Пепел Аркаима

– Ты заставил меня прервать занятия, мне бы хотелось знать, зачем?

Вуд продолжал молчать, наслаждаясь красотой девушки. Наконец, он заговорил с явным укором в голосе:

– Ты недолюбливаешь меня, Амира?

– Я хотела бы получить ответ на мой вопрос.

– К чему такое беспокойство? Наслаждайся прекрасной погодой, возможностью отдохнуть от дел и не обижайся на меня.

Вуд жестом пригласил её сесть на небольшую деревянную скамью, украшенную резьбой. Девушка, вздохнув, присела на краешек скамьи. Когда её пригласили во внутренний город, она очень спешила, ожидая встречи с Нарамом. С Вудом Амира общалась очень редко, вспоминая, как не полюбила уроки живописи в школе только из-за его излишней строгости к детям. Жрец продолжил разговор.

– Ты прекрасна и умна, Амира, и твой дар предвидения превышает во многом способности наших жрецов. Однако без моей помощи тебе придётся прозябать в каком-нибудь поселении в постоянных трудах и заботах. Сначала силой духа ты будешь преодолевать все жизненные испытания. Но потом придет зрелость, и ты пожалеешь, что не посвятила свою жизнь чему-то более возвышенному.

Девушка скрестила руки на груди, словно жестом давая понять, что её душа остается закрытой для этого разговора. Но Вуд продолжал.

– Ты научишься любить меня, хотя бы как брата. Мы будем вместе служить Великому Солнцу и разговаривать с Небесными Братьями. Твоё будущее в моих руках. Я буду убеждать Нарама ввести тебя в число приближённых жрецов, изменить древние обычаи и порядки. Почему бы и нет, если жизнь требует таких изменений? Ведь не дан дар предвидения твоему другу Зафару? Он умеет только стрелы пускать да скакать на жеребце, поднимая пыль по дорогам. Ты – другое дело, и не твоя вина, что ты не родилась мужчиной. Ты можешь гораздо больше принести пользы своему народу.

Щеки Амиры вспыхнули румянцем, когда жрец затронул в разговоре имя любимого, но она сдержала свое негодование.

– Решить такой важный вопрос властны только Небесные Братья, не боишься ли ты ошибиться, оценивая возможности других? – коротко и уклончиво ответила девушка.

Лицо Вуда помрачнело.

– Оставь Небесных Братьев в покое и подумай о моих словах. Девушка решительно встала.

– Я возвращаюсь к своим делам.

Но Вуд настойчиво попытался вернуться к разговору.

– Наши жрецы удостоены высокой чести служить своему народу. Ты обладаешь редким даром. Работа будет нам благославением. Давай вместе рука об руку учить свой народ. Ты будешь помогать мне возвещать будущее, когда я стану Верховным жрецом. Но ты не сможешь развить свой дар, не вступив за порог Святилища, где хранятся священные знания наших предков. Ты будешь скована по рукам и ногам своей земной жизнью, не имея доступа к Небесным тайнам. Они будут для тебя навсегда закрыты, когда ты потеряешь девственность.

– Я думаю, что ты хочешь возвыситься над людьми обманом. Ты лишён дара Великого Солнца. Человек твоих взглядов не может дальше оставаться жрецом, – Амира пристально посмотрела в глаза Вуду. – Я поняла, ты сомневаешься в силе своего дара. Если ты станешь Верховным жрецом, придется искать жрецов более сведущих, чем ты, в тайнах предвидения.

Вуд нервно захохотал:

– Ты хочешь помешать мне стать Верховным жрецом?

– Это не моё дело.

Не проронив больше ни слова, Амира покинула разгневанного Вуда, не ожидая ответа. Жрец старался взять себя в руки, потому что в душе его бушевала буря. Правильно ли он действовал? Мрачные глаза его были опущены.

– Тебе придётся быть терпеливой со мной, Амира, – наконец, произнёс он ей вслед, но девушка уже не слышала его. – Я смогу обуздать твой пламенный дух…

Глава 8

Зима в Аркаиме

Незаметно над долиной Аркаима пролетели осенние месяцы. Они были напряжёнными для ариев: убирали урожай, делали заготовки на долгую зиму. А она не заставила себя ждать. Вскоре ударили морозы, и река покрылась крепким прозрачным льдом. У аркаимцев появилось новое развлечение: дети и взрослые катались по льду, привязав к кожаным сапогам плоские дощечки.

