Ань Жань 6: Порт

Услышав это, Чжао Лэй мгновенно сменил расслабленное выражение лица на настороженное. Он резко выпрямился, пристально глядя на помощника, и спросил: "Кто созвал собрание?"

Помощник сглотнул и ответил: "Документ о собрании подписан заместителем председателя Торгово-промышленной палаты Ань Жань".

Услышав это имя, уголки губ Чжао Лэя слегка приподнялись, обнажив презрительную улыбку. Он откинулся на спинку кресла, скрестил ноги, небрежно положил руки на подлокотники и слегка махнул рукой, словно отгоняя ничтожную муху: "Хм, пока это не Чжан Пин и Ван Цяо, какая-то Ань Жань – всего лишь маленькая девочка, что она может сделать? Не стоит бояться". В его глазах было полное презрение, подбородок слегка приподнят, демонстрируя высокомерие.

"Когда состоится собрание?" – спросил Чжао Лэй.

"Через три дня", – поспешно ответил помощник.

Чжао Лэй слегка кивнул и снова махнул рукой: "Хорошо, я понял, можешь идти". В его тоне слышалась неоспоримая властность, смешанная с легким нетерпением.

Помощник почтительно ответил, повернулся и вышел из кабинета, тихо прикрыв дверь.

Чжао Лэй сидел один в кабинете, медленно встал и неторопливым, уверенным шагом прошелся по комнате. Он подошел к панорамному окну, заложил руки за спину и уставился на прекрасный вид на залив Виктория за окном. Ночной ветер колыхал шторы, слегка касаясь его щеки, на его губах появилась зловещая улыбка, а в глазах заблестел хитрый огонек: "Ань Жань, ты хочешь со мной бороться? Тогда давай, я посмотрю, на что ты способна". Он тихо пробормотал, его голос эхом разнесся по тихому кабинету, словно боевой рог, и безмолвная война за власть тихо началась.

За окном залив Виктория по-прежнему был оживленным и шумным, Гонконг под неоновыми огнями погрузился в бесконечное веселье, не подозревая, что под этой кажущейся спокойной поверхностью бурлят подводные течения, и различные силы вот-вот начнут захватывающую борьбу за власть и интересы. А Чжао Лэй, человек, стоящий на вершине власти в Банк Красной Горы, уже был готов принять любые вызовы и защитить свою с трудом завоеванную бизнес-империю.

Под неоновыми огнями оживленного мегаполиса Чжао Лэй сидел в своем просторном, почти до абсурда роскошном кабинете в гонконгском головном офисе Банк Красной Горы. Кожаное кресло слегка скрипело при каждом его движении. Он скрестил ноги, ритмично покачивая носком, и напевал какую-то неизвестную, но высокомерную мелодию, играя в руках лимитированной ручкой. От него исходила аура полного пренебрежения ко всему. Внезапно он остановился, схватил телефон со стола, быстро набрал номер, и в момент соединения на его лице появилось выражение, похожее на усмешку.

"Алло, господин Ли", – в голосе Чжао Лэя не было ни малейшей вежливости, словно он отдавал приказ подчиненному, – "Я слышал, что Торгово-промышленная палата собирается провести собрание, чтобы обсудить мое отстранение от должности генерального директора Электрическая компания «Красной Горы». Что вы думаете об этом? Вы один из инвесторов Электрическая компания «Красной Горы», вам стоит хорошенько подумать".

На другом конце провода господин Ли, один из членов Торгово-промышленной палаты, сидел на диване в своем офисе, нахмурившись и беспокойно постукивая пальцами по подлокотнику. Он давно слышал о безжалостном стиле работы Чжао Лэя, и теперь, получив этот звонок, его сердце екнуло, и он на мгновение не знал, как ответить. Он открыл рот, поколебался несколько секунд, и только хотел что-то невнятно сказать, как Чжао Лэй нетерпеливо прервал его: "Господин Ли, я не люблю ходить вокруг да около, давайте прямо. Вы поддерживаете решение этой девчонки Ань Жань?"

