Пепел Аркаима

– Ещё один часовой? – мелькнула мысль у Зафара. – Этот, наверно, должен был сторожить лошадей.

Резким ударом рукояти кинжала охотник не дал проснуться врагу. Медлить было нельзя, освободив ноги последнего коня, он вскочил на него, держа повод лошади с пленником, и двинулся в степь. Недалеко отъехав, он, сложив ладони у рта трубочкой, звучно завыл, подражая голодному волку. Освобождённые и встревоженные лошади рванули в степь, быстро отдаляясь от разбуженных и растерянных кочевников. На это и рассчитывал молодой охотник. Того времени, которое враги затратят на поимку лошадей, ему будет достаточно, чтобы затеряться в степи и запутать следы, пока не наступил рассвет. Вскоре он уверенно определил направление на Аркаим.

Глава 11

Сообщение пленника Верховному жрецу

Приближался рассвет, но Зафар не прекращал двигаться с пленником к Аркаиму. Он приостановил коней только на несколько мгновений, чтобы развязать пленнику рот, когда заметил, что его лицо побагровело от напряжения. О еде и отдыхе думать было некогда. Юноша стремился сократить расстояние и как можно быстрее доставить пленника. После полудня лошади сильно устали, да и Зафар почувствовал полное истощение сил. До Аркаима оставалось больше суток пути, надо было дать отдохнуть лошадям и себе. Он приметил впереди небольшой берёзовый лесок. Там можно было найти талую воду – под деревьями еще кое-где лежал последний снег. Голод мучил значительно меньше, чем жажда. В небольшой ямке на опушке леса оставалось ещё достаточно талой воды и путникам, и лошадям. Зафар снял пленника с лошади, дал ему напиться и связал ноги. Только потом он принял решение отдохнуть. Тревожный сон продолжался не более двух часов, потом он с пленником вновь продолжил путь. Тот молчаливо наблюдал за юношей, не испытывая уже ни ярости, ни испуга.

– Наверно, я излишне сильно ударил его по голове, – решил для себя Зафар.

К концу второго дня на пути показались величественные стены Аркаима. Зафар оглянулся проверить – жив ли его пленник. Его грузное тело мешком висело поперек лошади, не подавая никаких признаков жизни. Зафар осмотрел его, но тот даже не потерял сознание, просто безвольно ждал своей участи. Близился закат, когда молодой охотник подъехал к центральным воротам. Часовые сразу узнали его. Не откладывая, Зафар поехал к стенам внутреннего города. Там его уже ждал и Верховный жрец Нарам и несколько жрецов из его свиты. Они заметили приближение Зафара с крепостной стены и успели подготовиться к встрече своего посыльного. Все собравшиеся на площади внутреннего города жрецы с недоумением смотрели на пленника Зафара. Издалека тело его, лежащее поперек седла, приняли за мешок.

– Это мой пленник, – объяснил Зафар, устало слезая с коня. – Отряд кочевников нарушил границу Страны Богов. Они рыскают по степи, что-то выглядывают и высматривают. Возможно, цель их разведки – Аркаим. Не знаю, насколько я их опередил.

Багровое лицо кочевника ничего не выражало. Он повис на руках двух жрецов и не имел сил даже держать голову. Тем более, что язык, на котором говорил Зафар, был ему явно непонятен. Когда Нарам задал ему вопрос, он даже не понял, что обращаются к нему.

– Как тебя зовут? Где твое племя? – Верховный жрец задавал вопросы спокойным, даже доброжелательным тоном. Но безуспешно они ждали ответа, пленник только беспомощно ронял свою голову на грудь.

– Приведите из поселения жену пастуха Джара. Она родом из дальних кочевых племён, – распорядился Нарам.

Пока два молодых жреца бросились к внешним воротам крепости, Зафару и пленнику принесли еду и воду. Пленник, забыв об усталости, принялся жадно есть, громко чавкая от наслаждения.

Зафар невольно отодвинулся от него подальше, не переставая по привычке пристально за ним следить.

Вскоре жрецы привели жену пастуха. Нарам вновь задал пленнику вопрос.

– Кто ты и где твоё племя?

– Моё имя – Вард. Народ мой называет себя кагирами. Нет на земле воинов сильнее наших! Моё племя живёт там, где заходит солнце. Ваша степь – богатая, мы скоро здесь будем жить! – багровое лицо пленника ещё больше разгорелось от удовольствия. Он пришёл в себя, подкрепившись пищей, и стал самоуверенным. Зафар вновь связал ему крепко руки, строго взглянул в глаза, безмолвно предупреждая о наказании, если тот не перестанет дерзить Верховному жрецу. Опасливо оглядываясь на своего мучителя, кочевник продолжил свою высокомерную речь.