Когда степь укрылась снежным одеялом, возле поселений намело высокие сугробы, и жители долины любили строить снежный Аркаим, повторяя очертания крепостных башен и стен.

Долгими зимними вечерами арии находили себе занятия по душе. Кто-то вытачивал фигурки из камня и дерева детям на радость и для обмена, кто-то изготавливал снадобья из собранных летом целебных трав, выделывал шкуры. Женщины шили одежду и мололи муку.

Школа Аркаима тоже продолжала свою работу. Мудрые наставники учили детей всему, что будет необходимо в жизни. Несмотря на зимнее безмолвие в долине, каждый день вносил в их жизнь что-то новое.

Природа вокруг Аркаима отдыхала после летнего бурного ликования и забот осени. Степь казалась тихой и покинутой, но зато у ариев было достаточно времени для досуга и размышлений. Аркаимцы любили собираться по несколько семей в одном жилище, чтобы послушать рассказы старших о Небесных Братьях, о далеких временах, о мужестве и неустрашимости предков, пришедших издалека на эту землю…

Охотники часто выезжали в степь, легко читая на белом полотне снегов следы обитателей степей и лесов.

В свободное время Зафар учил братьев Амиры ездить верхом, наслаждаясь при этом присутствием Амиры. Их любовь, несмотря на зимнюю стужу, разгоралась всё сильнее. Братьям предстояло вскоре перейти из женских рук Гаурии и Амиры в обучение школы Аркаима. Это была их последняя беззаботная зима. Шумные мальчишки весело падали с коней в сугробы, не замечая, как влюблённые не могут насмотреться друг на друга.

Когда старший Шак в очередной раз свалился с коня на повороте, Зафар, отряхивая его от снега, задал шутливый вопрос:

– Если ты так любишь кататься на лошадях, то будешь пастухом?

– Нет, я еще не знаю, чем мне заниматься. Может, мой отец знает, кем я буду? – озадаченно ответил Шак.

Зафар, без насмешки, дружелюбно объяснил мальчику:

– Есть много ремёсел, которыми ты сможешь заниматься, когда подрастешь. Придёт день, и твоя душа с ликованием поймёт, что именно от тебя в Аркаиме требуется, что ты будешь делать лучше других. Это и есть то занятие в твоей жизни. Но чтобы это понять – учись. Учи всё, что только сможешь воспринять.

Обычно молчаливый младший брат Амиры Мажуд тоже вдруг принял участие в разговоре, он испуганно пробормотал:

– Зафар, а если я хочу стать воином, моим занятием будет проливать кровь людей?

Амира и Зафар переглянулись, скрывая удивление. Потом юноша постарался доступно объяснить Мажуду:

– Ты прав, что беспокоишься об этом. Проливать кровь – тяжёлое преступление перед Великим Солнцем. Но было бы хорошо, чтобы ты умел использовать оружие, если кто-то захочет пролить твою кровь. Не обязательно убивать врага, но надо уметь остановить его. Научись пользоваться кинжалом, копьем, но применяй своё умение только тогда, когда придется встать на защиту твоей земли, родных и друзей.

Братья молчали, внимательно слушая Зафара. Об этом с ними ещё никто не говорил. Но Амира предпочла прервать этот серьёзный разговор, считая братьев ещё маленькими. Она предложила им вновь сесть на лошадей. Зафар укоризненно покачал головой. Его отец – Богар, с раннего детства разговаривал с ним как со взрослым, и память юноши сохранила все его мудрые слова. Как они помогали ему в разное время! Но спорить с Амирой он не стал, продолжая наслаждаться её близостью.

Зима казалась долгой, несмотря на то что арии всегда находили, чем заняться. Длинными вечерами они ходили друг к другу в гости. Риона с сыном часто бывала в поселении в семье Амиры. Они садились возле очага, вместе ужинали и разговаривали о прошлом и будущем их народа, Аркаима.

Зафар и Амира торопили время. Казалось, что срок испытания их чувств длится слишком долго. Любовь их расцветала как цветок, подобного которому не было ещё в этой долине. Никакие ветры не могли согнуть его стройный стебель. Аромат и красота цветка наполняли всё пространство вокруг влюблённых. Никто в Аркаиме не мог усомниться в чистоте их чувств.

