Это просто кровь

Глава 8

Ася проснулась на плече Тура, прижавшись к нему всем телом. Несмотря на падающий сквозь ветви снег,лодно не было. Настя нащупала свою одежду и, натянув шубу, заметила пустой спальник дварфы. Поднялась на ноги и медленно, прислушиваясь к каждому шороху, подошла к пустому спальному месту Фини. Вокруг спальника было множество следов, притом достаточно крупных, чтобы их можно было спутать со следами дварфы. Чуть в стороне на снегу Ася заметила несколько алых шариков замёрзшей в снегу крови.

– Тур! – позвала девушка.

Через мгновение словно и не спал только что, парень оказался рядом. Ноздри Тура вздымались как у хищника, выслеживающего добычу. Парень присел, касаясь пальцами следов на снегу, принюхался и даже попробовал снег на вкус. Ася тем временем беспокойно озиралась по сторонам.

– Это маги. – наконец-то произнёс Тур. – Видимо, подобрались под покровом невидимости, и руку даю на отсечение, что это был артефакт, заклятие я бы почувствовал даже во сне.

– Зачем им эта взбалмошная гномиха? – раздражённо спросила Ася.

Тур нахмурился, ему с самого начала не нравились взаимоотношения между девушками.

– Настя, мы должны спасти её.

– Я ей ничего не должна! – фыркнула Настя.

– Но как же, она ради тебя рисковала, добывая свитки, и…

– А я её спасла из плена! – перебила Ася.

– Так нельзя! Мы должны отправиться за ней.

– Хочешь? Вали!

– Так ему! Пусть ввалит! – вышла из кустов Аэланис с неизменной раной на шее.

Настя начала демонстративно собирать своё одеяло и немудрёный скарб.

– Ну и куда ты одна?

– То есть ты решил меня бросить ради этой коротышки?

– Это ты бросаешь товарища в минуту, когда она в тебе нуждается.

– Ха! Трижды ха! Ты думаешь, я не слышала, как гномиха предлагала меня сдать?

– Ну не сдала же.

– Так и не я на неё погоню навела, сама дура!

Настя закинула на плечи маленький тряпичный рюкзачок из грубой мешковины и кожи.

– Пусть валит к чёрту! И ты вали! – выпалила девушка и бодрым шагом направилась на юг, где её ждали горы, портал и дом, нет, не так Дом!

Тур смотрел, как среди ветвей исчезает силуэт Насти. Ему безумно хотелось бросить всё и пойти за этой удивительной девушкой, он даже сделал шаг, но честь не позволяла ему бросить Фини. Если Ася могла постоять за себя, пусть и неумело используя свой дар, дварфа была совершенно беззащитна в сложившейся ситуации. Сплюнув под ноги, Тур, развернулся и лёгким бегом направился по следам, которые ещё не успел засыпать снег.

***

(Ася)

Девушка шла, продираясь сквозь заросли лапника. Внутри всё бурлило. Ну зачем, зачем она поддалась секундной слабости, зачем вообще таскалась за этими придурками. Если бы не они и эта дурацкая погоня уже давно бы была на месте.

– Да, да, да! Всё было бы именно так! – вторила каждому слову шагающая следом эльфийка.

– Только ты меня понимаешь. – тяжело вздохнула Ася.

– Конечно, понимаю! Я вообще сразу сказала убить их всех!

– Ты же говорила только про Фини?!

– Не, ты путаешь! Всех, они только мешают тебе.

Шли в тишине. Где-то через час местность начала забираться в горку, а ещё через четверть час Настя вывалилась из леса на дорогу. Сани уже успели накатать колею в свежем снегу, и девушка довольно бодро зашагала по утрамбованному снегу. К вечеру на горизонте показались дымные столбики, что тянулись из труб в низких крышах.

– А давай там всех убьём и сможем наконец-то поспать в тепле. – снова завела свою шарманку Аэланис.

– Ага, убьём всех, а потом опять по лесам прятаться от погони будем, нет уж. Хватит с меня. Найдём телегу или сани, лошади и доберёмся уже наконец-то до дома.

– А чем ты за телегу-то платить будешь? Деньги-то все у громилы были и дварфы.

– Придумаю что-нибудь.

Сзади послышалось ржание лошадей. Настя резко обернулась. Закусывая запястье, готовая в любой момент прокусить кожу и призвать кровь. По дороге, быстро нагоняя девушку, катились сани, запряжённые в тройку лошадей.

– Эге – гей! – донеслось до Аси.

