ССД: Юнион

– Инденторы?

– Да, – хмуро ответила она, – похоже на то.

Поймав один из тех, что не успел выскользнуть из руки, Дориана перевернула крошечную капсулу. На обороте едва различимо был выгравирован производственный штамп – три цифры, первая из которых двойка, оканчивался комбинациями двух букв. Дориана еще раз глянула на надпись на коробке.

– Если я правильно понимаю, то это неиспользованная партия. Посмотри, они совсем новые. – Дориана протянула капсулу бледному Джону. – Ну, были новыми. Лет тридцать назад.

– Похожи на обычные болванки. Вот здесь, – Джон указал на кончики восьмигранной призмы, – нет волокон.

– Думаешь, бутафорские?

Джон пожал плечами и осторожно вернул капсулу в короб.

– Не могу исключать.

– Тогда посмотрим, что в остальных, – предложила Дориана.

В нескольких других ящиках, вскрытых упрямостью и ломом, обнаружилась целая гора списанных Инденторов – половина из них была разобрана до запчастей, сброшенных в одну коробку для упрощения поиска, – и несколько книг с перечнем серийных номеров разных годов выпуска. Из самого пыльного ящика Джон вытащил набор стареньких проржавевших часовых инструментов и, посмотрев на них несколько минут в тусклом свете свечи, быстро вернул на место. Перелистав очередной потрепанный журнал, Дориана нехотя отложила его к остальной стопке собранной макулатуры.

– Так много усилий, чтобы спрятать всего-навсего груду металлолома. – Она разочарованно пихнула пустой ящик и плюхнулась на него сверху, блаженно вытянув ноги. – Скука смертная, если честно.

– Не думал, что скажу это, но я тоже ожидал чего-то большего.

Джон отряхнул руки и устало пристроился на соседний ящик.

– Как-то простовато для Штерна. Шкаф есть, а скелетов в нем нет.

Дориана согласно цокнула.

– И все-таки что-то здесь не так. – Она подобралась на месте, подавшись к Джону. – Все по коробочкам, и в тоже время такой бедлам, все вверх ногами, но никаких следов жестоких преступлений. Как будто нарочно исключено все самое важное.

– Хочешь сказать, кто-то постарался замести следы? – Джон скептически вскинул брови.

– Либо он сам все здесь прибрал на случай обнаружения, либо кто-то ему помог. Будь я на его месте, то сделала бы все, чтобы никто ничего не узнал, – согласилась Дориана. – Вопрос только в том, что именно здесь находилось до того, как все улики были уничтожены.

– Все что угодно, но, может, оно и к лучшему. Не хотелось бы найти здесь чьи-нибудь останки, – Джон нервно усмехнулся и неловко потер запястья.

– Не могу не согласиться, – позволила себе короткую улыбку Дориана.

– А этот ты смотрела? – Джон кивнул на забившийся под стол небольшой, обхваченный металлическими запайками деревянный ящик.

Дориана пригнулась. Из темноты стола на нее блеснули герметичные цинковые заклепки.

– Да вроде нет. – Подцепив отогнутый край мыском туфли, она подтащила ящик к себе, и Джон, кряхтя перехватив лом, попытался было выдернуть замок, но тот, незапертый, легко отошел сам.

Крышка, проворчав ржавыми петлями, откинулась назад, испустила тошнотворный дух. Джон, отставил лом, тяжело закашлявшись. Со дна ящика на стол выкатилось с два десятка Инденторов, немного разных по форме, и все, каждый из них, с неясными темными пятнами на корпусе.

– Ох, ну и вонь. Фу, – недовольно произнесла Дориана, показательно скривившись, и собрала в руке несколько из них. Протерев парочку рукавом, она поднесла их к свету. – И снова инденторы. Как неожиданно. Но у этих серийные номера разные. Глянь, в чем это они. В каком-то масле, или…

– Дори, – осевшим голосом прервал ее Джон, – здесь дневник.

