Никто не узнает

Марлены. Марлена, да, возьми меня на танцы сегодня вечером, Марлена.

Marlena, Marlena, sì portami a bailar

Марлена, Марлена, да, возьми меня потанцевать.

Подушечки пальцев горели на ее талии. Кровь в жилах бурлила так сильно, что намеревалась оставить меня мертвым. Черная лента на хрупкой женской шее так и манила потянуть за нее и…впиться в аккуратные кровавые губы. Завладеть ими. Выпить до дна этот яд, и плевать, что смерть не оставит тебя ждать.

– Вы возбуждены, господин адвокат? – Инесс хитро прищурилась, двигаясь еще ближе.

Ее оливковая кожа покрылась блестящим потом. Она была так близка, что приятный запах оккупировал мои легкие. Этот аромат ассоциировался у меня с кислой, но сочной черешней. Немного свежести летнего дня, кислинки и сладости в конце. Это точно подходило Инесс Конселло. Так божественно, что хотелось провести языком по ее соленой коже.

Я был трезв, как стеклышко, но ощущения, словно пьян в стельку именно я, и только Инесс владела ситуацией. Владела мной, как маленьким мальчиком. Маленьким тридцати трехлетним мальчиком, которого на поводок взяла двадцатилетняя малолетка, мать твою.

– Я слишком хороший игрок для твоих игр, toxique, — самодовольно улыбнулся ей, – Ты ничего от меня не получишь.

– Уверен? – Инесс резко повернулась в колыбели моих рук так, что ее ягодицы коснулись моего члена.

Она двинула бедра по кругу, и я, черт возьми, был готов наплевать на все принципы, и нагнуть эту задницу прямо здесь.

– Ты сумасшедшая, – терпение пришло к концу. Спрыгнул с внедорожника, потянул малую к себе и закинул на плечо. Она ахнула, когда встретилась лицом с моей спиной.

– Я пьяная, – усмехнулась toxique, – Например, в жизни никогда не сделала бы так, – и неожиданно чертовка сжала мои ягодицы, впиваясь в них своими ногтями.

– Сумасшедшая, – выругался, хлопнув ладонью по женскому бедру в ответ.

– Завтра я этого не вспомню, – хихикнула Инесс, пока я проходил сквозь пьяную толпу, следящую за нами в немом интересе.

Открыв машину, закинул малую на заднее сиденье. Она улеглась, раскрепостившись как в своем доме.

– Кто ты? – появился передо мной хозяин той красненькой Porshe, – Отдай девушку. Она под моей ответственностью.

– Как тебя зовут? – выдвинул бровь, захлопнув свой авто, пока Инесс не решилась на побег.

– Антонио, – заявил парень, сделав шаг в мою сторону. Он явно был готов вытянуть Инесс, если было бы нужным. Надеюсь, он просто друг и любит свою спутницу, стоящую за его спиной.

– Так вот Антонио, – сжал его плечо, пытаясь быть вежливым, – Тристан Костано, будем знакомы, – вытянул ладонь, и услышав мое имя Антонио ответил на приветствие, – Адвокат «Corvi», еще вопросы?

Паренек отошел на шаг.

– Окей, я подумал, ты ублюдок, – усмехнулся Антонио, – Рад был познакомиться, Синьор адвокат, – отчеканил он, уже менее напряженный.

– Поздравляю с победой, – поздравив и кивнув на прощание, сел в автомобиль, сразу дав по газам. От шума вокруг напрягалась голова.

Инесс тут же приняла сидячее положение на заднем сиденье, немного пошатываясь.

– Куда ты меня везешь? – зевнула она, – И почему я сзади?

Ни на секунду не заботясь о том, что мы в дороге, конфетка пересела на переднее место, толкая меня в плечо и марая своими ботфортами салон, за что уже хотелось выбросить ее с окна.

– Так лучше, – счастливо выдохнула она, а после резко перевела взгляд в мою сторону, – Ну так что, – хлопнула себя по бедрам, – Как ваши дела, господин адвокат?

– Отлично, – ответил сдержанно.

Не считая мои напряженные яйца.

– Скажи что-нибудь на французском, – надула губы Инесс, глядя своими щенячьими глазами. И я готов был отдать должное ее стрелкам. Они были идеальными. – Обожаю твой язык, – прикрыла она рот ладонью, смеясь над самой собой, – Ну…этот…французский язык.

– Что? – недоумевал, сдерживая смех.

