Это просто кровь

Иногда, когда у шамана было хорошее настроение, он забирал Асю с собой на каменный уступ, что нависал козырьком над пещерой вождя. Там он медитировал или рассказывал девушке про этот мир. Именно от шамана Ася узнала, что магия крови запрещена повсеместно из-за когда-то живших в этом мире вампиров. Несколько веков назад все королевства и империи мира договорились и извели всех кровососов, а тех, кто практиковал магию крови, сожгли на кострах. На вопрос девушки, почему тогда её не убили, как только поняли, кто она Шихаса, именно так звали шамана, рассмеялся лающим смехом.

– Нам, гнолам, нет дела до свары людей и остальных, у нас свой путь и ты когда-нибудь станешь отличным оружием в лапах стаи.

Ася лишь промолчала, не став говорить, что скорее умрёт, чем станет добровольно служить этим тварям.

Каждую ночь во снах приходил старик, качал головой и плевался, но однажды во сне появилась баба Нюра. Никитишна отвесила подзатыльник деду и села рядом с Асей, подогнув ноги. Она ничего не говорила, лишь гладила Настю по волосам и мурлыкала какую-то колыбельную. Впервые за месяц в рабстве Ася проснулась в хорошем настроении. На душе словно прекратился ливень и вышло тёплое солнышко. Ася долго лежала, не открывая глаз, стараясь как можно крепче запомнить это обволакивающее чувство покоя, но чувство, что на неё кто-то смотрит, постепенно нарастало. Настя открыла глаза и увидела, как в метре от неё стоит один из сынков вождя. Самый мелкий из всех характер у него был самым отвратным, он постоянно задирал кого-то из обычных гнолов, а когда у тех кончалось терпение, крысёныш с братьями устраивали показательную трёпку, нередко калеча жертву. Сейчас этот крысёныш стоял, раскрыв пасть и вывалив язык, дёргал себя за член. Глаза у него были закрыты, и поэтому он не мог видеть, что Ася проснулась. Настя набрала в грудь как можно больше воздуха и закричала. Одна мысль, что сейчас её могут изнасиловать, выбила из девушки всю теплоту и умиротворение после визита Нюры во сне. От крика крысёныш вздрогнул, открыв глаза, но это его нисколько не смутило, казалось, что крик жертвы только заводил его ещё сильнее. Однако на вопль прибежал шаман. Шихаса схватил внука за шкирку и вышвырнул из рабского закутка. Он что-то быстро лаял, переходя на рык. Настя уже сносно понимала речь гнолов, но сейчас не могла разобрать ни слова.

***

Дни превратились в нескончаемый круговорот работы и тренировок. Днём Ася покорно выполняла все распоряжения вождя и шамана, а по вечерам резала себе руки и пыталась управлять своей силой. Где-то через три месяца Настя могла несмотря на боль и удушения, спокойно катать струйку крови по всему своему телу. На удивление шрамов от порезов не на руках не оставалась. Магия сама заживляла мелкие порезы на теле, невзирая на ошейник. Если тренировка проходила успешно и всё задуманное получалось, во сне к Асе приходила баба Нюра, она в отличие от своего старика ничего не говорила, а просто гладила Асю по волосам, напевая спокойную мелодию без слов, но стоило устать от работы и провести тренировку спустя рукава, как во сне приходил дед, что плевался и качал головой. Однажды, когда Настя сидела ночью и игралась с каплей крови, перебрасывая её с пальца на палец, кто-то неожиданно дёрнул её за плечо. Эльфийка придвинулась к Асе практически в упор. Её губы чуть ли не касались уха Насти.

– Нас убьют за это. – впервые за полгода рабства Ася услышала голос эльфийки. – Я Аэланис, и я молю тебя, не делай этого, нас убьют.

– Никто не узнает, если ты никому не расскажешь. – шёпотом проговорила Настя.

– Нас убьют, убьют, убьют! – как заведённая повторяла Аэланис.