Господин Ли стиснул зубы, вспомнив все злодеяния Чжао Лэя, и в его сердце поднялось отвращение. Наконец, набравшись смелости, он сказал: "Чжао Лэй, после смерти твоего отца ты слишком много сделал против Торгово-промышленной палаты и нас. Я думаю, что предложение Ань Жань, возможно, даст Электрическая компания «Красной Горы» шанс на перемены. Я поддерживаю твое отстранение от должности".

Услышав это, улыбка на лице Чжао Лэя мгновенно исчезла, сменившись мрачным выражением. Он резко встал, костяшки пальцев на руке, державшей телефон, побелели от напряжения, а голос стал холодным, как лед: "Господин Ли, вы хорошо подумали. Ваша дочь учится в школе в Нью-Йорке, верно? Я точно знаю адрес. Если вы будете настаивать на том, чтобы связаться с Ань Жань, я не против послать людей, чтобы 'позаботиться' о вашей дочери по дороге в школу и обратно. Вы же знаете, что Чжао Лэй всегда держит свое слово".

Услышав это, господин Ли словно пораженный молнией, в его голове мгновенно возникло невинное улыбающееся лицо дочери, и его рука невольно задрожала. В его голосе слышались отчаяние и страх: "Ты… ты не делай глупостей, моя дочь не имеет к этому отношения".

"Хм, тогда посмотрим, как ты себя поведешь", – холодно фыркнул Чжао Лэй, снова сел в кресло и вернулся к своему высокомерному виду.

"Я… я понял, я поддерживаю ваше дальнейшее пребывание на посту генерального директора Электрическая компания «Красной Горы»", – почти со слезами сказал господин Ли, его сердце было полно беспомощности и негодования.

В то же время в палате больницы в другом городе свет был таким же бледным, как безжизненное лицо пациента. Другой предприниматель из Торгово-промышленной палаты, босс Ван, сидел у кровати, глядя на находящегося в коме члена семьи, которому срочно требовалась пересадка костного мозга. Его глаза были красными, а сердце переполняла тревога. В этот момент внезапно зазвонил телефон. Он устало ответил на звонок, это был голос Чжао Лэя.

"Босс Ван, я слышал, что у вашей семьи не все хорошо, мое сердце сжимается от беспокойства." В голосе Чжао Лэя звучала фальшивая забота, от которой становилось противно.

Сердце босса Вана сжалось. Он знал, что Чжао Лэй не звонит просто так, и раздраженно ответил: "Чжао Лэй, говори прямо, что тебе нужно."

"Ха-ха, отлично." Чжао Лэй несколько раз рассмеялся, а затем сказал: "Я знаю, что вам сейчас срочно нужен костный мозг, чтобы спасти члена семьи. По совпадению, я только что получил известие, что есть подходящий костный мозг. Я лично везу его и уже в пути на частном самолете, скоро буду. Если вы согласитесь поддержать меня в деле Электрическая компания «Красной Горы», этот костный мозг станет спасением для вашей семьи."

Босс Ван широко раскрыл глаза, в них мелькнула искорка надежды, смешанная со сложными эмоциями. Вскоре за окном послышался гул вертолета. Чжао Лэй с несколькими помощниками поспешно вошел в палату, держа в руке специальный медицинский ящик, и с самодовольным видом встал перед боссом Ваном. Босс Ван посмотрел на Чжао Лэя, затем на своего родственника на больничной койке, ноги его подкосились, и он с глухим стуком опустился на колени, заливаясь слезами: "Господин Чжао, вы великий благодетель для всей моей семьи, отныне я буду следовать за вами."