– Ничего, ты красивый, – она ущипнула мою щеку между указательным и средним пальцами, словно маленькому ребенку, – И старый, – снова захихикала девушка.

– Еще никогда меня так не хвалили и не оскорбляли одновременно, – усмехнулся, отодвигая щеку от плена конфетки, – Старый, но никто не жалуется, – добавил, между прочим.

– Говорят потенция с возрастом плохая, – Инесс нахмурилась, откидываясь на сиденье и строя такое серьезное лицо, будто мы обсуждали проблему мирового масштаба, – Правда?

– Говорят мозги с возрастом могут не появиться, правда?

– У меня есть мозги, – отвернулась конфетка, зевнув снова и прикрыв веки. – И сердце, и почки, и печень, и много чего еще.

– О, уверен, у тебя всего предостаточно, – не смог сдержать смеха.

– Ага, – голос малой становился все тише и тише.

Инесс уснула на пол пути к дому, и следующие пол часа езды прошли под ее тихие сопения. Заехав на свою территорию, заглушил мотор. Малая спала, явно уйдя в глубокий сон. Я смотрел на ее длинные ресницы, трепетающие во сне, приоткрытые невероятно манящие губы, растрёпанные волосы и грудную клетку, что вздымалась при каждом вздохе. Захотелось стукнуть себя по голове за то, какое влияние на меня это производило.

Еще пять лет назад, когда она также спала пятнадцатилетней в салоне моего авто, и подумать не мог, что скоро, в моем понимание эта девушка будет не просто сестрой моего друга, а плодом всех извращенных мыслей.

Понес ее домой на руках. Девчонка что-то шептала под нос, раздраженно морща его, не удосуживаясь проснуться. Криспи выбежала нам навстречу, и залаяла, указывая в сторону панорамного окна, выходящего на море.

– Хорошо, мы погуляем, малышка, – пообещал собаке, но недовольная ответом, Криспи залаяла громче.

– Ты умеешь гавкать, господин адвокат? – улыбнулась Инесс во сне, пытаясь найти меня пальцами, – Давай еще.

– Ага, сейчас, – усмехаясь ее глупостям, уложил на застеленную постель гостевой комнаты на первом этаже.

Малая надула губы, вцепившись в мой затылок. Она так резко притянула к себе, что наши лбы почти соприкоснулись, а Криспи продолжала протестовать.

– Вкусно пахнешь, – хихикнула Инесс. Очень давно я уже слышал эти слова.

Конфетка сделала глубокий вдох и неожиданно, словно кошка, мурлыкая, провела носом по моей щеке.

Ладони на ее талии сжались сильнее. Прикрыл глаза в безмолвной войне, пытаясь не поддаться искушению и мурашкам, что побежали по телу. Merde (фрн. Дерьмо), что за всплеск гребаных гормонов?

– Хватит приставать, toxique, – аккуратно отцепляю от себя эту домашнюю кошечку, и иду снимать ее обувь.

Разуваю левую ногу, после перехожу к правой. Не успеваю стянуть кожаные ботфорты до конца, как Инесс сбрасывает обувь сама, чуть не оставив меня без зубов. Затем заставляю снять ветровку, ведь не уверен, что она не запутается и не задохнется в ней ночью.

– Вы что, раздеваете меня, господин адвокат? – сонно промямлила Инесс, – Брат выйдет из тюрьмы и отрежет тебе яйца, – икнула она, оставшись в одном полупрозрачном черном лифе.

Отвел взгляд, держась подальше. Инесс перевернулась на живот, и обняв ногами подушку, с удовлетворенным выдохом замерла, найдя удобное положение.

Оставив гостью в покое, направился к выходу.

– Господин адвокат? – прозвучало в тишине.

– Тoxique? – отозвался у порога.

– Ничего, просто так.

Сказанное заставило тепло улыбнуться. Я не понимал Инесс. От слова совсем. Не понимал реакцию своего тела в ее присутствие. Оно словно магнитом тянулось к ее прикосновениям, голосу, запаху и даже возмущениям. Не понимал своих эмоций, раскрывающихся рядом с ней. Я и забыл, каково это, улыбаться благодаря женщине.

– Спи, малая, – прикрыл дверь, выключая основной свет.

Криспи тут же подбежала ко мне, вцепилась в манжеты моих джинс зубами и начала тащить к выходу на террасу.

– Что там, Криспи? – открыл дверь и ушастая убежала за кусты.

