Материк. Туманы и тени

Когда она, обойдя ветхое здание, проходила по узкой задней улочке, ей пришлось об этом пожалеть. В двух шагах впереди неё из распахнувшейся двери выскочил не в меру мускулистый орк с перекошенной физиономией и встал у неё на пути. Лиса почувствовала холодок в животе и повернулась назад, чтобы лишь увидеть, как из раскрытого окна неуклюже вылез ещё один орк с жирным животом, торчавшим из-под кожаного жилета. Девушка ощутила резкий запах кислой браги, примешанный к чему-то звериному. Взгляды орков были тяжёлыми и цепкими, как крючья. Один наклонил голову, словно изучая добычу. Её инстинкты кричали о надвигающейся опасности задолго до того, как разум включился – что-то было не так, до пугающей предсказуемости. Бежать было некуда, девушка судорожно соображала, чего бы этим двум могло от неё понадобиться, когда жирный произнес с хрюкающим призвуком:

– Уорн ум нум! – и на лице его появилась противная улыбка, обнажавшая единственный пожелтевший клык.

"Ум нум – мой или моя", – перевела Лиса и начала догадываться, что значат эти похотливые взгляды орков, которые неспешно к ней приближались. "Неужели такое возможно?". Этой валдрингской мысли ответила другая, человеческая: "Конечно, возможно". Ужас накрывал сознание, пальцы онемели, но разум сжался в тонкую, горячую точку – как вспышка света во тьме. Этот огонёк отчаянной ясности подсказывал: нужно действовать, и быстро. Всё-таки зря император не наделил девушку грозной символикой Туманной Империи. Лиса старалась не отчаиваться и, когда орки подошли к ней вплотную, выпалила:

– Клодар Инирн! – так произносилось название Туманной Империи на орочьем языке. Ногой девушка начертила ромб империи.

На орков это подействовало хорошо. Улыбки пропали с их лиц, и они застопорились на месте, переглянувшись с явным сомнением. Но в их глазах всё ещё тлел опасный блеск – как у зверей, которые ещё не решили, нападать или отступить. А Лиса продолжила говорить, стараясь скрыть дрожь в голосе, уже на языке центральных королевств – она решила, что лучше не останавливаться и попытаться отвлечь, сбить с толку. А что говорить – неважно.

– Вы не видите, что за плащ на мне надет? Взгляните, он зелёный, – девушка переместилась, встала сбоку от толстого орка и развернулась, показывая на свою спину им обоим. – Вот такой вот плащ.

Орки тупо уставились на говорящую, пытаясь переварить незнакомую речь. Сделав вид, будто объясняет что-то важное, Лиса развернулась, отступив ещё на шажок назад, и краем глаза замерила расстояние до поворота. Ещё шаг…

– Взгляните на тот дом, – громко говорила Лиса, показывая на дом, стоявший дальше, за орками, – вон на тот дом, убогий совсем дом из камней. Никуда не годится, жить в таком нельзя, холодный, как пещера, в которой живут лишь черви да пауки…

Чем громче и яростнее она произносила слова, тем меньше чувствовала бешеный стук сердца в груди. В конце концов, орки не выдержали и оглянулись в ту сторону, стараясь увидеть там что-то необычное. Тут-то Лиса и скользнула бесшумно прочь от них по улочке, едва касаясь краями стоп брусчатки. Не дождавшись продолжения монолога, пузатый орк обернулся и возмущённо прорычал, увидев тихо удаляющуюся девушку. Это послужило сигналом, и девушка пустилась бежать, что есть духу, к трактиру. Она знала, что дверь трактира за поворотом, ориентиры, мелькавшие в полумраке кошмара, подсказывали путь. Изрыгая ругательства, разъярённые орки пустились в погоню. Бежали они недурно: несмотря даже на то, что были пьяны и, покачиваясь, бежали по кривой, они быстро настигали девушку. Лиса, задыхаясь, бежала к заветной двери на одной петле, и ей казалось, что путь до неё исчислялся добрыми вёрстами. Вот, наконец, она дёрнула за ручку и перебежала порог. В этот момент один из орков бросился и ухватил девушку за ногу, отчего она с криком упала на пол, ударившись головой. Сознание хваталось за реальность, прорываясь сквозь боль и отчаяние, Лиса попыталась отбиться второй ногой, но чья-то сильная рука вскоре ухватилась и за неё. Как она ни отмахивалась руками, вскоре кто-то заломил их за спину.