А в приморском городе на юге предприниматель господин Лю сидел в своем офисе, хмурясь над кучей финансовых отчетов. Хотя его предприятие было немаленьким, в последние годы конкуренция на рынке была жесткой, и оборот средств всегда был большой проблемой. Большая часть кредитов поступала из Банк Красной Горы и нескольких банков-партнеров. В этот момент позвонил Чжао Лэй.

"Господин Лю, как идут дела в последнее время?" Чжао Лэй спросил, зная ответ, в его голосе звучала нотка насмешки.

"Чжао Лэй, чего ты хочешь?" раздраженно ответил господин Чжан.

"Ой, не горячитесь так." Чжао Лэй медленно сказал: "Я слышал, что срок погашения кредитов вашего предприятия скоро наступит. Если вы не поддержите меня в том, чтобы я остался генеральным директором Электрическая компания «Красной Горы», я не могу гарантировать, что лимит ваших кредитов в Банк Красной Горы и других банках-партнерах внезапно не обнулится. Как тогда будет работать ваше предприятие, что будет с этими сотрудниками, вам стоит хорошо подумать."

Господин Лю, услышав это, побледнел от гнева. Он резко встал, сжав кулаки: "Это угроза!"

"Угроза? Можете так понимать." Чжао Лэй не отступил: "Я веду с вами деловые переговоры, выбирайте."

Господин Лю ходил взад и вперед по офису, долго боролся с собой, наконец, беспомощно вздохнул: "Хорошо, я согласен."

В день голосования небо было почти прозрачно-голубым, солнце щедро лило свой свет, ослепляя так, что невольно хотелось прикрыть глаза. Казалось, каждый луч света превратился в острую иглу, прямо пронзающую землю, или предвещал надвигающуюся бурю, которая полностью нарушит спокойствие.

На взлетно-посадочной полосе аэропорта частный самолет Чжао Лэя, словно огромная серебряная птица, медленно приземлялся. Фюзеляж в ярком свете сверкал ослепительным металлическим блеском, каждая линия, каждая заклепка излучали крайнюю роскошь, словно демонстрируя миру огромное богатство и высокомерие владельца. Дверь кабины медленно открылась с легким механическим звуком, и перед всеми появился Чжао Лэй. Он был одет в сшитый на заказ итальянский костюм высшего класса, тонкий узор на ткани был изысканным и нежным, словно текущая глубокая звездная река, облегающий крой идеально подчеркивал его стройную и крепкую фигуру, в каждом движении проявлялись элегантность и высокомерие. На переносице сидели солнцезащитные очки, линзы которых были черными, как бездонная пропасть, не позволяя разглядеть эмоции в его глазах. Он широкими шагами спустился по трапу, кожаные туфли издавали четкий и сильный звук, ступая с уверенным ритмом, и тихо бормотал: "Хм, у каждого есть слабости, чтобы соревноваться со мной, еще слишком рано." В его тоне звучало высокомерие короля, стоящего на вершине мира и смотрящего на всех свысока, уверенного в победе во всем, что должно было произойти.

Позади него следовали несколько крепких телохранителей с холодными выражениями лиц. Группа людей величественно направилась к выходу из аэропорта. По пути прохожие оборачивались, некоторые замирали от неожиданного зрелища, другие поспешно уступали дорогу, в их глазах читались благоговение и опасение. Чжао Лэй, казалось, не замечал этого, высоко подняв голову и грудь, он шел широкими шагами вперед, словно весь мир был лишь его фоном.

Вскоре кортеж прибыл в штаб-квартиру Торгово-промышленной палаты. Чжао Лэй толкнул дверь машины и направился прямо в конференц-зал палаты. Он резко распахнул тяжелую дверь, в его движении чувствовалась некоторая грубость и наглость. В конференц-зале заместитель председателя Торгово-промышленной палаты Ань Жань сидела с другими представителями, обсуждая последние ключевые детали. Выражения их лиц были либо серьезными, либо решительными, в воздухе витало напряжение. Внезапный звук испугал Ань Жань, и ручка чуть не выпала из ее руки. Она повернула голову и увидела высокомерный вид Чжао Лэя, в ее сердце мгновенно возникло дурное предчувствие, словно ее облили холодной водой, и она почувствовала холод с головы до ног.