– Наш вождь и великий воин – Яллат так сказал. – Он покорил многие племена и собрал великое войско. Скоро Яллат приведет воинов к стенам Аркаима, чтобы отнять ваши сокровища.

Нарам невозмутимо продолжал задавать вопросы.

– Где сейчас находятся ваши воины?

– За большой рекой в десяти днях отсюда. Скоро уйдёт вода, и мой народ начнет переправу. В степи скоро будет много травы для наших лошадей.

– А сколько воинов у вас, – не рассчитывая на правдивый ответ, спросил Зафар через женщину, переводившую речь кочевника.

– Воинов наших как звёзд на небе. Они все имеют оружие и знают о богатстве вашего города. Нам рассказали об этом торговцы, – хвастливо продолжил пленник.

Он был явно доволен своей речью и надеялся произвести впечатление на Верховного жреца. Но Нарам, задав еще несколько вопросов, понял, что больше ничего ценного для осмысления они не получат. Теперь предстояло решить судьбу этого незадачливого кочевника. Весь уклад жизни Аркаима был подчинен законам любви, уважения к человеческой жизни и повиновению законам Вселенной. В Аркаиме не было тюрем и рабства. В то же время все понимали, что отпускать пленника нельзя. Нарам попросил своих жрецов присмотреть за кочевником до отхода первого каравана.

– Пусть караванщик за плату доставит его на границу нашей страны и отпустит там, – принял Верховный жрец единственно возможное решение.

Его уже больше беспокоили вопросы: насколько правдива угроза нападения, как успеть подготовиться к отражению кочевников? Нарам решил собрать Совет жрецов, а потом собрать весь народ Аркаима и ближних поселений. Через несколько дней должны были приехать жрецы дальних городищ, которых оповестил и Зафар и его друзья.

Он благодарно кивнул Зафару, оценивая мужество молодого охотника, который, рискуя жизнью, взял в плен кочевника и предупредил о надвигающейся опасности. Страшно было представить, что враги могли напасть внезапно на мирный народ Страны Богов.

– О пленнике и нашем разговоре никто не должен знать, – попросил Нарам всех, кто присутствовал при этом. – Всё, что мы узнали, может быть пустыми словами недалекого человека. Никто не смеет нарушать наши границы, хотя угрозы были и раньше, об этом предупреждали караванщики. Но наш народ не должен жить в страхе и напряжении. Всему своё время… Надо усилить охрану города ночью, – дал указание Верховный жрец, вновь обращаясь к Зафару.

– А теперь поспеши к Рионе, она очень беспокоилась о тебе.

Зафар склонил голову перед жрецом и покинул площадь. Но, прежде чем отправиться домой, Зафар поспешил к поселению.

Глава 12

Встреча с Хозяином степи

Вечер был тихий. Степь наполнилась горьковатыми ароматами сухих прошлогодних трав. Весенние дни стояли солнечные и тёплые, и только по вечерам лёгкий ветерок приносил с севера влажную прохладу. Солнце медленно опустилось за горизонт, и его последний луч прощально блестел на алом небе. Иногда набегали облака, шёл дождь, и это радовало ариев. Они готовились сделать в долине посевы и ждать неплохой урожай.

Зафар бесшумно подошел к поселению Амиры и улыбнулся, услышав звонкие голоса ее братьев. Выполняя наказ Верховного жреца, Зафар решил ничего не рассказывать Амире о том, что произошло с ним в пути.

Родителей в доме не было, вероятно, пошли поговорить с соседями, или прогуливались после молитвы, вдыхая целебный воздух весенней степи. Амира, увидев юношу, засмущалась, но не могла скрыть своей радости. Зафар бережно обнял девушку за плечи и, молча увлекая за жилище, вдохнул запах её волос.

– Нас могут увидеть отец и мать, – смогла только выдохнуть Амира, прижимаясь к его крепкому плечу. В его объятиях она всегда ощущала блаженное забвение.

– Нет, милая, я услышу их шаги.

Зафар счастливо улыбался. Их губы встретились в темноте… Они не виделись больше десяти дней.