Настя смахнула каплю крови и отвесила пощёчину эльфийке. Ту словно водой окатили, она сразу как-то съёжилась, сдулась, потухла, но истерику прекратила.

– Я хочу сбежать, я хочу домой, и если ты не выдашь меня, то я и тебе помогу. – медленно, словно разговаривая с ребёнком, прошептала Ася.

Эльфийка ничего не ответила, только кивнула притом явно каким-то своим мыслям и улеглась на свою циновку. Чуть повозилась и затихла. Ася посмотрела на свернувшуюся в калачик эльфийку, сковырнула корочку успевшей свернуться крови и продолжила свою тренировку.

Тур по-прежнему висел на скале. Несмотря на отсутствие движений, его мышцы по-прежнему бугрились под кожей. Фини так и оставалась забавной зверушкой для вождя. Как Ася узнала от шамана дварфы и гнолы давнишние враги что-то там в прошлом было между этими расами такое, что до сих пор кипит в памяти крови. В этот день, когда с неба начали срываться первые снежинки, вождь собрал всех сильных воинов, шамана и отправился в очередной поход. В пещере вождя стало пусто и спокойно. Сыновья вождя давно уже обзавелись своими шатрами, да и многие из старших уехали вместе с отцом и дедом. В деревне остался только крысёныш, как про себя называла его Ася, ибо имени не знала, да и знать не хотела, но он после того случая не показывается в пещере отца. Ася перекинулась парой слов с Фини, накормила вдоволь Тура. Парень не реагировал, просто ел на автомате, но это не мешала Асе говорить с ним. Она рассказывала ему, как прошёл день, что она чувствует. Когда солнце скрылось за скалой, а все дела были сделаны, Ася вернулась в свой закуток. Аэланис сидела на своей циновке и перебирал свой нехитрый скарб, отбирая вещи по только ей ведомому принципу, она укладывала в узелок.

– Я с тобой! – внезапно проговорила эльфийка, в глазах которой светился огонёк надежды.

От полога послышался лай. Настя обернулась, в рабский закуток направлялся крысёныш со своими прихлебателями. Гнолы были на взводе и возбуждены, они толкались, стараясь занять место в процессии поближе к крысёнышу. На морде этого мерзкого существа Ася не видела ничего, кроме жестокости и похоти. Эльфийка тоже заметила процессию, судорожным движением она спрятала свои пожитки под циновку и начала избавляться от немудрёной рабской одежды. Настя с содроганием поняла, что эти твари не первый раз приходят сюда. Стоило крысёнышу переступить невидимую черту, отделявшую закуток от пещеры, тот махнул рукой, и его шавки бросились к эльфийке, на ходу сбрасывая кожаные жилетки и расслабляя завязки на своих штанах. Крысёныш же, облизнул чёрные десна языком, направился к Асе. Перед глазами девушки встала картина кавказца, нависающего над ней.

«Нет, нет, нет». – подумала Ася.

Из ступора её вывел сильный удар когтистой лапы, что отбросил её на спину. По щеке заструилась кровь, Настя чувствовала её, кровь звала, обещала помощь, но использовать магию – это крайний случай, решила девушка. В ладонь так удачно лёг камень с острым краем, которым Настя резала свои запястья. Когти легко разорвали завязки на рабской робе, а на нагое тело закапала слюна из пасти крысёныша. Ублюдок, раздувая ноздри, принюхался, постепенно поднимаясь к лицу девушки. Ася чувствовала, как к её голым ногам прикасается эрегированный член псоглавца. Это ощущение чуть ли не выбило из Насти всю решительность, она чуть ли не оцепенела вновь, но запах тухлого мяса из пасти гнола словно отрезвил её. Морда псоглавца была напротив лица девушки, а член упёрся в сомкнутые ноги. Крысёныш отвлёкся на то, чтобы коленом раздвинуть ноги, а Ася, воспользовавшись моментом, со всей силы, ударила в висок остриём камня. Гнол обмяк, а Настя всё била и била, кажется, она что-то кричала, кричали прихлебатели, Фини из клетки, эльфийка. Мир исчез, перед глазами Насти была только размозжённая голова, камень и кровь, что заливала всё вокруг. Что-то ударило девушку по затылку и всё кончилось.