Чжао Лэй, однако, вел себя так, будто ничего не произошло, медленно снял солнцезащитные очки, на его губах появилась фальшивая улыбка, которая не доходила до глаз, излучая лицемерие и насмешку: "Ань Жань, я только что сошел с самолета и сразу же примчался сюда, по пути сильно устал. Результаты голосования скоро будут объявлены, я тоже очень беспокоюсь, быстро расскажи мне." Говоря это, он небрежно придвинул стул, развалился на нем, скрестив ноги, и естественно положил руки на подлокотники, словно это был его дом, и все было под контролем.

Заместитель председателя Торгово-промышленной палаты Ань Жань, увидев это, слегка нахмурилась, в ее глазах читались настороженность и недовольство. Она прямо посмотрела на Чжао Лэя и без церемоний спросила: "Чжао Лэй, почему ты сегодня пришел без приглашения? В наше время связь так развита, ты мог бы участвовать в онлайн-конференции, тем более что ты сам вывел свой Банк Красной Горы и Электрическая компания «Красной Горы» из Торгово-промышленной палаты. Сейчас Торгово-промышленная палата собирается голосовать по вопросу о твоей должности генерального директора, зачем ты появился сейчас, что ты задумал?"

Чжао Лэй, услышав это, на его лице мелькнула едва заметная злоба, затем он запрокинул голову и рассмеялся. Его смех эхом разнесся по комнате, вызывая неприятные ощущения.

Отсмеявшись, Чжао Лэй слегка прищурил глаза, в его взгляде читались злоба и презрение, и он сказал почти насмешливым тоном: "Ань Жань, что ты говоришь, как это неприятно. Раз у всех есть возражения против моей должности, я верю в демократию, давайте проведем демократическое голосование. Что, ты боишься, что с моим приходом результат не будет таким, как вы хотите? Хм, я хочу посмотреть, какую игру вы сможете разыграть в этой сегодняшней комедии."

Говоря это, Чжао Лэй слегка покачивал скрещенными ногами, ритмично постукивая пальцами по подлокотнику, словно наслаждаясь интересным представлением, совершенно не воспринимая это голосование Торгово-промышленной палаты всерьез, будучи уверенным в своей победе. Его высокомерный и наглый вид вызвал у Ань Жань отвращение.

Ань Жань глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Она медленно встала, выпрямила спину, в глазах ее светились решимость и негодование. Глядя прямо в глаза Чжао Лэю, она произнесла звонким и сильным голосом: "Чжао Лэй, раз уж ты веришь в демократию, то сегодня все члены Торгово-промышленной палаты вместе решат отстранить тебя от должности генерального директора Электрическая компания «Красной Горы». Мы больше не позволим тебе своевольничать. Ради будущего палаты все готовы." Несмотря на то, что она изо всех сил старалась выглядеть спокойной, слегка дрожащие руки выдавали ее внутреннее напряжение.

Чжао Лэй, услышав это, поднял бровь, в глазах его мелькнула насмешка. Скрестив руки на груди, он слегка выпятил ее, а улыбка на его лице стала еще более издевательской: "О? Правда? Тогда я посмотрю, что вы сможете придумать. Вы, и хотите меня свергнуть?" Его тон был крайне пренебрежительным, словно он слушал величайшую шутку.

По мере того, как счетчики голосов Торгово-промышленной палаты один за другим объявляли результаты голосования, лицо Ань Жань становилось все бледнее, словно лист рисовой бумаги, лишенный цвета. Ее губы слегка дрожали, глаза были широко раскрыты, полные шока и недоверия. Она просто не могла поверить своим ушам. Все предприятия Торгово-промышленной палаты, инвестировавшие в Электрическая компания «Красной Горы», выступили против отстранения Чжао Лэя от должности. Как это возможно? Сколько усилий она приложила ради этого дня, привлекая все стороны, собирая доказательства, обсуждая день и ночь, но теперь все обратилось в ничто.