Руки Дорианы предательски дрогнули. Устройства рассыпались с денежным перезвоном, разлетевшись в разные стороны.

– Дневник Штерна? – изумилась Дориана, получив от Джона судорожный кивок. – Я думала, они все сгорели.

– Я тоже. – Джон поднес свечу к коробу, и Дорана заметила, как он, против воли задержав дыхание, кинул на нее несчастный взгляд. – Давай ты. Я не могу.

Дориана, натянув на руку кусок тряпки, брезгливо заглянула на дно короба, и, с усилием отодрав прилипшую обложку, вытащила его на поверхность.

На стол упала, едва не раскрывшись, старая потрепанная папка. В твердом кожаном переплете, относительно небольшая, на ее корешке тускнели выжженные паяльником буквы, и вся она была в каплях запекшейся, злобно почерневшей на обрезе крови. Дориана осторожно тронула местами потрескавшийся переплет.

– Что это? И чья это кровь?

– Не знаю, – мрачно ответил Джон. – Но похоже на архивные документы.

– Но почему здесь? – Дориана взвесила папку в руках – легкая и пухлая от исписанных страниц – стянула обвивающую ее бечевку и мягко перелистнула залитые кровью листы. Страницы с ветхим хрустом разошлись, едва она перевернула форзац, и некоторые из них с шелестом разлетелись.

Джон поднял улетевшие листы, отряхнул их от скопившейся на полу пыли и поднес их ближе к свету. Расплывшиеся строки дрожащего почерка растеклись по бумаге, местами потеряв очертания.

– Какая-то бессмыслица. Это даже не похоже на язык, – задумчиво произнес Джон, бегло рассмотрев текст, – как будто просто набор символов.

Перелистнув пару страниц, Джон вложил недостающие листы обратно в те места, откуда они выпали. Ряды формул вперемешку с безумным количеством незнакомого орнамента походили на бредовые, непоследовательные записки нездорового умом человека.

– Нет, это не бессмыслица. Смотри, – Дориана азартно ткнула пальцем в начерченный круг, – здесь символы трех Вех. Просто старые. Я видела такие на архивных лицензионных бланках. Их использовали лет сорок назад еще до реформы Департаментов.

Джон изумленно вскинул брови.

– На лицензионных бланках сорокалетней давности? Откуда ты вообще их взяла?

– О, эм, – тут же стушевалась Дориана, – долгая история. Просто нужно было. Для дела.

– Для какого? Для страхового мошенничества? – усмехнулся Джон, но заметив заметавшийся, как будто пойманный на горячем взгляд Дорианы, невольно подался вперед. – Да ты прикалываешься.

– Давай потом это обсудим, ладно? – отстранившись, нервно попросила Дориана. – Кажется, у нас есть дело поважнее.

Джон осуждающе покачал головой.

– Ящик был не заперт, – задумчиво протянул он, – как будто про него просто забыли. Как второпях забываешь ключи от дома.

– Или за ним собирались вернуться, но не успели, – добавила Дориана и отклеила налипшую на обороте стертую записку: – Смотри.

На потускневшем клочке бумаги забористым почерком было, явно наскоро, выведено: «Сожги и закопай. Жду там, где все закончится. Ш.»

– «Ш.» ? Надо полагать, Штерн, – догадался Джон, взяв записку из рук Дорианы. – Но для кого? Я не слышал, чтобы у него были пособники.

– Не представляю, – покачала головой Дориана. – И что за «там, где все закончится»?

– Может, какой-то шифр для «своих», – предположил Джон, взглянул, переложил в руках выпавшие листы, и крепко нахмурился, – покажи-ка еще раз.

Дориана развернула папку к Джону и подтащила лампу поближе.

– Это явно какая-то техническая документация. Слишком специфическая область.

– Нужен кто-то, кто разбирается в этом всем, – согласно ответила Дориана. – Девис?

– Наверное? – неуверенно согласился Джон.

– Если она сможет обратиться в архивы по делу Штерна, это облегчит нам задачу. Но это довольно большая услуга. А она уже и так сильно нам помогла.