– Ты расскажешь мне о своей поездке в дальние городища? Все дни нашей разлуки меня не покидали тревожные видения. Я молила Великое Солнце о твоём благополучном возвращении. В видениях ты сражался с какими-то всадниками и даже лук свой потерял…

Амира в тревоге теребила замшевую куртку Зафара, чтобы успокоиться, она обвила мускулистую шею юноши руками и уткнулась лицом в его грудь, ожидая ответа.

Зафар ничего не мог сказать, поражённый в очередной раз её даром предвидения. Он ласково гладил волосы Амиры, стараясь унять её волнение.

– Скорее бы нас благословил Верховный жрец. Так трудно ждать и тревога на душе, – девушка тихо вздохнула. – Моя мать часто говорит, что даже чистая река гонит вниз какую-то муть. Мои страхи уйдут, когда я всегда буду рядом с тобой.

Возле соседнего дома послышались голоса, и влюблённые поторопились расстаться. Когда Зафар возвращался в крепость, в долине Аркаима все уже отдыхали после дневных трудов, многие погасили очаги во дворах и спали. Юноша уже не улыбался, правая рука его до боли сжимала ножны большого охотничьего кинжала. Молодой охотник пытался отогнать тревожные мысли, стараясь думать о любимой.

Влажный воздух после дождя и туч начал разгонять прохладный северный ветерок, открывая звёздное небо. Незаметно наступил вечер. На небе взошла полная Луна, осветившая Аркаим призрачным светом. Он был безлюден и беззвучен, только изредка лаяли собаки, да негромко переговаривались дозорные на крепостной стене. Юноша осторожно открыл калитку дома. Над двориком ласково мерцали звезды. Зафар тихо, стараясь не разбудить мать, вошел в свой дом. В небольшой комнате, потрескивая, горел подвешенный на стену светильник, тускло освещая её содержимое. Слева стояли большие глиняные кувшины, в которых хранились вода и рисовая мука. Возле зимнего очага, выложенного из камня, нависал вытяжной дымоход из ивовых прутьев, обмазанных глиной. Рядом стояла широкая деревянная лавка, на ней стояли кувшинчики, глиняные чашки, горшки для варки мяса и похлёбки. На крепком табурете виднелись два каменных круга с отверстием посередине, сложенные один на другой. Это была зернотерка, мать в зимнее время молола зёрна в муку.

У противоположной от входа стены юношу ждала его деревянная лежанка, прикрытая белыми мягкими овечьими шкурами. Она служила Зафару постелью. На стене у изголовья висело оружие отца: лук в кожаном налучье, колчан со стрелами и кинжал в ножнах. Зафар прикоснулся рукой к кольчуге с короткими рукавами, которая висела рядом над деревянным сундуком, и грустно улыбнулся. Он вспомнил, как часто просил поточить отцовский кинжал на точильном камне, и Богар доверял ему. Какое чувство восторга и волнения охватывало его, когда он примерял шлем отца и кольчугу! Рассекая кинжалом воздух в комнате, он включал своё воображение и торопился вырасти, чтобы стать охотником. Отец часто показывал Зафару, как защищаться от врагов. Он с такой силой и быстротой со свистом вращал длинный кинжал, что пламя очага колебалось от ветра, поднимаемого его телом. Богар, словно предчувствуя близкую гибель, торопился обучить сына всему, что умел сам.

– Всегда следи, чтобы за твоей спиной оставалось пространство для передвижения. Успевай заметить, когда противник бросится на тебя. Уклонись, скользни под его руку, а потом действуй быстро, прикрывшись щитом! – учил Богар.

Юноша едва успевал следить за каждым движением отца, недоумевая, кто же нападает сзади? Только трус, а не мужчина. Теперь очевидно пришло время, когда уроки ведения боя пригодятся – и защищаться и нападать… Молодой охотник с грустью вздохнул. Последнее время Зафар редко бывал дома, но всякий раз он снимал со стены оружие отца, чувствуя его запах, который сохранила и кольчуга и кожа налучья. Ему всегда не хватало рядом отца. Он взял в руки кинжал и задумался, предавшись воспоминаниям о Богаре. В городе было так тихо, что было слышно нежное шуршание крыльев вьющихся вокруг светильника ночных бабочек, залетевших в небольшие окна, выходящие во двор. Перед зимой окно закрывалось бычьим пузырем, натянутым на деревянную раму. Весной рама была вынута, и в комнату вливалась ночная прохлада. Зафар хотел уже прилечь на лежанку, как тишину ночи потревожил голос матери из второй комнаты.

– Зафар, ты вернулся!? Поешь что-нибудь? – мать не спала, она каждый вечер ждала сына.