– Не тащи ко мне мертвых крабов, пожалуйста, – выкрикнул вслед пушистой заднице. Но она была слишком раздражена для простых крабов, поэтому пошел за ней. Криспи успела сделать круг, и уже стояла на переднем дворе, уперевшись лапами в стены ограждения.

– Эй, – подойдя к собаке, погладил ее за ухо, – Наверное, это просто белка.

Криспи гавкнула на меня, словно глубоко чем-то возмущенная.

– Ну ладно, – признался, усмехаясь, – Для тебя может и не просто белка, но я не собираюсь бегать за бедолагой.

Криспи успокоилась, и погуляв вместе вдоль берега, мы зашли домой. Я простоял под холодной водой больше обычного, чтобы утихомирить пыл и желание спуститься к особе, спящей в моей гостевой. Черт, еще никогда выдержка меня так не подводила, как сейчас.

Если я начну поддаваться чарам со стороны конфетки, не миновать беды. И ведь это не было просто шуткой или прихотью. Мафия – свод жестоких правил, чести и преданности. И если мы перейдем черту, потонем вместе.

***

Утром пришлось разобраться с некоторыми парнями из нелегалов. Точнее, откапывать про них информацию по просьбе Габриэля. «Змеи» становились назойливой проблемой в клане. Я знал, что и Дарио занимался их устранением. Но это могло стать проблемой для него и его семьи, что не давало мне покоя.

Сидел на диване, разбирая документы по папкам, когда гостевая комната со скрипом открылась. Криспи, сидевшая рядом, высунула морду и ее уши навострились, увидев нашу гостью.

– Господи, сколько времени? – сонно провопила Инесс.

– Двенадцать дня, – приложил максимум усилий, чтобы не повернуться к ней.

Хватит и того, что я, черт бы все драл, дрочил вчера думая о ней. Это катастрофа.

– Как?! Боже, где мой телефон? – она побежала обратно в комнату за мобильником.

– Мама меня убьет, – шаги девушки приблизились, и уже через секунду она плюхнулась на кресло справа, – Двадцать пропущенных, – она кинула телефон на журнальный стол, – Как я оказалась здесь?

– Ты позвонила мне, – я не посмотрел в ответ, перебирая бумагу, – Пьяная, – подметил с особым акцентом. – Когда приехал, ты танцевала на машине, а потом я забрал тебя. Ты лапала меня. Пыталась изнасиловать, – перечислял совершенно серьезно.

Я не дам ей забыть то, что не давало мне спать вчера ночью. Она не могла сводить меня с ума, а потом просто забывать об этом.

– Говорила о потенции, и о том, что я старый, а…

– Стой-стой-стой, – малая закрыла уши, качая головой в истерике, – Пожалуйста, не продолжай, – теперь прикрыла глаза от стыда, и посмотрела сквозь щель между указательным и средним пальцами, – Просто забудь.

– Ты сказала, что у меня шикарная задница, – остановиться было трудно.

– О боже, Тристан! – она убежала от меня на кухню, – Не бери в голову. Это был сумасброд пьяной меня, а когда Инесс под алкоголем, это не Инесс, – подняла малая руки в капитуляции.

– Хорошо, – наконец посмотрел на Инесс, следя как она открывает мой холодильник.

Она снова поставила пятку на внутреннюю часть бедра, что делала и пять лет назад, и это вызвало волну возбуждения. Эта стерва была чертовски гибкой, и заставляла сжаться меня в диван от прилива не нужной крови в не нужные места. Малая достала банку апельсинового сока, и открыв ее, отпила прямо с горлышка.

– Извини, – прерывисто дыша выдала она, – Я просто умираю от жажды.

– Похмелье, – добавил я.

– Надо придумать, что сказать маме, – Инесс оставила бутылку на столешницу, вяло прислонившись к ней, – Черт, она устроит скандал.

– Как ты в таком случае выбралась? – выдвинул бровь, вопросительно смотря на девушку на островке моей кухни.

– С Валентином, – пожала она плечами, – Но не уверена, что он прикрывал меня всю ночь.

– Прикрывал? Почему ты не позвонила ему? – мне правда хотелось узнать подробности их отношений. Они почти помолвлены, мать твою. – Он твой жених, – не знаю, напомнил это себе или Инесс, что замерла от заданного вопроса. Ее взгляд забегал по сторонам, словно придумывая ответ.

– Нужно было спрашивать это у меня пьяной, – скрестила она руки на груди, – Подвезешь до дома?

– Советую для начала умыться, – ухмылка коснулась губ, когда указал на ее лицо.