– Может, это все и не имеет отношения к его амплуа маньяка? – несмело предположил Джон. – Мало ли над чем тут велась работа.

– И кровь тут тоже сама появилась. – Дориана скептически вскинула брови. – От сырости.

– Прошу, прекрати. Меня сейчас стошнит, – пробормотал Джон, отвернувшись. – Ты знаешь, что я все это не переношу.

– Прости, – повинилась Дориана. – Но мы не можем делать вид, будто здесь все нормально. Ты своими руками разворотил пол стены, вскрыл больше дюжины ящиков, и поворачивать назад уже поздно. И идти сейчас с этим в полицию…

– Нет, – строго ответил Джон. – Хватит с меня его безумия. Он давно умер, и я не хочу иметь дел с его призраками. Мне совершенно безразлично, чем он там занимался, кто ему помогал, и все это прочее. Пусть это разгребает следственный комитет, или кто там этим занимается. А втягивать в это посторонних я не хочу.

Джон замолчал. Он нервно сжал в руках окровавленную папку, крепко закусив щеку. Его опасения, вызванные многолетним страхом, были оправданы. Дориана аккуратно забрала из его ослабленных рук кровавые бумаги.

– Мы можем попросить ее расшифровать документы, – осторожно предложила Дориана. – Все эти инденторы, это же вроде как ее специфика? Если она просто посмотрит и скажет нам, что здесь написано, то это поможет нам понять, есть ли смысл копать дальше.

Джон устало опустил голову на переплетенные пальцы. Зарылся руками в растрепанные, перепачканные сажей и пылью волосы, глядя на Дориану потускневшими болотистыми глазами – в груди что-то с тоской сжалось, и Дориана поспешила сесть перед ним на корточки.

– Мне тоже страшно, – неожиданно призналась она, сложив руки у него на коленях. Джон заинтересованно поднял голову. – Не очень заметно, да?

Она понятливо хмыкнула, заметив чужой скепсис.

– Не за себя, разумеется. Я просто… не хочу, чтобы ты тащил на себе чужую жизнь. Штерн был безумцем, маньяком и одержимым психопатом. Это правда, – Дориана сжала пальцы. – Но ты не он. И не станешь им, если случайно узнаешь о нем больше.

– Почему ты так уверена? – Джон тяжело замер в лихорадочном свете одинокой свечи. – Или безумие перестало передаваться по наследству?

– Потому что пока ты помнишь об этом – ты в своем уме, – твердо ответила Дориана, честно глядя ему в глаза. – И, поверь, если ты начнешь сходить с ума – я замечу это первой.

Она похлопал его по коленям, но не успела Дориана подняться, как Джон, ожив, крепко стиснул ее в поистине удушающих объятиях. Оказаться обнятой, упав коленями на холодный пол, не слишком удобно – Дориана недовольно поерзала, переместившись на ящик рядом – особенно, если обнимающий в грязи и ошметках штукатурки, но выбирать в таких случаях не приходится. Дориана осторожно погладила Джона по голове, разрешая опереться на нее всем весом.

– Спасибо, – стоически произнес он.

Дориана коротко улыбнулась, стряхнула с него пыль, не собираясь принимать благодарности за такие пустяки.

– Только не реви, – попросила Дориана. – А то я тоже буду.

– Я и не собирался, – прошептал ей в плечо Джон.

***

Дориана бросила несколько монет в таксофон, тревожно прислонившись к запотевшему стеклу телефонной будки. Не слишком приветливый телефонист, разрешивший соединение с Афсъихтом, исчез в гуле тревожных гудков. Дориана одиноко оглянулась. Стоять посреди ночи на улице, полной мерцающих старых газовых фонарей, совершенно в одиночестве было не слишком уютно.

– Алло? – сквозь помехи голос Девис прозвучал незнакомо и как-то грубо, но вызвал вздох полный облегчения.

– Мисс Уолт? Это Дориана.

