ледяной воды, обжигающей кожу, и слепящего света. Сознание все еще плыло, но перед глазами начали вырисовываться силуэты нескольких гоминоидов.

– Ну вот, очухались. Обмороки у них, – с насмешкой бросил один из них, разглядывая Фарадея. – Этот совсем щуплый.

– Щуплый – значит, мало ест, – добавил другой.

– Точно, – хмыкнул третий.

– Тихо, – прервал их самый крупный. Голос у него был низкий, но звонкий. Массивное тело, широкие плечи, светлая шерсть – все выдавало в нем северянина. – Не нам решать, какими будут подручные. А теперь заткнулись и слушаем Лу Принца.

Из-за спины гиганта выступил новый гоминоид. Коричневая шерсть и смуглая кожа говорили о том, что он восточник – с островов экваториального океана на планете Сунне-Твеген.

Он был невысок, с круглым лицом и большими голубыми глазами, обрамленными тяжелыми мешками. Нижняя губа чуть выдавалась вперед, придавая лицу задумчивое выражение. Из-за непропорционального телосложения его руки казались непривычно длинными – словно едва не касались земли.

Камзол из темно-красного бархата был расшит золотой нитью, украшен дорогими пуговицами. Поверх – шелковый темно-синий плащ, струящийся при каждом движении. Бархатные штаны были заправлены в сапоги из мягкой кожи с серебряными пряжками. Роскошный наряд не мог скрыть того, что гоминоид щуплый, с округлившимся животом – видимо, поклонник изысканной кухни.

На голове – шляпа с широкими полями и экзотическим пером. Пояс с изящной пряжкой подчеркивал высокий статус. Руки были унизаны кольцами, а из-под плаща выглядывал богато отделанный кисет – небольшой мешочек на шнурке, в котором обычно хранят табак или ценности.

Он прихрамывал, опираясь на клюку из темного дерева с тонкой резьбой.

– Кхм-кхм… – кашлянул восточник, прочищая горло. – Раздобыл вам на аукционе двух подручных. Эта, – он кивнул влево от Фарадея, – будет заниматься уборкой и работой на кухне.

Фарадей повернул голову и увидел Лидию – южанку, с которой лишь изредка пересекался в лаборатории. Она всегда казалась полной энергии, с готовностью бралась за любые задачи и говорила о науке с таким воодушевлением, что заражала окружающих. Ее искренний интерес к работе и почти детская вера в светлое будущее нередко вызывали улыбку. Иногда, проходя мимо него в коридоре, она чуть дольше задерживала взгляд, чем требовала вежливость.

– А этот, – Лу кивнул на Фарадея, – будет чистить доспехи, оружие, ходить по поручениям и делать все, что скажете, – обратился он к остальным.

Повернувшись снова к Лидии и Фарадею, добавил:

– Жалование – десять аскелей в месяц, на полгода. Потом – двадцать. Половина, естественно, вычитается в счет выкупа.

– Что?! Им еще и платить будут?! – взорвался один из южан. – Мы за еду глотки рвали, а этим сразу – еда, крыша и деньги?!

– Молчать. Кто тебя спрашивал? – резко перебил его северянин-гигант, стоявший рядом с Лу. В голосе – твердая, бескомпромиссная сила.

– Ничего, Нортон, – спокойно сказал Принц. – Коса имеет право возмущаться.

Лу на секунду замолчал. Казалось, он колебался – стоит ли продолжать. Но потом глубоко вдохнул и посмотрел на всех:

– Просто вы забыли, как все начиналось.

Он провел рукой по шляпе, будто отгоняя невидимую пыль.

– Пять лет назад у меня не было ничего. Мой отец… проиграл все в казино. Влез по уши в долги – перед Трентом, если вы знаете, кто это. Вскоре он умер от цирроза, оставив нам с матерью долги и полуразваленный сарай.

Принц криво усмехнулся, но в голосе не было веселья.

– Я мог бы продать себя, как это сделали сотни. Вместо этого я продал все, что осталось от отца. Его контрабанду. Все, что хоть чего-то стоило. Открыл антикварную лавку. Крохотную.

Он перевел взгляд на Нортона – спокойный, с теплотой.

– Первым я нашел тебя. Вместе мы подняли сарай. Сделали его домом. А потом – бараком. Лагерем. Остальных я выкупал постепенно. Не потому что хотел команду… Мне просто хотелось, чтобы у нас был шанс.

На мгновение казалось, будто даже воздух затаил дыхание. Никто не двигался, не смотрел в глаза – будто каждый примерял слова Лу на себя.

– Мы уже далеко не там, где были. Посмотрите вокруг. У нас есть крыша над головой, еда, снаряжение. Мы в рейтинге. Пятнадцатое место – и это только начало. И все это стало возможным не потому, что нам повезло… а потому что когда-то мы выбрали друг друга. Поверили. Сделали шаг навстречу – несмотря ни на что.

Принц указал на Лидию и Фарадея:

– И да, я плачу им, потому что даже монета может стать мотивацией. А их работа влияет на вашу жизнь. Ваш быт. Ваш успех. Это не подачка. Это инвестиция. В вас.

Коса отвел взгляд, плечи чуть поникли.

– Возможно, я не всегда делаю все правильно, – мягко сказал Лу, – но я стараюсь выбирать то, что дает нам шанс. На большее.