– Мама, спи, я не голоден, – пытался успокоить её Зафар.

Но она уже захлопотала, выкладывая на стол сыр, кусочки вяленой баранины и ещё теплую похлебку из рисовой муки с чесноком.

Зафар добавил масла в светильник и молча сел рядом. Пламя весело затрещало, в комнате стало светлее.

– Мама, я принес тебе гостинец, – Зафар достал из дорожной сумки горшочек меда, который он выменял по пути у торговца на кожаный ремень.

Когда сняли тряпицу с горлышка, по комнате разлился такой восхитительный аромат, что напряжённое лицо матери посветлело. Хотя улыбка Рионы была тревожной, она не задавала лишних вопросов. Они просто посидели за столом, пили терпкий настой из трав и сушёных лесных ягод и вспоминали дорогие сердцу события недавних лет. Так было принято в их семье, когда Богар собирался в дальний путь..

После полуночи Зафар сладко растянулся на мягких шкурах лежанки и в полудреме вспомнил слова отца, которые тот сказал ему незадолго до гибели.

– Сын, что бы ни случилось со мной, будь тверд духом. Я обучил тебя всему, что умел. У тебя впереди хорошая жизнь. Я верю – ты выполнишь свой долг перед судьбой. Моя любовь останется с тобой и будет беречь тебя в трудных испытаниях.

– Я буду мужественным, отец. Я тоже люблю тебя и буду помнить твои слова, – прошептал Зафар, проваливаясь в глубокий сон.

Всю ночь он видел во сне строгие и любящие глаза отца, его ободряющую улыбку. Зафар собирался утром со своим отрядом выехать на охоту в ближние леса. Задолго до восхода солнца чуткий слух охотника уловил в комнате лёгкие шаги матери. Она уже готовилась отправиться во внутренний город со свежеиспеченными лепешками. Когда Зафар стал собираться, в дорожной сумке уже лежали узелок с сыром и рисовая лепешка. Выходя из комнаты, Зафар остановился и снял со стены лук отца. Свой лук он потерял во время столкновения с кочевниками, когда перебирался через реку.

Такого лука, как отцовский, не было ни у кого в городе. Чтобы испытать его дальнобойность, Богар однажды выстрелил в сторону от северных ворот. Через некоторое время запыхавшийся юный сын нашёл стрелу на расстоянии около двухсот локтей. Отцовский лук был сделан из гибкого дерева и скреплен роговыми накладками. Зафар погладил лук рукой, он впервые взял его вместо своего. Мысленно молодой охотник дал клятву – сохранить и вернуть его обратно, когда Аркаим вновь будет жить мирной жизнью.

Едва первые лучи солнца окрасили горизонт нежнейшими оттенками зари, Зафар был уже на ногах. Над головой спешили спрятаться последние звёзды, словно припозднившиеся следопыты – души умерших охотников. Где-то среди них был и его отец – Богар. Как не хватало его совета, особенно в эти тревожные дни. Незнакомая доселе тоска сжала ему сердце гнетущей тяжестью. Окружающий мир впервые показался ему враждебным и настораживающим. Где-то рядом могут быть враги. Это состояние было непривычным, и от него надо было побыстрей избавиться.

Вместе с матерью Зафар поднялся на крепостную стену и вознёс благоговейно утреннюю молитву. Лучи солнца позолотили лица аркаимцев, и они приняли этот дар с благодарностью. Долина еще парила в голубой дымке лёгкого утреннего тумана. Простившись с матерью, юноша торопливыми шагами вышел из ворот крепости, но через несколько десятков шагов оглянулся, чтобы полюбоваться Аркаимом на рассвете. На ближней башне блеснули доспехи дозорного. Зафар пожалел, что не было времени взобраться на холм и посмотреть, как заиграют в рассветных лучах разноцветные кирпичи крепостных стен. Отец рассказывал, что это не просто украшение, а знаки Небесных Братьев, которые охраняют город. Зафар любил рассказы Богара о древних временах их народа. Много лет назад вокруг холмов в долине, где теперь высилась крепость, шумел большой лес. Потом здесь поселились люди, выросли селения и была построена крепость. Лес кормил людей и служил защитой от врагов. В долине всего было вдоволь: ловили рыбу, охотились, пасли на густых травах скот. Лес понемногу вырубался для построек, редел. Защиту поселенцы искали теперь не в густом лесу, а за могучими стенами Аркаима. Нападений со стороны соседних племен, с целью захвата земли, не было, и люди чувствовали себя в безопасности. Зафар еще раз оглянулся на Аркаим, парящий в волнах утренней дымки, словно кто-то позвал его. Он много раз слушал рассказы торговцев из караванов об удивительных далёких странах, до которых много месяцев пути, где есть вечнозелёные леса, где не бывает зимы и высятся огромные горы с ледяными вершинами. Там в дремучих лесах водятся настоящие чудовища с зубами, похожими на кинжалы. Зафар с детства любил слушать эти рассказы, они рождали его мечты. Но он был уверен, что Аркаим останется для него самым прекрасным и загадочным местом на Земле. И не случайно недруги пытаются им завладеть и раскрыть его тайну.