Глава 5

Холодные снежинки таяли на обнажённых плечах, колени затекли, а из-за оков на запястьях кисти потеряли чувствительность. Настя очнулась, прикованная к вбитому в землю столбу, стоя на коленях. С неба падали белые мухи, а ветер то и дело бросал в лицо пригоршни снега. Сколько так она просидела без сознания, Ася не понимала, но судя по состоянию коленей и кистей достаточно долго. Прямо напротив неё к скале прикованный Тур. Парень не сводил взгляда с Насти.

– Глупая, сука! – раздался лающий голос Шихаса. – Не могла потерпеть? Теперь тебя забьют плетью до смерти.

Шаман стоял к Асе спиной и говорил тихо, так что бы услышать могла только она. За спиной на разные голоса рычали, лаяли и скулили псоглавцы. Казалось, что там за спиной их сотни, если не тысячи. Видимо, за ушедшим отрядом гнолов послали гонца, и вождь просто не мог проигнорировать смерть своего сына. Настя обернулась, насколько это было возможно, толпа псоглавцов скакала, требуя крови и зрелищ.

«Будет вам и кровь, и зрелища»! – подумала про себя Настя, сдаваться без боя она не собиралась.

Из-под полога пещеры вождя вытащили клетку с Фини, следом семенила Аэланис, низко согнувшись в поклоне.

– Мы дали ей приют и пищу! – начал переводить Шихаса речь вождя. – А эта подлая тварь не нашла ничего лучше, чем отплатить нам убийством Крыстана.

Настя сначала не поняла, про кого идёт речь, а когда смысл слов до неё дошёл, Ася с отрешённостью подумала, как точно она прозвала про себя сынка вождя.

– За смерть расплатиться можно только смертью! – толпа гнолов взревела после этих слов. – Я приговариваю эту подлую рабыню к смерти через плеть! Палач, если она умрёт слишком быстро, ты окажешься на её месте!

Шаман, стоявший рядом, закончил переводить слова вождя, повернул голову и проронил:

– Пусть предки будут благосклонны к тебе.

Шаман отошёл, а за спиной послышался звук расправляемой плети. Застонал разрываемый воздух, а по спине словно раскалённым железом провели. От первого удара Тур в оковах вздрогнул, словно удар пришёлся по нему, Ася лишь сжала зубы до хруста эмали. На утоптанную землю упали первые капли крови. Настя чувствовала, как по рассечённой коже течёт горячая кровь. Удар, ещё удар! Кровь брызжет в разные стороны, плеть срезает плоть каждым касанием, но за каждым ударом небольшая капля крови прячется под ошейником и оковами на руках. Боль от ошейника ничто перед укусами плётки. Сколько уже было ударов два, пять, десять? Настя не знала. Тур бился в цепях, словно рыба, выброшенная на берег. От раздирающей боли Ася чуть ли не теряла сознание, но упорно собирала кровь. Балансируя на краю беспамятства, девушка почувствовала, что собрала достаточно. С диким визгом, первым звуком, вырвавшимся из Насти за всё время истязаний, она рванулась в сторону. Кровь под ошейником и оковами взорвалась мириадами мелких шипов, разрывая путы и рабский ошейник на мелкие части. Одновременно с рывком девушки Тур вырвал из скалы кольца, к которым был прикован, вместе с огромными кусками камня и словно мельница, размахивая получившимися цепами, врубился в толпу. Ася лежала окровавленной спиной в снегу, под ней растекалась лужа крови, холод постепенно забирал с собой боль.

– Хуманс! – раздался крик Фини из клетки.