И тут она почувствовала страх. Нет, это не её страх, который был с ней с самого начала. Это была эмоция Радужного Волка. Он проснулся! Прикусив губу от боли, Лиса подняла голову и увидела, как по лестнице со второго этажа бежит её возлюбленный, перепрыгивая через каждые пять ступенек. Он не успел одеться и был босиком в одних штанах, но зато в его руке был белый эльфийский меч. Увидев Лису на полу, он почувствовал, как внутри него вспыхнул огонь ярости. В груди стучало лишь одно: "Только бы не поздно". И она это почувствовала тоже, ответив облегчением и надеждой, проснувшимися у неё внутри.

Орки тотчас бросили жертву и похватали по обломку досок, на которых кое-где виднелась засохшая кровь вчерашних драчунов. Бандиты аккуратно зашагали на валдринга, стараясь обойти с разных сторон, но тот с кошачьей быстротой отскочил в сторону, оставив пузатого не у дел. Когда мускулистый орк ударил обломком доски, Волк встретил удар поднятым остриём меча, и доска раскололась надвое, обе её половинки разлетелись по сторонам. Тогда орк достал из-за пояса нож и сделал смелый выпад на валдринга. Тот отшатнулся, выставив меч. Нож царапнул плечо Волка, а орк напоролся на белый эльфийский клинок и рухнул наземь.

Пузатый орк тем временем уловил момент и замахнулся, намереваясь проткнуть острым дубовым обломком неприкрытую грудь валдринга. Он не успел – на его голову с размаху опустился тяжёлый стул, и орк повалился без чувств на пол. Огненно-Рыжая Лиса выпустила из рук обломки, ощутив, как дрожь в руках сменяется волной облегчения. Она встретилась взглядом с Волком – в его глазах буйствовала смесь тревоги, нежности и яростной решимости. На миг мир сузился до этого взгляда, она бросилась к Волку. Тот, уронив меч, заключил бледную девушку в объятиях.

По лестнице прибежали Даронгар и несколько гвардейцев с оружием наготове. Увидев, что уже поздно, они опустили мечи.

– Ты промокла, – нежно произнёс Волк, медленно выпуская Лису.

Девушка стащила вбок ниспадавший на лицо мокрый локон.

– Я гуляла под дождём…

– Тебя надо срочно переодеть и высушить, – заботливо прошептал Волк. Он вытирал эльфийский меч плащом убитого орка. – Я назову этот меч Защитником Прекрасного.

Охотница слабо улыбнулась.

– А почему же тогда не «Прекрасной»?

– Я хотел бы защищать этим клинком только прекрасную тебя, но, может, придется оборонять и наш дом. Так что пусть будет защитником всего, что прекрасно.

Даронгар подошёл к валдрингам.

– Не хочется вас прерывать, но надо побыстрей выбираться из этого славного городка, тут у нас могут возникнуть проблемы.

Волк кивнул и взглянул на подругу, её тело сотрясала мелкая дрожь. Он обнял её за плечи.

– Пойдём быстрее наверх, тебя всю колотит.

Лисица молча последовала вверх по лестнице. С расслаблением накатывала какая-то неведомая усталость, её снова стало знобить. Голова гудела после удара, перед её глазами то вновь всплывал горящий Тёмный лес, то показывалось уродливое лицо пузатого пьяного орка. Девушка гнала прочь все эти мрачные мысли и старалась не уснуть на ходу.

Спустя каких-нибудь полчаса отряд дипломата спешно удалялся прочь от маленького городка, в котором остался убитый орк и, возможно, те, кто пожелает за него отомстить. Проснувшиеся гоблины уже начинали ранние работы на полях. Сезон сбора урожая подходил к концу, в степях холодало, близилась короткая орочья зима. Пара орков-надсмотрщиков с кнутами, не дающими гоблинам простаивать, подозрительно поглядывали на отряд Элгарда, однако, поймав на себе свирепый взгляд Даронгара, перестали отвлекаться от своих подопечных.

– Бедные гоблины, – проговорила заплетающимся языком Лиса.

– Эй! Да ты, похоже, больна, – встревожился не на шутку валдринг, – как же тебя угораздило?

– Сейчас я, верно, представляю собой жалкое зрелище…

Лиса шмыгнула носом. Мгла, подобная той, из сна, накрывала её, погружая в небытие. Мир вокруг становился мутным. Где-то высоко, в свинцовом небе, её взгляд зацепился за очертания огромных перепончатых крыльев. Они то исчезали, то появлялись в просветах между туч, она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней оттуда, но ей уже как будто было всё равно.

