Просто будь, или Счастье не зависит от обстоятельств

Леонид часто проходил мимо и каждый раз улыбался мне или подмигивал. Иногда казалось, что он намеренно ходит туда-сюда. А однажды, когда печатник, с которым мы работали парой, что-то кричал, смеясь, мне на ухо, Леонид остановился, похлопал его по плечу, мол, «иди-ка сюда» и что-то сказал такое, после чего мой бригадир больше не поднимался на наблюдательный пункт, когда там сидела я. "Хм… или строгий, или… ревнивый??" – смутила я саму себя.

Последствия моих лихих действий не замедлили сказаться. Как только я «сбежала» от законного распределения, меня сразу лишили общежития. Это было ожидаемо. Нарушаешь правила – освободи койко-место.

И ещё. Отдел кадров «Печатного двора», оказывается, получил моё свидетельство об окончании Полиграфического училища №4, и поскольку я сбежала, они его не возвращали. Наверное, ожидали, что я приеду за ним, и тогда меня закуют в кандалы в назидание остальным.

Однако мне не нужна была эта «книжечка». Беспокоился об этом документе только Леонид, видимо, для своего отдела кадров.

С вопросом о моём дальнейшем проживании я, естественно, обратилась к нему. Общежитий у типографии было два. Одно – огромное, шумное, с длинным широким коридором, общими местами пользования, зато находилось на Литейном проспекте, самый центр. Второе – почти мечта: обычная 4-комнатная квартира у станции метро Ломоносовская. Конечно, мне хотелось туда, где по-домашнему уютнее, тише. Но мест, увы, не было. В каждой комнате проживали две девушки. Леонид, выслушав молча моё грустное «ну нет так нет, поеду на Литейный», чуть приподнял бровь и произнёс:

– Поставим третью кровать. В большой "проходной".

Что из себя представляет эта "проходная", мне было не важно. Главное, что нашлось для меня место в этой квартире.

На сборы у меня был день, но я управилась быстрее. Ощущая как колотится сердце, вызвала такси.

В модной ситцевой юбке до пят, белой из тонкого хлопка блузке, с красной большой сумкой на плече и второй чёрной – в руках, я вошла в тенистый двор большого дома «сталинской» архитектуры на ул. Седова. Тихо, зелено… Где-то здесь квартира № 215 – то самое маленькое общежитие, где для меня есть уголок.

Нашла подъезд, поднялась на второй этаж, позвонила в дверь. Никто не открыл. Позвонила ещё раз. Тишина. «Вот интересно, никого нет», – я спустилась вниз.

Из окна первого этажа выглянула старушенция с причёской «розовый одуванчик»:

– Девушка, во-он там, на скамейке, сидит мамочка с коляской— она из 215-й.

– Спасибо большое!

«И откуда они всё знают-понимают, эти старушки», – усмехнулась я и направилась вглубь двора. За густой прохладной зеленью я увидела скамейку, на которой сидела девушка с темной кудрявой копной волос, покачивая коляску.

– Девушка, это вы из 215-й квартиры?

– Да, я, – а кто вам сказал? – спросила и засмеялась.

– Бабушка с первого этажа, – засмеялась я в ответ. – Это же ба-буш-ки, куда нам без них! Я по направлению от Леонида Григорьевича. Меня Люда зовут.

– Да, мне передали, что приедет новенькая. Я Марина, – ответила девушка, вставая со скамейки и поправляя короткую юбку на загорелых стройных ногах. Взглянув на меня задорными черными глазами, взъерошила волосы обеими руками. – Идём. Покажу тебе твоё новое жильё.

Так в моей жизни появилась Марина. А также её годовалая дочка – Наташка с рыжими кудряшками.

Марина открыла ключами входную дверь, и мы вошли в небольшой коридор "сталинской" квартиры. Паркетный пол был начищен мастикой и блестел. Высокий белый потолок освещала старинная люстра из мелких стекляшек, массивные стены наполовину выкрашены в светло-зелёный, местами потёртый, цвет. Кухня квадратная, метров 10, ванная, туалет – раздельные, всё старенькое, "поношенное", но было видно, что девчонки следят за чистотой. В коридор выходили три двери, но комнат было четыре.

– Вот здесь «проходная» комната, – открыла центральную дверь моя новая знакомая. – И твоя кровать здесь, – показала на большое арочное окно, у которого стояла застеленная свежим бельём кровать. Две другие расположились по углам – с полочками, столиками, книгами, фотографиями в рамках.