Ася повернула голову и увидела, как дварфа зубами прокусывает себе ладонь и проводит окровавленной пятернёй по петлям и замку клети. Взмах рукой и метал на глазах истончается, распадаясь ржавыми хлопьями. Сильный удар и дверь клетки вылетает пушечным ядром, сбивая охрану, рассекая плоть гнолов острыми краями. Ещё взмах рукой, отнявший у Аси почти всё, что осталось от силы, и из крови, выплеснувшейся из рассечённого охранника, сформировалась секира, почти полная копия секиры Фини. Дварфа подхватила оружие, рассекая подбежавшего псоглавца пополам. Последнее, что видит Ася как эльфийка, та самая забитая рабыня, вскакивает на клетку и выпускает стрелу за стрелой из подхваченного лука второго охранника.

***

Боль пробила молнией всё тело. Сильные руки несли её прочь с площади пред пещерой вождя. Перед глазами Насти проплывали картинки горящих шатров и расплющенных, разорванных, разрубленных гнолов. Кровь реками текла по тропинкам между шатров и палаток, плавя только-только выпавший снег. В луже крови, что скопилась перед воротами, танцевал старик Никитишны, он подбрасывал свою отрубленную голову, поднимая ногами арки багрового цвета. Ася отвела взгляд, хотелось смотреть куда угодно, но только не на творящийся вокруг хаос. Девушку нёс на руках Тур, его лицо было заляпано кровью, а в глазах янтарного цвета со зрачками веретёнами кружил проснувшийся дракон.

«Что с его глазами? Они не были такими». – пронеслось в голове у девушки.

Тур уложил израненную Асю на дно телеги, куда эльфийка бросила несколько шкур, явно принесённых из пещеры вождя. На козлах сидела Фини, прижимая к телу раненую руку и с опаской поглядывая то на Тура, то на Настю. Аэланис уселась у головы Аси и приложила ко лбу мокрую тряпку. Тур упёрся плечом в телегу, помогая невесть откуда взявшейся лошади, тронуться в размокшей дороге. На борт телеги вскочил дед Никитишны.

– Умница внучка! – каркающим голосом произнёс он.

Ася отвернулась и зажмурилась. Тряска телеги на ухабах дороги причиняла боль. К губам поднесли пузырёк с дурнопахнущим варевом, Настя попыталась оттолкнуть руки, но сил шевелить ими не было, поэтому она лишь плотно сомкнула губы. Эльфийка зажала Насте нос, и как только та открыла рот, влила всё до капли, заставляя глотать. Через пару минут боль утихла, а сознание провалилось в тяжёлый, тревожный сон.

Во сне Крыстан сидел на краю телеги и дрочил свой член, роняя на Настю капли вязкой слюны. Потом пришёл старик, он смеялся, подбрасывая свою голову высоко в небо. Следом явилась баба Нюра, та лишь качала головой, а из глаз текли слёзы.

Проснулась Настя в холодном поту, её била крупная дрожь, с которой не справлялись даже наброшенные сверху шкуры. Фини и тура не было видно, лишь эльфийка дремала, прислонившись к борту телеги.

– Ты видел, что она исполнила? И это с рабским ошейником! – шёпот Фини гремел не хуже, чем обычный голос.

– Видел, и что с того? – гудел Тур.

– Ты забыл сказки матерей твоих матерей! Это же магия крови! Ей же кровопийцы пользовались!

– Ты же сама видела, что он не из кровопивцев. Она не боится света, да и железо причиняет ей вреда не больше, чем тебе или мне.

– Всё равно что-то здесь нечисто, я предлагаю сдать её коллегии магов, пусть они разбираются!

– Ты в своём уме? – повысил голос Тур. – Она, считай, тебе жизнь спасла. А маги с ней разбираться будут одним способом, и ты его знаешь. Костёр!

– А тебе, Тур не плевать на неё? Сколько ты знаком с ней? Месяц? Кто она тебе?