– Ни в коем случае, – звучал голос Волка где-то на периферии разума. – Эх, где-то сейчас Торальв! Он бы мигом сообразил нужное зелье…

Даронгар услышал разговор.

– Вообще-то, один из гвардейцев, Горнзурт, неплохо смыслит в медицине, поговорю с ним, – мастер войны ускорил своего угольного коня.

Волк поглядел на подругу. Она, казалось, была где-то далеко, не здесь. Взгляд её был отрешённым, она едва держалась в седле, будто засыпала. Валдринг помог ей перебраться на своего коня. Элгард молча взял в руки поводья белой лошади.

Волк придерживал в седле ослабшее женское тело, пытаясь согреть его своим теплом. Он не мог понять, что случилось с подругой. Валдринги очень редко болели, и чтобы какая-то хворь свалила кого-нибудь из них с ног за каких-то несколько часов, было немыслимо. Но что с Лисой? Быть может, эта болезнь не телесная? Он вдруг вспомнил, как она однажды так же тихо уснула, устроившись у него на плече, пока он плёл ловчий амулет. Тогда между ними не было ни слов, ни сомнений – только тепло и покой. Тогда он подумал, что нет ничего важнее этого момента. А теперь… забыл. Все эти новые знания об искусстве боя и тренировки с Даронгаром отняли время, которое они проводили бы вместе. Волк от досады покачал головой. А эти её слова насчёт возвращения домой и его согласия на службу? Они были не пусты. Да, он жертвует собой ради помощи Империи валдрингам, но он также жертвует и их счастьем. Теперь он понял: действительно, есть нечто очень важное. Именно это хотела сказать Лиса около Храма Солнца в Уоклише. Нежно поцеловав подругу в щёку, он прошептал: "Прости…"Но она, казалось, его не слышала.

Глава 13. Чужая клятва.

Утекающее море колыхалось, движимое холодными ветрами. Вереница кораблей плыла на север, оставляя справа от себя высокие скалистые берега. Было уже почти совсем темно. Неисчислимое количество рыбацких лодок было разбросано по поверхности воды вдоль берега. Навстречу проплывали громадные торговые корабли, везущие товары из северных земель к эльфам. Попадались также крупные корабли, уходящие в открытое море. На берегу располагались леса Альдении, государства эльфов-мореплавателей. Не так давно эти эльфы сделали заявление, которое потрясло часть жителей Материка. Они рассказывали о каких-то открытых островах далеко на западе. Им, конечно, практически никто не поверил, ведь Материк и окружающие его острова – это обитель всех народов посреди бескрайнего океана, за которым есть лишь вода и бездна. Не верил морским эльфам и Крид, священник, стоявший у борта одного из проплывающих на север кораблей синих ящеров.

Его всё мучила морская болезнь. Скрывшись от лишних глаз за жилой постройкой, он чувствовал себя словно брошенная бутылка, которую то и дело перекатывает по палубе, – бессильным, бесполезным, не находящим покоя. Прикрытое болезненной дымкой сознание улавливало шум волн, обрушивающихся на корабль. Разделённые равными промежутками времени, эти звуки хоть немного успокаивали и помогали забыть о недуге. В такт этим волнам Крид вдыхал воздух, наполненный солёным ароматом моря, и почти беззвучно проговаривал молитву.

– О Тариус, Свет Путеводный, даруй мне силы пройти сквозь тьму испытаний. Укрепи мою плоть и дух,

дабы не дрогнула рука, когда вершится воля твоя. Пусть не угаснет во мне пламя веры, чтобы служить тебе —

на благо народов, во имя порядка, во славу Тариуса.

Криду стало лучше, и он закрыл глаза, ощущая, как окружающие звуки гармонично сплетаются в единую музыку, – как будто само море дышало рядом с ним. Мелодично завывал студёный ветер, предвещавший зиму, было в нём что-то схожее со звоном холодной стали. Скрипел сам корабль, выдавая целую гамму разных звуков трущейся древесины. Паруса резко хлопали время от времени от колебаний ветра. Крид в какой-то момент сразу заметил новый звук, добавившийся к пению корабельных снастей, он был верёвочный, как и они, только этот скрип был явно другой природы, чем-то знакомый и настораживающий…

Как молния шарахнула леденящая мысль воспоминаниями последних дней, сердце дрогнуло от страха, группа мышц напряглась, чтобы тело чуть качнуло в сторону, как раз навстречу накренившейся от накатившей волны палубе. Шею священника пощекотал ветерок, оставленный оперением уходящей в море стрелы. Священник резко обернулся, укрылся за ящиками, в которых, судя по периодическому звону, хранились бутылки с вином из Туманной Империи. Крид стал вглядываться в полумрак участка палубы, отгороженного от остальной части постройками. В свете луны показались очертания Эларидаля, у эльфа в руке был лук, в другой руке что-то блестело. Священник громко крикнул:

– Эй, ты! Тебе не кажется, что с безоружным сражаться – мало чести?