Чжао Лэй, услышав конец, больше не мог сдерживать своего торжества и запрокинув голову, громко рассмеялся. Этот смех был пронзительным, резким, он эхом разносился по конференц-залу, ударяя по барабанным перепонкам каждого, словно собираясь разбить это маленькое пространство. Он встал, широкими шагами подошел к двери, намеренно остановился, повернул голову и громко сплюнул. Плевок с шумом "па" упал на пол, словно объявляя всем о его победе. Затем он отмахнулся рукавом и удалился, оставив Ань Жань и других предпринимателей в конференц-зале.

Ань Жань, словно окаменев, сидела на своем стуле, глядя на листы голосования, с пустым и растерянным взглядом. Ее руки бессильно свисали по бокам, пальцы слегка дрожали, она не знала, что делать. За окном город по-прежнему бурлил жизнью, был шумным и процветающим, на улицах и в переулках витал запах жизни, но Ань Жань в конференц-зале чувствовала себя словно в ледяной пещере, окруженная бесконечным холодом и отчаянием.

В этот момент предприниматели, участвовавшие в голосовании по делу об отстранении генерального директора Электрическая компания «Красной Горы» Чжао Лэя, молчаливо предприняли действия. Некоторые тихо закрыли видеозвонки, экраны один за другим погасли, словно гаснущие огоньки надежды; некоторые даже не попрощались, а просто встали и вышли из конференц-зала, стулья скрежетали по полу, их фигуры быстро мелькнули, и вскоре в конференц-зале осталась только Ань Жань, сидящая там одна, а окружающая пустота словно насмехалась над ее беспомощностью.

Чжан Пин, вице-президент компании Линхай, пришел к Ань Жань из соседнего офиса. После смерти отца Чжао Лэя компания Линхай не участвовала в инвестициях в Электрическая компания «Красной Горы», поэтому не голосовала по этому вопросу.

Чжан Пин наблюдал за всем происходящим на компьютере в соседнем офисе, его сердце было полно беспомощности и сожаления. Он осторожно похлопал Ань Жань по плечу, обвел взглядом пустой конференц-зал и с глубоким смыслом сказал Ань Жань: "Плотину часто разрушает муравейник, а не грубая сила. Ань Жань, посмотри сейчас, Чжао Лэй хорошо разбирается в манипулировании общественным мнением и средствами массовой информации, он может заставить этих людей перейти на другую сторону в критический момент. На этот раз мы понесли большие потери, но нельзя унывать. Он как та кажущаяся прочной плотина, мы должны найти его слабое место, начать с мелочей, только тогда у нас будет шанс изменить ситуацию."

Ань Жань, слушая слова Чжан Пина, почувствовала, как обида, негодование и отчаяние нахлынули на нее, слезы хлынули из глаз, она плакала, прислонившись к руке Чжан Пина. Чжан Пин сначала немного смутился, его тело слегка напряглось, но увидев, как Ань Жань расстроена, его мягкость в душе была тронута, он медленно протянул руку и осторожно обнял голову Ань Жань. Ань Жань прислонилась к груди Чжан Пина, беззвучно всхлипывая, ее дрожащие плечи словно несли всю печаль. Да, с тех пор, как парень Ань Жань, Хуа Чэн, попал в психиатрическую больницу, Ань Жань была вынуждена справляться одна. Ань Жань давно не чувствовала объятий.