– Лапуля, рада тебя слышать, – улыбка пробежала по линиям телефонной связи. – И я же просила – просто Девис. Как жизнь?

– О, эм. Все хорошо. Спасибо. – Дориана нервно зажала трубку между плечом и ухом, принявшись терзать заусенец на пальце. – Как вы там? Как Эндли?

– Освоился в моей квартире как у себя дома, – рассмеялась Девис. – Все отлично, дорогая, не беспокойся. Ты хотела о чем-то поговорить?

– Да. То есть не совсем. Вы уже и так сильно помогли нам, и мне не хотелось напрягать вас снова, но… кое-что произошло.

Судя по шороху, Девис явно переместилась в кресле.

– Я слушаю.

– Вы же знаете о деле Штерна?

– Знаю, что его так и не раскрыли. Жуткая история.

– Да, все эти исчезновения и… – Дориана замешкалась, не зная, как начать. – Мы нашли архивные записи, скорее всего, принадлежавшие ему. Но это техническая документация сорокалетней давности, и часть из нее, вероятно, зашифрована.

– И чем я могу вам помочь?

Дориана тяжело прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Холод стекла приятно принял на себя разгоряченный лоб.

– Не могли бы вы посмотреть на них? Вы явно разбираетесь в этом лучше нас.

– Посмотреть? Милая, ты предлагаешь опасную авантюру. Даже мысль об этом – почти уголовная статья.

– Простите, – неловко повинилась Дориана. – Но Джон упрямый, вы же знаете. К тому же, к вам у полиции доверия явно куда больше, чем к кому-то из нас.

– Даже если и так, это все равно подсудное дело. – Дориана могла поклясться, что почти видела, как Девис живо покачала головой. – На вашем месте я бы как можно скорее сбыла с рук все, что вы нашли.

– Да вы правы, но… это не все. Есть еще кое-что.

– Не медли, дорогая.

– В мастерской Джона, – Дориана по привычке воровато оглянулась, – то место, где были спрятаны документы, открывалось с помощью такого механизма… Я в этом не очень-то разбираюсь, но Джон считает, что эта, как это сказать, “конструкция” работает при помощи Энергии, и…

– Погоди, – голос Девис механически дрогнул, будто где-то на линии разошлись контакты. – Механизм на энергии? Дорогая, ты уверена? Эта технология…

– Джон в этом уверен.

На линии возникли тихие помехи. Было ясно, что Девис, вероятнее всего, затихла, переживая какой-то свой глубоко ментальный кризис. Дориане даже показалось, что она слышала, как в размышлениях щелкают ее ноготки по столу.

– Если твой братец не ошибся и это действительно то, о чем ты говоришь, то вы крупно встряли, – хладнокровно подвела Девис. – И это не фигура речи. Штерн промышлял всякой дрянью, но откуда у часовщика доступ к информации о такой технологии?

– Разве этот механизм такой сложный?

– Чрезмерно, – мрачно ответила Девис. – Поступим так. Пусть Джон сделает электросхему той конструкции, которую вы нашли, и отправьте мне ее вместе с остальными документами. Я подумаю, что с этими можно будет сделать, и если из этого выйдет что-то дельное, то я сообщу вам. Но вне зависимости от результата, сразу после этого я передам все в руки полиции.

Вопреки крайне серьезному голосу Девис, из груди Дорианы пробилась несмелая надежда.

– Вы правда можете помочь?

– Сделаю все, что в моих силах. Отправите срочную посылку на мое имя сразу в Академию. Запиши индекс, чтобы не искать потом.

Взгляд Дорианы заметался. Заметив обветшалую телефонную книгу, она варварски оторвала от последней страницы уголочек, отыскав в кармане огрызок подводки для глаз.

– И, Дориана, – Девис, прерываемая хриплыми помехами, кажется, впервые позвала ее по имени. Дориана нетерпеливо приникла к трубке. – Даже если в документах ничего не найдется, не рассчитывайте, что это конец.

– Мы на это и не надеялись. – Дориана позволила себе тяжкий вдох. – Но все равно спасибо вам.