Он сделал паузу, и в тишине его следующая фраза прозвучала особенно четко:

– У нас появился шанс, которого мы ждали. Завтра мы можем выступить на 387-м показательном турнире Арены «Гладиуса». Да, времени на подготовку почти нет – но команда «Солб.А» снялась с участия из-за болезни бойца. А как вы знаете, такие бои – только для топ-3. Если мы соглашаемся, рейтинг поднимется минимум на пять позиций.

Он слегка усмехнулся:

– И это не все. За участие – двойная оплата, плюс бонус за каждого поверженного анта. Но поторопитесь: место уже пытается занять «Ветер». Решайте.

– Но мы даже не… – начал кто-то.

– Мы согласны, – перебил Нортон. – Нам нужны инструкции.

Лу кивнул, на лице мелькнуло удовлетворение:

– Отлично. Слушайте внимательно. Формат – защита замка. Восемь волн. В каждой – от пяти до пятнадцати противников. Задача – не дать им пройти через ворота портала. У нас пять очков жизни. Прорвался один – теряем одно. Потеряем все – выбываем.

Он говорил о стандартной аренной постановке: замок, портал и ворота были частью декораций, но правила и ставки – более чем реальные.

Лу оглядел команду:

– Первые семь волн – сапиенсы. Разминка, в основном, холодное оружие, в седьмой волне у пары могут быть примитивные пистолеты. А вот восьмая волна – анты. По моей информации, дезертиры. Но недооценивать их не стоит.

– А снаряжение? – нахмурился Нортон.

– Броня – та, в которой их взяли в плен. Не лучшая, но кое-что выдержит. Оружие стандартное: мечи, щиты, копья.

Он сделал паузу, переводя взгляд с одного бойца на другого:

– Помните: если справитесь – рейтинги, признание, поддержка зрителей. Это наш шанс. И мы его не упустим.

Принц уселся в кресло, по бокам которого располагались два длинных шеста. Два невысоких, но коренастых северянина подхватили его и, словно перышко, понесли прочь из двора. Через пару мгновений Лу Принц скрылся за воротами.

Фарадей все еще стоял, ошеломленно глядя вперед. В голове звенело, тело казалось ватным. Он не верил, что все происходящее – реально. Среди этих вооруженных, уверенных в себе гоминоидов он чувствовал себя чужим – как ребенок, случайно оказавшийся на военном параде.

Он и Лидия продолжали молча наблюдать за суетой во дворе, когда вдруг в плечо Фарадея с глухим стуком врезался тяжелый предмет. Он едва удержался на ногах, но рефлекторно подхватил его и крепко сжал.

– Давай, чисти броню, чего стоишь без дела, только аккуратнее, – сказал тот самый гоминоид, которого звали Коса.

Услышав голос, Нортон обернулся и направился к ним.

– А, верно. Забыл, что теперь у нас есть подручные.

Фарадей стоял, не зная, что делать с тяжелой броней. Нортон подошел, забрал ее и повесил на стойку:

– Меня зовут Нортон. Я командир этой команды. Следить за каждым из бойцов – моя обязанность. Мое оружие – два электрических молота Электрума, броня – средняя.

Он кивнул в сторону Косы:

– А это – Коса. Ведущий форвард. Электрокоса, средняя броня, быстрый, злой, точный. Глянь на него – довольный. Для тебя его доспехи тяжеловаты? Что ж, интересно будет посмотреть, как ты справишься с броней потяжелее.

Коса приподнял подбородок и самодовольно усмехнулся.

– Этот южанин – Овод, технарь и поддержка. Посох на Электруме, может создавать силовое поле и заряжать наши накопители. И сражается он неплохо. Брони почти нет – одни провода да искры.

Нортон оглядел двор:

– Вон тот – Берс, – сказал он, указывая на почти лысого, коренастого северянина с суровым взглядом. – Его оружие – перчатки на Электруме. Легкая броня дает ему подвижность, а задача – снимать дальние цели, пока остальные заняты ближним боем.

Он сделал паузу, сплюнул в сторону и продолжил, как ни в чем не бывало:

– А это – Крастер. Мой заместитель. Тяжелая броня, шоковая дубинка, магнитный щит. У щита два режима: может притягивать врагов – или разворачивать купол, блокирующий выстрелы. Очень полезная штука, если знать, когда переключать.

В этот момент из боковой двери, прихрамывая, появилась южанка с озорной улыбкой.

– Ну привет! Смотрю, у нас свежачок, – сказала она, входя во двор. Фарадей обернулся и сразу почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. Ее появление было словно внезапный луч света. Глаза – глубокие, живые, полные искры. Он замер, не зная, куда себя деть.

– Ты как раз вовремя, – обратился к ней Нортон. – Принц прикупил нам подручных. Теперь мы – как топ-команды.

Он жестом указал на девушку:

– Это наша единственная девушка в команде, – сказал он. – Снайпер-арбалетчица. Южанка. Умница и красавица. Бьет точно, прикрывает надежно. Зовут ее Арабелла.

Арабелла подмигнула Фарадею. Тот поспешно отвел взгляд.

– А тот достопочтенный восточник, что рассказывал о бое, – продолжил Нортон, – это наш, а теперь и ваш хозяин. Лу Принц. Ваши имена мы уже знаем, так что знакомство состоялось. Вопросы есть?

Фарадей, поднял взгляд к небу. Оно было черным, бездонным, усыпанным звездами. Лишь редкие фонари прорезали тьму своим тусклым светом. —

– Где мы находимся?

Кто-то хмыкнул, кто-то усмехнулся.

– Как где? – с ухмылкой ответил Коса. – В городе без времени и предрассудков. В месте, где все дозволено. Где каждый может воплотить даже самые темные желания. Это – Город Порталов.