Красная помада размазалась по подбородку, как и идеальные стрелки превратились в черные круги под глазами. На загорелой коже виднелись следы от подушки, а волосы…они были не лучше птичьего гнезда.

– Даже смотреть не хочу, – скривилась малая.

– Ты пить совсем не умеешь? – кинул ехидно.

– Умею…я редко так напиваюсь.

– Это хорошо, не то на Сицилии было бы изнасиловано половина мужского населения, – самодовольно откинулся на спинку дивана.

Инесс кинула косой взгляд в мою сторону, после чего выпятила средний палец.

– Захлопнись, Тристан Костано.

И ушла в сторону ванной, шлепая по полу босой, пока не хлопнула громко дверью. Спустя практически тридцать минут, малая вышла из душевой больше похожая на человека. Полностью смыла остатки макияжа и собрала волосы в высокий небрежный пучок. Она молча собрала разбросанные вещи, с силой натянула ботфорты и вышла из виллы. И все это время выпендривалась, что не замечала меня, наверняка обиженная на последние слова. А разве я был не прав?

– Стерва, – фыркнул, идя за ней и разблокировав машину.

– Я все слышу, – цокнула девушка, расположившись на переднем сиденье моей синей малышки.

– На это и рассчитывал, – громче отозвался.

– Старикан, – пробурчала себе под нос малая.

– Малолетка, – сев на водительское место, ответил я.

– Придурок.

– Истеричка.

– Зануда.

Уже открыл рот, чтобы ответить, как Криспи на заднем сиденье загавкала. Ее наверняка уже достали наши перетирки.

– Видишь? – скрестила Инесс руки на груди, – Даже эта прелесть со мной согласна. Как ее зовут? – она повернулась и начала поглаживать мордашку Криспи, мило улыбаясь, словно маленький ребенок.

– Криспи, – ответил я, – Подарок мамы.

Улыбка Инесс застыла.

– Хорошая у тебя наверняка мама, – тихо прошептала она.

Остальное время провели в тишине. Неловкость наполнила пространство, и дала понять, что за годы расстояния, многое между мной и малой изменилось. Все было не так просто от слова совсем.

Я оставил конфетку в том же месте, что и несколько лет назад. От меня было скрыто, как у нее получалось незаметно пробираться в дом, но у Инесс явно был запасной вход. Развернув автомобиль, направился прямиком к Даниэлю. Прежде чем он выйдет, стоило обговорить процесс апелляции и рассказать о внутренних делах клана, что делал каждый месяц вместе с Габриэлем и Каиром.

***

Сегодня наш пятый по счету урок. Я научил Инесс французским буквам, их произношению и прочее. Малая сидела напротив, спрятавшись за ноутбуком. Ее нога под столом, в черных лакированных лоферах и белых гольфах, закинутая на колено, все время ходила ходуном. Я заметил, что она просто не могла сидеть тихо и без движений, что сильно отвлекало.

Толкнул ее коленом.

– Что? – возмущенно нахмурилась она.

– Хватить трястись, – выдал сквозь сжатую челюсть.

– Мне так нравится, – Инесс продолжила вести ногой в разные стороны, игнорируя просьбу.

– А мне нет, – раздражение брало вверх.

Я знал, что не стоило вымешивать злость на ней. И все это из-за новости Габриэля.

– Что с тобой, господин адвокат? – Инесс захлопнула ноутбук, вопросительно гипнотизируя меня взглядом карих глаз и подперев подбородок рукой. – Ты сегодня тучный.

Я не мог и не имел права посвящать ее в дела клана, поэтому спрятался за книгой.

– Пиши дальше, я продиктую.

– Я устала.

– Прогуляйся, продолжим через десять минут.

– Вот и пойду, а ты дуйся неизвестно из-за чего, – она встала, и начала Поправлять свою теннисную юбку, что была до раздражения короткой и прекрасно открывающей вид на загорелые бедра.

Было трудно избегать тот факт, что меня влекло к Инесс. Когда она закусывала карандаш, которым подмечала текст в книгах, хотелось оказаться на месте чертового карандаша. Много лет во мне не горело такое желание поцеловать кого-то, как это происходило сейчас. Зная все последствия. Зная, что это разрушит нас. Яд ее губ окажется смертельным, но я все равно яро желал их вкусить.

Взял мобильник, когда малая забрала свой роман и скрылась за книжными полками на первом этаже. Открыл свои контакты и ввел в поисковике то, чего не делал последние восемь лет.