– Протянем вот так веревку по диагонали и повесим несколько штор, чтобы изолировать вас от "проходящих", – уточнила Марина, показывая направление панамкой, которую только что сняла с себя Наташка, требуя маминого внимания.

У Марины с ребёнком была своя отдельная комната. В остальных трёх, включая проходную, жили ещё семь девчонок. Примерно ровесницы – от 20 до 25, с разными судьбами, но с общей ванной, общей кухней и общей типографией на Дворцовой площади.

Каждый вечер, уставшая, я отдыхала у арочного окна, смотрела на небо и думала: впервые я живу так, как хочу, и поэтому начинаю нравится сама себе. Всё-таки риск – хорошее дело.

***

Авантюра — легкомысленное опасное действие с неясными последствиями.

Риск — действие с понятными желаемыми целями, сопровождаемое опасностью.

Рискуйте, чтобы идти вперёд!

Глава 5. Приятное слово "нет"

Если ты пока ещё не веришь, что заслуживаешь лучшего, – Вселенная будет предлагать тебе в том числе и что-нибудь нелепое.

Интересно, как ты поступишь с этим – примешь или откажешь?

Переодевшись после смены в плиссированную юбку и голубую майку с открытой спиной, которую приятно щекотали отдыхающие от «хвоста» волосы, выхожу из раздевалки и натыкаюсь на Леонида. Вид у него озабоченный.

– Людмила, слушай, – берёт меня под руку и отводит в сторону, где стоит ряд загруженных паллет. – Нам нужно решить вопрос с твоим свидетельством.

– А что такое? – удивляюсь. – Не хотят отдавать?

– Не хотят. Но я нашёл решение. Видишь ли… Нужно просто показать им один документ…и тогда они вернут…

И почему-то залился краской. Я напряглась в ожидании сюрприза.

– Я им сказал, что взял тебя на работу, потому что мы с тобой подали заявление в ЗАГС, – выдохнул он, сжимая мне локоть.

Я на секунду «зависла» от абсурда сказанного, а потом меня разобрал такой хохот, что мне стало даже неловко за то, что я не cдержалась.

– Нееет… – мотаю головой, – спасибо за предложение, но я не пойду на такие жертвы, Леонид Григорьевич, извините, – освободилась от его руки и побежала вдоль ротационных машин к выходу.

Вышла на освещённую тёплым закатным солнцем Дворцовую площадь, вдохнула, «обняла» её всю: хорошо!… Взъерошила волосы рукой, они рассыпались по плечам, и уже не спеша направилась в сторону Арки Главного штаба.

«Что это сейчас такое было??» – мне стало неловко за начальника и опять смешно. Разноцветно-многолюдный поток на Невском подхватил меня и понёс вперёд. У станции метро Гостиный двор я нырнула в подземный переход и сразу на эскалатор. Пара остановок, и я дома.

Больше к вопросу о свидетельстве мой начальник не возвращался и вёл себя так, будто ничего не произошло.

А для меня эта ситуация стала моей маленькой победой – я думала о СЕБЕ, а не о том, что должна быть "вежливой и удобной", и поэтому смогла отказаться от странного предложения и даже посмеяться над ним.

***

Наша звонкая девчачья квартира на ул. Седова, 86 до сих пор иногда мне снится – объединённые задушевными кухонными беседами, совместными праздниками, дежурствами по уборке и очередью в ванную, мы не чувствовали одиночества, возвращаясь с работы домой, как это было со мной в первом общежитии.

Во-первых, квартира – это всё-таки не 30-метровый коридор с местом общего пользования на 10 комнат. Это была наша собственная квартира, дом, в котором ты своя, и тебе рады, и даже накормят, если ты устала и не в силах стоять у плиты в 11 вечера. Мы почти не ссорились. Редко. Только если появлялся кто-то новенький, кто не вписывался в нашу атмосферу.

Субботнее утро.

– Мариин! Сейчас ты идёшь в ванную? Я после тебя!

– После Марины иду я, – кричит из кухни Аля. – Я быстро, только зубы почищу.

– Давай вместе, – предлагаю я компромисс. – А то меня уже ждут.

– Кто тебя ждёоот? – выплывает из своей комнаты в одной «комбинации» Ангелина. Она у нас «пышечка» – небольшого роста, с выраженными округлыми формами, полные очерченные губы и всегда румянец на щеках.