В санях расположилась вповалку друг на друге весёлая компания совсем ещё молодых, наверное, даже младше Аси, парней и девушек.

– Красавица! Запрыгивай, прокатим до деревни с ветерком, – крикнул парнишка, из-под меховой шапки которого выбивались чёрные, как крыло ворона волосы.

– А вот и транспорт! – хищно улыбнулась Аэланис. – Жахни по ним чем-нибудь убойным и валим.

Ася мило улыбнулась красавчику, что не укрылось от глаз хрупкой зеленоглазой девушки, и запрыгнула в сани прямо на ходу.

– Мирон, ну ты видел, какая ловкая. Тебя бы по-любому под полозья затянуло.

Парень, что сидел позади, ничуть не обиделся.

–Я Мирон! – широко улыбнулся скорее крупный, нежели толстый парень. – За поводьями Марк, а это его невеста Ариша, моя сестра.

– Я Настя. – подняла руку в приветственном жесте девушка.

Несмотря на улыбку, всё внутри Аси похолодело. Она чувствовала, как под кожей на шеях молодых ребят бьётся кровь в жилах. Колдунья буквально нутром ощущала силу, которую может заполучить, стоит пролиться хоть одной капле багрового цвета.

До деревни докатились и вправду с ветерком, так что отшучиваться и отмалчиваться на вопросы Мирона пришлось совсем недолго. Сани остановились у таверны в самом центре небольшой деревни. Название «Уставший путник» намекало на наличие комнат на постой, но ветер в карманах Насти был против комфорта.

– Не знала, что у вас тут и таверна есть.

– А как же! – подбоченился Марк. – Деревня зимой за счёт тракта кормиться, так что и таверну поставили, и клопов из топчанов повыгнали.

– Хорошо вам. – печально вздохнула Настя.

– Что в карманах мыши порылись? – правильно растолковал вздох Мирон. – Айда к нам, чай поместимся.

Ариша, что не сводила с Аси подозрительного взгляда, нахмурилась, однако спорить с братом на людях не стала, лишь отвернулась и пошла вглубь деревни. Дом у брата с сестрой оказался добрый. Крепкие бревенчатые стены, ладная крыша, застеленная соломой, и большая печка прямо посреди комнаты. Она как раз и делила дом на два отдельных помещения.

– Не межуйся, – легонько толкнул Асю парень. – Тятька с матушкой давно уже у порога праотцов, так что не потеснишь.

Место Насте выделили царское, прямо на печи. От тепла и усталости девушка уснула сразу, как только голова коснулась подушки. Посреди ночи Ася проснулась оттого, что её трясли за плечо. Открыв глаза перед собой, она увидела Арину. Каштановые волосы стаяли дыбом, словно под действием статического электричества, а зелёные глаза светились изнутри.

– Проваливай отсюда! – сквозь плотно сжатые зубы проговорила деревенская ведьма.

Настя спросонья даже не поняла, что происходит, но инстинкты стихийной колдуньи (или всё-таки ведьмы), взяли своё. Из прокушенного запястья вырвались две капли крови, которые тут же превратились в иглы, направленные в глаза Арине.

Немая сцена длилась с минуту, никто из девушек не решался сделать первый шаг или произнести первое слово.

– Пойдём поговорим на улицу, чтобы твоего брата не будить. – тихим, спокойным голосом произнесла Ася.

У двери возникла заминка, никто из ведьм не желал поворачиваться к сопернице спиной. В итоге Ася решила уступить и, нагнувшись, шагнула за порог. На Улице завывала первая в этом году метель. А босые ноги утонули в снегу по самые щиколотки.

– Что тебе надо в этой деревне? – прорычала Арина

– Сани, лошадь и еды на пару недель. – спокойно ответила Ася.

Две спицы так и кружились возле Насти выцеливая Арину остриями. Деревенская ведьма внимательно следила за багровой смертью, а то, что это именно смерть она не сомневалась. Вот только каплю крови, сорвавшуюся с руки Насти на крыльце, она не заметила и перешагнула. Третья спица висела за спиной Арины, нацелившись прямо под основание черепа. Аэланис вприпрыжку нарезала круги вокруг двух колдуний.

– Убей! Убей! – нараспев повторяла эльфийка.

– Проваливай! Здесь для тебя ничего нет, кроме смерти.

– Не вопрос, – всё так же спокойно ответила Ася. – Возьму сани, лошадь и еду, и сразу уеду.