– Честь? Для человека, служителя Объединённой Церкви? Ящеры будут только рады, что я скормлю тебя рыбам, как жалкую крысу, после того, что случилось с их сородичами в Светлом Королевстве.

Эльф резко взмахнул рукой, послышался приближающийся свист, и блестящее остриё метательного кинжала, пустив искры, со звоном отскочило от груди Крида. Священник почувствовал боль от удара и уставился на амулет Тариуса, спасший ему жизнь.

Эльф сплюнул.

– Проклятье! Вновь не повезло! Но это в последний раз.

Отбросив лук, он вынул меч и стремительно бросился вперёд. Взгляд Крида упал на прицепленный к стене багор. Схватив его, священник приготовился обороняться. Первые два выпада противника он кое-как отразил, получив болезненный порез над коленкой, после чего попытался нанести удар эльфу в лицо. Тот, однако, быстро перехватил древко свободной рукой и отвёл удар. После этого Эларидаль вновь атаковал, и священник выпустил своё оружие, повалившись на спину.

– Тебе конец, – усмехнулся Эларидаль, отбросив багор и занося меч для последнего удара.

Крид вознёсся мыслями к Тариусу в надежде обрести покой в его небесном царстве. Перед его внутренним взором проносилась вся его жизнь, а в сердце отозвалось сожаление о том, что их история с Айриль вот так рано оборвётся. Взгляд он не отводил с серых глаз убийцы, но те не выдавали абсолютно никаких эмоций. Волосы эльфа внезапно стали отсвечивать жёлтым, как и всё вокруг. Эларидаль тоже это заметил и отскочил в сторону в последний момент, когда сгусток огня вихрем пронёсся мимо его головы. На плече его полыхнуло пламя. Позади стояла Айриль, в её поднятой руке рос огненный шарик, обрастая всё новыми язычками.

– Ты не сможешь меня остановить! – эльф сбивал пламя на плече свободной рукой, кривясь от боли. – Твой человечек умрёт.

Он повернулся к Криду, чтобы закончить начатое, но было уже поздно. Священник оказался проворнее, снова подобрав багор, который вошёл эльфу в грудь беззвучно и плавно. В этот миг внутри у Крида смешались страх, решимость и неведомое прежде чувство необузданной ярости – будто весь ужас последних дней вырвался наружу через этот один-единственный удар. Гулким грохотом раздалось падение меча, слабеющий эльф откинулся на поручень.

– Сегодня море ждёт только тебя, – проговорил Крид и толкнул своё оружие. Перевалившись через заграждение, тот полетел в тёмные морские воды. – Да распорядится Тариус твоей душой по справедливости.

– О боги! Ты цел? – Айриль уже была рядом.

– Если бы не ты, лежать мне на дне морском вместо Эларидаля. – Крид вглядывался во тьму за бортом.

Наклонившись, эльфийка дотронулась до его колена.

– Кровь…

– И синяк на груди. Но это всё мелочи.

– Он промахнулся? – эльфийка заметила лежащий неподалёку метательный кинжал.

– Нет. Мне повезло, слава Тариусу, да правит он вечно в небесном царстве, – служитель бога Тариуса качал головой, пытаясь осознать произошедшее.

– А мои заслуги не в счёт?

Крид дрогнул.

– А ты откуда взялся, Талиаль? – священник разглядел фигуру в тени построек.

– Тс-с, – прошипел эльф, – говори тише. Эларидаль отлично выбрал время для нападения, когда ящеры отмечают праздник их ящеробога по имени Хакк-Тнак. Но я бы не испытывал удачу лишний раз, на палубе дежурит несколько ящеров, включая рулевого. Я спохватился, что Эларидаля нет, и сразу пошёл вас искать. Вам бы эту кровь отмыть и меч выбросить…

Крид понизил голос.

– Да, Хакк-Тнак – это глава их пантеона, я и забыл, что у них осенью есть праздник в его честь. А ящеры нам не поверят?