– До сегодняшнего дня я не помнил кто я себе, что уж говорить о девушке, но я знаю точно одно, не пристало сдавать боевого товарища в лапы эскулапам от мира магии. А может, ты забыла, как она подкармливала тебя, пока ты в клетке сидела?

– Всё я помню! – окрысилась Фини. – И именно поэтому меня сомнения грызут! Если она из древних кровопийц, нас вместе с ней на костёр поставят, если мы её сами не сдадим.

– Фини! – лязгнул сталью в голосе Тур. – Если ты так боишься, забирай, что считаешь нужным, и на этом наши дороги расходятся!

Повисла тяжёлая тишина. Ася не видела, но была уверена, что Тур с дварфой сейчас смотрят друг другу в глаза.

– Дойду с вами до Тинерея, а там решу. – наконец нарушила тишину дварфа.

Настя уставилась в ночное небо, на котором бисером были рассыпаны чужие звёзды.

– Я не хочу с вами в Тинерей или куда-либо ещё. – тихо, едва слышно проговорила Ася. – Я хочу домой! К своим маленьким проблемам с универом, взбалмошным подружкам и уютной комнате в общежитии. Я не хочу оставаться в вашем мире, я хочу в свой!

Над бортом телеги появилось удивлённое лицо Тура. Сейчас его глаза были совершенно обычными, зелёными, как и раньше.

– Ты не из нашего мира? – удивлённо спросил парень.

Ася лишь устало прикрыла глаза.

– В моём мире нет всего этого. Ни магии, ни гномов, ни гнолов. – на этих словах Насти где-то зашипела Фини. – Я не хочу всего этого, я хочу домой.

Ася отвернулась, подтянув шкуру и укрываясь с головой.

***

Утро застало Асю в дороге. Тяжёлое, низкое небо сыпало снегом, от чего Туру пришлось снова толкать телегу. По краям размытой дороги стенами стоял лес. На козлах сидела Фини, эльфийки не было видно.

– Где мы? – спросила Настя, принимая сидячее положение. Боли от ран на спине она больше не чувствовала.

– В дне пути от Тинерея. Там есть небольшая школа магов… – просипел от натуги Тур.

– Всё-таки решили меня сдать? – с безразличием в голосе спросила девушка.

– Нет, просто при школе есть библиотека. А если где-то и искать способ вернуть тебя домой, то только там!

– Вы не обязаны мне помогать. Фини права, рядом со мной вы в опасности. – не отводя взгляда от сучка на борту телеги, проговорила Настя.

– Пока что благодаря тебе мы выпутываемся из проделок. – сказал Тур, рывком, вытаскивая телегу из слишком размякшей грязи.

Из леса словно тень вынырнула Аэланис с луком и тройкой подстреленных пичуг.

– А вот и обед! – довольно сказала Фини, натягивая удела.

Через три час телега выехала из леса на поляну. Тур наломал хвороста, а дварфа, высекла откуда-то взявшимся кресалом искру, запалила костерок. На небольшой полянке, где остановилась телега, поселился запах жарящегося на огне мяса. Ели молча, каждый погруженный в свои мысли. На вкус пичуги напоминали курицу, но мясо было жёстким, и его приходилось подолгу пережёвывать. Эльфийка расположилась практически впритык к Насте, разомлела от тепла и сытной пищи и положила голову на плече девушки.

– Завтра к обеду будем в городе. – проговорила Фини. – Я предлагаю заночевать тут, а утром мы с Туром направимся в город, купим необходимое и, если всё спокойно вернёмся за вами. А то я сомневаюсь, что обнажённая девушка и эльфийка в рабских одеждах спокойно пройдут через превратную стражу.

Никто не возражал, так что телегу затащили в лес и прикрыли ветками, чтобы она не бросалась в глаза с дороги. Ночь прошла для Насти в кошмарах. К счастью, ни одного она не запомнила, а наутро Тур, усадив на лошадь Фини, отправился в город.