Деревенская ведьма сверкнула глазами и вскинула руки, с кончиков пальцев начал сочиться зеленоватый дым. Арина собиралась применить одно из самых сильных заклятий, что одновременно совмещало в себе защиту и нападение, однако до того, как кокон дыма окутал тело, в шею ощутимо кольнуло, а на лице Аси сверкнул хищный оскал.

– Я не хотела причинять вам вред, но ты вынуждаешь меня. – улыбаясь, проговорила Настя.

Дым опал на снег безобидными завитками. Арина медленно, без резких движений развела в стороны руки, признавая поражение.

– Пойдём к твоему жениху, я заберу сани, одну лошадь, и вы меня больше не увидите.

Арина сверкнула глазами, но медленно кивнула. Ася втянула две иглы обратно в рану на запястье, которая тут же закрылась. Третья игла так и висела за Ариной, словно приклеившись к шее чуть ниже головы.

В сарае Ася кинула в сани свои скромные пожитки, накинула на плечи ещё одну шубу, взятую в доме Арины, и стеганула лошадку. Арина провожала уезжающую ведьму ненавидящим взглядом. Деревенской ведьме было плевать и на лошадь, и на сани, и даже на шубу, которую Марк выменял для неё в городе. Единственное, что беспокоило Арину так это уезжающая ведьма крови, которыми пугали детей матери их матерей, и которых вроде как вывели под корень. Но вот сейчас девушка смотрела, как в пурге растворяются сани, увозящие ожившую страшилку. Арина металась, сдать Асю и не попасть на глаза полноправным магам, было невозможно, а попадать им на глаза ведьме без патента даже самой занюханной школы магии было нельзя. Оставалось только поверить Насте на слово и надеяться, что больше никогда боги не сведут их пути вместе.

***

(Тур)

Тур сидел в зарослях куста, который не успел ещё сбросить листву и наблюдал за процессией входящей в город. С десяток магов и втрое больше воинов сопровождали эшафотную телегу, на которой была растянута между двумя столбами обнажённая Фини. Даже с кос на бороде сняли все фенечки и бусины. Ворота за процессией закрылись, а превратная стража судачила об увиденном. Тур вышел на дорогу и как ни в чём не бывало направился к городу. Парень не опасался, что его узнают, ведь никто из погони не видел никого, кроме Фини в лицо. Всё ещё бурно галдящие стражники прозевали приближение парня и вздрогнули при звуках голоса Тура, посватавшись за оружие.

– Доброго вечера, служивые. – щелчком пальцев Тур отправил в ладони стражников медную монету.

– Добрый, путник. Никак не можем пустить сейчас, не велено. Обождать надо.

– Да ладно вам, холодно же. – повёл плечами Тур.

– Ну ещё за медяк можешь в сторожке пока погреться.

Парень молча достал ещё монету и его проводили в помещение охраны. У стены из грубо обтёсанного камня стояла небольшая печь. Посреди не большой комнаты стоял добротный дубовый стол с лавками, а вдоль стен расставлено простенькое, но добротное оружие. Тур уселся возле огня, протянув руки к огню. Язычки пламени лизнули бронзовую кожу, взметнувшись от почти угасших поленьев.

– Ты чего сидишь как неродной? Есть хочешь? – в караулку зашёл стражник с лычками сержанта. – Еда у нас не хитрая, зато сытная.

На столе появился горшок с печёной картошкой, крынка масла и горячий травяной настой. В животе у Тура предательски заурчал голодный зверь.

Где-то через час сытый и отогревшийся Тур прошёл через ворота, тепло, распрощавшись с приветливым служивым. По всему городу были развешаны объявления о скорой казни подлой воровки дварфы.

– Быстро они. – буркнул посмурневший парень.

Казнь назначили на полдень следующего дня, прямо на главной площади Тинерея. Тур заселился в таверну на этой же площади и из узкого окошка смотрел, как строят в центре площади помост с двумя столбами. От этого зрелища ладони сами сжимались в кулаки. Раздался треск древесины, и на пол просыпались щепки и древесная пыль.

– Чёрт! – повторил услышанное от Аси слово Тур.

***

(Фини)

Кровь капала на пол, стекая по густой бороде из рассечённой губы.

«Ася бы оценила» – хмыкнула про себя Фини.

Заскрипели петли массивной двери, и пламя факелов забилось, создавая на влажных камнях казематов причудливые блики.

– Так, так, так. – раздался низкий хриплый голос.