– Моя Людмила меня ждёт. У нас поезд в Москву, – проанонсировала я своё путешествие. – Погуляем по Воробьёвым горам, парку Горького…

– Аааа… – зевнула Ангелина. – Скучно. А мы с Димой едем в Комарово. Его дядя, полковник с Литейного, 4 (здание бывшего КГБ – прим. ред.), сказал, что на его даче созрела клубника… мммм… А дача – дворец метров 300, – похвасталась «пышечка».

– Смотри, не «залети» раньше времени, «клубника», – предупредила Валентина, наша строгая и справедливая почти мастер цеха. Она чётко контролировала свой интимный календарь и своего любимого, но «разболтанного» Мишу, верно ведя их отношения к браку.

– Не беспокойся, мамочка, вернусь к 21.00, – парирует Ангелина.

– Девочки, кто следующий? – крикнула Марина, выходя из ванной с кудрявой рыжеволосой Наташкой, завернутой в полотенце. С первой же встречи мы с Мариной как-то сразу поняли, что мы «фрукты из одной коробки» – наши мечты, страхи, комплексы… С ней здорово было разговаривать по душам. «Девочка моя», – с теплотой произносила она, и я чувствовала её заботу и беспокойство обо мне.

Я работала до четырёх. Потом – метро, пересадка, автобус и – техникум. Учёба начиналась в шесть, заканчивалась около десяти вечера. Домой приезжала ближе к одиннадцати – уставшая, но не убитая. Я заметила, что когда живёшь на пределе, внутри появляется какой-то генератор ресурсов, не дающий тебе «свалится». По будням я была как механизм: работа, учёба, сон. Между ними – маршруты подземные и наземные, и по утрам и вечерам «трещалки» с девчонками.

А вот по субботам – по субботам всё менялось. С вечера у нас начиналось перевоплощение: включалась музыка – к примеру, солировала первой PrettyWoman, и мы минута за минутой создавали из себя красоток: начёсы, густые ресницы, томные глаза, перламутровые губы, короткие юбки или узкие брюки, лёгкие майки или свободные туники. Туфли обязательно были на низком – для танцев.

Да, мы собирались в наш любимый, знаменитый на весь город диско-бар «Вена». Молодёжь добиралась сюда с разных концов Питера, а нам нужно было пройти всего лишь пару кварталов. И главное – прорваться, потому что бар не мог вместить всех желающих. Его любили ещё и за то, что перед началом танцевального марафона всех вкусно кормили под мультик Tom & Jerry. Ужин стоил 3 рубля (как флакончик лака для ногтей), но мы наедались так, что порой пропускали начало, отдыхая на диванчиках от «люля-кебаб» с гарниром и салатом, кока-колы и булочки с кремом-брюле. Этой энергии нам хватало до утра с запасом, но если на дискотеке была Марина, то мы с ней обычно возвращались раньше. Спящую Наташку она оставляла одну в комнате, предупреждая кого-нибудь из оставшихся дома.

Танцы в «Вене» – это был наш драйв, наш спорт, наш стимул быть в форме, наш способ «тестировать» на парнях свою привлекательность. И, конечно, там мы знакомились – не всегда, но часто. Если была тёплая ночь, гуляли с парнями вдоль Невы и «разводили» мосты, иногда влюблялись и романтично целовались, возвращались под утро замёрзшие и голодные, с ворохом впечатлений. Смех на кухне не умолкал всё воскресенье.

А я по-прежнему была закрыта для близких отношений. Я знакомилась, встречалась пару недель, но потом… потом – ничего. Если парень слишком влюблялся, я теряла к нему интерес. Мечтала сама по-настоящему влюбиться – чтобы было с надрывом и слезами. Дано мне это почувствовать или не дано?.. Однажды мне показалось…

Свет в баре был тусклым, чуть янтарным. Обволакивала, разливалась по залу и звала, тянула тело в танец моя любимая Voyage, Voyage… Мы – Марина в своей коротенькой джинсовой юбке и красной майке, тонкая Аля – с чёрной короткой стрижкой, в узких белых брюках и чёрном топе, я – в белой рубашке, чёрных лосинах и балетках – ныряем в бушующую толпу на танцполе. Диско конца 80-х…В какой-то момент свет погас почти совсем, осталась только светомузыка – лучи разрезали зал вдоль и поперёк… стало тихо. Но только на 10 секунд – а потом, всё сильнее нарастая, ворвались в зал первые аккорды You'reMyHeart, You're My Soul.

Марина вскрикнула, смеясь, и потянула меня за руку:

– Идём!!