С другой стороны, Чжао Лэй широкими шагами вышел из штаб-квартиры Торгово-промышленной палаты, его надменный вид был таким, словно он только что завоевал весь мир. Чжао Лэй искоса посмотрел на других предпринимателей, выходящих из Торгово-промышленной палаты, словно на муравьев, он ни с кем не поздоровался. Солнце падало на него, освещая его стройную фигуру, каждый его шаг был полон высокомерия и торжества победителя, звук его кожаных туфель, ударяющихся о землю, был особенно резок в тихом коридоре. Подойдя к служебному автомобилю, водитель уже почтительно ждал рядом, открывая ему дверь. Чжао Лэй запрокинул голову, на его лице играла самодовольная улыбка, он вальяжно сел в машину, кожаное сиденье под тяжестью его тела издало легкий скрип.

Водитель через зеркало заднего вида осторожно взглянул на Чжао Лэя и тихо спросил: "Господин Чжао, все дела улажены? Судя по вашему настроению, все в порядке?"

Чжао Лэй откинулся на спинку кресла, скрестил ноги, пальцами слегка постукивал по колену, уголки его губ приподнялись, в глазах сверкал огонек возбуждения: "Хм, конечно, все под моим контролем, разве может быть плохое настроение?"

Водитель поспешно кивнул, с улыбкой сказал: "Тогда частный самолет в Гонконг уже готов, ждет только вашего приказа, в любое время готов к взлету."

Чжао Лэй махнул рукой и медленно сказал: "Не спеши, у меня еще есть кое-какие дела, которые нужно уладить. Я должен лично преподать урок этой девчонке, Ань Жань, вице-председателю Торгово-промышленной палаты, которая не знает своего места, чтобы она ясно поняла, что ей еще далеко до этих стариков, Ван Цяо и Чжан Пин. Хочет со мной бороться, она еще слишком молода." Сказав это, в его глазах мелькнула жестокость, словно он замышлял какой-то грандиозный заговор.

Служебный автомобиль Чжао Лэя был доставлен по воздуху, линии кузова были плавными и элегантными, словно готовый к прыжку гепард, сияющий на солнце благородным металлическим блеском. Салон был чрезвычайно роскошным, отделка из высококачественной кожи источала легкий аромат, ручная строчка была плотной и изысканной, каждая деталь демонстрировала непревзойденное качество. Костюм на Чжао Лэе также был сшит итальянским мастером, мягкая ткань облегала его тело, словно вторая кожа, скрытый узор переплетался в таинственный и великолепный рисунок, ряд изысканных пуговиц на манжетах, каждая из которых излучала холодный блеск, словно рассказывая о благородном статусе владельца.

Чжао Лэй немного помолчал, слегка выпрямился и приказал водителю: "Позвони финансовому директору Электрическая компания «Красной Горы», прямо сейчас."

Водитель не посмел медлить, быстро достал телефон, умело набрал номер, и после соединения почтительно передал трубку Чжао Лэю.

"Алло, дорогой финансовый директор," голос Чжао Лэя мгновенно стал холодным и жестким, с неоспоримым авторитетом, "Я приказываю вам, немедленно, с этого момента, прекратить выплату зарплат и премий всем сотрудникам Электрическая компания «Красной Горы», вы меня поняли?"

На другом конце провода финансовый директор явно был потрясен, его голос даже дрожал: "Господин Чжао, это… это невозможно, без причины прекратить выплату зарплат и премий, сотрудники наверняка взбунтуются, если это вызовет забастовку или массовые беспорядки, последствия будут невообразимыми."

Чжао Лэй холодно усмехнулся, в его глазах мелькнула хитрость: "Мой финансовый директор, почему вы становитесь все более трусливым? Я сказал вам сделать это, так сделайте, не беспокойтесь об этом. Просто широко осветите это дело, чтобы каждый в компании знал об этом."

"Господин Чжао, это… почему это?" Финансовый директор был полон сомнений, в его голосе звучала мольба.