Глава 9

Поручение Верховного жреца

Первые лучи весеннего солнца отблесками заиграли на крепостных стенах. Сразу после утренней молитвы Зафар поспешил к выходу из крепости. Ему не терпелось увидеть в поселении Амиру, а заодно навестить своего коня – Смельчака, который отдыхал в табуне после удачной охоты. Он быстрым шагом шёл по деревянному настилу верхней улицы и улыбался своим мыслям, когда перед ним неожиданно возникла высокая фигура Нарама. Седой жрец был ещё крепок, и весь его облик был проникнут спокойствием и мудростью. Он жестом остановил юношу. Нарам хорошо знал его отца – Богара – предводителя охотников. Знал он и то, что после гибели отца Зафар возглавил отряд всадников-охотников. Они выбрали его своим предводителем, несмотря на молодость. Лучше его никто в долине Аркаима не мог владеть луком и копьем. Зафар склонил голову перед Верховным жрецом, выражая свое искреннее почтение.

Нарам приветливо улыбнулся и кивнул юноше:

– Приветствую тебя, Зафар. У меня для тебя важное поручение. Возьми трёх охотников и отправляйся в южные поселения и городища. Сами определите, кто в какую сторону поскачет. Передайте жрецам мою просьбу – прибыть в Аркаим ко дню весеннего равноденствия для обсуждения послания Небесных Братьев.

– С радостью выполню твое поручение, почтенный Нарам. Я поспешу отправить Полема, Карака и Тибола. Сам отправлюсь тоже незамедлительно.

Зафар уже предвкушал удовольствие, которое сулило ему неожиданное путешествие. Попутно он лелеял в душе надежду найти в степи следы матерого одинокого волка, который докучал пастухам. Самое время было за ним поохотиться. Снег ещё лежал кое-где в степи, и легко было читать следы. Последнее время Зафару чаще приходилось стоять на страже крепостных ворот, чем охотиться. Так выпадал ему жребий в отряде. Путешествие давало ему свободу от каждодневных обязанностей старшего в отряде и предвкушение интересных охотничьих приключений. Но дальнейшие слова Нарама охладили его юношеский пыл. Жрец словно прочитал его мысли.

– Не время охотиться, сын мой. Приложи все усилия, чтобы быстро выполнить поручение. Мною получено очередное предупреждение о приближении тяжёлых времен для Аркаима и нашего народа. Послания не будет, передашь всё на словах. До определенного времени никто в городе об этом знать не должен. Благословляю тебя и твоих друзей на добрый путь и жду быстрого возвращения.

Зафар, внимательно выслушав Нарама, склонил голову в знак послушания и поспешил готовиться к отъезду. В первую очередь, он сообщил друзьям-охотникам о поручении Верховного жреца, потом заглянул ненадолго домой. Матери уже не было, она относила после утренней молитвы свои вкусные лепешки жрецам во внутренний город. Это было частью её обязанностей в Аркаиме. Зафар взял с собой небольшой запас пищи и воды. Из вооружения взял только лук с колчаном, заполненным стрелами, и повесил на пояс бронзовый кинжал в ножнах. Слова Верховного жреца ненадолго наполнили душу Зафара тревогой, но его юношеское сердце не предвещало беду. Больше беспокоило, увидит ли он Амиру перед отъездом.

Никому не сообщая о цели своей поездки, Зафар поспешил к Смельчаку, который был отпущен в табун, но оседлать своего гривастого друга ему не удалось. Пастух сообщил, что конь немного прихрамывает и ему нужно несколько дней отдохнуть. Он предложил Зафару взять молодого, недавно объезженного, жеребца и продолжить его обучение. Зафар засомневался, что у него будет время учить жеребца, но все же согласился, ведь его другу – Смельчаку – нужен был отдых.

С Амирой юноше проститься не удалось, надо было спешить.

В степи было пустынно. Получая удовольствие от путешествия, Зафар летел, как стрела, переводя коня на разный ритм бега. Из-под копыт летели бурые космы прошлогодней травы. Непокорный жеребец, уставая, становился всё податливей. Молодой охотник мысленно был рядом с Амирой, перебирая в памяти все их встречи.

В воспоминаниях и мечтах быстро пролетели три дня. Его путь от поселения к поселению был похож на радостную процессию. Люди радушно встречали посланца Верховного жреца и с неохотой отпускали, но он нигде не задерживался.