Аля была уже в нирване на танцполе, возле неё «приплясывали» два курсантика. Я подняла руки вверх и закрыла глаза… И тут чья-то рука коснулась моей спины. Оборачиваюсь. Парень в чёрной атласной рубашке взглядом приглашает танцевать с ним. Я киваю. Мы танцуем.

Марина переходит к Але, но я знаю, что они держат меня в поле зрения – мои дорогие подружки. Я погружаюсь в гармонию звуков и движений… В такие моменты я не та девушка из общежития, которая с утра на смене, вечером на учёбе. Нет – я лёгкая и женственная. Ничто меня не беспокоит, кроме того, чтобы ничто не помешало нам оставаться сейчас в этом таинственном мире для двоих, где узнавание друг друга происходит по взгляду, улыбке, повороту корпуса, движению рук…

Следующий трек не успел нас разлучить, потому что «хитрый» диджей почти без паузы перешёл на TheLadyinRed. Парень протягивает мне руку, и я, чувствуя какую-то новую для себя интригующую радость, делаю шаг навстречу. Встречаю взгляд тёмных прищуренных глаз, кладу левую руку ему на плечо, мою правую он берёт в свою. Уверенно и плавно двигается, я следую за ним.

Высокий, но не слишком, под рубашкой чувствуются мускулы. Кажется, симпатичный. Модные остроносые туфли. Однако…«Второй танец, а он не спрашивает, как меня зовут, – проносится в голове. – И вообще, молчит. Наверное, избалован женским вниманием».

Мы продолжали танцевать, но это молчание создавало дискомфорт.

Крис де Бург без перерыва начал исполнять ещё один свой хит, однако я уже внутренне отстранилась, и мой партнёр, наконец подал голос:

– Что-то не так?

– Да, мне пора возвращаться домой.

– Так рано? Оставишь телефончик? – выдал он ни с того, ни с сего.

– …– я отрицательно покачала головой и спрыгнула с танцпола.

Пусть не состоялась та самая встреча в этот вечер, но пока это меня не волновало. Я накапливала мужское внимание, как опустошённый сосуд, и, кстати, снова смогла сказать «нет» тому, что мне не нравится. Как приятно, оказывается, говорить это слово. Я отыскала своих девчонок, и мы помчались домой – у нас в квартире спал ребёнок.

***

Научиться говорить «нет» — важная часть установления личных границ между своими потребностями и чужими желаниями.

Интересно, что все малыши эти границы с рождения чувствуют и отстаивают их. Дети мудрее взрослых!

Глава 6. Первая любовь – первая печаль…

Помните, как мозг накалялся от дум, а эмоции «летали» от эйфории до паники и обратно? Мало кому из влюблённых удавалось остановить эти качели и продолжить совместное странствие в спокойном житейском море. Чаще мы теряли друг друга – кто-то улетал далеко, а кто-то падал больно…

***

Военный университет противопожарной службы – в народе «пожарка» – иногда устраивал дискотеки для курсантов. Нам, девушкам из типографии, курьер приносил пригласительные. Такие вечера «военной дружбы», как мы их называли, случались не часто и ходили мы на них не всегда. Но в этот раз, предновогодний, я решила пойти. С Алей вдвоём – тонкой, восточной, с короткой стрижкой темных волос и глазами, как блестящие угли. Она была постарше, яркая, с вызовом, и парни к ней тянулись мгновенно.

Я шла с предчувствием новогоднего волшебства. Мне хотелось побыть среди света, танцев, лиц. Я знала, что тоже буду красивой в своём наряде и мечтала о знакомстве с кем-то, кто вдруг захватит и перевернёт весь мой мир.

Моя любимая лазурная блузка с вырезом «лодочка» открывала ключицы, а узкие до локтя рукава подчеркивали тонкие девчачьи руки. С ней хорошо смотрелась модная черная пышная юбка из гипюра с широким поясом, затянутым на талии. Волосы – привычный высокий тяжелый хвост. В «балетках» я чувствовала себя комфортнее – кто знает, какие там парни, а мой рост и без каблуков 175.

Мы вошли в зал – повсюду рассеянный свет, музыка, пока никто не танцевал, но общая атмосфера была «вот-вот начнётся»…

Аля потянулась в сторону, приветствуя дружеским поцелуем знакомого, потом помахала кому-то рукой.... Она грациозно держалась, шутила и флиртовала, – я так не умела.

Музыка зазвучала громче, и Алю у меня увели.