Лицо дварфы вздёрнули за волосы, и Фини увидела перед собой странную компанию, которой тут быть просто не могло. Маг в длинной до самого пола мантии с такой же длинной бородой и квадратный дварф в дорогом кафтане и с поясом, украшенным самоцветными камнями, под который была заправлена борода угольного цвета. Не узнать этого дварфа Фини не смогла бы даже под знатной порцией огненной медовухи. Прямо в глаза пленницы вглядывался посол подгорного царства.

– А! Полукровка, помню, помню. – голос посла звучал так, словно камни переворачиваются. – Насколько я помню, тебе запретили носить бороду!

Дварф с силой дёрнул за слипшиеся от крови волосы на густой когда-то бороде.

– Сэмюэль, вы не поможете восстановить справедливость под горой? – спросил посол, отбрасывая вырванный клок волос.

Маг щёлкнул пальцами, и по щекам и подбородку словно ледышкой провели, даже зубы заломило, а потом Фини увидела, как к её ногам падает борода, которой так гордилась её мать. Дварфа забилась в цепях как выброшенная на берег рыба. С губ срывались проклятия и угрозы, а посол лишь улыбался в бороду. Палач, что так и держал Фини за волосы, сильным ударом по затылку прекратил потоки сквернословия.

– К завтрашнему дню всё готово? – сквозь приходящую тьму услышала дварфа голос посла.

– Конечно, только не забывайте про уговор! Клыки кости и кожа вам, а кровь, мясо и органы нам.

Дверь каземата хлопнула, отсекая голоса, а тьма наконец-то взяла верх над барахтающимся сознанием.

Фини видела маму, та расчёсывала волосы старшим сёстрам и напевал песню, что когда-то принёс в царство под горой странствующий бард из рода людей. У всех в семье Фини были такие же чёрные волосы, как и те, что сейчас расчёсывала мама, вот только у Фини, волосы были настолько огненно-рыжими, что мама в шутку её называла огоньком. Следующее видение, Фини взрослая, с гордостью показывает маме первый самостоятельно выкованный топор, а на заплетённой в косы бороде появилась первая бусина из простого железа. Следующая вспышка из прошлого, Фини с короной из трёх видов золота в руках и золотой бусиной в бороде. Ещё свадьба старшей сестры, а в волосах невесты диадема из чистейшего горного хрусталя и такая же бусина в бороде. Вспышка за вспышкой, воспоминание за воспоминанием, бусина за бусиной. И вот в подземный город вновь приезжает бард. На площади по такому случаю построена сцена, а на ней огненно-рыжий певец с точно такими же глазами, что и у Фини. Такое сходство, что отцу даже подтверждений не требовалось. Там же на площади посол подгорного царства, а по совместительству и отец Фини зарубил своей секирой сначала барда, а потом и маму. Фини в порыве гнева набросилась на отца, но всё, что она смогла сделать, – это рассечь пояс из самоцветов, символ должности и власти. На следующий день Фини обрили и навсегда изгнали из-под гор. Скитания в нищете и одиночестве, сколько так бродила Фини? Год, может быть два, а потом в деревне за рекой её на ярмарке обругала бабка, баба Нюра.

Налицо плеснули водой, возвращая дварфу к реальности. Все те же влажные камни, все те же цепи на руках и ногах, и даже никто бороду не убрал, что лежала у ног грязной дохлой кошкой. Сильные руки служек в красных капюшонах, скрывающих лица, подхватили Фини под руки, заломив их за спиной, и скрепили с кандалами на ногах крепкой верёвкой, после чего обездвиженную закинули на тележку, как мешок с протухшими потрохами, и покатили по тёмному коридору.

Глава 9

(Тур)

На площади постепенно собирался народ: мужчины, женщины и даже дети. В основном люди, но были эльфы и дварфы; Тур даже нескольких орков видел. Вокруг помоста стояла стража с угрюмыми лицами и длинными алебардами, а на крышах домов расположились лучники. Парень не знал, насколько это обычное дело для Тинерея, но особого беспокойства все равно не испытывал. Тур влился в толпу и постепенно продвигался поближе к помосту. Подойдя вплотную к стражникам, парень не вызвал подозрений: у него не было оружия, даже разрешённого простолюдинам ножа на поясе не имелось. А вот крупный рыцарь в латных доспехах и с огромным мечом на спине заставил стражников плотнее прижаться плечами друг к другу и поудобнее перехватить оружие. Тур стоял рядом с рыцарем и недоумевал: зачем кому-то носить меч за спиной? Выхватить быстро не получится, контролировать сохранность тоже.