На четвертый день он передал приглашение Нарама жрецам последнего из городищ на границе Страны Богов и, переночевав там, рано утром отправился в обратный путь. Чувство выполненного долга позволило ему попутно поохотиться в степи и небольших лесах. Он искал следы Хозяина степи. Так все охотники звали матёрого волка-одиночку. Острый глаз охотника не подвёл, ему удалось найти свежий волчий след. Зверь был крупный, но Зафар не был уверен в том, что это именно тот волк, о котором ходило столько слухов, наполненных страхом. Безуспешно охотники выслеживали его в степи, но не только из-за красивой шкуры, а ради спокойствия за стада Страны Богов.

Этот волк, сильный и бесстрашный, был словно призрак. Иногда он быстрой рыжеватой тенью перебегал дорогу перед караванами, не обращая внимания на крики людей и яростный лай собак. А по ночам его протяжный вой наводил ужас на всех обитателей степи. Волк – одиночка не жил в одном месте, а постоянно перемещался по степному краю. Хозяина степи видели в разных местах и везде опасливо ждали его появления. Этот зверь явно чувствовал себя хозяином этой бескрайней степи. Напрасно охотники пытались проследить его пути. Волк привык соизмерять свою силу и, несмотря на бесстрашие перед людьми, вовремя проявлял осторожность. Его быстрота и бесшумность поражали охотников, они считали его порождением неведомых сил.

Напрасно в этот день Зафар ехал по следу, приготовив лук и стрелу. Это были свежие следы другого волка. Хозяин степи в это время был в долине Аркаима. Если б мог знать об этом молодой охотник, что не ему, а Амире придётся встретиться с ним.

После удачной охоты Хозяина степи сильно мучила жажда, он спешил к реке. Уже приближался вечер. В синеве неба над степью кружил степной орел. Он наблюдал, как матерый степной волк прыжками приближался к реке. Оказавшись на открытой местности, он припал к земле. Ниже по реке, в долине, в лучах заходящего солнца копошились люди. Волк потянул носом незнакомые кислые запахи. Неподалёку от реки люди смешивали солому с грунтом и навозом для изготовления кирпичей. Что-то толкало его подползти поближе. Шерсть стала на загривке дыбом от лая ненавистных собак возле жилищ, но волк не уходил. Хозяин степи чувствовал себя уверенно – он всегда побеждал в битвах с собаками. Ярость битвы приносила ему удовольствие. Всё живое в степи было разделено для него на две породы: те, кого можно убить и съесть, и враги. Он был хищником. Если бы волк мог мыслить как человек, он пришёл бы к выводу, что в мире все охотятся друг за другом и ещё, что он полон неожиданностей. В этот день неожиданность ждала его на краю леса перед рекой… Прямо на него лёгкими шагами шла девушка, она видела волка, но не сворачивала с тропинки. Её карие глаза светились спокойствием, а окружающий девушку запах не был запахом страха, вызывающий у волка ярость. Облик девушки не был ему враждебен, хотя у него было много причин избегать людей. Когда, примерно, десять шагов разделяло Амиру и Хозяина степи, они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, потом волк бесшумно скользнул в высокий сухой кустарник.

Амира бесстрашно пошла дальше по тропинке к подножию горы, с вершины которой она любила любоваться белеющими островками березовых лесов в бескрайних просторах степи. Девушка не оглядывалась назад. Тревоги не было. Что-то подсказывало, что опасность ей не угрожает. Этот зверь был необычайно красив, но главное – его желтовато-золотистые глаза были почти по-человечески умными. Предчувствие говорило ей, что они ещё встретятся..

Хозяин степи не ушел из долины в этот день. Жёлтое солнце медленно уходило за гору. Пригибаясь к земле между высоких стеблей прошлогодней травы, он до серых весенних сумерек тянул носом запахи людей, лошадей и готовящейся пищи. Ночью волк свернулся клубком в низине с подветренной стороны небольшого холма, устроив лёжку в мягкой сухой траве. Над долиной Аркаима в величественном покое замерло усыпанное звёздами небо.

Спал он тревожно, часто поднимая голову и прислушиваясь. В минуты забытья он видел свою волчицу и трёх непоседливых волчат. Потом картина менялась – капли крови на примятой траве возле логова и беспомощное тельце убитого волчонка. Следы людей… Охотники унесли убитую волчицу и двух волчат на забаву детям. Волк вздрагивал во сне всем телом и беспокойно перебирал лапами. Он часто вспоминал этот день, изменивший всю его дальнейшую жизнь. Хозяин степи безжалостно, не ради еды, резал овец. Давая волю своей кровожадности, он не обращал внимания на крики пастухов и свист пущенных в него стрел. Человек – враг, отпечаталось в сознании зверя. С тех пор протяжный вой одинокого волка заставлял замирать от страха запоздалых путников. Но нападать на людей он не торопился. Волк как будто наслаждался тем страхом, запах которого исходил от людей перед лицом грозящей опасности.