Брат.

Открыл его контакт. Мой палец застыл над зеленой кнопкой «позвонить». Кажется, даже задрожал.

«Если он продолжит пытаться гасить их, они откроют ответную охоту. Нелегалы жестоки. У них нет чести, Трис»

Слова Габриэля резали что-то внутри. Брат открыл погоню на нелегалов. Он смирился, что не сможет погасить великую империю «Corvi», но это не запрещало ему накрывать все мелкие организации. Нелегалы становились все властнее, и, если они накинуться на Дарио в ответ, даже я не смогу его спасти.

В конце концов отключил телефон и выкинул его на стол.

Нужно было снять стресс. Трахнуть очередную милфу и забыться, но меня никто не мог заинтересовать, что приводило к самоудовлетворению, черт возьми. Я вел себя как пубертатный подросток, стоя под душем и воспроизводя в памяти знакомые черты лица и наш танец с toxique. Это было пыткой, как и видеть ее через день в чертовски коротких юбках и чувствовать этот дурманящий аромат черешни.

Она поймала меня в свою ловушку.

И кстати, где она? Десять минут явно прошли, поэтому спустился на ее поиски. Проходя книжные стеллажи один за другим, наткнулся на малую в самом конце. Облокотившись об деревянную стойку, Инесс читала свою книгу. Каждый раз она приходила с новой, и я, по правде, удивлялся скорости ее чтения. Утопая в страницах, малая не замечала внешних факторов. Но ее тело напряглось, когда я приблизился, а дыхание застыло между приоткрытых уст, когда встал позади Инесс и наклонился к ее уху.

В этой части библиотеки было темно, что заставляло чувства обостриться.

– Прочитай вслух, – приказал тихим от предвкушения тоном.

Инесс не трусила, начиная читать.

– Он прижал меня к холодной стене позади, оставив в плену своих глаз, – тихо зачитала она.

Не знаю, как эти строки повлияли на меня, но я повернул Инесс к себе и спиной к книжной полке. Припечатал ее своим телом к стеллажу, расставив руки по обе стороны от ее головы. И мне чертовски хотелось на нее накинуться.

Опустив взор, встретился с ее шоколадными глазами.

– Так? – выдохнул в темноте, попадая в цепкие кандалы манящих женских уст.

– Так, —самодовольно хмыкнула Инесс, – Хочешь услышать, что произошло дальше?

– Что? – каждый волосок на теле наэлектризовался, когда Инесс прикусила нижнюю губу.

– Он…, – малая подошла ближе и встала на цыпочки поверх моих туфель, ровняясь и сливая наши дыхания в одно целое. – Поцеловал ее, – чертовски сексуально закончила она.

Инесс ухватилась за мой линейчатый серый галстук, взяв за короткий поводок, начиная пропитывать атмосферу ядовитыми шипами возбуждения.

Черт, теперь я понимал, насколько запретный плод сладок. Настолько, что тебе абсолютно плевать на его ядовитость.

– Ты хочешь меня поцеловать? – яркой улыбкой и игривыми искрами выговорила Инесс, все еще держа меня за галстук.

– Oui, – слетело короткое «да» на французском.

Прикрыл веки, подаваясь чарам мерзавки, готовый заполучить поцелуй. Но малая увернулась от меня. Она притянула за галстук еще ближе, опаляя своим дыханием мочку моего уха.

– Прости, но ты слишком старый для меня, господин адвокат.

Секунда, и Инесс испарилась. Вертихвостка, звонко заливаясь смехом в припрыжку ушла из узкого проема, скрываясь среди других полок, оставив меня со своим дурманящим ароматом наедине.

Когда пришел к нашему месту, понял, что Инесс убежала, оставив за собой одну маленькую записку:

«Мой поцелуй будет дорого тебе стоит, господин адвокат.

И.К»

На лице самовольно расплылась улыбка. Плюхнулся на стул вместе с запиской, обнаружив, что сердце начало биться быстрее. Оно вытворяло такое только рядом с одной женщиной. Так я думал до этого момента. И что-то во мне окончательно рухнуло.

***

– Догоняй, – брат громко рассмеялся, когда я трусцой обогнал его у побережья.

Дарио бросился вслед. Солнце еще не встало. Мы выходили бегать в пять утра, чтобы успеть поймать рассвет и купить самые вкусные круассаны по пути.

– Негодяй, – он глубоко вдохнул, с легкостью ровняясь со мной.