Зафар вздохнул и пошел к реке. От воды повеяло освежающей прохладой. Из рассеивающегося лёгкого тумана постепенно проступали очертания большой деревянной лодки на берегу. Возле неё темнели силуэты спавших дозорных. Зафар с горечью подумал об их беспечности. Юноша вздохнул и направился к охотникам. Были времена, когда под опекой Небесных Братьев его миролюбивый народ мог жить беспечно. Теперь всё изменилось. Зафар торопился, но не смог пройти мимо. Незадачливые дозорные проснулись и быстро поднялись на ноги, увидев Зафара.

– Вчера я очень устал, – смущенно начал оправдываться один из них – Магаст. – А у реки такая приятная прохлада ночью.

– Следующая твоя ночёвка может стать последней, – бросил через плечо Зафар, не скрывая своего негодования, он до боли сжал рукоять кинжала.

Магаст опустил глаза и ничего не ответил. Хотя он был намного старше Зафара, охотник уважал его за знания и умения, которые передал сыну Богар. Зафар с десяти лет охотился с мужчинами и постепенно всех превзошёл в меткости и ловкости. На прочном шнурке его пояса уже три года висел нож из Небесного металла. Им мог владеть только старший из охотников. Изготовлен нож был из особого металла, полученного в дар от Небесных Братьев. Ходила легенда, что этот нож мог только защищать хозяина в минуту опасности, но не убивать…

Дозорные виновато молчали, понимая, есть нечто такое, что беспокоило Зафара и требовало новых решений. Он поспешил дальше.

Солнце всходило. Край его уже выступил за горизонтом ярким полукругом.

День обещал быть теплым. Солнце ласкало долину яркими весенними лучами. Зафар шел к загону, в который после ночного выпаса загонял лошадей, помогая отцу, веселый мальчик-пастух. Кони были отдохнувшими и резвыми. Пастухам было нелегко собрать их у входа в загон. Смельчак из середины табуна поприветствовал хозяина громким ржанием. Зафар не стал мешать пастухам и ненадолго остановился у загона, вдыхая свежий ветер и наслаждаясь мирной картиной: мутноватая после разлива река слегка покачивала рыбацкую лодку, в небе щебетали и суетились вернувшиеся после зимы ласточки. Ветви берёз у реки скрывали еще какого-то пернатого певца. Вдруг тревожно затрещала сорока, и охотник почувствовал странное беспокойство. Ему показалось, что кто-то следит за ним пристальным взглядом. Он напрягся и внимательно осмотрел густой прибрежный кустарник, но ощущение пронизывающего взгляда оставалось. Лук и колчан лежали рядом, оставалось протянуть руку и послать быструю стрелу, но – куда? Зафар вспомнил первую заповедь отца: не поддавайся страху. Вторая заповедь Богара: если не видишь опасности, но чувствуешь, сделай то, что пришло первым в голову. Зафар встал, подхватив лук и колчан, он быстро подошёл к зарослям у реки. Раздался едва уловимый шорох. Но острый слух охотника не обманул его, Зафар осторожно раздвинул кустарник и увидел в нескольких шагах длинное серое тело волка, который припал на лапы, прижав брюхо к сухой траве. Его желтоватые глаза сурово блеснули и неподвижно уставились на охотника. Зафар сжал кинжал в руке. Волк был так близко, что он даже чувствовал запах его шерсти.

– Неужели это Хозяин степи? – промелькнула у Зафара быстрая мысль.