Глава 10

Встреча Зафара с кочевниками

Зафар уверенно прослеживал следы волка, то и дело останавливая коня. Вдруг он заметил то, что заставило его забыть о следах зверя. На земле отчетливо вырисовывались свежие следы копыт лошадей. Они шли со стороны границы. Это была большая группа всадников. Чем занимались эти всадники вблизи границы Страны Богов? Охотник устремился по следам. Группа незнакомцев передвигалась от одной березовой рощицы к другой, останавливаясь и высылая вперед разведчика. Лошадей при продвижении старались направлять почти «след в след». Зафар был уверен, что это были «чужие». Охотники Страны Богов на открытой местности никогда так себя не ведут. Для поиска и загона добычи они используют широкий участок степи и не ходят «след в след».

– Это больше походит на отряд прутов, – уверенно заключил охотник.

Кочевников арии называли – пруты, что означало «люди из степи». Соблюдая меры предосторожности, Зафар приблизился к невысоким холмам, куда вывели следы всадников. Не доезжая сотню шагов до гребня холма, он спешился, оставил жеребца и с луком наизготовку подбежал к нему. Солнце ещё только готовилось покинуть небосклон, и местность за холмами была открытая, но юноша решил рискнуть. Он прилёг на плоской вершине одного из холмов, огляделся и пригнул голову ещё ниже, уткнувшись подбородком в сыроватую землю. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: перед ним были не жители Страны Богов, а степные кочевники. Их было восемь человек. Они устроили короткий привал и спешились, оставив у подножия холма дозорного, который явно намеревался взойти на вершину и наблюдать оттуда.

Всадники были низкорослыми, коренастыми на крепких кривых ногах. На шапках из грубо выделанной кожи для устрашения врагов у некоторых были прикреплены рога диких коз. Все были вооружены луками и копьями. За спинами висели небольшие деревянные щиты, обтянутые шкурами мехом внутрь.

– Не для охоты они пришли сюда, – мрачно отметил Зафар. – Это – недруги.

Продолжить наблюдение молодому охотнику не дали. Дозорный, поднимавшийся на соседний холм, сразу заметил Зафара и издал боевой клич. Всадники всполошились, быстро вскочили на коней и, преодолев пологий гребень холма, ринулись за Зафаром. Он, не мешкая, скатился к своему коню, но тот не устоял там, где его оставил хозяин. Лишние сто шагов, которые юноша вынужден был преодолеть до непослушного жеребца, едва не оказались роковыми. Когда он был уже верхом, засвистели стрелы. Одна из них впилась в круп коня, но он уже набрал скорость и в горячке даже не замедлил бег. Началась погоня. Охотника и преследователей разделяло не больше сотни шагов. Ретивый жеребец Зафара, несмотря на ранение, увеличивал разрыв. Возможно, его подстегнуло предчувствие опасности и свист стрел. Местность была открытая, и уйти от погони было трудно. Единственной надеждой для охотника было наступление ночи. Отдохнувшие лошади преследователей не знали устали. Зафар чувствовал, что дальше он проиграет в этой бешеной скачке. Жеребец от потери крови стал замедлять бег. Зафар, пригнувшись к шее коня, шептал ему ободряющие слова, рука не поднималась подгонять раненого хлыстом. Конь и человек были едины в стремлении избежать смерти. Было ясно, что преследователи не допустят, чтобы остался свидетель их дерзкого вторжения на землю Страны Богов. Они, как голодная стая волков, жаждали крови. Жеребец, словно понимая просьбу Зафара, собирал остатки своих сил, а юноша искал выход из создавшегося положения, но не находил.

Вдруг в последнем рывке конь вынес его на гребень пологого холма. Зафар увидел небольшую речку, которая после таяния снегов обрела силу и быстрое течение. Сомневаясь, что это его спасёт, молодой охотник прыгнул в воду вместе с конём, другого выхода не было. Их вынесло течением на середину реки. Тело сводило судорогой. Конь пытался выплыть из потоков мутной воды. Руки Зафара судорожно держали его за гриву. Свора преследователей не хотела бросать добычу, они продолжали скакать по берегу реки, что-то угрожающе выкрикивая и продолжая пускать стрелы.