Я пристроилась подальше от световых лучей, смотрела на танцующих, накручивая прядь волос на палец. Всегда так делаю, когда не знаю, куда деть руки. Дискотека шумела, цветной свет плавал по полу.

Через некоторое время подбежала запыхавшаяся Аля, а за ней чуть поодаль – приближался парень выше среднего роста в форме, из-за мерцающих лучей трудно было разглядеть его лучше.

– Люд, познакомься, это Альвидас. Он из Калининграда. Альвидас, это Людмила, моя подруга – быстро проговорила она, подмигнув мне.

Я протянула руку:

– Очень приятно.

Он подошёл ближе, слегка сжал мои пальцы и внимательно посмотрел… нет – увидел меня.

– Привет! – сказал просто, я заметила взгляд голубых глаз глубокий и озорной одновременно. У него была короткая стрижка, но сверху – густые пряди цвета яркой меди. Тот самый оттенок, который бывает у ирландцев с рекламных открыток. Настоящий рыжий, с канапушками у носа. А улыбка… Если бы слово «харизма» материализовалось в человека – это была бы она. То есть Он. Белозубый рыжий парень.

Аля была с нами минуту или две?… Я не заметила, как она ушла, потому что его глаза меня не отпускали.

 Я стояла с распущенными пальцами, которыми ещё минуту назад напряжённо крутила прядь волос, и отвечала на его вопросы односложно, находясь в каком-то пушистом облаке. Потом он потянул меня за руку. Мы танцевали. Он что-то рассказывал о Калининграде, о море, о том, как не любит строевой шаг и обожает читать.

Музыка гремела, он склонялся ближе, когда говорил, порой касаясь губами моего уха. Но это не было странным. Наоборот, было естественным, словно он имел на это право.

– Где ты была раньше?.. – в глазах у него был настоящий вопрос.

– Почему я тебя здесь ни разу не видел?

– Через полгода я должен возвращаться домой… и вдруг – ты…

– У тебя глаза… нежные, и ты сама… как Аэлита.

Он говорил и говорил, и смотрел на меня так, словно я была каким-то чудом. И от этого прикованного ко мне взгляда я ощущала себя такой невесомой, что могла легко оторваться от земли. Я что-то отвечала ему, но внутри шёл совсем другой процесс – словно кто-то мягко двигал мебель внутри меня, освобождая место. Тогда я ещё не знала, что это дофамины потоком влились в мою кровь и разнеслись по всему организму, творя в нём перемены.

Понимала одно…это не просто знакомство. Это Встреча. Не помню, сколько мы танцевали. Час? Два?

Потом он спросил:

– Я позвоню тебе?

– Конечно, – ответила я, и продиктовала ему номер телефона нашей квартиры.

Он записал его ручкой на спичечном коробке и положил в карман брюк. Мы дождались Алю с её другом и пошли вчетвером на автобусную остановку.

Вечер был таким романтичным и сказочным. Снежинки сверкали и лопались с хрустом под нашими ногами…жёлтая луна висела в небе как апельсин с обрезанным краем… и было это странное и радостное желание – смотреть и смотреть друг на друга…

Подъехал автобус. Он сказал: «Я позвоню тебе завтра вечером и мы спланируем как встретим наш первый новый год». Я согласно кивнула, мы неловко обнялись, я чмокнула его в рыжую щетину, смущаясь любопытных взглядов пассажиров, и запрыгнула в автобус на последнюю площадку, где уже была Аля.

Волшебный вечер 25 декабря… Альвидас. Завтра он позвонит. И у нас будет ещё одна встреча и, может быть ещё и ещё…

Но он не позвонил. Ни завтра, ни через день.

Я мучалась, гадая, что было не так. В голове монотонно стучал метроном «Позвони мне, позвони!»

Конечно, я плакала. Я же чувствовала, что тем вечером произошло что-то особенное. Не верилось, что он играл со мной… И всё-таки он пропал, растворился, как сон.

Дней через пять я сказала себе «хватит!» И хоть душа ещё страдала от горького разочарования— мир внутри меня уже стал другим.

Случается, что люди приходят в нашу жизнь ненадолго. Возможно, для того, чтобы устами Вселенной сказать нам что-то важное, предостеречь или придать уверенности в себе.