***

Девис положила трубку. Откинувшись на кресле, она с усилием растерла глаза. После бессонных ночей перед воспаленными, иссушенными чертежами глазами роились мушки.

– Дурные вести?

– Нет, – Девис скупо покачала головой. – Просто… странные совпадения.

– Не боитесь, что этот разговор дошел до моих ушей?

– Скрывать мне все равно нечего, – она пожала плечами. – Да и рано или поздно полиция об этом узнает. Так чем я могу вам помочь, лейтенант Солейл?

Девис тяжело подняла голову, стараясь придать себе профессиональный вид. Она неловко попыталась сковырнуть засохший под ногтями слой машинной грязи. В их крайнюю встречу Девис источала неуемную энергию и, кажется, была готова в любой момент взять на себя управление эскадрой, но сейчас от нее осталась сухая, блеклая тень. Даже ее привычные цветные безделушки как-то потухли, слившись с серостью лица. Слова Дорианы не шли из головы.

Девис лениво потянулась к баночке на краю стола, подцепила ее пальцами. С тихим “чпоньк” открылась крышка, на руку высыпались кругляши таблеток. Девис закинула их в рот, но запить было нечем, поэтому язык свело от горечи, и она скривилась, жестом приглашая гостью присесть.

– Мигрень? – Бригитта заняла любезно предложенный стул перед кафедрой, сложив перед собой руки.

– Нервы, – нехотя ответила Девис и закинула банку в ящик стола, чувствуя, как пересохло от таблеток горло.

– Что ж, они вам понадобятся, – понимающая улыбка на лице Бригитты ознаменовалась нежными ямочками на щеках. – Это будет долгий разговор, мисс Уолт. Полагаю, вы знакомы с доктором Хэльсеггером?

Глава 5 – За день грядущий

Что Девис знала о докторе Хэльсеггере? В сущности – ничего. Он носил черный монокль, был слаб на левый глаз, имел под рукой трость, потому что левая нога всегда чуть волочилась позади него, и часто хмурил бесцветные седые брови. Девис знала, что в моменты глубокой задумчивости он принимался спорить сам с собой, расхаживал по аудитории, всегда безрезультатно постукивая железным наконечником трости, точно геодезист в поиске провала грунта, и предпочитал непереносимо-черный кофе. Его привычка обсессивно поправлять предметы в периоды крайнего раздражения преследовала Девис куда дольше, чем она хотела бы помнить – каждый винтик в ее лаборатории подчинялся какому-то необъяснимому математическому порядку, оставленному доктором Хэльсеггером на долгие годы после его смерти. Еще в его кабинете хранились звездные карты. Девис нравилось перелистывать бесконечные рукописные атласы, множество странных, недостроенных макетов причудливых машин, когда доктор исчезал в недрах башенного телескопа.

Но знала ли она, чего именно ей будет стоить знакомство с таким человеком в будущем? Разумеется, нет.

Девис шла по коридорам Резиденции в неправильно траурном молчании. За ней несколькими блеклыми тенями следовали представители особого отдела. Этот конвой – эскорт, неустанно поправляла себя Девис, когда на пороге ее квартиры обнаружились их серые тренчи – вел ее, точно обреченную на смертную казнь. В том, что за ней придут, не было никаких сомнений. Бригитта стала лишь вестником надвигающегося кошмара и своим приходом просто ускорила неизбежное.

Они свернули за угол. Тяжелые дубовые двери зала Советов расступились перед ними, точно по волшебству, стоило кому-то из членов их процессии бросить что-то выставленной охране. Зал выдохнул в лицо Девис свой каменный холод и разверзся перед ней жуткой драконьей пастью, приглашая вступить в неприветливый полумрак.

– Мисс Уолт, – советник, кажется, мистер Ортон, встретил ее крепким рукопожатием, – благодарим, что приняли наше приглашение. Вас уже ожидают.