Одна за другой две стрелы попали в коня. Жеребец начал тонуть. Зафар с трудом расцепил руки на его гриве, освободился от лука и колчана и с горечью отпустил своего погибающего спутника. Река делала небольшой поворот, и ему удалось ухватиться за проплывающее мимо бревно. Недруги продолжали посылать ему вдогонку стрелы, не прекращая преследование. Свистящие над головой стрелы заставили Зафара нырнуть. Он набрал полные легкие воздуха и задержался под водой как можно дольше, не отпуская бревно, которое довольно быстро несло течение реки. В наступивших сумерках кочевники потеряли Зафара и ещё долго преследовали утопающего коня, думая, что он прячется за ним.

Зафар недолго находился в мутной холодной воде, скоро бревно упёрлось в берег. Тело окоченело и плохо слушалось юношу. Он с облегчением увидел, что его прибило к противоположному берегу. Когда выбрался на берег, ночь уже вступила в свои права. Мокрая холодная одежда не давала возможности согреться. Юноша собрал остаток сил и побежал вдоль берега реки, на ходу придумывая план дальнейших действий. Он был один, но на своей земле. Рядом были враги. Он, как защитник Аркаима, должен был что-то предпринять, чтобы узнать их замысел и предупредить своих друзей. Онемевшее тело стало отогреваться, хотелось упасть и свернуться клубочком в забытьи, но юноша вновь подошел к тёмной воде, проверил крепление своего оставшегося оружия. Бронзовая рукоятка кинжала казалась теплее, чем талая вода. Юноша прыгнул в воду и поплыл к противоположному берегу. Течение подхватило его. Зафар, сберегая силы, старался грести, думая только о том, как достичь противоположного берега. Тело вновь онемело от холода, мускулы отказывались работать, но юноша не сдавался. Когда казалось, что он уже тонет, ноги внезапно коснулись земляной отмели. Зафар выполз на берег. Опасаясь замерзнуть окончательно, юноша, с трудом разминая ноги, осторожно пошел по берегу, всматриваясь в ночную степь. Он рассуждал так: враги наверняка тоже сильно устали после преследования, значит, далеко не уйдут. Тем более, что у реки можно напоить коней. Здесь же была удобная низина, где можно было незаметно развести огонь. В открытой степи огонь виден далеко. Юноша знал точно, что кочевники не ждут нападения, так как уверены, что беглец утонул вместе с конем. Зафар снова вспомнил о гибели жеребца и тяжело вздохнул – как нужен ему был конь… Молодой охотник поставил себе задачу – захватить одного из кочевников и узнать причину их вторжения. Он шёл долго и успел немного согреться. Зоркие глаза молодого охотника заметили впереди затухающий огонь костра. На фоне неба вырисовывались силуэты пасущихся лошадей.

– Теперь я знаю, сколько их. Где-то в стороне от их стоянки должен находиться часовой, – размышлял Зафар.

Ночь скрывала от юноши всю картину расположения врагов, и он решил немного подождать, распластавшись на сухой траве. Расчет был на то, что кочевники к утру крепче заснут, а часового тоже сморит усталость. Лежать долго Зафар не мог, мокрая одежда опять стала холодить всё тело. Тогда он медленно пополз вокруг лагеря врага, выбирая удобное место, откуда можно будет напасть на спящих недругов. Часовой оказался на плоской вершине небольшого пригорка. Он безмятежно спал, как и рассчитывал юноша, в нескольких десятках шагов от своих соплеменников. Зафару ничего не стоило незаметно подползти и нанести ему удар по голове рукояткой кинжала. Часовой только всхлипнул и обмяк, не успев проснуться. Зафар ловко отрезал от его одежды несколько кусков, завязал ему рот и связал руки.

Пленный оказался довольно грузным, поэтому юноша с большим трудом стащил его вниз с пригорка, туда, где паслись стреноженные лошади. Напрягая все оставшиеся силы, он перебросил пленника поперёк спины одной из них. Но самое тяжёлое было впереди: охотник решил лишить свору кочевников их лошадей, чтобы они не смогли его преследовать и дальше двигаться в глубь Страны Богов. Лошади беспокойно фыркали, когда он начал обрезать путы на их ногах. Вдруг под ногами Зафара зашевелился какой-то мешок из шкур.