Прозвучал горн, и из распахнувшихся ворот ратуши вывели, ну, точнее, вывезли на тележке избитую, раздетую и обритую Фини. Лицо дварфы без бороды, хоть и было достаточно мужественным, имело в себе что-то притягательное для мужского взгляда. Многие мужики, что постарше, даже дыхание задержали. Дварфу приковали к двум столбам, буквально вздёрнув её за руки, а палач начал складывать под Фини хитрую конструкцию из стали, каменного угля и множества шестерёнок. Служки подтащили огромные кузнечные меха, поставленные на тележку, и под дварфой зачадили первые угольки. Фини безразлично смотрела на толпу, но вдруг её глаза ухватились за взгляд Тура.

– Не надо, уходи! – одними губами проговорила Фини.

Тур лишь покачал головой. Парень ждал подходящего момента, когда стража отвлечётся на крик, брошенный в приговорённую камень, или стон Фини. Вообще, план строился в расчёте на долгий монолог прокуратора, от которого нередко начинали кемарить даже палачи. Тур ждал, и вот Фини дёрнулась, зазвенев цепями. Стражник, что стоял напротив Тура, обернулся на звук, буквально на мгновение, но этого хватило Туру. Парень выхватил огромный двуручный меч со спины рыцаря, одним взмахом разрубил и алебарду, и незадачливого стража и, словно продолжая взмах, взлетел на подиум, увлекаемый инерцией монструозного клинка. Пинком ноги опрокинул конструкцию заплечных дел мастера прямо последнему под ноги, от чего тот завалился на спину, и двумя взмахами перерубил оковы и подхватил Фини. Описывать всё долго, но на деле лучники даже не успели наложить стрелы на луки, а с помоста уже спрыгивал Тур с дварфой на руках. Парень нёсся сквозь толпу как горячий нож сквозь масло. Горожане расступались, не желая вставать на пути беглецов; им было все равно, они пришли за зрелищем – его им и показывают.

– Им нужна не я, а ты! – чуть слышно проговорила Фини.

В этот момент всю площадь накрыло непрозрачным куполом, по поверхности которого ползали радужные пятна. Тур пнул от досады в магический купол, усадил Фини и развернулся к площади. Все люди замерли, как будто их залили прозрачной смолой, а от ратуши к беглецам двигался хирд дварфов, прикрывая почти сотню магов. Парень сплюнул под ноги и поудобнее перехватил меч.

– Ты совсем спятил? – выкрикнула слабым голосом Фини. – В одиночку с мечом против хирда? Да им даже маги не потребуются!

Тур бросил на дварфу недовольный взгляд.

– Да превращайся уже! – взвизгнула Фини.

Зазвенел по камням брусчатки брошенный меч, а Тур прыгнул вперёд. Ещё в полёте из глаз и рта парня ударил яркий свет, бронзовая кожа потрескалась, а из трещин повалил густой дым медного цвета, быстро заволакивая треть площади непроглядным маревом. Из облака дыма раздался жуткий хруст, а следом – рык исполинского хищника, который пришёл за жизнями жалких двуногих. Хирд замер: щиты первых воинов ударили в камни площади, а на плечи легли тяжёлые копья. Маги же присели за широкими, но такими низкими спинами дварфов. Из дыма в щиты ударил тугой поток воздуха, унося с собой плохо закреплённые элементы брони, фенечки с бород и даже несколько шлемов, а перед воинами возвышался дракон, покрытый бронзовой чешуёй. Над хирдом стоял монстр высотой с трёхэтажный дом; вдоль хребта языками пламени извивался алый гребень; мощные лапы с когтями-мечами взрывали камень брусчатки, а из вытянутой змеиной пасти, утыканной острейшими клыками, вырывались язычки пламени. Свет бликовал на бронзовой чешуе, делая её похожей на настоящий металл; крылья, до поры прижатые к мощному телу, поражали своим размером. Над площадью прогремел рык, а в щиты хирда ударил плотный поток пламени, но вместо того, чтобы расплавить презренный метал, огонь скатился с заговорённых щитов безобидными лепестками, в миг превратив брусчатку перед ногами в раскалённую магму.