Чжао Лэй нетерпеливо хмыкнул: "Я скажу вам, вы скажите, что это потому, что Ань Жань из Торговой палаты внешней торговли постоянно действует за моей спиной, постоянно посягает на мою власть, из-за чего решения по акциям внутри Электрическая компания «Красной Горы» стали хаотичными, и теперь, к сожалению, денежный поток Электрическая компания «Красной Горы» почти прерван из-за Ань Жань и Торговой палаты внешней торговли. Мы должны дать сотрудникам понять, что виновники всего этого – Ань Жань и Торговая палата внешней торговли, стоящая за ней, а я, я изо всех сил стараюсь обеспечить стабильность предприятия, это они нарушают нормальную работу компании. Поняли?"

Финансовый директор помолчал некоторое время, казалось, переваривая слова Чжао Лэя, затем понимающе сказал: "Господин Чжао, я понял, я сейчас же займусь этим. Я сообщу сотрудникам о прекращении выплаты зарплат и премий с сегодняшнего дня, и постараюсь разжечь забастовочные настроения, а также сообщу СМИ, чтобы они широко осветили это, направив общественное мнение в нашу сторону."

Чжао Лэй слегка прищурился, в его глазах мелькнула хитрость, он как бы невзначай спросил: "Директор, я помню, что на заводе Электрическая компания «Красной Горы» есть рабочие, которые всегда любят организовывать профсоюзы?"

Финансовый директор на другом конце провода слегка опешил, затем поспешно подтвердил.

Уголки губ Чжао Лэя изогнулись в многозначительной дуге, и он продолжил: "На этот раз дайте им средства, пусть они создадут свой профсоюз, а затем пусть они подстрекают рабочих к забастовке. Однако, нужно действовать хитро, направить острие прекращения выплаты зарплат и премий на Торговую палату внешней торговли, чтобы все думали, что Торговая палата внешней торговли действует за спиной, препятствуя развитию нашей Электрическая компания «Красной Горы», пусть рабочие идут к ним и создают проблемы."

Финансовый директор, слушая этот план Чжао Лэя по телефону, мгновенно расширил глаза, затем выразил восхищение, сразу поняв смысл Чжао Лэя, он без колебаний ответил: "Господин Чжао, ваш ход действительно высок! Я обязательно сделаю все в точности по вашим указаниям." В его словах было полное угождение Чжао Лэю, как будто он уже видел картину успешного плана.

Чжао Лэй удовлетворенно кивнул, на его лице появилась торжествующая улыбка: "Очень хорошо, директор, я спокоен, когда вы занимаетесь делами. Если вы хорошо справитесь с этим, вы не останетесь без выгоды. Помните, обязательно создайте достаточный резонанс, чтобы Ань Жань и Торговая палата внешней торговли стали объектом всеобщего осуждения." Его самодовольный вид полностью демонстрировал его ум и хитрость, в его глазах все это было лишь шахматной партией, которую он контролировал, а Ань Жань и Торговая палата внешней торговли уже стали фигурами, которые он собирался "заматовать", полностью подчиненными ему.

Повесив трубку, Чжао Лэй снова откинулся на спинку кресла, скрестив руки за головой, его улыбка становилась все более зловещей. Он ясно понимал, что этот ход не только окажет огромное давление на Ань Жань, но и заставит сотрудников встать на его сторону, прокладывая путь для его последующих планов. Он про себя думал: "Ань Жань, ты не хочешь меня свергнуть? Я хочу посмотреть, как ты справишься с этим беспорядком."

В это время город за окном машины все еще был шумным и оживленным, люди сновали туда-сюда, машины двигались потоком, но Чжао Лэй в машине словно находился в темной шахматной партии, тщательно расставляя фигуры, контролируя ход каждого шага, а Ань Жань уже стала его добычей, ожидающей последнего смертельного удара. Служебная машина везла Чжао Лэя, медленно двигаясь к неизвестному следующему шагу, тень заговора окутала всю Электрическая компания «Красной Горы», приближалась еще большая буря.