***

Новый год договорились отмечать с моей подругой-тёзкой, с которой вместе учились на вечернем. Мы купили билеты на новогоднюю ночь в наш диско-бар «Вена» и я ждала её с минуты на минуту, поэтому, когда зазвенел дверной звонок, я крикнула: «Это ко мне!» и побежала открывать – уже нарядная, готовая к выходу. Повернула замок, толкнула дверь, и …

Он стоял в шинели, шапка в руках, рыжий задорный чуб, уши от мороза красные… Не ожидал, что открою именно я… А я… только он сделал шаг вперед, упала в его объятия и от долгого поцелуя чуть не потеряла сознание. Честно, ноги стали «ватными».

– Ты не представляешь, как я тебя искал…

Оказалось, на спичечном коробке из-за влажности после снегопада, который случился позже, цифры номера расплылись. Он пытался высушить коробок и восстановить написанное, но не удалось. Потом искал курсанта – знакомого Али, но не знал ни его имени, ни фамилии. Наконец догадался позвонить в типографию на Дворцовой, узнал адреса общежитий. По маршруту автобуса №12 понял, что общежитие моё на ул. Седова. И вот … стоял на пороге.

Аллилуйя!

***

Для того чтобы произошло чудо, нужны всего две, но противоположные вещи: сначала очень сильно захотеть, а потом – отдаться воле волн.

То, что по-настоящему глубоко затронуло душу, не исчезает бесследно – оно обязательно возвращается. Просто иногда немного задерживается.

Глава 7. Мы выбираем, нас выбирают…

…как это часто не совпадает…» — послышался с лестничной площадки лирический голос героини, влюблённой в молодого чудака-учителя из фильма «Большая перемена», — и тут же прервался закрывшейся соседской дверью. По всем каналам ТВ начались новогодние "голубые огоньки" и советские фильмы-комедии.

А мы так и стояли в узком коридоре и не могли отлипнуть друг от друга.

Эй, друзья-товарищи, – окликнула нас Марина, – вы Новый год в коридоре встречать будете? – И, не дожидаясь нашего ответа, скрылась за дверью своей комнаты, где по телевизору уже начали показывать 1-ю серию «Иронии судьбы…»

Ой, – очнулась я, – что же мне делать с Людой, она сейчас приедет, у нас билеты на ночную дискотеку!

А у меня – ночное дежурство, – сказал Альвидас мне в ладошку, прижимая её к губам. – Вы тогда идите, как планировали, а завтра я приеду, у меня выходной.

Вот уж нетушки, – ответила я. – А то опять потеряемся! Скажи, мне разрешат с тобой на дежурство?

Зазвонил дверной звонок. Людмила забежала румяная, отряхивая снег с плеч и с капюшона. Мы чмокнулись носами и я потащила всех на кухню пить чай.

– Альвидас, очень приятно, что вы нашлись, я очень рада за Людмилу, – вежливо-интеллигентно выразилась моя тёзка подруга.

– Спасибо, – улыбнулся мой рыжий. – Мне тоже приятно. Только вот я вам все планы сломал…

– Ничего, я уже придумала, – нашлась Людмила. – У входа в бар всегда толпа, так что билеты продам, лишь бы с руками не оторвали, и поеду к сестре, не переживайте за меня.

Моя подружка была, как и я, понимающая, ответственная, верная. Мы с ней всегда находились на одной волне во всём, относились друг к другу по-сестрински. Она вышла замуж рано, кажется в 20, сразу родила сына, погрузилась в быт и семью. А я почти до 25 оставалась ничьей. Еще лет 10 мы навещали друг друга, но постепенно наши пути разошлись.

И вот, в своём новогоднем наряде – «серебряном» маленьком платье до колен, которое я купила на «Апражке» – рынке в центре Питера, я поехала с Дасом (так я сократила его литовское имя) в казарму на дежурство в новогоднюю ночь. Это была моя первая встреча Нового года с мужчиной. И пусть не в ресторане, не под бой курантов у сверкающей огнями ёлки, а в тесной служебной комнатке с одним стулом и шинелью на крючке, – мне казалось, что в мире нет лучшего места, чем это.

Каждый час Дас отзванивался командиру – по уставу, что-то отмечал в журнале, а потом садился за наш импровизированный столик – ящик, накрытый развернутым журналом "Огонёк". Мы уплетали час за часом два кило мандаринов, поглощали шампанское, закусывали бутербродами с сыром и колбасой, хихикали над «Операцией Ы"».

Я сидела у него на коленях, потому что второго стула не было (да даже если бы и был!), чокались стаканами, а потом целовались до умопомрачения, как будто хотели наверстать упущенное.