На побережье не было ни души. Волны бились о берег. Чайки подавали звук, а где-то пела молодежь, которая даже не ложилась спать.

Спустя час мы остановились у прилавка булочной. Дарио купил круассаны, и мы пошли домой, проходя медленные шаги до нашего спального района. Ввалились в дом, слыша, как на кухне напевает песни мама, а папа что-то болтает, наверняка сидя за очередной газетой. Пахло сырниками и свежесваренным кофе.

– Мы принесли сладости! – прокричал с порога, шагая на кухню с коробкой круассанов.

– Отлично, садитесь за завтрак, – улыбнулась мама, поставив на стол сырники.

– Как вкусно пахнет! – закатил глаза от удовольствия.

Жаклин, сидящая рядом с папой разливала чай и ответила:

– Конечно, мадам Костано постаралась.

Брат убежал собираться на работу, пока мы завтракали. Дарио жил своей работой, убиваясь за повышение. Я гордился им как никогда, именно поэтому поступил на юридический, желая быть как он.

– Не опаздывай на пары, – пригрозил пальцем Дарио, поцеловав родителей, забрав круассан с кофе и убежав впопыхах.

– Этот мальчик и детей будет заводить со своей работой? – покачал головой папа, сворачивая газету, – У него нет молодости?

– Перестань, – мама накрыла ладонь папы, мягко улыбаясь, – Каждый волен выбирать свое направление.

Я навсегда запомнил эти прекрасные дни незадолго до ужасных событий. Это были последние моменты, когда мы бегали с братом. Когда я видел папу, и маму, горящими глазами смотрящую на меня без сожаления в них.

Наши занятия с Инесс продолжились несмотря на произошедшее в библиотеке. Мы отлично игнорировали все, что между нами происходило.

Малая готовилась к помолвке. Она рассказывала об этом каждый чертов день, даже когда ее никто не спрашивал. Я наизусть выучил, какой наряд она выбрала, какого стилиста позвала и в каком оттенке будут салфетки на столе.

Инесс мечтательно вздыхала, когда говорила, как ждет этого дня. Кидала догадки, какое кольцо выберет для нее Валентин, вытягивая пальцы.

Гребаный Валентин.

Еще никогда мне не хотелось так сильно кого-то убить.

Я понятия не имел, что со мной происходит. Секретари в офисе разбегались при виде меня, потому что я мог сорваться на любом из них. Мой член наложил на меня проклятье. Я не мог трахнуть чертову шлюху.

Просыпаясь утром, я уже возненавидел мысль выйти из дома, как и видеть Инесс. Потому что при каждой встрече я жаждал залезть, в самом извращенном смысле, в трусики малолетки, младшей меня на тринадцать лет.

Шестое занятие. Инесс почти закончила половину проекта. Осталось только прорепетировать над его защитой.

– Что будем кушать сегодня? – спросила девушка, откинувшись на спинку стула.

На ней были обыденные широкие джинсы на низкой посадке и молочный корсет, раскрывающие изящные женские плечи и ключицы, по которым так сильно хотелось провести языком. Оценивать ее луки стало сродни привычке. Я был готов записывать или фотографировать каждый ее образ, потому что мне чертовски нравился ее стиль.

– Как насчет рыбы?

А это стало нашей традицией. Убегать покушать с запасного выхода, чтобы нас не поймал Баро. Иногда завтракать у Николь, а порой убегать дальше. Помимо всего, я заметил, что мне нравилось слушать бредни Инесс. Она рассказывала, как ей хочется побывать в библиотеки Венеции. А еще мне до мурашек нравился ее голос. Каждый день она пела вместе с Мюсо, трубадуром переулка позади библиотеки. Все жители запомнили Инесс, и всегда просили ее спеть. Меня удивляло, как легко она находила общий язык с незнакомцами и обожала детей. Любых, каких только встретит.

– Отлично, я закрываю счет, – подмигнула Инесс.

– Ни за что, – захлопнул книгу, тут же отрицательно качая головой, – Я даю женщинами деньги. И оплачиваю за них, когда они рядом, тоже я. Это не обсуждается.

– Я не твоя шлюха, – нахмурилась она.

О, милая, в последнее время у меня нет никаких шлюх, кроме гребаной руки и воображения о тебе.

Я спятил.

– О, это тоже, – усмехнулся криво, – Чтобы трахнуться я тоже плачу.

– С каких пор мы так откровенничаем, господин адвокат? – выдвинула бровь Инесс.