Как бы в подтверждение этому волк первым нарушил оцепенение и совершенно бесстрашным броском прыгнул в сторону охотника в заросли кустарника. Он не думал нападать. Волк словно испытывал человека на смелость. Прямо перед Зафаром промелькнула его лобастая голова и огромная красная влажная пасть. Охотник даже не пошевелился. Он тоже не спешил разделаться с волком, хотя одним точным движением мог распороть брюхо зверя, когда тот был в прыжке. Зверь бесшумно исчез. Зафар стал осматривать место его лёжки в примятой сухой траве. Зачем он так близко подобрался к людям? Судя по сильно примятой траве, лежку он устроил еще с ночи. Может, хотел чем-нибудь поживиться или разделаться с пастухами? Волк наверняка был одиночкой. Неожиданно молодого охотника охватило радостное возбуждение от этой нечаянной встречи. Он был уверен, что это – Хозяин степи. Зафар ждал эту встречу не первый год и, наконец, прошел проверку зрелости и мужества – не испугался и не растерялся. Ведь для охотников Хозяин степи был не просто волком, а таинственным зверем, парализующим волю.

Встреча с ним была настоящим испытанием даже для опытного охотника. Почему сложилось такое предание, знал только степной орел, который кружил над рекой в голубом поднебесье.

Глава 13

Совет жрецов

Приближался рассвет. На бойницах дозорные ещё не затушили факелы, а Верховный жрец уже стоял на своем любимом месте на крепостной стене и вглядывался в светлеющую даль. Длинный, с широким капюшоном, прямой коричневый плащ из грубой шерстяной ткани защищал его от прохладного утреннего ветра.

Прошло несколько дней с того времени, как, захватив пленника, вернулся Зафар из дальних городищ. Нарам ждал жрецов. Многолетний груз ответственности за судьбу своего народа, постоянное мысленное общение с Небесными Братьями требовали духовной чистоты, искренности в чувствах, праведности в помыслах. Прожитые годы наложили печать на облик Верховного жреца. Хотя седина уже покрыла его голову, но годы не согнули его широкие плечи. Жрец был высок и крепок телом. Лицо его было по-мужски красиво: прямой нос, волевой подбородок, соколиный взор карих глаз указывали на его духовную внутреннюю силу, какой не обладал никто в Аркаиме. Все верили в эту силу и готовы были повиноваться ей без принуждения. Но Верховный жрец никогда не направлял её против людей, а только на благо. Не раз он наставлял своих жрецов, объясняя, что они владеют оружием более точным и быстрым, чем копье и выпущенная из лука стрела. Это – мысль человеческая, пронзающая небо, подобно молнии, и приникающая в другие миры Вселенной. Этому учили его Небесные Братья, когда он достиг своей пятнадцатой весны.

– Ты научишься слышать вздохи Вселенной и прикоснёшься к тайнам Мироздания. Ты легко услышишь нас, когда мы пошлем тебе слова ободрения или предупреждение об угрозе. Под твоей защитой Небесный Аркаим, существующий уже пятьсот лет, будет жить дальше.

– Справлюсь ли я? Достоин ли такого доверия? – Нарам тогда не произнес вслух свои сомнения, так как знал, что Небесные Братья видят далеко вперед его будущее.

Верховный жрец вознёс молитву и ещё раз с любовью внимательно оглядел крепостные стены: мощные сооружения из глины и обожженного кирпича, двухслойный деревянный частокол с бойницами, бревенчатый настил верхней улицы, опирающийся на крыши домов. Пытаясь увидеть будущее своего города, он думал лишь об одном: «Ведь не зря Аркаим строился как крепость. Небесные Братья знали, что нас ждут испытания. Может, приближается то время, когда колёса боевых колесниц глухо застучат по деревянному настилу верхней улицы, а на крепостных стенах у грозных бойниц встанут защитники города? Пусть Великое Солнце остановит тех, кто собирается сеять зло». Он постарался отогнать тяжёлые мысли и вновь внимательно взглянул с крепостной стены на долину. Вокруг Аркаима блестела наливающаяся соками жизни первая изумрудная трава. Возделанные поля и огороды ровными рядами тянулись до самого ближайшего холма. Многоцветьем красок переливались на солнце стены Аркаима, отражаясь в воде рва вокруг крепости. Мирная картина успокоила его. В эти утренние часы стена и верхняя дорога были местом общей молитвы жителей города. Завершив ежедневный утренний ритуал, все расходились по домам к мирным житейским делам. Веками утвердившийся уклад жизни, как отображение на Земле хода Великого Солнца с восхода и до заката, давал людям пример непрерывности движения, вечности жизни. Не случайно жители Страны Богов возносили молитву Великому Солнцу. Это была их вера, из которой они черпали силу, а от Небесных Братьев получали знания.