Глава 6

В лесу было прохладно, несмотря на палящее в зените солнце. Снег ещё не успел завладеть этими местами. Аэланис сидела, прислонившись к колесу телеги и правила древко новой стрелы. По выражению лица эльфийки было видно, что она скучала по этому занятию чуть ли не больше, чем по свободе. Ася было хотела спросить, сколько эльфийка провела в рабстве и как оказалась там, но вовремя прикусила язык. Наверняка такие вопросы могли пошатнуть психику хрупкой эльфы. Вместо этого Настя, натянув шкуры повыше, отправилась глубже в лес, чтобы найти что-нибудь съедобное. Она не знала, что тут можно есть, а что ядовито, поэтому решила для себя, что наберёт всё, что найдёт, а там уж пусть Аэланис решает, что из этого пригодно для обеда. Воздух в лесу был сладким на вкус и таким плотным, что, казалось, его можно потрогать. Пахло травами, какими-то цветами и прелой листвой. Солнце, запутавшись в ветвях, отбрасывало причудливые тени.

Побродив так с час и набрав в подвёрнутый край шкуры сладких на вид ягод, Ася вышла к спрятанной телеге. Эльфийки не было на месте, а со стороны дороги доносились звуки шумного отряда. На плечо с дерева упала веточка, и Ася подняла взгляд. Аэланис стояла в развилке дерева, держа лук наготове, кивком головы она указала на дорогу и наложила стрелу на тетиву. Ася присела за телегой, выглядывая в просвет между ветвями. По дороге ни от кого не прячась, двигался отряд разномастно одетых людей. Единственное, что у них было общего так это оружие. Настя догадывалась, что простому люду оружие в виде мечей и копий не по карману, так что на дороге были явно немирные селяне, но и не местная дружина, у тех был бы как минимум штандарт, ну или общий знак в одежде. Сверху шарахнуло, и Аэланис мешком свалилась вниз. Со стороны чащи раздался смех, а люди, что были на дороге, метнулись на звук. В один миг Девушку и эльфийку окружили с десяток разномастных мужиков.

–Народ, смотрите, как нам подфартило. Торин, глянь-ка, что у них в телеге. – махнул рукой явно главарь этой ватаги.

Тем временем чья-то рука ухватилась за край шкуры, в которую куталась Ася, и сдёрнула её.

– Да у нас тут и десертик намечается! – прогоготал кто-то из толпы

– Чур эльфка моя!

– Жирно тебе одному!

– Чур я девку первый пользую!

Аэланис металась от голоса к голосу, как загнанный в ловушку заяц. Кто-то попытался схватить её, но та с силой оттолкнула наглого мужика.

– А десертик то с характером! – захохотал тот, кого назвали Торином.

Настя стояла, сжав кулаки в бессильной ярости. Она знала, что может убить их всех разом одним заклятием, теперь она в этом не сомневалась, но доступной крови не было, а руку порезать было решительно нечем. Эльфийка вытащила длинный кинжал откуда-то из складок одежды, лук она выронила, когда падала.

– А у десертика ещё и зубки есть! – продолжал Торин.

– Не переживай, сейчас повыдёргиваем! – пробасил ещё один и шагнул к Аэланис.

На миг эльфа съёжилась, а потом в её глазах вспыхнула ярость! С криком «Никогда больше!» Аэланис одним резким движением полоснула себя по горлу. Кровь хлынула водопадом, необычно яркая, алая! Настя на мгновение залюбовалась, а когда поняла, что произошло, взмахнула рукой, сотни кровавых спиц рванулись от эльфийки, пронзая глаза, шеи и сердца. Лес словно замер, затихли птицы в ветвях, даже ветер замер, стараясь не шуметь травой. И в этой окружающей, давящей тишине послышался стон боли. Тот самый Торин пытался уползти за телегу. Видимо, он дёрнулся в последний момент, и кровавая спица навылет пробила ему правое плечо вместо того, чтобы пронзить горло. Ася развернулась к подранку всем телом. Обнажённая, с улыбкой, больше похожей на оскал, она сделала первый шаг. Взмахом руки сформировала очередную спицу и вонзила её в ногу Торину, пробивая икру, прикалывая его, как энтомолог бабочку. Ещё взмах и очередная спица вонзается в левое плечо. Ещё и ещё! Ася упивалась криками боли, наслаждалась отчаяньем в глазах.