– Дракон их знает, лучше замести следы.

Крид швырнул меч за борт, а затем и лук эльфа с кинжалом.

– Вот так, вслед за стрелой. Айриль, посмотри там какой-нибудь лоскуток.

– Уже нашла. Сначала перевяжем твою рану. Ящеры не должны её видеть.

Спустя пару минут палуба была чиста. Три силуэта нырнули в каюту.

– Посидим у вас допоздна, – сказал Талиаль, – мне лучше не отсвечивать в нашей с Эларидалем каюте.

– Как повезло, что ящеры нас не заметили, – заметил Крид, мыслями прокручивая эту быструю схватку раз за разом. Он раньше никого не убивал, но почему-то сейчас не чувствовал душевных мучений от первой крови. При этом всё произошло как будто не с ним.

Эльфийка сдвинула брови.

– Мне это не нравится. Слишком уж удачно всё вышло.

– Действительно странно, – согласился Талиаль, – но охранять здесь особо нечего. Всё ценное на других кораблях, включая королеву. А штурвал стоит за надстройкой, оттуда ничего не было видно и слышно. Эларидаль сам выбрал момент и место для нападения без свидетелей.

Айриль внезапно весело засмеялась.

– Ты что? – удивился Крид.

– Ничего, я просто поняла, что ты сегодня исполнил чужую клятву.

– Какую клятву?

– Помнишь, эта следопытка, Рыжая Лиса, поклялась, что убийцу курьера Валеса Светлоголового настигнет возмездие? Теперь убийца мёртв.

– Да, я даже как-то не подумал…

Айриль подняла стоящий в углу кувшин.

– Давайте выпьем вина, что я прихватила из столицы орков.

Крид расставил кружки.

– Надо сказать, что Уоклиш – красивый город, – подметила эльфийка. – Если бы не приходилось прятаться от следопытов, я бы с удовольствием по нему погуляла. Ящеры говорили, что там даже театр есть.

Талиаль отпил вина.

– Верно, город большой и интересный.

Священник был погружен в размышления, в очередной раз вспоминая произошедшее, он спросил:

– Эларидаль говорил про ящеров в Светлом Королевстве, ты что-то об этом знаешь?

Талиаль поморщился.

– Доходили не очень хорошие слухи о том, что Объединенная Церковь учинила расправу над ящерами в этом королевстве. Под разными предлогами паладины Церкви задерживали ящеров и отправляли их в темницу, либо чего похуже. Официально королева стремится их освободить. Но, по правде, игра куда крупнее. Я думаю, всё завязано на добыче металла в Лунных горах. Эльфы щедро платят за него ради производства белой стали.

– Получается, что мы плывём прямо в пекло, – заключил Крид.

Айриль кивнула, а священник сжал в ладони знак Тариуса.

– Пора вечерней молитвы. Пойду наружу.

Как только захлопнулась дверь, Айриль повернулась к эльфу.

– Послушай, я чувствую в тебе силу магии. Давно хотела тебя спросить, ты маг?

– Да, я порой пользуюсь эльфийской магией Земли и немного магией света. Это бывает полезно для моих заданий. Не скажу, что сильно в этом преуспел, но для моих миссий часто пригождается магия света, чтобы быть менее заметным. А магия земли помогает забраться в труднодоступные места. А вот ты, похоже, неплохо управляешь огнём.

Айриль смутилась.

– Да что там. Я только пустила в спину огненную стрелу. К тому же он увернулся.

– А Крид, как я понимаю, увернулся от настоящей стрелы, не сказал бы, что Эларидаль плохо обращался с луком.

– Ему помогли боги.

– Ты серьёзно в это веришь?

Айриль удивлённо подняла брови.

– Да, конечно. То есть раньше бы я не поверила, но теперь, когда я познакомилась с Кридом, я вижу, какую он получает поддержку. Это та нить, что помогает не исчезнуть во тьме, окружающей нас, потому что есть и свет – этому учат боги. И, может, не каждому он откроется сразу, но тем, кто взывает к нему искренне.

Талиаль скривился, как будто раскусил лимон.

– Я не верю в богов. Для меня вера в религию – это то, что даёт живущим простые ответы на вопросы о жизни. Тем людям, что не способны сами это для себя решить. По мне, так лучше идти своим путём и страдать от собственных ошибок, чем с закрытыми глазами следовать дороге указанной.

Эльфийка вздохнула, но потом улыбнулась.