Тур, нет, дракон издал короткий рык и приготовился выдать ещё одну струю пламени, но в этот момент из-за спин дварфов в едином порыве ударили маги. Удивительная по своей красоте и сложности синергия заклятий сразу четырёх стихий жгутами ударила в бронзовую чешую, отразилась словно от наполированной медной чаши и врезалась в свод купола. Радужно переливающаяся скорлупа магического барьера треснула, не выдержав попадания, и с хрустальным звоном осыпалась вниз, давя и разрывая замерших зевак, заливая землю невинной кровью. Как только небо расчистилось, Тур, не теряя больше ни мгновения, схватил в когтистую лапу ошарашенную Фини, расправил могучие кожистые крылья и взмыл в хмурое небо, оставляя на площади растерявшихся магов и хирд дварфов.

Тем временем в темноте пещеры под тысячами метров скальной породы распахнулся красный, светящийся изнутри глаз исполинских размеров.

(Ася)

Ноги проваливались в сугробы по самые колени, но Ася упорно перла вперёд, не взирая ни на что. Коняга издохла ещё три дня назад, а торба с припасами потерялась вчера, но ничего не могло остановить девушку. Настя как одержимая всё шагала и шагала, не разбирая дороги. В какой-то момент, Ася и сама не заметила когда, девушка вышла на равнину. Снега почти не было, его сдувал сильный порывистый ветер, лишь тонкая корочка льда покрывала голые, ровные камни. Казалось, что это не природой так вылизало поверхность, а трудами сотен и тысяч разумных. Под ногами хрустела пыль и редкие лужицы, затянутые льдом. Ася остановилась, оглядываясь по сторонам, вдруг под ногами затрещало, а через мгновение Настя провалилась в образовавшуюся расщелину. Разрывая одежду и обдирая кожу, девушка скользила по каменному жёлобу как в аквапарке, если бы его создателем был сам Люцифер. На особенно резком повороте Ася ударилась виском о торчащий камень и потеряла сознание.

Очнулась девушка в луже собственной крови. От одежды остались одни лохмотья, а на теле не было живого места. Боль волнами прокатывалась по телу, заставляя Асю биться в мелкой дрожи. Мысли путались, как белки, прыгая с одной темы на другую. Сосредоточиться не получалось. Настя закусила губу и сделала над собой усилие, заставляя ручейки крови медленно втекать в раны на теле. Получалось из рук вон плохо, казалось, что кровь сопротивляется, пытается течь совсем в другое место. Спустя час, а может и больше, получилось собрать почти всё, что успело вытечь; небольшую лужицу Ася решила оставить и как бы подтолкнула её. Кровь змейкой заструилась по гладкому полу, и Настя наконец-то обратила внимание на место, в котором оказалась. Пещера, покрытая светящимся мхом, уходила далеко вперёд, теряясь где-то за поворотом. Багровая змейка струилась по камням, старательно обтекая мох; Ася шла следом, припадая на левую ногу. Боль в ранах прошла сразу, как края сомкнулись, не оставив ни единого шрама, и только нога напоминала о недавнем падении. Через какое-то время (следить за ним было сложно в полумраке пещеры) Ася вышла в огромный подземный зал. Сверху лился белый свет, но источника в убежавшем в высоту потолке разглядеть не получалось, а перед девушкой стоял самый настоящий замок из чёрного как смоль гранита. Подвесной мост был опущен, и струйка Настиной крови втекла под свод грандиозных ворот. С первых шагов по двору древнего замка было заметно повсеместное запустенье. По углам валялся мусор, а от каждого шага вздымалось облачко пыли. Тяжёлые двери из широченных дубовых досок открылись на удивление легко, не потревожив скрипом тишины подземного грота. За тяжёлыми створками оказался длинный коридор, украшенный гобеленами с изображёнными на них сценами кровавых жертвоприношений: где-то очередь существ, похожих на людей, сами вскрывали себе горло у каменного алтаря, а где-то фигуры в длинных балахонах резали младенцев. От этих видов по коже Аси пробежали толпой мурашки. Тем временем кровавая змейка забралась на старинный комод в конце коридора и встала багровым столбиком.

На зашарканной поверхности комода в хлопьях пыли лежал серебряный перстень в виде звезды с кроваво-красным камнем, по поверхности которого медленно шли волны. Ася взяла перстень, осмотрела со всех сторон и примерила на средний палец левой руки. Попытавшись протереть поверхность кольца от пыли, в нём что-то щёлкнуло, и в палец девушки вонзилось миниатюрное лезвие. Ася вздрогнула от неожиданности, а камень резко стал бледнеть, превращаясь в обычную стекляшку. Девушка пошатнулась, перед глазами забегали разноцветные круги, а в ушах нарастал гул. Настя оперлась спиной о стену и аккуратно сползла на пол, не в силах больше сопротивляться неожиданно нахлынувшей слабости.