Через минуту, когда Настю отпустило, Торин был похож на ежа с кровавыми иглами, но на удивление он ещё был жив. Он что-то повторял, шевеля одними губами. На мгновение Асе даже стало интересно, что он там бормочет, но отвращение и злость сделали своё дело, короткий взмах и сердце бандита пробило кровавое копьё размером с молодое деревце. После чего села прямо в кровавую лужу, что натекла из шеи Аэланис, уткнулась в волосы эльфийки и разрыдалась.

***

Тур шёл по пыльной дороге, возвращаясь с города. Лошадь пришлось продать, а Фини оставить в городе. В заплечном мешке лежало два комплекта одежды, простые свободные платья и сапоги из мягкой кожи. На мгновение сердце дрогнуло, а парень сбился с шага. Плохое предчувствие кольнуло под ложечкой, и Тур ускорил шаг. До полянки, на которой они спрятали телегу, оставалось совсем немного.

Спустя час Тур вышел к поляне. От дороги в сторону леса вела не тропа примятой травы, а целая дорога. Выронив сумку, парень рванул к телеге. Стоило продраться сквозь кусты на опушке, как перед глазами открылась ужасающая картина. Множество пронзённых, приколотых к земле и деревьям, тел. Лужи и реки уже запёкшейся крови, а в центре этого адского пейзажа сидела Ася, баюкая на руках эльфийку с перерезанным горлом.

– Ася! – позвал Тур.

Девушка не отреагировала, она лишь продолжала раскачиваться, прижимая голову Аэланис к обнажённой груди. Тур медленно, аккуратно обошёл бойню, остановился возле утыканного спицами, как подушка для игл, мужика, потрогал торчащее из груди трупа копьё из багровой крови, и лишь покачал головой. Медленно, стараясь не напугать, парень подошёл к Насте и положил ей руку на плечо.

– Ась, что тут произошло?

Девушка вздрогнула, сразу десяток острых спиц рванулись к Туру. Разрывая одежду и оставляя на бронзовой коже неглубокие порезы, спицы бессильно опали, а Настя потеряла сознание, так и не выпустив эльфийку из объятий. Тур вытер выступившую на щеке кровь, аккуратно поднял Настю и уложил её в телегу. После чего проверил карманы и торбы убитых, набрав с десяток серебрушек, добротный нож и горючий порошок. Сложил на поляне костёр, с лёгкостью ломая молодые деревья вдоль кромки леса, уложил Аэланис, постелив шкуры поверх брёвен, засыпал горючим порошком и поджёг. Парень не знал, по каким обычаям эльфы хоронят своих, поэтому сделал, так как это принято было у его сородичей. Из фляг бандитов, как мог, оттёр кровь с Аси, впрягся в телегу и пошёл в сторону города. Неглубокие порезы на теле начали на глазах затягиваться, оставляя после себя тончайшие белые ниточки шрамов.

Тур мерил дорогу шагами и размышлял над событиями последних дней. Он не помнил всего своего заточения, всё было словно в бреду, словно сон, пришёл в себя, только когда плеть первый раз коснулась спины Насти. И сразу вспомнил всё! И кто он, и как оказался в деревне, и какими силами в действительности обладает.

– Стой, куда прёшь?! – из размышлений Тура вырвал хриплый голос превратного стража.

Двое закованных в латные доспехи стражника явно скучали на посту. Один, тот, что помоложе, сунулся в телегу.