Приглашение, разумеется, было слишком громким словом. Точно не для безмолвного появления наряда во главе с одноглазым капитаном под окнами ее дома, но иначе быть не могло. Если госпожа Вернер желает звать кого-то в гости, то едва ли она посылает письма с просьбой о чайном визите в удобное время. Девис позволила себе короткую улыбку в ответ на серьезное лицо советника.

– Разумеется.

Никто не стремился сообщать ей, по какой именно причине ее ожидают в зале Советов. Лейтенант Солейл – Бригитта, в очередной раз поправила себя Девис, – выложила перед ней все карты, пересказав события последних дней в мельчайших подробностях, но, едва получила ответ, исчезла, словно ее и не было. Девис не могла ее осуждать. Однако чувство, что ей не хватает деталей, чтобы пазл, врученный с чужой милости, наконец сложился, не покидало ее с момента злосчастного телефонного звонка.

Зал открылся перед ней сиянием электрических ламп. Голубоватый свет, разливающийся по каменный стенам, концентрировался в самом центре – на столе переговоров, который, даже при всем желании, нельзя было обойти за одну попытку. Их процессия остановилась. Одноглазый капитан жестом велел ей ждать, и Девис наконец увидела ожидающих ее людей. Во главе стола, где располагалось большое кресло, восседала госпожа Вернер.

– Госпожа Вернер, – одноглазый капитан, как же, энергия его раздери, его имя, почтенно склонил голову, – мисс Уолт здесь.

Рядом с ней, обратив все внимание госпожи Вернер на себя, стоял страж. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы окинуть замершую Девис взглядом, и безмолвно кивнуть, выражая почтение. Стражник что-то сказал госпоже Вернер, и та, наконец, обернулась.

С их последней встречи в Совете госпожа Вернер ничуть не изменилась. Она – алая брошь на бархате гранита – жестом велела Девис занять место за столом. За ее спиной неуловимо возник встретивший их советник.

– Рады встрече, мисс Уолт. – Девис опустилась на любезно отодвинутый для нее капитаном стул. – Надеюсь, мои друзья не слишком вас потревожили?

– Ни в коем случаем. – Девис подобралась на преступно большом кресле, вторя чужой сдержанной улыбке – капитан замер позади нее, нависнув точно коршун. – Капитан…

Девис замешкалась, не в силах вспомнить имя, и метнула на стоящего рядом с ней мужчину быстрый взгляд.

– Иона, – учтиво подсказала госпожа Вернер.

Девис не могла этого видеть, но у капитана за спиной от такой непозволительной фамильярности заметно дернулось веко.

– Да, разумеется. Капитан Рошар был предельно деликатен. – Девис скорее почувствовала, чем увидела, усмешку в глазах госпожи Вернер.

– Приятно знать, – все с той же улыбкой повторила госпожа Вернер.

На мгновение Девис стало не по себе. Подавшись вперед, она оперлась на преступно большой стол, позволив себе отодвинуться как можно дальше от тяжелой ауры Ионы за ее плечом, и, наконец, собранно выдохнула.

– Итак, – Девис нервно сцепила руки в замок перед собой, – чем я могу быть вам полезной, госпожа Вернер?

– Думаю, нет никакого смысла рассказывать вам все с самого начала, – госпожа Вернер сделала заметное усилие на последнем слове, – тем более, что с подачи лейтенанта Солейл о многом вы уже знаете, поэтому буду предельно откровенна. У вашего визита сюда есть весьма конкретная цель. Но прежде мне бы хотелось прояснить некоторые, как это сказать, – она театрально задумалась, нащупывая мысль, – нюансы.

Она взглянула на стража, оставшегося возле двери. Считав какой-то тайный сигнал, он коротко поклонился и растворился где-то в глубине коридора. Похоже, им предстоял крайне конфиденциальный разговор.

– Вам известно, что именно произошло на драконьих землях? – аккуратный, проверочный вопрос, попытка прощупать почву, прежде чем выбить ее из-под ног оппонента.

Девис согласно кивнула. Меж бровей госпожи Вернер появилась хмурая морщинка.