– Я тоже так думала раньше… Но я не хочу с тобой об этом спорить. Лучше выпьем вина. Ведь Крид выжил, я так рада, что всё обошлось.

Талиаль поднял кувшин.

– Это воистину мудрая мысль!

Глава 14. Ветер перемен.

Земля была тёмной, небо было ещё темнее. Ночь постаралась покрыть тьмой весь Материк, и это у неё получилось на славу. Ничего нельзя было разглядеть, даже саму ночь. Где-то падали сорвавшиеся звёзды, но тучи укрывали их от взоров неспящих жителей западного побережья. Где-то в темноте рядом с этим побережьем, где должно быть море, плыли корабли. Из-за горящих на палубах огней они казались единственным, что существует посреди великого небытия. На судне, плывущем позади всех, в одной из кают горел свет. Крид и Айриль не спали, несмотря на позднее время. Эльфийка раскладывала на поверхности столика гадальные карты.

– Когда я в молодости осталась одна и познала нищету, – рассказывала она, – я искала любую возможность раздобыть кусок хлеба, тогда-то мне и довелось научиться ремеслу гадания на картах. Это помогло мне выжить, и я продержалась на плаву, пока не научилась магии, и в итоге попала на службу к Королю Теней. Если честно, сама я не слишком верю этим вещам, по большей части это лишь надувательство клиентов. Разве что только вот этот расклад действительно бывает пророческим. Приёмная мать научила меня ему в трущобах Дартейна.

Девушка перевернула две карты, лежащие на столе, и, заглянув в середину колоды, отложила одну из них в сторону.

– Я мало знаю о твоей прежней жизни в столице Пеллгата, – заметил священник , наблюдая за ловкими движениями её пальцев. – Ты гадаешь уже порядочно времени. Долго ещё?

– Это такой расклад, что иногда может растянуться на час, и нельзя знать наперёд, что получится. Но на сей раз, похоже, всё должно разрешиться быстро. Карты будто сами находят себе пару.

Волшебница положила в сторону ещё две карты и продолжила свои махинации с колодой. Скоро на столе образовалась известная только ей комбинация, и тогда она разложила оставшиеся карты в две стопки.

– У меня всё не выходит из головы это дело с артефактом, который королева ящеров везёт на одном из этих кораблей, – Крид отвёл взгляд к окну, за которым море время от времени освещалось вспышками далёких молний. – Сеть Теней организовала нашу встречу с Валесом в Гарнаке, но как об этом узнали агенты ящеров? Талиалю об этом ничего не известно, а Эларидаль забрал эту тайну с собой на морское дно.

– У ящеров сильная шпионская сеть, – предположила эльфийка. – Похоже, среди Теней произошла утечка данных. Но нам с тобой не положено над этим ломать голову. Свою часть задания мы уже сделали, а по поводу происшествия позаботится глава сети в Гарнаке, кем бы он ни был.

– Всё никак не могу привыкнуть к тому, что мы никогда не знаем тех, кто даёт нам распоряжения, – священник вновь переключился с созерцания картины за окном на процесс гадания. – Одна надежда, что, прибыв в Сиенстокад, мы получим награду и новую работу.

– Похоже, что всё готово, – Айриль сняла верхние карты со стопок и выложила перед Кридом. – Эти две карты означают что-то важное в твоей жизни, а эта олицетворяет перемены.

Священник почесал голову.

– Любопытно… Что же ещё может случиться после тех перемен в моей жизни, которые кардинально порвали связь с моим прошлым?

Перед ним легли ещё четыре карты.

– Глупость, жизнь, смерть и выбор, – Айриль вглядывалась в рисунки, переводя взгляд с одной карты на другую. – Трудно понять, что это значит. Видимо, твоё будущее неоднозначно, и многое зависит от какого-то важного выбора. Глупость стоит напротив жизни, выходит, правильный выбор – смерть…

– Правильный выбор – смерть, – повторил Крид с тихим недовольством. – Мне это не слишком нравится. Я уже принёс смерть одному эльфу, но не хочу стать таким же хладнокровным убийцей, каким был он.

– А чего бы ты хотел? – тихо спросила эльфийка, чуть наклонившись вперёд и заглянув ему в глаза.

Священник, словно оттаяв, улыбнулся своим мыслям.

– Разбогатеть и поселиться где-нибудь в спокойном месте в Пеллгатском королевстве вместе с тобой. Однако наше приключение заводит нас всё дальше и дальше от моей мечты.