– И вы понимаете, что, если бы не ваши академические заслуги перед государством и место в Совете, этот разговор вполне мог бы считаться государственной изменой?

Девис стушевалась. По виду госпожи Вернер было очевидно, что о деталях их беседы она знает в малейших подробностях, и эта информация не приносит ей никакого удовольствия. Встреча в Академии пронеслась перед глазами, словно это было вчера.

– Разумеется. Бригитта, то есть, лейтенант Солейл, – поспешно поправилась Девис, поймав вопрос во взгляде госпожи Вернер, – спрашивала о проектах докторах Хэльсеггера и о теоретических обоснованиях существования Великого Механизма. Я рассказала все, что знала, и после лейтенант Солейл ушла. Лейтенант нуждалась в доказательствах теории, но более ни о чем не спрашивала. Об этом разговоре никто больше не знает, если вы об этом.

Советник что-то произнес – Девис показалось, что он говорил на чужом, незнакомом ей языке – кажется, не желая, чтобы предмет их обсуждения был понятен, и после, получив такой же неясный, тихий ответ от госпожи Вернер, вернулся в прежнее положение.

– Это не допрос, мисс Уолт, – пояснила госпожа Вернер, заметив замешательство на лице Девис. – Но вы должны понимать, что вещи, знаниями о которых вы располагаете, до некоторого времени вас не касались. И это, к сожалению, делает вас заложницей сложившихся обстоятельств. Нам необходима конкретика. О чем именно вы беседовали?

Госпожа Вернер мягко, точно змея, окольцовывающая добычу, обманчиво открыто посмотрела на Девис. Сидя на расстоянии нескольких метров, она излучала жуткую, подавляющую ауру, какую редко мог создать вокруг себя человек. Собравшись с силами, Девис понятливо кивнула.

– Да, конечно. – Она нахмурилась, сосредоточившись на почему-то обрывочных фрагментах воспоминания. – Лейтенант спрашивала о деятельности доктора Хэльсеггера во времена его работы в Академии. Вы, наверное, знаете, что много лет назад он работал над технологией механизма Мобили. Думаю, вам известно, кто это.

В глазах госпожи Вернер промелькнуло узнавание. Девис продолжила.

– Сестры Мобили были первыми, кто придумал использовать Энергию – Эфир – в качестве рабочего тела. Грубо говоря, их разработка предполагала создание машины, имеющей практически неисчерпаемый источник энергии, и которая бы могла самовосстанавливаться, если ее части износятся. Что-то вроде драконьей регенерации, но в десятки раз мощнее. Главная сложность заключалась в том, что контролировать Эфир без вмешательства человека ни тогда, ни сейчас, не представлялось возможным. Впервые придуманные ими теория Трех Вех и алгоритмы трансформации Эфира, которые позднее доработал доктор Индентор, имели массу ошибок, из-за которых обе сестры так и не дожили до старости. Они погибли во время опытов в собственной лаборатории. Но сама идея, что Эфир может являться рабочим телом для механизма, случайно породила гипотезу существования Великого Механизма. Что наше Ядро, источающее Эфир, Энергию, за счет которой живут драконы и работают наши Инденторы, может быть источником Эфира для Механизма, поддерживающего все процессы в Энтеро. Восход и закат, наступление времен года, дождь и созревание урожая. Были идеи, что Великий Механизм находится где-то в недрах Энтеро, но, увы, все эти домыслы были разбиты группой геологов, а потом про эту идею постепенно забыли. Она не нашла никаких подтверждений и превратилась в легенду. По крайней мере, для большинства. А доктор Хэльсеггер… – лицо Девис на несколько мгновений сделалось непроницаемым, – он был нашим ментором, когда я еще только училась в АГУ. Идея Механизма была для него почти откровением. Нам часто приходилось слушать его рассуждения о верности этой гипотезы, когда мы приходили к нему в лаборатории. Тогда его фанатичность казалась нам привлекательной. У каждого ученого ведь есть какая-то недостижимая мечта, верно?